Текст книги "Выступления полномочного представителя Президента РФ в Конституционном суде (2004-2005 гг)"

В отсутствие же в решении Конституционного Суда Российской Федерации специальной оговорки о таком сроке субъекты соответствующих правоотношений, правоприменители должны исходить из того, что признанные не соответствующими Конституции Российской

Федерации положения пункта 2 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и находящееся с ними в нормативном единстве Постановление Правительства Российской Федерации от 17 июля 2001 г. № 538 «О деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов» сохраняют юридическую силу до урегулирования федеральным законодателем отношений, связанных с осуществлением лоцманской проводки судов негосударственными лоцманскими организациями, т. е. остаются действующими на неопределенное время.

Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации А. Л. Кононова ²⁷

Обжалованные заявителями положения Кодекса торгового мореплавания и вытекающее из них Постановление Правительства Российской Федерации признаны Конституционным Судом не соответствующими Конституции Российской Федерации фактически по одному критерию – такой их недопустимой степени неопределенности, которая не исключает возможности (а по другой аналогичной позиции Конституционного Суда – неизбежно ведет к произволу) несоразмерного ограничения прав и свобод, предусмотренных статьями 19 и 31 (часть 1) Конституции Российской Федерации. В свете этого перечень морских портов, в которых допускается деятельность негосударственных организаций по лоцманской проводке судов, рассматривается Конституционным Судом лишь как не имеющий ясных и достаточных оснований, а не как ограничение прав в смысле статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

К этому можно добавить, что законодатель, как это было подтверждено в судебном заседании (постоянным представителем Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации, стенограммой заседания Государственной Думы от 31 марта 1999 г.), изначально не имел ясных представлений о том, какими именно особенностями должно отличаться создание негосударственных организаций по лоцманской проводке судов. Очевидны принципиальные и непреодолимые затруднения в определении сути этих особенностей. О несогласованности оспариваемых положений с другими нормами Кодекса торгового мореплавания свидетельствует также поспешность возвращения закона к процедуре второго чтения с целью принятия единственной поправки, представляющей собой как раз спорный текст.

Вместе с тем все исследованные в судебном заседании материалы указывают не только на возможность, но и на реальность неконституционного ограничения более широкого ряда прав и свобод, чем это отражено в Постановлении Конституционного Суда.

Существующее правовое регулирование не позволяет отнести деятельность по лоцманской проводке судов преимущественно к публичной службе. В соответствии с Кодексом торгового мореплавания эта деятельность является составной частью коммерческого мореплавания и регулируется на началах гражданского законодательства, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Кодекс признает как государственную, так и негосударственные формы организации лоцманских служб, однако не устанавливает различий в их функциях, правах и обязанностях, не наделяет их государственно-властными полномочиями, ставя их под контроль исполнительной власти. Отдельные требования публичноправового характера в виде обязанности доносить об обстоятельствах и происшествиях, создающих угрозу мореплаванию и окружающей среде, не предусматривают, однако, юридической ответственности и не являются основным содержанием и существенным признаком лоцманской деятельности.

Таким образом, на лоцманскую деятельность в полной мере распространяется конституционное право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1, Конституции Российской Федерации).

Независимо от принадлежности лоцманских служб к государственной или негосударственной форме их организации или от формы собственности, лежащей в основе их деятельности, государство обязано признавать и гарантировать свободу их легальной экономической деятельности на едином экономическом пространстве Российской Федерации и свободное функционирование и перемещение лоцманских услуг на этом едином рынке услуг (статья 8 Конституции Российской Федерации). Установление ограниченного перечня портов, в которых допускается деятельность негосударственных организаций по лоцманской проводке судов, есть не что иное как нарушение единого экономического пространства, ограничение возможности предложения лоцманских услуг этих организаций на едином рынке и свободы их экономической деятельности.

Аналогичные выводы также очевидны и в отношении таких конституционных прав и свобод, как право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, а также право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации (статья 37, части 1 и 3 Конституции Российской Федерации). Хотя заявителями по настоящему делу являются юридические лица, в силу правовой позиции Конституционного Суда (Постановление от 24 октября 1996 г. № 17-П) они вправе обратиться в Конституционный Суд за защитой граждан – членов этих организаций, созданных для совместной реализации конституционных прав и свобод.

Конституция защищает право индивида заниматься любой деятельностью, в которой он чувствует способности проявить себя как профессионал. Эти гарантии распространяются не только на свободу выбора, но и на экономически значимые виды труда. В целях защиты общества от конкретной опасности в определенных сферах труда вследствие неквалифицированного и непрофессионального вмешательства законодатель может устанавливать определенные правила допуска в отдельных видах профессий в виде установления субъективных квалификационных требований к индивиду, к уровню его знаний и навыков. При этом вторжение законодателя в свободу выбора рода деятельности и профессии должно быть минимальным и оправданным только в объеме необходимого обеспечения должной профессиональной подготовки субъекта.

Иная правовая ситуация создается оспариваемыми нормами в настоящем деле. Специалист, лоцманская квалификация которого отвечает установленным требованиям и признана государством и который экономически заинтересован работать в негосударственной организации, ограничен, по сути, в возможности выбора места работы. Установленные ограничения носят характер объективных препятствий, выходят за рамки индивидуальных квалификационных требований и не имеют нормативно определенного и убедительного оправдания.

В соответствии с позицией Конституционного Суда дискриминация граждан не допускается не только по прямо указанным в Конституции Российской Федерации (статья 19) признакам, но и по другим особенностям. Конституция не ограничивает перечень признаков, по которым исключается любая дискриминация граждан, а напротив, предполагает его дальнейшую конкретизацию как в законодательстве, так и в правоприменительной практике (Постановление от 4 февраля 1992 г. № 2-П). Запрет дискриминации, таким образом, как носит общий характер в свете описанных в Конституции признаков, так и распространяется на отдельные сферы деятельности, имеющие свою специфику.

Установив перечень портов, в которых допускается деятельность негосударственных организаций по лоцманской проводке судов, и одновременно предоставив возможность заниматься той же деятельностью как в этих портах, так и в иных, не перечисленных в перечне, государственным лоцманским службам, законодатель поставил тем самым негосударственные службы в менее благоприятные условия, т. е. подверг их дискриминации, лишил равной возможности доступа к экономической деятельности, а лоцманов этих организаций – равного доступа к работе по избранной специальности.

Такое различие не может быть оправдано какой-либо спецификой их положения или деятельности, поскольку к лоцманским службам и морским лоцманам независимо от места их деятельности применяются одни и те же квалификационные требования и они имеют в этом смысле одинаковый правовой статус. Как указывалось выше, не существует таких различий и в исполнении лоцманами функций публично-правового характера.

Указанные привилегии государственной лоцманской службы могут быть рассмотрены и с точки зрения конституционного запрета (статья 8, часть 1; статья 34, часть 2 Конституции Российской Федерации) такой экономической деятельности, которая направлена на монополизацию и недобросовестную конкуренцию. Очевидно, что лоцманская деятельность по своей природе не может быть отнесена к естественным монополиям и не подпадает под регулирование Федерального закона от 17 августа 1995 г. «О естественных монополиях». Следовательно, регулирование лоцманской деятельности как сферы услуг подпадает под общие требования, которые находят свое развитие в антимонопольном законодательстве, в том числе в Федеральном законе «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», запрещающем принимать нормативные акты и совершать действия, которые ограничивают самостоятельность хозяйствующих субъектов, создают дискриминирующие или, напротив, благоприятствующие условия деятельности отдельных хозяйствующих субъектов на рынке услуг, устанавливают необоснованные запреты и препятствуют осуществлению их деятельности или созданию новых хозяйствующих субъектов в какой-либо сфере деятельности, необоснованно предоставляют отдельному или нескольким хозяйствующим субъектам льготы, ставящие их в преимущественное положение по отношению к другим хозяйствующим субъектам, работающим на рынок тех же услуг (статьи 4, 5 и 7).

Изложенные признаки создания монопольного положения одних организаций и ограничения конкуренции других на одном и том же рынке лоцманских услуг полностью совпадают с ситуацией, являются результатом оспариваемых положений Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и Постановления Правительства. Предоставление наиболее крупных и экономически прибыльных портов для деятельности только государственных лоцманских служб необоснованно создает им исключительно привилегированное и монопольное положение на этом рынке, устраняет конкуренцию аналогичных негосударственных организаций, оставляя последним лишь весьма ограниченный и менее прибыльный сектор рынка.

При всей множественности возможных причин ограничений районов деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов, выдвинутых Министерством транспорта Российской Федерации, очевидно, что лишь два из этих обоснований могут быть интерпретированы как конституционно значимые цели, допускающие ограничение прав и свобод, – оборона страны и безопасность мореплавания.

Однако нахождение баз военно-морского флота вблизи того или иного порта не может само по себе свидетельствовать в пользу допуска в этом порту только государственных лоцманских служб. Следует отметить, что лоцманская проводка военных судов вообще не производится, и Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации не регулирует подобную деятельность, связанную с обороной. Из документов, находящихся в деле, вытекает, что ни Министерство обороны Российской Федерации, ни командующие рядом военно-морских флотов не видят опасности для обороны и не имеют никаких возражений против допуска негосударственных лоцманских служб во всех портах, в том числе имеющих военно-морское базирование. Более того, пункт 1 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации резюмирует, что морской лоцман – лицо, удовлетворяющее требованиям положения о морских лоцманах, согласованного с федеральным органом исполнительной власти в области обороны. Иных требований к лоцманам в сфере обороны законодатель не устанавливает.

Также был бы несостоятелен аргумент о большем уровне безопасности, который обеспечивают государственные лоцманские службы по сравнению с негосударственными организациями. Трудно предположить, что, признав возможность негосударственных организаций осуществлять лоцманскую проводку судов в отдельных портах, законодатель допустил тем самым в этих портах и сниженные требования к уровню безопасности. Очевидно, что обеспечение безопасности плавания судов и предотвращение происшествий с судами и являются собственно сутью лоцманской деятельности (статья 86 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации). Ко всем лоцманам без исключения предъявляются совершенно одинаковые квалификационные требования; все они обязаны получить соответствующее удостоверение о праве лоцманской проводки судов в определенных районах (пункт 1 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации). В отношении лоцманских служб равно государственных или негосударственных организаций, в том числе за соблюдением ими требований безопасности, осуществляется государственный надзор соответствующими федеральными органами исполнительной власти. Законодательство о лицензировании в настоящее время исключает требование об обязательном лицензировании лоцманской деятельности, что подтверждает достаточность иных мер государственного контроля.

Таким образом, различия в допуске государственных лоцманских служб и негосударственных организаций в тех или иных портах не могут быть обоснованы с точки зрения конституционно значимых целей, установленных статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Отсюда признание положения Кодекса торгового мореплавания не соответствующим Конституции Российской Федерации влечет аналогичный вывод и в отношении основанных на них и нормативно с ними связанных положений Постановления Правительства Российской Федерации.

Таким образом, установление ограничительного перечня морских портов, в которых допускается деятельность негосударственных организаций по лоцманской проводке судов, противоречит статьям 8, 19 (часть 2), 34, 37 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Дело о проверке конституционности Земельного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Мурманской областной Думы

Выступление полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М. А. Митюкова

30 марта 2004 года

Уважаемый Высокий Суд!

Поводом обращения с запросом Мурманской областной Думы в Конституционный Суд явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации некоторые положения Земельного кодекса Российской Федерации, а именно пункт 3 статьи 15, пункты 2 и 12 статьи 30, пункт 5 статьи 35, пункт 9 статьи 36, статьи 38 и 52, как допускающие возможность приобретения земельных участков на территории Российской Федерации в собственность иностранными гражданами, лицами без гражданства и иностранными юридическими лицами. В связи с этим заявитель просит признать названные нормы Земельного кодекса не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 4 (части 3), 7 (части 1), 9 (части 1), 15 (части 1), 19 (части 2), 36 (части 1), 67 (части 1).

1. Согласно Конституции Российской Федерации иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации (статья 62, часть 3). При этом в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (статья 17, часть 1). Государство несет обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (статья 2), в том числе право граждан и их объединений иметь в частной собственности землю (статья 36). Частная собственность, без каких-либо изъятий в отношении отдельных субъектов права собственности, признается и защищается государством (статья 8).

По смыслу перечисленных положений главы 1 (Основы конституционного строя) и главы 2 (Права и свободы человека и гражданина) Конституции Российской Федерации следует, что поскольку Конституция не отрицает признания права владения, пользования и распоряжения землей за иностранными гражданами и лицами без гражданства, следовательно, конституционные гарантии права собственности на землю действуют и применительно к аналогичному праву иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц.

Ранее Конституционным Судом РФ в деле о проверке конституционности положений Закона СССР «О правовом положении иностранных граждан в СССР» (Постановление от 17 февраля 1998 г.) был рассмотрен правовой статус иностранных граждан в Российской Федерации. Конституционный Суд, исходя из смысла статьи 62 (часть 3) в ее взаимосвязи со статьей 17 (часть 2) и другими статьями Конституции Российской Федерации, касающимися прав и свобод человека и гражданина, установил, что речь идет о случаях, устанавливаемых лишь применительно к таким правам и обязанностям, которые являются правами и обязанностями именно гражданина Российской Федерации, т. е. возникают и осуществляются в силу особой связи между государством и его гражданами. Как по буквальному смыслу статей 22 и 46 Конституции Российской Федерации (с учетом употребления в них терминов «каждый» и «лицо»), так и по смыслу, вытекающему из взаимосвязи этих статей с другими положениями главы 2 «Права и свободы человека и гражданина» Конституции Российской Федерации, а также с общепризнанными принципами и нормами международного права, право на свободу и личную неприкосновенность и право на судебную защиту являются личными неотчуждаемыми правами каждого человека, вне зависимости от наличия у него гражданства какого-либо государства, и, следовательно, должны гарантироваться иностранным гражданам и лицам без гражданства наравне с гражданами Российской Федерации.

Как известно, предпосылкой обладания прав и свобод личности является правоспособность. В конституционно-правовом статусе личности правоспособность проявляется через правовую связь человека с государством, выражающуюся в одном из трех состояний: гражданство данного государства, иностранное гражданство и безгражданство. Правоспособность собственных граждан отличается от правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства. Эти отличия обусловлены неодинаковым характером их правовой связи с Российской Федерацией. Лица, не являющиеся ее гражданами, обладают ограниченной правоспособностью, поскольку они пользуются не всеми правами российских граждан и соответственно несут не все обязанности. В зависимости от субъекта права подразделяются на права человека и права гражданина. Права человека считаются определяющими, отправными, так как адресуются всем людям от рождения независимо от того, являются они гражданами государства, в котором пребывают, или нет. Причем права человека имеются в виду и тогда, когда в Конституции применяется обезличенная обязанность государства что-то гарантировать, признавать или охранять. На этом основании иностранные граждане и лица без гражданства приобретают обширные социально-экономические права и обязанности, которые охватывают, в том числе, и свободу экономической деятельности, право частной собственности, обязанность сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам и прочее.

Объем основных прав и обязанностей иностранных граждан и лиц без гражданства традиционно обусловлен применением по отношению к ним со стороны государства определенных правовых режимов. Установленный статьей 62 частью 3 Конституции РФ национальный режим, предоставляет иностранным гражданам и лицам без гражданства право пользоваться теми же правами и обязанностями, что и гражданам Российской Федерации. С конституционной нормой корреспондирует и статья 2 Гражданского кодекса, допускающая участие в гражданских правоотношениях на началах предоставления национального режима иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом (абзац 4 пункта 1).

Правовое положение лиц, не являющихся гражданами России, в вопросе приобретения и прекращения права собственности на территории Российской Федерации регулируется помимо Конституции Российской Федерации целым рядом федеральных законов.

В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» для деятельности иностранных инвесторов, в том числе иностранных граждан, установлен правовой режим, не менее благоприятный, чем правовой режим деятельности, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами.

Статьей 15 указанного Федерального закона иностранным инвесторам гарантируются права на приобретение земельных участков, других природных ресурсов, зданий, сооружений и иного недвижимого имущества в соответствии с федеральным законодательством и законодательством субъектов Российской Федерации.

В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» иностранные граждане на территории России (в том числе не являющиеся инвесторами) пользуются правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

Из этого следует, что законодательство, устанавливая правовой режим деятельности иностранных граждан, в том числе при приобретении ими в собственность имущества, предусматривает возможность ограничивать совершение таких сделок с отдельными видами имущества, в том числе земельными участками.

Согласно части 3 статьи 36 Конституции Российской Федерации условия и порядок пользования землей определяются на основе федерального закона, с учетом предусмотренных ограничений. Одним из таких федеральных законов является Земельный кодекс, который предусматривает право иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц приобретать в собственность земельные участки на территории Российской Федерации.

Как ранее было установлено Конституционным Судом Российской Федерации, право частной собственности не является абсолютным и не принадлежит к таким правам, которые в соответствии со статьей 56 (часть 3) Конституции РФ не подлежат ограничению не при каких условиях (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 декабря 1996 г. № 20-П по делу о проверке конституционности положений Закона Российской Федерации «О федеральных органах налоговой полиции»).

Из статьи 62 (часть 3) Конституции Российской Федерации и статей 2 (абзац 4 пункта 1) и 7 Гражданского кодекса Российской Федерации вытекает, что ограничения права собственности иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц могут устанавливаться международным договором или федеральным законом.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 20 июля 1999 г. № 12-П по делу о проверке конституционности Федерального закона «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» отметил, что как сама возможность ограничений федеральным законом данного права, так и их характер определяются законодателем не произвольно, а в соответствии с Конституцией Российской Федерации, согласно статье 55 (часть 3) которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Статьей 15 Земельного кодекса Российской Федерации устанавливается ограничение прав иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц на землю, в соответствии с которым иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица не могут обладать на праве собственности земельными участками, находящимися на приграничных территориях, перечень которых устанавливается Президентом Российской Федерации в соответствии с федеральным законодательством о государственной границе Российской Федерации, и на иных территориях Российской Федерации в соответствии с федеральными законами.

В данном случае речь идет об отказе законодательства в установлении для иностранных граждан и лиц без гражданства национального режима в части возможности нахождения у этих лиц в собственности определенных земельных участков.

Таким образом, в целях обеспечения обороны и безопасности государства права иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц на землю ограничены. Что в полной мере согласуется с высказанной Конституционным Судом в Постановлении от 22 ноября 2000 г. № 14-П по делу о проверке конституционности Федерального закона «О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации» правовой позицией о том, что право частной собственности может быть ограничено лишь федеральным законом и лишь если это необходимо для защиты указанных конституционных ценностей и если такое ограничение является соразмерным, т. е. его характер соответствует тем конституционно защищаемым целям, ради которых оно вводится.

Полагаем, что законодатель, руководствуясь конституционными принципами неотчуждаемости основных прав и свобод человека (статья 17 часть 2), непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина (статья 18), равенства прав и свобод (статья 19), справедливо не пошел на введение абсолютного запрета на приобретение иностранными гражданами, лицами без гражданства и иностранными юридическими лицами в собственность земельных участков, так как такой запрет не может быть аргументирован с точки зрения защиты соответствующих государственных и общественных интересов. Более того, подобное введение нарушило бы конституционные гарантии права частной собственности на землю и пределы допустимых ограничений, что явилось бы явным противоречием Конституции Российской Федерации.

Содержание регулирования права собственности, как следует из Конституции Российской Федерации, законодатель не может определять произвольно, и как ранее неоднократно указывал Конституционный Суд, отношения собственности в Российской Федерации должны регламентироваться в соответствии с принципами правового государства, на основе юридического равенства и справедливости… (Постановление Конституционного Суда РФ от 20 июля 1999 г. № 12-П по делу о проверке конституционности Федерального закона «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации»).

Ограничение права собственности, как указал Конституционный Суд, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным конституционно значимым целям защиты соответствующих прав и законных интересов и основываться на законе. (Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. № 9-П по делу о проверке конституционности положений Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Кроме того, как следует из сформулированной Конституционным Судом правовой позиции, по смыслу статьи 55 (часть 3) во взаимосвязи со статьями 8, 17, 34, и 35 Конституции Российской Федерации, возможные ограничения федеральным законом права владения, пользования и распоряжения имуществом, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе частных и публичных прав и законных интересов других лиц. (Постановление Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2003 г. № 4-П по делу о проверке конституционности положений Федерального закона «Об аудиторской деятельности»).

Заметим, что особенностью нового российского законодательства, определяющего особый правовой режим владения землей иностранными гражданами, их юридическими лицами и лицами без гражданства, является установление определенных ограничений для указанных лиц.

В соответствии с пунктом 5 статьи 28 Земельного кодекса РФ земельные участки таким лицам предоставляются в собственность только за плату. То есть земельные участки не могут передаваться безвозмездно, в отличие от российских товариществ собственников жилья и граждан, которые в ряде случаев могут приобретать такие права безвозмездно.

Кроме того, законодательство устанавливает определенные ограничения в отношении приобретения права собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения.

Так, Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» устанавливает, что иностранные граждане, иностранные юридические лица, лица без гражданства, а также юридические лица, в уставном (складочном) капитале которых доля иностранных граждан, иностранных юридических лиц, лиц без гражданства составляет более чем 50 процентов, могут обладать земельными участками или долями в праве общей собственности на земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения только на праве аренды (статья 3).

Данная норма фактически закрепляет положение статьи 8 Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса РФ» (от 25 октября 2001 г. № 137-ФЗ), в соответствии с которой иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица могут владеть и пользоваться земельными участками сельскохозяйственного назначения только на праве их аренды.

Таким образом, названный Закон не допускает для данных субъектов право собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения. Право собственности для этих субъектов права возникает согласно пункту 3 статьи 15 Земельного кодекса РФ лишь на участки земель других категорий.

Подобное правовое регулирование в отношении иностранцев исходит из экономического положения в аграрном секторе экономики страны, из реальных возможностей российских граждан и юридических лиц, а также продиктован стремлением защитить интересы российского товаропроизводителя и обеспечить в переходный период реформирования аграрного сектора российской экономики относительно равные условия конкуренции с иностранным капиталом.