Текст книги "Всё о великой войне"

БИТВА ПОД МОСКВОЙ

С первых дней Великой Отечественной войны наиболее опасное направление германского удара против СССР обозначилось на центральном – московском направлении. Несмотря на то что по плану «Барбаросса» немецкие войска должны были в первую очередь овладеть Ленинградом и лишь затем наступать на Москву, решающие сражения развернулись именно здесь – вдоль кратчайшего пути от Бреста до советской столицы.

Первоначальный успех германского оружия был предопределен мощью наступавшей здесь группировки вермахта – группы арий «Центр» (командующий фельдмаршал фон Бок), имевшей в своем составе около 1600 танков и более 1670 единиц самолетов. И хотя по танкам советские войска превосходили противника более чем в 2,5 раза, они уступали ему в качестве бронированных машин и подготовке экипажей. Более того, в первые дни войны на аэродромах и в воздушных боях было уничтожено свыше тысячи советских самолетов, что предопределило полное превосходство немцев в воздухе и беспрепятственное движение германских моторизированных колонн на восток.

Успех вермахта в таком масштабе стал бы невозможен, если бы немецкие солдаты не прошли до этого хорошую школу большой европейской войны. За их плечами лежали покоренные Франция, Бельгия, Норвегия, Югославия, Греция. Их вели в бой опытные военачальники: фельдмаршал фон Бок, чьи стратегические способности высоко оценивали все его приближенные; генерал Г. Гудериан – ведущий теоретик танковой войны и боевого использования бронированных машин; фельдмаршал фон Клюге – мастер современного боя с применением крупных пехотных соединений. Им противостояли порой отчаянно смелые, но недостаточно опытные командиры Красной Армии. Такими были командующий Западным фронтом генерал Д. Павлов, его начальник штаба генерал В. Климовских, командующие 3, 4-й и 10-й армиями фронта генералы В. Кузнецов, А. Коробков и К. Голубев.

Логика любой войны такова, что побеждает сильнейший. Всего за несколько дней июня 1941 г. немцам удалось на центральном направлении полностью уничтожить 3-ю и 10-ю советские армии и разгромить 4-ю армию. В начале июля 1941 г. генералы Павлов, Климовских, Коробков и несколько других были вызваны в Кремль, арестованы и преданы военному трибуналу. Приговор был суровый – расстрел.

Успехи в приграничных сражениях позволили германскому командованию надеяться на безостановочное продвижение вперед и быстрый захват советской столицы, не считаясь с положением на флангах советско-германского фронта. Действительно, практически все кадровые формирования Красной Армии были уничтожены еще западнее старой границы СССР 1939 г. Впереди, по мнению Гудериана, открывалось свободное оперативное пространство. Но именно в этот момент сказались просчеты гитлеровского руководства. План молниеносной войны стал давать сбои. Дело в том, что в это время к Смоленску стали подтягиваться свежие советские дивизии, переброшенные из восточных регионов СССР, в том числе с Дальнего Востока. Полным ходом шла мобилизация резервистов для формирования новых частей. Командование Западного стратегического направления возглавил бывший нарком обороны Советского Союза маршал С. Тимошенко – опытный военачальник, герой финской войны; именно под его началом проводились столь необходимые реформы Красной Армии в предвоенный период, которые, однако, не были полностью завершены. Среди командующих новыми армиями и корпусами были и будущие выдающиеся полководцы; маршалы И. Конев, К. Рокоссовский и другие. В их действиях присутствовала решительность и огромное желание овладеть опытом современной войны. Такая возможность им вскоре представилась в ходе гигантского Смоленского сражения (июль – сентябрь 1941 г.).

Первой неожиданностью для командования вермахта стал тот факт, что немецкие соединения, дойдя Смоленска, не получили на востоке, как это ожидалось, свободного оперативного пространства. Со всех сторон они подвергались непрерывным советским контратакам. В глубине обороны Красной Армии строились все новые и новые укрепления. Моральное состояние красноармейцев, несмотря на все неудачи, оставалось высоким. Да, тысячи и тысячи бойцов продолжали сдаваться в плен, но шок от первых немецких ударов постепенно проходил. Теперь многие немецкие части отмечали: русские сражаются не так, как солдаты западных армий, большинство из них борются до последнего патрона и часто выбирают смерть, чем сдачу в германский плен.

Развернувшиеся под Смоленском сражения не позволили германскому командованию перебросить крупные силы на север, под Ленинград, как это предусматривалось еще до войны. Более того, положение на флангах стало вскоре основной головной болью Гитлера и его ближайшего окружения – В. Кейтеля, А. Йодля, В. Браухича, Ф. Гальдера. Войска Северо-Западного стратегического направления под командованием маршала К. Ворошилова навязали немецкой группе армий «Север» тяжелые бои на Лужском рубеже (северо-восточнее Чудского озера), а войска Юго-Западного стратегического направления под командованием маршала С. Буденного сдерживали группу армий «Юг» западнее Киева, не давая германским силам форсировать р. Днепр. Теперь даже неискушенному в военном деле человеку было понятно, что дальнейшее наступление вермахта в направлении Москвы связано с большим риском. Советские части могли ударить по флангам группы армий «Центр», отрезать ее передовые соединения от главных сил.

Гитлер решил не рисковать. В своей директиве от 21 августа 1941 г. он приказал расправиться вначале с советскими войсками, обороняющими Киев, захватить Крым и Донбасс и лишь затем наступать на Москву. Германские войска теряли время, но взамен получали безопасный фланг для дальнейшего удара по советской столице. Нельзя сказать, что Ставка Верховного Главнокомандования во главе со Сталиным не видела такой потенциальной опасности. Генерал армии Г. Жуков, бывший в начальный период войны начальником Генерального штаба, еще в июле предупреждал Сталина о возможном окружении советских войск под Киевом. Но все его уговоры оказались тщетными. Верховный стоял за прочную оборону столицы Советской Украины. Жуков был снят со своего поста и назначен руководить Резервным фронтом. Ему предстояло освободить г. Ельня, ликвидировать опасный выступ в сторону советской обороны на московском направлении.

Что стояло за нежеланием Сталина эвакуировать Киев? Принято считать, что в своем решении он исходил из обещания, данного представителям правительств Великобритании и США, о том, что к началу зимы советско-германский фронт будет проходить примерно по линии юго-западнее Ленинграда, немного восточнее Смоленска, западнее Киева. Однако нельзя сбрасывать со счетов и того факта, что большинство командиров Красной Армии в то время просто не имели опыта ведения крупных оборонительных операций. Только в полосе Юго-Западного фронта, который нес ответственность за оборону Киева, в конце июля – начале августа 1941 г. были окружены и уничтожены в Уманском котле 6-я и 12-я советские армии. Гарантии того, что части Киевского укрепленного района не постигнет также учесть в случае их отступления за Днепр от столицы Украины, отнюдь не было. Кроме того, отдать врагу Киев означало «самоликвидировать» угрозу флангу группы армий «Центр». В этом случае наступление на Москву Гитлер мог начать уже в конце августа.

Чтобы предотвратить прорыв германских войск в тыл Киевского укрепрайона, приказом Ставки 16 августа был образован Брянский фронт под командованием генерала А. Еременко. Последний пообещал Сталину, что обязательно разгромит «подлеца Гудериана», командующего 2-й танковой группой, не даст тому продвинуться на юго-восток в тыл Юго-Западного фронта.

Однако Еременко своего обещания не выполнил. Несмотря на все усилия, его войска не смогли сдержать начавшееся в середине сентября крупное немецкое наступление. 16 сентября двигавшиеся навстречу друг другу соединения групп армий «Центр» и «Юг» замкнули кольцо вокруг Киева. 5, 26, 37-я и частично войска 38-й и 21-й армий Юго-Западного фронта оказались в окружении. По немецким источникам, в районе Киева в плен попали около 600 тыс. советских солдат. По отечественным данным, весь Юго-Западный фронт потерял с начала войны до 26 сентября 531 тыс. человек.

Потеря такого количества войск была катастрофой. Положение не спас и прибывший на юг с западного направления новый командующий Юго-Западным фронтом – маршал Тимошенко. Он уже не мог как-то повлиять на ситуацию. В брешь, образовавшуюся на Украине, срочно перебрасывались войска, предназначенные для действий на других участках советско-германского фронта. В то же время новым командующим Западным фронтом стал генерал И. Конев.

Каких-то особых задач на оборону московского направления Западному фронту не ставилось вплоть до середины сентября. Более того, на некоторых участках наступательные действия советских войск продолжались вплоть до конца этого месяца. Коневу выделялись солидные резервы. За его спиной, на отдалении 35–40 км строилась оборона Резервного фронта (после того как Жуков прибыл в начале сентября в Ленинград и возглавил оборону Северной столицы государства, новым командующим Резервным фронтом стал С. Буденный). Однако данных о замысле и направлении ударов германских войск в новом наступлении, теперь уже непосредственно на Москву, советскому командованию получить так и не удалось. Генерал Конев предполагал, что немцы попытаются ударить по кратчайшему пути – вдоль смоленской дороги. Поэтому именно там строились основные укрепления. Вероятность того, что противник прорвется севернее и южнее смоленской дороги, будет стремиться окружить основные силы Западного и Резервного фронтов, долгое время не рассматривалась. Лишь 1 октября Конев доложил Сталину о появлении немецких частей на флангах Западного фронта. Но было уже слишком поздно. Еще 30 сентября в наступление на брянском направлении, против сил генерала Еременко, перешли соединения Гудериана. 2 октября гигантский шквал огня обрушился уже непосредственно на войска Западного и Резервного фронтов.

Основные силы группы армий «Центр» были брошены против левого крыла Брянского фронта и флангов Западного и Резервного фронтов, оборонявших московское направление. Войска фон Бока, общая численность которых достигла к 1 октября более 1900 тыс. человек и имевшие 14 тыс. орудий, 1390 самолетов, 1700 танков, значительно превосходили противостоящие советские силы, насчитывавшие всего 1250 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий, 990 танков, 667 самолетов. В полосе группы армий «Центр» находились целые три танковые группы, включая переброшенное незадолго до этого из-под Ленинграда объединение генерала Э. Гепнера. На решающих участках прорыва германское превосходство над советскими войсками достигало соотношения 4:1 в личном составе и вооружении. План немецкого наступления, получивший кодовое название «Тайфун», был утвержден еще 16 сентября и предусматривал двойной охват советских сил в районе Вязьмы и Брянска. Уничтожение Брянского, Западного и Резервного фронтов должно было расчистить дорогу немецким моторизованным соединениям и открыть им прямой путь на Москву.

В первых числах октября 1941 г. все внимание Ставки ВГК было приковано к брянскому направлению; считалось, что прорыв немцев к Вязьме не столь опасен. И лишь когда расстояние, отделяющее танки генерала Гепнера (наступающего к Вязьме с юга) от танков генерала Гота (продвигающегося к городу с севера), сократилось до 30 км, Сталин приказал отходить. К сожалению, как и в случае под Киевом, приказ пришел слишком поздно. 7 октября кольцо вокруг основных сил Западного и Резервного фронтов замкнулось. Еще через несколько дней были отрезаны и три армии Брянского фронта. В результате советское командование всего за две недели октября лишилось 64 дивизий, 11 танковых бригад. По новейшим оценкам, безвозвратные потери Красной Армии на московском направлении только за октябрь составили один миллион человек, в том числе, по немецким источникам, около 688 тыс. пленных.

Окруженные советские войска действовали мужественно и упорно. Но силы и опыт боевых частей были неравными. Многие советские подразделения формировались из ополченцев, едва научившихся держать в руках винтовку. Принявший на себя командование окруженными войсками, генерал М. Лукин решил с ходу прорвать стальные клещи противника и вывести свои силы на восток. Как оказалось, такое решение было неверным. Необходимо было первоначально организовать оборону окруженного района, нащупать слабые места противника и лишь затем идти на прорыв. Получилось обратное: советские солдаты в полный рост шли в атаку, пытаясь вырваться там, где немцы их уже ждали. Десятки тысяч солдат погибли тогда в районе деревень Богородицкое и Панфилово под огнем германских орудий и пулеметов. Сотни тысяч попали в плен. Выйти из окружения удалось лишь немногим. 13 октября организованное сопротивление советских войск под Вязьмой прекратилось, хотя отдельные разрозненные подразделения еще долгое время продолжали вести борьбу. Несколькими днями позднее противник завершил ликвидацию котла под Брянском. Теперь развал всего советского фронта под Москвой казался Гитлеру и его генералам неизбежным. В обороне Красной Армии образовалась огромная брешь шириной до 500 км. Ставка вермахта приказала продолжить наступление на советскую столицу.

Однако триумфальный марш немецких танковых колонн к Москве в середине октября застопорился. На главные направления немецких ударов срочно выдвигались курсанты военных училищ, запасные части. Руководство Западного фронта и всей советской обороной на московском направлении возглавил срочно вызванный из блокадного Ленинграда генерал армии Г. Жуков. Его решительные действия по сбору оставшихся боеспособными частей, наведению порядка в войсках возымели свое действие. Именно в этот период особенно ярко проявился стратегический талант будущего маршала. Все имеющиеся в его распоряжении части и подходящие из глубины СССР свежие дивизии он направлял на особо опасные направления вдоль шоссейных и железных дорог, ведущих к Москве. Подчиненные ему командиры выводили орудия на прямую наводку и в упор уничтожали немецкие танки. Особое внимание Жуков уделял минированию местности, по которой могли прорваться немецкие моторизованные колонны.

С правого фланга войска Жукова прикрывал новый Калининский фронт, который возглавил генерал Конев, чудом избежавший суда военного трибунала после катастрофы под Вязьмой. По существу, Жуков спас своего товарища, заявив, что бывший командующий нужен ему для организации прикрытия калининского направления. Жуков не ошибся в своей высокой оценке потенциальных возможностей Конева. Последний не только сдержал удары гитлеровцев на своем фронте, но и оттягивал значительные их силы, которые в противном случае были бы брошены непосредственно на Москву.

Следует также отметить, что немецкие генералы сильно переоценили успехи, достигнутые ими в октябрьских боях. Командующий группой армий «Центр» приказал 3-й танковой группе и 9-й армии наступать не на столицу, а севернее ее, для того чтобы осуществить новое крупное окружение сил Красной Армии – советского Северо-Западного фронта. Кроме того, до середины октября 64 % германских дивизий действовали против окруженных советских армий и не могли двигаться на восток. Определенную роль в срыве германского наступления на Москву сыграла и начавшаяся распутица: пошел снег, и дороги превратились в месиво грязи. Распутица, кстати, мешала и советским войскам, вынужденным по этой причине оставлять врагу тысячи застрявших машин, орудий, повозок.

И все же главной причиной приостановки немецкого продвижения к столице в конце октября стало мужество красноармейцев и командиров, беспримерный подвиг советских людей, грудью ставших на защиту родной земли. Сами немецкие командиры отмечали стойкость советских частей в обороне. «316-я дивизия, – говорилось в донесении командира германского корпуса Р. Руофа от 23 октября, – имеет много хорошо обученных солдат и ведет поразительно упорную борьбу». В последние годы появилась масса публикаций, описывающих панику, возникшую в Москве 15–16 октября 1941 г. Да, отдельные лица действительно растерялись, узнав о немецком прорыве, и, бросая свои рабочие места и квартиры, устремились на восток. Но не они определяли общую ситуацию в городе на тот период. Большинство москвичей продолжали доверять руководству своей армии и правительству. После того как Москва 20 октября была объявлена на осадном положении, тысячи жителей города вступили в народное ополчение, десятки тысяч двинулись на запад на строительство оборонительных укреплений. Организованно продолжалась эвакуация женщин, детей, стариков, промышленных предприятий в восточные регионы страны. Москва приобрела суровый военный облик, сосредоточила все свои силы на отпор врагу. Взять такой город было уже во много раз тяжелее. Самые решительные схватки были впереди.

Второе немецкое наступление на Москву началось 15–16 ноября 1941 г. Согласно плану группы армий «Центр» столицу предстояло окружить стальным кольцом, которое должно было замкнуться в районе Орехово-Зуева. Часть моторизованных соединений направлялась в сторону Ярославля и Рыбинска с целью прервать всякое снабжение города. В своей директиве от 8 октября Гитлер приказал завершить окружение советской столицы, стереть ее с лица земли и затопить.

Германские соединения к середине ноября смогли привести себя в порядок и несколько пополниться. Погода благоприятствовала гитлеровцам. Снегу было еще мало, но почва уже достаточно промерзла, чтобы по ней могли свободно передвигаться тяжелые бронированные машины.

Первыми нанесли удар 4-я и 3-я танковые группы в направлении Волоколамска и Клина. Они достаточно быстро добились крупного успеха. Причиной стал неудачный контрудар 16-й советской армии, проведенный здесь всего за несколько дней до начала нового немецкого наступления. Части Красной Армии лишь измотали себя в боях, но не нанесли существенного ущерба противнику. В результате немцы заняли Клин и Солнечногорск, вышли на Ленинградское шоссе. Но удачные действия в обороне советских войск в районе Тулы и контратаки 49-й армии Западного фронта препятствовали немецкому продвижению к Москве с юго-запада.

В конце ноября германские генералы стали понимать, что у их соединений явно не хватает сил. Боеспособных резервов не было, многие тыловые подразделения уже давно сражались на передовой. Но фон Бок упрямо рвался вперед, невзирая даже на данные своей разведки о том, что русские сосредотачивают крупные соединения и могут перейти в контрнаступление. Он, так же как и Гитлер, не верил, что десятки раз разбитая Красная Армия на это способна. Командующий группой армий «Центр» считал, что в крайнем случае исход сражения будет решен последними батальонами, брошенными в прорыв.

Советское военное командование внимательно следило за складывающейся под Москвой ситуацией. В конце ноября в тыловом районе, позади Западного и Брянского фронтов, были сосредоточены свежие дивизии, прибывшие с Дальнего Востока, Сибири и Урала. На их основе были сформированы 1-я ударная, 26, 10, 61-я армии, готовые в любой момент по приказу Ставки перейти в наступление. Часть прибывающих сил вступала в бой прямо с колес и теснила выдвинутые вперед немецкие части. Жуков и его штаб видели, что противник выдохся и отходит при первом сильном нажиме со стороны сил Красной Армии. Теперь главное было не упустить момента для перехода в контрнаступление.

План советского руководства по разгрому врага вырабатывался в самое кратчайшее время в конце ноября – начале декабря 1941 г. 29 ноября командующий Западным фронтом, доложив обстановку Верховному Главнокомандующему, попросил его отдать приказ о начале контрнаступления. Свое предложение Жуков обосновал так: «Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами… и тогда положение может серьезно осложниться». Рассмотрев это предложение, Ставка довела до командующих фронтами общие задачи предстоящего контрнаступления. Что же представлял из себя его план? По существу, для доклада Сталину были подготовлены всего одна карта, на которой красным карандашом были изображены полосы наступления, и объяснительная записка к ней. Замысел контрнаступления не предусматривал глубокой операции. Жуков намеревался разгромить передовые части противника и отбросить на несколько десятков километров от Москвы. В действительности все произошло совершенно иначе.

Не успели еще части немецких 3-й танковой группы и 4-й армии привести себя в порядок после неудачных наступательных действий в первых числах декабря, как советские Западный и Калининский фронты перешли от контратак к широкому контрнаступлению. 5 и 6 декабря войска Калининского и Западного фронтов, 7 декабря – Брянского фронта, подобно нарастающей лавине, двинулись вперед. История знает мало примеров, когда контрнаступление начинала та сторона, которая располагала меньшими силами, чем наседающий на нее враг. По личному составу, танкам, артиллерии советские части уступали противнику в соотношении примерно 1:1,2. Лишь по авиации имели преимущество.

Красноармейцы часто шли в атаку без привычной для немцев артиллерийской подготовки, что усиливало эффект внезапности советского удара. Бойцы залегали вблизи немецких укрепленных пунктов и овладевали ими после жестоких кровопролитных боев. Чтобы избежать ненужных потерь и быстрее продвигаться вперед, генерал Жуков приказал 10 декабря не брать населенные пункты штурмом, а обходить их, оставляя позади себя заслон. Эта тактика возымела действие; ее результатом стали прорывы советских соединений в германские тыловые районы, паника среди немецких солдат и даже генералов. Генерал Гепнер (командующий 4-й танковой группой вермахта) докладывал фон Боку, что боевые силы его объединения быстро тают. Приказ Гитлера от 16 декабря удерживать занимаемые позиции, не отходить без приказа, по его мнению, грозил гибелью всей его группы. Фюрер был взбешен. Со своих постов были сняты многие опытные полководцы: ушли в отставку не только Гепнер, но и Гудериан, Штраус (командующий 9-й армией), и, наконец, сам командующий группой армий «Центр» фон Бок.

И, напротив, зажглись звезды таких советских полководцев, как генералы Жуков, Рокоссовский, Конев, Белов, Болдин, Ефремов, Говоров и другие. Они действовали смело и решительно. Так, командующий 16-й армией Рокоссовский, встретив сопротивление противника на истринском рубеже, не стал штурмовать его в лоб, а совершил своими силами грамотный фланговый маневр. Немцы оказались в полукольце и были вынуждены отступить. По пути они бросали вооружение и технику.

Именно в это время британский министр иностранных дел А. Иден, прибывший в Москву на переговоры со Сталиным, совершил ознакомительный визит на один из участков советско-германского фронта. Советские офицеры показали ему колонны брошенных немцами автомашин и танков. Англичанин был удивлен и поражен масштабами германского разгрома. Никогда раньше немцы не терпели столь очевидного и сокрушительного поражения. Безусловно, личные впечатления Идена от всего увиденного под Москвой оказали большое влияние на выработку правительством Великобритании своей дальнейшей политики военной помощи Советскому Союзу.

В конце декабря – начале января Красная Армия продолжала наращивать удары по противнику. 7 января контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление на всем советско-германском фронте. Жуков был против решения Ставки о переходе к активным боевым действиям не только под Москвой, но и на флангах советско-германского фронта. Он предлагал Сталину вначале завершить наступление против группы армий «Центр», а на остальных участках занять пока прочную оборону. Но на совещании в Кремле по поводу дальнейших планов Красной Армии в 1942 г. Жуков оказался в меньшинстве. Ему пришлось смириться с выводом из состава своего Западного фронта 1-й ударной армии, которая была переброшена в район Демянска. Соответственно, войска Жукова оказались ослаблены. Мощь их ударов постепенно теряла свою силу. Дело осложнялось еще и тем, что советское командование, переоценив результаты своих успехов, решило сходу провести гигантскую операцию по окружению и разгрому всей группы армий «Центр». Выполняя директивы Ставки ВГК, Калининский, левое крыло Западного и правое крыло Брянского фронтов развернули наступление на ржевском, юхновском, сухиничском направлениях, стремясь замкнуть кольцо по линии Ржев – Вязьма. Операция получила название Ржевско-Вяземской. Для содействия продвижению ударных советских соединений в тыл врага в район Вязьмы и Дорогобужа выбрасывались крупные десантные части из состава 4-го воздушно-десантного корпуса.

В середине января многим советским генералам казалось, что еще одно небольшое усилие, и враг не выдержит мощного напора, дрогнет и побежит. Его паника будет означать и его окончательную гибель. Советские соединения, направляемые в глубокий прорыв по тылам противника, должны были захватить ключевые пункты еще до того, как немцы смогут организовать их крепкую оборону. Севернее Ржева устремились вперед 29-я и 39-я армии Калининского фронта, на центральном участке Западного фронта успешно наступали к Вязьме 33-я армия генерала Ефремова и гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова.

Однако одного желания разгромить группу армий «Центр» было еще мало. Советскому командованию явно не хватало людских резервов и материальных средств, чтобы завершить окружение противника. В то же время немцы стали получать из Западной Европы, и прежде всего из Германии и Франции, крупные подкрепления. Свежие германские части стали вводиться в бой как раз в тот момент, когда последовал долгожданный приказ Гитлера от 15 января 1942 г. на отход основной части группы армий «Центр» на заранее подготовленные тыловые позиции. На отдельных участках германское отступление сопровождалось сильными контрударами по флангам прорвавшихся вперед советских соединений, и они сами оказались отрезанными от главных сил. Судьба их была незавидной. 90 % личного состава лишилась 29-я армия Калининского фронта; оказалась в глубоком окружении и практически погибла в апреле 1942 г. юго-восточнее Вязьмы 33-я армия Западного фронта. Ее командующий генерал Ефремов до конца оставался со своими подчиненными и, будучи раненым, предпочел смерть вражескому плену. Гитлеровцы, отмечая его мужество, похоронили генерала с воинскими почестями.

Следует отметить, что в послевоенной литературе появились публикации, обвиняющие в гибели командарма 33-й армии генерала Жукова. Действительно, именно он отдал приказ Ефремову наступать на Вязьму и не обеспечил должным образом его фланговое прикрытие. Но у Жукова просто не было достаточных сил и средств, чтобы прикрыть и обеспечить поддержку прорвавшимся вперед соединениям Красной Армии. Расчеты на то, что враг уже не сможет прийти в себя, оказались ошибочными. Гитлеровцы сумели не только выдержать советский натиск, но на многих участках вновь перехватили инициативу и провели ряд успешных контрударов.

Но теперь немецким солдатам и генералам противостоял уже совершенно другой противник, далеко не тот, что был в начале войны. Победа в битве под Москвой воодушевила советских бойцов. Они видели, что враг силен, но все же его можно бить, причем его же оружием – смелым и решительным наступлением. За период с декабря 1941-го по апрель 1942 г. советские части отбросили противника от стен столицы на 150–350 км, поставили командование группы армий «Центр» перед необходимостью держать широкий фронт обороны, уязвимый на многих участках.

Битва под Москвой продолжалась в общей сложности 203 дня и ночи на огромном пространстве, равном примерно территории Франции. С обеих сторон в ней было задействовано около 7 млн. человек. Общие безвозвратные потери советских войск в сражениях на ближних и дальних подступах к столице составили 926 тыс. человек. Немцам также был нанесен большой урон – 615 тыс. человек. Никогда до этого вермахт не терял столько войск, уже имевших за плечами богатый опыт войны. Полноценной замены им у Германии не было. Поэтому широко разрекламированное ставкой Гитлера новое весеннее наступление на Восточном фронте в 1942 г. так и не состоялось. Гитлер пришел к выводу, что после того, как германские войска приведут себя в порядок, возможно будет осуществить удар только на одном стратегическом направлении – южном. Для продолжения войны Германии срочно требовалась нефть Кавказа и пшеница Ставрополья и Кубани. Взять Москву – стратегическую цель всей кампании – оказалось Гитлеру не по силам.

Битва под Москвой имела огромные последствия для дальнейшего хода как Великой Отечественной, так и всей Второй мировой войны. Решающим моментом стал тот факт, что Германии не удалось осуществить свой блицкриг. Важнейший в экономическом отношении центральный регион Европейской России остался в советских руках. Это, в свою очередь, дало возможность осуществить мобилизацию ресурсов для продолжения войны. СССР выиграл время для усиления в восточных районах страны своей военно-промышленной базы. Тысячи предприятий, эвакуированных с Украины, Белоруссии, из западных областей России на восток, к началу 1942 г. стали заново вводиться в строй. За Волгой продолжали формироваться новые мощные соединения Красной Армии, оснащенные последними образцами вооружения и техники. Большинство советских людей окончательно уверились в том, что враг не сможет поставить их на колени и борьба еще только начинается.

Переход советских войск в наступление зимой 1941/42 г. разрушил существовавший во многих странах миф о непобедимости нацистской Германии. Правящие круги Японии, а также Турции заняли более осторожную позицию в отношении возможного нападения на СССР. В оккупированных вермахтом европейских государствах – Франции, Югославии, Греции, Польше и других – активизировались движение Сопротивления и партизанская война. Значительно изменились отношения Великобритании и США к тем усилиям, которые прикладывал Советский Союз, сражаясь с агрессором.

7 декабря 1941 г., спустя два дня после начала советского контрнаступления под Москвой, в войну вступили Соединенные Штаты Америки. Эта страна, обладавшая мощнейшим промышленным потенциалом и значительными людскими ресурсами, становилась теперь реальным союзником Советского Союза. 1 января 1942 г. представители СССР, США, Великобритании, Канады и других стран подписали в Вашингтоне Декларацию 26 государств, где заявили о решимости одержать полную победу над странами «оси» – Германией, Японией и Италией. Теперь, в начале 1942 г., несмотря на развернувшиеся кровопролитные сражения в бассейне Тихого океана, важной задачей англо-американского командования стала подготовка к открытию второго фронта в Европе. Боевые действия Красной Армии на советско-германском фронте играли в этой подготовке ключевую роль, поскольку не просто оттягивали большую часть немецких сил с Запада, но и перемалывали их в гигантской мясорубке.