Текст книги "Телохранители. Закрытый сектор"

Сергей

Вся операция заняла восемнадцать секунд. А устал, как будто марш-бросок километров на двадцать с полной выкладкой пробежал. Не так это просто – вероятности менять, да ещё и отправляясь в место, где никогда не был. Ориентируясь только по чужим воспоминаниям.

Сбрасываю с плеча герцога. Его подхватывают два плечистых капитана и волочат к двери.

– Живой? – спрашивает Кузнецов.

– А что ему сделается? Боксировать со мной вздумал. Пришлось нокаутировать. Всё равно мне его в сознании не доставить сюда было. По идее, уже должен очухаться.

– Хорошо, коли так. Теперь доложи подробно об остальном.

– А какой смысл время терять? Пусть Иннокентий покажет.

Кот оценивающе посмотрел на Николая Степановича. И показал. В динамике. Да ещё и со своими комментариями.

Генерал как стоял, так и сел. Хорошо ещё, что мимо кресла не промахнулся.

– Спасибо! – это Иннокентию. А потом, немножко подумав, обратился ко мне:

– Растёт твой напарник. Пора его на службу принимать.

– Мяух! – возмущённо фыркнул Иннокентий. – Я вам что, собака? Неужели не понимаете, что кошки – они сами по себе? Их можно только попросить о чём-нибудь. А приказывать им бесполезно.

– Может лучше меня на службу? – вклиниваюсь. – Форму я уже восстановил. А Иннокентий мне помогать будет.

– Будешь помогать?

Котяра щурится и зевает, демонстрируя великолепные клыки.

– Конечно, помогу, мы ведь напарники.

– Понимаешь, Сергей, – поворачивается ко мне Кузнецов, – ты нам в своём нынешнем положении намного полезнее, чем в качестве штатного сотрудника разведки. Как частное лицо ты свободен в своих решениях. На тебя не давит начальство. Ты не связан распорядком и инструкциями, не стеснён отчётностью. И главное, тебя никто не ассоциирует с государственными структурами. Я много думал над всем этим и пришёл к выводу, что для всех будет лучше, если ты и дальше останешься частным лицом. А чтобы работать не за так, предлагаю тебе должность внештатного консультанта. С соответствующим окладом и премиальными. И стаж будет идти. А привлекать тебя к работе будем только в экстраординарных случаях. Как тебе это предложение?

– Ну, что сказать. Предложение, конечно, заманчивое. Вы не будете возражать, если я с женой посоветуюсь?

– Конечно, советуйся. Тем более что время терпит. Всё равно до завтрашнего дня вам нужно будет тут остаться. Из соображений элементарной безопасности. Жду тебя завтра в пятнадцать ноль ноль. А до этого времени оба свободны, можете отдыхать. Да, электронику свою заберите.

Я забрал со стола Кузнецова наши с Иннокентием пропуска, чипы и мой коммуникатор. Разумеется, все эти предметы мы оставляли здесь. В противном случае электромагнитный импульс превратил бы их в бесполезные кусочки пластмассы. Да скорее всего, ещё и крепко пованивающие.

После установки чипов, выполненной техниками в соседней с приёмной комнате, мы с напарником отправились к себе в номер. Оля в этот раз никакой опасности не предвидела, но всё равно, наверное, беспокоилась. Надо её успокоить и рассказать о предложении Николая Степановича. Разумеется, мы с Иннокентием уже приняли решение. Но пусть ей будет приятно, что её мнение тоже учитывается.

Иннокентий

Электромагнитный импульс мне категорически не понравился. Внезапная, ни на что не похожая вспышка где-то внутри головы, от которой становится сухо во рту и все до единой шерстинки встают дыбом. Неприятное ощущение. И потом некоторое время всё вокруг кажется бледным. Но быстро заканчивается. Зато вся операция прошла удивительно легко. Я предполагал, что мы там дольше провозимся.

И это при том, что англичанин попался очень крепкий. Я ведь пугнул его довольно мощно. Да и выглядел при этом устрашающе. Да что там устрашающе, жутким чудовищем я выглядел. В общем, я ожидал панической реакции, а этот тип всего лишь отстранился, рывком отодвинувшись на безопасное расстояние. И не больше. И запаха страха я от него не почувствовал. Удивление, смешанное с опасением, но не страх. Крепкая у мужика психика. Опасный противник. Хищник. Сергей потом рассказал, что его предки и воевали, и на тигров охотились. Но супротив моего напарника он, разумеется, не потянул. Всё-таки у Сергея профессиональная подготовка. Да и моложе он.

Но всё равно отличия от Джона и Гарри разительные. Джон – тряпка. Чуть что – впадает в панику. Никакого стержня внутри. Гарри – значительно крепче. Есть в нём что-то медвежье. И одновременно крестьянская хитринка. В общем, крепкий такой середнячок, причём себе на уме. Бесхитростным его не назовёшь, но и серьёзной опасности собой не представляет. А сэр Ричард – опасный враг. Сильный, умный, решительный. Это мы с Сергеем хорошо сделали, что его из игры вывели. Вот не думаю я, что среди англичан таких много.

Больше я сэра Ричарда никогда не видел, так как его сразу передали людям Петра Александровича. Теперь им занимаются в СВР. Вот интересно, смогут они его перевербовать или нет. У своих ведь его наверняка погибшим считают. В конце концов, это теперь уже не моего ума дело.

Сейчас меня значительно больше волнует, что мне приготовили на ужин. Аппетит-то будь здоров, разыгрался. Вроде бы устал не сильно, но чувствую, что энергии организм потерял много. Ну, ничего, сейчас мы её быстренько восстановим. А потом можно и на боковую.

Сергей

Оле предложение Кузнецова сразу понравилось. Она трезво рассудила, что мы и так в последнее время занимаемся в точности тем же самым, но бесплатно. Поэтому, если в дальнейшем за это будут ещё и деньги платить, то ничего лучшего и желать не нужно. А в остальном для нас почти ничего не изменится. И стаж, кстати, мне совершенно не помешает. Да и спокойнее намного, когда за спиной незримо присутствует могущественная организация.

Поэтому на следующий день мы с напарником с самого утра пребывали в хорошем настроении и сразу же после обеда направились к Николаю Степановичу. Обоим хотелось поскорее узнать побольше о последствиях нашего визита в столицу Британии. Пришли мы вовремя, но в приёмной нас попросили немножко подождать. Генерал был занят чем-то срочным. Освободился он минут через пятнадцать, и сразу же позвал нас в кабинет.

В этот раз он не стал приглашать нас за маленький столик, а кивнул мне на место у большого Т-образного стола. Сам устроился напротив. Иннокентий, спросив разрешения, разлёгся прямо на столе на примерно равном от нас расстоянии. Это надо было понимать так: вы беседуйте, а я тут полежу и понаблюдаю за вами. В принципе моё дело сторона, но я тут не просто так соприсутствую. И вот не надо думать, что тут некоторые спать пристраиваются. Организм у меня так устроен, что переваривать обед мне удобнее лёжа. А то, что я иногда прижмуриваюсь, ничего не значит. Я и зажмурившись всё вижу и отлично всё слышу.

Вслух этот монолог, разумеется, не звучал, но мы с Николаем Степановичем его смысл уловили настолько отчётливо, как будто Иннокентий всё это словами объяснил. И ведь даже телепатией паршивец не пользовался. Там, где дело касается невербального общения, Иннокентию нет равных.

Между тем Кузнецов поставил на стол и активировал брусок подавителя. Иннокентий поморщился. Странно, в своём кабинете, одном из самых защищённых на Земле месте, опасаться подслушивания? Пожалуй, нам сегодня предстоит очень серьёзный разговор.

Я доложил, что мы обсудили его предложение, и оно нас полностью устраивает. Николай Степанович ответил, что в нашем решении он и не сомневался. При этом по нему было отчётливо видно, что его мысли заняты чем-то другим. Обычно Кузнецов всегда точно знает, как надо поступить в той или иной ситуации. А сейчас он сомневался. И это было на него совсем не похоже. Я сильный эмпат и выражением лица меня нельзя провести. Вот и сейчас, на лице у Кузнецова ни один мускул не дрогнул, а я чувствую, что на душе у него кошки скребут. Наконец он прервал затянувшееся молчание:

– В общем так, ребята, у меня есть для вас две новости. Одна хорошая, а насчёт второй я пока ещё и сам не определился, слишком мало информации. С какой из новостей будем начинать?

– Давайте с хорошей. Может, пока мы её будем обсуждать, что-нибудь ещё произойдёт и в результате понимания добавится.

– Быть по сему. Хорошая новость заключается в том, что вам можно беспрепятственно возвращаться домой. Причём уже сегодня. Во-первых, никаких ответных действий со стороны англичан не будет, это уже абсолютно точно известно, а во-вторых, они даже не подозревают о том, что вы у них в гостях побывали. И они сейчас на полном серьёзе считают, что мы освоили телепортацию и при её посредстве закинули в кабинет герцога свой «подарок».

– Но ведь телепортация без приёмного устройства в точке финиша невозможна в принципе? Неужели они этого не знают?

– Предполагаю, что знают. Но другого объяснения случившемуся их эксперты пока не придумали. И на всякий случай решили перестраховаться. Вот, почитай, – Кузнецов перебросил мне листок бумаги.

Странно. Бумажные документы уже давно у нас не в ходу. Ах, вон оно что. Тогда понятно. Такую информацию в электронный вид действительно переводить чревато. Передо мной лежала выписка из сегодняшнего приказа руководителя МИ-6. Оперативненько. Так, что они тут пишут? Ничего себе, вообще русский отдел ликвидируют! И семнадцатый пункт интересный. Эк их прижало. Да, теперь можно ни о чём больше не беспокоиться и спокойно возвращаться домой. Теперь лет двадцать ни одна английская собака на русских не рыпнется.

– Это мы удачно зашли, – пошутил я, возвращая документ Кузнецову. – А что там со второй новостью?

– Вторая новость заключается в том, что твоего напарника ищут.

– И кому же понадобилось наше сокровище? – я заинтересовано посмотрел на развалившегося на столе кота.

– Да так, сущая безделица, – генерал невесело усмехнулся, – Галактическому Совету.

Первый баланс

Сработало. Причём сразу. Циклопериды действительно знают обо всех, кто перемещается с помощью стационарных порталов очень многое, почти всё. А ещё у них общая надличностная память. То, что узнаёт один, сразу же становится известно всем остальным. Поэтому ничего искать мне не пришлось. Обратился к тому, который находился ближе всех и, правильно сформулировав вопрос, сразу получил нужный мне ответ. Действительно, полгода назад произошёл как раз такой случай, о наличии которых я спрашивал. Трое: мужчина, женщина и кот два раза подряд вошли в порталы, которые расположены на Земле, без промежуточного обратного выхода. Следовательно, после первого прохождения через систему порталов они вернулись на Землю другим способом, не прибегая к использованию стационарных порталов. В первый раз женщина покинула Землю самостоятельно, а мужчина и кот спустя несколько дней – одновременно. Второй раз они стартовали с Земли уже втроём. С тех пор эта троица ещё несколько раз покидала Землю, но всегда возвращались обратно с помощью системы порталов.

После того как я предоставил циклопериду данные своих наблюдений, он смог уменьшить число подозреваемых до двух. Мужчина и кот. Они всегда перемещались вместе. То-то я подумал о симбионтах. Но ошибся. Они не симбионты, а две вполне самостоятельные разумные личности. Кто из них телепат? Скорее всего, именно кот. По крайней мере, характеристики сигнала резко отличаются от тех, которые характерны для человека.

Теперь, после того как идентификация телепата закончена, можно обращаться в Совет. Все последующие действия – это уже исключительно его прерогатива. А я могу возвращаться в лимб. Давно пора немножко погреться. Холодно тут, на периферии Галактики.

Иннокентий

Мрр. Я понимаю, конечно, что в последнее время стал значимой фигурой, вон даже генерал на своём столе лежать разрешает, но чтобы настолько?!

Галактический Совет – это главная инстанция в Галактике, собрание полномочных представителей Старших рас. Что им могло от меня понадобиться?

А тут ещё эти двое на меня уставились. Изучающе смотрят, оценивающе. Спрашиваю мысленно:

– И зачем я им понадобился?

Генерал только руками в стороны разводит. Не имеет он, видите ли, ни малейшего представления, зачем я понадобился Галактическому Совету. А Сергей ещё и подшучивает:

– Признавайся, – говорит, – котяра, чем ты таким по ночам занимаешься?

– По ночам? А ведь это хорошая подсказка! Молодец у меня напарник, соображает! Напомнил ему про сон. А он и рот открыл. Это что же, получается, что про ночные занятия он просто так ляпнул? Извини, напарник, что я слишком хорошо подумал о твоих умственных способностях.

Ну, наконец-то. Рассказывает генералу про мой сон. А тот возьми да и брякни:

– Между прочим, несколько дней назад Бетельгейзе взорвалась. У нас об этом пока ещё ничего не знают, я по своим каналам информацию получил.

Знаем мы твои каналы. Похоже, что даже в Галактическом Совете у тебя есть собственный источник информации. В этот момент у меня у самого челюсть отвисла:

– Вы считаете, что это я её, того?

А они ни с того, ни с сего ржать начали, как придурки. Что-то про XIV век сквозь смех пытаются сказать. Причём тут XIV век?

Когда они закончили смеяться, генерал пояснил, что к взрыву звезды я, разумеется, никакого отношения не имею, так как она превратилась в гиперновую ввиду естественной причины – затухания термоядерного синтеза, в связи с исчерпанием горючего. Это событие уже давно ждали, но если бы не контакты с другими галактическими расами посредством системы порталов, узнали бы о нём только через 640 лет. Да и так на сегодняшний день эта информация известна буквально считанным землянам. В прессу об этом пока ещё ничего не просочилось, так что и вы помалкивайте.

Сергей попросил генерала уточнить, что именно образовалось после взрыва: нейтронная звезда или чёрная дыра?

– Такой информацией я пока не располагаю – ответил Кузнецов. – При массе Бетельгейзе около двадцати солнечных возможны разные варианты развития событий, вплоть до образования кварковой звезды.

– А они вообще бывают, эти кварковые звёзды? – задал вопрос Сергей. – Я немножко интересовался этим вопросом, но слышал только о теоретической возможности их существования. Считается, что предельная масса железного ядра, так называемый предел Чандрасекара, не может превышать 1,44 массы Солнца. После его достижения начинается гравитационный коллапс. При этом либо образуется нейтронная звезда, которая начинает вращаться с бешеной скоростью – оборот за доли секунды, либо процесс сжатия идёт дальше. В случае если масса нейтронной звезды превышает 2–3 массы Солнца – предел Опенгеймера-Волкова, образуется чёрная дыра. Образование кварковой звезды считается промежуточным вариантом развития событий между возникновением нейтронной звезды и её схлопыванием в чёрную дыру. Вот только нейтронных звёзд и чёрных дыр в нашей галактике зафиксировано много, а сообщений о найденных кварковых звёздах я вообще не встречал.

– Не знаю, – честно ответил Кузнецов. – Физики утверждают, что образование кварковой звезды при взрыве красного супергиганта является достаточно вероятным событием, но в нашей службе отсутствуют данные о том, чтобы хоть одна из таких звёзд была обнаружена.

– А не мог Иннокентий случайно вступить в контакт с подобным объектом в случае его образования? – озвучил Сергей мысль, неожиданно пришедшую ему в голову.

– Я считаю, что нам следует остановиться именно на этой версии, – ответил ему Кузнецов. – Всё равно других предположений у нас пока нет. Вот не верю я, что взрыв Бетельгейзе и поиск Галактическим Советом твоего напарника вообще не связаны между собой. Два экстраординарных события, произошедшие практически одновременно, просто не могут являться совпадением. Кроме этого, у меня есть информация ещё об одном событии, которое идеально вписывается в рассматриваемую нами цепочку, так как оно произошло аккурат между взрывом Бетельгейзе и инициацией Советом поиска Иннокентия. Буквально на следующий день после взрыва наши специалисты зафиксировали в ближних окрестностях Солнечной системы некую полевую субстанцию, размер которой сопоставим с её диаметром. Так вот, сегодня ночью датчики перестали фиксировать эту субстанцию, а днём я получил информацию о начале поиска твоего напарника. Я ведь только сейчас понял, насколько крепко увязаны эти события.

– Думаете, что это был кто-то из представителей Старших рас? – предположил Сергей.

– А что мне ещё остаётся? – усмехнулся Кузнецов. – Так что я сейчас оказался в очень даже интересном положении. Я знаю о поиске, но не могу продемонстрировать свою осведомленность, так как могу после этого лишиться источника информации. Поэтому я предлагаю вам поступить следующим образом. Вы прямо сегодня все трое возвращаетесь домой. И ведёте себя так, как будто этого нашего разговора вообще не было, и вы ни о чём не подозреваете. Подозреваю, что с вами свяжутся уже сегодня, максимум завтра утром. А дальше действуйте по обстоятельствам. Но в любом случае одного Иннокентия никуда не отпускайте. Вы напарники, и всегда работаете вместе. Так что, если им зачем-то понадобился Иннокентий, пусть приглашают вас обоих. А вот жену с собой брать не нужно. Пусть дома посидит или родителей слетает навестить. И, разумеется, постоянно держи меня в курсе событий.

– Товарищ генерал, – спрашивает Сергей, – а что нам просить у Галактического Совета за свои услуги? В прошлый раз они Земле целый континент на Тэчч за работу презентовали. Я подозреваю, что в этот раз от нас совсем не пустяк требуется, так что не хотелось бы продешевить.

– А это уже полностью зависит от того, что именно от вас потребуют. Нет, требовать они, разумеется, не будут. Это не принято. Попросят. Но просьба, исходящая от Галактического Совета – это такая просьба, в которой не отказывают. В общем, если брать по максимуму, то хотелось бы мне хоть одним глазом заглянуть в Галактический Информаторий. Самое главное, что можно получить при контакте с древними цивилизациями, – это не гаджеты или технологии их изготовления, а информация. Но и хорошее расположение этих цивилизаций тоже не малого стоит. Так что если они будут понимать, что остались в долгу перед нами, то это тоже будет очень даже неплохо. Так что не торгуйся, но если спросят, что именно нужно взамен, то не теряйся. Возможно, кстати, что вы с напарником и сами по ходу дела что-нибудь придумаете, такое, что мы сейчас даже представить себе не можем. Так что действуйте на своё усмотрение.

Смотрю я на то, как они между собой беседуют, и удивляюсь. Всё уже решили, даже успели договориться о гонораре, а вот меня спросить им и в голову не пришло. Может быть, я на их дела не соглашусь вовсе, так как совсем другие планы имею?

До Сергея дошло наконец. Ну, лучше поздно, чем никогда. Поворачивается ко мне и спрашивает:

– Как считаешь, напарник, поработаем на благо земной цивилизации?

Держу паузу. Пусть сам додумается, что благо цивилизации для меня является полностью абстрактным понятием. Мне от него ни холодно, ни жарко. Нашли, понимаешь, альтруиста!

Сообразил, однако.

– Хорошо, обещаю, что при благоприятном завершении мероприятия я приложу все усилия для обустройства твоей личной жизни. Если хочешь – специально куда-нибудь слетаем, где ты себе достойную пару сможешь подобрать.

Какой он у меня тёмный всё-таки. Не понимает, что кошачьи не живут парами. Подруги у нас бывают, разумеется, но моногамия – это не мой удел. Ладно, потом на досуге объясню ему.

– Ладно, – телепатирую обоим, – согласен потрудиться.

Сергей

Нехорошо с Иннокентием получилось. Напарники, перед тем как решение принимать, должны между собой договориться. А я забыл совершенно, что у него может иметься свой взгляд на ситуацию. И то, что для меня является само собой разумеющимся, для него вовсе не так. Тем более что в данном случае уже не он при мне будет, а я при нём.

В дальнейшем буду думать, прежде чем рот открывать. Хорошо, что котяра у меня понимающий. Не обиделся.

Перед тем как мы собрались уходить, Николай Степанович передал мне пластиковую карточку удостоверения и попросил расписаться в двух местах.

– Держи, – говорит, – ситуации разные бывают. Может и пригодится.

Ольга

Серёжа с Кешей вернулись от Николая Степановича озабоченные. Надо, мол, срочно возвращаться домой, а все подробности они мне по дороге расскажут.

Домой – это хорошо. Тут мне уже поднадоесть успело. Больно уж непривычные условия. Вроде бы всё нормально, уютно даже. Воздух чистый, свет ровный, спокойный, и стены натуральным деревом оббиты, а всё равно некомфортно. Чисто физически ощущаются километры холодного камня над головой. Психологически давят. Может быть, здесь и безопаснее, но хочется домой поскорее. Там мне намного уютнее.

Рассказали мне обо всём уже во флаере, когда назад летели. Ой, мамочки! Знала я: Кеша у нас особенный, но никогда не предполагала даже, что он уникален до такой степени, чтобы им Галактический Совет заинтересовался. Это ведь надо – через сотни парсек телепатический контакт установить, и не абы с кем, а со звездой! И не обычной звездой, а такой, о существовании которых я раньше и не слышала.

Только, чу, молчок об этом. Тут во флаере поговорили и хватит. А всем остальным об этом знать вовсе и не надобно.

Летели мы по баллистической траектории, и когда вышли из плотных слоёв атмосферы, небо из синего стало чёрным, и на нём загорелись звёзды. Меня всегда поражало, что в космосе Солнце и звёзды можно видеть одновременно. Вот и в этот раз я на несколько мгновений умолкла, зачарованная открывшимся перед глазами зрелищем, а потом, когда перевела дух, попросила Серёжу показать мне Бетельгейзе.

– Вон там созвездие Ориона видишь? Бетельгейзе – это его левое плечо.

– Вижу. Яркая, чуть красноватая звёздочка. Светит, как ни в чём не бывало.

– Она так ещё шестьсот сорок лет светить будет. А потом внезапно на небе вспыхнет второе солнце.

– Это опасно?

– Опасно, конечно. В прошлый раз на Земле половина трилобитов погибла. Тогда, правда, взрыв значительно ближе произошёл, но он был существенно меньшей силы.

– И что тогда будет, придётся с Земли куда-то перебираться?

– Зачем? Мы ведь теперь не одни. Старшие расы должны помочь, экран какой-нибудь на пути излучения поставить. Разберёмся, шесть веков ещё впереди. Всё, входим в атмосферу, так что заканчиваем этот разговор. И помни – считается, что ты пока ни о чём не знаешь.

– Серёжа, ты меня что, за маленькую девочку принимаешь? Всё я отлично понимаю. И вообще, после твоего возвращения из Швейцарии мы летали в гости к твоему знакомому. Тем более что это правда.