Текст книги "Ожерелье Клеопатры"

Глава 6

После встречи с Викторией Тавров поехал к себе в офис. Катя, как и положено дисциплинированному работнику, уже находилась на рабочем месте и увлеченно полировала ногти. Увидев шефа, она недовольно вздохнула и спрятала косметичку в ящик стола.

– Катюша, у меня к тебе срочное поручение, – максимально задушевным голосом произнес Тавров. Видимо, у него получилось, потому что Катя удивленно вскинула брови, а затем снова достала косметичку из стола.

– Я вся внимание, Валерий Иванович! – проворковала она в тон шефу.

– Пробей-ка мне быстренько по базам сотовых операторов телефон Обнорской Анны Петровны, – сказал Тавров. – Регион Москвы.

– Ох, Валерий Иванович! – вздохнула Катя. – За эти пиратские базы данных нас когда-нибудь так возьмут за известное место, что мало не покажется!

– Меня обнадеживает то, что у тебя это место гораздо привлекательнее, чем у меня, – попытался пошутить Тавров.

– Откуда это вы прибыли в таком игривом настроении? – с подозрением уставилась на шефа Катя.

– Катенька, не отвлекайся! – заторопился Тавров. – Сделай пробивку и кофе мне свари! Хорошо?

– Нет проблем! – заверила Катя, но косметичку не убрала.

Тавров получил кофе минут через пятнадцать. А еще через десять минут Катя принесла распечатку с телефоном Обнорской и деловито осведомилась:

– Это все, Валерий Иванович? А то я собираюсь ногти накрасить, они долго сохнут.

– Катенька, спасибо! С этого момента ты абсолютно свободна! – сообщил Тавров.

Он с наслаждением допил кофе, взял мобильник и набрал номер Обнорской.

* * *

– Слушаю! – ответил приятный женский голос.

– Извините… я говорю с Анной Петровной Обнорской? – учтиво осведомился Тавров.

– Совершенно верно. А кто вы? Я вас не знаю. Откуда у вас номер моего мобильного телефона? – В голосе Обнорской зазвучала нотка настороженности.

– Я частный детектив, веду расследование нападения на Ольгу Пургину, – сообщил Тавров. – Вы знаете, что на нее было совершено нападение?

– Да, мне говорил об этом мой муж, Дмитрий Сергеевич Обнорский, – отозвалась Обнорская. – Она чуть не погибла. И еще Дмитрий Сергеевич сказал, что в покушении на убийство обвинили ее мужа. Это правда?

– Да, его задержали, но я уверен, что это недоразумение, – ответил Тавров. – Я хотел бы с вами встретиться и поговорить.

– О чем? – удивилась Обнорская. – Я с Пургиной незнакома, видела ее всего один раз, так что вряд ли могу вам рассказать что-нибудь заслуживающее внимания.

– И все-таки я прошу вас уделить мне немного времени, – настаивал Тавров.

– Хорошо, – сдалась Обнорская. – Завтра днем я буду в районе «Добрынинской». Где-то после двух освобожусь. Можем пересечься.

– Отлично! – обрадовался Тавров. – Прямо на выходе со станции «Серпуховская» находится кафе «Елки-палки», давайте встретимся там.

– Как я вас узнаю? – спросила Обнорская.

– Я буду читать «Аргументы и факты».

* * *

Тавров хотел спросить, как он узнает Обнорскую, но та уже дала отбой. Впрочем, с «опознанием» проблем не возникло, даже несмотря на то, что Тавров, задремав в вагоне поезда метро, едва не уехал аж до «Нагатинской» и, выскакивая впопыхах на «Тульской», забыл газету «Аргументы и факты» на сиденье поезда.

Обнорская появилась в назначенном месте двадцать минут третьего, и Тавров сразу понял, что это она: такие женщины не заходят перекусить в «Елки-палки». Она вошла в зал и брезгливо оглядела шумную публику, оккупировавшую обе половины зала: для курящих и некурящих. Тавров занял столик в зоне для курящих: место показалось ему удачным потому, что столик был последний в ряду и от него хорошо просматривался вход. И, лишь увидев воочию госпожу Обнорскую, Тавров понял, что выбор места встречи был неудачным. И столик тоже выбран неудачно: напротив туалета, куда без конца таскались крепко подвыпившие мужчины, что-то с энтузиазмом праздновавшие за соседним столиком.

– Анна Петровна, я здесь! – крикнул Тавров, привставая со стула и вскидывая руку. Обнорская опустилась на стул напротив Таврова, и к ней тут же подлетел официант, которого Тавров уже минут двадцать безуспешно пытался зазвать.

– Вы будете обедать? – услужливо поинтересовался официант.

– Обедать? Здесь?! – саркастически вскинула брови Обнорская. – Нет, спасибо! Принесите минеральную воду без газа, «Перье», если есть.

– К сожалению, «Перье» нет, – огорчился официант. – Рекомендую «Эвиан», из самой Франции!

– Хорошо, принесите «Эвиан», – с легким раздражением согласилась Обнорская. Она достала из сумочки пачку сигарет «Вог» и прикурила от протянутой официантом зажигалки.

– А вам? – обратился официант к Таврову. Тавров ужасно хотел пива, но постеснялся Обнорской и заказал двойной эспрессо.

– Итак, я вас слушаю, господин сыщик, – выпуская тонкую струйку дыма, небрежно проговорила Обнорская.

– Скажите, Анна Петровна, вы помните, при каких обстоятельствах вы познакомились с Ольгой Пургиной?

– Я с ней НЕ знакомилась, – подчеркнула Обнорская. – Не знаю, что уж вам там наплели разные «доброжелательницы» вроде секретарши Виктории! Случилось так: однажды мой муж, Дмитрий Сергеевич Обнорский, задержался на корпоративе у себя в офисе. Такое бывало часто, но в этот раз я проезжала мимо и решила его захватить. Дело в том, что Дмитрий Сергеевич имеет прискорбную привычку напиваться на подобных мероприятиях. Я подъехала к офису, охранник сопроводил меня до кабинета мужа. Вот там я и увидела эту самую Пургину в объятиях Дмитрия Сергеевича.

– И что вы сделали?

– А что я должна была сделать? – с иронией взглянула Обнорская на Таврова. – По обычаю наших баб драть волосья у «подлой разлучницы»? К счастью, я происхожу из умудрившейся сохранить аристократические традиции семьи и получила достойное воспитание. Моя бабушка, урожденная баронесса фон Зель, успела до октябрьского переворота получить образование в привилегированном закрытом пансионе и удачно вышла замуж за офицера царской армии Кернова – который, кстати, приходился родственником князьям Трубецким, потомкам Рюриковичей. Кернов сумел доказать свою преданность Отечеству, даже параноидально подозрительному Сталину, и провел все время до окончания Второй мировой войны за границей, служа делу возрождения России. Когда мой дед в 1962 году вышел в отставку в звании генерал-лейтенанта, то он поселился вместе с бабушкой на даче. Меня, единственную внучку, они воспитывали сами и сумели привить мне семейные ценности аристократических родов фон Зелей и Керновых.

Официант принес воду и кофе. Обнорская нервной рукой схватила стакан и прильнула губами к краю. Воспользовавшись паузой, Тавров спросил:

– А зачем вы рассказываете мне свою биографию?

– А затем, господин сыщик, чтобы вы поняли, кто такая я и кто такая эта Пургина! – гордо выпрямилась Обнорская. – Неужели я могла ревновать Дмитрия Сергеевича к дочери рязанских крестьян?!

Таврову не понравилось заявление Обнорской: он был хоть и не из крестьян, но его родители всю жизнь честно отпахали на заводе «Знамя труда».

– У вас предубеждение против всех крестьян или только рязанских? – не удержался от язвительного замечания Тавров.

Обнорская презрительно посмотрела на него.

– Я просто пытаюсь объяснить вам мотивы моих последующих действий, – холодно сообщила она.

– И какие же были ваши последующие действия?

– Я просто ушла, – с вызовом ответила Обнорская. – Не сказав ни слова! И когда на следующий день Дмитрий Сергеевич появился дома, я предложила ему подумать о разводе.

– И как же он отреагировал на это предложение?

– Он валялся у меня в ногах, вымаливал прощение, – поморщилась от неприятных воспоминаний Обнорская. – Вел себя как обычное быдло… которым, в сущности, он и был всю жизнь.

– То есть господин Обнорский не из аристократов? – уточнил Тавров.

– Разумеется, нет! – яростно вдавила сигарету в пепельницу Обнорская. – Его прадед был священником, а дед работал в НКВД и, поговаривали, сам отправил своего отца на Соловки «для перевоспитания». Разумеется, такая бескомпромиссность была оценена властями по достоинству: дожил-таки до генеральской пенсии!

– А зачем же вы вышли за него замуж, если презирали и самого Обнорского, и его семью? – не удержался от нескромного вопроса Тавров.

– Юный Дима мне прохода не давал, даже грозился покончить с собой, если я не стану его женой, – усмехнулась Анна Петровна. – А отец Дмитрия Сергеевича к этому времени уже занимал должность в аппарате ЦК КПСС, да и дед-генерал от госбезопасности, только-только вышел на пенсию, связи не порастерял… В общем, мой папа намекнул мне, что родители Дмитрия Сергеевича очень хотят… породниться, так сказать. И если, не дай бог, их придурок сынок, получив отказ, что-нибудь с собой сделает, то… Вот так!

Обнорская допила воду и решительно заявила:

– Так что ни Пургиной, ни своему мужу я мстить не собиралась и не собираюсь. И если вы хотите связать меня с нападением на Пургину, то это просто нелепо!

– Надо полагать, вы с мужем уже развелись? – спросил Тавров.

– Не совсем… – запнулась Обнорская. – Вначале я предложила ему… просто пожить отдельно. На что он, кстати, с радостью согласился. Кобель чертов!

Последняя фраза слабо вязалась с обликом потомственной аристократки, но Тавров деликатно промолчал.

– За это время я, скажу честно, предприняла некоторые усилия, чтобы не остаться без средств к существованию и жилья, – добавила Обнорская. – И примерно неделю назад мы официально подали на развод. Последнее время, правда, он стал периодически заявляться в квартиру под предлогами то одно взять, то другое… Обычная мужская двуличность! Но официальное заявление подано, процесс пошел, сейчас наши адвокаты решают вопрос с имуществом.

– Да, это логичное завершение событий… А скажите: какие именно усилия вы предприняли, чтобы не остаться без средств? – как бы между делом поинтересовался Тавров, но Обнорская была начеку и твердо отрезала:

– А вот это, господин сыщик, уже не ваше дело! Что, если вас в действительности подослал Дмитрий Сергеевич? Согласитесь, я не могу исключить подобную возможность!

– Увы, я могу лишь на словах заверить вас в том, что не имею никаких дел с господином Обнорским, – развел руками Тавров. – Но вот доказательств никаких представить не могу. Рад, что из конфликта с господином Обнорским вы, как я вижу, вышли без потерь. К сожалению, от этого события пострадал еще один человек. И пострадал куда больше, чем вы!

– Это вы про Пургину? – презрительно прищурилась Анна Петровна.

– Нет, я имел в виду Володю-охранника. Его уволил господин Обнорский за то, что он тогда впустил вас на корпоратив, – напомнил Тавров.

– Я его не помню, – отвела глаза Обнорская и достала сигарету. – Даже имя не вспомнила бы… Хотя, наверное, вы правы! Очень жаль, что человек потерял работу из-за этого… инцидента. Надеюсь, что он уже нашел себе другое место. Послушайте, но ведь вы же не думаете, что это охранник напал на Пургину?!

– Этим занимается следствие, – внушительно произнес Тавров. – Они работают по нескольким версиям. Кстати, если это действительно охранник Володя напал на Пургину, то следующими вполне можете оказаться вы и ваш бывший муж.

– Вы это серьезно? – изумленно уставилась на Таврова Обнорская.

– Ведь вы все трое стали вольной или невольной причиной его унижения, – пояснил Тавров. – Для склонных к насилию неуравновешенных личностей этого обычно бывает достаточно, чтобы… Впрочем, это всего лишь предположения. Спасибо за встречу, Анна Петровна! Не смею вас больше задерживать.

* * *

Обнорская удалилась, небрежно бросив перед уходом на стол сторублевую купюру: она явно никогда не упускала случая продемонстрировать свою независимость. Впрочем, когда официант принес счет, то выяснилось, что маленькая бутылочка французской минералки стоит сто двадцать рубликов. Двойной эспрессо обошелся Таврову дешевле – всего девяносто пять рублей. Покинув гостеприимные стены народного трактира, Тавров спустился в метро и поехал в офис.

Сидя с закрытыми глазами на диванчике покачивающегося вагона, Тавров осмысливал полученную информацию и прикидывал дальнейшие действия.

Рассказы Виктории и Обнорской совпали практически полностью, и это при том, что они, несомненно, не питали друг к другу симпатии. Обе старались убедить собеседника в том, что при всей неприязни к Пургиной они не имели к нападению ни малейшего отношения. И обе в этом мало преуспели: на месте Таврова Ковригин без колебания занес бы обеих женщин в подозреваемые. Но сейчас Ковригину было некогда: он ловил Пургина, – поскольку, с его точки зрения, побег Пургина из СИЗО неоспоримо доказывал причастность последнего к нападению на Ольгу Пургину. Поэтому Тавров решил сам отработать возникшие версии. И начать предстояло с самого подозрительного фигуранта: господина Обнорского.

Тавров, не мудрствуя лукаво, позвонил прямо в офис Обнорского и попросил Викторию соединить его с шефом. То ли Обнорский был не в духе, то ли категорически не хотел общаться с неизвестно кем нанятым детективом, – он моментально наорал на Таврова:

– Что вы здесь вынюхиваете?! По какому праву? Кто вам это поручил? Прекратите названивать мне и моим сотрудникам, а не то я обращусь в органы правопорядка к своим знакомым, и у вас будут очень большие неприятности!

Обнорский швырнул трубку, пошли короткие гудки отбоя. Тавров выждал минут пять и перезвонил. Снова отозвалась Виктория.

– Это снова я… Как там Дмитрий Сергеевич? – поинтересовался Тавров.

– Уехал! – радостно сообщила Виктория. – Телефон разбил у себя в кабинете и уехал. Ваш голос ему категорически не понравился! Еще на кого-нибудь вы производили такое же впечатление?

– Насчет телефона не помню, а вот за оружие хватались, – признался Тавров. – Всякое бывало… Виктория, я хотел бы узнать данные того самого Володи-охранника… Помните?

– Да, конечно. Я поищу их в компьютере и отправлю вам по «мылу», – пообещала Виктория.

– Какому «мылу»? – не понял Тавров.

– Ну, по электронной почте! – рассмеялась Виктория. – На вашей визитке есть адрес, по нему я и отправлю.

– Спасибо, Виктория! Очень вам благодарен! – расчувствовался Тавров.

– Подождите благодарить, может, я еще ничего не найду.

– А долго искать, Виктория?

– Думаю, что за полчаса управлюсь, – прикинула Виктория.

– Жду!

Тавров в ожидании письма попросил Катю принести кофе и полез в Интернет смотреть криминальные новости.

* * *

Тавров ждал недолго: не прошло и пятнадцати минут, как Виктория позвонила ему на мобильник.

– Валерий Иванович, я нашла кое-что и отправила вам на ящик. Посмотрите, прошло ли? А то я сейчас вычищу из Сети все следы моих поисков и отправленного послания.

Тавров зашел в свой ящик, открыл послание и сохранил приложенный текстовый файл.

– Все нормально, Виктория! Спасибо вам!

– Ладно, может, и мне когда-нибудь ваши услуги понадобятся, – проницательно заметила Виктория. – Успехов!

* * *

Итак, Морозов Владимир Николаевич, 1976 года рождения, уроженец города Ногинска Московской области. Весной 1994 года призван в армию Ногинским райвоенкоматом, службу проходил в мотострелковых частях Северо-Кавказского военного округа. Комиссован из армии по ранению осенью 1995 года. С 1996-го по 1998 год работал охранником в ЧОП «Претор-Т». С 1998-го по 2001 год временно не работал. С 2001-го по 2007 год работал сотрудником службы безопасности в ООО «Социальные технологии». С 2007 года по февраль 2009 года работал сотрудником службы безопасности ООО «Мегалитера». Со 2 февраля 2009 года уволен по собственному желанию.

Итак, материал для работы имеется!

Тавров полез в базы данных и с интересом выяснил, что ЧОП «Претор-Т» фактически принадлежало одному криминальному авторитету, управлявшему бизнесом из-за границы. Не случайно в конце 1998 года несколько сотрудников ЧОП оказались за решеткой по обвинению в заказных убийствах и похищении людей. ЧОП прекратил свое существование, а значительная часть бывших сотрудников пустилась в бега или залегла на дно. Среди последних, очевидно, и оказался Владимир Морозов, вплоть до начала 2001 года опасавшийся «светиться». Как он попал на работу в службу безопасности инвестиционной компании «Социальные технологии», так и осталось загадкой для Таврова: лично оформлявший Морозова на работу начальник службы безопасности компании, отставной полковник МВД, был убит возле подъезда своего дома пятью выстрелами из пистолета «ТТ» в феврале 2007 года. И в том же году Морозов сменил место работы! Интересно! Как же попал Морозов на работу в компанию «Мегалитера»?

Тавров после минутного колебания решил задать этот вопрос Виктории. Он взял телефон, и в этот момент мобильник зазвонил. Тавров взглянул на номер: Виктория. На ловца и зверь бежит!

– Как удачно, Виктория, что вы позвонили! А я собирался звонить вам…

– Да, Валерий Иванович! Я уже вышла с работы и решила вам позвонить, чтобы сказать… Да, а вы что-то хотели спросить?

– Скажите, Виктория, а кто занимался приемом на работу Владимира Морозова?

– Обычно приемом новых работников занимаются их непосредственные начальники, – пояснила Виктория. – Потому что потом за работу подчиненных именно с них спрос и будет.

– Разумно! – одобрил Тавров. – То есть на работу Морозова принял непосредственно начальник службы безопасности вашей компании?

– Да, выходит, что так.

В голосе Виктории проскользнула нотка неуверенности, и это не укрылось от Таврова.

– А как оно обстояло на самом деле?

– Дело в том, что заместителем директора по вопросам безопасности у нас в то время был Евгений Петрович Зайкович, – начала объяснять Виктория. – Он всю жизнь проработал в кадрах МВД, обладал какими-то связями, несмотря на то, что давно был в отставке…

– То есть он никому не объяснял мотивов, по которым принимает человека на работу? – уточнил Тавров, пробивая через свою базу данных Зайковича.

– Обычно он вместе с приказом приносил папку с данными на человека, но Дмитрия Сергеевича это мало интересовало.

– А как мне поговорить с Зайковичем? – спросил Тавров.

– Никак. Еще в декабре прошлого года Зайкович уволился по собственному желанию.

– Тоже повздорил с директором? – усмехнулся Тавров.

– Нет, что вы! Он должен был лечь на обследование в больницу, а затем ехать на длительное лечение. Но первого января он скончался. Обширный инфаркт. Шеф оказал помощь семье Зайковича в организации похорон.

Однако! А не было ли у Морозова конфликтов с начальством на предыдущих местах работы? Странная закономерность: начальство мрет, а вскоре Морозов увольняется. А что, если Морозова использовали в качестве киллера для расправы с неугодными? А его увольнение якобы из-за мести Обнорского – на самом деле всего лишь прикрытие преступления?

Тавров настолько задумался, что Виктория заволновалась из-за затянувшейся паузы:

– Алло, Валерий Иванович! Вы меня слышите?

– Да-да, Виктория… Извините, я задумался. Скажите, а после увольнения Морозов ни с кем из работников вашей фирмы не встречался? Или с вашим шефом, например?

– С Обнорским? – удивилась Виктория. – Смутно представляю, зачем бы это могло ему понадобиться!

– Ну, допустим, Морозов мог требовать от Обнорского какие-нибудь невыплаченные при увольнении деньги, – предположил Тавров. – Или хотел получить моральную компенсацию за вынужденное увольнение.

– Ха! Вы плохо знаете шефа! – с сарказмом хмыкнула в трубку Виктория. – Жлоб он редкостный. Он в ресторане за даму никогда не заплатит, даже если и рассчитывает ее в течение ближайшего часа затащить в койку! Из всех наших сотрудниц, с которыми шеф крутил романы, только Пургиной он однажды преподнес букет роз. Какую компенсацию можно с него получить?!

Тавров вспомнил высказывание Обнорской о своем муже: «Вел себя как обычное быдло… которым, в сущности, он и был всю жизнь». Эти две женщины, впустившие в свою жизнь господина Обнорского, на редкость единодушны в своих суждениях о нем. Как говорится в одном анекдоте: «в комментариях портрет не нуждается, ибо сам говорит лицом».

– Спасибо, Виктория, – поблагодарил Тавров. – Не смею вас больше задерживать, тем более что вы наговорили уже на приличную сумму. Обещаю пополнить счет вашего мобильника!

– Спасибо, это было бы кстати! – рассмеялась Виктория и отключилась.

Тавров вдруг вспомнил, что это Виктория ему звонила: видимо, хотела что-то сообщить, но он довольно бесцеремонно перебил ее, начав задавать вопросы. И Тавров набрал номер Виктории. Приятный женский голос сообщил, что «данный вид услуги в настоящее время абоненту недоступен». Черт! Похоже, что Виктория превысила лимит. А что, если с ней что-нибудь случилось? От последней мысли Таврова бросило в холодный пот. Он вскочил из-за стола и выбежал в приемную, напугав мирно пившую чай Катю.

– Катенька! Где можно срочно пополнить счет мобильника? – торопливо спросил он.

– Да вон, за углом магазичик, там стоит терминал, «Киви», по-моему…

– Спасибо!

И Тавров, натягивая на бегу куртку, бросился на выход. Чуть не упал, поскользнувшись на вроде бы тщательно очищенном тротуаре. Ну откуда у наших дворников привычка через каждые десять метров идеально вычищенных от снега и льда дорожек оставлять ледяные лужицы размером с ладонь?!

Терминал в магазине злорадно светился телевизионной таблицей: отключен. Тавров в отчаянии обратился к продавщице:

– А где еще поблизости терминал?

– Возле метро, – ответила продавщица, и Тавров чуть не взвыл от досады. – Хотя… Мужчина! В «Пятерочке» есть, минут семь пешком!

Терминал в «Пятерочке» работал, и, естественно, к нему стояла небольшая очередь всего в три человека. Однако один из них пожелал оплатить какие-то услуги, связанные с неимоверным количеством операций. Прошло минут десять, показавшихся Таврову вечностью, пока он наконец положил двести рублей на номер Виктории. Успокоившись, он вернулся в офис, выпил кофе и позвонил Виктории. На этот раз она просто не брала трубку. Тавров звонил несколько раз в течение часа и уже было отчаялся, как вдруг услышал из трубки знакомый голос Виктории.

– Ну, слава богу! – облегченно выдохнул Тавров. – С вами все в порядке, Виктория? А то у вас деньги закончились, я деньги положил, а вы трубку не берете…

Несмотря на сумбурное объяснение, Виктория сразу уловила суть.

– Спасибо, Валерий Иванович! А то деньги закончились, я решила завтра заплатить, выложила телефон и поставила его на зарядку.

– Виктория! Вы хотели мне что-то сказать.

– Да, я же вам за этим и звонила! Так вот: через неделю после увольнения я видела Володю-охранника в ресторане «Луизиана» на Пятницкой. Я зашла в ресторан с подругой выпить кофе и увидела у барной стойки Володю. Мне не хотелось с ним встречаться…

– Извините, а почему не хотелось? – насторожился Тавров.

– Ох, как бы вам это объяснить… – задумалась Виктория. – Понимаете, у Володи аура такая… короче, ясно сразу, что он по жизни лузер. Я боялась, что он меня увидит, подойдет, начнет спрашивать, рассказывать… А кто общается с лузерами, неизбежно берет на себя часть их негативной энергии и в итоге сам становится лузером. Теперь понятно?

– Да, более или менее… И что было дальше?

– Я немедленно вытащила подругу из ресторана, объяснив ей ситуацию, и она меня поняла. Мы пошли было в сторону «Третьяковской», остановились покурить и обсудить планы на вечер… И тут к ресторану подкатила машина Обнорской. Анна Петровна, оставив машину у тротуара, вошла в ресторан. Я не удержалась и попросила подругу посмотреть, зачем она туда зашла. Подруга вернулась и сообщила, что Володя сел за один столик с Обнорской и они о чем-то разговаривают. Подруга даже незаметно сняла их на камеру мобильника… я поищу фотку, если найду, то обязательно вышлю!

– А зачем вы попросили подругу их снять на камеру? – спросил Тавров.

– Мне сразу стало понятно, что Володя пришел туда на встречу с Обнорской. У Обнорской часто бывают какие-то дела на Пятницкой улице, – пояснила Виктория. – А для Володи «Луизиана» не подходящее место: дороговато. Так что не мог он там случайно оказаться. Ну а их встреча показалась мне любопытной сама по себе.

– Надеюсь, вы не показывали этот снимок Дмитрию Сергеевичу? – осведомился Тавров.

– Честно говоря, проскальзывала такая мысль, – призналась Виктория. – Но не срослось… Не было подходящего момента. А сейчас, я думаю, по причине скорого развода это уже не актуально.

– Спасибо, Виктория! Поищите, пожалуйста, эту фотографию и пришлите ее мне по электронной почте, – попросил Тавров. Он хотел на этом закончить разговор, но счел необходимым предостеречь Викторию: – И еще прошу вас: ни при каких обстоятельствах не показывать этот снимок Обнорскому. Речь идет о вашей личной безопасности. Понимаете?