Текст книги "Наши за границей"

Мне, как и вам, наверное, не раз приходилось слышать от какой-нибудь сердобольной старушки: «Устами младенца глаголет истина». В голосе этой старушки вы непременно слышали не только умиление, но и само преклонение перед маленьким пророком. На вопрос «Откуда вы взяли, что лепет этого младенца достоин внимания?» обязательно услышите от нее: «Невинному дитяти открыты врата истины, потому что взор его, чувство его не испорчено чужими мнениями, страхами, штампами мышления, оно не знает, что такое вранье и лицемерие».

Мне, честно говоря, тоже казалось до определенного момента, что в этом что-то есть. Ведь не зря же фразу «А король-то голый!» посмел сказать малыш, который не знал, что существуют обман и притворство. Однако после моего знакомства с одним дитятей мое отношение к маленьким «пророкам» в корне изменилось.

Дитятю звали Танечка, была она маленького роста, и было ей пять лет. Несмотря на свой возраст, Танечка была девочкой очень смышленой и бойкой. Больше всего на свете она любила крутиться среди взрослых и слушать их разговоры. Как правило, она садилась в уголок и внимательно слушала теть и дядь, никому не мешая. Уговоры родителей: «Пойди, Танечка, поиграй, что тебе наши взрослые разговоры?» – на Таню не действовали, она не уходила из своего угла и все мотала на свой несуществующий ус.

И вот однажды в гости к папе пришел его университетский друг со своей женой, приятной молоденькой женщиной. Они сидели пили чай, папин друг рассказывал о свадебном путешествии, о своей работе, иногда папа и его друг вспоминали смешные истории из их университетской жизни, и тогда все смеялись.

Таня, как всегда, сидела в углу, и, хотя она в руках держала книжку с картинками, на самом деле она вся была в разговоре взрослых. И вот когда мама в третий раз всем налила чай, Таня неожиданно положила книжку и, глядя прямо в глаза папиному другу, сказала: «А зачем вы женились? Все равно разведетесь!» Все были в шоке. Мама и папа готовы были провалиться сквозь землю. Папин друг стал криво улыбаться, а глаза его молоденькой жены наполнились слезами.

Но взрослые на то и взрослые, все взяли себя в руки. Папа сказал: «Таня, иди к себе в комнату и оттуда не выходи». Гости выпили еще по чашке чая и собрались уходить, и действительно было уже поздно. Папа на прощание сказал другу и его жене: «Не обращайте внимания, мало ли что скажет ребенок. Приходите еще». Но по глазам молодоженов было видно, что они вряд ли еще раз переступят порог этого дома.

Что удивительно, папин друг и его жена действительно развелись через два года. Что повлияло на их решение: то ли они действительно друг другу не подходили, то ли слова маленькой Тани так засели в мозгах у молодых, что их было уже оттуда не выковырять, – я вам не скажу. Но после этого случая я очень опасаюсь всяких там младенцев, потому что это очень непонятно, говорят ли они истину или творят ее.

Ну а что маленькая Таня? На вопрос папы, почему она считает, что его друг непременно разведется со своей женой, она со свойственной ей безапелляционностью заявила: «Он умный, и с ним интересно, а она красивая и не умная, а когда он это поймет, они разведутся».

Откуда я знаю эту историю? Нет, мне ее рассказал не папа Танечки и не его жена, а красивая женщина лет тридцати. Она подсела ко мне на скамейку. Шел небольшой дождик, a когда над твоей головой зонт, это даже приятно. Ах да, откуда она знает подробности? Ей мама девочки рассказала, женщины же не умеют держать секреты.

Наши ученые за границей

Серию рассказов про русского ученого Сережу я начал писать в Техасе, когда работал ученым в университете города Остина. Помню, был понедельник, только я собрался пойти в кофейную комнату, как открылась дверь моего кабинета на 11-м этаже здания RLM, и мой начальник и друг Борис Брейзман, поздоровавшись, сообщил: «На этой неделе должен прилететь молодой теоретик из Англии, Сергей Шарапов. Он русский, окончил Московский физтех. Мы с ним занимаемся…» И далее последовало объяснение, чем Боря занимается со своим коллегой из Англии. Передавать, что он мне рассказал, не буду, поскольку задача эта локальная и к моему рассказу отношения не имеет. Я внимательно выслушал, но через десять минут все забыл, есть у меня такое качество: когда погружаюсь в какую-то проблему, все из краткосрочной памяти, как сквозняком, выдувается. За кофе я пошел часа через три.

Итак, пятница, отлаживаю программу для решения одной из своих задач и, естественно, ничего, кроме строк кода на экране компьютера, не вижу. Меня в такой ситуации брать легко, все сенсорные каналы отключены: не знаю, сколько сейчас времени, где нахожусь, что вокруг происходит.

– Здравствуйте, вы – Михаил Пеккер?

От неожиданности я вздрогнул. В дверях парень: невысокий, чуть излишне полноватый, лицо – словно наливное яблоко, волосы белесые.

– Да…

– А я так и подумал, у вас на двери кабинета ваша фамилия написана.

– Не может быть… На моей двери – и моя фамилия, не может быть, – удивился я.

– Представьте себе, да! И не только ваша фамилия, но и имя.

Я в удивлении развел руками.

– Понимаете, – стал объяснять Сережа, – прогуливаюсь я по коридору вашего института и вдруг вижу русскую фамилию Mikhail Pekker. Думаю, дай-ка зайду!

– И зашли, – засмеялся я.

– И зашел, – сказал Сережа и тоже засмеялся. Отсмеявшись, он представился: – Меня зовут Сергей Шарапов.

– Из Оксфорда, – проявил я осведомленность. – Вы приехали на две недели поработать с Борей Брейзманом, садитесь, – я придвинул стул Сергею.

Сережа Шарапов оказался не только хорошим физиком-теоретиком, но и веселым человеком и классным рассказчиком. Мы с ним замечательно провели несколько часов, после чего отправились вместе с Борей в уютное студенческое кафе, где недорого и в окружении симпатичных студенток, занятых домашними заданиями, вкусно поели.

В три часа дня Сергей на семинаре рассказал с приятным британо-русским акцентом нашему небольшому сообществу о своей работе с Борей. На этом мой первый день знакомства с Сергеем закончился – после семинара Боря повел его в свой офис, где до позднего вечера они обсуждали проблему, ради которой Сергей и приехал. На следующее утро Сергей опять пришел ко мне, и мы с ним мило беседовали о странностях английской жизни, пока в одиннадцать Боря не забрал нас к себе, чтобы уже втроем обсудить задачу об удержании альфа-частиц в токамаке. Так продолжалось недели две: утром до одиннадцати, пока не придет Боря, треп, потом обсуждение задачи. За это время мы с Сережей сдружились настолько, что он предложил мне на деньги Английской национальной лаборатории приехать к нему в гости, чтобы посмотреть Англию и слегка поработать… Что и осуществилось спустя полгода. Кстати, несколько рассказав Сергея в моем вольном изложении вошли в эту книгу.

Рассказы «Катенька», «Маша-Роза», «UP-Great» были написаны через несколько лет после того, как Сергей уехал в свою Англию. Герой каждого из них имеет своего прототипа. И я очень надеюсь, что те, кто узнает себя в них, не обидятся, а улыбнутся вместе с моими читателями. Рассказ «Максим и Элеонора» я написал по мотивам моей поездки в Сан-Франциско.

Англия

Когда Сереже исполнилось 26 лет, он стал совсем взрослым. Нет, это не значит, что он женился в 26 лет, женился он как раз в 22, просто в 26 он написал со своим другом Федей Зайцевым хорошую работу, после которой весь теоретический отдел института физики стал смотреть на Сережу с Федей по-другому. Из подающих надежды молодых ученых Сережа с Федей превратились в молодых гениев, а это что-то да значило в то время в институте физики. От такой новости Сережа приосанился и даже стал меньше улыбаться, но его круглое лицо и глаза все равно выдавали в нем хорошего парня, верного друга и большого любителя детей. То, что он любит детей, было ясно всем девушкам, поэтому они с первого взгляда хотели выйти за него замуж. Но Сережа обладал исключительной силой воли. Он отбивался от своих сокурсниц и симпатяг с других факультетов со стойкостью осла, он (это ему подсказал друг Зайцев) делал вид, что ничего не понимает, и каждый раз после кино или танцев вежливо целовал очередной соискательнице ручку и удалялся к себе в общежитие. Однако, как любил говорить тот же Зайцев, и на старуху бывает проруха! Вот и Сережа однажды на вечеринке у друзей увидел ее: изящную, в голубом, с черными блестящими глазами, с улыбкой, от которой сразу хотелось умереть. В тот раз он так перепугался, что не посмел даже к ней подойти. Но Федя Зайцев был настоящим другом, он все так подстроил, что через два дня Сережа уже гулял со своей Леночкой под ручку и рассказывал ей что-то про элементарные частицы. Леночка глупо улыбалась, она не знала, как себя вести и что говорить молодым ученым, ведь она была простая девушка из обычной, а не физико-математической школы и попала на вечеринку совсем случайно. Как всегда бывает в таких ситуациях, никто ничего не понимал, и это было хорошо. Но скоро Леночка, хотя и не имела высшего образования, разобралась, что к чему. Глазки у нее разгорелись еще пуще, щечки стали еще более розовенькими, ножки как-то удлинились (Леночка на встречи с Сережей стала зачем-то выбирать платья еще более короткие). Короче, Сережа не устоял и через неделю сделал ей предложение, к тому же и Федя, тоже мне друг, сказал: «Смотри, какая девушка, упустишь!» Свадьба была хорошая, только Сережина мама говорила: «Все хорошо: и ножки, и ручки, только вот высшего образования нет». Но Сереже было это совсем не важно. Ведь когда человек молодой, ручки и ножки и еще кое-какие детали играют бóльшую роль, чем образование. Леночка оказалась на удивление хорошей хозяйкой и очень даже умной особой. Даже Федя сказал однажды: «Эх, дурак я был, надо было мне самому ее клеить». На что Сережа по-хозяйски улыбнулся и сказал: «Да, надо было!»

Федя продержался ровно полгода, он женился на Верочке, которая была чуть потолще и покороче Леночки, но зато у нее было высшее образование, и она умела здорово танцевать, рисовать и играть на гитаре. А еще у Верочки было настоящее чувство юмора, которое можно приобрести только при тесном общении с физиками. Когда Федя задерживался на работе, Верочка звонила и спрашивала: «Где там мой Зайцев? Собирается домой или опять с этим…» Дальше шли неприличные слова, которые так любили вставлять ее друзья-физики, споря у доски. Несмотря на все недостатки Верочки, Федя искренне любил свою жену, гордился ее рисунками и умением поставить на место любого задиру-остроумца.

Итак, в 26 лет к Сереженьке и Федечке пришла слава. Но, к счастью, Сережа и Федя были из разряда людей, чье отношение к друзьям, знакомым, даже женщинам не могло зависеть от того, на гребне удачи они или на ее впадине. Это только слабые люди ведут себя нормально, когда у них не все ладится в жизни. Жены Феди и Сережи повели себя правильно, они устроили им медовый месяц, вследствие которого у них в положенное время с интервалом в неделю родились сыновья.

Но еще до того, как Сережа и Федя стали отцами, Сережа съездил за границу, причем так, что его авторитет среди научной общественности стал просто недопустимо высок. А дело было так.

Однажды зав теоретическим отделом, академик А. Б. позвал Сережу к себе в кабинет. Вообще-то Сережа не любил начальство. Нет, конечно, он уважал академика А. Б., его уважали все, даже члены правительства, которые вообще никого не уважали, кроме себя, но Сережа всегда помнил слова своего отца, бывшего капитана второго ранга: «Матрос должен держаться подальше от начальства и поближе к кухне». Академик встретил Сережу очень тепло, спросил, над чем он работает, и, к удивлению Сережи, сразу все понял. После научного введения А. Б. сказал:

– Мы решили послать тебя, Сережа, за границу, в Англию, на конференцию.

Сережа покраснел и сказал:

– А работу мы сделали вместе с Зайцевым, так что посылайте нас вместе.

Академик засмеялся:

– Вы работу подписывали по алфавиту?

– По алфавиту, – сказал Сережа.

– Значит, по алфавиту и поедете.

На этом вопрос был закрыт, и Сережа пошел рассказывать Феде, что его посылают в Англию.

Федя обрадовался за друга, поэтому неловкости Сережа не испытал. Дома Леночка быстро стала составлять список, что ей нужно купить в Лондоне. Список был большой, он начинался с колготок и кончался небольшой норковой шубкой. Надо сказать, что это сейчас, в 2021 году, поездкой за границу никого не удивишь, а тогда все было по-другому. Поехать в капиталистическую страну было все равно что выиграть холодильник в лотерею. Короче, Сережа собрался и полетел в Англию.

Надо сказать, что в университете Сережа учил английский и что кафедру иностранных языков уважали студенты не меньше, чем кафедру теоретической физики, потому что сдать английский было никак не легче, чем квантовую механику самому А. Б. Так что Сережа был уверен в себе. Однако знать английский и слышать его оказалось двумя разными вещами. Все, что говорили англичане, Сережа понимал с большим трудом, и, если бы не природное чувство оптимизма и самомнение, которыми наделены все физики, он бы сник. В гостинице, куда его привезли вместе с другим русским ученым, Сереже очень понравилось, особенно то, что он должен был жить в отдельном номере. Поскольку регистрация начиналась на следующий день, Сережа решил пойти в магазин и начать вычеркивать строчки из Леночкиного списка. В красивом фойе Сереже объяснили, где находится ближайший супермаркет, и он, насвистывая арию Тореадора из балета Бизе – Щедрина «Кармен», направился в магазин. Там счастливого обладателя фунтов стерлингов ждало первое разочарование: цены оказались такими, что не то что половину, десятую долю Леночкиных заказов Сережа не мог выполнить. На деньги, выданные академией наук, можно было купить разве что косметику и что-нибудь еще из мелочей. Сережа погрустнел, но не растерялся. «Начнем с того, что первое в списке», – сказал он себе и смело направился в отдел женского белья.

Он объяснил миленькой черненькой мордашке, что ему надо, но та, показывая на свою грудь, объяснила ему, в свою очередь, что в Англии используется другая система размеров и ему надо попросить какую-нибудь женщину написать ему на бумажке соответствие между русскими размерами и английскими. Весь этот разговор забрал у Сережи столько сил, что он решил отложить покупки до завтра, а сейчас просто погулять по Лондону. При выходе из супермаркета Сережа увидел, что идет дождь: плащи, мокрые машины, зонтики… «Ну, значит, я действительно в Англии!» – сказал он себе и смело пошел вниз по улице.

На следующее утро началась регистрация участников конференции. Сережа подошел к стойке, где была указана его буква. За стойкой сидела миловидная женщина лет тридцати пяти с небольшим. Сережа протянул ей свое приглашение, она отметила что-то в списке, который лежал перед ней, потом протянула ему папку, в которой были список участников конференции, брошюра с текстом аннотаций докладов, блокнот для записей и ручка.

– Nice to meet you, Sergey! What else can I do for you? – сказала она, улыбнувшись. В прямом переводе ее слова звучали так: «Я рада встрече с вами, Сергей. Что еще я могу сделать для вас?»

Сергей посмотрел прямо ей в глаза и, выговаривая четко каждое слово, произнес:

– Madam, I need a woman!

Женщина покраснела, потому что на английском языке эта фраза обозначала следующее: «Мадам, я нуждаюсь в женщине».

Конечно, любой женщине тридцати пяти лет с небольшим, тем более в Англии, где вообще напряженка с мужчинами, приятно слышать такие слова от симпатичного молодого иностранца, но не в восемь часов утра и не в такой обстановке. Видя ее замешательство, Сергей сначала нахмурился, потом улыбнулся своей обворожительной улыбкой и, делая паузу после каждого слова, произнес опять:

– Madam, I need a woman!

– Excuse me, sir, what did you say? (Извините, сэр, что вы сказали?) – переспросила женщина, еще более смутившись.

– I need a woman, – четко произнес Сергей, удивляясь ее непонятливости.

– One moment, sir (Секундочку, сэр), – сказала женщина, встала под сочувствующие взгляды женщин с других букв и направилась к дальнему столу, где сидели члены оргкомитета. Там она что-то сказала председателю конференции, показав глазами на русского ученого, тот недоверчиво помотал головой и подошел к Сереже. Сережа уже понял, что он сказал что-то не то, но что это было не то, он сообразить не мог. «Наверное, русский акцент», – подумал он и решил произнести свою фразу «I need a women» уже с английским акцентом.

Когда председатель оргкомитета подошел к Сереже и спросил: «What is the problem, Sergey? (Что случилось, Сергей?)», – Сергей сказал: «Excuse me, sir, maybe this Lady did not understand my Russia accent, but I really need a woman (Извините, сэр, может, эта леди не поняла мой русский акцент, но мне действительно нужна женщина)», – и достал из кармана листок с Леночкиным списком.

Все переглянулись: может, действительно молодому русскому приспичило и ему нужна женщина.

– Just a moment, I will invite russian interpreter (Минутку, я приглашу русского переводчика), – сказал председатель.

Через несколько минуту все уже громко хохотали, потому что переводчик объяснил всем, зачем Сергею нужна была женщина. Не хохотал один Сергей. Женщина, к которой он обращался, назвала Сергея милым Сережей и объяснила, какой номер бюстгальтера нужно ему купить в магазине. Конечно, после этого случая Сергей стал очень популярным, все с улыбкой смотрели на него, а жены больших и не очень ученых ставили его в пример своим мужьям.

Ну а доклад Сергея был принят очень хорошо, он был даже отмечен как один из лучших, представленных на конференции.

Дома, в Москве, Сережа никому не рассказывал о своем конфузе. Но куда деться от славы? Скоро все сотрудники вместо приветствия спрашивали его: «Sergey, do you really need a woman?»

Этот рассказ мы написали с Сережей Шараповым, когда он уже вернулся в Оксфорд. Я написал первый вариант и послал ему по электронной почте. Он переписал его и послал мне. Я, в свою очередь, переписал его вариант и послал обратно. После нескольких итераций процесс сошелся, и вот рассказ перед вами.

Лет сто назад любой рассказ об Англии всегда начинался с погоды и заканчивался убийством. Так прямо и писали мастера английской классической прозы: «Погода стояла как всегда – шел дождь!» И заканчивали, скажем, так: «Фотография лорда Стэнли обошла все английские газеты». Однако сейчас все уже совсем не так. Англия давно превратилась из страны разбойников, искателей приключений и лордов в нормальную, удобную для проживания страну, и это вы можете легко заметить, просто гуляя под зонтиком по запутанным улочкам Лондона, Дублина или другого английского города. Так что английская специфика сохранилась разве что в погоде.

Итак, погода! Она стояла как всегда… Нет, давайте все же опустим этот абзац и скажем сразу, что Федор Зайцев находился в Англии уже три дня, что жил он в гостинице и что это ему не нравилось, потому что было дорого и далеко от колледжа, где работал Серега, его друг и соавтор. Про Сергея скажем, что в Англии он жил уже третий год и что это не помешало ему родить еще одного ребенка, держать русскую кухню и вставлять в английские спичи силлогизмы, позаимствованные из народной русской речи; что чувствовал себя Сергей в Англии, в общем-то, как дома и что не место создает человека (как любил говорить он своей жене Леночке), а человек место.

– Ну что, Федя, будем искать, – сказал Сергей и выложил на стол трехкилограммовую воскресную газету London and Time («Лондон и время»).

– Как ты найдешь здесь то, что нам нужно? – показав на газету, спросил Федя.

– Очень просто! – и он ловким движением выдернул пять страничек, а остальное сбросил в ящик для ненужных бумаг. – Здесь мы найдем то, что нам нужно, – весело сказал Сергей.

Федя заглянул через Сережино плечо и, увидев множество маленьких объявлений, касающихся сдачи жилья, успокоился: объявлений было много. И это было совсем неправильно, потому что найти жилье в Англии – задача не для средних умов. Тут нужно хорошее знание законов и традиций, наличие денег и… обаяние. Да-да, господа, обаяние! Потому что ничто не действует на английских домовладельцев так, как учтивые манеры, хорошая одежда и высокий уровень интеллигентности жильца. Деньги тоже важны, но… Комната обычно одна, а претендентов много.

Итак, Федя водил указательным пальцем по столбикам объявлений и веселым голосом приговаривал: «Дорого, дорого, это нам не подходит. Нет, район не тот. Ты не куришь, это хорошо, нет, все равно дорого». Федя смирно сидел рядом и делал вид, что он тоже участвует в поиске жилья. «Вот что значит прожить в Англии столько лет!» – думал он с восхищением, наблюдая как Серега, его друг и соавтор, звонил по телефону. Время шло.

– Так, – неожиданно сказал Сережа, – осталось только два объявления: одно – в нехорошем районе, а другое написано полусумасшедшей старухой. Она требует, чтобы жилец любил котов, так прямо и пишет: «Must love cats».

Сергей вздохнул, и лицо его, и без того обаятельное, приняло еще более обаятельные формы. Он взял трубку и, дождавшись ответа, сказал: «Здравствуйте, мэм, я звоню вам по объявлению в газете, я сразу хочу сказать, чтоб у вас, мэм, не было сомнений, я очень люблю котов, и если…» В этот момент бабуся, наверное, прервала Сергея, потому что тот остановился. Спустя минуты две лицо Сергея приняло нормальное выражение, и он уже обычным голосом сказал: «Да, мэм, я понимаю, я тоже очень сожалею. Спасибо, мэм».

– Коты оказались нарасхват, – философски заметил Сергей и после непродолжительной паузы добавил: «Да, дела…»

Федя решил взять инициативу в свои руки, так всегда делает настоящий друг и соавтор:

– Дай посмотрю, что там осталось. 12 долларов ночь! Это же бесплатно! Звони, а то уйдет.

Федя, в отличие от Сергея, был человеком быстрых действий.

– Нет, – твердо сказал Федя, – нам не подойдет. Я же сказал, плохой район.

– Даже если в комнате клопы и она в подвале, я беру!

– Нет.

– Не ломайся, звони и поехали.

– Ну если ты так настаиваешь… – в глазах Сергея появилась ирония. – Поехали!

Дом, к удивлению Феди, оказался старинным трехэтажным особняком, стоящим на берегу Темзы. Как и во всех домах, перед ним была небольшая зеленая лужайка, на которой ярко-красным выделялись цветы. За домом угадывался спускавшийся к реке небольшой садик. Над крыльцом, к которому вела небольшая лесенка, висел позеленевший от времени медный фонарь. Всё: и дома вокруг, и дорожки, и церковь Святой Елены, стоящая через дорогу, – говорило о благополучии жителей, живущих в этом замечательном месте. «12 фунтов!» – думал восхищенно Федя, и сердце его билось от радости. «Только бы не ушла, только бы не ушла», – вертелось у него в голове.

Сергей же, улыбаясь чему-то, поднялся на крыльцо и деловито постучал в дверь специальным кольцом, привешенным к двери. Открыл им старик, еще довольно крепкий. «Наверняка из лордов», – подумал Федя. Однако, присмотревшись, решил, что назвать этого человека стариком было бы все же преувеличением.

– Вы сдаете комнату? Я вам звонил, – напомнил Сергей.

– Да, – просто ответил старик. Он прищуривался от слепившего ему в глаза солнца и от этого казался еще более из тех времен, когда Англией правили короли, а не премьер-министры.

– Спроси у него, действительно ли он сдает комнату за 12 фунтов, – сказал Федя на русском. Но Сергей отмахнулся от его слов, он жил в Англии уже три года и знал, как себя нужно вести с англичанами.

– Я Сергей, работаю в колледже, а это мой коллега, профессор Московского университета Федор Зайцев, он ищет комнату сроком на три месяца. Не будете ли вы столь любезны, сэр, показать нам комнату?

Федя всегда инстинктивно следовал правилу, которое безотказно работало: при разговоре надо вначале показать собеседнику, что он уважаемый человек, затем дать понять, что ты тоже уважаемый человек, а дальше всем становилось понятно, что два уважаемых человека всегда найдут общий язык.

– Конечно! Проходите, пожалуйста, – старик открыл пошире дверь и указал на узкую лестницу, ведущую на второй этаж.

«Осторожно, надень каску», – гостеприимно гласила надпись над лестницей. Сергей повернулся к Феде и, улыбнувшись, подтолкнул его вверх.

Комната оказалась большой и светлой. Одно из окон выходило на Темзу, два других смотрели на романтичное нагромождение остроконечных крыш. Посреди комнаты стояла большая кровать из черного мореного дуба, справа от нее – потемневшая от времени тумбочка, тоже явно не нашего века, слева – глубокое кожаное кресло. У другой стены разместились большой платяной шкаф, тоже старого времени, и небольшой письменный стол и стул. На столе стояла настольная лампа, явно нашего времени, и зачем-то чернильный прибор. «12 фунтов, не может быть», – сказал Федя на русском.

– Скажите, сэр, сколько лет вашему дому? – спросил Сергей.

– Он построен в начале XIV века.

– Вот это да! – восхищенно произнес Федя.

– Извините, сэр, зимой отопление в этой комнате работает? – будничным голосом спросил Сережа.

– Работает, – старик явно получал удовольствие, слушая столь вежливую речь, произносимую со столь ужасным русским акцентом. – Мы недавно сделали небольшую перестройку в доме, и сейчас все комнаты отапливаются. Душ и туалет рядом с комнатой. Ваш друг, если снимет комнату, может также пользоваться стиральной машиной. Отопление, завтрак, все коммунальные услуги в стоимость проживания включены.

– И все это стоит 12 фунтов? – с недоверием спросил Федя.

– Да.

Федя хотел уже спросить «а почему так дешево?», как в разговор опять вмешался Сережа:

– Скажите, сэр, как вы боретесь с приведениями?

Это было сказано таким будничным голосом, как будто спрашивалось «где здесь магазин?».

Старик покраснел, видно было, что ему этот вопрос не очень приятен.

– После того как священник полгода назад окропил стены подвала святой водой и произнес молитвы, приведения перестали появляться.

«Честный старик», – сказал с уважением Сергей. – «Ты заметил, он употребил слова „перестали появляться“, а не „пропали“ или „ушли“».

– Извините, сэр, что мы говорим на русском, – сказал, смутившись, Федор.

– Пожалуйста-пожалуйста, вам же нужно посоветоваться, – сказал старик, не отрывая напряженного взгляда от Сергея.

«Дом, конечно, замечательный, полон английской специфики, но я тебе очень не советую снимать в нем комнату».

«Да черт с ними, с приведениями, вампирами и прочей нечистью, я все равно сплю как убитый, давай говори, что берем, и баста, а то передумает».

«Так, отказываемся, – Сергей был непреклонен. – На улице я тебе одну историю расскажу, здесь неудобно».

«А мне здесь очень нравится, ну давай снимем», – просительно проговорил Федя.

– Скажите, – прервал их бурное объяснение на русском старик, – а вы здесь раньше не бывали? Ваш акцент мне почему-то очень знаком.

– Нет, сэр, вы меня с кем-то путаете, – прикрывая глаза своими по-детски длинными ресницами, сказал Сергей и слегка покраснел. – Русских сейчас много в Англии, может, кто и заходил. И вы позволите нам осмотреть подвал, сэр? – сменив тему, продолжил он.

– Конечно, господа, пожалуйста, – казалось, старик даже был рад такому повороту событий.

Во время спуска по узкой винтовой лестнице Сергей выговаривал Федору: «Слушай, ты в Англии, а не в Москве, в Москве можно называть одну цену и тут же менять. Здесь так не принято, молчи и учись». Подвал оказался глубоко под землей, он представлял собой большое пустое пространство, обложенное со всех сторон неотесанными камнями. В центре подвала к потолку был прикреплен огромный ржавый чудовищный крюк.

«Н-да-а, натюрморт», – промычал Федя. Он вдруг почувствовал, что в этом подвале любому хочется говорить правду и только правду. Всю и сразу, лишь бы не видеть этих черных зловещих стен.

– А почему вы здесь не храните вино или всякие ненужные вещи? – спросил Сергей.

– Священник не велел, – просто ответил старик. – И это, как ее… Пожарная охрана не разрешила.

«Представляешь, Серега, какие истории я буду рассказывать об этом дом в Москве», – сказал по-русски Федя. Глаза его блестели, он уже видел себя в кругу молодых женщин и с бокалом бренди в руке.

– Мой друг согласен, он снимает эту комнату на три месяца.

– Очень хорошо! Пройдемте наверх в гостиную и заполним бумаги, – сказал старик, он явно был доволен. – Да, кстати, плата за месяц вперед.

Через полчаса Федя и Сережа вышли на улицу. Розоватые облака над Темзой обещали скорый заход солнца, а тепло, исходящее от тротуаров и близлежащих домов, приятно грело душу. Короче, как раз в этот день стояла нетипичная английская погода. Федор был счастлив: снять за 12 фунтов комнату в таком районе было большой удачей.

– Ты хотел рассказать мне какую-то историю про дом, – сказал улыбающийся Федя. Он уже подсчитал в уме, сколько денег сэкономил на жилье.

– Ты же уже снял комнату, так что это неактуально.

– Все равно расскажи.

– Смотри, спать не будешь!

– Да брось, не верю я во все эти приведения, цена-то какая! – Федя не мог успокоиться.

– Ну что ж, – усмехнулся Сергей и, указав на паб, предложил: – Зайдем поужинаем? Там я тебе и расскажу.

Они зашли в старый английский паб. Хозяйка и хозяин узнали Сергея и предложили им столик с замечательным видом на Темзу. Друзья заказали еду и стали ждать.

– Красивая легенда, приеду домой – всем буду рассказывать.

Федя доел свое блюдо и, откинувшись на стуле, тянул пиво, ему все здесь нравилось.

– Нравится, да! А знаешь, как называется это паб?

– Нет.

– Называется он «Толстая Морда». Паб этот, Федечка, тоже специфический.

– ???

– Я вижу, ты уже кончил есть, ну так слушай. Паб этот был популярен еще в те времена. А там обычно по субботам и средам казнили беглецов-неудачников и, конечно, просто приговоренных к смертной казни… Ну, ладно, мне пора. А ты здесь посиди, тебе спешить некуда. Ты же уже снял комнату, и вообще, счастливых тебе сновидений, – саркастически улыбнулся Сергей, подозвал хозяина, расплатился и ушел.

Федя сидел и улыбался. Звездное небо, шум автомобилей – все это было так приятно. Он закрыл глаза. И вдруг его взору представилась во всей своей яви картина казни несчастных заключенных, крики одобрения и смех сидящих рядом людей. Федя побледнел, только что съеденный ужин подступил к горлу, мокрый противный пот выступил по всему телу. Федя открыл глаза. У его стола стояли хозяин и хозяйка: «Вам нехорошо?» – озабоченно спрашивали они, и Федя явственно видел, что и у хозяина, и у хозяйки рот озарен белым мрамором небольших, но острых клыков.