Текст книги "Фальшивые герои"

Глава 2

1

– Приятно пообщаться с человеком научного склада ума! – произнес профессор Мстислав Валентинович, протягивая Страннику чашку со свежезаваренным чаем, – Вы рассказали нам очень много интересного, о чем следует подумать, Тимофей. Или мне лучше называть вас вашим настоящим именем?

– Пусть будет Тимофей, – отозвался Странник, осторожно пробуя горячий напиток, – Раз эта часть жизни у меня получилась под другим именем, не стоит и менять. Пусть это будет мой… Как это у вас правильно называется?

– Оперативный псевдоним, – подсказал сидящий у стены Волков.

Страшные подвалы оказались на деле вполне уютными комнатами, где располагалось подальше от суеты научное подразделение, занятое изучением явлений странных и необычных. Ну, или пытающееся этим заниматься. Известный перестраховщик Мстислав Валентинович начал с того, что запихнул Странника в «Клетку Фарадея», экранированную от любых излучений, где тот наконец-то нормально выспался после своих неожиданных приключений и вполне был теперь готов к разговорам на высокоученые темы.

– А есть уже какая-нибудь теория, объясняющая параллельные миры? – спросил Тимофей – Странник, с интересом осматривая кабинет профессора, где они расположились для разговора.

Обычное с виду помещение, но вот фотографии на стенах… Вот профессор на каких-то раскопках, держит странно вытянутый зубастый череп в руках. Он же, в компании нескольких человек возле странного устройства, в котором Странник, несмотря на инженерное образование, не нашел никаких знакомых деталей. А вон на той – военные рядом с бронетранспортером, все в костюмах химзащиты – к чему бы это?

– Ну, о мирах, тождественных нашему, или может и не совсем тождественных, еще Демокрит в античные времена писал, – усмехнулся профессор, – Да и всю человеческую историю в легендах и мифах герои туда-сюда между ними бродят с переменным успехом. А если говорить про наше столетие – извольте! В 1931-м году американец Чарльз Форт, составитель «Справочников непознанного», – выдвинул понятие «места телепортации». Вы удивитесь, но это прямо про вас, Тимофей. Чуть позже, в 1935-м году, сам Альберт Эйнштейн, разбираясь с проблемой «Квантовой спутанности» пришел к похожим выводам, но развивать их не стал. А уже после войны, в 1954-м, Хью Эверетт, профессор из Принстона, высказал гипотезу, что каждый раз, когда человек делает выбор в какой-нибудь ситуации, мир делится надвое, где в каждом из миров справедлив один из двух вариантов выбора. Что вы морщитесь, Волков?

– Как-то уж очень антропоморфно, – отозвался Сергей, – А уж женщины, с их способностью менять решения хаотическим образом, должны были стать источником одного Большого Взрыва за другим.

– Хм, в общем-то, Нильс Бор тоже эту идею не оценил… Впрочем, есть еще масса вариантов, типа отражения одной основной Земли в неких космических зеркалах, причем отражения не идеальны, следовательно – различны. Не говоря уже о креационизме, что мир создан некими высшими существами, которые смотрят теперь на нас, как ученые на бактерий – в этой чашке получилось то, в той – другое… Но нам с вами, как марксистам-ленинцам, обсуждать такое неуместно! – профессор улыбнулся еще шире.

– А лично вам какая теория больше нравится? – подал голос до сих пор молчавший Виталий.

– Лично я считаю, что у нас маловато данных для теорий, хотя вашими трудами с каждым днем материалов для размышлений прибавляется. Особых возражений в существовании параллельных миров нет, и это как раз легко объяснимо. Каждый мир – это набор каких-то условий, знаешь условия – представляешь себе мир, это понятно? Состав атмосферы, гравитация, радиация – для простоты можете представить себе колоду из пятидесяти двух карт, перетасованных в произвольном порядке. Знаете, сколько получится вариантов? Первая карта – 52 варианта, умножить на 52 – 1 для второй карты, умножить на 52 – 2 для третьей… Число огромное, но в какой-то момент все начнет повторяться. И, если допустить, что параллельные миры отличаются раскладами в одну-две карты, получим их легко обнаруживаемое сходство.

– Так что же, этот набор условий настолько жесткий, что миры движутся по настолько одинаковому пути, что даже названия стран и языки более-менее совпадают? Мне кажется, за миллионы лет они должны были разойтись капитально, если только их специально не сдерживать. Может, причина вообще в другом? – с сомнением произнес Сергей.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Мстислав Валентинович, – Говорите, что вы там надумали!

– Я вот думаю, а может быть, мы не совсем правильно представляем историю цивилизаций? Допустим, что когда-то у людей все уже было, включая возможность прохода в близко расположенные миры, которые они заселяли в соответствии со своим представлениями о комфорте – островитяне в новом мире заселят тоже острова, к примеру. И название дадут в духе своей родины, опять же. А потом – война, катастрофы, новым поколениям было не до изысков, лишь бы выжить, знания терялись…

– То есть, это вообще другие планеты, заселенные когда-то по образу и подобию?

– Ну да. Кто-нибудь из вас там в звездное небо-то смотрел, вообще?

– Я в астрономии не силен, – хмыкнул Виталий, – Луна там была, да. А такая же или другая – не скажу.

– Я-то смотрел, – медленно произнес Странник, – Но вроде бы различий не заметил. Впрочем, если по космическим масштабам от нашей Земли недалеко – то разве что пропорции исказятся, тут профессиональный астроном нужен. Про третий мир не скажу – оба раза тучи висели. Только вот вижу я в этих размышлениях изъян – как это мы на такие расстояния перемещаемся, не имея ни одного завалящего фотонного звездолета?

– Как раз это объяснить можно, – махнул рукой профессор, – Если представить себе нашу вселенную в виде книги, на каждой странице которой описан какой-нибудь мир. Книга старая, потрепанная, какие-то страницы слиплись, где-то насквозь протерлось. Кто-то на полях свои примечания оставил, часть из которых уже стерлись. Представляете? Вот и чудесно. Заодно можно этим же можно объяснить и метаморфозы, произошедшие, скажем, с Сергеем или Эдуардом.

– Не понял? – удивился Сергей.

– А это примерно так же, как если бы кто-то неумеренно хозяйственный принес в дом источник радиоактивного излучения. Обычный земной человек к радиации не приспособлен, так что у тех, кому не повезло оказаться рядом, начнутся лейкемия и всякие другие нехорошие вещи. В разной степени, конечно – кто-то больше предрасположен, кто-то меньше. А в каком-нибудь другом мире, с высокой радиоактивностью, местные люди живут себе и не задумываются об этом. А если более конкретно – то через пробитую между страницами дыру, к счастью – кратковременную, просочились некие эманации другого мира, вызвавшие необратимые изменения у находящегося на их пути индивидуума. Так – понятно?

– Вот оно что… А вызов демона, таким образом…

– Ну да, попытка пробиться в мир с высокой энергетикой и нечеловеческой моралью и логикой обитателей.

На какое-то время воцарилось молчание – вроде бы все было понятно, но настолько непривычно, что плохо укладывалось в голове. Наконец, Странник поставил чашку на стол и посмотрел на профессора:

– Значит, у меня тоже накопились изменения, раз я уже не только чувствую проходы, но и вижу их?

– Получается, что так. И я настаиваю, чтобы ваша дальнейшая работа сочеталась с регулярными медицинскими обследованиями у нас.

– Э… Моя работа? Я уже работаю у вас?

– Вы можете отказаться, конечно, если хотите и дальше бегать от заинтересованных в ваших талантах лиц. Безусловно, рано или поздно мы их найдем и нейтрализуем…

– Ладно! – стукнул ладонью по столу Странник, – Что вы там для меня придумали?

– Да все просто, – Мстислав Валентинович не обратил на его эмоциональную вспышку никакого внимания, – Будете делать все то же, что и делали раньше, только в интересах родного государства. Оформим вас на работу, вы же сержантом в армии были – верно? Таким образом, вы будете уже не одиночкой, а частью системы, способной постоять за своих сотрудников. Для начала – переправите Виталия, который займется подготовкой для дальнейшего обустройства на месте двух постоянных резидентов. Впрочем, вам это полковник должен говорить, а не я. Мое дело – лишь придумать устройство, открывающее и поддерживающее проход. Теперь, когда я знаю, что такие устройства существуют, я просто обязан его воспроизвести.

– А пока суд да дело, я буду работать с Виталием и резидентами? Кстати, как вы собираетесь их легализовать?

– Как же вы забегаете вперед, Тимофей… Ладно, тем более что идею нам подсказали именно вы. Двое выходцев из Сибири, дальние родственники Виталия, откроют артель «СССР», торгующую замечательными «Командирскими» часами. Документы там простенькие, подделать – раз плюнуть.

– Ну, ничего себе! – возмутился Странник, – Перехватили мою коммерцию, значит!

– Отчего же? Вам все-таки будут зарплату платить, да и в «другой Москве» наши законы о спекуляции не действуют, прошу заметить, возите часы своему контрагенту, сколько влезет. Резиденты же не торговать туда отправятся, а сведения о мире собирать.

– Неужели, будем дипломатические отношения устанавливать? – встрял Виталий.

– Пока – только присматриваться, уж больно необычный прецедент. Даже «дорогому Леониду Ильичу» еще не докладывали, чтобы сердечный приступ раньше времени не случился…

– Не боитесь, что меня снова где-нибудь попробуют перехватить? – спросил вдруг Странник.

– Да, это проблема, конечно – признал Мстислав Валентинович, – Поэтому я хотел бы уточнить ваши возможности – сможете перетащить за один раз двоих человек? Второй – Волков. Тем более, что это понадобится еще раз, когда вы с ним вернетесь обратно.

– Гм, попробую… А что это за еще раз? Резиденты? Так они же потом, как я понял?

– Нет, не резиденты – ровным тоном сообщил профессор, – Вы должны будете в составе группы обследовать квартиру, в которой вы побывали, и вынести, по возможности, все представляющие интерес документы.

– Куда??? – взвился Тимофей, – Я второй раз туда больше не пойду, и не уговаривайте! Мне и одной встречи с хозяевами хватило!

– Ну не волнуйтесь вы так! Вы же не один туда идете. Сергей Волков обеспечит вашу безопасность, а Эдуард Альтов разберется с так называемым «потусторонним миром», если он там наличествует. Тем более что призраки – явления нематериальные, разве что напугать могут с непривычки, или настроение испортить своим сообщениями. Физически они вам никак не навредят.

– Да? А как же книга на столе, она сама туда-сюда перескакивала и на нужном месте открывалась? И что со мной начало происходить в выселенном доме, когда я Сергея ждал? Песня эта, опять же – «Холодно, холодно, холодно в доме…»

– Какая песня? А, слышал, кажется: «А может это – слуховая галлюцинация…» – профессор замолк, удивленно глядя на покрывшегося мурашками Странника.

– Я думаю, что эта песня первый раз наложилась на опасные и неожиданные события, а потом сознание стало ее услужливо подсказывать при каждом удобном случае, – предположил Сергей.

– В любом случае, вас туда не на войну посылают, а лишь для оценки потенциальной опасности от данного перехода, – вновь заговорил Мстислав Валентинович, – Раз вы в него прошли – значит и оттуда кто-нибудь пройти сможет, с неизвестными нам целями, и надо этот момент для себя четко уяснить.

– Короче, опять «Никто, кроме нас», – вздохнул Странник, – Ладно, знакомьте меня с вашим Эдуардом.

Увидев Эдика, Странник даже немного растерялся, ожидая кого-то совсем иного, в духе коренастого Виталия или рослого и плечистого Сергея. А тут перед ним стоял довольно невысокий молодой человек, с темными, коротко подстриженными с боков слегка вьющимися волосами и бледным, почти прозрачным лицом. Рукопожатие его, тем не менее, оказалось крепким, а голос – веселым:

– Приятно познакомиться с удивительным человеком, легко путешествующим из мира в мир!

– А я впервые встречаюсь с человеком, дружащим с призраками, – в тон ему ответил Странник.

– Ну, это как-то без моего особого желания произошло, а потом уже стало данностью, – улыбнулся Эдик, пододвигая ему стул, – Познакомься, это Ира – Ира, это – Тимофей.

Невысокая, под стать Эдику, девушка приветливо кивнула головой с короткой стрижкой.

– Эдик у нас целый год провел «в мире привидений», – с серьезным видом объяснил Сергей,

– Как это, такой тоже есть? – ужаснулся Тимофей.

– Думаю, что есть, но в данном случае Серега шутит, как обычно. Это даже не мир был, а что-то типа зацикленного во времени пузыря, прилепившегося к нашему миру, и в который я по дурости влез. Хорошо хоть, что через год его смогли приоткрыть и Сергей меня вытащил обратно.

– Страшно там было? – Тимофей с содроганием представил себе на миг, что проход из квартиры так и не открылся и…

– Не, скорее от скуки свихнуться было можно. Особенно, когда осознал, что вокруг происходит. Представь себе, что ты в обычной комнате обычного дома, раз за разом проживаешь довольно скучный день тридцать какого-то года. При этом события не меняются, ты просто свидетель, единственный, кто понимает, что завтра будет все то же самое.

– Подожди, а ты там один был, что ли?

– Нет, еще были привидения – старик со старухой, не самые лучшие собеседники. Есть гораздо интереснее.

– Ну и ну… – Страннику даже стало немного стыдно за свой страх в покинутой квартире, но вот книга, как вписывается в его историю книга?

– А вот и Соня, заходи, давай! – послышался веселый голос Волкова.

Вошедшая девушка была вся какая-то уютная, с копной светло-русых волос и большой картонной папкой в руке.

– Здравствуйте, вы Тимофей – правильно? – обратилась она к Страннику, – Вот вам образец заявления, затем распишитесь здесь, здесь и здесь, и можете забирать удостоверение. Насчет оружия и спецсредств проконсультируйтесь с Волковым, потому что это уже не ко мне. Потом сходите на медосмотр к Насте, а заодно и встанете на комсомольский учет. Вы ведь комсомолец?

– Да… – растеряно ответил Странник.

– «Давай не расставаться никогда…» – тихо пропел Эдик, занимаясь уже чем-то своим.

Странник раскрыл красную книжечку с гербом и изумленно уставился, не веря своим глазам: сержант Путников Тимофей Кузьмич! Ну надо же, Путников! Все перепутал, везде запутался…

– Что-нибудь не так? – озабоченно спросила Соня

– Все правильно! – кивнул головой он, беря шариковую ручку.

Ранним утром потрепанный «Москвич» рыжего цвета неспешно тронулся с места от Покровских ворот и поехал в сторону Таганки. Четверо молодых людей, сидящих в нем, вели себя совершенно по-разному: Эдик откровенно зевал, исторгая временами подвывания, Странник равнодушно смотрел в окно, Виталий дергался и ерзал от нетерпения. Сосредоточенно крутящий баранку Сергей думал на самом деле о том, как полгода назад они уже ехали так на машине, только на месте Тимофея сидел Юра… Задумчивый романтик Юра, от которого остался только могильный холмик, да бесплотный дух в подъезде старого дома, с которым и не поговоришь больше – только чувствуешь слегка, что он есть – и все… Черт, нельзя с такими мыслями на задание ехать! Сергей украдкой оглядел друзей – нет, вроде не заметили…

– Мы что, уже приехали? – зевнул очередной раз Эдик, – Вы идите, а я вас тут подожду…

– Нет уж, вылезай, место перехода на всякий случай засечешь, – распорядился Волков, – А то, знаю я тебя – заснешь, лишь стоит дверь закрыть.

– Какой же ты жестокий злой волчище! – Эдик вылез из машины и несколько раз подпрыгнул, прогоняя сон, – Пошли, покорители чужих миров…

Странник и Виталий двинулись вперед, углубляясь в лабиринт дворов Тетеринского переулка, за ними шел уже окончательно проснувшийся Эдик. Сергей замыкал процессию, поглядывая по сторонам, но чувства чужого взгляда на этот раз отсутствовало.

«Выходит, что сработала наша конспирация, и утечки не было, – подумал Сергей, – Сосновский только вокруг крутился, а потом к стажерам ушел – что ему надо, интересно? Пытается стать своим в новом коллективе или… Или я уже на воду дую?»

– Ну-ка, товарищи экстрасенсы, – остановился вдруг Странник, – Сможете что-нибудь сами определить?

Эдик встрепенулся, прислушался, затем сделал неуверенный шаг в один из углов замусоренного проема между задними стенами домов.

– Мне кажется, чуть левее! – высказался Волков.

– Хм, угадали! – прокомментировал Странник, – Или вы его тоже видите?

– Не вижу, но впечатление – будто стою возле тоннеля метро, из которого дует… – сформулировал свои ощущения Эдик.

– Немного на тот подвал на Электрозаводской похоже. Но там он уже закрылся, когда я прибежал, так что – не уверен.

– Везет вам, я вообще ничего не чувствую! – сказал Виталий, поправляя объемистую сумку, – Может, пойдем уже, а то торчим тут…

– Да, точно, – согласно кивнув, Странник взял его и Сергея за руки, и все трое сделали шаг вперед.

Сергей с интересом оглядел двор, в котором они оказались: такие же одно – двухэтажные дома, тот же хлам, не убираемый годами. Разве что, слышен звук трамвая, которого здесь не должно быть с начала шестидесятых годов.

– А так сходу и не определишь, что ты в другом мире! – прокомментировал он.

– Так я и не понял в первый раз, пока из двора не вышел. Там сразу заметно становится – видишь, высотка другая, да и дома многие отличаются. Трамвай вместо троллейбуса, опять же.

– Как твое самочувствие, кстати? Тяжело двоих тащить?

– Знаешь, а я только Виталия тащил, – задумчиво ответил Тимофей, – А тебя только в нужную сторону направил. Ну, может только в самом начале немного потянуть пришлось. Впрочем, ты ведь один раз уже проходил через переход, когда Эдуарда вытаскивал?

– Не только, сначала был еще и профессор, погибший в результате неудачного эксперимента, – поморщился Сергей, – Не хочу вспоминать.

– Пойдемте уже! – поторопил Виталий, – Тимофей, веди нас!

Через каких-то пять минут они уже стояли во дворе дома в Большом Дровяном переулке, где теперь должен был жить Виталий. После недолгого обсуждения, решили, что возвращаться на Рогожку ему смысла нет, да и показываться лишний раз на глаза бывшим работодателям совсем ни к чему. Странник поначалу заартачился, не желая отдавать кому-то еще свою комнату, но в итоге махнул рукой, понимая, что жизнь все равно уже не будет прежней.

– Хозяин нормально отреагировал, вроде, – сказал Виталий, глядя на окна своей новой квартиры.

– Да деду пофигу, лишь бы не шумели, да деньги платили вовремя, – отозвался Тимофей.

– Ладно, давайте прощаться – вижу, как тебе не терпится уже бежать к любимой! – засмеялся Сергей.

– Ага, а у вас там Эдик наверно уже устал стены подпирать! – в тон ему отозвался Виталий.

– Тогда все, давай, удачи! – друзья попрощались и разошлись в разные стороны.

Первое, что они услышали, оказавшись в захламленном дворе родного мира, был возмущенный голос Эдика, собачившегося с какой-то теткой.