Текст книги "Демоны"

10

Утро для Саши наступило неожиданно. От резкого звука будильника он открыл глаза, подскочил на кровати, и потянулся, чтобы скорее его выключить. Только после этого сел на постели, откинул одеяло и протёр глаза.

Выспаться как следует ему не удалось. Связано это было с тем, что вчера из отделения он вернулся уже за полночь. Конечно, его отпустили безо всяких препятствий, просто он перед уходом написал расписку, что не собирается в ближайшее время покидать город. Данные о нём были уже известны, полицейская база дала подробный отчет о его прописке и месте временной регистрации. Так что повода задерживать его до утра в отделении не было. Он вышел в холодную ночь и двинулся дальше в сторону своего района.

Такси время от времени сновали мимо него по краю проезжей части, иногда притормаживая. Саша отрицательно качал головой водителям, давая понять, что не собирается пользоваться их услугами. Да и пройти оставалось всего пару километров.

К его счастью, больше по дороге никаких неприятных события не произошло. Даже прохожих совсем не встречалось, но это было неудивительно. В это время суток в его районе жизнь почти полностью замирала. Иногда только можно было встретить вот такого же запоздалого прохожего, а больше и не было никого.

Поднявшись на ступеньки возле общежития, он деликатно постучал в дверь. Время было уже позднее, а вход закрывался в одиннадцать часов вечера. Оставалось надеяться, что вахтёрша еще не легла спать, и настроение у неё будет не самое гадкое.

Минуту спустя за дверью раздался шум, открылось окошко, и в него выглянуло недовольное лицо ночной дежурной, Галины Петровны. Саша уже несколько раз сталкивался с ней, и впечатления у него были не самые приятные. А теперь, посреди ночи, ожидать хорошего приёма не приходилось. Дамой она была суровой, крикливой, да и докладные писать на неугодных ей студентов умела.

– Здравствуйте, Галина Петровна. – первым делом произнёс Саша.

Она молча смотрела на него, ожидая, что он еще скажет.

– Я Саша Савин, живу в восемьсот пятнадцатой. Извините, что опоздал.

Вахтёрша продолжала злобно смотреть на него, потом произнесла: – Шлялся где-то полночи, а мне теперь двери ему открывай…

– Да меня полиция задержала, в отделении был.

– Пьяный, что-ли? А?

– Нет, свидетелем. Вот и бумажку выдали.

Он протянул ей к лицу клочок форменного бланка, маленький листочек бумаги с отметкой о разрешении покинуть участок. Саша предъявил его на выходе из отделения, и дежурный отметил у себя в журнале, что он покинул здание.

Она еще что-то проворчала себе под нос, потом с неохотой отодвинула засов с внутренней стороны двери.

– Заходи. Еще раз поздно вернешься, не пущу.

– Спасибо, Галина Петровна, – попытался быть вежливым Саша, проходя мимо неё.

И вдруг он увидел перед глазами какую-то странную картину. Только что он смотрел ей в глаза, пока проходил мимо. А теперь он как будто наблюдал за ней откуда-то со стороны. И он точно знал, что со времени тех событий прошло не больше часа. Вот он видит, как кто-то стучится в дверь. Она идёт открывать, перед ней стоит какой-то человек, но явно уже не студент. Одет небрежно, в грязных ботинках, воровато озирается. Она спрашивает: «Один?». Тот утвердительно кивает. «Тысяча за ночь.» Он вновь согласен. «Уходишь до шести утра, ясно?» Нелегальный жилец вновь согласен. Он протягивает ей деньги, она принимает их и прячет в карман. Закрывает за ним дверь, отходит в сторону. «Сто пятая комната. Две койки из трёх уже заняты. Ложись на свободную, утром разбужу. И тихо там, ясно?» Нелегал вновь утвердительно кивает головой, и спешит вдоль коридора, к указанной комнате.

Эта картина мелькнула у Саши в голове за долю секунды, и он ясно понял, что об этой ночлежке не знает никто, кроме вахтёра и случайных неизвестных гостей.

Галина Петровна подозрительно смотрит на него, потом говорит: – Ну, чего уставился. Иди давай.

– Ага, – рассеянно произносит Саша и идёт к лифту, чтобы подняться на свой восьмой этаж. А потом, лежа в постели и глядя в потолок, долго не может заснуть. Пытаясь понять, что с ним происходит.

Но, как оказалось, утро вечера мудренее. С трудом проснувшись, через полчаса он уже был более-менее в форме. Выпив кружку крепкого кофе, умывшись и почистив зубы, он собрался выходить на учебу. Сосед продолжал безмятежно спать в обнимку с подушкой, и сон его был спокойным. Видимо, вчера никакой гулянки не было, и он лег трезвым.

Вахту на первом этаже он миновал без препятствий. Смена уже произошла, и теперь за вход отвечала другая женщина. Галина Петровна, видимо, успела сделать все свои ночные дела, и благополучно ретировалась, до следующей ночи.

Путь до института не выделялся ничем особенным, скорее всего потому, что составлял всего двадцать минут. Общежитие находилось в шаговой доступности, и затраченное на дорогу время не зависело от загруженности автотранспорта, поэтому «пробки на дорогах» никогда не значились среди причин опоздания на занятия.

За время пути не было ничего нового, Саша проделывал его уже не один десяток раз, и путь был одинаков, как и ощущения от него. Но сегодня было что-то не так. В каждом встречном прохожем он видел что-то знакомое, что-то известное. Он даже не мог описать, что же он на самом деле знал. Но в образах в голове всплывали самые разные подробности о каждом из встреченных людей.

Про одних он знал, что лежит у него в карманах, у кого-то точное количество денег в кошельке, или какого цвета и текстуры были носки у проходящего мимо мужчины. Он знал список запланированных дел, написанный в записной книжке у идущей впереди девушки. Она очень торопилась, видимо, на работу. Сколько нужно купить хлеба и колбасы на обратном пути домой – это он узнал от идущего навстречу мужчины, в старом сером пуховике.

Саша не знал, что это за образы, и откуда они берутся. Скорее всего, думал он, это просто таким вот особым образом разыгралось воображение. Ну в самом деле, нельзя же знать о других людях то, что никому не известно. И лучше даже не спрашивать у них, достоверны эти сведения или нет.

Так, размышляя и пытаясь понять, что происходит, он добрался до института. На проходной предъявил свой студенческий билет, и пряча его обратно, почувствовал успокоение, ощутив краями пальцев лежащий во внутреннем кармане паспорт. Сегодня он взял его с собой, хотя для чего, понятия не имел. Просто решил, что документ должен быть при нём.

Ему было непривычно от этих новых ощущений, но он не знал, можно ли им доверять. Вдруг это на самом деле только лишь фантазии. Надо было их как-то проверить, вот только пока непонятно – как.

В лекционной аудитории народу было мало, гораздо меньше, чем числилось учащихся на курсе. Многие просто не ходили на этот предмет, считая его необязательным. Кто-то всё же старался придерживаться дисциплины, в том числе и Саша. До начала оставалось еще почти пятнадцать минут, он поднялся на средний ряд и сложил вещи возле свободного места.

Он уже заметил для себя, что если долго не смотреть на человека, то образы о нём перестают лезть в голову. Уселся на сиденье, облокотился о крышку стола и опустил голову, уставившись в никуда. Но подумать спокойно ему не удалось.

– Привет, Сань. Чего грустишь? – раздался веселый голос справа.

Он повернул голову, это был один из его одногруппников. Парень неплохой, немножко безалаберный, но не злой. Всегда в хорошем расположении духа, дружелюбный. Достатка большого не имеет, деньги в основном получает от родителей, сам подрабатывает то тут, то там. Затрат тоже больших никогда не имеет, благо выезжает на своём дружеском отношении. Бесплатное любит, но за чей-то счет ужинать не будет. Постоянных отношений не имеет, недавно расстался с очередной подругой, считает её виноватой. Из вредных привычек только курение, у него как раз в кармане пачка синего «Винстона», а в ней осталось четыре сигареты…

Слишком поздно Саша осознал, что узнал о человеке всю подноготную, которую тот не хотел доносить до мира. И это всего лишь за пару секунд. Или это просто выдумки? Ну, теперь хотя бы можно проверить.

– Привет. – ответил он, и деланно зевнул. – Просто не выспался.

– Что, девушку завёл? – хохотнул друг.

– Не, как раз наоборот, – насупился Саша. – Слушай, пойдём перекурим, пока не началось?

Тот поднялся из-за стола: – Ну пошли. Может, и проснёшься заодно.

Через минуту они уже вышли на улицу. Времени у них оставалось еще достаточно, за опоздание можно было не переживать. Они отошли чуть в сторону, подальше от лишних глаз. Но глаз здесь было никак не меньше, многие тоже решили скоротать время за курением. Сашин друг достал из кармана пачку, это действительно оказался «Винстон», как и ожидалось, синий. Ну, это было хотя бы объяснимо, Саша уже не раз курил с ним в одной компании, и мог знать, какую марку тот предпочитает.

Одногруппник, которого звали Витя, достал из пачки сигарету. Вопросительно посмотрел на Сашу.

Ага, – согласился тот. Взял сигарету пальцами, зачем-то помял. – Забыл вчера купить, после лекции тогда сбегаю в магазин.

– Ладно, не переживай. – добродушно ответил Витя. – У меня пока еще есть, хватит на следующий раунд.

С этими словами он достал еще одну сигарету, сунул в рот.

– Еще две осталось, а уж тогда ты угощаешь.

Саша непроизвольно нахмурился. Одна у него в руках, одна у Вити. Две осталось. Получается, всего было четыре. Это же не совпадение.

Но подумать как следует ему не удалось.

– Давай, рассказывай, чем занимался вчера, что так не выспался.

И Саша рассказал ему всю вчерашнюю историю, случившуюся на остановке, и после, про убийство и полицию, про отделение.

Товарищ слушал внимательно и не перебивал, даже не задавал вопросов.

Разумеется, Саша не стал упоминать о своих новых ощущениях, лишь только спросил в конце: – Слушай, а Петровна, которая вахтёрша, она что, ночлежку у нас в общаге устроила? Ничего не слышал?

Витя тоже жил в том же общежитии и мог что-нибудь знать. Но он отрицательно покачал головой. Потом тихо добавил: – Кто-то говорил тогда, но неизвестно точно. Никто с ней не связывается, злая она баба. Свяжешься, она потом с потрохами сожрёт.

11

Для отца Павла утро началось намного раньше, чем обычно. Он накануне долго ворочался и не мог уснуть. В голову лезли разные мысли, он никак не мог собрать их в единую картину. Образы накладывались друг на друга, роились в голове и гудели, как рой беспокойных пчел, улей которых встревожен нерадивым пасечником.

Наконец, после недолгого ночного забвения, он поднялся с постели. Организм немного отдохнул, и казалось, что этого достаточно. Он умылся, привел себя в порядок и отправился в свою небольшую библиотеку. Это была маленькая комнатка, бывшая кладовка, стены которой были уставлены полками с книгами. Самые разные авторы, переплеты, цвета и толщина. Объединяла их только тематика, все они так или иначе касались демонов или способов их изгнания.

Он взял одну книгу с полки, полистал, потом поставил на место. Взял другую, нашел нужное место и вышел из-под тусклого светильника в большую комнату, под хороший свет.

Демон почти всегда оставляет в своей жертве кусочек себя, своей сущности. Это своего рода якорь, чтобы он знал, куда и в кого он может вернуться. Этакий запасной вариант. И якорь этот не только служит демону ориентиром, у него есть еще одна важная сторона. Эта часть демона портит жизнь бывшему одержимому, угнетает его, не даёт дышать полной грудью. И побороться с ней можно, только изгнав демона окончательно, из всех его носителей.

Но, пока в человеке есть такая часть сущности, он может быть полезен работающим с ним людям, в частности, в процессе поиска демона. Сущность эта тянется к своему источнику, и бывший одержимый где-то внутри всегда знает, куда следует идти, чтобы достигнуть этого источника.

Последнее время, пару сотен лет, было не особо принято гоняться за изгнанными демонами. Для экзорцистов изгнание стало не столько священной обязанностью, сколько обычной работой, и бегать по городу или стране из-за необоснованных подозрений было уже недосуг. Но отец Павел придерживался других взглядов. Он хорошо знал, чем может обернуться носительство части демона в своём теле.

Дочитав нужный ему раздел книги, он захлопнул её, и вновь убрал в кладовую. Затем оделся в штатское, и вышел из дома. Путь ему предстоял не близкий. Он направлялся к дому, в котором вчера производил обряд.

12

Носитель все больше нравился Демону. За прошедшую ночь он хорошенько покопался в его голове, и нашел много для себя интересного. Воспоминания носили для него особый характер, он мог питаться ими очень долгое время. Это было как вяленое мясо для путешественника в долгом походе. Или как качественные консервы, суть не важна. Значение имело то, что эти воспоминания были давнишними, настоявшимися, и скопили в себе очень много негатива. О пропитании в ближайшее время беспокоиться не придётся.

Разум носителя был податлив, такие встречались не часто. За свои последние несколько путешествий демон бывал в умах людей гораздо более закостеневших, ужиться с ними было сложно. А здесь он чувствовал себя комфортно. К утру он уже принял решение не покидать своего нового носителя, а попытаться образовать симбиоз.

Симбиоз вообще означает сожительство, и по другому их связь объяснить было сложно. Но большинство людей было твердо убеждены, что демон вселяется в человека, чтобы поглотить его душу. Навредить ей, искалечить, уничтожить. И поэтому их всегда хотели изгнать. Конечно, находились и такие, что могли хорошо маскироваться, но для этого нужен был податливый разум, который можно было бы обратить в нужную форму и ужиться с ней на много лет.

Ведь, как считал Демон, он не причиняет никаких заметных страданий душе. Зачастую человек сам не осознаёт, что одержим демоном. Есть куда более страшные пороки, кроме выращивания демона, и все они свойственны лишь людям. Но пороки эти слишком распространены, чтобы с ними бороться. А демоны в человеческом мире встречаются куда реже. И человек пытается с ними бороться так, как может. Человеку вообще свойственно противостоять тому, чего он не понимает. Вот и изгоняет, как умеет. А демонам лишь только и нужно, что пожить немного в качестве людей. Ну, и иногда выполняя поручения своего Верховного Господина.

Рассматривая жизнь и воспоминания своего нового носителя, Демон уже к утру окончательно решился на симбиоз. Но носителя нужно подготовить, показать все преимущества этого союза. Неважно, что он не поймёт причины, главное, чтобы ему понравился результат.

Он теперь жил вместе с ним, видел его глазами и слышал ушами. Управлять телом было еще рановато, может быть позже. Только восприятие, только чувства.

Воспринимая всё, что видит носитель, Демон вносил и свои корректировки. Он формировал образы, и накладывал их на ощущения носителя таким образом, что эти образы казались ему его собственными чувствами. Главная и самая простая способность любого демона – это знание. Но не простое знание, а лишь знание неведомого. Зачем нужна эта особенность, если всё можно увидеть глазами? А вот осознание тайн и сокрытого – это то, чего хотят многие люди, но лишь до того момента, пока не получат это знание. И тогда многие хотели бы отказаться, но назад уже дороги нет. Демон прочно обосновался в душе, и чувства человеческие сливались с его сущностью, и разделить их уже никак нельзя.

Он начал давать своему новому носителю знание, понемногу, чтобы не напугать, а лишь только заинтересовать. Интерес свойственен человеческой натуре, но лишь когда осталось, куда расти. Новый носитель был молод, и интерес к окружающему миру еще не иссяк. В другом случае было бы сложнее. А так, если вносить изменения в его жизнь малыми порциями, интерес только возрастёт.

Нужно было еще немного подождать, пока новый носитель привыкнет к ощущениям, а уж тогда можно будет действовать более свободно.

13

Вторая половина лекции подходила к концу. Предмет был не то чтобы обязательный, но Саша с самого начала года дал себе зарок не пропускать занятия по неуважительной причине. И именно поэтому он сейчас почти страдал.

Дело было отчасти в том, что он жутко хотел спать. Прошлая ночь принесла в его жизнь много новым эмоций и впечатлений, и переварить их за тот короткий промежуток сна он был просто не в состоянии. Требовалось еще хотя бы несколько часов. И организм просил отдыха, хотя бы даже и на крышке стола.

А второй причиной послужило то, что он уже не мог смотреть на окружающих людей. Его новое странное состояние не позволяло ему спокойно воспринимать информацию об окружающем мире. При каждом взгляде вокруг глаза упирались в чьё-то лицо, и на разум Саши сразу обрушивался поток разных образов и видений. Мелкие тайны, крупные интриги, иногда правонарушения. Он был не готов к такому, и мозг уже устал воспринимать настолько плотный поток бесполезной информации.

Хотя, бесполезной ли? Саша задавался этим вопросом, положив голову на руки, сложенные на крышке стола. Он не спал, только лишь отдыхал. Во время перерыва он перебрался за дальний стол, чтобы ему никто не мешал, и опустил голову на руки. Соседу тогда сказал, что жутко не выспался, и просил не мешать. Тот понимающе кивнул, и с улыбкой добавил: «Только храпеть не начинай».

Бесполезным такой дар назвать было сложно. Никто не мог узнать столько невероятных подробностей, бросив лишь только один взгляд, это был положительный момент. Главное – пока никому не распространяться. По крайней мере, пока Саша не выяснит причину таких изменений в себе.

Отрицательный момент был в том, что информация была самой разной, зачастую даже неинтересной и бессмысленной, и от количества её уже начинала болеть голова. Если бы был способ как-то ограничить поток, выхватывая только нужные сведения. Зачем, например, ему знать, что вот тот парень вчера с товарищами ходил в клуб и вернулся под утро, и тоже жутко хочет спать, хотя старается не подавать виду. Или все те сведения о его одногруппнике, который с ним поделился последней сигаретой. Саша и так знал, что он неплохой парень, и подлости от него ждать не стоит. Или, к примеру, сидящая на первом ряду студентка.

На этом месте Саша заинтересовался. Не то, чтобы было очень интересно, но почти наверняка об этом никто не знает. Она сегодня заняла место на первом ряду, хотя раньше Саша её там никогда не видел. Причина крылась глубоко в её голове, и вдруг ему стало всё понятно. Мысли её были заняты не столько предметом преподавания, сколько молодым учителем. Она прокручивала в голове какие-то события, довольно интимного характера.

Квартира в спальном районе, четвертый этаж. В округе тихо, уже поздняя ночь. Свет приглушен, лишь прикрытый абажуром торшер в углу. Царство полутени, игра красок воображения. Света достаточно, чтобы не оступиться и не переломать ноги, но слишком мало, чтобы четко рассмотреть лица. Но это и не нужно, Саша и так видит двух человек, эту молодую студентку и этого преподавателя. Полупустые бокалы вина стоят на прикроватном столике, а под легкой простынёй происходят характерные движения…

Саша очнулся от транса, встряхнул головой, приходя в себя. Лекция продолжалась, как и несколько минут назад, и он, забыв о своём новом даре, вдруг подумал, что это просто фантазия. Но, подняв взгляд и посмотрев на преподавателя, ему стало ясно: сразу у двух людей фантазии не могут быть настолько одинаковыми. Он вновь посмотрел на затылок сидящей на первом ряду студентки, потом вновь поднял глаза. До него дошло, что эти события уже случились, и причем недавно, раз они оба об этом думают. Возможно, даже прошлой ночью. Он вдруг почти заметил тонкую мерцающую нить, связывающую этих двух человек. Она была невидимой для окружающих, и не сотрясалась движениями воздуха. Существовала только в Сашиной голове. Он видел её настолько четко, как видел по утрам своё отражение в зеркале. И только сейчас он обратил внимание, что нитей этих вокруг него огромное количество, и каждая идёт от одного человека к другому. Как будто его поместили в огромный клубок шерсти, и он застрял в нем. Но, как ни странно, эти эфемерные нити никак не мешали ему видеть окружающий мир, напротив, они делали его еще ярче и понятнее.

Он видел огромное количество связей, соединительных каналов между каждым из людей. У всех из них было что-то общее, какие-то совместные впечатления, переживания. И в то же время, каждый был закрыт от всех остальных в своём внутреннем миру, куда доступ для каждого из них был заказан. И в этом мире каждый человек был другим. Настолько, что если выпустить его наружу, то окружающие бы удивились и покачали головами, видя перед собой совершенно иного человека.

Саша заглянул и внутрь себя. Глубоко-глубоко, как только смог, и не увидел дна. Он все спускался куда-то вниз, в темноту своего внутреннего мира, и никак не мог найти себя. Но прислушиваясь к ощущениям, он чувствовал, что уже приближается к своей сущности…

Из оцепенения его вырвал звонок мобильного телефона. Тот заливался звуками рингтона и сотрясал вибросигналом окружающие его ткани одежды. Саша быстро извлек его из кармана и отключил звук, только после этого вынырнул из-за парты.

Лекционный зал затих, все головы были повернуты к нему, взгляды упирались прямо ему в лоб, превращая Сашу в неподвижную статую. Кто-то улыбался, кто-то сочувствовал. Кто-то уже отвернулся обратно и уставился на доску.

Преподаватель тоже несколько секунд выждал, потом тихо произнёс: – Уважаемый. Если забрались на галёрку поспать, я не против. Но, пожалуйста, выключайте звук на телефоне, не мешайте спать остальным.

И, улыбнувшись, отвернулся обратно к доске, продолжая объяснения.

Когда внимание окружающих вновь вернулось к преподавателю, Саша опустил глаза и посмотрел на экран телефона. Хотя звук и был выключен, входящий вызов продолжался. Абонент с неизвестным номером продолжал слушать длинные гудки, ожидая, что Саша наконец-то ответит.

Тот нырнул под стол, прикрыл рот ладонью и нажал кнопку ответа.

Громкий шепот коснулся микрофона: – Алло.

– Александр Викторович?

– Да, это я. – вновь ответил он шепотом.

– Беспокоит следователь Рябов, мы общались прошлой ночью в отделении. Помните?

– Да, конечно, только мне не очень удобно говорить, я на занятиях.

В трубке возникла короткая тишина, потом вновь появился голос.

– Хорошо. Вам нужно подъехать через час в отделение, для дачи показания. От занятий освободим, справка будет. Адрес помните?

Саша кивнул, потом понял, что этого недостаточно.

– Да, конечно помню.

– Тогда жду. Паспорт не забудьте.

И отключился.