Текст книги "Время дарить любовь"

Прощание славянки

У нас сегодня в школьном дворе целый день играют военные марши. Мы репетируем праздничный концерт ко Дню Победы. Говорят, кто-то из министерства приедет к нам на праздник. Все суетятся, глаза, как у селёдок, какой-то нездоровый ажиотаж. Наконец-то объявили всеобщий перерыв. На втором этаже, вылетая из туалета, мы столкнулись с Фёдором Ильичом.

– Осторожно, ребята, – улыбнулся наш бывший физик. – Вы всё носитесь, как угорелые.

– Извините, Фёдор Ильич! – едва ли не хором закричали мы, а я спросил: – Вы уже выздоровели? Снова нас будете учить?

– Нет-нет, ребята, я своё отучил. На пенсии я.

Мы попадали на диван, расположенный под окном в фойе, и принялись фантазировать о войне. Серёга из 8-го «В» говорит: «Если бы я пошёл в разведку, то обязательно взял бы языка…»

– Угу! – язвительно произнёс Пашка Пузо (по фамилии Пузенко), «взял бы»! Ты пять раз на физ-ре подтянуться не можешь, а туда же: языка взял бы.

– А причём тут подтянуться?! – надул губы Серёга. – Там не сила нужна, а сноровка.

– Нет, Серый, ты не прав, – возразил Лёвка, – без силы языка не взять.

– Ну и ладно, – махнул рукой Серёга и встал с дивана.

В этот момент мы увидели, как из туалета выходит Фёдор Ильич, а навстречу ему Ваня Бережков – новенький наш одноклассник. Не помню, откуда он переехал, но то, что он законченный разгильдяй и двоечник, мы поняли в первый же день, когда Ванька прямо на уроке стал громко разговаривать по телефону. Учительница сделала ему замечание и предупредила, что у нас на уроке нельзя пользоваться телефоном, на что тот ответил: «Это у вас. А у нас можно…» Пришлось потратить несколько дней, чтобы убедить Ваньку и его родителей в том, что ученик неправ. И действительно, что это за урок будет, если мы все начнём по телефонам своим разговаривать. Прощайте, знания! Иными словами, Ванька наш, можно сказать, какой-то при-дурковатый.

Видимо, не сумев разминуться с бывшим учителем, Ванька вдруг заорал:

– Ну ты чё, батя, такой неповоротливый, шевелись, а то дам щас по бочине!

Фёдор Ильич остолбенел от такого «приветствия».

– Ты что, парень? – выдохнул он. – Ты здесь учишься?

– Нет, – наигранно расхохотался Ванька, – я здесь отдыхаю! Ты чё, дедуль?

Тут мы не выдержали и, вскочив с дивана, направились к ним.

– Ваня, извинись, – потребовал Серёга. – Это наш бывший учитель физики.

– Ха, – скривился Ванька, – а я тут при чём? Да хоть химии. Мне-то какая разница.

– Ребята, ребята, – поднял руки Фёдор Ильич, – не ссорьтесь, пожалуйста. – И, обращаясь к грубияну, сказал: – Иван, взрослым хамить – это самое последнее дело.

– Без вас разберусь, – процедил Иван. – Тоже мне, нравоучители нашл…

Договорить он не успел. Серёга со всего маху влепил ему в ухо. Влепил так, что тот упал на пол и заорал:

– А-а-а-а-а! Скотина, ты ответишь за это! А-а-а-а!

Фёдор Ильич подал Ваньке руку:

– Вставай, Ваня, вставай.

– Ты ещё пожалеешь, – приподнявшись, пригрозил Ванька Серёге. – Вот увидишь, сволочь…

– Вали отсюда, пока ещё не получил, – ответил Сергей и направился по коридору к выходу. Мы тоже, попрощавшись с Фёдором Ильичом, все пошли во двор.

После репетиции наша классная отозвала меня в сторону и спросила:

– Миш, а что там сегодня случилось с Фёдором Ильичом? Мне одна девочка сказала, что ты всё видел. Ни у кого не могу добиться правды. Что было?

– Да ничего страшного, Татьяна Борисовна, всё нормально. По-мужски побеседовали.

– По-мужски? – прищурилась учительница.

– Ну да, – кивнул я.

– А почему Фёдор Ильич в учительской вдруг расплакался?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, жалеет, что из школы уходит? – предположил я.

Во дворе громко звучал марш «Прощание славянки».

К нам подошла учительница биологии Тамара Иосифовна и заявила:

– Татьяна Борисовна, и что вы думаете? Вы думаете, почему Фёдор Ильич уволился? Только что позвонила моя знакомая. У него, оказывается, рак лёгких…

Находка

Вот это кайф! Представляете, как нам с Васькой Болотовым сегодня повезло! Угадайте, что произошло? Уверен, что угадаете. Нет? Ну что вы! Взгляните на заголовок! Теперь догадались? Точно: мы с Васькой нашли кошелёк. Да не просто кошелёк. Когда мы его открыли, чуть на тротуар оба не рухнули. Посчитали и обалдели: семь тысяч двести сорок два рубля и тридцать пять копеек. Вот это улов так улов! – Ну что, Миха? – присвистнул Васька. – Гуляем? – Гуляем! – выдохнул я и потёр друг о друга взмокшие от волнения ладони. – С чего начнём? – Слушай, – пришла мне идея, – а пошли в «Стрелу»! – Зачем? – удивился Васька. – Ну, там же ВИП-зал. Можно кино вообще лёжа смотреть. Прикольно ведь!

– Точно, – тут же согласился товарищ. – Пошли. Почувствуем себя богачами. Только давай зайдём куда-нибудь перекусить.

– Может, в «Макдоналдс»? – предложил я.

– Миха, ну ты чего? Как лох себя ведёшь.

– В смысле? – удивился я. – Ты что, в «Макдоналдсе» никогда не был?

– Был! Но кто ходит в «Макдоналдс» с такими деньжищами?

– А-а-а-а! – протянул я. – Теперь понятно. Твои предложения?

Васька покрутил по сторонам головой. Затем присел на лавочку, подумал и вскочил.

– Придумал! Идём в суши-бар на Арбате, который возле книжного. Ты любишь суши?

– Ну так, за компанию если. – Я скривился.

– Пошли-пошли, там классно готовят. Тебе понравится.

– А ты что, там был? – удивлённо спросил я, зная, что Ваську воспитывает одна бабушка и деньгами его она сильно не балует.

Однажды как-то я уговорил его сходить в кино, зашёл за ним домой, а он вышел с заплаканными глазами и объявил, что со мной идти передумал. У них наверняка просто не было денег, и я предложил сходить за мой счёт. Он обиделся. Мы тогда еле помирились. Дня через два он подошёл ко мне и сказал:

– Не думай, что мы такие нищие. Это временные трудности. Папы у меня нет, а мама временно уехала за границу. Но она там пока не обжилась, вот нам с бабушкой и приходится копейки считать. Понимаешь? Но скоро мама получит хорошую работу – и у нас денег будет много.

Как мог я тогда объяснил Ваське, что всё понимаю, что не хотел его обидеть, а просто предложил. Не в качестве подачки, а в качестве дружеской помощи. В общем, помирились мы и решили никогда больше к этому вопросу не возвращаться, тем более мама Васькина стала понемногу присылать им с бабушкой деньги. Нечасто, но всё же помощь какая-то стала поступать.

Тем временем мы подошли к суши-бару. Вдруг мне стало как-то стыдно, что мы схватили чужой кошелёк и решили шикануть.

– Слушай, Вась, – тихо сказал я. – А может, кошелёк нужно было отдать в стол находок или полицию…

– Ты что? – перебил меня Васька. – Вообще того? – Он покрутил пальцем у виска.

– Почему сразу «того»? – возмутился я. – Деньги-то чужие.

– Но мы же их не украли. Мы нашли кошелёк. Понимаешь? Нашли!

– Ну и что? – не унимался я. – Люди даже клады находят – и то государству должны их отдавать, а потом им выплачивают вознаграждение. Может, и нам дадут премию за то, что мы сдали кошелёк?

– Держи карман шире! – рассмеялся Васька. – Я недавно передачу по телику смотрел. Один жлобяра потерял десять тысяч баксов. Так вот такие бараны, как мы с тобой, вернули находку. И что, ты думаешь, им дали в подарок? По пятьсот рублей. Этот жлоб объяснил, что, мол, больше дать не может, поскольку это не его деньги и их нужно передать в банк. Прикидываешь? А ты говоришь…

– Ну не все такие, – возразил я. – Бывают же…

– Я не понял, ты что, отказываешься от похода в ВИП-зал?

– Да нет! – Я пожал плечами.

– Ну тогда не нуди, пошли перекусим и в кино!

Погуляли мы в тот день славно. Суши, кино, игровые автоматы, парк Горького, тир, аттракционы. Живут же люди! Чтобы всем этим насладиться, всё попробовать, поверьте, не хватит этих семи тысяч. Опомнились мы, только когда в кармане осталось около пятисот рублей. Кстати, Васька, как заправский карманник (где-то в кино видел), кошелек сразу же «скинул».

– Зачем, – сказал он, – нам лишние улики? А так вот они, чистые денежки.

Вечером Васька вдруг предложил купить нашим родным по букету цветов. Ага, разогнались! По букету уже не выходило. Еле наскребли на шесть цветочков. Три – Васькиной бабушке, три – моей маме. Перед расставанием Васька попросил вместе с ним зайти к нему домой, чтобы я подтвердил, дескать, мы деньги с ним заработали – к примеру, машину кому-то помыли или помогли что-то донести.

Когда мы вошли в квартиру, нас встретила Васькина бабушка. Руки у нее дрожали, в глазах стояли слезы. Иными словами, она еле-еле держалась на ногах.

– Ба, что с тобой? – испуганно вскрикнул Васька. – Ты чего?

– Внучек, – глотая слёзы, прошептала она, – горе у нас. Я потеряла все наши деньги…

«Шанель № 5»

Райка Цыганова перешла к нам из другой школы.

Все пацаны из класса сразу положили на неё глаз. Димка с Костей даже поспорили на ящик «кока-колы», кто первым сможет подружиться с новенькой. И немудрено – Рая выглядела очень эффектно и, плюс ко всему, была очень симпатичной девочкой. Каждому хотелось отличиться и доказать, что он джентльмен.

Вы не поверите, но мне эта «леди» не очень понравилась. И дело не во внешности – тут вопросов действительно нет, – а в её поведении. Не в том смысле, что она носится по коридору на переменке или с учителями огрызается, нет, и тут всё в порядке. Какая-то она искусственная и надменная. Райка больше походила на актрису. То губки свои выпятит самым дурацким образом, словно… не знаю, раньше так моя старшая сестра делала. Дед терпел-терпел, и не выдержал, и однажды сказал ей: «Лилька, ну что ты мне вечно куриную задницу показываешь?» Как бабка нашептала: Лилька с тех пор забросила свою идиотскую привычку. Ну, я и решил последовать примеру деда, взял да на переменке высказал всё Райке, правда, словечко ввернул чуточку пожёстче. Одноклассница посмотрела на меня так, словно я самое подлое существо на свете. Но слегка покраснела, затем наигранно (говорю же: артистка) рассмеялась и процедила:

– Ты, Миров, дебил!

Кстати, она никого в классе не называла по имени. Только по фамилии. Такая привычка есть у многих, но все хоть изредка называют друг друга и по имени, а Рая исключений не делала.

– Ты очень любезна, Цыганова, – ухмыльнувшись, вежливо ответил я. – Райка, а у тебя классные духи. Мне такой запах нравится.

– Он всем нравится. – Райка потеплела вдруг. – Это «Шанель № 5», мама привезла мне с гастролей из Парижа.

– А кто у тебя мама? – удивился я. – И что она делала в Париже?

– Мама у меня очень известная актриса.

– Певица? – опешил я. – Виктория Цыганова?

– Нет, у неё другая фамилия. У меня папина фамилия, а у мамы осталась своя, девичья.

– И как же у неё фамилия?

– Нельзя говорить..

– Это ещё почему? – ещё больше удивился я.

– Мне родители запретили рассказывать о них, чтобы не привлекать ко мне внимание журналистов. Только узнают, кто моя мама, – сразу набегут сюда толпами.

– Это плохо. – Я покачал головой.

– Что ты имеешь в виду? – Райка нахмурилась.

– Что нельзя говорить о родителях.

– Меня это не напрягает, – фыркнула Цыганова и, резко развернувшись, направилась в класс.

На следующей перемене я подошёл к ней и извинился:

– Признаю, грубо пошутил. Извини, пожалуйста.

Райка осмотрела меня сверху донизу, подумала-подумала – наверное, снова хотела обозвать, – но, к моему удивлению, с облегчением произнесла:

– Ладно, прощаю. Хочешь со мной дружить?

– В каком смысле? – Я остолбенел. Ни фига себе вляпался! Я же не за этим подошёл к ней.

– В прямом, – рассмеялась Райка. – Будешь моим парнем?

– Нет, Рай. – Тут уже и я покраснел. – Понимаешь, у меня есть девушка, Маша…

– А разве у нас в классе есть Маша? – вытаращив глаза, перебила Райка.

– Нет. – Я замотал головой. – Она вообще не из нашей школы.

– И что? Ты её любишь? – по-доброму спросила Цыганова, я даже удивился.

– Ну, не знаю, – замялся я. – Наверное…

– Ладно, – сказала Райка и протянула мне руку. – Тогда просто будем друзьями.

– Хорошо, – согласился я и, раз уж мы стали друзьями, решил спросить прямо: – Рай, скажи, а почему ты с девчонками не дружишь? Я смотрю, они к тебе настороженно относятся. Ты все время или одна, или с пацанами тусуешься…

– Девочки мне просто завидуют, – отрезала Райка.

– Чему?

– Разве ты не видишь, как я одеваюсь? Видишь? – Она выставила вперёд ногу. – Это туфли от «Джимми Чу», а блузка у меня от «Роберто Кавалли», пальто…

– Стоп-стоп-стоп! – Я поднял руки вверх. – Мне эти названия ни о чём не говорят. Почему ты думаешь, что их знают наши девчонки? Может, взрослые и знают…

– Ха! Ты совсем не разбираешься в девочках. Они спят и видят такие наряды, как у меня.

– Мне кажется, ты заблуждаешься, Рая, – тихо сказал я. – У нас есть девчонка в классе, Василиса Бережная, так вот, её отец подарил школе автобус. Ты думаешь, она будет тебе завидовать? У неё папа – миллионер. Но она ведёт себя скромно. Никогда не выпячивает свою одежду. Может, тебе быть попроще? Забить на все эти шмотки, туфли…

– Миша, ты ничего не понимаешь…

Прозвенел звонок. Я не сразу пошёл домой, а когда выходил из школы, встретил старушку.

– Милок, – обратилась она ко мне, – а ты не знаешь, где девятый «Г»?

– Так это же наш класс, бабушка! – Я почему-то обрадовался. – Пойдёмте, я вас провожу. Вы к нашей классной? К Валентине Степановне?

– Да, к ней, поговорить хочу.

Через пять минут мы уже были в классе. Старушка поздоровалась и представилась:

– Я Раи Цыгановой бабушка.

«А про бабушку Райка ничего не говорила», – подумал я.

И тут Валентина Степановна загрузила меня работой:

– Миша, у меня к тебе просьба: вон там, в шкафу, возьми газеты, чтобы столы не испачкать, и поправь, пожалуйста, на стене все портреты, а то они у нас, как… – Она не договорила, но я тут же вспомнил деда и улыбнулся. Не стану рассказывать прибаутку, которую он часто вспоминал. Может, вы и сами знаете. Там про быка, идущего по дороге.

– Валентина Сергеевна…

– Валентина Степановна, – поправила учительница.

– Ой, простите, ради бога, – запричитала старушка и вынула из кармана записку. – Валентина Степановна, тут вот такое дело: можно наша внучка походит пока со старой сумкой? Она ещё выглядит как новая.

– Да… в общем-то… я… – Валентина Степановна растерялась и, посмотрев на меня, сказала: – Миша, ладно, завтра поправишь. Иди домой…

Я направился к двери.

– Вы понимаете, – продолжала бабуля, – мы же с дедом вдвоём её воспитываем, родителей у неё нет, а тут такая беда: Рая говорит, что в вашей школе все девочки должны ходить с сумками. – Она развернула записку и прочитала: – «Луи Виттон» какой-то…

#Любовь, или Куда уплывают облака

Человеческая совесть побуждает человека искать лучшего и помогает ему порой отказываться от старого, уютного, милого, но умирающего и разлагающегося – в пользу нового, сначала неуютного и немилого, но обещающего новую жизнь.

Александр Блок

Глава 1

Предчувствие Семёна Щетинина не обмануло. Весь день ему казалось: вот-вот что-то произойдёт. Вдруг его позовёт помахаться за школу Витька Карманов? Вчера они поговорили на повышенных тонах, и Семён должен был тому уступить, поскольку Витька на два года старше. Но Щетинин не из тех, кто так просто и легко сдаётся. И он вовсе не упрямый, нет… Просто Карман нарушил неписаное правило: не обижать ребят из начальной школы. На глазах у Щетинина Виктор отпустил звонкий щелбан второкласснику, да так, что тот даже расплакался. Семён сделал замечание, но Карман в ответ надменно бросил ему: «Не твоё дело». Подростки наговорили друг другу дерзостей, нагрубили, нахамили – в общем, расстались не совсем хорошо. В таких случаях пацаны говорят: «Продолжение следует». Семёну с этими продолжениями «везло», как никому другому. А всё из-за того, что он не мог промолчать, когда рядом творилась несправедливость. К сожалению, в школе не всегда считается виновным тот, кто затеял бучу. Очень часто зачинщик оказывался в стороне, а наказывали человека, который пытался исправить ситуацию. Но Семён Щетинин не искал справедливость по кабинетам. «Наказали и наказали, – рассуждал он. – Зачем кому-то что-то доказывать? Придёт время, сами разберутся…»

Был ещё один повод поволноваться. Прасковья Степановна, классная, пообещала накатать докладную директору школы и поставить вопрос о переводе Семёна в другой класс, если тот решит продолжить учёбу у неё.

«Почему она замечает только меня? – думал Семён. – Каждую мелочь, каждый жест, каждое слово, ей даже моя мимика не нравится. Я в школу хожу или в цирк? При чём тут моя мимика? И так реагирует, словно я школу собрался разрушить. Глаза закатит, схватится за сердце и чуть ли не плачет. Артистка какая-то, а не учительница. Ну, вырвалось у меня грубое словечко. У всех ведь бывает! Я же не нарочно. Да и допёк меня этот Игорёша, это же надо – весь урок носом шмурыгать. Если ты заболел, сиди дома. Ты же всему классу мешаешь учиться. Так нет, Игорь у неё хороший, а я негодяй. Конечно, он же отличник, гордость школы, он все городские олимпиады выигрывает. Можно сказать, будущий учёный. А если разобраться, что я сказал? „Выйди в коридор, приведи свой хобот в порядок и потом приходи“. Согласен, получилось смешно. Даже Катька, наша отличница, и та до конца урока хихикала. Почему это я сорвал урок? Своему Игорю сопливому делайте замечание. Не я же сопел и чихал. Почему ему вообще разрешили в таком состоянии в школу приходить? Никакой справедливости».

Однако тревога прозвучала совсем с другой стороны: Ленка Нестерова после занятий объявила Семёну, что, наверное, скоро перейдёт учиться в другую школу.

«Слово „наверное“ Ленка употребила для смягчения удара, – подумал Щетинин. – Могла бы и прямо сказать. Я уже давно о таком думал, удивляюсь, почему это не произошло раньше».

– Как? – наигранно удивился Семён. – Что случилось?

– Так решил мой папа, – грустно ответила Ленка и тяжело вздохнула.

– И в какую? – поинтересовался он. – В смысле, от нашей далеко?

– Номер я не запомнила, но это где-то в районе метро «Динамо».

– Ничего себе! – присвистнул Семён. – А как же ты добираться будешь?

– С этим нет никаких проблем. – Она махнула рукой. – Папа сказал, что выделит машину с водителем и тот будет возить меня туда и обратно.

Семён какое-то время шёл молча, он просто не знал, что нужно говорить в таких случаях и как правильно себя вести. То ли неодобрительно отозваться об отце своей девушки – но ведь она может и обидеться, – то ли перевести всё это в шутку, дескать, будешь, как «большой босс», в школу и из школы на машине ездить, то ли просто сказать: «Ну и ладно! Это всё равно не сможет повлиять на наши отношения».

Первой молчание нарушила Ленка:

– Что будем делать? – спросила она.

– А что мы можем сделать? – усмехнулся Семён. – Ты же не можешь ослушаться своего папу? Правильно я понимаю?

– Не могу, – обреченно согласилась она.

– Из-за меня сыр-бор, что ли? – спросил он и нахмурился.

– Ну, а из-за кого? – Ленка развела руками. – Он как с цепи сорвался, вчера вынес мне весь мозг – воспитывал до часу ночи…

– Слушай, ну чем я ему так не понравился?

– Чем-чем? Разгильдяем тебя называет, – улыбнулась в ответ Лена. В её устах это слово прозвучало даже как-то возвышенно. Она взглянула на Семёна с нежностью.

– Да он видел-то меня всего один раз! – возмутился он.

– Он в школу недавно приходил. Может, учителя что наговорили? – предположила Ленка.

– Может! – Семён кивнул. – Они спят и видят, чтобы меня из школы выгнали, особенно наша новая классная.

– Ты сам виноват, – вдруг сказал Ленка. – Я тебе сколько раз говорила: учись, Сёма, учись. Ты же можешь, я в этом уверена. Между прочим, я тебя тоже в этом вопросе не понимаю. Тебе нравится в двоечниках ходить? Я бы ещё поняла, если бы ты не мог, но ведь ты просто не хочешь хорошо учиться, правильно? Ну скажи…

– Ну, началось! – Сёмка скривил лицо. – Лен, может, не будем об этом…

– А ты не перебивай меня, – завелась она. – Послушай! Ты думаешь, почему мой отец так против тебя настроен? Потому что…

– Может, мне с ним поговорить? – перебил Семён.

– Ты с ума сошёл! – испуганно воскликнула Ленка. – О чём? О чём ты собрался с ним говорить? Хочешь, чтобы он убил тебя?

Семён неожиданно рассмеялся.

– Ну, чего ты ржёшь? – удивлённо спросила Ленка.

– Представил ситуацию: я лежу в гробу, батяня твой в тюрьме, а у тебя самый широчайший выбор учебных заведений… – пояснил Семён.

– Да ну тебя, дурачок! – Ленка махнула рукой. – Тебе всё шуточки.

Семён резко остановился, взял её за плечи и повернул к себе лицом.

– Ну давай разрыдаемся, распустим нюни, будем охать-ахать, волосы начнём на себе рвать. Что изменилось, Лен? Скажи: ты любишь меня?

– Ты это к чему сейчас спрашиваешь? – нахмурилась она. – Хочешь меня обидеть?

– Нет, не хочу, – стиснув зубы, процедил Семён. – Но всё же прошу ответить.

– Люблю, – почему-то шепотом ответила Ленка, в её глазах блеснули слёзы.

– Ну-ну-ну. – Семён обнял её и прижал к себе. – Давай только без слёз. Я ведь тоже тебя люблю, так что не вижу никакой проблемы. Хочешь, я тоже переведусь в твою новую школу?

– Ой, Сёмка! – Лена замахала руками. – Скажу тебе честно: мне иногда хочется сбежать из дому…

– Во! – радостно воскликнул он. – Вот это отличная идея! Давай уедем в Тамбов.

– Почему в Тамбов? – От удивления глаза Лены округлились. – У тебя там что, родственники?

– Да нет у меня там никаких родственников, – рассмеялся Семён. – Просто песня есть такая, «Мальчик хочет в Тамбов».

– А, ну да, – вздохнула Ленка. – Только от моего папы не спрячешься ни в Тамбове, ни в Магадане.

– Лен, мне кажется, ты преувеличиваешь. Если мы действительно надумаем сбежать…

– Ты что, серьёзно говоришь об этом? – оторопела она.

– Ну вот! – рассмеялся Семён. – Сама предложила…

– Да пойми же ты, Сёма, не в нашем возрасте бегать от родителей.

– Мы что, малые дети? – удивился Семён. – Не проживём без предков?

– Да разве в этом дело?

– А в чём? Я пойду грузчиком работать. Я же тебе рассказывал, как мы с пацанами разгружаем вагоны с яблоками и пустыми бутылками. Или, к примеру, можно устроиться в автомастерскую. Я автомобиль знаю не хуже любого мастера.

– Смешной ты, Сёмка. Я в твоих способностях не сомневаюсь, но я говорю о другом: нас через два дня вычислит полиция и отвезёт родителям.

– Ну, тогда ничего не поделаешь, давай терпеть до восемнадцати. – Семён взял Ленкину руку и поднёс её к своим губам. – В принципе, ждать осталось совсем недолго, всего два года. Потерпим?

– Потерпим! – улыбнулась она.

Они не заметили, как подошли к дому, где жили Нестеровы.

– Давай расстанемся здесь, – предложила Лена. – До подъезда я сама дойду.

– Не нравится мне всё это, Лен, – тяжело вздохнул Семён. – Ты словно в каком-то рабстве живёшь. Сама подумай, что это такое – туда не ходи, с тем не дружи, то не говори, там не учись. Ерунда какая-то, честное слово.

– А что я могу поделать? Твои предложения? – усмехнулась Лена.

– Я уже предложил: давай я поговорю с твоим отцом.

– Только не это! Знаешь, что? – Лена задумалась на мгновение, а потом сказала: – А давай я сама попробую поговорить с ним. Если не получится, тогда решим, как нам быть дальше. Попробую через Злату…

– Злата – это твоя старшая сестра? – уточнил Семён.

– Да. Ей недавно исполнился двадцать один год. Кстати, она собирается замуж.

– Батька не против? – язвительно спросил Семён.

– Нет, – усмехнулась Лена и язвительно добавила: – Жених собеседование прошёл успешно.

– Везёт ему, – ухмыльнулся Семён. – Хорошо, попробуй. Может, царь твой и смилостивится над нами.

– Прекрати паясничать, Сёма! – Ленка нахмурилась.

– Да шучу я, шучу, – ласково сказал он.

Семён на прощание поцеловал Лену в щёку, и они расстались.

* * *

«Не дай бог таких родителей! – направляясь домой, думал Семён. – Всё под строжайшим контролем. Сдохнуть можно! Что за жизнь такая?

Никак не могу понять, почему иногда родители пытаются принимать решения за своих детей, не вникнув в ситуацию и не выслушав их мнение? Когда мы уже станем взрослыми и сможем самостоятельно действовать? Обидно, нас всё время считают какими-то недоумками и ждут, что мы обязательно натворим дел. Я, конечно, согласен, у нас маловато жизненного опыта, о котором так часто твердят взрослые. Но ведь если создать определённые условия, мы будем регулярно советоваться с ними. А в большинстве случаев выходит так: придёшь посоветоваться, а в ответ тебе: „Ты ещё молод, ничего не понимаешь, и вообще ты не имеешь права задавать такие дурацкие вопросы“. Может быть, поэтому у подростков часто складываются не совсем хорошие отношения с родителями?“

Сёмка на мгновение остановился. Махнул рукой – со стороны могло показаться, что он попытался отогнать от себя какое-то невидимое насекомое – и продолжил свои рассуждения. «А вообще, всё это странно. Почему у её отца такое плохое мнение обо мне? Хотя… Ленка права – она отличница, у неё благополучная семья, и тут вдруг я нарисовался, такой д’Артаньян. С учёбой – полная труба, поведение учителям не нравится, уроки пропускаю. Хотя как тут не пропускать, я же вагоны разгружаю, подрабатываю, у меня же нет такого папы, как у Ленки. А с другой стороны, зачем дочери запрещать дружить с парнем? Да я, если захочу…»

Семён неожиданно остановился. Он поглядел по сторонам и вдруг почему-то вслух выпалил: «Да если надо, я тоже стану отличником!»

Подойдя к своему дому, Семён увидел возле подъезда своего друга, Саньку Рыжкова.

– Рыжий, ты кого ищешь? – шутливо спросил Сёма.

– Тебя ищу. Кого ещё? – ответил тот. – Есть предложение. Мы с пацанами собрались в кино, пойдёшь с нами?

– Санёк, с удовольствием бы, – ответил Семён. – Но сегодня не могу. Много всего накопилось, хочу позаниматься, уроки сделать, завтра у меня контра по математике…

– Уроки? – опешил Рыжий. – Сёмыч, ты чего? Ты случайно не приболел, друг?

– Нет, не приболел. – Семён нахмурился. – Просто решил подготовиться. Так надо. Пацанам передавай привет, и хорошо вам погулять! Удачи.

– Хм, странно всё это. – Сашка пожал плечами. – Ну ладно, давай. Успешной тебе подготовки.

Конечно, Сёма понял, как удивятся остальные, когда Рыжий всё расскажет, но почему-то именно сегодня ему было всё равно, кто и что подумает. Впрочем, Сашка поддержит любое его начинание, на то он и закадычный друг.

Открыв дверь в подъезд, Семён вдруг услышал тихое мяуканье. Он огляделся по сторонам, но никого не увидел. Мяуканье повторилось. И вдруг он заметил под лавкой у подъезда в углу маленького котёнка. Сёма встал на колени и, протянув руку, взял в ладонь этот маленький серый комочек. Тот дрожал и смотрел широко открытыми глазами. Однако выглядел он ухоженным.

– Как ты сюда попал, ребёнок? – улыбнулся Семён. – Потерялся, или выгнали из дома?

Котёнок зажмурил глаза и, почувствовав тепло человеческих рук, замурлыкал.

– Ну вот, сразу песни петь! – Семён сел на лавку, соединил ноги и уложил на них свою находку. Котёнок сразу же стал размахивать лапами и ловить руку.

«Дерзкий какой! – подумал Семён. – Сам с палец величиной, а уже охотника из себя строит».

Он заигрался и даже не заметил, как из подъезда вышла соседка с первого этажа. Заметив котёнка у Семёна на коленях, она стала ругаться:

– Ты зачем снял его с подоконника?

– Никого я не снимал, – попытался объяснить Семён. – Он…

– Ага, рассказывай мне сказки. Ещё скажи, он сам сюда прибежал. Я вот бабе Лиде всё расскажу.

– Тёть Оль, честное слово, я только что нашёл его под лавкой, – протягивая котёнка женщине, сказал Семён. – Я даже не знал, что он ваш. Я его ни разу не видел.

– Да когда бы ты его увидел, мне его только вчера подарили. Вот, – соседка кивнула в сторону окна, – выпустила погулять на подоконник, но он вниз и не собирался прыгать.

– Не собирался, а потом, видимо, спрыгнул, – рассмеялся Семён, удивляясь беспечности соседки. – Он же не будет вечно там сидеть.

– А что ему тут внизу делать? – подбоченившись, спросила тётя Оля.

Семён не стал спорить, это было бесполезно, тем более соседка, как ему показалось, находилась в несколько «игривом» состоянии.

* * *

На пороге квартиры Семёна встретила бабушка, Лидия Михайловна.

– Сынок, ну где же ты бродишь? – Она всплеснула руками. – Уроки-то давно закончились, а тебя всё нет и нет.

– Бабуль, я немного прогуляться решил, – став на колено и расшнуровывая ботинки, ответил Сёмка. – Мыслей много накопилось, думы всякие. – Он поднялся и обнял бабушку.

– И о чём же твои думы? – Старушка хитро прищурилась.

– Да так, ба, о разном, о жизни, – улыбнулся Сёма.

– Ты в школе покушал? – спросила она. – Я тебе тут вареничков приготовила. Твоих любимых – с картошечкой и грибами.

– Спасибо, бабуль, но давай чуть попозже. Я сейчас не очень голодный, – ответил Семён и прошёл в свою комнату.

Лидия Михайловна взглядом проводила внука и тяжело вздохнула. Она достаточно хорошо знала Семёна и поняла, что сейчас лучше оставить его в покое.

«Эх, – подумала она, – какой-то он сегодня странный. Может, случилось что? Хотя Сёмка умный парень. Если бы и правда случилось серьёзное, думаю, он подошёл бы ко мне, посоветовался. Он ведь всегда так делает».

Не успела бабушка закончить свою мысль, как услышала за спиной голос Семёна:

– Ба, ты знаешь, я решил учиться!

– Где? – не сразу сообразив, о чём он говорит, воскликнула Лидия Михайловна.

– Как где? В школе, – рассмеялся внук.

– Так а… ты разве… что-то я не пойму…

– В смысле хочу начать учиться хорошо, – увидев замешательство бабушки, пояснил Семён. – Понимаешь? На четыре и пять.

– Ах, вон оно что! – Лидия Михайловна вдруг перекрестилась. – А я уж испугалась. Ну что я могу сказать? Молодец, давно пора. Значит, повзрослел мой парень. Дай я тебя поцелую.

Семён наклонился, бабуля обняла его и, поцеловав в лоб, тоже перекрестила.

– Молодец ты, Сёмушка, – повторила она и, смахнув слезу, неожиданно спросила: – А что случилось?

– Да ничего не случилось, бабуль, – рассмеялся Сёма. – Ну почему сразу «случилось»? Странные вы, люди. Плохо учишься – «что случилось?» Хочешь учиться хорошо – «что случилось?» Просто думал-думал и вот надумал: это дело полезное. Нужно получать образование и это… как её… делать карьеру, становиться человеком и всё такое. Правильно ведь?

– Семён, да у меня сегодня прямо праздник! Горжусь тобой! – Бабушка всплеснула руками. – Я очень рада, что ты наконец-то стал задумываться о таких вещах. Я полностью с тобой согласна, да, это необходимо! Батюшки мои! – вдруг запричитала старушка. – А парень-то вырос!

Лидия Михайловна всё же уговорила внука поужинать. Впрочем, от её угощений и сытый не смог бы отказаться. Старушка внимательно наблюдала за Семёном, разговор за варениками она продолжать не стала. А когда перешли к чаю, решила поинтересоваться:

– А всё-таки, Сёмка, что это тебя вдруг натолкнуло на такие мысли? – спросила Лидия Михайловна и улыбнулась.