Текст книги "Сладкий соблазн"

Глава 5

К «Вене» она подъехала за две минуты до назначенного времени, решив поставить машину не на стоянку, а в соседней подворотне. К чему она это сделала, Юлька объяснить себе не могла, но, выходя из машины, она услышала за спиною какой-то глухой шум. Оглянувшись, она ничего не разглядела в темноте и быстро шагнула за машину, чтобы хоть как-то быть прикрытой на случай опасности.

Ничего не произошло, и Юлька зашла в «Вену». Быстро окинув взглядом бар, она оценила публику. Сегодня публика была не в ее вкусе: несколько вульгарных девиц танцевали посреди зала, вокруг них увивался какой-то пьяный молодой человек. Зрелище было нерадостное. Юлька была в некотором роде эстеткой, поскольку считала, что раз уж ты не умеешь танцевать красиво, так сиди за своим столиком и не высовывайся. Вульгарность бывает хороша в постели, но не на площадке для танцев.

Геры нигде не было, и Юлька села за единственный свободный столик. Около нее сразу вырос официант в белой, светящейся, как светлячок, рубашке и, вежливо пожелав приятного вечера и подав меню, так же незаметно растаял.

Юлька быстро пробежала глазами меню.

«Блюдо дня – луковый суп»! Лук, плавающий в бульоне... Бр-р!.. Для многих это, конечно же, экзотика... Кто еще додумается дома такую дрянь приготовить!

Официант появился внезапно. Юлька наобум ткнула пальцем в первый попавшийся коктейль под интересным названием «Камикадзе», так как говорить что-либо не имело смысла: музыка заглушала все слова, произнесенные при нормальном напряжении голосовых связок, а кричать Юлька не хотела, сегодня ей хотелось чувствовать себя светской дамой, а не женщиной легкого поведения, это изрядно поднадоело.

Гера задерживался, и Юля вспомнила про подворотню. Решив, что это были какие-нибудь пьяные подростки, она вспомнила про мимолетное сладостное чувство опасности, которое она в очередной раз испытала. Когда она вышла из машины и услышала глухие звуки, будто кто-то боролся, первое, что она испытала, – это приятно разлившееся по телу ощущение опасности. В такие минуты Юлька всегда возбуждалась, такой уж авантюрный характер ей достался, неизвестно, правда, от кого – ни отец, ни мама особым авантюризмом никогда не отличались...

А вот Юлька любила неожиданности и смену впечатлений. Наверное, поэтому она и проституткой стала, да еще потому, что с мужиками у нее никогда проблем не было. Однажды, во время дождя, когда за всю ночь – ни одного клиента не дождешься, они со Светкой часа два под одним зонтом простояли. И все это время про мужиков трещали. Светка тогда убеждала ее, что мужики пошли не те и бабам нужны более сильные впечатления. Юльке, что ли, удочки закидывала? Да вроде не замечалось за ней никогда. Юлька тогда ничего не поняла, но прямо Светке сказала, что для нее любой мужик интересен, и не потому, что у него член есть. Член и у обезьяны есть. Нет, ей сама психология мужская интересна, она Юльку возбуждает. Светка после этого к ней больше не приставала.

Потягивая коктейль, Юлька наблюдала за одной парочкой. Они стояли почти у входа. Молодой человек что-то громко мычал, обнимая ярко накрашенную блондинку. Он был пьян и однозначен и напоминал буйвола. Девушка, которую буйвол пытался куда-то увести, была явно согласна, и на ее лице была откровенно выписана одна мысль: «Ты скажи, че те надо, я те дам, че ты хошь...»

«Иногда мужчин бывает жалко, – подумала Юлька. – Как дети: просты, наивны, непосредственны... И, главное, доверчивы в своих желаниях. Куда только их мамы смотрели...»

Юлька не отрывала глаз от этой пары, отношения которой казались ей стандартными и ничего, кроме скуки, не вызывали.

– Девушка, вы со мной потанцуете?

Повернув голову, Юлька увидела, что над ней склонился мужчина в дешевом сером джемпере. От мужчины несло одеколоном, название которого Юлька ни за что бы не взялась угадать, что-то из того сорта, который заполнил все прилавки в магазинах и все лотки на улицах. Разве угадаешь!

Вечер обещал быть испорченным.

– Простите, я не танцую, – громко и отчетливо проговорила светская дама, которую изображала Юлька, в его бордовое ухо.

Ухо не исчезло. Оно явно хотело услышать что-то другое.

– Извините, я жду мужа, – поменяла тактику Юлька, – Он должен сейчас подойти.

Ухо поменялось с носом местами.

– Я в вашем городе... ик! Я... ик!.. в командировке... – с трудом произнес обладатель уха и носа. – Я... хочу танцевать... с тобой.

Это было последней каплей. Юлька обняла командировочного за шею и, крепко сдавив ему горло, вежливо, она все же решила и в этой ситуации остаться светской дамой, повторила:

– Прости, козел, я не танцую.

Мужчина изо всех сил напрягал мышцы шеи. Юлька отпустила его.

«Еще не хватало, чтобы Гера увидел, как я обнимаю этого кретина», – пронеслось у нее в голове.

Оглянувшись на вход, Юлька не заметила парочки, за которой она недавно следила, но на их месте стоял Гера и оглядывал столики. Он был растерян и чем-то взволнован. Волосы его были в полном беспорядке. Юлька помахала ему рукой.

Подойдя к столу, Гера не поздоровался, а только грузно опустился на стул, выдохнув при этом из легких практически весь воздух.

– Сегодня хочется напиться. Водки, пожалуйста! – сказал он подошедшему официанту.

Юлька решила пока сама не вылазить. Пусть скажет все, что считает нужным.

«По крайней мере, буду знать, что он считает нужным, – подумала она. – Это тоже ценная информация».

Водку Гера пил молча. Юльке держать паузу было нетрудно: это была не ее партия, и она чувствовала себя в зрительном зале.

– К тебе вчера моя жена приходила? – спросил вдруг ее Гера.

– Гера, ты женат на Марлен Дитрих? Или на Клаудии Шиффер? – съязвила Юлька.

– Нет, – вздохнул он. – Я, к сожалению, женат на Ленке Федурко.

– К твоему великому сожалению, Гера, – согласилась Юлька. – Хотя... Она у тебя красавица. Тебе, Гера, грех на бога роптать. Да и любит тебя... Говорит, мы любим друг друга, просто души, говорит, не чаем, оттого и трахаемся, говорит, как кошки... Только я все же не поняла – котик у нашей кошечки один или она нормальная, полноценная кошка?

– Я, наверное, пойду, – глаза Геры были отрешенные, и Юлька только теперь заметила выражение сильной усталости на Герином лице.

– Обиделся? – спросила она.

– Нет, Юль, – криво усмехнулся он. – Просто устал.

Он выглядел не очень хорошо. Щеки ввалились, глаза, которые всегда были лучистыми, стали тусклые и бесцветные.

– Я пойду, Юль, – встал он. – Не могу я сейчас выяснять отношения, да и не люблю.

Юле не хотелось его отпускать. И это было во-первых. Во-вторых было все остальное...

– Ты извини, – сказала она. – Оставим это. Но, насколько я поняла, ты пришел ко мне по тому же вопросу, что и твоя женушка, давай, выкладывай все, что знаешь.

– Поехали к тебе домой... – попросился Гера и сразу напомнил ей пацана-старшеклассника, который говорил точно таким же просящим тоном, когда знал, что Юлькиных родителей нет дома: «Пойдем к тебе домой!» – Юлька редко ему отказывала, жалко было...

До дома добрались быстро и без приключений, прихватив с собой бутылку водки. Гера будто проваливался куда-то, и Юля побоялась, что без бутылки она его не вытянет.

От домашнего тепла и уюта, которые веяли от Юлькиной чистой квартиры, Гера немного ожил.

– Можно, я поживу у тебя немного? – вдруг брякнул он.

Юлька, не понимая, смотрела на Геру.

– Меня убить хотят, Юль. Правда, хрен знает, кому это надо?.. Я уже все варианты просчитал. С тещей меня кто-то подставил. Представляешь, под меня следователь копает и каждый раз какие-то доказательства находит, правда, косвенные. Подписку о невыезде с меня взял. А одновременно с этим кто-то хочет меня вообще убрать.

– Ты не ошибаешься? – встревоженно спросила Юлька. – Может, у тебя психика того... Ты о чем конкретно?

– Да хотя бы сегодня! – вздохнул Гера. – Я почему опоздал-то? Приближаюсь к «Вене», а тут ко мне девушка подходит и просит ее проводить, так как она боится зайти в ту самую подворотню, в которую ты машину свою поставила. Мне девчонку жалко стало, пошли. А там меня кто-то сзади по башке трахнул. Их двое было. Один верзила здоровый под два метра, по-моему, он и стукнул. Удар был, как будто сверху свалилось что-то тяжелое...

– А потом? – быстро спросила Юлька. – Ты их запомнил? Описать сможешь?

– Нет... – Гера задумался. – Только девицу. Я ее хорошо рассмотрел...

– Не сомневаюсь! – не удержалась Юля.

Геру опять становилось жалко. А жалость, как известно, самое сильное чувство, на которое только способна женщина. Юльке стало обидно. Она так хотела сильного мужчину – и опять скатилась до жалости...

– Гера, милый, – вздохнула Юлька. – Если посмотреть на жизнь с той точки зрения, с которой обычно смотрю я, то все люди делятся на два вида: это те, кто трахает, и те, кого трахают. Причем от половой принадлежности распределение ролей никак не зависит...

– Тогда ты должна меня сегодня трахнуть, – высказал то ли предположение, то ли предложение Гера.

– Логично, – согласилась Юлька. – Только не хочется...

– А это уже не логично, Юленька! – возразил Гера. – Так я остаюсь у тебя пока?

– Сначала объясни мне некоторые детали, – потребовала Юлька. – Если, конечно, ты хочешь, чтобы я смогла в чем-то разобраться...

– Хорошо, давай поговорим, – устало согласился Гера.

– Твоя жена... – начала Юлька, почувствовав, что инициативу в разговоре придется взять на себя. – У нее есть любовник? Ты пойми, я не из праздного любопытства задаю тебе такой вопрос...

– Да, – кивнул Гера совершенно равнодушно.

– Что да? – уточнила она. – Да, есть, или да, понимаю?

– Да, есть, – вновь кивнул Гера.

– Ты его знаешь? – уточнила Юлька.

– Скажем так: я с ним незнаком, – усмехнулся в ответ Гера.

– Ты знаешь, кто это? – продолжала настаивать на своем Юлька.

– Конечно, знаю, – пожал плечами Гера. – Но я не понимаю, при чем здесь это?

– При том, что ты мне должен объяснить, как единственные ключи, которые были только у тебя, могли попасть к кому-то еще? – спросила Юлька.

– Я... – задумался Гера. – Знаешь, я всю башку сломал, думая об этом. У меня нет никаких версий. Ключи все время лежали у меня в кармане.

– Ты проверял? – спросила Юля.

– Нет, – покачал головой он. – Как машину у меня угнали, я в гараже не был. У меня жена ключи на следующий день спросила, когда теща пропала. Они у меня в кармане куртки лежали... Я в гараже давно не был... А ты что, Ленку подозреваешь?.. Да она мухи не обидит.

Гера вдруг выпрямился и посмотрел на Юльку с изумлением.

– Постой-ка! – воскликнул он. – А тебе откуда все эти подробности известны? Ведь я тебе ничего не рассказывал?

– А ты думаешь, твоя жена зачем ко мне вчера приходила? – Юлька посмотрела на него с усмешкой. – Скандал, что ли, из-за тебя устраивать? Слишком хорошо о ней думаешь!

Следующие пятнадцать минут Юлька передавала Гере содержание вчерашнего разговора с его женой. Он делал круглые глаза, ударял себя кулаком по коленке, а иногда начинал смеяться, хотя смеяться, в общем– то, было не над чем, как казалось Юле.

– Вот такая у тебя женушка! – подвела итог Юлька. – Такую мне комедию разыграла. А ты говоришь, мухи не обидит! Мухи, может, и не обидит. С мухи взять нечего. Кто у нее любовник?

– Машук, – назвал наконец фамилию Гера.

– Вино-водочный, что ли? – удивилась Юлька. Фамилия в Аксакове была слишком уж известная.

– Конечно, – усмехнулся Гера. – Другой Машук уже в тюрьме сидит. И давно.

– Насколько я знаю, он вор в законе... – пробормотала Юлька.

– Да. А братишка вор без закона, – вновь усмехнулся Гера.

– Она производила впечатление дорогой шлюхи, – сказала Юлька, нисколько не смущаясь тем, что сама еще вчера провела ночь на панели. – А я-то, дура, все никак не могла понять, откуда этим веет... Ты ее любишь?..

– Она моя жена, – неопределенно ответил Гера. – И я затрудняюсь ответить на твой вопрос. Наверное, я и сам уже не знаю ответ. Иногда я хочу забыть, что у меня есть жена. Хочется забыть все, что с нею связано.

– Ты подозреваешь кого-нибудь? – спросила Юлька.

– Да подозревать, в общем-то, некого... – пожал плечами Гера.

Юлька смотрела на Геру. Его лицо выражало глубокую задумчивость.

Неожиданно зазвонил телефон. Юлька взяла трубку.

– Алло! – сказала она резко, подозревая, что опять сейчас Кирсанов будет приставать к ней со в своими заказами.

Трубка подозрительно молчала.

– Алло, говорите! – громче повторила Юлька.

В трубке раздались короткие гудки.

– Кто звонил? – Гера казался обеспокоенным.

– Наверное, звонила твоя жена, – сказала Юлька, – чтобы пожелать тебе спокойной ночи. Я выяснила одну интересную штуку. Твоя жена говорила, что бизнес ее матери был очень и очень недоходным. Так вот, Гера, в день у нее выходило около пятисот долларов...

Глаза Геры округлились.

– Я об этом ничего не знал... Странно. Думаю, что Лена тоже ничего не знала, так как они с матерью, ее, кстати, Леонорой Ивановной звали, все время из-за денег ссорились. Леонора Ивановна каждый раз кричала, что мы нищие. Иногда даже холодильник пустой был. Мы жили все на мои доходы. Я даже не знаю, что сказать тебе. Куда же она деньги девала?

– Теперь об этом никто не узнает, – пожала плечами Юлька. – Ты знаком с Чвановым?

– В общем-то, да... – скривился Гера. – Мужик в принципе никакой. Исполнитель хороший. Это про него Леонора Ивановна так говорила. Ничем особенно не примечательный.

– Его на работе сегодня не было, – задумчиво сказала Юлька. – Я не смогла с ним поговорить.

– У меня его домашний телефон есть, – равнодушно сообщил Гера.

Набрав номер, Юлька долго ждала, пока кто-нибудь подойдет к телефону. На звонки никто не отвечал.

– Завтра с утра поедем с тобой к Чванову на работу, – сообщила она Гере. – Если его не будет, то придется навестить его дома.

Говоря это, Юлька оглянулась, но Геры в комнате уже не было. А из ванной доносился шумный плеск воды.

Юля улыбнулась, взяла чистое полотенце и понесла его Гере.

Глава 6

Утром Чванова в офисе не оказалось. Подождав его немного и выяснив, что начальник не имел привычки опаздывать на работу, Юля решила ехать к нему домой. На дороге была пробка, и Юля стала нервничать.

«Терпеть не могу эти заторы! – раздраженно думала она. – Хоть машину на дороге бросай...»

Повернув голову, Юля увидела сле-ва, прямо рядом с собой довольную, ухмыляющуюся рожу, которая торчала в окне иномарки. Иномарка прижала Юлькину машину так, что ей в своей машине показалось тесно.

– Эй, рулилка, – глупым басом произнесла рожа. – Давай встречаться?

– А ты машины любишь ремонтировать? – спросила Юля.

– Не понял... – рожа недоуменно вытянулась.

Мужчина оказался непонятливым.

«Ну, что ж, это твои проблемы», – подумала Юлька.

Состроив не менее глупую физиономию, она резко рванула с места. Юлька почувствовала, как дверца ее машины соприкоснулась с дверцей иномарки, и поняла, что на той остался изрядный след.

Настроение обещало быть прекрасным. Название улицы, на которой стоял дом Чванова, вызвало у Юльки улыбку – Веселая.

«Не скучно, наверное, жить на улице с таким названием! – подумала она. – Не жизнь, а сплошное веселье. Как говорит Баранов – по определению!»

Но когда Юлька подошла к квартире Чванова, у нее появилось ощущение тревоги. Чем это ощущение было вызвано, понять было трудно, но тревога была отчетливой.

Юля позвонила. За дверью была тишина. Ей показалось, что дверь квартиры только прикрыта. Дверь была железная, тайзеровская. Потянув за ручку, Юлька увидела еще одну дверь, которая тоже была только плотно прикрыта. На тайзеровской двери был сейфовый замок, закрыть который можно было только ключом.

«Значит, у человека, который уходил отсюда либо пришел сюда, – подумала она, – ключа не было. Значит, это не хозяин».

Юлька открыла дверь. В квартире стояла полная тишина. Пройдя по коридору мимо кухни, в которой никого не было, Юля заглянула в зал.

На полу в странной позе лежал мужчина. Рубашка на нем была не заправлена в брюки, будто мужчина не успел одеться. Взяв его за плечо, Юля увидела под ним большую лужу крови.

«Понятно, – подумала она. – Это, наверное, огнестрельное ранение».

Пощупав пульс и отрыв веки, Юля поняла, что мужчина мертв.

Интересно, сколько времени он тут пролежал? Это наверняка хозяин квартиры. Чванова не было на работе со вчерашнего дня. Надо сообщить в милицию.

Юля подошла к телефону и набрала «02».

– Дежурный! – буркнул в трубку чем-то очень недовольный голос.

– Здесь человека убили, – сказала Юля. – Приезжайте.

– Кого убили-то? Мужчину, женщину? Фамилия, возраст? – лениво спросил дежурный.

Юлька разозлилась.

– Да тебе не один хрен кого?! – крикнула она в трубку. – Человека, сказано тебе! Вы там жопы отрывайте от стульев и приезжайте, сами увидите кого!

– Ты чего орешь! – возмутился дежурный, но его голос тут же пропал из трубки, и кто-то другой задал быстрый вопрос:

– Где убили? Адрес?

– Улица Веселая, дом пять, квартира восемнадцать, – машинально произнесла Юлька и тут же поняла, что не надо было называть точный адрес.

– Убитого вы обнаружили? – сразу же начал задавать вопросы голос в трубке. – Откуда вы звоните? Вы можете встретить опергруппу и показать, где находится квартира?

– Сами найдут! – буркнула Юлька и бросила трубку.

«Эх, и дура! – ругала она себя. – Тебя же и начнут сейчас трепать на допросе – как там оказалась, да долго ли была, да кто открыл мне дверь, да зачем мне нужен был Чванов? Придется объяснять все с самого начала. Что я проститутка, которая вдруг взялась искать убийцу матери жены своего любовника! И случайно (!) напоролась на еще один труп! Бред какой-то получается! И ты думаешь, тебе поверят? „Складнее надо врать, барышня! – скажут. – Ты же сама дяденьку и пришила! А теперь выкручиваешься, сказки сочиняешь!“ Блин горелый! Что же я сижу– то?!»

Юлька вскочила и бросилась к двери. Хоть бы ей в подъезде никто не встретился, а то еще фоторобот составят и розыск объявят! Вот тогда ей на любой улице в Аксакове будет весело!

Она прикрыла за собой дверь, посмотрела на дверную ручку, за которую только что держалась, и выматерилась. Отпечатки пальцев!

Юлька принялась тереть ладонью дверную ручку сначала внутренней двери, затем железной.

«В квартире я ничего руками не трогала? – подумала она и тут же сообразила: – Телефон!»

Пришлось вернуться и протереть телефонную трубку найденным на полке клочком бумаги. Юлька торопилась и нервничала. Вот-вот милиция должна приехать. Сама же вызвала! Надо было сначала отпечатки своих пальцев стереть, а потом уж милицию вызывать. Наследила, как корова на дороге!

Она сунула клочок бумаги в карман платья, осторожно, локтем, открыла дверь, выскочила на лестничную площадку и помчалась вниз, решив, что закрывать дверь не обязательно, раз уж она и раньше была незаперта.

Добежав до первого этажа, она услышала, как хлопнула входная дверь подъезда и послышались торопливые шаги. Сердце у Юльки замерло. Неужели милиция?!

Но навстречу ей по лестнице поднимался всего лишь мальчишка лет пяти, который одной рукой зажимал штаны между ног, а другой судорожно хватался за перила, помогая себе быстрее подниматься. Юльку он, похоже, даже не видел, не до нее ему было. Лицо его страдальчески сморщилось. Юльке стало смешно.

– Парень, на улице в кустах пописать надо было! – сказала она. – Не добежишь ведь!

– Добегу! – буркнул пацан. – У меня пуговица на штанах тугая, не расстегивается!

И помчался по лестнице вверх, а Юлька – в противоположную сторону – к двери.

Выглянув из подъезда и убедившись, что милиция еще не приехала и не подстерегает ее снаружи, Юлька выскочила на улицу и, стараясь сдерживать шаг, пошла к соседнему дому, в сторону, противоположную от дороги. Она еле сдерживалась, чтобы не побежать.

Юлька дошла до лавочки у подъезда точно такого же дома, как тот, в котором жил Чванов, когда у нее за спиной раздался шум мотора подъехавшей машины и визг тормозов. Юлька с трудом поборола в себе искушение броситься в кусты, растущие неподалеку от дома. Но она взяла себя в руки и села на лавочку, повернувшись лицом к дому Чванова, чтобы наблюдать за происходящим.

Из подъехавшей к дому «канарейки» вышли два милиционера и спокойно, не торопясь, вошли в подъезд. Можно было уходить, но Юлька осталась сидеть на лавочке.

«Почему это я должна прятаться! – возмутило ее саму возникшее в ней желание убежать. – Я никого не убивала, никаких преступлений не совершала. Единственное правонарушение, которое за мной числится, – проституция. Но это в данный момент к делу не относится. Потому имею полное право сидеть там, где хочу!»

Юлька захотела курить и полезла в карман, где у нее обычно лежала заначка – две сигареты. Но на этот раз карман оказался пуст, Юлька вспомнила, что выкурила сигареты по дороге к дому Чванова.

В кармане под руку попался клочок бумаги, которым Юлька вытирала телефон. Она вытащила его, развернула мятую бумажку и принялась рассматривать.

Это была всего лишь обертка от «Чупа-чупс», круглой конфеты на палочке. Юлька повертела ее в руках, пожала плечами и выбросила под лавку. Может быть, Чванов был большой любитель таких леденцов? А может быть, его сын или дочь бумажку на пол бросили... Интересно, семья-то у него есть или нет?

Юлькины размышления были прерваны появлением милиционера, который вышел из чвановского подъезда, огляделся и направился прямо к Юльке.

Она тут же пожалела, что торчит на этой лавочке вместо того, чтобы ехать домой на своей «девятке». Но своего волнения старалась не показывать.

– Старший сержант Соколов, – представился милиционер, подойдя к ней. – Извините, девушка, вы давно тут сидите?

– С полчаса, – соврала Юлька. – А что?

– Вы не видели, из того подъезда за это время никто не выходил? – спросил милиционер.

Юлька пожала плечами.

– Вроде нет, – сказала она. – А может, и выходил. Я как-то не смотрела больно-то... Кажется, выходила какая-то бабулька, ну, то есть пожилая женщина, а может быть, я что-то путаю... А что случилось-то?

– Да ничего особенного не случилось, – ответил старший сержант. – А вы в этом доме живете? В какой квартире?

– Товарищ старший сержант! – усмехнулась Юлька. – Это такой способ знакомиться? Вы бы просто подошли и сказали: «Девушка, хотите мороженого?» А я бы ответила: «Хочу!» А вы сразу: «В какой квартире!» В гости ко мне, что ли, собираетесь?

Милиционер казался немного смущенным. Видно, Юлька ему понравилась, и он в самом деле не прочь был бы с нею познакомиться.

– Мне мороженое сейчас нельзя, я при исполнении, – неуклюже пошутил он. – Просто тут такое дело... Там человека убили. Вот я и спрашиваю: вы никого не видели?

Юлька постаралась сделать удивленный взгляд.

– А кого убили? – спросила она, не отвечая на вопрос старшего сержанта, и тут же похвалила себя за сообразительность. Ведь она чуть не спросила: «А кого застрелили?» – но вовремя спохватилась: она не может знать, что человек, о котором ей сказал сержант, именно застрелен.

– Из восемнадцатой квартиры, Чванова Аркадия Семеновича, – сообщил милиционер. – Вы его не знали?

Юлька покачала головой.

– Да нет, я не здесь живу, – сказала она. – Приехала к подруге, а ее дома нет. Хотела подождать, да, видно, не дождусь. Застряла где-то подружка!

– Вы все же назовите мне свое имя, – попросил старший сержант, вынимая из кармана записную книжку. – Ваши показания могут заинтересовать следователя.

– Кондрашова Марина Анатольевна, – назвала Юлька имя свой одноклассницы, с которой сидела на одной парте с пятого по седьмой класс.

– Адрес тоже, – подсказал милиционер.

Пришлось врать и дальше, хотя Юлька все еще сомневалась, что правильно сделала, не назвав свое настоящее имя.

Вместо своего адреса она назвала улицу, которая первой пришла ей в голову. Конечно же, это была та самая улица, на которой, возле гостиницы «Астория», располагалась ее «рабочая территория». Не очень удачно получилось, но сказала уже, отступать поздно.

– Турецкая, дом двадцать дробь двадцать восемь, квартира пятьдесят один, – ответила Юлька, вовсе не уверенная в том, что на улице Турецкой есть дом с таким номером. – Вы в гости-то заходите, товарищ старший сержант. Когда не при исполнении будете. И обязательно с мороженым.

Милиционер покраснел.

– Зайду, – пробормотал он. – А сколько порций брать? Ваш муж тоже мороженое любит?

– Берите четыре, – ответила Юлька. – Две мне и две вам. Ну, так я буду ждать!

Она повернулась к нему спиной и пошла к проходу между домами.

«Хорошо еще, что я машину оставила не у подъезда, а с другой стороны дома, – подумала она. – А то он номер записал бы. А вообще-то он лох, этот старший сержант. Надо было, во– первых, потребовать у меня документы. Во-вторых, задержать меня и не отпускать, пока не будет установлена моя личность. В-третьих, узнать имя и номер квартиры подружки, к которой я якобы приехала, и, убедившись, что в этой квартире нет никакой моей подружки, потребовать от меня объяснений. А он почти ухватил, можно сказать, за ниточку, а удержать в руках не смог – выскользнула между пальцев».

Юля ощутила себя самым настоящим детективом – умным и расчетливым, который всегда обводит вокруг пальцев и преступников, и милиционеров и раскрывает любые, самые серьезные преступления.

«Хлопотное, однако, это дело, – думала Юлька, лавируя на „девятке“ между машинами на проспекте Демократии, – быть частным сыщиком! Куда проще и спокойнее быть проституткой. И намного безопаснее...»