Текст книги "Сборник рассказов"

2.Синий квартал

Здесь зажигаются свечи

Чтоб горьким дымом сотлеть….

Дождь сменялся на ливень, но он уже не думал о промокшей одежде и, замедляя шаг, обратил внимание, что он находится в синем квартале. Огромные баннеры рекламировали жидкость, которая по их словам помогает ощутить Божественный блеск маски, ещё они обещали разрешить все проблемы, если только вы попробуете эту жидкость. Заманчивое предложение подумал Прозрение, почему мама всегда просила держаться подальше от таких сообществ, может она считает, что я ещё маленький для таких дел, но это не так. И в нём то и дело возникало чувство недоверия, ведь мамина маска чаще всего выражала уныние и слабость, может она и не пробовала воспользоваться этой жидкостью, а повстречавшиеся по пути, сидевшие на скамейке молодые люди выглядели радостными и что особенно для него важно уверенными в себе и очень как казалось смелыми людьми, причём смелыми до отчаяния. Неподалёку от них лежал мужчина, маска которого была серой и затухшей, – не знает меры, радостно кричали ему в след, в то время как он ругал всех и вся теми словами, значенье которых Прозренье не понимал, но созвучье которых вызывало чувство дерзости и уверенности в себе.

– Добрый день молодой человек – радостно раздался голос со стороны торговой лавки.

Эта лавка, по-видимому, занималась торговлей той жидкости, реклама которой всюду расклеена по всем улицам.

– Я вижу вам одного не хватает!

– И чего же?

– Вы просто глотните этой сверкающей жидкости, и вы сами всё увидите!

– Правда?

– Правдивей некуда – и его улыбка обрела волчий оскал, чего не заметил Прозрение из-за своей своей маски слепой доверчивости к людям, имеющим счастливый вид.

– Но мне не чем вам заплатить!

– У меня есть для таких как ты работа, в которой у тебя есть возможность подзаработать и тем самым расплатиться за эту жидкость.

– Но мама говорила, что эта жидкость опасна…

– Ещё, она наверно говорила, что эту жидкость пьют только взрослые

– Верно

– Следовательно, в день когда ты выпьешь эту жидкость ты не умрёшь, но изменишься, но знает она что в этот день ты станешь как все мы, взрослыми!

Прозрение задумался, ведь действительно мама и сама часто говорила, что не хочет, чтобы он вырос, и это ещё одна из причин по которой он покинул дом, эти вечные попечения, эти вопли которые так и терзали слух… осторожней! Ты один не справишься! …. Что бы ты делал без мамы! – Как эти вопли ему осточертели, как будто он её кукла, а она его госпожа, никакой самостоятельности, никакой свободы так продолжаться не могло….

3.Момент вкуса

Нас толкает на ошибки не события и времена

Нас толкает на ошибки наше собственное я…

– Я согласен! – произнёс Прозрение.

– Хорошо, подмети и приберись у меня в лавке, бутылочку жидкости ты получишь после уборки.

Работа у него никогда не вызывала такой интерес, но ради этой интересной жидкости он принялся за работу с энтузиазмом, всё в руках мелькало и его расторопность выдавала его глупые желания. Когда же он окончил, то тут же не отужинав он принялся открывать бутылку. При открытии бутылки жидкость прошипела как хитрая змея, и по комнате распространился характерный для этой жидкости запах. Вот он момент в ожидании, которого Прозрение так торопился, предвкушая в своём детском и неумеренном любопытстве эти мгновения поглощения этой жидкости. После первых, жадных глотков он получил не большое расслабление и даже некую радость, в которой он забывался, то смеясь, то теряясь в мыслях. Всплеск радостных эмоций заставлял забывать о всех проблемах, а самоуверенность в себе, всё возраставшая от принятия жидкости способствовала его призрачному мнению о том что он становится смелым и уверенным в себе человеке.

Было до безумия весело, и казалось он даже чувствовал блеск Величайшей Маски, но это всего лишь ему казалось, и как то не совсем так чувствовалось, чем ожидалось. Всё постепенно перерастало в сон и вскоре он начал терять присутствие своей маски на лице, а в дальнейшем она бесконтрольно начинала менять очертания и всех дальнейших её очертаний он не помнил. Ночь превратилась в пульсирующую тьму, странно ухмылявшуюся то ли над ним, то ли над всем его окружавшим миром, а утро встретило его болью в области головы и смутным взглядом через призму его глаз. Всё буквально раздражало и тревожило его, а грусть свинцовым грузом влекла его к земле…

Он шёл по синей улице и в каждом прохожем видел маску безразличия и равнодушия, даже солнце скрылось в тумане серых туч и ветер обдувал его тяжёлую голову. Прозрение даже потерял счёт дням и вроде начал забывать цель исканий, как вдруг на перекрёстке двух улиц, синей и красной он увидал глаза прекрасной девицы, взор которой он посчитал до боли знакомой. Она стояла на обочине красной улицы и смотрела загадочно на него. Вдруг

Прозрение ощутил блеск той необычной маски, которую он так искал и вроде на мгновение он вспомнил цель его исканий, что предало ему силы и вдохновения.

4. Красная улица

Светлее нет о том воспоминаний

О чём событий не было, и нет…

Она была в чёрной маске и чёрной одежде, и при взгляде на неё возрастал блеск в его глазах и ему казалось, что от её взора всё наполняется светом…

– Кто ты? – задумчиво спросил Прозрение.

– Я твоя мечта, разве ты меня не узнаёшь?

– Но я считал что я искал Величайшую маску в которой нет страданий и боли, нет одиночества и ложной роли…

– Но разве ты не чувствуешь её блеск, возьми мою руку и мы закружимся с тобой в танце…

Прозрение не устоял и несмело протянул ей руку и они закружились в сказочном танце, пьянящем до безумия и сладостном как мёд, казалось вот оно блаженное счастье, но утро как обычно развеяло иллюзии и встретило горьким разочарованием и пустым взглядом человека. А под вечер или ночь у неё вновь загорались глаза, и его мечта вновь приобретала призрачные черты и его путь вновь повторялся. Временами он возвращался к синей улице, чтобы наполнить уверенностью (но скорее фальшью и бесчувственностью) в себя в часы тревог или утешиться от разочарования в возлюбленной, но когда всё налаживалось, он вновь возвращался к ней и вновь разочаровывался пока в один из дней он не пал от бессилия…

5.Одиночество

Всё здесь обман, безумья пульс

Порабощающего в плен из стен,

И одиноко человек течёт и пусть,

Казаться будет,

Что не нужен никому здесь он совсем

Раздиравшая боль души и наслоение внешних масок разрывали его на части, чувства играли с ним злую шутку или же это он играл? Вопрос за вопросом терзал его, но ответ получался неоднозначный, ничто его не удовлетворяло. Возрастала потребность в жидкости, в танцах с ней, но с возрастанием он всё больше забывал про истинную свою мечту и в итоге он извёл себя, он заблудился и приобрёл вид маски одиночества, вид пустых глаз и очерствелых улыбок, натянутых для прикрытия пустоты. Я не могу больше так жить – бормотал он, – наверно здесь не возможно обрести счастья, поэтому я лучше обезличусь, спрыгну в реку безысходности. Надеюсь хоть там, за гранью этих всех масок я обрету свободу, – произносил Прозрение, совершено не понимая сути свободы и обезличивания, приближаясь к мосту соединяющему красную улицу и фрейдовский квартал.

6. Фрейдовский квартал

Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, а в качестве замены приносят удовольствие. За это мы должны без сетований принимать, когда, вступая в противоречие с частью реальности, иллюзии разбиваются вдребезги.

Зигмунд Фрейд

Всё суета и томление духа…

Еклессиаст

Нет Бога сказал безумец в сердце своём…

Иудейский псалмопевец

Один прилично и со вкусом одетый мужчина, шедший по Фрейдовскому кварталу напротив моста, заметил намерение нашего героя, а именно Прозрение уже стоял на краю моста и собирался прыгнуть в тёмную пучину, поэтому этот мужчина обратился к Прозрению:

– Как глупо и низменно, как безумно и преждевременно, вы решили покончить с этим обличием вашей жизни, поверьте, эти инстинктивные выходки не стоят ваших нерв…

– Но я не могу так жить, все эти танцы, девы, обманчивые мечты, всё это мерзко и не совсем то чего жаждет моё сердце…

– Ты прав все эти вещи мерзость, если смотреть на них так, но и жажда твоего сердца это иллюзия твоих не удовлетворяющихся инстинктов, из-за твоего «эго», ты не можешь уловить суть игры..

– Так в чём же суть? Да и кто вы такой?

– Меня зовут Игмунд, я внук Зигмунда, основателя нашего квартала. Являюсь одним из хранителей тайн человеческой природы и могу ясно взирать на твою проблему и найти выход. Поверь, я встречал уже многих на мосту безысходности молодых людей, готовых покончить жизнь свою обезличиванием. Я помогал им вставать на ноги и становиться независимыми личностями, поэтому и твоя проблема, эта не проблема для разума.

И он посмотрел пристальным и пронзительным взглядом на Прозрение, вызвав у него смятение и интерес к сказанным словам об избавлении от проблем.

– Хорошо, я надеюсь на ваш опыт, помогите мне! – воскликнул Прозрение.

– Пойдемте ко мне в дом там, в более комфортной обстановке, мы сможем спокойно и открыто побеседовать…

Его дом располагался на высоком пригорке, между больших и суровых дубов, в отдалении от всех остальных домов этого квартала. На ветках деревьев звонко пели соловьи, и даже было слышно задумчивого дятла, глухо стучавшего по старому дубу. Входя в этот просторный дом, наш герой ощутил приятную атмосферу уюта, которую создавало наличие камина и аккуратная обстановка быта, всё было изыскано и со вкусом.

– Пожалуйста, присаживайтесь на диван, устраивайтесь поудобней, сейчас наш дворецкий принесёт вам чаю: вежливо обратился к гостю Игмунд и тут же громко позвал дворецкого заказав у него чая и печенья.

– Итак молодой человек, как я понимаю вы не так давно сбежали из дома?

– Как вы догадались?

– Ничего особенного, таких как ты обескураженных жизнью молодых людей я очень много встречал на своём веку и ни один не остался без благовременной помощи и поддержки, в нашем квартале мы многих поселили и устроили, теперь у многих есть семья и работа на господина Мамоны. Спасибо Джон.

Дворецкий аккуратно расставил чай и надлежащую к нему посуду с печеньем, а Игмунд продолжил:

– И как я понимаю у тебя сильное желание к людям с противоположным полом и стремление к различным рода наслаждениям…

– Да, это так и я не понимаю разве я для этого живу, я не могу больше в этом противоречии находиться, этот мир только обманывает и одурманивает, ввергает в страх и в грязные желания…

– Да внутри тебя страх и чувство небезопасности, всё это возникает от того что тебе требуется собственная семья, и работа в которой ты раскроешься как личность. Когда ты женишься ты восполнишь недостаток любви в браке, а потом в будущих детях, так же выбор нужной профессии позволит тебе развиваться согласно твоему мировоззрению и ты тем самым утолишь внутренний недостаток признания в обществе, тогда у тебя не просто появится цель к существованию, но ты и разобьешь многие иллюзии которые сформировали в тебе эту скованность и неуверенность, ты избавишься от чувства неполноценности и станешь настоящей личностью.

– Да это очень было бы прекрасно..

– Да это будет если ты будешь следовать моим советам.

– Но я ещё вспоминаю чёрный дом и величайщий облик о котором говорили, моё сердце в смятении и мне кажется что тот облик можно найти…

Маска Игмунда приняла вид насмешки и мудрой просвещенности за которой Прозрение вновь не углядел лицемерия и гордой и несмышлёной глупости, в которой говорил приземлённый разум.

– Это вымысел, основанный на человеческом страхе, для тех кто не понял или даже не захотел добиваться личного процветания, то о чём ты говоришь удел слабоумных, любящих иллюзии и сказки, как это может быть правдой если вокруг такое твориться, выживает сильнейший, не потерявший человеческой личности, тот кто верит в процесс жизни. Ты понимаешь меня? – с довлеющей улыбкой сказал Игмунд.

Но Прозрение чувствуя неудовлетворенность в ответе произнес:

– Но тогда почему мечты возникающие во мне не удовлетворяются в этом, как вы говорите процессе жизни, а еще больше отягощаются и возрастают?

– Все дело в человеческой психике, ведь мы эгоистичны и все стремимся удовлетворить свои потребности, а к потребностям человеческое подсознание стремится под влиянием приятных чувств, эмоций или ощущений, вот что в твоей жизни было самым приятным?

– Приятного было много, но назвать это самым приятным я бы не смел, но видится мне что оно и заключается в той великой маске или облике который мне хочется обрести и который может быть я когда-нибудь обрету.

– Это все твои иллюзии, которые родились на почве христианского пуританства, которое тебе привили в детстве родители, ты несовершенен и совершенства никогда не обретешь, а подсознание тебе рисует иллюзию чтобы было куда стремиться…

– Может быть, – обречено вздохнул Прозрение.

– Ложись спать, я тебе приготовил комнату, утром будет мудренее, – сказал Игмунд, подмигнув Джону, который уже был готов проводить Прозрение. И юноша отправился спать.

7.Гранитный дом

Ничто не может так держать в рабстве,

как своя собственная иллюзия

превосходства над разумом….

Миновал год с того дня, как Игмунд направил парня на свой путь просвещенности. Прозрение поступил в гранитный дом, где ему торжественно вручили маску студента. Юноша возмужал и уже умел сдерживать свой пыл, только от вредных привычек он не избавился, поскольку его новый учитель объяснил что потребности тела, даже самые низменные и извращенные нужны, но не в больших объемах, а в дозированных, к примеру в конце недели, они часто отдыхали в непристойных местах, используя ту огненную жидкость, танцуя с чёрными девушками пол ночи, а под утро Прозрение плакал от безысходности, но слёзы скрывал за маской непоколебимости и маска Прозрения почернела и уже почти не разбирала где искренность, а где лицемерие…

Но в один из дней в их гранитный дом приехал весьма странный и непонятный учитель. Его одежды были бедны и неказисты, не модны и в тоже время их свежесть создавала атмосферу тепла. На лице у него не было маски и от этого видны были складки, родинки, шрамы – что с одной стороны вызывало презрение в их культурном обществе, но у Прозрения почувствовалась нота приятной естественности и искренности, – пусть нет идеальной гладкости и симитрии, но зато все эмоции на виду – подумал Прозрение.

Необычный учитель вышел за кафедру и провозгласил:

– Моё имя ничего не значит без Величайшего облика,

– сектант! пуританин! кто пустил его выступать! – прервали его речь, крича учителя, в особенности Игмунд.

– Тише, спокойнее, вы называете своё общество свободным, так позвольте же и мне выступить, тем более мои полномочия по вашим законам, ничем не уступают вашим, более того они превосходят – умерено произнес учитель, открывая диплом в левой руке, а в правой раскрывая приказ короля о передачи во владение землей и гранитным домом.

– Безумие– раздался шепот по углам.

– Но речь не об этом, – продолжил учитель. – Речь о том что вы узаконили безнравственность, возведя интеллект во главу угла, попирая разум. Дело в том что умеренная безнравственность, или по другому говоря оправдание любых моральных проступков интеллектуальными ухищрениями не делает вас морально чистыми и совершенными, вы нисколько не выше бомжа или зависимого человека, более того вы ниже, поскольку вы осознано скрываете грязь и убеляете мотивы оправдывающими аргументами, снимите маски и примите Величайший облик сотворивший вас по своему подобию и подаривший свободу самовыражения, пусть даже если ваша свобода иногда и во вред, но а как вы по другому границы дна узрите, и как по другому ощутить цену своего выбора? Лишь упавший и познавший своё падение воззовет на помощь, и лишь испивший и признавший честно горесть своих поражений, сможет вовлечено помогать другим..

Игмунд возмущённо вышел из гранитного дома, вместе с остальной массой учителей и учеников.

Осталось лишь двенадцать, среди которых восторженно улыбался Прозрение, сбросивший маски…