Текст книги "Серёга Полищук. Пилигрим, дух Предтечей"

Серёга Полищук
Пилигрим, дух Предтечей
Михаил Сергеевич Шамриков

© Михаил Сергеевич Шамриков, 2023

ISBN 978-5-0060-8644-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

– Ноль-оди́н – базе, – после недолгого молчания в эфире прозвучал в динамике рации голос диспетчера.

– На связи Ноль-один, – ответил я сразу, не задумываясь. Если уж я и вышел на линию, то исключительно работать, а потому тангенту рации в состоянии ожидания заказа из рук не выпускаю.

– Вы сейчас в каком районе находитесь? – задал диспетчер вопрос, и я уже догадывался, что последует дальше.

– Проспект Дзержинского, на «Рассвете», – устало ответил я.

– «Китайка» за Вами, – с хитрой смешинкой в голосе озвучила диспетчерша.

– База, а что, ближе никого нет? Я за смену уже три десятка заказов сделал, устал, да и парням тоже надо заработать, – возмутился было я.

– Это «индивидуалка», Ноль-один! – настаивала диспетчер, – пассажирка уже шестой раз звонит, ни с кем больше ехать не желает!

«Китайка» – это длиннющий такой дом, на двенадцать подъездов и девять этажей в высоту. Так вот, в третьем подъезде проживает молодая особа: собой вроде бы недурна, сиськи размера пятого, не меньше. Ездит часто в магазин на другом конце города, работает продавщицей там. Постоянного мужика, видимо, нет, и она, судя по всему, решила ко мне поприставать. В трезвую – обычно молчаливая, а как выпьет – чуть ли не за член хватается. И балаболит без умолку хрень какую-то. Да я бы и не против бы с ней «замутить», но пьяных на дух не переношу, а тут ещё и баба! Для меня нет мерзостней объекта, чем пьяная женщина. Девушка в её возрасте должна быть скромной, кроткой и умной. Бухать, на мой взгляд, девушка тоже не должна, разве что, чуточку и то в исключительных случаях. Я же не бухаю! Ведь это не является необходимостью?! Да и от вони спиртного «выхлопа» меня аж выворачивает. Короче, не знаю, чего такого я ей сделал, но как только эта особа выпьет, так и вызывает меня индивидуальным заказом, задалбывая диспетчера звонками.

– Ноль-один, имей совесть, отвези девочку, ты что, не понимаешь? Сохнет ведь! – хохоча крикнул в рацию кто-то из коллег.

– Брат, Ноль-один, ты не джентльмен! – заржал другой голос.

Ночные заказы уже давно закончились, а утренние ещё не пошли. Затишье. Таксистскому народу скучно, потому-то и сыпались из рации шуточки и «подколки» от коллег. Диспетчеры дискуссию в эфире не прерывали, хоть это и не приветствовалось правилами нашей фирмы. Типа: пусть развлекаются, хоть взбодрятся маленько, лишь бы не матерились в рацию.

До адресата было не так чтобы и далеко, всего-то три квартала, но опять эти пьяные приставания… А я ведь человек культурный, с высшим гуманитарным образованием и мне претит грубо общаться с противоположным полом, да и вообще! Но ехать надо, понимаю. Я неохотно поднёс тангенту ко рту и сказал:

– База Ноль-первому.

– На связи Ноль-один.

– Давайте свою «Китайку».

– Ноль-один, проспект Ленина двадцать два, третий подъезд за Вами.

– Принял, – ответил я диспетчеру с нескрываемым неудовольствием.

Город мой относительно невелик, но очень красив. С одной стороны возвышаются горы, облепленные разноцветным, утопающим в зелени, частным сектором, а с другой стороны его бирюзовыми волнами омывает море. На равнине, между пляжами и горной грядой, высоко в небо устремились многоэтажные строения, радуя глаз разнообразием дизайнерских решений. Высотки сгруппировались в микрорайоны с соответствующей инфраструктурой: детскими садиками, школами и поликлиниками, магазинами и спортклубами, кафешками и ресторанами. Всего не перечислишь! В общей сложности шестнадцать микрорайонов. К городу буквально приросли несколько посёлков, сливаясь с ним в единое целое, отчего он казался больше, а ещё и промзона с торговым портом…

На адрес приехал быстро, не прошло и пяти минут. На улице, около подъезда, уже стояли три девахи. Та самая с сиськами и две незнакомые мне личности.

– Ты приехал, мой принц на белом коне! – радостно воскликнула сиськастая.

Это она про мою старенькую, но ещё крепкую белую «Нексию». Купил в соседнем районе у одного паренька, который мне её «пихнул» буквально за копейки. «Всё равно стоит без дела» – сказал он мне тогда.

– Светик, а это и есть тот самый красавчик, о котором ты нам весь вечер тараторила? – пытаясь сфокусировать на мне свой мутный взгляд, промямлила первая особа.

– Это он… – с грудным выдохом ответила Светик, – красавчик, – уже обращаясь ко мне, с ядрёным «выхлопом» произнесла деваха, – отвези этих милых дам туда, куда они пожелают, пожалуйста, мой Икар!

– Да, конечно, присаживайтесь, – сухо пригласил я пассажиров к посадке.

– А потом возвращайся ко мне, мой рыцарь, я с тобой рассчитаюсь, – продолжала вещать томным голосом Светик.

«Вот, блядь, заказик-то под утро, мать его!» – думал я про себя, но сам пробурчал:

– Хорошо, как скажете.

Это надо же! Считай, бесплатно всяких «халяв» возить буду. А бесплатно потому, что возвращаться я не собирался. Ну её нахрен! Потом, по трезвому с неё спрошу. Рассчитается, никуда не денется! Девки плюхнулись на заднее сиденье, и я тронулся. Ехать, собственно, было не очень далеко, так что в самом худшем случае почти ничего не теряю. Пассажирки сидели молча, только адреса назвали. Первая вышла через три дома, а другую повёз вверх по улице, по прямой, до места было не более трёх километров.

Сверкнула молния. Да так ярко и близко! Но грома почему-то не последовало. Странно. А ведь на небе ни облачка и весь небосвод усеян звёздами…

Глава 1

До места конечной остановки оставалось всего пару сотен метров, когда на своей шее почувствовал прикосновение холодных длинных и тощих пальцев моей пассажирки. Быстро глянул в зеркало заднего вида. Предрассветные сумерки еле-еле высвечивали лицо девахи, которое приближалось вслед за её руками. Я резким движением тела стряхнул руки девки со своей драгоценной шеи и, «забив» на своё гуманитарное образование, не выбирая слов, угрожающе заорал:

– Ты чё, бля, ебанулась с пьяну, дура?!

Но дура нечеловечески заурчала и потянула ко мне свои грабки ещё настойчивей. Второй раз стряхнуть их не удалось, вдобавок она попыталась цапнуть меня зубами за неприкрытый участок тела. Я резко ударил в педаль тормоза. Машина встала как вкопанная. Девка по инерции перелетела через спинку сиденья и воткнулась башкой в торпедо, раскурочив новенькую магнитолу. «Ну, тварь!» – подумал я, накручивая себя. Дёрнув ручник, я выскочил из машины, попутно выхватив из-под сиденья биту, подаренную мне когда-то одной интересной девушкой.

Она была другом моих друзей. Молодая и интересная, грамотная и начитанная красавица. Вот за ней бы приударить! Но я был намного её старше. Её звали… я уж и не помню, давно это было. Она стояла и, разглядывая, крутила в руках эту биту, которую отобрала у какого-то пацана, что стоял неподалёку, не осмеливаясь забрать свой спортинвентарь обратно. Я ей залюбовался, а она глянула так на меня и спросила: «Нравится?». И протянула мне изделие, при этом с улыбкой сказав: «Подарок». Пацан, у которого девочка отобрала бейсбольную принадлежность, молча опустил голову. Было ясно: она непререкаемый авторитет в этом кругу.

Теперь я, стоя с зажатой в руке битой, наблюдал, как, барахтаясь, вываливается из салона машины пьяная мразь. Неестественно резким движением девка воздвигла себя на ноги и безо всяких прелюдий кинулась на меня, растопырив руки и разинув блестящую ровными белыми зубами пасть. От шокирующей неожиданности позабыв все правила приличного поведения в женском обществе, я резко, взяв биту двумя руками, перечеркнул ей воздух справа налево. На траектории движения спортивного снаряда, как я и рассчитывал, оказался раззявленный хлебальник пассажирки. Красно-белым каскадом зубы с кровью покинули ротовую полость неугомонной барышни. И она… ага, хрен там! Не упала, и не пошатнулась даже, а прыжком рванулась на меня, растопырив ноги и руки, чтобы схватить и обездвижить моё очень мне дорогое и довольно-таки крепкое тело.

Безграничная благодарность моему тренеру по рукопашке, Филиппычу, за то, что гонял меня до седьмого пота, заставляя вырабатывать в себе скорость, точность и силу ударов. На резком обратном ходу́ бита с гулом въехала в височную долю сошедшей с ума девки. Она упала. И подняться ей больше не «светило».

«Я убил человека!» – грохотало в моей голове. Я стоял, опустив вниз налившиеся свинцом руки. Бита норовила выскользнуть из вспотевшей ладони. Я вдруг посмотрел вверх и охренел. Там, увеличиваясь в размерах и разгоняя редкие облака, медленно разрасталась антрацитово-чёрная воронка.

Глава 2

Линкс, Рысь! Да, я вспомнил! Ту девочку, что подарила мне орудие сегодняшнего спасения, ребята звали «Рысью» или «Линкс», на американский манер! Ох уж эта молодёжь со своими англицизмами! Да, в ней было что-то хищное. А это идея! Назову свою биту «Рысью». Где-то слышал, что так делали викинги – давали имена оружию. А что, звучит! Я размашисто рассёк битой воздух. Лёгкое, но тем не менее смертоносное орудие, размазавшись чёрной дугой, гулко пропело, словно одобряя своё новое имя.

Огляделся по сторонам. Никого. Снял тангенту с держателя и вызвал Базу.

– База – Ноль-первому, – тишина, – База, ответь Ноль-первому! – и опять ни звука.

Девка лежала без движения, подёргивая ногой в последней конвульсии, от её головы вниз по склону улицы, медленно полз тонкий ручеёк крови. И тишина кругом. Где-то послышался звук, вроде того, что издавал древний дед, проживавший со мной по соседству. Васильичем его звали. Было ему теперь годков под сотню. Помню, как-то приезжал его внук, чтобы с «днюхой» поздравить, мы разговорились с ним. Внука тоже Васильичем величали, в их роду все пацаны Васьками были. Было ему тогда под шестьдесят, а деда с девяносто-восьмилетием поздравлял. Так вот этот дед так же шоркал тапками по коридору, когда из квартиры выходил.

Я отошёл от машины и вслушался в окружение. Шорох приближался. Определив направление, откуда исходил звук, я устремил свой взгляд туда. Из-за угла, приволакивая ноги по асфальту тротуара, вышел мужик лет сорока на вид. Голова опущена, руки безвольно болтаются вдоль тела. Изо рта тянется тонкая нить слюны.

Светало. Самого солнца ещё видно не было, но света уже было достаточно, чтобы полноценно видеть предметы. Мужик остановился и поднял голову. И тогда я разглядел его глаза. Подёрнутые, как катарактой, матовой плёнкой, они казались лишёнными жизни. Лицо, а точнее рожа мужика было измазано чем-то красным. Кровью – понял я мгновенно. Руки его тоже были в крови. Обвислые тёмно-синие штаны этого типа потемнели в области паха до самых колен.

«Он что, обосрался?» – подумал я и перехватил покрепче Рысь.

Самое время. Мужик, как заправский спринтер, расставив руки, рванул в мою сторону, пытаясь заграбастать меня в свои объятия, пуская слюни и радостно урча. Я сделал небольшой шаг влево и с оттяжкой описал битой полукруг, угодив дяде прямо в лоб. Ноги мужика подкосились, и он упал, звучно шмякнувшись мордой об асфальт. Ждать дальнейших событий я не стал, прыгнул в машину и рванул в сторону офиса – выяснить что случилось и почему не отвечают. Да и вообще, вопросов хватало.

Город был каким-то не таким, к какому я привык. Пустые улицы без машин и пешеходов, ветер гоняет мусор по дороге. У нас всегда была чистота и порядок: практически через каждых двести-триста метров стояли мусорные контейнеры, красуясь оранжевыми боками и надписями «Спасибо за чистоту»; с четырёх часов утра, лихо лавируя между припаркованных автомобилей, чистили дороги подметально-уборочные машины; дворники с частотой метронома мели тротуары. К семи часам утра город сиял, как новенькая монетка. Но сейчас ничего подобного не было. Я ехал и поражался открывающемуся унылому пейзажу. Чёрная воронка, что ещё недавно пугающей тучей висела над головой, исчезла, издав хлопок, похожий на лопнувший воздушный шарик. «Нексия» мягко шуршала шинами по пыльному асфальту, добавляя неприятных мыслей и без того мрачному предчувствию.

Горловой клёкот нарушил тишину. Я остановил машину и прислушался. Сзади, крутя, что есть сил, педали велосипеда, нёсся древний сухонький дедок, преследуемый существом, сильно напоминающего раптора из мезозойской эры. Полутораметровая тварь, разинув зубастую пасть и радостно клокоча, пыталась схватить велосипедиста, но упрямая жертва ловко лавировала, в последний миг ускользая от острых зубов хищника. Я лихо развернул машину и направился наперерез коричнево-зелёному монстру. Сбивать наглую ящерицу «лоб-в-лоб» я не стал, лишь «подрезал» её касательным движением. Хищник упал. Я вышел из машины, держа наготове биту. Ящер вскочил и резкими, отрывистыми движениями направился ко мне, припадая на левую лапу, видимо повреждённую в столкновении. Меня трясло от напряжения и осознания собственного безрассудства. Адреналин кипел в крови. Было страшно? Не то слово! Бита скользила во влажных ладонях.

– У них очень чувствительный нос! – услышал я подсказку ещё не успевшего отдышаться деда, – И затылок. Затылок почти не защищён, – продолжал консультировать старик.

– Угу… – выдавил я сквозь зубы.

Тварь кинулась, но не так резво, как видимо, привыкла. Раненая лапа давала о себе знать. А я воспользовался этим замешательством ящера и саданул Рысью прямиком ему в нос. Глухой «чвак!», и ящерица, закатив глаза, замотала башкой. Приставной шаг вправо и следующий удар, теперь по затылку. Громкий звонкий «тук!», озвучивший соприкосновение биты и черепа твари, прекратил её существование в этом бренном мире.

– Лихо! – оценил поединок старик, – Такое чувство, будто Вы разминались, дробя голову Раптора дубинкой. Его обычно снайперы огнестрельным оружием издали «снимают». Ловкая тварь.

– Везёт им, издали! – пытаясь успокоить сумасшедшее сердцебиение, отозвался я и повернулся к старику, – Батя, объясни пожалуйста, что происходит? Я как в дурной сон попал!

– Хм… Вас ослепило молнией? – поинтересовался дед.

– Было дело. Буквально минут двадцать назад.

– Чёрную воронку видели?

– Такую херню сложно не заметить!

– Спешу Вас огорчить, молодой человек. Вы переместились в иной мир. Вас, так можно сказать, «украла» блуждающая аномалия.

– Погоди, батя. У меня сейчас такое ощущение, будто «крыша едет» от перечитанной в своё время фантастики.

– Здесь реальность, молодой человек. Злая и явная реальность. Но сейчас не самое подходящее время для философии, надо укрыться в убежище, здесь их ещё «схронами» называют.

Я быстро снял переднее колесо с велосипеда и сунул его в салон «Дэу», а остатки ве́лика закинул в багажник автомобиля, притянув крышку красно-белой резинкой с крючками на концах.

Глава 3

Старик вкратце объяснил мне место расположения схрона, и мы тронулись в путь. Ехать было километра три, не больше. Знакомая дорога выглядела удручающе. Не особо быстро, объезжая наваленные и наметённые кучи мусора, мы добрались-таки до указанного стариком места. Это была старая прачечная, которую в моей реальности давно переделали в офисный центр и сдавали помещения нуждающимся предпринимателям. И наша диспетчерская такси в этом мире, как и в моём, находилась здесь же. Чем-то родным повеяло. И я понял, что это то самое место, где можно закрепиться в новоявленной реальности.

Помимо деда здесь были ещё люди. Немного, человек пятнадцать. Одни охраняли периметр, другие что-то готовили в большом котле в одном из ангаров на заднем дворе. Двухэтажное офисное здание не было единственным на территории бывшей прачечной. Здесь же разместились огромные ангары-гаражи, покрасочная мастерская и автомойка. С трёх сторон территорию окружал забор, сваренный из толстой стальной арматуры с пиками на конце, вдобавок по верху и так непреодолимой трёхметровой стальной ограды была натянута колючая проволока типа «Егоза». А с четвёртой, задней стороны стояли двухэтажные гаражи соседнего ГСК, таращась во двор тёмными провалами зарешёченных окон.

На территорию нас пропустили без всяких колебаний, открыв въездные ворота нараспашку. Дэу по своему обыкновению я припарковал перед подъездом, где находился вход в наш офис. К нам потянулись люди. В основном знакомые мне. Дедок нырнул в подъезд, а я вышел из машины и остановился, оглядываясь по сторонам.

– Серёга! Охренеть! Ты где был? – с нескрываемым удивлением и радостью похлопал меня по плечам один из водителей нашей фирмы – Макс с позывным «Пять-четыре», – Мля, братан, я тебя уже похоронил! О тебе с начала БП (так называли здесь то, что случилось с появлением блуждающей аномалии, то есть «Большой Пиздец!») ни слуха, ни духа!

– Сам в ахуе, братишка, – обнял я друга, – для меня ещё час назад всё было как обычно, мы с тобой на «Рассвете» кофе пили.

– Так ты чё… это… иномирянин, что ли? – изумлённо разглядывал меня Макс.

– Выходит, что так, – усмехнулся я, – Расскажи мне, что за хуйня тут происходит?

– Пойдём к ребятам, там расскажу, а заодно и кофейку дерябнем, – похлопав по спине, Макс пригласил пройти в офис, – ты, как обычно, «модный» будешь?

– «Модный», если можно, – так мы называли кофе «три-в-одном», если туда добавить ещё и ложечку обычного чёрного растворимого кофе, от чего напиток получался неимоверно крепким.

– Ты смотри! – воскликнул Пять-четыре, – Реальности разные, а человек один и тот же!

– Макс, братишка, а что со мной, из этого мира, произошло? – поинтересовался я у друга.

– Пойдём, говорю, там всё узнаешь, – весело подбодрил меня Макс.

В бывшем кабинете директора прямо посередине были составлены столы, и тот факт, что они были разной высоты, никого не «колебал». Их попросту, вместо скатертей, накрыли шторами, снятыми из соседних офисных помещений, таким образом организовав пункт приёма пищи. В этом, как и в моём мире, в соседней комнате располагалась диспетчерская радиоточка. За пультом, с гарнитурой на голове сидела диспетчер, красивая и ладная дочь армянского народа, молодая женщина, с весёлым и абсолютно нескандальным характером. Коллектив любил её искренне, так сказать «по-братски». Имя её для славянского языка (а коллектив был в основном русским) было труднопроизносимым, поэтому все поголовно называли её ласково «Гаечкой».

Я испытал странное ощущение. Осознавая тот факт, что это – чужой мир, я в то же время чувствовал, что здесь я не лишний, а, вроде как – тоже дома.

– Братан, ну чё ты завис? Давай, заходи уже! – Макс по-дружески протолкнул меня в помещение и запер за нами дверь.

Из-за стола поднялись трое: ещё два Максима, один с позывным «Один-пять», по прозвищу «Полторашка», второй – «Восемь-пять» и Саня – «Два-сто». Старик, что приехал вместе со мной, остался сидеть за столом. Ребята, выражая радость моему появлению, встретили меня крепкими объятиями и похлопываниями по спине и плечам, получая и от меня ответные шлепки. Гайка каким-то образом вкрутилась между нами, радостно вертясь и пытаясь чмокнуть меня в щёку, потому нам приходилось «здороваться» аккуратнее, чтобы не раздавить хрупкую женщину.

Несмотря на все возражения Макса, прозвище «Полторашка» приросло к нему намертво – в кругу коллег и друзей в глаза и за глаза тоже называли его именно так. А потом и сам он, смирившись с неизбежным, принял «наречение» как должное. Макс «Восемь-пять» – действующий венный, бравый майор ВДВ, сбитый и мощный, больше походил на гнома-переростка, только без бороды. Зарплаты военного было недостаточно, чтобы содержать семью из четырёх человек, и Восемь-пять покручивал баранку в нашей фирме. Его ещё «Майором» звали, но всё же чаще – по позывному: таксишная жизнь вносила свои рецензии в общение. Саня «Два-сто» – бывший военный водитель с небольшим дефектом речи после контузии от взорвавшейся мины в одной из горячих точек, откуда он не выкисал в своё время. Его тоже называли преимущественно по позывному.

Завершив, наконец, приветствия, мы сели-таки за стол.

– Ребятки, выкладывайте, что тут произошло? – начал я расспрашивать друзей.

– Да тут лучше, чем «Проф», никто и не расскажет, – ответил Восемь-пять.

– Да, Серёжа. Видишь ли, я присутствовал при создании этой аномалии и являюсь единственным живым свидетелем её рождения, – сказал Палыч-Проф, спасённый мною дедок, – Я доктор физико-математических наук, профессор кафедры квантовой физики в нашем НИИ, он на Рыбацкой улице находится, вы, наверняка, все это здание знаете. Высокое такое. Там мы изучали электро-волновые колебания, способные «пробить» пространство, разделяющие слои Мультиверсума. Проект изначально считался утопическим, соответственно и финансирование оставалось исключительно символическим. Трудились на чистейшем энтузиазме, при этом работая на двух-трёх работах одновременно, дабы сводить концы с концами. И вот в один прекрасный день нашей инициативной группе удалось вычислить среди миллиардов частотных колебаний уникальную частоту, которая поспособствовала образованию небольшого, абсолютно чёрного сгустка ноль-материи, сквозь которое, нам совершенно случайно удалось проникнуть в другие слои реальности. Для наблюдения за иными мирами мы использовали самые обычные приборы слежения, то есть простую цифровую видеокамеру. По причине нестабильности в работе аномалии две камеры мы потеряли, а они, как вы понимаете, недешёвые, потому было принято решение о создании прибора стабилизации активности «Пилигрима» (так мы назвали чёрный сгусток высокочастотной волновой энергии). Для поддержания стабильной работы «Стража» – это название самого СААЭ, стабилизатора активности аномальной энергии – требовалось колоссальное количество электроэнергии. Целый год мы успешно сдерживали Пилигрима. За это время аномалия выросла, значительно увеличилась в размерах и приобрела непрерывную продолжительность в режиме «Пробитого пространства» порядка одного часа. Всё шло замечательно, так сказать: «по плану», пока всеми нами почитаемые «Электросети» не отключили электричество, как они сказали, «для профилактического обслуживания линий электропередач». Лишившись Стража, Пилигрим вышел из-под контроля и, так сказать, сбежал. Но как сын заботливых родителей, начал «таскать» нам «подарки» из других миров, перемещая все объекты, до которых сумел дотянуться, сюда.

Мы немного помолчали. Каждый думал о чём-то своём.

– А что случилось со мной в этом слое реальности? – ещё раз задал я вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Да чё?.. Схавали тебя… Я и не помню уже, кто сказал – такие дела творились! Но слухи ходили, что тебя какие-то монстры разорвали, – начал объяснять Майор.

– Да, пацаны на «кормушке», – так называли места, где можно было перекусить и выпить кофе нетребовательному к изыскам таксишному народу, – говорили, что тебе чуть ли не на голову ёбаный Пилигрим сбросил каких-то тварей из других миров, – заикаясь от волнения продолжил повествование Два-сто, – говорят, что ты сигналил, как бешеный, чтобы привлечь к себе внимание тварей и увёл их за собой, подальше от своих пассажиров. Больше тебя не видели.

– И здесь ты отличился, шеф! – резюмировал Полторашка.

– Почему шеф? – поинтересовался я у Макса.

– Ну ты же замдиректора! Значит шеф! – подмигнул друг, – Ты чё, Ноль-один?

– Да меня не так давно только ночным бригадиром сделали… – я задумчиво почесал затылок.

– Так бригадиром ты ещё два года назад был, – хихикнула Гаечка.

– Да ладно, ребятки, хватит дифирамб, – сменил я тему разговора, – какие планы в перспективе?

– У Вас деловой подход к делу, Сергей, – Палыч поправил очки на носу, – нужно вернуть Пилигрима на место, а ещё лучше – избавиться от него. Навсегда.

– И какие идеи на этот счёт у науки? – продолжил я вести беседу в конструктивное русло.

– Есть мнение, что, нарушив частоту колебаний электрического поля ноль-материи, можно ввести Пилигрима в состояние оцепенения или паралича, – задумчиво начал Проф, – а затем, с помощью Стража изменить амплитуду колебаний электроволн аномалии до состояния полной нестабильности и растворить её в эфирном поле планеты.

– Как это сделать? – поинтересовался я у учёного.

– Точно пока не знаем. Нет зацепки. Только предположения. Да и те все – несостоятельные, – грустно произнёс профессор.