Текст книги "Клад старого завода"

«От Хабаровска можно добраться до порта Советская гавань, а там и Сахалин рядом», – прикинул Мишель и бросил:

– Хабаровск это очень хорошо. Но мы поедем скорым «Ульяновск-Чита», он отходит через полчаса.

– А как же мы на нем до Хабаровска доедем, дорогой? – удивилась подруга.

– А мы по ходу перескочим где-нибудь на твой хабаровский поезд.

– Конспирация, – улыбнулась Едвига.

– Точно, дорогая.

– Идем в кассы?

– Ты что родная, какие билеты? Нельзя нам лишний раз святиться. Береженого – бог бережет. Идем прямо к проводнику самого лучшего вагона и берем у него за доллары лучшее купе на двоих. И…, трое суток дорожного счастья нам обеспечено!

Едвига недоверчиво покачала головой.

– Будь спокойна. Кстати дорогая, – продолжал Мишель, – я сообщу проводнице, что скрываюсь от назойливой любовницы и попрошу о нас никому не говорить.

Едвига заулыбалась.

Мишель также широко улыбался.

– Идем, дорогая, идем. И положись в этом на меня…

Часть III

Глава 1

Действительно, Едвига и Мишель разместились в купе на двоих.

Едва поезд тронулся, как Мишель заказал шикарный ужин с шампанским в купе.

– Это в честь чего? – спросила улыбающаяся подруга.

Она, кажется, уже окончательно отошла от всех перипетий произошедших с ними в селе Красно-усольский.

– В честь удачного окончания нашей поисковой операции, – воскликнул Мишель.

– Ну, не совсем удачной…

– Нет, удачной, – решительно вставил Мишель. – Именно удачную операцию мы, дорогая, и отметим…

* * *

Красноусольский…

Дан где-то часа два сидел на унитазе и невесело раздумывал о своей жизни.

«И откуда взялись эти “археологов”? – восклицал в который раз. – Как все было хорошо до них! А сейчас?… Батя меня прибьет, когда узнает, что я их упустил и людей положил…»

Стали затекать спина, ноги, руки. Дан стал двигаться из стороны в сторону, вперед и назад. Оказалось, что полотенца завязаны на нем совсем не намертво. И вскоре под его напором развязалось одно, а затем и другое.

Дан, со связанными впереди руками, поднялся со своего места и осторожно вышел из туалетной комнаты. Он вспомнил слова “археолога”, что за ним будут следить.

«Кто здесь за мной может следить!? – зло подумал. – Он брал меня на “пушку”?!» – и решительно прошел к входной двери.

Дан вышел из номера и направился в находившееся неподалеку служебное помещение. В комнате на стуле сидела горничная и плакала.

– Не реви дура, – крикнул Дан. – Лучше быстро развяжи меня.

Девушка перестала плакать и испуганно смотрела на пришельца.

– Я тебе ничего не сделаю, – уже тихо вымолвил Дан. – Возьми нож и разрежь ремень на моих руках.

Когда руки его стали свободными, он вытащил из кармана деньги, бросил их на стол и строго выдавил:

– Ты тут ничего и никого не видела и ничего не знаешь. Заполнила?

Девушка кивнула.

Через пару минут Дан из номера “археологов” по телефону докладывал отцу.

Раис выслушал слегка приукрашенную историю, грязно выругался и грозно изрек:

– Значится так, находись в номере. Я сейчас подъеду с нашими людьми, надо по-тихому забрать мертвых ребят, – снова смачно выругался, – и тебя, недоноска, заодно, – снова мат. – Я тебе выписываю льготную путевку! Понял! Сегодня же я сам тебя увезу в Уфу и посажу на поезд. От греха подальше поедешь к тетке в удмуртские леса.

Дан положил трубку и выругался.

– Льготная путевка в Чухлому! В эту глухомань! – воскликнул и выругался. – Там не одной девки нормальной нет, одни тетки необъемные, да старухи!

Захотелось выпить с горя, заглянул в холодильник. Увидел начатую бутылку вина и прямо из горла осушил…

* * *

За вечерним окном мелькали селения, луга, перелески и леса. Под стук колес, довольные Едвига и Мишель явно с удовольствием трапезничали, разговаривали и пили вино. Поводов для волнений и переживаний у них никаких не было…

В какой-то момент Мишель задумался о своем. Он думал, что еще один приключенческий этап в его жизни закончился и закончился вполне успешно. Правда, ему снова пришлось убить, но убил он бандитов, которые хотели их поймать. Поэтому ни жалости к убиенным, ни угрызений совести Мишель не испытывал. Главное они нашли семейную реликвию Едвиги. Теперь их путь лежал на Сахалин. Но в принципе их с Едвигой пути…, должны были разойтись. Хотя…, он и привык уже к ней, она ему нравилась. Мишелю снова предстояло принять ряд ответственных и непростых решений…

– Дорогой, у тебя такой глубокомысленный вид, – бросила весело подруга. – Может, поделишься своими размышлениями?

Мишель отвлекся от своих размышлений, улыбнулся. За окном уже стемнело.

– Ну дорогая, могут у меня быть свои маленькие тайны.

– Конечно. Наверное, заприметил кого-нибудь в вагоне из женского пола, теперь думаешь, как охмурить бедную девушку.

Мишель наполнил бокалы и весело бросил:

– И вовсе не пожиратель я женских сердец и душ. Хотя у меня было достаточное количество любовных романов.

– Разумеется, девчонки к тебе сами липнут, – изрекла Едвига и звонко рассмеялась.

Подруга немного опьянела, раскраснелась, ее красивые черные глаза горели призывным огнем.

– Скажу честно, – поднимая свой бокал, весело изрек Мишель, – не без этого. Силой я никого не беру.

– Причем здесь сила! – воскликнула подруга. – Как психолог могу заверить, ты действуешь на женщин безотказно. То ли это врожденно, то ли приобретено…

– Ну конечно, врожденно, – весело перебил Мишель. – Я же на психолога не учился, – рассмеялся. – Дорогая, давай замнем этот вопрос для ясности.

Подруга широко улыбалась.

– Наверное, баловался и с желтенькими, и с черненькими…

– Дорогая, – решительно изрек улыбающийся Мишель, – я предлагаю сейчас отдохнуть, хорошо отдохнуть. А завтра, если ты захочешь, продолжить дискуссию.

Подруга по-прежнему широко улыбалась. Вот она рассмеялась и весело вымолвила:

– Дорогой, ты просто читаешь женские мысли…

* * *

Красноусольский…

Было уже половина двенадцатого ночи, когда машина с подполковником Векшиным, Градовым и майором Хамитовым прибыла в санаторий.

– Какие будут указания? – спросил майор.

– Сейчас Вы следуете в административный корпус и узнаете, в каком номере остановилась гражданка Линд, – вымолвил Векшин.

– Почему Линд, а не Зверев? – спросил майор.

– Потому, что Зверев наверняка прибыл под вымышленным именем, – ответил Векшин. – Все вперед и затем сюда.

Майор вышел из машины.

– Глеб Сергеевич, – сказал Градов, – я буквально на пять минут проскочу в монастырь к настоятельнице. Наведу некоторые справки.

– Хорошо Дмитрий Дмитриевич…

* * *

Двадцать минут спустя…

– Линд Едвига и гражданин из Белоруссии Михаил Дергун остановились на неделю в корпусе “S” в номере люкс 37 на третьем этаже, – докладывал майор Хамитов. – Тихо и спокойно живут четвертые сутки, катаются на велосипеде, принимают процедуры, гуляют. Предлагаю прямо сейчас выдвинутся к корпусу “S” и приступить к захвату француза.

– Что Вы скажете? – обратился к Градову Век-шин.

– Думаю надо выдвинутся в корпус “S”, переговорить с дежурной и действовать по обстановке… Через пять минут троица находилась в корпусе “S”.

– Отдыхающих из номера 37 нет в номере, – узнав, что хотят строгие мужчины, заявила дежурная по корпусу.

– Как нет в номере? – спросил Хамитов.

– Примерно три часа тому назад они сдали ключ и вышли из корпуса.

Мужчина переглянулись.

– Куда они ушли? – спросил Векшин.

– Не знаю. Возможно, они просто гуляют, дышат воздухом, возможно, пошли в гости к другим отдыхающим, возможно, уехали в Уфу развеяться. Может быть, они что-то сказали горничной по этажу. Но она сейчас уже у себя дома, придет завтра утром.

– Горничной позвонить можно? – спросил Градов.

– Нет, она живет в деревне за 10 километров от санатория и там нет телефона.

– Вы нас сейчас проводите в номер, – строго вымолвил Векшин. – Мы останемся там. Если жильцы придут, Вы им ничего не говорите о нас, просто отдаете ключ. Вы меня поняли?

Женщина слегка улыбнулась.

– Конечно, поняла…

* * *

Закончив трапезу, Едвига и Мишель дружно навели порядок в купе.

В это время состав то брал влево, то вправо, то поднимался вверх, то спускался вниз.

– Где мы сейчас едем? – спросила улыбающаяся подруга.

– Думаю, пересекаем Уральские горы, – весело бросил Мишель.

– И все-то ты знаешь! – весело воскликнула Едвига.

– Не все, конечно, но кое-что знаю…

Они выполнили все вечерние гигиенические процедуры и легли отдыхать. Но перед сном был страстный секс…

* * *

Красноусольский…

В темном номере, в полудреме Векшин, Градов и Хамитов провели всю ночь. Конечно, они обыскали номер, но ничего не нашли.

Когда уже стало светать, Хамитов удрученно вымолвил:

– Определенно ушла наша парочка, переиграл нас этот француз Зверев.

– Возможно, их спугнули люди бандита Раиса, – медленно вымолвил Градов, – вчера они несколько раз приезжали в санаторий, были в этом корпусе. Нам непременно нужно переговорить с горничной по этажу.

– Майор, – вымолвил Векшин, – прямо сейчас звоните в Управление в Уфу, пусть объявляют в розыск Зверева-Дергуна. Его фото направить в аэропорт, на железнодорожный и автомобильный вокзалы…

* * *

Полтора часа спустя…

Горничная, молодая девушка, вот уже полчаса отвечала на вопросы строгих троих мужчин. Чем больше с ней беседовали Векшин, Градов и Хамитов, тем больше они хмурились. Девушка же была готова в любую секунду расплакаться.

– …тех двоих мужчин-бандитов, которых выносили из номера 37, Вы их сами видели? Они были живы или мертвы? – спрашивал уже по второму разу Хамитов.

– Я их не видела сама, – отвечала дрожащим голосом горничная, – мне это сказал старший из них. Он не представился, но остальные его называли Раисом. Вот он и сказал, что эти двое напились борматухи и отключились.

– Вы точно помните, что жильцы номера, мужчина и женщина, ушли из номера до появления бандитов? – уточнил Векшин.

– Да, по-моему да.

– А куда они ушли? – спросил Хамитов.

– Они ничего не сказали.

– Они Вам точно не сказали, куда уходят? – переспросил Градов. – Вернутся они еще или не вернутся в номер?

– Точно не сказали. Да это у нас и принято, люди постоянно уходят, приходят…

* * *

Мишель поднялся в девятом часу, сделал все гигиенические утренние процедуры. Едвига безмятежно спала.

Мишель стал делать небольшие физические упражнения.

Вскоре подруга заворочалась и бросила:

– Сколько времени? – легла на спину.

– Доброе утро дорогая, – широко улыбаясь, изрек Мишель. – Времени почти девять часов утра. Я уже достаточно проголодался. Мне заказывать завтрак?

– Проглот ненасытный, – усмехнулась Едвига. – Лучше скажи, где мы едем?

Мишель сел на лавку подруги, поцеловал в щеку и вымолвил:

– Мы едем по западно-сибирской низменности. Уже миновали Тюмень, на очереди город Омск.

– Откуда у тебя иностранца такие познания о России?

Любуясь свежим лицом подруги, Мишель широко улыбался.

– Я просто, – тихо вымолвил, – просмотрел висящее в коридоре расписание движения нашего поезда, – и рассмеялся.

Едвига недоверчиво покачала головой и вымолвила:

– Давно хотела спросить, что это за татуировка у тебя на левом предплечье в виде цветка? Что она означает? И почему красно-зеленая?

– Ошибка молодости, – став серьезным, отмахнулся Мишель.

– Не хочешь говорить о своих тайнах, – вымолвила подруга, лукаво улыбнулась. – Учти дорогой, маленькое недоверие порождает большие проблемы.

– Ты меня убедила, дорогая, да и нет у меня никаких тайн от тебя. Слушай. Эта татуировка и вовсе не цветок, а граната с семью языками пламени, являлась гербом французского иностранного Легиона. Зеленый цвет символизировал страну, т. е. Францию за которую был готов умереть легионер, красный – кровь, т. е. войну для легионера за честь страны.

– Надо же, как интересно! – удивленно изрекла Едвига. – Спасибо за откровенность.

Мишель весело кивнул.

– А еще один вопрос можно? – спросила подруга.

– Если он будет последним, то можно.

– Я давно Мишельчик хотела тебя спросить, почему ты стал военным? Если это не секрет.

– Все просто и не секретно. Это потому, что в юности я считать, что самые мужские профессии это военный и полицейский. Поскольку мой дед был военным, я тоже стал военным.

Едвига многозначительно улыбалась.

– Дорогая, и все же, – спросил Мишель, – мне заказывать завтрак?

Подруга улыбнулась еще больше.

– Заказывай, дорогой, заказывай…

* * *

Красноусольский, кафе «У наших»…

В кабинете директора кафе находилось четверо серьезных мужчин, хозяин кабинета и трое гостей сотрудников спецслужбы.

– Расим Давлетович, – обратился Векшин, – в санатории нам сказали, что в номер 37 корпуса “S” заходили трое местных мужчин, среди них Ваш сын. Через некоторое время приехали Вы еще с двумя мужчинами и тоже прошли в этот номер. Затем двое приехавших с Вами мужчин поочередно вынесли на руках ранее прибывших с сыном двоих мужчин.

– Да, – буркнул хозяин кабинета, – было. И что здесь такого?

– Вопрос первый, зачем Ваши люди оказались в номере отдыхающих?

Хозяин кабинета, раздумывая, покачался в кресле несколько секунд, поиграл белыми бровями и усами.

– Ну…, эти отдыхающие избили людей работающих у меня. Вот мой сын и хотел узнать причину этого.

– А за что отдыхающие избили Ваших людей? – спросил Хамитов.

Раис скривил лицо и недовольно бросил:

– Это наши дела, это Вас не касается, – пальцами руки потрогал бусы.

– Допустим, хотя мы к этому еще вернемся, – хмуро сказал Векшин. – Что все-таки было с двумя мужчинами, которых выносили из номера? Они живы?

– Да, конечно живы, – усмехнулся Раис, небрежно махнул рукой. – Они…, блин…, пока сидели и ждали отдыхающих, в общем…, эта парочка выпила бутылку белой. Водка, едри ее, оказалась паленая, им стало плохо, вот мы за ними и приехали.

– Можно с ними поговорить? – спросил Градов.

– Они живут не в Красноусольском, а в других местах. Я даже точно и не знаю.

Гости переглянулись.

– А с сыном Вашим можно поговорить? – спросил Векшин.

– Он ночью уехал к родственникам в Удмуртию, в одну глухую деревню.

Сотрудники спецслужб снова переглянулись и определенно недовольно.

– А Вы не знаете, где сейчас парочка отдыхающих из 37 номера? – спросил Градов.

– Нет, – буркнул Раис, пальцами руки потрогал усы, взглянул на часы.

Затем решительно поднялся и твердо выдавил:

– Извините господа, но у меня срочные дела. До свидания.

– Но у нас еще есть вопросы, – сказал Векшин.

– Я сказал в другой раз, – с нажимом изрек хозяин кабинета…

Векшин, Градов и Хамитов вышли из кафе и прошли к своей машине.

– У меня есть информация, – вымолвил Градов, – что Линд и Зверев дважды бывали на местном старом заброшенном заводе. И они там что-то искали.

– С этим авторитетом Раисом еще надо работать, – сказал Векшин. – Он многое недоговаривает.

– Я уверен, что если все же у Зверева был контакт с людьми Раиса, – вставил Градов, – то эти двое вовсе не пьяные, а просто мертвые.

Векшин кивнул головой.

– Это очень даже может быть. Ну, а сейчас, едем на завод…

* * *

За окном купе мелькали разнообразные виды: луга и леса, болота и реки, озера и мосты, деревни и города.

Едвига и Мишель неспешно завтракали и разговаривали на отвлеченные темы. Настроение у них было – отменное. И это естественно, ведь все шло замечательно…

* * *

Красноусольский…

Машина остановилась у въездных ворот на территорию завода. Векшин, Градов и Хамитов вышли из машины и стали осматривать жалкие останки некогда промышленной зоны.

– Что здесь можно искать? – удивленно выдавил Хамитов.

– Перед поездкой в это село я посмотрел его историю, – вымолвил Градов. – После подавления царскими войсками в 1864 году восстания в Польше, сюда были высланы два десятка польских семей.

– И что из этого следует? – спросил Хамитов.

– Едвига Линд, как выясняется сегодняшняя подруга Зверева, – медленно вымолвил Векшин, – имеет польские корни…

– Привет земляки. Закурить не найдется?

Троица повернулась на мужской голос. Метрах в десяти в зарослях бурьяна стоял заросший, грязный, оборванный мужчина. Рядом показался второй такой же бедолага, только лысый с перепачканным лицом.

Хамитов достал из кармана пачку сигарет, крикнул:

– Держи, – и бросил в сторону парочки.

Заросший ловко поймал пачку, изрек:

– Мерси господа.

– Что ищите в наших краях? – заикаясь, выдавил лысый с перепачканным лицом. – Вы тоже археологи?

Сотрудники спецслужб переглянулись.

– А что те двое искали? – спросил Хамитов.

Лысый с перепачканным лицом показал рукой в сторону реки и бросил:

– Они там у водокачки что-то искали.

– Посмотрим что искали, – сказал Векшину Хамитов.

Векшин кивнул и они втроем медленно направились к реке.

Вскоре зашли в разрушенное здание водокачки и увидели свежевырытую яму у одной кирпичной стены. А в стене небольшой пустующий проем. Хамитов подошел ближе и внимательно осмотрел проем.

Медленно вымолвил:

– Здесь точно что-то лежало. Но что, определить уже нельзя, бомжи поработали. Снимать какие-либо отпечатки бесполезно.

– Я предлагаю сейчас проехать в женский монастырь, – сказал Градов, – и пообщаться с настоятельницей.

– Непременно, – вымолвил Векшин.

* * *

– Дорогой, сколько у тебя было любовных романов? – улыбаясь, спросила Едвига.

После завтрака, они лежали на своих лавках.

– Ты решила продолжить вчерашний разговор! – воскликнул Мишель.

– Ты вчера сам предложил продолжить разговор сегодня, – рассмеялась подруга.

– Совершенно верно. Но при условии, если ты этого захочешь. Ты этого действительно хочешь?

– Сколько же их было? – проигнорировав его вопрос, снова спросила Едвига.

Мишель усмехнулся.

– Дорогая, мне так сразу, сходу трудно ответить. Первая влюбленность у меня возникла, если память не изменяет, в 8 или 9 лет.

– Дорогой, у нас много времени впереди. Можешь смело начать вспоминать.

– Ты издеваешься надо мной! – весело воскликнул Мишель.

– Ни-ско-леч-ко, – веселилась подруга. – Просто дружок хочу лучше узнать тебя.

«И что она привязалась к моим любовницам! – возмущался Мишель. – Зачем ей лучше меня знать? Впрочем…», – весело бросил:

– Ну, хорошо дорогая! Тогда держись, – бросил Мишель.

Моментально перед его глазами промелькнули встречи с женщинами последнего времени, российскими женщинами: Эмма, Венера, Наталья…

* * *

Уфа, Главное управление ФСК по республике Башкортостан…

В кабинете на столе лежала географическая карта Башкортостана. Возле нее находились подполковник Векшин, Градов и майор Хамитов. Они разбирали возможные пути отъезда Линд и Зверева.

– …не далеко от Красноусольского проходит федеральная автотрасса «Уфа-Оренбург», – пояснял майор Хамитов. – То есть наша парочка могла по ней убыть или в Оренбург, порядка 370 километров или в Уфу, это 150 километров. Мелкие дороги мы отбросим, например практическая горная трехсоткилометровая на Магнитогорск.

– Как транспортный узел, да и по расстоянию, предпочтительнее Уфа, – вымолвил Векшин и взглянул на Градова.

Тот промолчал, очевидно, соглашаясь.

– Мы отправили ориентировки и в Уфу и в Оренбург, – продолжал майор. – Пока результатов нет.

– Куда они могут отправиться, скажем, из Уфы, – сказал Градов. – На восток или на запад?

– Если они нашли что-то очень ценное и дорогое, то скорее на запад и дальше во Францию, – вставил Хамитов. – Там эту находку легче реализовать.

– Логично Идрис. – согласился Градов. – Но если находка не очень дорогая или Линд просто решит оставить у себя, то очевидно они двинут на восток. То есть, домой к Линд на Сахалин.

– Не обязательно повезут домой, – сказал Век-шин. – Ведь находка наверняка небольшая по размерам и ее в принципе можно оставить где угодно, в банке, у родственников.

– Определенно ясно одно, – вымолвил Градов, – самолетом они не будут пользоваться.

– Я узнавал, из Уфы на восток направляется 15 поездов, на запад 17, – вставил Хамитов. – Количество междугородних автобусов точному подсчету не поддается, они ходят, как вздумается.

– М-да, работа по поездам предстоит огромная, надо во все линейные отделы милиции срочно отправить фото Зверева, – вымолвил Векшин.

Майор кивнул.

– Непонятно что сейчас докладывать начальству по операции «Французский легионер», – хмуро изрек Векшин… Подал сигнал телефон. Хамитов быстро поднял трубку и несколько секунд слушал абонента. Затем бросил:

– Спасибо, – положил трубку.

Обращаясь к коллегам, вымолвил:

– Сообщили, что Линд и Дергун прибыли в Уфу пять дней тому назад самолетом, рейсом из Минска…

Глава 2

Южная Корея, Пусан, утопающая в зелени вилла на окраине…

В биллиардом зале начальник службы безопасности «ОЧО» Франческоле делал сообщение о работе службы. В это время лидер религиозного братства «Ораньжево-черный обелиск» неспешно прохаживался вокруг стола и методично загонял шары в лузы. Казалось, он вовсе не слушал своего подчиненного, визуально игра ему доставляла неизмеримо больше радости. Но как только Франческоле закончил свое сообщение, лидер братства тихо выдавил:

– Вы ничего не сказали о поисках француза Зверева.

– В соответствии с Вашим указанием Великий Маг мы его ищем.

– Есть что-то новое?

– Да, Великий Маг. Мы установили, что Зверев улетел в Белоруссию.

– Белоруссия, – медленно выдавил лидер братства. – Это осколок бывшего СССР?

– Совершенно верно, Великий Маг. Поскольку у них с Россией практически нет границы, то я полагаю, Зверев убыл дальше в Россию. И возможно именно за мечом.

– Это упрощает его поиск, поскольку в России у нас много единомышленников и есть на кого опереться.

– Вовсе нет, Великий Маг. Я уверен, Зверев в России находится под чужим именем.

Лидер братства остановился и задумался. Затем взглянул на Франческоле и изрек:

– Продолжайте его пассивный, т. е. осторожный поиск.

Начальник службы безопасности склонился в поклоне…

* * *

– На самом деле, я никогда не считал, со сколькими женщинами вступал в сексуальную связь, – изрек Мишель. – Иногда это было вполне сознательно и девушки мне нравились. Иногда, – усмехнулся, – это случалось в пьяном угаре, по воле далеко не самых возвышенных инстинктов и чувств…

– Это все ясно с Вами мужиками, – весело прервала подруга.

– Вероятно, в то время я не был готов к серьезным отношениям с женщиной…

– Но, по-настоящему ты кого-нибудь любил?

Мишель задумался, Едвига внимательно смотрела на него.

– Пожалуй, нет, – вымолвил он, примерно через минуту.

– Я не хочу говорить о твоих легионерских похождениях, – изрекла подруга. – Но вот, например, та российская женщина администратор гостиницы, которая погибла на судне, когда Вы возвращались во Францию. Разве ты ее не любил?

Мишель снова вспомнил симпатичную, интересную метисочку Эмму со слегка раскосыми карими глазами. Вымолвил:

– Она многое для меня сделала, бросила семью, страну ради меня. Влюбленность и скажем так, сексуальное влечение к ней, несомненно, были, – замолчал на секунду-другую. – Если бы мы добрались до Парижа…, пожили бы вместе какое-то время…, возможно, я ее и полюбил бы по-настоящему.

– Я в Южно-Сахалинске на работе просматривала материалы, поступившие на тебя из Астрахани, – тихо сказала подруга. – Эмма была сексотом.

В голове Мишеля мгновенно все перепуталось. “Эмма сексот! Как!? – воскликнул он. – Доносила на меня? Не может быть!?… Она же из-за меня погибла!?…”

Поднялся, сел на лавку и выдавил:

– Поясни, пожалуйста.

– Ну, она скрытно сотрудничала давно сначала с КГБ, потом с ФСК. Она на тебя доносила подполковнику Векшину. Надеюсь, ты меня правильно поймешь, в том смысле, что я тебе сообщила закрытую, служебную информацию, да и бедняжки Эммы уже нет.

«Эмма была секретным агентом? – подумал Мишель. – Вот почему они в Астрахани на меня быстро вышли, я еще тогда удивлялся этому», – автоматически кивнул и тихо выдавил:

– А Венера Рачковская тоже на меня доносила?

– Да, только бандитам, – быстро ответила Едвига. – Впрочем, они обе пообщавшись с тобой, – широко улыбнулась, – полюбили тебя и порвали со своими покровителями. Кстати, по непроверенным данным Рачковская тоже умерла.

Мишель невесело раздумывал об Эмме и Венере:

«Были-были с ними времена и мгновения… Они полюбили меня…»

– Дорогой, – весело бросила Едвига, – выбрось все плохое из головы и не обижайся на меня. Жизнь продолжается и она прекрасна. Иди ко мне, обними и поцелуй меня.

Мишель продолжал сидеть и напряженно думать:

«Вроде простая она и хорошо относиться ко мне. А вот бывает…»

– Ну, иди же!

Мишель заставил себя улыбнуться, поднялся и пересел на лавку подруги. Она мгновенно обвила его шею руками и принялась осыпать мужское лицо поцелуями. При этом тихо воркуя:

– Ты самый лучший, ты самый добрый, Мишель-чик мой. Ну, не сердись, тебе это совсем не идет…

* * *

Красноусольский, кафе «У наших»…

В кабинете директора кафе находилось четверо хмурых мужчин: хозяин кабинета Раис и трое его подчиненных бригадиров. Авторитет проводил рабочее совещание.

– …Как я Вас спрашиваю… (ненормативная лексика) двое залетных фрайеров, из которых одна баба, обвели всех нас вокруг пальца и смылись?… (ненормативная лексика), – кричал хозяин кабинета.

Его белые брови приняли дугообразную форму.

Зная дурной в гневе характер авторитета, бригадиры потупив взоры молчали.

– Отдохнули в санатории 4 дня, взяли, что хотели на старом заводе, сходили помолились в монастырь, грохнули наших двоих, взяли машину и укатили!… (ненормативная лексика), – кричал хозяин кабинета. – Да нас ближайшая братва поднимет на смех! Как я теперь покажусь в Уфе!?… (ненормативная лексика).

– Раис, их видели в Уфе, – вставил один из троицы.

– Видели! – рявкнул авторитет.

– Может уфимских авторитетов попросить посодействовать…

– Думай, что говоришь! – оборвал Раис. – А сейчас они уже может в Москве или Челябинске пьют виски и смеются над нами! А ты попросить! Знаешь ты, это во сколько нам обойдется!?…, – далее следовала грязная матерщина.

Нахохленные бригадиры еще больше потупили свои взоры и молчали.

– Что по машине, черному «BMW»? – спросил уже гораздо тише хозяин кабинета, пальцами руки потормошил белые усы.

– Ищем босс. Один мужик видел, как черный «BMW» выскакивал на федеральную трассу.

– Что же Вы сидите! – рявкнул Раис. – Вперед бездельники! – и снова разразился бранью…

* * *

Мишель и Едвига расположились за богато-накрытым столом в своем купе и неспешно трапезничали. Мишель наполнил бокалы красным вином и весело изрек:

– Вот так бы ехать и ехать, ни о чем не тужить. Ни забот, ни хлопот. А, дорогая?

Подруга улыбнулась, взяла свой бокал.

– Пространства маловато в купе. Ну, трое суток мы выдержим, и не поругаемся. А вот больше, не знаю, дорогой.

«Пожалуй, она права», – подумал Мишель, и тоже поднял свой бокал.

Широко улыбаясь, выдавил:

– У меня-то характер покладистый, покладистый.

– А у меня получается, нет! – весело воскликнула Едвига, покачивая головой.

– Что ты, что ты, дорогая, у тебя он просто изумительный.

– То-то же!

Они чокнулись, выпили, стали закусывать.

– Дорогой Мишельчик, скажи мне, где мы будем утром? – спросила подруга.

– В городе Красноярске…

* * *

Уфа, Главное управление ФСК по республике Башкортостан…

В кабинете находились подполковник Векшин и Градов. Они обсуждали сложившуюся ситуацию по поиску Линд и Зверева.

– Я никак не могу понять, – эмоционально говорил Векшин, – Едвига красивая, умная женщина, психолог и рядом с преступником!? Вместе с ним занимаются противоправными деяниями!?

– Так бывает в жизни, – спокойно рассуждал Градов, – одинокая женщина заметила неординарного мужчину. Она же говорила, что в плену в Монголии Зверев вел себя весьма достойно, вероятно оказывал ей внимание, – улыбнулся.

– Но он преступник, а она офицер спецслужбы! – У женщин порой чувства берут верх над разумом.

– Я это все понимаю, Дмитрий Дмитриевич, но что нам сейчас делать? Давать сообщение в Южно-Сахалинск об аресте Линд по возвращению ее из отпуска? Если она вообще туда вернется.

– Полагаю, это преждевременная и крайняя мера. Линд живет открыто по своим документам и она, я уверен, непременно вернется на Сахалин. У нас нет данных, что лично она совершила какие-либо противоправные действия. Нашли они клад или не нашли мы однозначно сказать не можем. Верить бомжам и авторитету Раису мы, разумеется, не можем. Поэтому, пока мы во всем не разберемся, не надо портить жизнь человеку.

– Хорошо, допустим. А что нам делать сейчас? Ну, не сидеть же сложа руки, и не ждать развитий событий?

– Думаю, – медленно вымолвил Градов, – еще двое-трое суток надо поискать по городам и весям Зверева-Дергуна. Дать на него запрос в Белоруссию. Ну, а потом, – улыбнулся, – будет видно.

– Что в голову ничего путнего не идет, – выдавил Векшин и хмуро задумался.

– Потому, что плохо спим, – весело бросил Градов. – Предлагаю, Глеб Сергеевич, ночью хорошо выспаться…

* * *

Вечер как-то скоротали незаметно буднично. За окном моросил дождь, по небу бродили темные тучи. Сообразно погоде, было и настроение у Едвиги и Мишеля.

– Аппетита у меня вовсе нет, – капризно заявила подруга перед ужином.

– Но дорогая, кушать все равно надо, – изрек Мишель. – Силы нам еще пригодятся.

– Ты прав, дорогой.

Они неспешно-вяло перекусили и расположились на свои лавки.

– Пора переводить время на часах на Красноярское, дорогой? – весело спросила подруга.

– Да, переводим, – согласился Мишель…

Мишель проснулся и увидел, что Едвига сидит у окна. Вагон стоял, Мишель взглянул на часы, они показывали – 6: 13. За окном было светло и солнечно.

– Доброе утро дорогая, – поднимаясь, выдавил он. – Ты что-то сегодня рано встала.

– Что-то вот не спиться. Мы, кстати, уже в Красноярске, стоим минут пятнадцать.

Мишель быстро оделся.

– Дорогой, – вымолвила подруга, кивая на окно, – там, на вокзальном перроне пожилая женщина торгует кедровыми орешками. Я что-то их так захотела, так захотела. Не купишь?

Мишель твердо полагал, что светиться им лишний раз на проезжающих станциях не стоит.

– Ну, дорогой?

Поскольку они уже далеко отъехали от Уфы, то Мишель решил рискнуть. Широко улыбнулся и весело изрек:

– Прекрасное желание! Насколько я слышал, кедровые орехи возвращают силу и жизненную энергию. Я сейчас слетаю, дорогая и куплю…

Через несколько секунд Мишель вышел из вагона на практически безлюдный перрон. Лишь немного в стороне стояла молодая женщина-железнодорожница с флажком в руке.

Мишель прошел к торгующей орехами пожилой женщине.

– Насыпьте мне, пожалуйста, самых лучших кедровых орешков, – весело вымолвил он.

– Они все хороши и полезны. Сколько тебе стаканов, милок?

– Стакана три.

Женщина свернула кулек из газеты и высыпала три стакана. Мишель рассчитался и направился к своему вагону.

– Мишель, золотой мой, – неожиданно раздался слабый женский голос с хрипотцой.

Мишель вздрогнул, повторил:

«Золотой!? – задумался на секунду-другую. – Кто меня так называл? Кто?… Ах да…, Венера!?… Но, она же умерла?…», – как-то внезапно защемило в груди…

Мишель повернулся на женский голос. Он увидел сидящую на лавочке, одетую в грязную, не по размеру, одежду женщину с неприбранными волосами. На опухшем сером нездоровом лице виднелся синяк и какая-то царапина.