Текст книги "Две капли – одна судьба. Серия «Лживые близняшки»"

Глава третья

Через час Кирилл стоял над пустыми дорожными сумками, брошенными на пол возле открытого шкафа. К чему тянуть? Первым делом он позвонил Алене Савенковой, своей лучшей подруге.

– Можешь пожить у нас, – предложила та, узнав, что Екатерина выставила Кирилла из дома. – Я поговорю с мамой. Скорее всего, она не будет против.

Кирилл на секунду прикрыл глаза. В прошлом году они с Аленой попали в одну команду по бегу на пересеченной местности. Оба выбыли из соревнований на первом же этапе – при спуске со стартового холма – и быстро подружились, пока медсестра обрабатывала им ранки и порезы жгучим йодом. Весь год с фотоаппаратом Алены наперевес они охотились за знаменитостями, гуляли по торговым центрам и бросали тележку на выходе, так ничего и не купив, а в выходные загорали на водохранилище.

– Я не хочу создавать проблем, – Кирилл вытащил из шкафа стопку старых футболок и бросил их в сумку. Он жил с Савенковыми несколько недель после того, как Урсула и Слава переехали. Отличное было время! Но мама Алены была матерью-одиночкой, проблем у нее хватало и без Кирилла.

– Екатерина совсем с ума сошла – вот так взять и выставить тебя! – Алена явно что-то жевала. «Шоколад, скорее всего, – сообразил Кирилл. – Жить без него не может». – Неужели она поверила, что ты украл ее деньги?

– Проблема не только в деньгах, – стопка джинсов отправилась вслед за футболками.

– Что еще стряслось?

Кирилл подцепил ногтем отваливающуюся нашивку. Рассказывать о видеозаписи он не хотел даже Алене. Не сейчас. Пусть это остается маленьким секретом еще пару дней – на случай если весь эпизод на заднем дворе окажется просто дурным сном.

– Не спрашивай, я все равно не отвечу. Обещаю, что скоро все объясню. Честное слово.

Повесив трубку, Кирилл уселся на ковер и осмотрел комнату. На стенах больше не висели черно-белые снимки Веры Брежневой или Анжелики Джоли, собрание классики и научной фантастики тоже перекочевало в сумки. Комната выглядела теперь как обычная каморка в мотеле, которую можно снять на час. Один из ящиков комода был открыт: там лежали все немудреные сокровища, которые Кирилл возил с собой из дома в дом. Вязаную игрушку ему подарил учитель музыки, когда он наконец смог без ошибок сыграть «Пьесу» Чайковского, – целое событие, учитывая, что у него дома не было пианино. Сохранил Кирилл и несколько подсказок для «охоты за сокровищами» от Веры, хотя бумага уже истрепалась настолько, что была готова вот-вот рассыпаться в пыль. Носкминога, потертого плюшевого щенка, мать купила ему по дороге в Четыре лапы. В самом низу, заботливо спрятанные от посторонних глаз, лежали пять толстых тетрадей со стихами, «Список Остроумных Ответов, Которые Я не Могу Себе Позволить», «Как Флиртовать с Девушками: Инструкции», «Полный Перечень Всего, Что Я Люблю» и подробные описания всех секонд-хендов в районе – настоящее исследование круговорота вещей от доставки до распродажи с подробными советами («Всегда проверяй дно корзины с обувью, там можно найти почти новые кеды от Adidas или Nike»).

Последними в сумку отправились видавший виды Polaroid и стопка фотографий. Камера принадлежала Вере, но Кирилл взял ее с собой в ту ночь, когда отправился ночевать в гости к Саше. К каждому снимку он придумывал заголовки из жизни своих приемных семей, словно готовил их к публикации в глянцевом журнале. «Приемная Мать Бросает Детей На Произвол Судьбы и Запирается в Комнате, Чтобы Посмотреть „Мухтар“», «Семейство Хиппи Сбегает в другую страну!», «Опекунша Меняет Работу и Уезжает в Гонконг: Как Поступит Приемный Сын?». Будь ситуация не такой отчаянной, Кирилл сочинил бы что-нибудь и о событиях сегодняшнего вечера. Заголовок вроде «Брат-Злодей Сломал Жизнь Приемному Брату» подошел бы. Или еще лучше «Парень Находит Двойника Через Интернет! Кто Это, Его Потерянный Брат?».

Эта мысль заставила Кирилла на секунду замереть и покоситься на старенький ноутбук, лежавший на полу рядом с сумкой, – еще одно удачное приобретение, на сей раз из ломбарда. Кирилл глубоко вздохнул, набираясь смелости, потом взял его, сел на кровать и открыл. Экран мигнул и послушно включился. Найти видео удушения, которое показывал Тимур, оказалось не трудно: оно было первым в списке. Загружено всего несколько часов назад.

На экране снова возникла знакомая зернистая картинка. Парень в повязке лягался и царапал себе шею, пытаясь сорвать цепочку. Темная фигура на заднем плане все туже затягивала ее. Потом камера упала на землю, и кто-то поспешно сорвал с лица жертвы повязку. Он лихорадочно крутил головой, но глаза то и дело закатывались, словно у куклы. Наконец сфокусировав взгляд, парень посмотрел в объектив. Зеленовато-карие глаза еще казались затуманенными, щеки горели, но сомнений не оставалось – Кирилл смотрел на свое собственное лицо. Совпадали даже мелкие детали.

– Кто же ты? – прошептал он, невольно содрогнувшись.

Если бы я только смог ему ответить! Если бы только смог не просто следовать за ним невидимым призраком, а помогать и давать советы! Но я был лишь наблюдателем, зрителем в кинотеатре, который не может даже бросить попкорном в экран.

Видеозапись закончилась, всплыл вопрос: «Повторить просмотр?» Кирилл покачался из стороны в сторону, раздумывая. В конце концов, он открыл Yandex и набрал в строке поиска тот же запрос, что и Тимур: «Савва, Москва». Результатов было мало, но среди них нашлась страница пользователя Facebook (Facebook и Instagram – Признаны экстремистскими организациями и запрещены на территории РФ тут, и далее по тексту), парня по имени Савва Морозов, родом из Москвы.

Через окно с улицы доносился визг шин, похожий на язвительный смех. Страница загрузилась, и первая же фотография заставила Кирилла удивленно ахнуть. Фотограф запечатлел Савву Морозова, стоящего в холле дома в окружении нескольких других девушек и парней. Черный изысканный пиджак, лакированные черные туфли, голову украшает аккуратно забранный на затылке хвост, так сейчас модно ходить. Кирилл не мог отвести взгляда от лица парня; он несколько раз моргнул, а потом наклонился к экрану в надежде найти хоть малейшее отличие между собой и Саввой. Ощущение было такое, будто смотришь в зеркало: даже небольшие уши и аккуратные ровные зубы у них были одинаковыми!

Чем дольше Кирилл обдумывал эту идею, тем больше убеждался: у него действительно мог быть брат-близнец. Нередко его посещало ощущение, что он не один в этом мире и кто-то наблюдает за ним. Иногда он просыпался по утрам, зная, что всю ночь ему снился парень, который выглядел точно так же, как он. Эти сны всегда бывали очень яркими. В одном из них он ехал верхом по какому-то полю, и солнечный свет плясал на боках его лошади. В другом – возился с машинками на заднем дворе. Вера однажды забыла Кирилла в торговом центре. Что, если то же самое случилось и с другим ее ребенком? И все эти странные покупки вроде двух одинаковых пар кед были не признаком депрессии, а подарками для Кирилла и его брата, которого мать однажды потеряла.

Тут настал мой черед задуматься. Вполне возможно, что Кирилл прав и все эти покупки предназначались мне.

Кирилл продолжал изучать фотографию, наводя курсор на стоящих рядом с Саввой девушек с парнями и читая всплывающие подписи. Блестящие черные волосы, огромные карие глаза, щель между передними зубами – у Чичерины такая же! – стройная, как молодое деревце. Девушка стояла, чуть склонив голову набок в сторону Саввы. Тонкое запястье украшала переводная – или настоящая? – татуировка с красной розой, красное платье облегало фигуру, подчеркивая грудь.

Рядом с Саввой застыла рыжая девушка – Лизавета Чернышова. Красивые зеленые глаза и бледная кожа, которую подчеркивало черное шелковое платье, плотно обтягивающее широкие плечи. Справа и слева по краям – еще две девушки, обе блондинки, с одинаковым разрезом глаз и вздернутыми носиками. Всплывающий ярлык любезно подсказал Кириллу, что их зовут Елена и Галина Фокины, комментарий от Саввы сообщал, что это «Двойняшки-твиттеряшки». Стояли с девушками и парни, у всех уложены короткие волосы гелем, одеты, как и Савва в черные как перо ворона фраки, у всех как с одного магазина, а может и с одного, зауженные брюки, а на ногах блестели отлакированные черные туфли. Выглядели они все как с обложки дорогого журнала.

Заглянув Кириллу через плечо, я понял, что знаю всех этих ребят. Когда-то мы были друзьями, но сейчас мои воспоминания больше походили на впечатления о книге, прочитанной года два назад: вы точно знаете, что она вам понравилась, но вот почему именно?

Большая часть страницы Саввы была открыта для всех желающих. Он учился в выпускном одиннадцатом классе в школе, увлекался большим теннисом, обожал шопинг и бассейн. В графе «Предпочтения» значилось: «Люблю Gucci больше Louis Vuitton, но моя сладкая – лучше всех!»

Кирилл удивленно нахмурился.

Я вполне разделял его чувства. Что, черт возьми, это должно значить?

Открыв фотоальбом, Кирилл стал рассматривать снимки множества ребят в теннисной форме и кроссовках. У их ног лежала табличка «Сборная „Волки“ по теннису». Савва был среди них: третий слева, волосы собраны в тугой хвост. Рядом с ним стояла девушка-индианка, отмеченная на фото как Нина Борисова. На губах ее играла хитрая приторная улыбка.

Я пристально вгляделся в ее лицо и тут же ощутил легкое покалывание во всем своем невидимом теле. Нина мне не нравилась, но я не помнил, почему.

Следующим был снимок, на котором Савва и Лизавета стояли на теннисном корте рядом с высоким мужчиной. Волосы его уже посеребрила седина, но Кириллу он все равно показался по своему привлекательным. В этот раз всплывающей подписи не появилось, поэтому пришлось доверять комментарию Саввы: «На чемпионате города по теннису вместе с Лиз и ее отцом».

Еще одна фотография – Савва с молодым симпатичным блондином в футбольной форме – была подписана «Лучшие друзья, с Гарри!». Первый же комментарий – от некоего Гарика – вторил этой подписи: «Конечно, Савва!».

«Как классно», – подумал Кирилл.

Я не мог с ним не согласиться.

Последним в фотоальбоме был снимок, на котором Савва сидел за столом во внутреннем дворике. Рядом с ним сидели двое взрослых – мужчина и женщина – и девушка с русыми волосами и квадратной челюстью, отмеченная на фото как Вика Морозова. Видимо, родная дочь приемных родителей Саввы. Все они улыбались, подняв бокалы, словно только что был произнесен тост. «Люблю свое семейство!» – прокомментировал снимок сам Савва.

Кирилл долго вглядывался в картинку, стараясь не обращать внимания на щемящее чувство в груди. Именно так выглядели его мечты об идеальной семье, именно такими должны были быть на Земле звездочки с именами Мама, Папа и Кирилл: красивыми, счастливыми, живущими нормальной жизнью в уютном доме. Если бы он отрезал голову от собственного снимка и приставил к телу Саввы, никто не заметил бы разницы. Его история была полной противоположностью тому, чем он мог быть. Там же, на странице Саввы, Кирилл обнаружил несколько видеороликов и немедленно запустил один из них. Ролик был снят на ухоженной зеленой лужайке, похожей на поле для футбола. Савва, Люба и Лиза стояли на коленях с баллончиками краски в руках. Медленно, без лишнего шума, на большом камне стали появляться цветные надписи.

«Скучаем по тебе, Т», – старательно выводила Люба. Савва ограничился лаконичным: «Здесь была Нина».

– А где Вика? – спросила Лиза.

– Ставлю сотню, что она струсила, – негромко ответил Савва. Кирилл вздрогнул, услышав его голос, он звучал так знакомо!

Остальные видеозаписи были похожи на первую: Савва и его друзья прыгают с парашютом, Савва и его друзья на «тарзанке». Немало было среди них и дурацких розыгрышей, заключавшихся в основном в том, чтобы подкараулить кого-нибудь, а потом неожиданно выскочить всей толпой из-за угла и напугать. Последнее видео называлось «Клянусь жизнью!». Снимали ночью. Первой в кадре появилась Люба, красиво нырнувшая в подсвеченный бассейн. Почти тут же она показалась над поверхностью воды, отчаянно размахивая руками.

– Помогите! Кажется, я сломала ногу! – темные волосы девушки мокрыми прядями закрывали лицо – Не могу… тону!

Камера дрогнула.

– Люба, ты в порядке? – прозвучал за кадром голос Лизаветы.

– Вот черт, – выругался кто-то невидимый из парней.

– Помогите! – Люба явно тонула.

– Минуточку, – неожиданно вмешался Савва, голос его слегка дрожал. – Она ведь не сказала стоп-фразу?

В кадре появилась Лизавета со спасательным жилетом в руках.

– Что? – растерянно переспросила она.

– Она сказала кодовую фразу? – повторил Савва.

– Я… нет… Нет, не думаю, – Лиза поджала губы и швырнула жилет на землю. – Не смешно, Люб! – крикнула она тонущей. – Ты плохая актриса! Никто не купился!

Люба немедленно перестала хлопать руками по воде.

– Раскусили! – крикнула она, поворачиваясь к лестнице. – Но сначала-то вы все поверили! У Лизы был такой вид, будто она сейчас описается от страха.

За кадром раздался дружный смех.

«Ничего себе, – поразился Кирилл. – Это они так развлекаются, что ли?».

Признаться, я тоже был удивлен.

Однако, как бы внимательно Кирилл ни исследовал страницу Саввы, пытаясь найти хоть какие-то намеки на таинственную видеозапись с удушением, он ничего не нашел. Единственным, что заставило его немного насторожиться, была отсканированная листовка с надписью «ТРАПИН ДЕНИС. Ушел из дома 17 июня и не вернулся» и фотографией улыбающегося подростка под ней. Пролистав остальные снимки, Кирилл убедился, что у Любы была такая же фамилия.

Но самое большое потрясение ждало меня, когда парень открыл раздел с личными записями Саввы. Последняя была сделана всего несколько часов назад: «Хотелось ли вам когда-нибудь сбежать прочь? Со мной такое случается». Кирилл нахмурился. Почему Савва хотел сбежать? У него ведь было абсолютно все.

На этот вопрос я ответить не смог, но запись породила целую бурю мыслей в голове. Если она появилась всего несколько часов назад, значит, тогда я еще был жив. Получается, никто даже не знает о случившемся? Просмотрел остальные записи в новостях: никаких «Умер Савва», и ни слова о поминках. Может быть, тело еще не нашли, и я так и лежу где-нибудь в поле?

Опустив глаза, я снова увидел кусочек своего тела. Этот фокус удался мне уже несколько раз – кисть руки, локоть, шорты для купания, желтые шлепанцы, – ничего особенного. Никаких следов крови. И кожа не посинела.

Кирилл уже собирался закрывать страницу, когда его внимание привлек комментарий от Лизы. «Жду не дождусь твоего дня рождения! – писала она. – Вот будет веселье!». Один взгляд на информацию в профиле подтвердил догадку Кирилла: 10 сентября. Они родились в один день.

«Случайность!» – твердил себе Кирилл, но его сердце бешено колотилось.

Меня, честно говоря, тоже охватили смешанные чувства: надежда, радость, удивление. Что, если мы действительно близнецы?

Тем временем Кирилл открыл новое окно и зашел в Facebook под своим паролем. Его собственная страница выглядела невзрачно – особенно по сравнению с тем, что мы только что видели. Размытое фото с Носкминогом на аватарке, пятеро друзей: Алена, Вова, старший мальчик в одной из опекавших его семей, официальная страница кафе и два актера из сериала «Не родись красивой». Снова отыскав страницу Саввы, Кирилл нажал «Отправить личное сообщение»: «Знаю, прозвучит странно, но мы с тобой, кажется, родственники. Выглядим совершенно одинаково и родились в один день. Я живу в Подмосковье, почти недалеко от тебя. Скажи, есть ли вероятность, что тебя усыновили? Напиши или свяжись со мной по телефону в профиле, если решишь поговорить».

Отправив сообщение, Кирилл поднял голову и невидящими глазами обвел комнату. Только что он совершил поступок, который может изменить всю его дальнейшую жизнь. Мир, казалось, должен был преобразиться, как по волшебству! Но на подоконнике не появились весело пляшущие гномы, глиняные статуи за окном не ожили, чтобы к ним присоединиться, – только тихо жужжал вентилятор на столе, обдавая его потоками теплого воздуха, да маячило на ковре возле шкафа причудливое пятно в форме буквы «М» (оно появилось еще до того, как Кирилл тут поселился).

Мигнули часы в углу экрана: 22:12 сменилось на 22:13. Кирилл обновил страницу. Ничего. Тогда он выглянул в окно сквозь щель в пыльных шторах и нашел на небе звезды Маму и Папу. Сердце колотилось в груди так, будто пыталось вырваться наружу.

Что я наделал…

Пытаясь справиться с волнением, Кирилл потянулся к телефону и набрал номер Алены, но та не взяла трубку. «Ты не спишь?» – написал он в сообщении, однако ответа не было.

Шум магистрали за окном постепенно стихал. Кирилл вздохнул, пытаясь решить, что же делать дальше. Возможно, действительно стоит вернуться в Тулу и поселиться у Алены: у них есть свободная комната, можно снять ее за небольшие деньги. Работу тоже легко найти: рядом есть круглосуточный супермаркет, где будут рады сотруднику ночной смены. Тогда удастся даже окончить школу, а может быть, и попасть на стажировку в местную газету…

Бзззззз.

Кирилл вздрогнул и открыл глаза. Луна за окном уже забралась высоко в небо. Часы на экране показывали 0:56. Видимо, он задремал и…

Бзззззз.

Экран телефона ярко светился. Парень несколько секунд смотрел на него, как на диковинную зверушку, готовую укусить, стоит только протянуть руку.

Приглядевшись, он понял, что на экране мигает иконка нового сообщения. Дрожащими руками – сердце так и колотилось! – он запустил приложение. Сообщение пришло на Facebook, и Кириллу пришлось перечитать его четыре раза прежде, чем он полностью понял, что там написано.

«Боже! Глазам не верю. Да, да, меня усыновили. Но я о тебе никогда не слышал. Давай встретимся завтра в шесть вечера на прогулочной базе в районе Лосно (это в Санкт-Петербурге)? Ниже номер моего мобильного. Никому не рассказывай о нашей встрече, это может быть опасно! Скоро увидимся!

С любовью, Савва (твой близнец)».

Милое сообщение. Вот только я его не писал.

Глава четвертая

Дорога заняла несколько часов. В середине следующего дня Кирилл вышел из межрегионального автобуса, перекинув дорожную сумку через плечо. От асфальта поднимались волны жара; воздух был настолько горячим, что казалось, будто ты стоишь под огромным феном. По правую руку тянулся ряд небольших кирпичных домиков, заканчивавшийся фиолетовым зданием, в котором находилась студия йоги для мужчин с многообещающим названием «Йоган Мэн». Слева возвышалось огромное здание отеля «Барс», выглядевшее совершенно заброшенным. Окна первого этажа были заклеены афишами о предстоящих концертах. Возле входа топтались двое куривших парней. В соседнем доме, кажется, находился магазин игрушек для взрослых: в витрине были выставлены манекены в облегающих костюмах кошечек, сетчатых колготках, сапогах на высоком каблуке и с хлыстами в руках.

Оглядевшись, Кирилл нашел здание автовокзала. «Центральный», – гласила табличка на стене. Несколько часов дороги по соседству с парнем, у которого явно была зависимость от чипсов со вкусом перца-чили, – и вот он здесь. В какой-то момент ему даже захотелось подбежать к водителю, и попросить высадить соседа, но его отвлек звонок мобильного. На экране высветилась фотография Алены.

– Привет! – Кирилл прижал трубку к уху. – Угадай, где я?

– Не может быть! – восхищенно выдохнула Алена.

– Еще как может! – Кирилл перебрался на лавочку под навесом, бросил на нее сумку и плюхнулся рядом. Вчера подруга ответила на его сообщение глубокой ночью. Кирилл тут же перезвонил ей и на одном дыхании рассказал о Савве и о переписке с ним.

– Екатерине я оставил записку, – продолжал он, поджав ноги, чтобы не мешать проходящей мимо пожилой паре с чемоданами на колесиках. – Социальные службы тоже не станут тревожиться, мне ведь уже почти восемнадцать.

– И что ты скажешь этому Савве? Как думаешь, если выяснится, что вы правда братья, ты сможешь у них поселиться? – Алена вздохнула и с легкой завистью добавила. – Прямо «Золушка» на новый лад, только круче и без дурацкой принцессы!

Откинувшись на спинку скамейки, Кирилл окинул взглядом зеленые очертания макушек деревьев на горизонте.

– Я боюсь так далеко загадывать, – ответил он наконец. – Сначала посмотрим, удастся ли нам сойтись характерами.

Всю дорогу, все эти долгие часы Кирилл проигрывал в голове разные сценарии возможной встречи с Саввой и мечтал о том, как брат изменит его жизнь. Может быть, он пригласит его переехать в Санкт-Петербург, познакомит с приемными родителями. «Вдруг они предложат поселиться у них?» – мечтал Кирилл, боясь признаться в этом даже себе. Тогда они с Саввой могли бы вместе ходить в школу. Несмотря на жару, он почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Смелая мечта, но как знать? Все это и правда напоминало сказку о Золушке.

Но сначала нужно успеть на встречу. Заметив на другой стороне улицы ярко-желтое такси, Кирилл помахала рукой, привлекая внимание водителя.

– Никому ничего не рассказывай! – напоследок напомнил он подруге.

– Ни слова, – пообещала Алена. – Удачи!

– Спасибо!

Повесив трубку, Кирилл забрался на заднее сиденье подъехавшей машины. Голос его слегка дрожал, когда он объяснял водителю, куда ехать. Такси развернулось и мягко покатило по улицам. Устроившись поудобнее, Кирилл крутил головой по сторонам, невольно улыбаясь каждый раз, когда на глаза ему попадались красивые здания. Среди них был и «Музей», куда ему очень хотелось заглянуть на выставку.

Мимо проплыла лужайка одного из колледжей, по которой бесцельно слонялись, жарясь под солнцем, студенты. По тротуару, как стадо спугнутых оленей, пронеслась группа бегунов. В центре двора Кирилл разглядел девушку, одетую в костюм цвета лимона. В руках у нее был плакат: «Поддержи нашу команду гудком!» Водитель такси немедленно нажал на кнопку сигнала.

Миновав городок, они свернули на шоссе и двинулась на север. Дома по обеим сторонам дороги стали выше, среди них то и дело попадались спа-салоны, милые ресторанчики, магазины деликатесов и бутики. Заметив спортзал, Кирилл снова стал мечтать: «Мы с Саввой могли бы вместе пойти на тренировку».

Эта мысль, хотя и была приятной, заставила его немного напрячься. Процедуры он делал себе сам, потому что каждый раз, когда кто-то пытался прикоснуться к его лицу, он начинал дергаться и нервно хихикать.

Меня же с каждым километром охватывало все более сильное оцепенение. Неверные тени прошлого то и дело всплывали в сознании – восторг и трепет при виде мелькнувшей за окном вывески ресторана «Паладин», аромат жасмина и дорогих духов, – но ни одна из них так и не оформилась в четкое воспоминание. В голове роились вопросы. Кто ответил Кириллу с моего же аккаунта? Известно ли уже кому-нибудь о моей смерти? Возможно, я смог бы понять что-то, если бы лучше рассмотрел собственную страницу на Facebook, но Кирилл туда не заходил. С момента моей гибели прошел уже целый день, возможно, даже больше, – так почему никто не начал беспокоиться, куда я пропал? Почему никто не нашел тело? С другой стороны, если это и правда убийство, труп могли разрезать на кусочки и спрятать.

О, как же мне хотелось плакать! Кричать. Вопить. Стонать. Но я мог только молча следовать за Кириллом, объятый ужасом. Когда-то мне снились сны, в которых я падал с крыши небоскреба и не мог позвать на помощь, хоть и пытался. Сейчас я был даже более беспомощен, чем тогда.

Такси свернуло налево, и Кирилл увидел высокую гору из леса. Изъеденная временем и ветром деревянная табличка извещала, что они прибыли в Стрельну.

– Приехали, – сообщил водитель.

Наконец-то!

Кирилл отдал ему две тысячи и выбрался из машины. Под ногами похрустывал гравий, в воздухе пахло пылью и раскаленной землей. Туристы, готовившиеся к походу, разминались возле заборчика в нескольких метрах от дороги, вдоль которой тут и там виднелись пятна розовых, желтых и пурпурных цветов. Над всем этим возвышались деревья, уходя в голубое небо.

«Как красиво», – подумал Кирилл и потянулся за камерой. В сумке, которую он привез с собой, лежало не так много вещей: старый Роlaroid, кошелек, Носкминог, сменная одежда и дневник, потому что он боялся оставлять его где-нибудь. Остальное – включая все его сбережения – осталось в Тосно, в камере хранения на автовокзале.

Фотоаппарат зашуршал и выплюнул снимок. Кирилл вытащил фотографию и пристально вглядывался в нее, пока картинка не проявилась полностью. «Первая Встреча Потерянных Братьев» – отличный заголовок для такого случая.

Было ровно шесть часов вечера. Кирилл сел на лавочку, достал из кармана рюкзака расческу и быстро осмотрел себя в зеркальце с обратной стороны. К встрече с Саввой Кирилл готовился, словно к встрече с новой приемной семьей: с вечера выбрал полосатую футболку, которую купил в секонд-хенде на распродаже, а сейчас проверил, не пахнут ли кожа и волосы бензином и чипсами после долгой дороги. Опекуны обычно дарили ему всего один долгий оценивающий взгляд, но его было достаточно, чтобы решить, возьмут ли они мальчика к себе в дом. «Пожалуйста, пусть я вам понравлюсь, – каждый раз твердил он, переминаясь с ноги на ногу в бесчисленных кухнях или на одинаковых садовых лужайках. – Пожалуйста, пусть все пройдет гладко. Пожалуйста, пусть у меня не потечет внезапно из носа».

Со стороны тропы показалась еще одна группа туристов. Кирилл проверил часы на телефоне: 18:10. Что, если Савва из тех, кто вечно везде опаздывает? С другой стороны, есть время подумать, что ему сказать. «Привет, Савва, – беззвучно произнес Кирилл, растянув губы в улыбке. – Значит, Вера и тебя потеряла?». Он протянул невидимому брату руку, обдумал этот жест, покачал головой. Наверное, лучше будет обняться? И как поступить, если разговор не сложится? Не стоять же, тупо уставившись друг на друга.

Эта мысль снова навела его на воспоминания о странном видео. Неужели кто-то и правда считает такие развлечения забавными? На ум пришел рассказ Тимура о парнях из его школы.

– Ну надо же! – воскликнул кто-то у него за спиной.

Кирилл подскочил от неожиданности и обернулся. Позади стоял незнакомый мужчина в шортах и футболке. Волосы у него были цвета соли с перцем, а уже начавшаяся расплываться фигура напоминала доктора Машкова, единственного сотрудника социальных служб, к которому Кирилл испытывал хоть какую-то симпатию. Машков разговаривал с ним как с нормальным человеком, а не как с чокнутым приютским мальчиком.

И тут Кирилл внезапно понял, кто перед ним. В памяти всплыла фотография со страницы Саввы.

«На чемпионате города по теннису вместе с Лизой и ее отцом».

Этот человек принадлежал миру Саввы.

Савва – то есть я – о нем, впрочем, мало что помнил.

На лице незнакомца появилось встревоженное выражение.

– Савва, что ты тут делаешь?

Кирилл нахмурился, внезапно осознав, за кого он его принял. Язык, казалось, распух и не слушался, губы дрожали, когда он попытался улыбнуться.

«Никому не рассказывай о нашей встрече, это может быть опасно!».

– Да так… Просто сижу, – ответил Кирилл, чувствуя себя очень странно. Ладони тут же начали нестерпимо зудеть – как всегда, когда он врал взрослым.

– Ты собираешься в поход? – не отставал отец Лизы. – Вот чем теперь дети занимаются по вечерам?

Кирилл бросил взгляд на дорогу, надеясь увидеть своего брата-близнеца, который появится и разрешит недоразумение. Но ни одна из проезжавших мимо машин не затормозила; незнакомыми оказались и подростки, крутившие педали велосипедов вниз по склону.

– Ну… не совсем.

Неподалеку залаяла собака, и Кирилл отвернулся и стал высматривать ее. Собак он побаивался после того, как его покусал соседский чау-чау; ему тогда было девять лет. Однако на сей раз мишенью был выскочивший на дорожку кролик. Кирилл проследил за ним, а потом снова обернулся к отцу Лизаветы. Тот сунул руки в карманы, явно собираясь уходить.

– Увидимся, – сказал он на прощание. – Хорошего вечера.

Кирилл откинулся на спинку скамейки. Все это было очень странно. Прошло уже двадцать минут, а Савва так и не появился. Сообщения типа «Я задержался, но скоро буду!» тоже не приходили. С каждой секундой напряжение росло. Пейзаж вокруг уже не выглядел идиллическим, фигуры туристов, спускавшихся в долину, казались размытыми силуэтами каких-то монстров. В воздухе запахло чем-то едким.

Что-то пошло не так.

За спиной парня громко хрустнула ветка. Кирилл обернулся, но прежде чем успел понять, что происходит, маленькая ладонь закрыла ему глаза и вынудила подняться.

– Эй! – попытался возмутиться Кирилл, но ему тут же зажали рот. Попытавшись вывернуться, парень почувствовал, как холодный и твердый предмет уперся в спину между лопаток, и замер от ужаса. Ему никогда раньше не приставляли к спине ствол пистолета, но сомнений в том, что это именно он, не было.

– Не дергайся, паршивец! – прошипел кто-то на ухо. Кирилл почувствовал горячее дыхание говорившего на шее, но видеть его по-прежнему не мог. – Ты пойдешь с нами.

Мне очень хотелось увидеть нападавших, но в посмертии обнаружился неприятный нюанс. Я мог смотреть только глазами Кирилла. И поскольку он ничего не видел, я тоже был слеп.