Текст книги "Огни в море"

По воле волн

Несмотря на чудовищную усталость, в эту ночь супруги Грейпс почти не спали. Они впали в какое-то забытье, то просыпаясь, то возвращаясь в странный сон, где они путешествовали на борту дома, который умел плавать, и были они одни-одинешеньки в открытом море, отдавшись на волю волн. Но любого скрипа досок, или более резкого толчка, или дребезжания стекла было довольно, чтобы выдернуть их из чуткой дремоты. Раз за разом открывая глаза в кромешном мраке комнаты, они поддавались тоскливой мысли, что уже не в состоянии отличить действительность от вымысла. Однако их кости ныли, их мучили жажда и голод, а в голове продолжала звучать недавняя музыка, и тут же приходило осознание того, что некая часть их сна определенно происходит в реальной жизни.

Когда комната порозовела от первых рассветных лучей, супруги перестали притворяться спящими и окончательно проснулись. Гарольду с трудом удалось распрямиться.

– Схожу в подвал, надо набрать воды в графин.

Мэри-Роуз вдруг заметила, что там, где спал Гарольд, вся простыня запачкана пятнами засохшей крови.

– А как твоя рука, дорогой?

Сам Гарольд уже успел забыть о ране, все его тело так онемело от боли, что резь в ладони почти не досаждала ему. Мэри-Роуз передвинулась на другую сторону кровати и ласково взяла его за руку.

– Что-то мне не нравится цвет кожи вокруг пореза, – промолвила она, рассматривая рану.

– Пустяки, скоро заживет.

– Не строй из себя героя, дорогой, – сказала жена, наконец выбираясь из постели. – Пойду поищу коробку с аптечкой.

Мэри-Роуз отправилась в ванную, а Гарольд под шумок ускользнул из комнаты и пошел за питьевой водой.

Спустившись в подвал, он отважно вступил в ледяную жижу, до сих пор заполнявшую помещение примерно до половины. Ему удалось без помех добраться до бака и повернуть кран; вначале вода с силой ударила в дно графина, но тут же в трубе что-то забулькало. Затем струя стала прерываться залпом пузырей и шипящего воздуха. Гарольд с тревогой бросил взгляд на бак и понял, что он почти пуст. Через пару секунд струя превратилась в тоненькую ниточку и с мрачным всхлипом выдала последнюю каплю живительной влаги. Весь запас питьевой воды закончился. Гарольд медленно перекрыл кран и посмотрел на графин: он наполнился едва лишь до середины. И тогда Грейпс, ступая с предельной осторожностью, начал подниматься по лестнице.

Мэри-Роуз, не сумев найти аптечку в коробках, находившихся в комнате, отправилась на кухню. Через окна в помещение проникал неяркий дымчатый свет, и в его слабых лучах стало возможно оценить масштаб бедствия: из мебели на своих местах оставались лишь столешницы и верхние шкафчики, все остальное валялось на полу в виде куч битого фарфора и стекла, земли, сломанных столовых приборов, взорвавшихся консервных банок и обломков мебели, изрядно пропитанных морской водой. В центре кухни по-прежнему стояли радиола и табуретка, где они сидели прошлой ночью. Мэри-Роуз принялась искать запропастившуюся аптечку в грудах хлама и расползшихся коробок, но ее усилия не увенчались успехом.

Она добралась до холодильника – тот лежал на боку, придавив увядшие шары гортензий, – и открыла дверцу. В тот же миг ей в нос ударил весьма странный запах.

Остатки вчерашнего рыбного супа из хека смешались с соусами, битыми яйцами и землей из цветочных горшков, а заодно и обвалялись в невиданном кляре из осколков стекла, фарфора и щепок.

Мэри-Роуз извлекла из груды хлама миску, куда начала складывать то немногое, что можно было употребить в пищу без риска отравиться или поранить себе горло. Банка варенья, консервированные помидоры и нераспечатанный пакет хамона – такова была ее скудная добыча. Именно в этот момент в кухню зашел Гарольд с неполным графином воды и подошел к жене.

– И это все? – удивился он при виде жалкой кучки съестного.

Мэри-Роуз с надеждой заглянула в морозилку, но растаявшие овощи и рыба слиплись в один омерзительный бурый ком, обильно уснащенный еще бóльшим количеством земли, битого стекла и морской воды.

– Да, это все, – вынуждена была признать МэриРоуз.

Затем она схватила валявшийся под ногами пластиковый пакет, покидала в него испорченную еду и с силой затянула завязки.

– Может, нам удастся найти еще что-нибудь в кладовке? – воодушевился сеньор Грейпс.

– Вряд ли, ведь вчера был наш последний день дома…

В этот миг Мэри-Роуз разглядела графин, который Гарольд прижимал к себе здоровой рукой, и поинтересовалась:

– А почему ты налил только половину?

– Увы, воды больше нет…

– Но ведь бак был полный!

– Я тоже так думал, но подозреваю, что к потопу в подвале примешалась и пресная вода.

Мэри-Роуз стало мутить. Омерзительная вонь испорченной пищи не давала дышать. Гарольд взял ее под руку и вывел на террасу. Чистый воздух открытого моря мигом развеял отвратительный запах, казалось, уже въевшийся в ноздри.

Мэри-Роуз по-прежнему держала в руках кулек с отходами. Неверным шагом она преодолела три ведущие вниз ступеньки крыльца и заглянула за узкий скалистый край. Вокруг простиралась окрашенная алой зарей морская гладь, и на миг ей показалось, будто в глубинах происходит какая-то активная жизнь. Но весь этот нижний мир был настолько темен и непонятен, что Мэри-Роуз не могла доверять своим впечатлениям.

Она раскрыла пакет; несмотря на удушающий смрад, есть все же хотелось. Ей было жалко выкидывать скудные остатки еды, хотя, очевидно, ничего из этих отходов в пищу не годилось. Невозможно было поверить, что после стольких лет, проведенных с набитой запасами кладовкой и полным воды резервуаром, супруги вдруг столкнутся с подобной ситуацией. Бросив последний взгляд на пакет, она аккуратно высыпала его содержимое в воду.

Объедки мягко плюхнулись на матовую поверхность и тут же исчезли без следа. За ними последовал последний кусок рыбы. Из пакета пролилась тонкая струйка коричневой жижи, запачкав носки туфель сеньоры Грейпс.

– Что же нам делать, Гарольд? – спросила она, наблюдая, как на волнах все шире расплывается жирное пятно.

Гарольд встал рядом с ней и посмотрел на далекую линию горизонта; постепенно небо светлело, избавляясь от багрянца зари.

– Рано или поздно мимо пройдет какой-нибудь корабль и заметит нас.

Мэри-Роуз изо всех сил старалась найти в глазах мужа хоть каплю уверенности, но ее не было не только в его взгляде, но даже и в самом голосе, которым он произносил обнадеживающие слова. Мэри-Роуз глубоко вздохнула.

– Рано или поздно? – повторила она слова мужа прерывающимся голосом. – А если за нами никто не приплывет? Я вот не думаю, что у нас много времени. Воды и еды нам хватит едва лишь на пару дней!

Гарольд набрал в грудь воздуха.

– К счастью, мы в море.

– Намекаешь, что можно ловить рыбу? – пристально взглянула на него жена.

– А у тебя есть другие идеи?

– Уж не обижайся, но, по-моему, рыбалка – не самая сильная твоя сторона.

– А что ты предлагаешь, подохнуть с голоду? – вскинулся на нее Грейпс.

Мэри-Роуз с гордым видом поднялась на крыльцо и села на верхнюю ступеньку. Вновь волна тошнотворного запаха от прогнившей пищи ударила ей в ноздри, и она поняла, что пахнет от ее собственной обуви.

– Мы должны хотя бы попытаться, Рози… – промолвил Гарольд, усаживаясь рядом с ней.

– Но даже если мы что-то и поймаем, – гнула свою линию Мэри-Роуз, – откуда мы возьмем воду? Это же важнее, чем еда!

Гарольд окинул взглядом небо в поисках облаков, но над ним простиралась лишь глубокая синева яркого солнечного дня. Он опустил глаза и посмотрел на жирное пятно: рыбные ошметки неспешно тонули в волнах. Их окружали сотни тысяч литров воды, ни единый глоток которой не помог бы им выжить. Много лет назад в Сан-Ремо ему удалось решить эту проблему, но сейчас он будто вернулся в прошлое, в одну из тех зим, когда они оказались в полнейшей блокаде. Водопровод, соединявший дом с городской системой водоснабжения, замерз, свет исчез после того, как под весом снега рухнули электрические столбы. Он словно вновь сидел в темном подвале при пламени единственной свечи, закутавшись в ворох одеял, и мучительно размышлял, как найти выход.

В его памяти было живо воспоминание о том моменте, когда его осенило поставить опреснитель для питьевой воды в подвале. Он вспомнил свою радость, когда подключили насос, качавший морскую воду в дом, звук первых капель, падающих в большой пластиковый бак, и потрясающий вкус этой влаги, кристальночистой, как из родника. С тех пор опреснитель позволял им запасаться водой даже в жестокие зимние месяцы, когда снегом и льдом зарастали желоба и стоки и было невозможно собирать дождевую воду.

– Если мы хотим выжить, у нас есть только один путь, – промолвил в конце концов Гарольд.

Мэри-Роуз удивленно взглянула на мужа, пытаясь по глазам разгадать его мысли.

– Мы должны раздобыть источник электричества.

– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовалась сеньора Грейпс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

– Пока не знаю, надо что-нибудь придумать.

– Ты с ума сошел!

Выкрикнув эти слова, она вдруг ощутила, что не может дышать, что ее подавляет чудовищно безбрежный морской простор. Она была пленницей в таком месте, откуда невозможно бежать. Мэри-Роуз поднялась и молча вошла в дом. Гарольд последовал ее примеру. Тишина нарушилась через мгновение после того, как они закрыли за собой дверь: что-то тяжело заворочалось у края скалы со стороны крыльца. На долю секунды море всколыхнула рябь: ровно столько понадобилось, чтобы медленно тонущие остатки хека внезапно исчезли в гигантской пасти, явившейся из ниоткуда.

Морская загадка

Супругам Грейпс потребовалось два дня, чтобы полностью вычерпать воду из подвала. За это время они считанное количество раз выбирались из захламленного отсыревшего помещения: выглядывали наружу и бросали взгляд на горизонт, чтобы не пропустить какой-нибудь корабль. Мысль, что их никто не спасет, все чаще закрадывалась им в голову, особенно тогда, когда и без того скудные запасы воды и пищи стали подходить к концу. Четыре жестянки сосисок, еще несколько банок тунца, три банки фруктов в сиропе, пара бутылок виноградного ликера и большая упаковка сухофруктов – вот все, чем они смогли пополнить свой список продуктов. Примерно с той же скоростью, с какой осушался подвал, осушался и графин. Супруги строго дозировали количество глотков, но это не утоляло их жажду.

На второй день воды в подвале оставалось лишь на палец, и Гарольд воспользовался случаем, чтобы наглухо закрепить доску, служившую заплаткой и преграждавшую морской воде путь в дом. Мэри-Роуз сумела отыскать среди мотков колючей проволоки банку с корабельным клеем, которую тщетно пытался найти Гарольд, чтобы раз и навсегда покончить с постоянно сочащейся из-под краев доски водой.

От этой банки шел резкий дух, перекрывавший даже пропитавший все вокруг запах моря. Мэри-Роуз подставила деревянный ящик и дотянулась до иллюминатора – надо было проветрить помещение. Заодно она бросила взгляд на океан: ничего, только бесконечная водная пустыня.

Смирившись с разочарованием, Мэри-Роуз взялась за швабру, чтобы до конца согнать стоявшие на полу лужи. Она водила ею по полу и попутно прихватывала все, что может пригодиться впоследствии: книги, инструменты и в первую очередь еду. Промокшие тома, сочившиеся черной краской, она складывала в большую стопку около лестницы, а залитые водой поделки Гарольда относила к кладовке. Ее внимание привлек предмет, валявшийся среди винтиков и гаек. Под мокрыми листами бумаги угадывался треснувший пузатый стеклянный сосуд. Нагнувшись, Мэри-Роуз подняла его и моментально узнала миниатюрный парусник внутри. Руки ее дрожали, и вода каплями, подобно слезам, медленно стекала по пальцам. По спине Мэри-Роуз пробежали мурашки: эту банку из-под варенья много лет назад она сама дала своему сыну. Единственное, что Гарольду удалось забрать у моря в ту ночь. Сердце сжалось, когда она ощутила всю хрупкость и ненадежность стекла, покрытого паутинкой трещин.

– Надеюсь, что потом, в спокойной обстановке, я смогу все восстановить, – промолвил Гарольд.

Мэри-Роуз вздрогнула.

– Наверное, в этом сейчас уже нет особого смысла… – ответила она, помрачнев от тяжелых воспоминаний, связанных с этой банкой.

Гарольд понимал, что Мэри-Роуз права. Он огляделся, нашел на полу кусок пузырчатой пленки и бережно завернул в нее банку. Потом они с величайшей осторожностью упаковали модель в подмокшую коробку – вместе с остальными миниатюрами. Там дорогая их сердцу память будет в полной сохранности.

Гарольд отступил на шаг назад и снова подошел к стенке за стиральной машиной и сушилкой.

– Я уже промазал доску клеем, – сообщил он, пытаясь выкинуть из головы грустные мысли, всколыхнувшиеся при виде треснутой банки с корабликом. – Когда клей высохнет, вода в этом месте уже наверняка не сможет просочиться.

Мэри-Роуз с отсутствующим видом взглянула на него и машинально кивнула.

– В баке для воды тоже была трещина, через нее вся вода и вытекла, – продолжал Грейпс. – Я заодно и ее заклеил.

– А зачем нам бак для воды без воды? – очнувшись от задумчивости, поинтересовалась Мэри-Роуз.

Гарольд был раздосадован, причем не столько словами жены, сколько прискорбной правотой сказанного. Все те долгие часы, пока вычерпывал воду, он не переставал крутить в голове мысль об электричестве. Грейпс прекрасно осознавал всю авантюрность этой идеи, но каждый взгляд в сторону безграничного моря лишь доказывал, что их шансы на выживание неуклонно уменьшаются. Будь у них электричество, он бы запустил опреснитель и тогда сумел бы хоть всю воду вокруг превратить в пресную. Помимо того, можно было бы сохранить свежими те скудные продукты, что у них оставались, или же варить добытую рыбу… В его памяти тут же всплыли долгие годы неудачных экспериментов в Сан-Ремо: десятки раз он пытался изобрести способ получения электричества в домашних условиях, но ни разу результат не получался настолько надежным, чтобы обеспечить нужды всего хозяйства.

– Я не собиралась говорить так резко, но я совершенно без сил, – извинилась Мэри-Роуз. – Все это для меня чересчур – не знать, где мы находимся, куда нас тащит течение…

Гарольд ошалело посмотрел на жену, словно эта последняя фраза стала недостающим звеном в его размышлениях.

– И как это я раньше не догадался?! – завопил он.

– Ты о чем?

Гарольд ринулся к стопке промокших книг около лестницы и принялся рассматривать корешки. МэриРоуз подошла поближе. Ее муж лихорадочно перекладывал книги из одной стопки в другую, пока не нашел ту, что искал.

– Рози, ты гений! – воскликнул он. – Кажется, ты нашла для нас способ выжить!

Мэри-Роуз удивленно смотрела на него, пытаясь угадать название найденной книжки.

– Пойдем со мной, – позвал он ее уже с лестницы.

Супруги поднялись наверх, и Гарольд, не говоря ни слова, начал листать слипшиеся страницы.

– Ага, вот оно! – обрадовался он.

Гарольд протянул томик жене, и она, наконец, увидела заголовок. Он гласил: «Различные виды энергии. Как использовать механику океана».

Мэри-Роуз поежилась.

– И что это? – спросила она с серьезным видом.

– По-моему, Рози, это способ вырабатывать электричество!

Мэри-Роуз снова посмотрела на книгу: не стоило даже пытаться понять расплывшиеся математические формулы или опознать загадочные агрегаты на поблекших черно-белых фотографиях. Одна лишь мысль билась в ее сердце: одиночество. Столько раз ей приходилось ощущать свою ненужность, когда Гарольд с головой погружался в очередной фантастический проект! Она с горечью вспоминала бесконечные зимние дни, проведенные на кухне: из-за сугробов невозможно было выйти из дома, а единственными собеседниками становились ее собственные мысли. Дни, полные ожидания того момента, когда неутомимый и упорный энтузиазм мужа позволит ему в конце концов вылезти из подвала, чтобы перекусить или отправиться спать. Он впадал в одержимость, будучи не в состоянии говорить о чем-либо, отличном от системы сбора дождевой воды или от необходимого количества тросов для удержания дома в равновесии. Кстати, единственные два проекта, которые Гарольд довел до конца. От прочих его задумок у Мэри-Роуз оставалось лишь ощущение подавленности и опасения за здравомыслие мужа, столь часто поддававшегося маниакальной увлеченности.

– Я понимаю, что у нас есть проблема, – начала Мэри-Роуз, не сводя глаз со страницы книжки. – Собственно, множество проблем, и большинство из них можно решить при помощи рубильника. Но, Гарольд… ты действительно считаешь, что способен это сделать? В Сан-Ремо ты много раз пытался, но ничего не выходило…

– Сейчас совершенно другое дело, ведь там я не мог использовать энергию морских течений. В книге говорится, что этот вид энергии намного стабильнее, чем солнечная батарея или ветряки.

– Но ведь в книге голая теория! Как ты собираешься соорудить нечто подобное в наших условиях? Да и от мастерской почти ничего не осталось…

– Вот сейчас и выясним, – отрезал Гарольд, захлопывая книгу.

Мэри-Роуз собралась было продолжить уговоры, чтобы он не тратил силы на очередную фантазию, но тут ее внимание отвлек громкий всплеск.

– Что это? – спросила она, указывая на брызги воды на крыльце.

– Наверное, отвалился еще один кусок скалы, – предположил Гарольд.

В это мгновение вода забурлила и в пенных завихрениях показался остроконечный темный плавник.

– Акула! – закричала Мэри-Роуз.

Человек, который мог починить все

Гарольд не мог сомкнуть глаз, часа два он беспокойно ворочался в постели, пытаясь заснуть. Его обуревало лихорадочное возбуждение от одной только мысли, что можно попробовать соорудить генератор, работающий от морского течения; это позволит продержаться до тех пор, пока не подоспеет помощь. В голове, как пчелы в улье, гудели тысячи теорий, которые, увы, ему не удавалось увязать между собой. Он опасался, что и на этот раз, как неоднократно происходило прежде, ему не суждено добиться успеха.

Гарольд обливался потом, во рту пересохло. Пить хотелось чудовищно, но он знал, что до утра не сможет себе позволить ни одного глотка. Осторожно, чтобы не разбудить жену, он выбрался из кровати и с фонариком в руке поплелся к ведущей вниз лестнице. Спустившись в подвал, Грейпс поставил фонарь на пол, влез на расшатанный деревянный ящик и посмотрел в иллюминатор. Где-то высоко на небе еле мерцали звезды. На море тоже не было видно ни единой вспышки – ни ходовых огней корабля, ни прерывистого луча далекого маяка. Острое чувство одиночества в этот миг можно было сравнить лишь с мучительным голодом и жаждой, но сильнее всего им владело страстное желание выжить.

Гарольд слез с ящика и при желтоватом свете фонарика, под аккомпанемент убаюкивающего шума волн, принялся восстанавливать в памяти все, что когда-либо читал о генераторах и энергии морских течений. Грейпс прекрасно понимал, что ключом ко всему является электричество. Если будет ток, они запустят опреснитель и получат столько питьевой воды, сколько потребуется; можно будет хранить в холоде, свежими и полезными, добытые продукты, а еще, вероятно, они починят радио и смогут с кем-нибудь связаться…

Ход его мыслей прервался, когда фонарь опрокинулся и покатился по полу. Набежавшая волна тряхнула дом сильнее, чем обычно.

Гарольд поймал фонарь, направил луч вверх и осмотрел освещенный участок подвала. В поле зрения попала сушильная машина, и тут ему в голову пришла новая идея.

Грейпс торопливо поднялся по ступеням на первый этаж, собрал все свечи, которые удалось найти, прихватил справочник «Различные виды энергии. Как использовать механику океана» и сбежал вниз так же быстро, как и поднялся. Затем Гарольд расставил по полу свечи и взял ящик с инструментами. Берясь за ручку, он почувствовал болезненный укол в ладони и только сейчас вспомнил о своей ране; края ее опять разошлись, выступила кровь. Но это его не остановило – главное, он испытывал неудержимое желание действовать, наконец-то рукам нашлось нужное дело. Поставив пару свечей поблизости, Грейпс взял отвертку и начал отвинчивать заднюю панель сушилки. Ему уже заранее чудились рассерженные вопли жены, но при всем риске потерпеть неудачу и напрасно испортить недешевый прибор он не мог не сделать хотя бы одной попытки.

К концу часа Гарольд полностью раздраконил машинку. Рядом кучей лежали внутренности прибора: кнопки, контакты, электросхемы, сопротивления, провода, трансформаторы, сам мотор и барабан. Тогда Грейпс схватил книгу и начал лихорадочно листать ее: искал он не какую-то конкретную главу, а несколько листков, на которых много лет назад набросал разные схемы электрического контура, а потом даже попытался воплотить идею в жизнь. Ни одна из схем тогда не заработала, но дело было не в недостатке знаний, а в количестве исходных ресурсов. Если говорить о солнечной энергии, то на острове в принципе не хватало солнца, поэтому его идея с солнечными батареями потерпела крах. Не повезло и с ветрогенератором: порывы ветра на обрыве были столь сильны, что ни одна крыльчатка не выдерживала больше недели и выходила из строя. Так что оставался последний шанс – использовать энергию морских течений.

В конце концов ему удалось обнаружить нужные листочки в клетку – размокшие, с расплывшимися чернилами. Гарольду удалось расшифровать их; он внимательно изучал свои записи, в очередной раз убеждаясь в том, что у него есть все необходимое для постройки генератора. Сейчас он не мог позволить себе ошибиться, ведь от этого зависела их жизнь. Он взял идущий от трансформатора длинный провод и состыковал его с мотором, который вращал барабан сушилки. Сам процесс подсоединения кабеля не представлял для Грейпса никакой загадки: за долгую жизнь ему доводилось чинить, изготавливать и продавать любые виды техники: бытовые приборы, моторы и мелкую электронику. Сотни раз он соединял друг с другом всевозможные провода, но сейчас мало того что у него разнылась рука, вдобавок он обливался потом и чувствовал себя неуклюжим новичком. Кончики пальцев задрожали, дыхание участилось. На миг он прервал работу, снова бросил взгляд на бесформенную кучу деталей перед собой и ощутил полную растерянность. Он будто бы опять переживал свои первые дни работы в ремонтной мастерской в СанРемо-де-Мар.

Гарольд увидел себя в подсобке мастерской, темной, пыльной и забитой увечными полуразобранными приборами. Он машинально кивал в ответ на объяснения своего нового начальника, хотя, как ни старался, не понимал ни слова. Никогда в жизни он не чувствовал себя более чужим, – здесь, вдали от верфи, от кораблей, от моря. Вдали от всего, что он любил и умел делать. Но именно здесь, ремонтируя вышедшую из строя технику, Гарольд неожиданно обрел некое утешение. Постепенно его мозолистые руки, привыкшие к занозистому дереву и конопатке, приспособились к холоду шуруповерта и печатным cхемам.

С годами жители деревни успели забыть, что когда-то он строил корабли; в лучшем случае они считали это недолгим увлечением юности. Он прослыл на все руки мастером – человеком, который мог починить все. Но Гарольду никогда не нравились комплименты такого рода. Чем больше приборов он исправлял, тем лучше понимал: есть вещи, которые починить невозможно. Он вновь посмотрел на кабель в своих руках: хотя рана и продолжала болезненно пульсировать, пальцы дрожать перестали. Дыхание тоже успокоилось, и беспорядочное нагромождение деталей вдруг обрело смысл.

Он быстро взглянул на схему и, уже не раздумывая, принялся соединять шнур с двигателем.

Маленький будильник, найденный в куче хлама, прозвонил как раз тогда, когда Гарольд завинтил последнюю гайку. Часы показывали четыре утра, но это не имело никакого значения. Не обращая внимания на столь ранний час, Грейпс открыл иллюминатор и спустил наружу кабель, выходивший из трансформатора; оставалось присоединить его к генератору, чтобы начать использовать энергию моря.

У Гарольда не было полной уверенности в том, что его изобретение сработает: генератором служил барабан сушилки, по периметру которого он привинтил несколько металлических стержней. Если все получится, как он задумал, то от силы течения барабан начнет вращаться – примерно по тому же принципу, как действует ветряк. Когда лопасти завертятся, подключенный к барабану мотор превратит силу движения в электричество; затем ток пройдет через трансформатор, установленный рядом с иллюминатором, а тот, в свою очередь, разведет энергию по всему дому.

Гарольд отдавал себе отчет, что сейчас все его расчеты – это чистая теория. Наступило время опробовать схему в действии.

Грейпс выглянул в окно, но непроницаемая темнота не позволила увидеть море. Закрыв иллюминатор, он слез с ящика и пошел в центр подвала, где стоял генератор.

Поднимая тяжелый агрегат, Гарольд снова почувствовал сильную боль в ладони, но все его мысли были сейчас о другом, так что потихоньку, ступенька за ступенькой, он дотащил свою ношу до гостиной. Потом снова пришлось спускаться в подвал за инструментами, веревкой и оставленными на полу свечками. Гарольд подошел к окну и приоткрыл его; в тот же миг ледяной морской ветер выстудил все помещение. За бортом прямо к стенам подступала непроглядная тьма, и Гарольду стало не по себе. Из-за небольшого крена в столовой что-то упало с перекошенной полки, одна из двух оставшихся свечей погасла.

На море поднялась зыбь, какая-то мебель начала съезжать по полу, но, по мнению Гарольда, волна еще не слишком разыгралась и не должна была помешать ему выбраться наружу и установить генератор. Надо только поспешить и закончить работу до того, как поднимется настоящий шторм.

Один конец веревки Гарольд привязал к генератору, а другой замотал вокруг перевернутого дивана. Несколько раз проверив на прочность натянутый шнур, он поднял генератор и осторожно опустил его через окно. Сам же, захватив ящик с инструментами, осторожно, чтобы не оступиться, перешагнул через подоконник на скалу.

Первым делом следовало установить генератор у кромки воды. Затем останется только покрепче затянуть соединения и подключить кабель, просунутый из подвального иллюминатора. Единственная сложность состояла в том, что самым удобным местом для установки агрегата была полоска земли вдоль правого края дома, а она оказалась самой узкой из всех.

Ветер крепчал, земля под ногами размокла. Двигаясь мелкими шагами, он завернул за угол и закрепил генератор в нужном положении. Погрузить в воду часть барабана тоже не составило труда. Оставалось лишь привинтить к стене дома щиток с крепежом для всей системы.

Держа под рукой ящик с инструментами, Гарольд осторожно наклонился, чтобы достать отвертку. В тот момент, когда он закрывал ящик, накатила волна, захлестнув стену дома. Гарольду удалось ухватиться за подоконник и устоять на ногах, а вот ящику не повезло – его слизнул прибой.

Грейпс вымок с головы до пят, из открывшейся раны капала кровь. Дом раскачивался все сильнее, но теперь, когда цель была так близко, ему не хотелось отступать. Завинтить гайки, крепившие барабан к фасаду, оказалось труднее, чем он предполагал, но он справился. Затем Гарольд подключил кабели от мотора к трансформатору и счел свое изобретение готовым к действию.

Теперь можно было идти в дом и проверять, как все работает. Он поставил правую ногу на подоконник, но в это мгновение на стену накатила еще одна волна и обрушилась на беззащитную спину Гарольда. Хвататься ему было не за что, он потерял равновесие и упал в воду.