Текст книги "Целуй меня страстно"

Глава 5

Какое-то время я продолжал сидеть, следя за переливами разноцветных городских огней, отражавшихся в стекле и превращавших мое окно в волшебный калейдоскоп. Там, снаружи, обитало чудовище: его голос поначалу казался похожим на монотонный гул, но тот, кто слушал его достаточно долго, мог различить в нем равнодушную и циничную усмешку, сулящую десяти миллионам людей большие и мелкие неприятности. А когда вслушаешься еще внимательней, хихиканье обращается в хохот, самодовольный хохот того, кого забавляет кровь, хлещущая из раны, и для кого смерть выглядит славной шуткой.

Да, это чудовище хохочет над такими, как вы или я. Его голос – это голос парня с бичом, смеющегося, чтобы заглушить крики своей жертвы. Он раздается то тише, то громче, и за ним не слышно ни сдавленных стонов, ни воплей страдания.

И тут я подумал о статистике. Сколько людей погибают ежеминутно в автокатастрофах? Сколько остаются калеками? Сколько человек становятся жертвами насилия? Все эти цифры известны и без конца обсуждаются на разных заседаниях. Но есть вещи, которые статистика не учитывает. Сколько людей терзаются страхами? Сколько проводят ночи без сна в бесплодных тревогах? Сколько мучаются мыслью о том, где сейчас их дети и что они делают. Сколько человек знают об армии молчаливых молодчиков, отдающих шепотом свои приказы, так что другим остается либо исполнить требуемое, либо поплатиться жизнью?

Теперь я понял, что за голос мерещился мне за окном. Нет, не голос чудовища. И не голос гигантского, вырвавшегося из-под контроля робота. Даже не голос отдельного живого существа с собственной волей. Это просто голоса людей. Людей в большинстве своем милых и приятных в обращении. Однако среди них есть и другие – отвратительные выродки, жадные до чужой крови и так раздувшиеся от сознания собственной силы, что животы их лопаются, как перезревшие дыни, когда в них попадают пули.

Мафия! Грязная, кровавая мафия! Банда невежественных и тупых подонков, чья власть зиждется на страхе и больших деньгах.

Черная рука? Может быть, кто-нибудь думает, что над этим можно посмеяться? Что все это отошло в прошлое вместе с сухим законом? Многие вдовы могут засвидетельствовать обратное. И вдовцы тоже. Да, Вельда права, это очень трудное дело. Попробуйте просто поспрашивать, где найти главаря. Сперва вы ищете человека, которого можно об этом спросить, и если вас не прикончат, пока вы его ищете, и если он еще будет в живых к тому времени, когда вы его найдете, то вам удастся задать свой вопрос. Потом вы узнаете кое-что и идете дальше по следу, с каждой секундой приближаясь к тому моменту, когда неожиданный выстрел или удар ножом из темноты оборвет ваши розыски.

У мафии свои законы, и она ни для кого не делает исключений. Если вы попались в ее сети, вам уже не уйти. А если вы сделаете попытку вырваться – пусть самую робкую, – для вас все кончено. Через пару дней или через год, но это случится. Вас убьют. Но забавно другое. Во главе всей этой банды стоит некто, похожий на паука, который вместо паутины источает во все стороны тягучий страх. Он сидит на своем троне, и по мановению его руки других людей пытают или убивают. Одного движения его головы достаточно, чтобы заставить кого-то выброситься из окна.

И все это – дело рук одного человека. Вполне милого и приятного в обращении.

Я улыбнулся, представляя этого негодяя, обезоруженного и лишившегося всей своей силы, в закрытой комнате наедине с тем, кто его ненавидит. Я чуть ли не видел его лицо в оконном стекле. Теперь я точно знал, что мне делать.

Было уже поздно, но город не спал. Дождь утих, на улицах сделалось светлее, и дышать стало как-то легче. Я остановил такси и назвал адрес Пата.

Пат открыл мне дверь, держа в руках стопку бумаг, и, промычав что-то, что должно было означать приветствие, махнул рукой в сторону комнаты Беря у меня пальто, он смерил меня профессиональным взглядом и удостоверился, что кобуры у меня под мышкой нет.

– Выпьешь? – предложил он.

– Чуть позже.

– У меня только имбирное пиво. Я качнул головой и сел. Он наполнил свой стакан и опустился в кресло, убрав бумаги в конверт.

– Рад был убедиться, что ты налегке.

– Не ожидал?

– Ты сам знаешь, как мне трудно в это поверить, – криво усмехнулся Пат. – Но в том, что случилось, я не виноват, честное слово.

– Однако нельзя сказать, чтобы происшедшее сильно тебя опечалило.

– В общем, нет. – Он выбил пальцами дробь по конверту, в который убрал бумаги, и взглянул мне в глаза. – Конечно, ты останешься без работы, но, сдается мне, голодать ты не будешь.

– Это точно… – усмехнулся я. – А сколько продлится мое отлучение?

Моя усмешка Пату явно не понравилась. По особому прищуру глаз, появлявшемуся у него, когда он хотел скрыть что-то, что было у него на сердце, и по тому, как он с наигранной беспечностью отхлебнул из своего стакана, я понял, что Пат хотел бы утаить от меня свое беспокойство, но знает, что ему это не удастся.

– Столько, сколько они сочтут нужным.

– Им это будет непросто.

– Да ну? Я закурил.

– Можешь напомнить им завтра, что я бизнесмен, честный налогоплательщик и человек со связями. Мой адвокат подаст на них иск, и пока дело не будет рассмотрено судом, они ничего не смогут со мной сделать.

– Это слишком большой кусок для тебя, Майк. Ты просто им подавишься.

– Угу… Но ты же понимаешь, о чем идет речь. Никто, даже агенты ФБР не могут безнаказанно наступать мне на хвост.

– Майк… – Пат стиснул в руке стакан. – Это не просто убийство.

– Знаю.

– А что ты еще знаешь?

– Ничего нового. Просто я поразмыслил над этим делом.

– Ну и какие выводы?

– Вывод один. – Я пристально посмотрел на него. – Мафия.

– Вот как? – На лице Пата не дрогнул ни один мускул.

– Я мог бы оказаться вам полезным, если бы вы не отшвырнули меня, как щенка. Ты же сам это понимаешь, Пат. Возможно, я пристрелил бы парочку негодяев, но ей-богу, никто бы не стал о них плакать. Если твои приятели считают, что я из упрямства стану лезть в дело, которое мне не по силам, пусть протрут глаза. Ведь у них там, в Вашингтоне, нет ни одного парня толковее меня… Это точно. Ведь если б он у них был, они загребали бы денежки не хуже меня и не выставляли бы себя на посмешище, разглагольствуя о том, как они любят свою работу.

– Ты слишком самоуверен.

– Да, мой друг, я уверен в себе, как никто другой. И обрати внимание, я все еще жив, хотя многие из тех, с кем я начинал, отправились на тот свет.

Пат допил свое пиво.

– Майк, – произнес он, – если бы я мог, я привлек бы к этому не только тебя, но и еще тысячу других. Это именно столько, сколько нам нужно для этой схватки. Но я – обыкновенный городской полицейский, получающий от начальства приказы. Чего же ты от меня хочешь?

– Ты и сам легко ответишь на свой вопрос. Пат.

Он рассмеялся, и этот смех напомнил мне те давние дни, когда мы любили и ненавидели одни и те же вещи, и никакая чертовщина еще не стала между нами.

– О'кей, ты хочешь, чтобы я был твоим подручным. Ты во что бы то ни стало решил встрять в это дело и предлагаешь мне воспользоваться твоими талантами, не так ли?

На этот раз он улыбался искренне: такой улыбки я не видел целых шесть лет. В глазах его вспыхнул знакомый блеск, и я понял, что с этой минуты мы опять стоим плечом к плечу, готовые сокрушить все преграды, что встретятся у нас на пути.

– Теперь я вот что тебе скажу, Майк. Мне не нравится, когда парни с золотыми значками ФБР лезут в мои дела. Я не люблю, когда в преступлениях замешана политика. Меня просто тошнит от всего этого. Расследование тянется месяцами, потому что каждый боится сделать лишний шаг. Я уже столько слышал о том, что тягаться с этими ребятами нам не под силу, что и сам начинаю понемногу верить в это. Ну ладно… Я рискну своей работой, и посмотрим, что из этого выйдет. Скажи мне конкретно, что ты хочешь, и я сделаю это. Только не проси, чтобы я ходатайствовал за тебя. Вот если мы откопаем что-то дельное, тогда, возможно, я смогу об этом говорить.

– Я всегда знал, что ты верный друг.

– Спасибо на добром слове. А теперь выкладывай, что тебе надо?

– Информация… и как можно более подробная. Пату даже не пришлось вставать с кресла – все, что нужно, лежало у него здесь же, в конверте. Он вытряс бумаги на стол и стал их перебирать. Я увидел листы на просвет: на многих из них было напечатано всего несколько строчек.

– Тут перечислены преступники, связанные с мафией, – начал он. – Каждый случай – наглядное доказательство нашего бессилия. Двадцать страниц списка арестованных и ничтожная горстка осужденных. Двадцать страниц – убийцы, воры, торговцы наркотиками, скупщики краденого, – и это только подножие пирамиды. Мы знаем имена людей покрупнее, но глупо думать, что это они заказывают музыку. А о тех, кто на самом верху, нам ничего не известно.

– Карл Эвелло значится в этом списке? Пат с отвращением проглядел листочки и отшвырнул их прочь.

– Эвелло значится. Он один из тех, кто получает из неизвестных источников очень большие доходы, но, похоже, в случае чего он сумеет выкрутиться.

– А Берга Торн?

– Ну вот, мы вернулись к тому, с чего начали. К убийству – одному из многих.

– Вот здесь я с тобой не согласен. Пат.

– Вот как?

– Случай Берги Торн – особый. За ней охотилась целая банда отпетых негодяев – и эти ребятки знали свое дело. К рядовым обывателям таких убийц не подсылают. И почему ею заинтересовались в ФБР?

Я заметил, что Пат мгновение поколебался, прежде чем ответить.

– Их интересовала отнюдь не сама дамочка Торн. Но эта красотка с ветром в голове занималась грязными делишками.

– Понятно.

– Говорят, одно время Эвелло содержал ее. Он тогда развратничал напропалую. По тем же слухам, он потом дал ей пинка, и ребятки из ФБР полагали, что она может оказаться настолько безмозглой, что выболтает все, что знает о своем бывшем кавалере.

– Эвелло не такой дурак, чтобы делиться с ней своими секретами, – возразил я.

– Когда дело касается женщин, то многие мужчины становятся дураками, – многозначительно ухмыльнулся Пат.

– Ладно, замнем…

– ФБР вышло на нее. Девица сильно испугалась, однако намекнула, что ей есть что рассказать, только ей нужно время, чтобы приготовиться и как-то обезопасить себя на последующее время – Вот это да! – воскликнул я. – Теперь понятно, почему Вашингтон приставил к ней телохранителей.

– На заседаниях комиссии она собиралась появляться в маске.

– А это уже глупо. Эвелло все равно сумел бы вычислить, кто его закладывает – по тому, какие факты всплыли.

– Тем временем она начала сильно дергаться. Дважды убегала от своих телохранителей. Когда месячный срок уже почти истек, с ней случилась такая истерика, что понадобился врач. Специалист, осмотревший ее, поместил ее на три недели в больницу. Расследование приостановили, к девице приставили охрану, но она улизнула из больницы, и ее убили.

– Все как по заказу.

– И как по заказу там оказался ты.

– Вот спасибо!

– Так думают ребята из Вашингтона.

– А совпадение они исключают, – заметил я.

– Естественно, – усмехнулся Пат. – Они ведь не знают, что с тобой вечно что-нибудь случается. Есть люди, которых преследуют несчастья. А тебя преследуют совпадения.

– Да, я и сам об этом думал, – согласился я. – А ты можешь рассказать подробнее, как она убежала? Пат пожал плечами и покачал головой:

– Просто до безобразия Такие вещи тебе наверняка встречались. Они там предусмотрели все самые немыслимые варианты бегства, а она сделала элементарно. Взяла из комнаты сиделок пальто и туфли и вышла через главный вход вместе с двумя женщинами из обслуги. Шел дождь; у одной из женщин был зонт, и они шли под ним втроем, прижавшись друг к другу, чтобы не намочить волосы. Потом две спутницы сели в автобус, а Берга Торн отправилась дальше пешком.

– А разве там нет пропускной системы? – удивился я.

– Конечно есть. – В голосе Пата прозвучала скрытая насмешка. – Две сотрудницы показали пропуска. Вроде бы охраннику померещилось, что и третья женщина это сделала. Так, во всяком случае, он заявил.

– Но ведь, наверное, снаружи кто-то дежурил?

– Два человека… Один прохаживался у ворот, а другой сидел в машине, но они не видели Бергу Торн, поскольку их обязанностью было задержать того, кто попытается удрать из больницы.

Я хихикнул.

– А Берга Торн вроде бы совсем не думала удирать.

– Вот и я о том же. – Я опять захихикал. – “Вроде бы”! И эти люди не хотят, чтобы кто-то вмешивался в их дела. Идиоты!

– Так или иначе, но она сбежала.

– Ладно, оставим это. Что собирается делать полиция?

– Это убийство, они обязаны его расследовать.

– И у них ничего не выходит, – заметил я.

– Пока, – добавил Пат.

Я ухмыльнулся, и морщины, прорезавшие его лоб, разгладились.

– А каковы твои планы?

– Где Эвелло?

– Здесь, в городе.

– А о связях мафии что-нибудь известно? Пат на миг задумался.

– Ниточки тянутся и в другие города, но их оперативный центр здесь. – Он поморщился. – На этом наше краткое и содержательное обсуждение подходит к концу. Мы знаем некоторых членов мафии, знаем, как она действует, но это и все.

– А Вашингтону что-нибудь известно?

– Конечно. Но что толку! Мафию никто не решается трогать. У нас нет самого важного – улик.

– Мы их получим, – пообещал я. – Это большая организация. И ей нужны большие деньги.

– Ты прав, конечно. А знаешь, откуда они их берут? Они выжимают их из рядовых людей. Как налог. Они делают ставку на тех, кто их боится или будет молчать по другим причинам. Кроме того, они занимаются контрабандой. Они суют свой нос во все наиболее выгодные дела – законные и незаконные – и при этом пользуются такой политической поддержкой, что эту стену не пробьет и отбойный молоток.

Он мог и не напоминать мне об этом. Я знал, как они действуют.

– Возможно, и так, дружище. А возможно, просто никто не занимался ими всерьез.

Пат буркнул что-то себе под нос, а потом спросил:

– И все же ты так и не сказал, что ты собираешься предпринять.

Я поднялся и провел рукой по лицу.

– Первым делом – Берга Торн. Я хочу узнать О ней все, что можно.

Пат нагнулся и поднял с пола лист бумаги.

– Можешь прочесть… Для начала этого тебе будет достаточно.

Я взял листок и не глядя положил в карман.

– Ты сообщишь мне, если будут какие-нибудь новости?

– Обязательно.

Я надел пальто и шляпу и направился к двери.

– Майк…

– Да?

– Наши обязательства взаимные, не забудь.

– Я помню.

На улице я остановился, чтобы закурить. На несколько секунд огонек спички осветил мое лицо, потом я глубоко затянулся и зашагал по улице. На противоположной стороне улицы какой-то парень топтался в дверях, как бы раздумывая, в какую сторону ему двинуться. Я свернул на восток, и он пошел в том же направлении. Через полквартала я перешел улицу, чтобы ему было легче. В Вашингтоне в общую смету расходов не входит стоимость сношенной агентами обуви, поэтому я решил не усложнять мальчику жизнь. Пройдя три квартала до станции метро, я проделал парочку хитрых маневров, в результате чего он едва не впечатался мне в спину. Я внимательно рассмотрел его и собрался уже для большего эффекта поздороваться, когда в мой бок уперся ствол пистолета. Только сейчас я понял, что он не из ФБР.

Парень был молод и казался вполне милым, пока не улыбался. Сейчас же он ухмыльнулся, обнажив ряд коротких кривых зубов, и я понял, что передо мной одетая в дорогой костюм шпана, которой поручили работу профессионала. Видимо, однажды парень не успел вовремя удрать и теперь сделался прекрасным орудием в руках тех, кто знает, что такое страх. Ухмыльнувшись еще шире, он начал что-то мне говорить, но я дернул полы его пальто так, что пуговицы полетели во все стороны, и пистолет больше не смотрел мне в бок.

Парень дернулся, чтобы выхватить оружие, и тут мой стремительный удар ребром ладони по шее уложил его на землю. Он был жив и в сознании, но шевелиться уже не мог.

Я отобрал у него пистолет, разрядил его и, бросив патроны в водосток, вернул хозяину. Парень часто моргал: похоже, ему было стыдно за себя.

– Передай своему боссу, чтобы в следующий раз подсылал ко мне кого-нибудь покруче.

Я направился к метро, раздумывая по пути, что же произошло. Мальчику, все еще сидевшему на тротуаре, будет что рассказать папе. И вряд ли его погладят по головке. Сунув в турникет монету, я спустился на платформу, достал из кармана листок и, пробежав его глазами, сел в подошедший поезд.

Глава 6

Каждую ночь с Бруклином что-то происходит. Это уже не просто городской район: он живет своей жизнью, непонятной чужаку, жизнью странной, волнующей и при этом немного иллюзорной.

Я проехал по брайтонской линии до “Де Калб” и поднялся наверх. Парень, стоявший на углу улицы, объяснил, как мне добраться до интересующего меня дома. До него нужно было пройти пару кварталов.

Здание, которое я искал, оказалось старомодным кирпичным особняком, построенным полвека назад, с номером, нарисованном на двери, и мутными, слепыми окнами. Я поднялся на четыре ступеньки, чиркнул спичкой и стал изучать почтовые ящики. На них были фамилии “Карвер” и “Торн”, но кто-то зачеркнул их карандашом и подписал снизу: “Бернштейн”. Глубоко вздохнув, я нажал на кнопку, возле которой значилось:

"Управляющий”. Мне пришлось повторить это несколько раз, прежде чем раздался щелчок открывающейся двери и я смог войти внутрь.

Управляющий стоял в дверях своей комнаты, и я смог рассмотреть ту часть его физиономии, которая виднелась из-за плеча рослой женщины, грозно смотревшей на меня. Ее седые растрепанные волосы были небрежно схвачены шпильками. Купальный халат с трудом вмещал в себя огромные телеса. Свои большие красные руки она сложила на груди, пытаясь отдышаться и что-то выговорить.

Ну и дамочка! – подумал я.

Парень выглядел напуганным до смерти.

– Что вам тут нужно, черт возьми! – пробасила она. – Вы что, не знаете, который час, или вы думаете…

– Заткнитесь! – оборвал я ее. – Мне нужен управляющий.

– Я…

– Успокойтесь, леди, и велите своему мальчику выйти вперед.

Как мне показалось, она немного побледнела.

– Ну, скажите ему! – повторил я.

Когда мужчина ведет себя как джентльмен, ему легко прибрать к рукам любую дамочку. В том, как она выдавила из себя улыбку и отступила в сторону, мелькнула даже тень некоего кокетства.

Ее мужу очень не хотелось лишиться своего надежного прикрытия, но делать было нечего. Он изо всех сил старался разыграть из себя важную персону и выглядел при этом крайне жалко.

– Ну? – проговорил он.

Я показал ему значок, который был уже недействителен, но тем не менее производил должное впечатление.

– Дайте запасные ключи.

– Да, сэр, да, – забормотал он, попятившись.

– Одну минуту, я сейчас… – проговорила женщина.

– Ты подождешь меня здесь, – произнес ее супруг, вложив в эту фразу все остатки своего мужества. – Управляющим здесь работаю я.

Он с деланной улыбкой повернулся ко мне.

Его жена исчезла за дверью.

– Итак, сэр?

– Мне необходимо осмотреть комнату Берги Торн.

– Но полиция уже была здесь.

– Знаю.

– И сегодня я уже сдал ее.

– Там есть кто-нибудь?

– Нет. Они въедут завтра.

– Тогда пошли.

Он неуверенно переступил с ноги на ногу, пожал плечами и направился к лестнице. Мы поднялись на второй этаж и подошли к двери. Управляющий вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Нащупав выключатель, он включил свет и шагнул в сторону, пропуская меня.

Я и сам не знал, что хочу здесь найти. Скорее всего, мною руководило пустое любопытство. Эту комнату уже обшарили со всей тщательностью эксперты, и если в ней и имелось что-нибудь важное и интересное, то сейчас оно, вне всякого сомнения, перекочевало в их сейфы. Передо мной была обычная квартира с кухней, гостиной и ванной, общей для двух спален. Обстановка достаточно уютная, однако ничего лишнего.

– Чья это мебель?

– Мы сдаем квартиру с обстановкой. Все принадлежит хозяину.

Я прошел в спальню и открыл дверцу стенного шкафа. Полдюжины платьев и костюмов, на полу туфли. Платяной шкаф тоже был забит до отказа. Одежда добротная и новая, но не очень дорогая. В верхнем ящике лежали чулки. Среди них валялись четыре конверта: два со счетами, еще один с письмом от Мельнбурнской пароходной компании, извещавшим, что на лайнере “Седрик” свободных мест, к сожалению, нет, а в последнем хранилась куча монеток с головами индейцев. В следующем ящике была свалена куча косметики и прочей женской мишуры.

А вот вторая спальня меня удивила. В ней, кажется, никто не жил: постель аккуратно застелена, стенной шкаф пуст, а в ящиках – ничего, кроме старых газет.

Управляющий молча ждал, пока я вернусь в гостиную.

– Чья это комната? – Я указал на пустую спальню.

– Мисс Карвер.

– Где она?

– Уехала два дня назад.

– Полиция говорила с ней?

Управляющий коротко кивнул и, чуть помедлив, заметил:

– Возможно, поэтому она и уехала.

– Вы и эту комнату собираетесь сдать?

– Я думаю, что можно начать подыскивать жильца. Срок договора истекает в следующем месяце, но заплачено было вперед. И надеюсь, нет ничего страшного в том, что я немножко потороплюсь.

– А кто платил за квартиру?

– Торн… – Он внезапно замолчал и пристально посмотрел на меня. – Так значилось в договоре.

– Я не о том.

– Она давала мне деньги… – Управляющий весь съежился под моим суровым взглядом и стал теребить полы пижамы. – Сколько раз повторять вам всем, что не знаю, откуда она брала деньги. Никакого ухажера у нее не было, а то бы моя старая карга обязательно об этом узнала.

– Мужчины к ней ходили?

– Мистер, – пробормотал он, – здесь двенадцать подобных квартир, и я не могу уследить, кто к кому ходит. Если вас интересует мое мнение – она обыкновенная дамочка. Она снимала квартиру вместе с другой дамой и исправно за нее платила. Если ее и содержал кто-то, то она не сорила его деньгами. Если хотите знать, что я думаю, то скажу. Да, ее кто-то содержал. А может быть, и другую девицу тоже.

– О'кей.

Он открыл передо мной дверь:

– По-вашему, за этим что-то кроется?

– Да, и даже очень многое.

– Но…

– Но вас это не должно беспокоить. Вы не подскажете, как мне найти эту Карвер?

Управляющий испуганно поглядел на меня:

– Она не оставила адреса. Я усмехнулся:

– Знаете, милейший, когда речь идет о торжестве закона, о некоторых этических нормах иногда приходится забывать.

– Послушайте, мистер, если бы я… – Он нервно облизнул губы и взволнованно заговорил:

– О'кей, только прошу вас, ни слова моей жене. Мисс Карвер сегодня звонила. Она ждет письмо от своего приятеля и просила меня передать его ей. – Он глубоко вздохнул. – Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, где она. У вас есть бумага?

Я протянул ему один из конвертов, и он записал на нем адрес.

– Надеюсь, я не сделал ничего дурного, – пробормотал он.

– Вы же уважаете закон, приятель?

– Разумеется.

– О'кей, значит, вы поступили как должно. Только… не говорите этот адрес никому больше. Я встречусь с ней, но не скажу, как я на нее вышел.

– Идет, – облегченно вздохнул он.

– Кстати, как она выглядит?

– Мисс Карвер? Симпатичная блондинка. Волосы как снег.

– Я найду ее.

Дом этот находился на Атлантик-авеню. Первые два этажа занимал магазин подержанных вещей, а квартиры размещались на третьем. Под каждым звонком была написана фамилия жильца, но нужной мне там не оказалось. Самая свежая надпись была: “Трентон”.

Я трижды нажал кнопку звонка, но не услышал никакого звука. Попутно я успел отметить, что у этого дома есть свой характерный запах. Он был не слишком приятным. Что-то теплое клубилось и переливалось, спускаясь по лестничным пролетам и смешиваясь по дороге с другими запахами, пока не достигало улицы.

Я поднялся по лестнице на самый верх и оказался у двери. Здесь воздух был другим – не то чтобы новым, но, скорее, более чистым. Из-под двери пробивалась полоска света.

Я постучал, потом подождал немного и постучал снова. Тогда за дверью произошло легкое движение, и тихий голосок спросил:

– Кто там?

– Мисс Карвер?

– Да.

– Я бы хотел с вами поговорить. Могу просунуть свою визитку под дверь.

– Не надо. Входите…

Я нажал на ручку, и дверь легко отворилась.

Она сидела в большом кресле лицом ко мне. На коленях у нее лежал пистолет, и ясно было, что она выстрелит не задумываясь, как только сочтет это необходимым.

Мисс Карвер не блистала красотой. Она была маленькая и пухленькая, но не выглядела привлекательной. Возможно, конечно, что ни одна девица не будет казаться хорошенькой с пистолетом в руке, даже невзирая на светлые волосы и ярко-алый рот. Ее черное бархатное платье только подчеркивало белизну ее волос и белую меховую оторочку на ее тапочках.

Примерно с минуту она пристально рассматривала меня. Я выдержал ее взгляд и поплотнее прикрыл за собой дверь. Не знаю, насколько ее удовлетворило увиденное. Она ничего не сказала и пистолет не выпустила.

– Вы ждали кого-то другого? – поинтересовался я. Она как-то криво усмехнулась, но улыбки не получилось.

– Что вам надо?

– Я хотел бы, чтобы вы для начала отложили в сторонку свою игрушку.

– Нет, приятель.

– Можно мне достать из кармана сигареты?

– Пачка на столе. Курите…

Я взял сигарету и машинально потянулся за зажигалкой в карман, но тут же спохватился и взял со стола спички.

– Вы не очень-то приятная собеседница, – заметил я, выпуская дым.

Зрачок пистолета смотрел мне прямо в живот.

– Майк Хаммер, – представился я. – Частный сыщик. Я был с Бергой Тори, когда она рассталась с жизнью Пистолет теперь метил мне в голову.

– Подробнее… – проронила девица Карвер.

– Она пыталась добраться до города. Я посадил ее в свою машину. Ее в тот момент уже искала полиция, но мы благополучно проехали через полицейский кордон. А потом нас остановили. Мне врезали по черепушке, а ее прикончили. Затем нас обоих затолкали в мою машину, которую пустили без тормозов вниз по крутой дороге. Случись все иначе, у этих ребят не было бы причин беспокоиться. Полиция сочла бы, что девица погибла в автокатастрофе, а вся вина пала бы на меня. Но я выпал из машины и остался жив. Хотите, я покажу вам шрамы?

– Не утруждайтесь.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, и мне казалось, что ствол ее пистолета становится с каждой секундой больше и больше.

– А ваша железка при вас? – поинтересовалась она.

– Нет. Полиция изъяла мой пистолет и лишила меня права на хранение оружия.

– Почему?

– Потому что они знают, что я наверняка не оставлю этого дела, и пытаются вывести меня из игры.

– Как вы меня нашли?

– Не очень сложно найти человека, когда захочешь. Это может сделать любой желающий.

Она широко открыла глаза, потом прищурилась:

– Ну, положим, я вам не верю.

Я затянулся, выпустил дым и выплюнул окурок на ковер. Пусть валяется там и тлеет, пока не запахнет паленой шерстью.

– Детка, – заговорил я, – мне надоели ваши расспросы. И ваш пистолет тоже. На сей раз вы не на того напали, и если вы не уберете эту вашу штуковину сами, вам придется плохо. Ну как?

Не похоже, чтобы она испугалась, однако все же положила пистолет на колени, и лицо ее немного смягчилось. Мисс Карвер выглядела усталой и смирившейся с неизбежным. Ее алый рот горестно искривился."

– Ладно, садитесь, – буркнула она.

Я сел, и результат этого простейшего действия оказался совершенно поразительным. На лице мисс Карвер отразилось полнейшее замешательство, она на мгновение вся напряглась, а потом откинулась на спинку кресла и вытянула ноги. Пистолет упал на пол.

– Так вы не…

– Кого вы ждете, мисс Карвер?

– Меня зовут Лили, – вымолвила она и облизнула алые губки кончиком языка.

– Итак, кого же вы ждете, Лили? – повторил я свой вопрос.

– Одного… человека. – Теперь ее глаза смотрели на меня с какой-то надеждой. – Вы… сказали мне правду?

– Я не из тех, о ком вы думаете. А почему он должен сюда прийти?

Лицо ее внезапно потеплело, и теперь она выглядела вполне симпатичной. Белоснежные волосы красиво обрамляли ее лицо. Она тяжело вздохнула:

– Им нужна Берга.

– Давайте начнем сначала, – предложил я. – Поговорим о вас и о Берге. Итак?

Лили ненадолго задумалась, словно припоминая:

– Мы познакомились с ней перед войной, когда вместе работали в дансинге. И подружились. Через неделю после знакомства мы нашли подходящую квартиру и сняли ее на двоих.

– Сколько вы жили вместе?

– Около года. Когда началась война, я поступила на военный завод. Берга тоже ушла из дансинга… Но чем она занималась, я не знаю… Она была очень славная девочка. Когда я заболела, она приходила за мной ухаживать. После войны я осталась не у дел: завод закрылся. Но она через друзей нашла мне работу в ночном клубе в Джерси.

– Она тоже там работала?

Лили отрицательно мотнула головой:

– Она… она много чем занималась.

– Чем-то особенным?

– He знаю, я никогда не спрашивала. Мы снова стали жить вместе в той же самой квартире, хотя большую часть за нее вносила она. У нее были деньги. – Лили с тревогой взглянула на меня. – И тогда я заметила, что она как-то изменилась.

– Как именно?

– Она словно чего-то боялась.

– Она не говорила чего?

– Нет, она отшучивалась. Дважды она собиралась уехать в Европу, но не смогла попасть на корабль, на который ей хотелось. И осталась.

– И все-таки что ее пугало? Лили пожала плечами:

– Похоже, ее страхи росли день ото дня. В конце концов Берга вообще перестала выходить из дому. Она говорила, что плохо себя чувствует, но я хорошо знала, что это ложь.

– А когда это было?

– Не так давно, но точно не помню.

– Ну ладно, дальше.

– Как-то раз она все же ушла то ли в кино, то ли в магазин, но куда-то не очень далеко. Тут-то и явилась полиция…

– Что их интересовало?

– Берга…

– Они хотели допросить ее или арестовать?

– В основном допросить. Они и мне задали несколько вопросов, но я ничего не могла сообщить им. И в тот же вечер, возвращаясь домой, я заметила, что за мной кто-то следит. – Лили настороженно огляделась. – С тех пор это стало повторяться каждый вечер. Не знаю, вдруг они найдут меня здесь?

– Полицейские?

– Нет, не полицейские, – просто и равнодушно ответила она, стараясь скрыть свой ужас и не дать страшным словам сорваться с губ.

Она ожидала от меня какой-то подсказки, но я хотел, чтобы она произнесла это сама.

– Полиция пришла еще раз, но Берга не стала с ними больше разговаривать. – Лили снова облизнула губки. Алая помада с них постепенно стиралась, и они обретали свой естественный цвет. – Приходили еще и другие люди, совсем не похожие на полицейских. Думаю, они были из ФБР. Они-то и увели ее… А прежде чем она вернулась… приходили те люди.

В ее последних словах прозвучал какой-то несказанный ужас. Она стиснула руки так, что ногти впились в ладони. Глаза ее остекленели от страха, но она величайшим усилием сумела придать им прежнее выражение.

– Они пригрозили, что я умру, если расскажу кому-нибудь… – Она прикрыла ладонью рот. – Я так устала бояться. – Лили опустила голову и закрыла лицо руками.