Текст книги "Большое убийство"

Глава 3

После полудня я зашел в офис. Единственный человек, поздоровавшийся со мной, был лифтер, да и тот узнал меня с трудом. Ну и работа! Живешь в городе всю жизнь, а уедешь месяцев на шесть и тебя уже никто не узнает при возвращении. Открыв дверь, я почувствовал себя лучше среди старой знакомой мебели, в старой знакомой комнате. Единственное – в ней не было сейчас Вельды. Ее столик в углу был одинок и покрыт пылью.

Папку с почтой она оставила на моем столе, но в ней не было ничего важного. Несколько счетов, уведомление из банка и несколько писем. Закрыв папку, я швырнул ее в ящик стола. Там стояла бутылка хорошего виски, завернутая в бумагу. Я вытащил пробку и заглянул в нее, затем отпил, ощутив резкий вкус спиртного. Поставив ее назад, я закрыл ящик. Мне было противно и даже пить не хотелось.

На столике Вельды затрезвонил телефон. Я поспешил туда в слабой надежде, что это она, но грубый голос осведомился:

– Майк Хаммер?

– Да, а вы кто такой?

– Джонни Вилек. Мы встречались как-то в доме Декера. Я с трудом до вас дозвонился. К счастью, я запомнил ваше имя.

– А что такое?

– Я все время думал о нашем разговоре. Помните, вы спрашивали меня не нуждался ли он в деньгах.

– Точно.

– Сегодня я вышел купить газету и поговорил со старым инвалидом на углу. Старик тоже был опечален происшедшим, так как они были с Декером друзьями. Как-то еще до смерти жены он играл с Декером в шахматы, и тут зашел какой-то парень за деньгами. Декер был у него в долгу. Вильям заплатил ему немного и парень ушел, а Декер сказал, что он задолжал кучу денег для оплаты операции жены, что-то около трех тысяч.

Минутку поразмыслив, я поинтересовался:

– А где он мог взять в долг такую сумму?

Мне показалось, что Вилек пожал плечами, хотя видеть этого я не мог.

– Понятия не имею. Он никогда не брал в долг, да и в банке ему ничего не дали бы.

– Может он занял у кого-нибудь из соседей?

– Да откуда у них! Если кто и выиграет когда на скачках, то сразу все спускает. Иногда кое у кого появляются крупные деньги, но это случайность, на следующий день их уже тащат в тюрьму или они удирают сами. Нет, здесь он не мог занять.

– Благодарю за информацию, Вилек. Если появится что-то новенькое, сразу же звоните мне.

– Буду рад оказать помощь, приятель.

– Скажите… вы не упоминали об этом полиции?

– Нет… я и сам это узнал после их ухода. Да они и не спрашивали об этом.

Я попрощался с ним повесил трубку. Это уже был повод для убийства и довольно весомый повод. За три тысячи запросто могли прикончить даже родную мать. Теперь все становилось на место. Декер занял у кого-то три тысячи на операцию и чтобы расплатиться, ему пришлось пойти на кражу. Но он ошибся этажом и ничего не добыл, а его сообщники не поверили ему. И вот они пристукнули его, надеясь забрать добычу, и получив всего три сотни и нитку жемчуга.

Ну и сволочи же! Из-за того, что кто-то не захотел подождать еще немного возвращения долга, ребенок остался сиротой. Во скольких же городах творится такое паскудство?

Я присел на край стола, раздумывая о происшедшем. Все стало ясным и где-то в глубине у меня началась накапливаться злоба, гулкими толчками отдаваясь в голову, мешая воспринять реальность событий. Кажется, я мог стать безумным. Пересилив себя, я вернулся к столу и достал бутылку: теперь обязательно необходимо выпить.

После полудня я решил, что делать дальше. Я дошел до порта и, использовав свое удостоверение, прошел на территорию. Поплутав немного, я наконец нашел мастера, у которого работа Вильям Декер. Это был низенький тип лет пятидесяти с багровым лицом и огромным носом. Он попросил меня подождать, пока не закончит рапорт. Положив его в папку, он повернулся ко мне.

– Что вам нужно, браток?

Я предложил ему сигарету, но он отказался и вытащил дешевенькую сигару.

– Вы помните парня по имени Декер?

– Да.

– У него были близкие друзья в порту?

– Вероятно… А вам это зачем?

– Я слышал, что он умер. Я должен ему несколько долларов и хотел бы передать их его семье через кого-нибудь.

Мастер немного помолчал, затем открыл стол и принялся перебирать картотеку. Наконец, найдя нужную карточку, он сообщил:

– Ага, здесь его адрес и записано, что у него был ребенок. Жена его умерла около года назад.

– Это я знаю. Если увижусь с его друзьями, может быть, прояснится еще кое-что.

– Может и так. Кажется, он дружил с Хукером. Мэл Хукер… Высокий мужчина со шрамом на щеке и худой. Сегодня они как раз получили деньги и он наверняка находится в пивнушке на другой стороне улицы. Сходите и потолкуйте с ним.

Бросив окурок в пепельницу, я пробурчал:

– Ладно, попробую. Дайте на всякий случай его адрес.

Мастер нацарапал мне адрес на клочке бумаги и протянул в мою сторону.

Я поблагодарил его и ушел.

Это оказалось не так просто. Кажется, я заходил во все заведения на улице, и один парень объяснил мне, что я пропустил два салуна, и в одном из них я и нашел его. Это была обычная забегаловка, где можно было выпить по дешевке всякой дряни и где принимали любых подонков. Надо было спуститься на пару ступенек к двери и сразу ощутить запах дыма, пота и спиртного.

Помещение оказалось больше, чем я ожидал. Вдоль него тянулась стойка, а у стены стояли длинные скамьи. Один из парней уже отключился и сидел, привалившись к стене, а карманы его были вывернуты. Мэл Хукер сидел вдали и следил за игрой в карты. Перед ним стояло полкружки. Желтоватый свет лампы освещал его физиономию, пересеченную шрамом ото лба до подбородка, вследствие ужасного удара ножом. Я подошел, придвинул стул и сел с ним рядом.

Он тускло взглянул на меня и проворчал:

– Какого черта?

– Вы Мэл Хукер?

– А вам зачем это знать? – пьяно спросил он.

– Может быть, вы покажете мне другую сторону вашей гнусной физиономии, парень?

Он поставил кружку и попытался вскочить, но я без труда посадил его на место.

– Успокойтесь, Мэл, мне надо потолковать с вами.

Он захрипел от злости.

– Я не желаю с вами трепаться!

– Успокойтесь, Мэл. Вы будете со мной говорить, ведь разговор пойдет о вашем погибшем друге. Его звали Вильям Декер.

Шрам стал еще заметнее на его побледневшем лице. Что-то изменилось в его взгляде и он отвернул голову в сторону. Один из мужчин, игравших в карты, что-то слишком долго задержался со своим ходом. Мэл приподнялся и кивнул на пустой столик в углу.

– Давайте… туда и побыстрее.

Я поднялся и подойдя к стойке заказал пару виски, после чего отнес спиртное к столику. Мэл схватил свой бокал: руки его дрожали. Он хватил большущий глоток и я спросил:

– Кому он был должен, Мэл?

Бокал чуть не выпал из его рук, но он вовремя подхватил его и осторожно опустил на стол, затем вытер ладонью рот.

– Вы полицейский?

– Частный детектив.

– Вы что, захотели стать мертвым детективом, если ввязываетесь в это дело?

– Отвечайте на поставленный вопрос!

Он облизал внезапно пересохшие губы.

– Убирайтесь вон! Я ничего об этом не знаю. Вил был мне другом, но в его бизнес я не лез.

– Ему нужны были три тысячи, Мэл. И он их у кого-то занял. У соседей он взять не мог, значит, занял где-то здесь.

– Вы ничего не узнаете.

– Плохой вы друг, – заключил я. – Не желал бы я иметь такого.

Хукер лишь опустил голову и уставился на свои руки. Когда он поднял голову, его рот был твердо сжат. Заговорил он почти шепотом.

– Послушай меня, будь осторожен со своими расспросами. Вил был мне другом и я бы ему помог, если бы смог, но он мертв и этим все сказано.

Видите этот шрам? Я предпочитаю получить еще один, чем быть убитым. Так что проваливайте и оставьте меня в покое!

И не оглядываясь, он направился к двери, расталкивая завсегдатаев, и исчез на лестнице. А я спокойно допил виски и махнув бармену, заказал еще порцию. Тот холодно взглянул на меня и выхватил доллар из моих рук.

Неожиданно стало удивительно тихо, даже картежники перестали играть, и все вдруг проявили неожиданный интерес к телевизионной передаче. Я посидел немного, дожидаясь сдачи, но выпив виски, так и не дождался. Мне это понравилось. Как раз этого я и ждал: этим глупым ублюдкам следовало бы быть поумнее. Боже мой, неужели я так похож на копа, или же эти ребята совсем сошли с ума. Я отодвинул бокал и поднялся. Ориентируясь по запаху, я нашел мужской туалет и сделав свое грязное дело, начал мыть руки. Они что-то заставляли себя ждать.

Наконец на пороге появился парень в двубортном костюме и, повернув голову, переспросил кого-то сзади. Его маленькие поросячьи глазки блестели в предвкушении удовольствия.

– Этот здоровый, что ли?

– Ну, да, – следом за ним вошел другой парень и встал в проеме, заполнив собой всю дверь.

Рука маленького скользнула в карман и появилась с дубинкой в фут длиной. Он многозначительно стукнул себя ею по колену, наблюдая, не упаду ли я в обморок. Другой за это время успел надеть кастет. В баре на полную мощность включили телевизор, чтобы ничего не было слышно.

Я отбросил бумажное полотенце и отступил назад, пока не ощутил плечами двери кабинок. Маленький ублюдок игриво мне подмигнул. От возбуждения он открыл пасть и из его рта на подбородок стекала слюна. Он отвел руку с дубинкой назад для удара. Его приятель держался рядом, в его тусклых глазках не было ничего человеческого. Эти негодяи здорово мне подыграли. Они полагали захватить меня врасплох и как следует отделать, но я мгновенно вытащил свой 45-й калибр и они увидели смерть, глядящую на них зловещим отверстием ствола.

С такой мразью только так и можно разговаривать. Маленький удивился очень сильно и этого оказалось достаточно: Мой удар пришелся по дубинке, но и этого оказалось достаточно: Она вырвалась из его руки и, ударив его по харе, разбила ему челюсть. Он чуть не упал на второго парня и завопил от боли, но я не дал ему закончить, а ударом пистолета вбил ему зубы в глотку. Второй, оттолкнув его, кинулся на меня со зверским видом, опустив голову. И здесь я поймал его на встречном ударе, в который вложил всю боль за осиротевшего ребенка. Он отлетел к двери и свалился, всхлипывая. Я не люблю таких переживаний, поэтому ударил его еще раз и он успокоился. Сняв кастет с его руки, я подобрал дубинку. Парень все еще давился и блевал кровью по полу, стараясь ползком добраться до раковины. Для смеха я угостил его дубинкой по голове. У него только череп затрещал. Надеюсь, этот тип еще долго не захочет видеть эту дубинку.

Я вышел в бар и все отпрянули в сторону, испугавшись меня, как прокаженного. Бармен стоял за стойкой с побледневшими губами. Бросив кастет и дубинку на стойку, я погрозил ему пальцем:

– Кажется мне причитается сдача?

Он повернулся к кассе и отсчитал мне пятьдесят пять центов.

Затаив дыхание, все смотрели на меня, пока я не вышел на улицу.

Наконец-то я получил облегчение. Мне нужно было сделать еще одно дельце перед встречей с Патом. Вытащив бумажку с адресом Мэла Хукера, я заметил, что он живет неподалеку от дома Декера. Хотя я уже побывал там, мне все равно пришлось искать.

Это был дом с меблированными комнатами с обычной вывеской над входом и с объявлением о наличии комнат. Над дверью было окошко привратницы. Она появилась прежде, чем я ступил на лестницу. И ждала, не зная, то ли улыбаться, то ли просто поздороваться, если я простой посетитель.

И как только я поинтересовался, дома ли Мэл Хукер, она недовольно заворчала.

– Заявился пьяным десять минут назад. Если вы тоже будете с ним пить, то лучше проваливайте, – она указала пальцем на лестницу.

Если бы она была полюбезней, я успокоил бы ее банкнотой, а так я просто поблагодарил ее и пошел наверх. Когда я подошел к двери, то услышал, как он шатается по комнате. Но как только я стукнул в дверь, внутри сразу все стихло. Я вновь постучал. Он приплелся к двери и нехотя открыл ее, приоткрыв ее на дюйм. Не знаю, кого он собирался увидеть, но только не меня. Я не спрашивал его позволения войти, а просто распахнул дверь пошире и ступил внутрь. Он сделал шаг назад. Лицо его приобрело осмысленное выражение, а рот приоткрылся от изумления. Я обошел вокруг стола и повернулся к нему лицом.

– Боже! – воскликнул он.

– А что вы ожидали увидеть? – я закурил и уставился на него сквозь дым. – Ну и поганый вы парень! Ты, конечно, знал, что ребята попытаются мимоходом измолотить меня и смылся, чтобы не быть участником преступления.

– Что… что случилось?

Я улыбнулся ему.

Давно мне не приходилось развлекаться с такими ублюдками. Его знакомым наверняка запомнится моя физиономия.

– Твоим знакомым было трудно. Теперь они с трудом вспоминают, как выглядели раньше. Вы также успешно справились с вашим другом, Мэл? Сами навели их на его след, когда они искали его?

Он рухнул в кресло и застыл там.

– Нет… я не знаю о чем вы говорите.

Склонившись вперед, я тихо заговорил, придавая словам четкость и весомость.

– Я спрашивал о ростовщиках, я говорил о парне по имени Вильям Декер, который был вашим другом и очень нуждался в деньгах. Он обратился к ростовщикам и получил требуемую сумму. Когда он не смог в срок расплатиться, они пригрозили ему и, может быть, даже обещали прикончить ребенка. Ему пришлось пойти на кражу, но он потерпел фиаско и его за это убили. Теперь вы понимаете, о чем речь?

И снова Хукер произнес «боже!» и схватился руками за ручки кресла.

– Приятель, вам пора уходить отсюда, разве вы не видите? Оставьте меня в покое!

– В чем дело, Мэл? Вы вроде были смелым парнем, когда я увидел вас впервые. Отчего вы так размякли?

На его физиономии опять появилось безумное выражение, после чего он с отчаянием обхватил голову руками.

– Будьте вы прокляты! Уходите!

– Хорошо, я уйду, когда вы скажите, кто платит пьяницам в порту.

– Я… я не могу. Уходите!

– Они жестоки, не так ли? – что-то в моих словах привлекло его и он часто заморгал. – Они страшнее, чем те двое, которых вы навели на меня?

Мэл с трудом проглотил слюну.

– Не знаю…

– Не дурачь меня, парень. Эта парочка не случайно оказалась в баре.

Они же знали, что я буду там. Эти ублюдки присматривали за вами, не так ли?

Он ничего не ответил.

– Так… они наблюдали за вами, – констатировал я. – И вам удалось быстренько спихнуть их на меня. Ну, отвечайте!

Он провел пальцем по лбу и дальше по шраму до подбородка.

– Видите, мне уже досталось один раз и я больше не желаю связываться с этими тварями. Честно, я ничего не делал! Я и понятия не имею, чего они хотят от меня!

– Выходит, вы тоже слабак, – заключил я.

– Нет, это не я! – завопил он. Лицо его побледнело. – Я совершенно чист и понятия не имею, чего это они вынюхивают вокруг меня. Какого черта вы ко мне пришли?

– Потому что хочу знать, зачем вашему приятелю Декеру понадобились деньги.

– Но ведь его жена медленно умирала, вот ему и понадобились денежки.

Откуда мне было знать, что он не отдаст долг?

– Кому?

Он закрыл рот и сжал губы.

– В вашем профсоюзе имеется специальный фонд для таких целей, точно?

В этот раз он сплюнул на пол.

– Кто им распоряжается, Мэл?

Он упорно молчал. Я уселся на край стола и ударил его левой ногой.

– Кто это, Мэл… или вы желаете отведать того же, что отведали те подонки из бара?

Вскочив, я бешено затряс его, но он сразу обмяк в моих руках и даже не пытался вырваться: просто висел с потухшими глазами. Затем он тихо прошептал:

– Ему очень нужны были деньги. Мы думали, что выиграем на бегах.

– Ну?

– Мы выиграли, но этого оказалось недостаточно и мы поставили на другой заезд. Вил взял у ростовщика на несколько сотен больше, чтобы выиграть необходимую сумму. Мы выиграли еще раз и я ушел со своей долей.

Но Вил надумал сорвать большой куш и взял у ростовщика еще тысячу, чтобы добавить к своей части. Но на этот раз он проиграл…

– О`кей. Выходит, он должен был тысячу?

Мэл печально покачал головой.

– Гораздо больше, если учитывать проценты – 20% в неделю. Прошло совсем немного времени, но все равно это составило огромную сумму.

Я отпустил его и он снова упал в кресло.

– А теперь имена, Мэл. Кто был этот тип?

Его ответ я расслышал с трудом.

– Дикси Купер… ОН все время околачивается возле Гласс-бара на Восьмой авеню.

Я вышел от него даже не закрыв двери. Потом спустился и вышел мимо привратницы к выходу. Она ничего мне не сказала, а Мэл что-то прокричал в вдогонку, но я уже вышел на улицу.

Небо опять заволокло тучами, звезды исчезли и опустился туман. Из кондитерской на углу я позвонил Пату. Дома к телефону никто не подошел, пришлось звонить в управление. Он был на месте. Я попросил его никуда не сматываться и поехал к нему. Возле здания управления не было ни одного копа, а лишь стоял одинокий фургон, в котором сидел шофер, читая газету.

Ребята, занятые на ночном дежурстве, разбрелись кто куда, а Пат перебирал папки в шкафу.

– Подожди немного, Майк, – произнес он, когда я открыл дверь.

Я уселся и минут пять наблюдал, как он усердно работает. Закончив разбирать шкаф с папками, он повернулся ко мне.

– С чего это вы ночью работаете?

– А вы разве не читали газеты?

– Я не собираюсь сражаться со знаменитыми убийцами.

– Черт с ними, с убийцами. Шеф приказал мне и всем сотрудникам заняться борьбой с запрещенными азартными играми.

– Чего это вам взбрело в голову? Это не год выборов. Кроме того, люди все равно не прекратят этим заниматься.

Пат отодвинул кресло и сел.

– Что-то он стал чересчур щепетильным. Ему захотелось накрыть Эда Тенна и его группу.

– Это ему не удастся, – заметил я.

– Пусть попробует.

– Ну и до чего вы докопались?

Пат пожал плечами и потянулся за сигаретой.

– Генеральный старался разрушить организацию азартных игр в городе еще в прошлом году, но эта затея рухнула, как и многие другие из-за недостатка свидетелей. Ни одной облавы или обыска не получилось. Все вовремя прятались, когда шеф брался за дело.

– У вас трещины в корабле?

– Что?

– Утечка сведений.

– Наверное… Эда Тенна кто-то предупреждает из верхушки управления.

Вот почему шеф так горячо взялся за это. Тут задета его личная гордость. С тех пор мы много узнали о прошлом Тенна. Нам стало известно, что Тенн и Гриндл скупают краденое. Если бы нам удалось повесить на них убийство, они бы легко сознались в прежних делишках.

– Попробуйте. А вы не пробовали отыскать предателя?

Пат брезгливо выпятил губы.

– Он работает с людьми, которым верит, и я им верю тоже, но мы искали. Были проверены все. Мы даже стали прослушивать телефонные разговоры. Видишь, как далеко зашло дело. Это кажется невероятным, но утечка у нас есть. Черт возьми, шеф ораторствовал, организовывал неожиданные вылазки и предупреждал нас за час до них, и все равно мы не обнаруживали ни души в салунах. Странно, не правда ли?

– А что тут странного? Шеф имеет дело с умными ребятами, не первый год занимающимися своими темными делишками. Ты что, не собираешься сегодня уходить отсюда?

– Вон сколько дел, – он указал на пачку бумаг. – Все это надо разобрать, зарегистрировать и разложить по папкам, и так далее. Только не сегодня, Майк, мне придется посидеть еще часика три.

Стрекот пишущей машинки прекратился и в кабинет вплыла угловатая брюнетка с пачкой свежих бумаг. За ней следовала другая брюнетка, правда немного симпатичнее. Если у первой немного до нормы не хватало, то у второй всего было в избытке.

Пат заметил мою глупую ухмылку, и когда первая удалилась, сказал:

– Мисс Скоби, вы знакомы с Майком Хаммером?

Она насмешливо взглянула в мою сторону.

– Нет, но я слышала, как о вас несколько раз упоминал Генеральный прокурор.

– Ничего хорошего? – осведомился я.

– Верно. Ничего хорошего он не говорил, – она расхохоталась и закончила сортировку бумаг на столе Пата.

– Мисс Скоби одна из секретарш Генерального прокурора, – заметил Пат.

– Мне понадобились люди в помощь, и он прислал мне трех девушек в для работы с бумагами.

– Значит и мне тоже повезло, – подмигнул я.

Красотка Скоби выстрелила в меня из обоих глаз.

– Это я уже слышала.

– Но зачем же судить о людях понаслышке.

Она сложила бумаги в папку, аккуратно скрепив скрепкой. Повернувшись, она многозначительно посмотрела на меня, благо Пат не видел этого и заметила:

– Я могу узнать и сама.

Мне почему-то стало неприятно от того тона, каким она это произнесла.

Пат выругался.

– Ну и негодяй же вы, Майк! Вы и женщины.

– Они нам необходимы, – и я проводил ее жадным взглядом, когда она покидала помещение.

Пат вновь усмехнулся.

– С мисс Скоби ничего не выйдет. Она не девочка, которую можно водить за ручку. Разве вы не знаете это имя?

– Откуда?

– Если бы вы следили за светской хроникой, то знали бы. Она из богатой техасской семьи. У старика было ранчо и он разводил лошадок, а потом на его земле обнаружили нефть и теперь он живет в свое удовольствие, разводя породистых беговых лошадей.

– А-а-а, конюшни Скоби…

– Вот-вот. Эллен его дочь. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, она рассорилась со стариком и уехала. Тогда она устроилась к нам и работает уже пятнадцать лет. Она не любит отступать от намеченного, если уж выбрала путь.

– Какого черта она вообще работает?

– Спросите ее.

– Я спрашиваю вас.

Пат вновь улыбнулся.

– Старик лишил ее наследства, когда она отказалась выйти замуж за сына его друга. Она поклялась, что не возьмет ни пенни из его денег.

Сейчас она пользуется только тем, что знает всех его лошадей и иногда выигрывает на ипподроме. Каждый раз после выигрыша она посылает старику телеграмму, и это еще больше распаляет его.

– Почему бы шефу не попытаться с ее помощью найти след утечки информации, ну, скажем, на коммутаторе?

– Он хотел, но теперь она чересчур известна. Один писатель, узнав ее историю, сочинил пьесу. Она шла несколько лет назад. Теперь ее все легко узнают.

Откинувшись в кресле, я уставился в потолок.

– Техасские богачи! Мне по душе их жизнь!

– Еще бы! – не стал возражать Пат. – Но помните, мы всегда работаем на них. – Он постучал пальцем по столу. – Ладно, спускайтесь с небес на грешную землю, Майк. Какие новости?

– Декер…

– Это уже не новость. Все разыскиваете парня, который переехал своего живого дружка? Машину нашли, вы знаете?

Я выпрямился.

– В ту ночь вы не промахнулись ни разу. Обнаружено два пулевых отверстия: одно в боковом стекле, а другое в баке. Машину бросили в Бруклине.

– Угнанная?

– Конечно. А вы что ожидали? Отверстия от пуль, кровь на покрышках и ни единого отпечатка пальцев.

– Чистая работа.

– Мы все так быстро раскрутили и все впустую.

– Молодцы.

Пат поморщился.

– Вечно вы недовольны.

Я закурил, а Пат подтолкнул мне пепельницу.

– Пат, вы зря ломаете себе голову. Думаю, что это весьма простое дело. Декер задолжал ростовщику несколько тысяч и ему пригрозили, чтобы он не задерживался с возвратом долга. Парень был без ума от своего ребенка, а гангстеры, вероятно, пообещали расправиться с ним, если деньги не будут возвращены.

– Ну?

– Боже, не будьте циничным, как все полицейские. Неужели вы хотите, чтобы подобные вещи случались и в дальнейшем? Неужели вам нравится, когда людей убивают на улицах из-за того, что какому-то типу позарез понадобились его грязные деньги? Черт возьми, кого мы обманываем… несчастного парня Декера или же этого смрадного хищника, толкнувшего его на преступление? Отвечайте!

– У нас в штате запрещены и ростовщики, и рэкетиры.

– У нас в штате запрещены и азартные игры.

Физиономия Пата потемнела от злости.

– Закон восторжествует! – рявкнул он.

– А может, и дальше так будет. Хотелось бы знать, кто сейчас заправилы в этом деле.

– Черт возьми, Майк, это не мое дело.

– Почему? Это касается смерти этих ребят. Мне хочется лишь узнать организованный это рэкет или нет?

– Я слышал, что там работают профессионалы, – глухо ответил Пат. Чарли Фаллон использовал для этого банки. Ну а кто пригрел всех этих хищников, я не знаю.

– Фаллон, Фаллон, черт возьми! Он же умер в 1940 году, а вы все еще помните о нем.

– Вы же сами спрашивали.

Я кивнул.

– Кто такой Дикси Купер, Пат?

Он невольно опустил глаза.

– Откуда вы все знаете?

– Кто он?

– Это позор нашего отдела. Нам неизвестен источник его доходов, к тому же он имеет сильных покровителей.

– Кого именно?

– Всех! Этот парень умеет достать все что угодно и продать все что угодно. Во всяком случае, он сам так заявляет.

– Да, тогда вы много о нем знаете. Он занимается ростовщичеством, и именно ему задолжал Декер.

– Вы сможете это доказать?

– Попробую.

– Тогда позовите меня и мы привлечем его к ответственности.

Я встал и нахлобучил шляпу.

– Я позову вас, – пообещал я Пату. – Он будет вопить от радости, чтобы поговорить с кем-нибудь в форме, или я оторву его грязные руки и вставлю ему в задницу.

– Полегче, Майк.

– Да, как раз это я и сделаю. Я скручу его так же аккуратно и легко, как он расправился с Декером. Ну, может быть, не буду засовывать их по локоть. Ясно?

Пат вновь укоризненно взглянул на меня. Когда я попрощался, он лишь кивнул мне в ответ и потянулся к телефону, как только я закрыл дверь.

Дверь в конце коридора хлопнула и передо мной возникла корявая брюнетка. Она вежливо улыбнулась мне и двинулась к лифту. Когда она закрыла за собой дверцу лифта, я прошел дальше по коридору и заглянул в ту комнату, откуда она вышла. Эллен Скоби поставила обнаженную ножку на стул и натягивала чулок.

– Какая нежная кожа на ваших ножках, – заметил я.

Она повернулась даже не удосужившись одернуть платье, как следовало поступить хорошенькой женщине.

– У меня все тело такое, – усмехнулась она, глядя на меня в упор.

– Можно взглянуть?

Она стала в позу манекенщицы в журналах и медленно приподняла платье, почти полностью удовлетворив мое любопытство. Она была права: кожа у нее оказалась классная.

– Обожаю брюнеток, – буркнул я.

– По-моему, вам нравятся все, – промолвила она, опуская платье.

– Брюнетки особенно. Вы заняты сегодня вечером?

– Да… я собираюсь прогуляться с… вами. Вы хотите научить меня кое-чему?

– Детка… Я думаю, вас не надо ничему учить.

Она хрипло рассмеялась, подошла ко мне и взяла под руку.

– У меня высокие каблуки. Пойдемте.

Мы миновали кабинет Пата. Было слышно, как он разговаривал с кем-то по телефону, хотя я не смог разобрать ни словечка.

Когда мы спустились в бар, Эллен заметила:

– Надеюсь, вы понимаете, что если нас вместе увидят, то мой шеф обязательно займется вашей проверкой А может сначала вы проверите меня? Клянусь, у меня великолепное телосложение.

Она хищно усмехнулась.

– Вы поняли, что я имею в виду. Он никому сейчас не доверяет.

– Обо мне можете не беспокоиться. Он уже столько раз проверял всю мою подноготную, что даже знает расположение родинок на моем теле. А вы знаете, кто вас выдает?

– Если бы я знала, то наверняка получила бы повышение. Сейчас в управлении введены меры безопасности, как в годы войны. Они даже все нужные бумаги сжигают в корзинке в присутствии полицейского. Знаете, что я думаю?

– Что?

– Может быть, кто-то сидит в доме напротив с биноклем и читает все по губам.

– А вы не сказали это шефу? – рассмеялся я.

– Да, я сказала как-то в шутку и представьте себе, он действительно бросился опускать шторы. Сейчас все ненавидят меня за это, – она задержалась, взглянув в окно, и с любопытством посмотрев на меня, спросила:

– Так куда мы направляемся?

– Других посмотреть и себя показать.

Она откинулась на спинку сидения и закрыла глаза, а когда открыла их, то мы уже подруливали к стоянке на пятьдесят второй авеню. Служитель забрал ключи от машины и протянул мне билет. Вечер еще только начинался и все увеселительные заведения только что открывались.

– Воображаю, как мы сегодня надеремся, – проронила Эллен, дернув меня за рукав.

– Вы здесь часто бывали?

– Так, иногда. Я не хожу сюда часто. Так куда мы пойдем?

– В Гласс-бар, через квартал отсюда.

– Неприятное место, – проговорила она с видимым отвращением. – Когда я была там в последний раз, какие-то три женщины стали лапать меня, а парню, с которым я там находилась, показалось это забавным.

– Черт возьми, я бы и сам не отказался быть на месте этих женщин, усмехнулся я.

– Все ваши пожелания исполнятся после, – очень по-деловому ответила она и вновь меня охватило какое-то странное чувство.

Название бара не соответствовало месту: здесь все было из пластиков и металлов, а стеклянными были лишь бокалы и бутылки. Бар имел овальную форму и разделялся на две комнаты. Первая была занята столиками, а другая, с баром у входа, была свободной.

В оркестре ударили для разминки, отбивая что-то невразумительное, пока другие оркестранты лениво разбирали инструменты.

– Посидим у стойки или за столиком? – осведомилась Эллен.

Я протянул шляпу рыженькой гардеробщице.

– Еще не решил, – рыженькая протянула мне номерок, и я спросил у нее:

– Дикси Купер уже пришел?

Она немного высунулась из-за прилавка и заглянула внутрь бара.

– Что-то не видно… Может, он в задней комнате. Он пришел полчаса назад.

Я поблагодарил ее и, взяв под руку Эллен, сперва подвел ее к бару, чтобы выпить по стаканчику, а потом прошел во вторую комнату. Несколько молокососов топтались перед оркестром. Ударник вкалывал без радости, но и без признаков усталости.

Они занимали пару столиков рядом с оркестром. Были заняты еще четыре столика, но сидевшая за ними публика не интересовала меня. Около стены в кресле расположился мужчина, читая старый журнал и потягивая пиво. У него был косой пробор и начинался он благодаря низкому лбу почти от глаз. Когда он читал, было заметно, как шевелились его губы. Сосед по другую сторону стола напрасно пытался втянуть его в разговор.

Седоватый парень поднял голову и улыбнулся, заметив меня, но его улыбка сразу же превратилась в гримасу: он заметил Эллен.

– Проваливай, Жозеф! – приказал я ему. Он удивленно приподнял брови, но смылся.

Сидящий у стены даже не обратил на меня внимания. Эллен не нужно было приглашать. Она расположилась в одном из кресел с улыбкой на губах и стала ждать, надеясь развлечься. Сидящий прекратил на секунду чтение и поинтересовался:

– Чего ты хочешь?

А я спокойно вытащил свой 45-й, сунул ему в лицо и увидел, что он стал белее самой белой бумаги. Затем я присел.

– Дикси Купер?

Он неловко вертел головой, как будто ему жал воротник.

– Да.

Это было сказано почти шепотом, а его глаза не переставали следить за оружием, хотя я уже просто спрятал его под пиджак.

– Был один человек, – начал я, – по имени Вильям Декер. Он виделся с вами и занял у вас деньги не так давно. Сейчас он мертв.

Купер облизал губы и затряс головой.

– Смотрите… я…

– Заткнись!

Его глаза заволокло пеленой.

– Кто его прикончил? – нахмурился я.

– Честно, ради бога, я… боже… я не убивал его, клянусь в этом…

– Ах ты, сукин сын! Когда ты потребовал назад свои вонючие деньги, ты заставил его этим пойти на кражу.

Наконец его глаза оторвались от моей руки и скользнули по моему лицу.

Верхняя губа его приподнялась, обнажив кривые зубы, а голова смешно затряслась.