Текст книги "Ривердейл. Накануне"

Микол Остоу
Ривердейл
Накануне

Micol Ostow

RIVERDALE. THE DAY BEFORE

© 2019 Archie Comics Publications, Inc.

All Rights Reserved. Riverdale and Archie

Comics are trademarks and/or registered

trademarks of Archie Comics in the U.S. and/

or other countries.

Russian-language edition published by

ROSMAN LLC, by arrangement with

Scholastic Inc., 557 Broadway, New York,

NY 10012, USA.

Серия «Riverdale»

© ООО «РОСМЭН»

* * *

Предисловие

Джагхед

Ривердейл называют городком с огоньком, но стоит провести здесь какое-то время, и начинаешь понимать, что за широкими, точно приклеенными улыбками местных жителей таится бездонный, размером с саму Нарнию, шкаф, туго набитый скелетами. Конечно, в любом небольшом городке имеются свои тайны. Но даже те, кто провел всю свою жизнь в Ривердейле, были потрясены, когда этот, образно говоря, ящик Пандоры приоткрылся, явив на всеобщее обозрение свое содержимое.

Поверьте, я знаю, о чем говорю. В последнее время я начал замечать, что все, кто мне дорог, каким-то образом попадают в одну историю в духе Дэвида Линча за другой.

Ривердейл – еще и город в духе картин Нормана Роквелла. Тут вам и блинная полуночная вечеринка в конце зимы, и разукрасившие окна мэрии морозные узоры, и клубы пара, вырывающиеся изо рта, когда – если! – мы решаемся выйти на холод. Или взять встречу выпускников Ривердейлской старшей школы – словно слизанное с экрана кабельного ТВ прославление духа Америки: футбол, танцы и чувство гордости за свой городок.

Но лично мне больше всего нравится ежегодное празднование Дня независимости четвертого июля. Серьезно, это единственный праздник, который кажется мне важным. Обычно мы с Бетти и Арчи вместе участвовали в городских гуляньях, уписывали хот-доги и сахарную вату, пробовали свои силы в ярмарочных состязаниях – кто забросит мяч в кольцо? (Бетти всегда оказывалась самой меткой из нас.) К вечеру мы с Арчи отправлялись в Сентервиль поглазеть на фейерверк, а Бетти оставалась в Ривердейле – шла на местный концерт со своей сестрой Полли (Бетти постоянно хвостиком бегала за сестрой, даже когда Полли начала встречаться с Джейсоном и они стали неразлучны). День независимости – это наша фишка. Так всегда было. Мы с Арчи принимали участие в празднестве еще до того, как ходить научились, нас родители брали с собой. Бетти присоединилась к нам где-то в первом классе. И с тех пор это наша фишка.

Вернее, была наша фишка.

Потому что этим летом все изменилось. Бетти уехала в Лос-Анджелес оттачивать журналистское мастерство на стажировке в редакции интернет-портала «Хелло Гиглз» (кстати, Полли с Джейсоном расстались – поскандалили знатно, все мосты сожгли, прямо Война Алой и Белой розы). А Арчи завяз, помогая отцу на стройке…

Честно говоря, я последнее время вообще редко с ним пересекаюсь. Не знаю почему. Лучше не спрашивайте.

Ну а я… Что я? Пока что лето как лето. Подрабатываю вечером в автокинотеатре «Твайлайт», чтобы чуть-чуть разжиться деньгами, не торчать дома и заодно поменьше мозолить глаза папе…

Не мозолить глаза – в этом я мастер. Я слежу за происходящим со стороны, а потом пишу обо всем, что увижу.

Тем временем в Нью-Йорке, хотя никто из нас об этом еще не знал, юная светская львица по имени Вероника Лодж беспечно прожигала жизнь, точно героиня сериала «Сплетница», а все благодаря ее папочке, Хайрэму Лоджу, вернее, его бездонному банковскому счету. У родителей Вероники своя история с Ривердейлом, но к нам это никакого отношения не имело.

Ну, по крайней мере, мы так думали.

Согласно эффекту бабочки, даже самый незначительный случай может стать причиной непредсказуемых – и катастрофических – событий. Одно действие – каскад последствий – непредвиденный итог.

Именно это и произошло с нами тем летом. С Арчи, Бетти, Вероникой и мной. Было третье июля. Впереди маячил праздник, от которого я не ждал ничего хорошего, поскольку мы были порознь. Мы тогда даже не догадывались, что наши тропки уже переплелись самым диковинным образом.

Крошечные глупые бабочки, мы махали крыльями, не ведая, к чему это приведет.

Часть первая. Утро

От: Д. Дойли1@Любителиприключений. net

Кому: [Список: все_скауты]

Тема: Список вещей в дорогу

Всем отважным ривердейлским скаутам!

Надеюсь, все подготовились к походу. Вы не были бы моими ребятами, если бы не были всегда готовы к любому повороту событий! Пожалуйста, ознакомьтесь с рекомендованным списком вещей:

^* рюкзак с внешним каркасом

^* палатка

(Не забудьте колышки, растяжки и туристический коврик для вашей палатки! Земля в лесах вдоль Свитуотер может оказаться заболоченной.)

^*спальник (можно со вкладышем)

^* мультитул – никаких складных ножей, согласно постановлению вожатого

^* фонарики (с запасными батарейками)

^* плавки

^* водонепроницаемая обувь

^* термобелье, пижама и носки для ночевки

^* бутылка для воды

^* энергетические батончики или другие легкие перекусы

^* солнцезащитный крем

^* бальзам для губ

^* туалетная бумага

^* средство от насекомых

^* зубная щетка/набор для личной гигиены по потребности

Я беру с собой аптечку. Возможно, вы захотите захватить фотоаппарат, бинокль и топографическую карту Свитуотерских лесов (я вложил файл в письмо, хотя сейчас все уже должны прекрасно ориентироваться на местности).

Будьте готовы к двум длительным переходам: сегодня вечером к месту ночевки и завтра утром на рассвете. Те, кто сумеют правильно определить различные виды флоры и фауны во время одного или обоих переходов, получат скаутские значки. Я буду очень рад провести выходные с такими талантливыми скаутами, как вы! Если у кого-то остались вопросы, пишите.

Искренне ваш,

вожатый Дилтон

Шерил:

Джей-Джей, ты в курсе, что тебя папа обыскался? Он в ярости. Советую затаиться, хотя рано или поздно тебе все равно придется с этим разбираться.

Джейсон:

Спасибо, работаю над этим. До встречи?

Шерил:

Я уже в пути. Чуть не столкнулась с дорогим папочкой. Чмоки.

Глава первая
Бетти

Дорогой дневник!

Поверить не могу, что уже наступило четвертое июля! Так странно отмечать День независимости тут, в Лос-Анджелесе, без Полли, Арчи и Джагхеда. Даже не помню, когда мы в последний раз пропускали городские гулянья в Ривердейле в этот день. Наверное, тем летом, когда Арчи с Джагхедом строили домик на дереве и Арчи сломал руку. Мы тогда весь день проторчали дома, читали комиксы и ели красно-бело-синий фруктовый лед. От мороженого языки у всех стали фиолетовыми, а Джагги сожрал в три раза больше порций, чем мы с Арчи. Но это было так давно.

Конечно, я скучаю по Ривердейлу и своим друзьям. Но в Лос-Анджелесе просто ПОТРЯСАЮЩЕ. В доме у тети Гертруды странновато пахнет (не знаю, что это, но мне кажется, запах въелся в стены – это какая-то странная смесь чеснока и хозяйственного мыла), но зато она живет прямо на краю парка «Раньон-Каньон». Поэтому каждый день перед работой я там бегаю. Вид просто невероятный. Дух захватывает. В Ривердейле ничего подобного нет.

Погода отличная, бариста в «Блеквуд-кофе» уже выучила мой заказ наизусть (эспрессо, добавить молока и две ложки сахара)… И еще кое-что…

Да, я скучаю по Полли. Но вот впервые оказаться так далеко от мамы… Хм, совсем неплохо.

Понятно, что я люблю ее, и, конечно, мама меня любит, но она так все контролирует. А тут вдруг у меня появилась хоть какая-то свобода действий. Это так круто.

Еще мне нравится работать в женском онлайн-журнале «Хелло Гиглз». Ничего, что пока мне не удалось понравиться своей начальнице Ребекке Сантос, выпускающему редактору отдела очерков. То ли она считает меня дурой из захолустья, то ли еще что, но почему-то мне никак не удается произвести на нее впечатление.

Наверное, из-за того, что я новенькая, не местная, да и опыта у меня куда меньше, чем у других сотрудников. Ребекка в основном гоняет меня с мелкими поручениями – принести кофе, организовать совещание, сделать рассылку. В общем, я у нее девочка на побегушках.

То есть я все равно в восторге от новой работы, но пока мне не удалось ничего написать, кроме разве что названий на корешках папок. Ребекка требует, чтобы я сначала писала эти названия карандашом, а потом уже обводила фломастером. По-моему, у нее бзик какой-то, может, даже фобия. По-любому, Пулитцеровская премия мне пока не светит.

В общем, Ребекка мне скучать не дает, и это замечательно. По разным причинам. Ну хотя бы потому, что при такой загрузке мне некогда грустить из-за разлуки с друзьями, с которыми я не смогу отпраздновать День независимости, – и это, пожалуй, единственный недостаток лета в Лос-Анджелесе.

Ой, да кого я обманываю, дневничок? Я тоскую не по друзьям, а по Арчи.

Полли:

Привет, сестренка. Время есть? Хочу поболтать.

И узнать об этом твоем Чумовом Брэде. Судя по прозвищу, он такой… Не Арчи. Что неплохо.

Скучаю по тебе.

Бетти:

Я по тебе тоже. Но ты его лучше называй просто Брэд. ПОЗЯЗЯ:) Он совсем не Арчи. В хорошем смысле. Но и не Арчи. В плохом смысле.

«Чумовой Брэд». Так он представился. Прозвучало это так отстойно, что я рассмеялась, – наверное, потому он так и сказал.

Я познакомилась с ним через неделю после приезда в Лос-Анджелес. Я тогда уже начала потихоньку привыкать к городской суете. Поток машин тут просто безумный, пробки часами не рассасываются, причем каждый день. А еще погода всегда одинаковая – серьезно, тут никто не знает, что делать в те редкие дни, когда идет дождь. Местные с катушек слетели бы, если б им пришлось пожить зимой в Ривердейле, хотя у нас столько кленового сиропа, что весь Лос-Анджелес мог бы только этим сиропом и питаться, причем бесконечно… Обычные прохожие здесь выглядят, как знаменитости, может, когда-нибудь они и вправду станут звездами. Но все-таки я все еще чувствовала себя провинциалкой в большом городе – да и как иначе, когда у меня практически на всей одежде красовались какие-нибудь розовые цветочки или что-то вроде того? С тем же успехом я могла бы нацепить на лоб табличку с надписью «ТУРИСТ»… или «ЧУЖАК». Тем не менее я постепенно приспосабливалась к городскому ритму, и, хотя все еще чувствовала себя посторонней, мне тут было хорошо.

Полли часто писала мне, спрашивала про парней в Лос-Анджелесе, и я отвечала, что, мол, парни на меня не обращают внимания. Я для них «милаха». Ничем не примечательная девчонка по соседству. А единственный парень, чье внимание мне действительно нужно, точно меня любит… но, наверное, не так, как хотелось бы. Вот для него я как раз девчонка по соседству.

(На самом деле я не знаю, как он ко мне относится, потому что всегда боялась спросить.)

Так вот, была пятница. Ребекка отправила меня купить суши на всю редакцию (роллы с креветками темпура, коричневый рис, острый соус и салат с водорослями хидзики – к тому моменту я уже знала наизусть, что обычно заказывает Ребекка). Несмотря на то что я сделала предварительный заказ по телефону, официант сказал, что придется подождать, поэтому я достала из сумки книжку («Самые синие глаза», я ее раз сто перечитывала) и уселась на травке в парке Магуайр-гарденс, там отличное местечко: и посидеть можно, и на людей поглазеть.

Это был один из тех летних дней, когда все вокруг буйно зеленеет и цветет и небо такое голубое, как на профессиональных фото. Только это была не фотография, а реальная жизнь. Хэштег: без фильтра.

И вдруг на страницу книги упала тень.

– Легонькое чтиво какое-то, да?

Я подняла голову. Рядом со мной стоял парень моего возраста, в простенькой футболке и штанах-карго. Русые, с золотистым отливом волосы растрепались, на губах играла белоснежная улыбка, прямо как в рекламе зубной пасты.

Я вспыхнула:

– Вряд ли с этой книгой можно расслабиться, но она моя любимая.

Преуменьшение века. Тони Моррисон – мой ИДОЛ. «Хелло Гиглз» организует для нее встречу с читателями этим летом, и я мечтаю стать частью этого проекта. С тех пор как я узнала о встрече, я даже позволяла себе кое-какие «прозрачные» намеки – например, повсюду таскала с собой одну из книг Моррисон.

– Если для расслабления ты читаешь такие книги, тебе не помешают другие способы развеяться. – Когда он улыбался, в уголках его глаз собирались морщинки.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась я.

Неужели я кокетничаю с ним? А вдруг лосанджелесская Бетти и правда умеет кокетничать? И может, ривердейлской Бетти стоит у нее кое-чему поучиться?

Он снова улыбнулся:

– Я надеялся, что ты спросишь. Ну, первое, что приходит на ум: давай я устрою тебе нормальный отдых.

Наверное, я слегка опешила, потому что он поспешно добавил:

– Ну или просто сходим поужинать вместе. Скромненько так. Клянусь, я не маньяк и не убийца. Честное слово.

– Хм-м-м… – Я притворилась, что обдумываю его предложение. – Ну, раз уж ты не маньяк-убийца… и скромненько… это мне нравится.

– Вот видишь? Мы родственные души.

Родственные души. Мне вспомнилась рыжая шевелюра Арчи, его веснушки, бездонные зеленые глаза. Мы с Арчи постоянно ходим в закусочную Поупа, но ни один из этих походов нельзя назвать свиданием.

– Вот мой телефон. Дашь мне свой номер? – Он протянул мне мобильный, вдруг наморщил лоб. – А, да… я, кажется, забегаю вперед. Неплохо бы сначала узнать, как тебя зовут.

– Бетти, – рассмеялась я. – Бетти Купер.

Взяла у него телефон – и охнула. Я совсем забыла про время! Креветки Ребекки уже, наверно, остыли. Черт. Поспешно вбила свой номер в его телефон, схватила сумку и вскочила.

– Прости, надо бежать… понимаешь, у меня стажировка…

– Без проблем. Потом все подробно расскажешь. За ужином.

Я улыбнулась, и мне вдруг стало любопытно: а собираются ли и у меня такие же морщинки вокруг глаз?

– Хорошо, за ужином.

– Да, кстати, меня зовут Брэд. Или – поскольку ты вроде еще не обвыклась в Калифорнии – можешь звать меня Чумовой Брэд.

Я уставилась на него.

– Ну ладно… А можно, я не буду тебя так называть? Ха, эта лос-анджелесская Бетти опять кокетничала!

Поразительно. И прикольно.

– Бетти Купер, можешь называть меня, как тебе вздумается. Но советую поторопиться, пока начальство не заметило, как ты в перерыве снимаешь парней.

От: [email protected]

Кому: [список: кошечки]

Тема: программа на завтра

Роскошные мои богини-сестры-певицы!

Спасибо вам обеим за суперотжиг на вчерашней репетиции. Мы круты, сто пудов!

Не забудьте, встречаемся возле школы сегодня ровно в 14–00 на еще одну репу перед завтрашним вечерним выступлением в мэрии. Высылаю вам программу. Просмотрите список песен, отметьте, чокак. Если хотите что-то поменять, будьте готовы объяснить почему.

Завтра встречаемся на площади в 16–00 на саунд-чек. Пунктуальность – наше все, леди. Может, нам и плевать на то, попадем ли мы на ежегодный показ фильма «День независимости» в «Твайлайт» (это Джагхед Джонс так шутит или что?), но по традиции «Кошечек» надо настроиться на выступление.

И последняя, но тем не менее важная новость: если кто-то из вас увидит, что неподалеку ошивается Реджи Мэнтл, советую сваливать. Он мне предлагал типа стать «менеджером» «Кошечек». Было б смешно, конечно, если бы он не был так жалок. Не давайте ему загнать себя в угол, если не хотите головняков. Мы сейчас себе никаких головняков позволить не можем!

Целую, цап-царапки.

Джози

Глава вторая
Джагхед

Ранним утром трейлер кажется особенно отвратительным (или восхитительно омерзительным?). Жаль, что я уродился жаворонком. Свет восходящего солнца едва-едва пробивается в крохотные оконца, но только размазывает тени по ветхой, купленной на распродажах мебели да пляшет на комках пыли в углах. Ну просто художественное воплощение понятия заброшенности.

Утро только началось, но уже не отличалось от всех предыдущих. В воздухе висел застарелый запах табачного дыма и дешевого пива. Я с трудом заставил себя сесть – вчера я пришел домой раньше папы, а потому пришлось лечь спать на кушетке, это меньшее из всего, что я мог сделать, отдать ему спальню, – и огляделся.

Вокруг царила пустота. Я ее нутром, спинным мозгом чуял в этом угрюмом месте, слышал ее, как беззвучное эхо, хотя и не мог описать словами.

Раз я пришел домой раньше папы, значит, он вчера гулял допоздна. А это значит…

Ничего хорошего.

Постоянные скандалы родителей – это кошмар, у меня внутри все переворачивалось, когда я видел, как они вопят друг на друга, особенно при Джеллибин, которая так страдала из-за этого. Но, по крайней мере, когда мама кричала на папу – хоть мы с Джеллибин и были в ужасе, – это значило, что они оба рядом, вместе.

– Это ненадолго, – сказала мне мама, запихивая потрепанный чемодан в багажник не менее потрепанной машины и усаживая в детское автокресло Джеллибин, которая ныла, что она уже достаточно большая и хочет сидеть на переднем сиденье.

И уехала. «Это ненадолго. Пока папа не наладит свою жизнь». Как будто это так просто, «наладить жизнь». Как будто существует готовый бланк со списком действий, который папе следует заполнить, вычеркивая пункты один за другим, после чего его жизнь каким-то чудесным образом наладится.

Как будто жизнь моего отца вообще когда-нибудь была налаженной.

Нельзя сказать, что я не хотел верить в него. Или в них обоих.

Но в свои шестнадцать я уже не мог припомнить время, когда у папы все было в порядке. В связи с чем мамины планы как-то не радовали.

А то, что она не взяла меня с собой? Я старался не задумываться о том, что это значит. В любом случае кто-то должен был остаться с папой, приглядывать за ним и за его определенно-не-налаженной жизнью. И вот я, ни-капли-не-блудный сын, брошен в Ривердейле, чтобы держать папашу под наблюдением.

Конечно, приглядывать за ним было бы куда легче, если бы он хоть иногда появлялся в поле моего зрения.

Но, наверное, и в этом есть какой-то свой сокровенный смысл, ведь чего приглядывать за тем, кто и так все время на виду?

Большинство школьников считают дни до летних каникул. Но мне, честно говоря, не хватало структурированности школьного года, задававшей ритм моим дням (пусть этот ритм включал ответы на уроках, контрольные и прочее).

А может быть, именно это лето казалось особенно размытым, поскольку мама и Джеллибин уехали, Бетти далеко… Арчи завяз… кто знает в чем, но его тоже никогда нет рядом, и причина точно не в том, что он так много работает на стройке, помогая папе. Я в это не верю.

Раньше мы с Арчи были практически как братья. Наши отцы вели совместный бизнес, и мы росли вместе. Но в последнее время Арчи изменился. И три недели назад, когда я пошел к нему рассказать, что мама уехала и забрала Джеллибин… Я не смог его найти. Буквально. И он не отвечал на эсэмэски. Мой лучший друг… не замечал меня в упор.

И вообще, как долго будет длиться это ее «ненадолго»?

Ночь выдалась жаркая. Смыв с себя под душем липкий пот, я быстро оделся и запихнул в один карман телефон, эту рухлядь с треснувшим экраном (ни одного сообщения), а в другой – до боли пустой кошелек. Правда, я в тот день работал, а это означало, что он будет пустовать недолго. Но прежде чем отправиться в «Твайлайт», чтобы подготовить все для нашего абсолютно серьезного, без капли иронии показа «Дня независимости», я хотел встретиться с Арчи. Пусть глянет мне в глаза и прямо скажет, что мы не едем вместе в Сентервиль смотреть дурацкий фейерверк и гулять (знаю, знаю, но это же традиция).

То есть нужно было найти и папу, и Арчи.

И почему-то мне казалось, что ни тот ни другой не облегчит мне задачу.

* * *

К Поупу я отправился пешком. Так себе удовольствие, но не брать же папин пикап, чтобы найти папу и спросить, можно ли взять его пикап.

(Понятное дело, маленький городок Ривердейл уже не кажется маленьким, когда ковыляешь на своих двоих.)

Когда я уходил, пикап стоял перед домом, значит, отец уехал на мотоцикле (стоит заметить, что мотоцикл ничуть не лучше пикапа, если папа ушел в запой, но это уже другая тема). Как бы то ни было, я оставил машину пылиться перед домом, а сам потопал пешком.

Я пошел в обход, и это могло бы показаться бессмысленным, если не знать, что более длинная дорога пролегает через квартал Арчи. Я надеялся перехватить его перед работой и поговорить о завтрашнем вечере. Вдоль безлюдных улиц тянулись ряды темных притихших домов, ожидающих, когда же взойдет солнце. Собственно, единственное окно, в котором горел свет, было окно Арчи, что показалось мне странным, учитывая ранний час. Похоже, Арчи не спал, – а что еще мог означать этот свет? Я подождал несколько минут, чувствуя себя маньяком-извращенцем («О, да это же Джагхед Джонс, как всегда, прячется по кустам, вот ведь чудак!»), но в комнате все оставалось неподвижно. С моего места полностью просматривалась кровать, и Арчи в ней не было.

Вздохнув, я достал из кармана телефон.

«Ты уже проснулся?» – набрал я, чувствуя себя психом, преследующим жертву, а не обычным (пусть чудаковатым и застенчивым) парнем, решившим поболтать с другом.

Потом пристально уставился на окно. Ничего. Ответа на сообщение тоже не было, даже этих издевательских крохотных точек в окне чата, означающих, что твой собеседник раздумывает, что же тебе ответить. И через несколько минут – несколько больше минут, чем мне хотелось бы признать, – я пожал плечами, спрятал телефон и продолжил путь в направлении кафе Поупа.

Я понятия не имел, где может быть Арчи в такой час. Возможно, все объяснялось очень просто: например, он уже уехал с папой на стройку, чтобы пораньше приступить к работе. Но тогда пришлось бы притвориться перед самим собой, будто я не заметил машину мистера Эндрюса на подъездной дорожке у их дома. Раз машина у дома, значит, мистер Эндрюс еще не на работе. А раз мистер Эндрюс еще не на работе, значит, и Арчи еще не там. При всем желании даже я не мог сделать вид, что не замечаю несостыковок.

Так где же его черти носят, этого Арчи?

* * *

К тому моменту, как я добрался до Поупа, солнце уже взошло. Припекало, и я снова покрылся потом. В такой ранний час на парковке было безлюдно… но не настолько, насколько я ожидал. Сартр сказал: «Ад – это другие». И вам не потребуется много времени, чтобы понять: я целиком и полностью с ним согласен. (Впрочем, учитывая, что эта фраза стала моим жизненным кредо, вам при всем желании не удалось бы пообщаться со мной подольше. А если бы удалось, у вас не возникло бы такого желания.)

Арчи все не отвечал. В этом не было бы ничего странного – еще бы в такую-то рань, – если бы я не знал, что он не дома и, значит, не спит. Еще одно подтверждение того, что Арчи Эндрюс стал для меня загадкой.

Последний раз мы виделись, собственно говоря, у того же Поупа. Ровно неделю назад. Вечер выдался, как говорится, темный и ненастный, и я сидел в кафе за столиком один, пытался писать. В последнее время я все чаще этим занимаюсь. Представления не имею, сгодится ли на что-нибудь моя писанина, – вероятно, нет, кого я обманываю? – но мне типа все равно. Когда пишу, я отключаю внешний мир и в то же время все отлично осознаю и соображаю. Как по мне, так я оказываюсь в «лучшем из миров», типа по Лейбницу.

Конечно, я понимаю, что «вечер выдался темный и ненастный» – фраза-клише, самое банальное начало для истории, какое только может быть. Но не зря же начинающим авторам советуют писать правдиво и только о том, что они хорошо знают, и все такое. А вечер действительно был темный и ненастный. Ничего не могу поделать с тем, какая стояла погода.

Поуп подтрунивал надо мной из-за того, что я все сижу наедине со своим стареньким тяжелым ноутом. Мог бы и привыкнуть за все эти годы, но в тот вечер он меня достал: мол, если я и дальше буду все свободное время писать книги в глубоком одиночестве (хотя вообще-то я обычно сидел в кафе среди других посетителей), я превращусь в персонажа какого-нибудь ужастика, например, того парня из «Сияния» или даже кого похуже.

«У нас в Ривердейле такие не водятся», – ответил я. Тогда я в это верил и даже не догадывался о том, что ждет меня впереди.

Непогода бушевала уже несколько часов, и в кафе находились лишь мы с Поупом. Изредка забегал кто-нибудь забрать заказ навынос, но было ясно, что Поуп не закрывается, только чтобы не выставлять меня на улицу. Хороший он человек, не хотелось злоупотреблять его гостеприимством, и я уже собирался уходить – вернуться в трейлер, где отсутствие мамы и Джеллибин въелось в стены несводимым пятном, с которым не справится ни один отбеливатель, или отправиться еще куда-нибудь, – когда звякнул колокольчик над дверью и в кафе вошли.

– Арчи! Ну и ну, кого к нам ветром занесло! Ты чего разгуливаешь в такую погоду? – воскликнул Поуп раньше чем я повернулся и увидел его.

– Джагхед…

Волосы Арчи прилипли ко лбу, с одежды струилась вода, и на полу под его ногами растекалась небольшая лужица. Какое там разгуливаешь! У него был такой вид, будто по нему паровой каток проехался, а потом дождем сверху полило. А все из-за взгляда – какого-то растерянного. Нет, даже не растерянного. Скорее, запуганного.

– Привет. – Я и сам растерялся. Покосился на капли, дробно падающие с кончиков его пальцев, потом спохватился, указал на место напротив за столиком: – Присядешь?

Арчи заколебался, и в сердце у меня будто нож провернули. Было время, когда мне не пришлось бы предлагать, а он бы не раздумывал. Причем совсем недавно.

Наверное, действительно все может измениться за одно лето.

Я пожал плечами, будто мне все равно, хотя и сам себе не верил. Арчи сел напротив.

– Привет.

– Давно не виделись. – Похоже, тем вечером я мыслил только штампами. – Чем занимаешься?

– Работаю у папы, сам знаешь. Лью бетон. – Он поморщился. – Это, конечно, не работа мечты, но папе нужна помощь. Так что, хочешь не хочешь…

– Хочешь не хочешь, – согласился я.

Мой папа работал на мистера Эндрюса, и не было необходимости объяснять, насколько это тяжкий труд.

– А ты… все пишешь. – Арчи кивнул в сторону стоявшего передо мной ноутбука.

– Пробую понемногу. На литературную премию не рассчитываю, конечно. Не знаю, найдутся ли вообще желающие это прочесть.

Его лицо смягчилось, но он словно думал о чем-то совсем другом. О чем-то далеком.

– Да брось, обязательно найдутся. Ты всегда лучше всех придумывал истории. Помнишь, как мы ночевали в домике на дереве? Твои страшилки всегда были страшнее всех. Я делал вид, что не боюсь, а на самом деле хотелось дунуть домой и забиться под кровать с Вегасом в обнимку.

– Да уж, помню. – Я улыбнулся. – Притворщик из тебя был никудышный.

«Тогда я читал тебя, как открытую книгу, Арч, – подумал я. – Да и сейчас вообще-то тоже».

Работа не стройке не объясняла, почему мы так отдалились друг от друга. Почему его никогда не было рядом. А главное, почему у него такой убитый, растерянный взгляд.

– Слушай… – вдруг вскинулся Арчи, – что, если я… и сам пишу? – Он смущенно потупился, как будто это был самый позорный поступок в его жизни.

– Да ты что?!

Стыдиться тут нечего, но очень уж неожиданно это прозвучало. Наш футболист Арчи, школьный качок – и начал писать? Неожиданно – это еще мягко сказано.

– Неужели роман или что-то такое?

– Ну… скорее, стихи. – Щеки Арчи стали пунцовыми.

– Стихи? Ты?

– Ну, не знаю… Наверное… это типа песен… – Он смутился окончательно. – Ладно, забей. Неважно. – Краткий момент слабости миновал. – Что делаешь на праздники?

– Третьего буду крутить в «Сумерках» «День независимости», все как всегда. Но четвертого кинотеатр не работает, так что у меня выходной.

– Ну да, конечно. Прикольно. – Он задумчиво пригладил волосы.

Не знаю, кто меня за язык дернул. Но я думал об этом уже несколько недель, а сегодня – с того самого момента, как проснулся. Наши отношения с Арчи совсем разладились, и я собирался выбросить эти глупости из головы. Но сейчас вдруг резко передумал.

Может, все дело было в выражении его лица – будто какая-то тоска его глодала. А может, в разговоре о домике на дереве и о том, как давно мы дружим.

– Помнишь, как мы каждый год ездили в Сентервиль смотреть фейерверк?

– Классно было.

– Может, и в этом году съездим? Вспомним молодость, на автобусе прокатимся.

У меня внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. Сейчас он откажется…

Но лицо Арчи внезапно прояснилось:

– Да. Точно, отлично! Зайдешь за мной в четыре?

– Договорились!

И на мгновение мне почудилось, будто между нами все как прежде.

Тошно вспоминать, до чего же хотелось поверить в это. К тому моменту, как я понял, что у нас с Арчи происходит на самом деле, и насколько шаткой стала наша давняя дружба… к тому моменту было уже поздно что-то делать.