Текст книги "Девочка бандита"

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

На негнущихся ногах я прошла в дом вслед за Зоей Павловной.

Первым делом – разулась. Сдвинула свою обувь подальше, чтобы никому не мешала. Краем глаза заметила начищенные до блеска мужские туфли. Я уже догадывалась, кому они могли принадлежать. Впрочем, как и те черные кроссовки.

Адидас.

Эх, недосягаемая мечта моих сверстников. Я, конечно же, тоже хотела бы такие кроссовки. Но пока не могла себе их позволить. Да и не стояли они на первом месте в моем списке.

Оторвав взор от мужской обуви, я посмотрела вперед – там, вдали, виднелась лестница, ведущая наверх. Массивная, отливающая мягким светом, она была сделана искусным мастером. Плавные перила, словно волны, устремлялись вверх. Пальцы мои невольно заныли от желания провести ими по гладкой деревянной поверхности, но, разумеется, я не стала этого делать.

Рядом с входной дверью послышались шаги и грохот. Видимо, водитель затаскивал в дом наши коробки. Сперва, я хотела придержать для него дверь, но, испугавшись, что в этот момент появится хозяин дома, я поспешила догнать Зою Павловну.

Она как раз заворачивала на кухню.

Я шагнула внутрь и замерла.

Здесь было роскошно.

Кухонный гарнитур из массива дуба, выполненный в классическом стиле, выглядел, как на страницах западных журналов. Тетя Вера иногда привозила такие журналы домой, и мы с Аленкой их листали, представляя, что и у нас будет такая жизнь.

Только одно дело – видеть подобное в журнале, и другое – находиться среди этой роскоши.

Наверное, я бы так и стояла, если бы не шаги, что раздавались в коридоре. Вовремя опомнившись, я прошла вперед и встала рядом с Зоей Павловной.

Я вообще решила держаться подле неё. Так будет спокойнее.

– Вот, – водитель, загорелый брюнет, поставил на столешницу коробки.

Принес обе за один раз, надо же… Впрочем, ничего удивительного, потому что мужчина выглядел довольно крепким. Тоже что ли, как мои одногруппники, в качалку ходит? Если да, то в отличие от них, он делал это годами.

– Спасибо, – Зоя Павловна расцвела в румяной улыбке.

Водитель не улыбнулся, но взгляд его стал чуть теплее. Он кивнул охраннику, и тот произнес:

– Продукты в холодильниках. Фрукты, овощи – вон в том ящике. Хозяин сказал, чтобы помидоры резали только на половины. Остальное – просто тонко и аккуратно.

– Сделаем, – Зоя Павловна, поражая меня своей невозмутимостью, как фокусница, достала из наших коробок два фартука и две косынки.

Я быстро повязала фартук и косынку. Улыбнулась, когда поняла, что моя преподавательница отдала мне самый симпатичный комплект – с нежными васильками. В тон моих глаз.

– Моем руки, приступаем к работе, – деловито сообщила Зоя Павловна, доставая все необходимое из коробок.

Я послушно поспешила к раковине.

И снова удивление. Приятное, между прочим. Крутой кран, наичистейшая раковина, какое-то заграничное средство для мытья посуды, отдельно – для рук. Намылила ладони, и нос приятно защекотал от аромата сладких вишен.

Сразу вспомнилась наша кухня… Как бы не начищала я её содой и уксусом, от старых царапин и сколов избавиться было невозможно…

– Лиза, давай, берись за колбасу, я – за рыбу. Разделывать буду, – послышался звук открывающегося холодильника, – ой, ты только глянь, какая красавица!

Я обернулась – Зоя Павловна с какой-то нежностью смотрела на большую, копченую рыбу. Если бы не тревога относительно того, в чьем доме я сегодня работаю, я бы рассмеялась. Так комично выглядела моя преподаватель.

– За колбасу – так за колбасу. Сделаем, – сдержанно ответила я.

Достав из холодильника (надо ли говорить о том, что он, как и его брат-близнец, оказался огромным и вмещал в себя различные продукты) три вида колбас, я принялась за нарезку.

Правду говорят, что когда беспокоишься, стоит заняться делом. Все лучше, чем бесцельно тревожиться. Нож мой застучал по деревянным доскам, стучало и в голове.

Я рассуждала, как быть, как вести себя, если этот дом действительно принадлежит Искандеру, и мы с ним случайно столкнемся.

Мне было трудно признаться себе, но одна половина меня не хотела этого, а вот другая с каким-то бесстрашным предвкушением желала этой встречи.

Любопытство, одно из древних чувств, было причиной этому.

Как поведет себя Искандер? Заметит ли меня или же…

Я почувствовала, как мои щеки опалил стыдливый румянец. Так не вовремя я вспомнила, как упала на этого мужчину. И следом его слова, брошенные мне.

О, нет, я про них не забыла!

Но были и другие слова…

Что я могу обратиться к нему за помощью.

Впервые в жизни мужчина говорил мне об этом. То, что я ждала от отца, сказал мне абсолютной чужой человек.

Я нахмурилась и разозлилась на себя. Будто я не понимаю, что за всякую помощь буду должна заплатить!

Нож с удвоенной силой застучал по доске.

– Лиза, ты кого там убиваешь? – усмехнулась Зоя Павловна, заканчивая доставать кости из рыбы.

Красная мякоть казалась очень вкусной. Никогда еще не пробовала такую рыбку… Наш максимум – мойва и тощая селедка. Хотя, впрочем, от последней я бы сейчас не отказалась.

Мысли о том, чтобы попробовать что-то из нарезки, даже не было.

Ощутив во рту слюни, я сглотнула и ответила:

– Да так, задумалась просто.

– А я, часом, подумала, что ты о бабуле размышляешь, – улыбнулась Зоя Павловна.

– Да нет, – я мотнула головой, – совсем не о ней. Мы по времени успеваем?

– Успеваем, – Зоя Павловна, перестав возиться с рыбой, выпрямилась.

– Слушай, мне в туалет надо. Он тут, через комнату, – сообщила она и, быстро вымыв руки, почти выбежала из кухни.

Я же продолжила резать колбасу. Темно-розовые кружочки аккуратно выложила на тарелки. Накрыв их салфетками, убрала в сторону.

Так, что там по списку?

Кажется, помидоры.

Я наклонилась вниз, чтобы достать их из ящика и замерла, когда увидела овощи. Мясистые, гладенькие – они были точь-в-точь, как в палатке у тети Веры.

Что, если это те самые помидоры, которые у меня купили те мужчины?

Да нет, не может быть столько совпадений.

Я начала выпрямляться, и, вдруг, почувствовала, что все кругом переменилось.

Воздух стал тяжелым, и я уловила нотки дорогого мужского парфюма – чувственного, с восточными нотками, от которого у меня закружилась голова.

В следующую секунду я встретилась со взглядом тигриных глаз.

Сердце странно дрогнуло в моей груди, но лишь для того, чтобы после учащенно забиться.

На меня смотрел Искандер.

– О, – самодовольная улыбка тронула его темные губы, – и ты здесь, красота.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Я смутилась от его слов.

В который раз он называл меня «красота». Но красивой я себя точно не считала. Миловидной, хорошенькой – может быть.

Но не красивой.

Рядом с эталоном красоты – Синди Кроуфорд, Клаудиа Шиффер – я бы точно выглядела бледной, невзрачной молью.

А они, эти супермодели, глядели на меня отовсюду – с экранов тв, с обложек журналов… Недостижимый идеал, напоминавший о несовершенстве.

– Здравствуйте, – окончательно выпрямившись, сдержанно ответила я и окинула хозяина дома беглым взглядом.

На нем были прямые джинсы и черный свитер из тонкой вязки. Только теперь я заметила, каким высоким был мужчина – точно на голову выше меня. А еще, я обратила внимание, что его плечи, даже без кожаной куртки, выглядели широкими.

– Здравствуй, – ответил Искандер и, прикрыв кухонную дверь, прошел на кухню.

Движения его были неспешными, можно даже было сказать, ленивыми. Внутри меня скользнула мысль, что так обычно двигается хищник – уверенный в своей силе и победе.

Снова это сравнение с хищником! Вот уж разыгралась фантазия у меня!

Я сглотнула и настороженно посмотрела на Искандера, когда тот остановился.

Теперь нас разделял кухонный островок.

Не зная как быть, я нервно сжала помидоры и почувствовала, как кожица одного из них порвалась. Прохладный сок обжег мне пальцы.

– Ой, – я виновато посмотрела на Искандера.

Тот не сводил с меня тигриных глаз. В уголках его губ таилась улыбка.

Но эта улыбка отличалась от той, что была секундами ранее.

В ней не было наглости. Только задумчивая сдержанность.

– Не знал, что ты и здесь работаешь, – произнес хозяин дома.

Голос его был с легкими восточным акцентом. Непривычно, но для моего слуха он звучал приятно.

– Да, Зоя Павловна предложила подработать, вот я и согласилась, – решив говорить, как есть, ответила я.

Искандер, кивнув, продолжил с интересом разглядывать мое лицо.

Что уж он там увидел интересного, я не знала. Я была без макияжа, и наверняка выглядела очень уставшей. К тому же тот самый прыщ только вчера прорвался, и теперь на подбородке осталась красная припухлость от него.

– А где еще, помимо рынка и помощницы, ты работаешь? – поинтересовался мужчина.

– Пока – нигде, – я отвернулась, чтобы вымыть помидоры и заодно успокоиться.

Прохладная вода полилась на мои ладони. Пальцы заскользили по овощам. Тщательно вымыв их, я обернулась.

Искандер, продолжая стоять на том же самом месте, все еще смотрел на меня.

– Зачем тебе деньги? – уточнил он.

Взгляд его чуть сощуренных глаз тщательно изучал меня.

– Нужны, – я не хотела делиться личным, но и врать не собиралась.

– Платья, конфеты, помада? – изогнув левую бровь, озвучил свои предположения Искандер.

– Почти, – я сдержанно улыбнулась и быстро опустила взор.

Увидев помидоры, снова вспомнила о своем предположении.

Так эти помидоры тети Веры или нет? Вопрос буквально зазудел в моей голове. Не зная, как от него избавиться, я схватила нож и принялась разрезать помидоры на половинки.

Руки мои дрожали – то ли от голода, то ли от нервного состояния, усилившегося с появлением Искандера. И, как нарочно, Зоя Павловна задерживалась…

Сколько она уже в туалете? Может, случилось чего?

Я бросила обеспокоенный взгляд в сторону закрытой двери.

Зоя Павловна, миленькая, где же ты?

Вдруг, Искандер двинулся вперед. Обойдя кухонный островок, он встал слева от меня.

Я, ощутив волнение, начала резать куда медленнее, пока вовсе не перестала делать это.

Всё внимание сконцентрировалось на мужчине, стоящим слева.

Искандер стоял так близко, что я ощутила аромат дорогого парфюма и тепло, исходящее от его крепкого тела. Словно мягкое облако, они окутали меня, и сердце как-то странно забилось в моей груди.

– Лиза, ты когда последний раз ела? – негромко поинтересовался Искандер.

Я, удивленная, вздрогнула. Нож с грохотом упал на столешницу, и я, испугавшись, спешно поправила его так, чтобы он лежал аккуратно.

Не знаю, чему я была больше удивлена – тому, что Искандер интересовался режимом моего питания, или же тому, что он знал моё имя.

Все же, кажется, второй вопрос меня беспокоил больше.

– Откуда вы знаете моё имя? – слетело с моих губ.

– Узнал. Это было несложно. Так когда ты ела последний раз?

– Не знаю, – ощущая смятение, я нахмурилась, – утром, кажется.

– Ясно, – Искандер прошел мимо меня.

Я обернулась и увидела, что он открыл холодильник и что-то достал из него. Когда хозяин дома поставил на столешницу, рядом с доской, на которой я резала помидоры, тарелку, я увидела, что на ней был кусок отварной говядины.

Через пару секунд Искандер положил рядом вилку. Начищенная до блеска, она выглядела так, словно ей еще никогда не пользовались. Сразу в голове пронеслось сравнение с вилками в нашей квартире. Старые, с кривыми зубцами и желтыми пятнами, застрявшими в рисунке. Даже сода и железная губка не могли справиться с ними.

– Тебе белый или черный? – поинтересовался Искандер.

Что? О чем это он?

– Хлеб, – видимо, заметив в моих глазах вопрос, пояснил мужчина.

– Какой есть, – я еще сильнее нахмурилась, отчего у меня заныл лоб, – а зачем хлеб?

– Чтобы с мясом поесть.

Искандер, словно это было обговорено заранее, отрезал ржаной хлеб. Нож у него был свой, домашний, с массивной черной рукоятью, и я поймала себя на мысли, что он управлялся с ним, как профессионал. Я укрепилась в этом мнении, когда мужчина разрезал кусок говядины на тонкие ломти, а потом тоже самое проделал с помидориной.

Сложив из этих ингредиентов многоярусный бутерброд, Искандер произнес:

– Поешь.

Я потрясенно посмотрела на мужчину. Вглядываясь в его глаза, я пыталась отыскать хотя бы намек на подвох, но ничего – кроме спокойствия, не видела сейчас там.

– Зачем? – кое-как совладав со своими чувствами, выдохнула я.

– Затем, – Искандер одарил меня сдержанной улыбкой, – маленькие девочки, какими сильными они не хотели казаться, должны хорошо питаться.

– Я не маленькая, – я вздернула подбородок.

В глазах Искандера заискрилось веселье. И это отчего-то задело меня.

– Между прочим, – продолжила я, – 11 октября мне будет восемнадцать! Так что я не такая уж и маленькая.

Выпалила, и покраснела от сказанного.

– Поешь, а то пальцы порежешь. Трясутся они у тебя от голода, – голос Искандера стал строже, и я подчинилась.

Схватила бутерброд, и, глядя мужчине в глаза, вцепилась зубами в хлеб и начинку, что была между ним.

На мужских губах мелькнула улыбка. Смутившись, я порывисто отвернулась и продолжила есть. Не могла остановиться. Потому что бутерброд оказался вкусным – с нежной говядиной, сладкими помидорками и ароматным, с какими-то специями, хлебом.

– Умница, девочка, – одобрительно произнес Искандер.

Я вспыхнула. Дожевывая свой бутерброд, обернулась и смущенно посмотрела на него.

Он с задумчивой улыбкой смотрел на меня. Словно ждал чего-то.

Только чего?

– Спасибо, – вовремя вспомнив, поблагодарила я.

– На здоровье.

Искандер прошелся по мне взглядом и остановил его на моих губах.

Боже мой, он что, собрался поцеловать меня?

Безумная мысль обожгла мне грудь, взволновала и лишила дара речи.

Как в замедленной съемке я наблюдала за тем, как Искандер подходит ко мне, протягивает правую руку и касается нижней губы.

Прикосновение его горячих пальцев показалось мне самым странным, волнующим, что испытывала я в своей жизни.

Если так я реагирую на простое касание, то что будет со мной, когда этот властный мужчина поцелует меня?!

– У тебя тут крошка осталась, – словно обращался к маленькой девочке, произнес Искандер и убрал руку.

Где-то снаружи послышался шум. Кажется, сигналила машина.

– Мне пора. Первые гости уже приехали, – произнес Искандер и, более ничего не добавляя, оставил меня одну – пылающую от его прикосновения.

Сгорающую от стыда.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Ну, всё, кажись, работа сделана, – облегченно выдохнула Зоя Павловна и улыбнулась мне.

Я обвела взглядом стол, кухонный островок и столешницу, заставленные тарелками с нарезкой. Колбасы, сыры трех видов, и стольких же видов рыбы, фрукты и овощи…

Все было тонко нарезано и искусно разложено.

На всё про всё у нас ушло полтора часа работы.

И почти столько же времени мне понадобилось, чтобы более-менее успокоиться после встречи с Искандером.

Хотя, наверное «успокоиться» не совсем подходило под мое состояние. Так, волнение внутри немного стихло, но не погасло.

Я не стала рассказывать Зое Павловне о разговоре с Искандером. Не посчитала нужным. Поэтому, когда преподаватель вернулась, я постаралась не показывать виду, хотя, впрочем, Зое Павловне было уже не до меня. Она, погрузившись в работу, была сосредоточена только на ней и почти все время молчала.

Я попыталась вести себя подобным образом, но первые полчаса мой взгляд то и дело возвращался к двери. Я ждала, что там снова появится Искандер.

Но он не пришел, и чувство, близкое к тоске, медленно расползалось в моей душе.

Неправильное чувство, хотя бы потому что я не должна была его испытывать.

– Посуду вымыли всю? – Зоя Павловна скользнула взглядом по кухне. Хоть она старалась выглядеть бодрячком, я заметила, усталость в её глазах.

Да чего таить, я тоже устала. Ноги гудели, пальцы покалывали, и легкая слабость – такая, какая бывает, когда ты выходишь после ванны, окутала меня.

– Всю, сейчас стол протру, – я быстро протерла стол, тщательно сполоснула раковину, вытерла насухо рабочую поверхность и облегчённо выдохнула.

Теперь, кажется, всё. Можно было и домой ехать.

– Собираемся? – я вопрошающе посмотрела на разрумянившееся лицо Зои Павловны.

– Да, складывай пока все в коробки, а я пойду скажу, что мы закончили, – с этими словами она решительно вышла в коридор, и я вновь осталась наедине со своими чувствами.

Откуда-то доносился мужской смех. Я прислушалась, пытаясь разобрать, слышны ли были там и женские голоса. Что-то внутри меня напряглось, пока я силилась понять, есть ли среди гостей женщины.

Но я так и не поняла этого.

Устыдившись собственного любопытства, я принялась складывать в коробки наши ножи, доски…

Закончив с этим, стянула с головы косынку, а потом сняла фартук и положила всё отдельно в пакет.

Взгляд мой остановился на моих наручных часах. Тонкие стрелки показывали половину восьмого. Мы управились на полчаса раньше, что не могло не радовать. Значит, я смогу лечь пораньше и выспаться.

Если, конечно, отец снова не устроит концерт.

Я горько усмехнулась. Чувствовала себя Золушкой, которая покидала бал и возвращалась в свою лачугу. Вряд ли когда-нибудь я снова окажусь в подобной роскоши, да и не нужна была она мне.

Просто хотела свое отдельное, чистое жилье. Пусть даже с маленькой кухней, но главное, чтобы там было безопасно и уютно. И чтобы там не было злой мачехи в лице бабушки и отца.

Нет, я не желала им зла, просто мне было плохо с ними.

Шаги в коридоре отвлекли меня от дальнейших размышлений. Через пару секунд на кухню почти забежала Зоя Павловна. Учитывая то, что она была довольной пышной комплекции, всё это выглядело впечатляюще.

– Лиза! – выдохнула она и остановила на мне взволнованный взгляд. – Хозяин сказал, что спустится поговорить с тобой. А мне велел отнести это наверх.

Зоя Павловна положила на большой поднос несколько тарелок. Движения её были быстрыми, и мне показалось, что она сильно беспокоилась.

– Ты ничего такого не делала? – поинтересовалась Зоя Павловна.

– Ничего, – я сглотнула.

Беспокойство её передалось и мне.

Дрожь пробежалась по моему телу – еще и еще, я, в попытках успокоиться, обняла себя за плечи.

Зоя Павловна открыла было рот, чтобы сказать, но шаги в коридоре остановили её от этого. Послав мне обеспокоенный взгляд, женщина подхватила поднос и вышла из кухни.

До моего слуха донесся её приглушенный голос. Уж не знаю, что Зоя Павловна там говорила, но когда я увидела Искандера, на его губах блуждала задумчивая улыбка.

Он выглядел теперь иначе. Поверх свитера был накинут темный пиджак, отчего Искандер казался старше, и в левом нагрудном кармане я заметила маленькую красную розу.

Вот уж никогда бы не подумала, что такой мужчина, как Искандер, мог носить такой романтичный аксессуар.

Хотя, может, у его народа так было принято?

– Устала? – вставая напротив, поинтересовался Искандер.

– Немного, – я, мучаясь от незнания, что хотел от меня этот взрослый мужчина (а сейчас он действительно казался мне взрослым), еще сильнее обняла себя за плечи.

– Спасибо за работу.

Порывшись в кармане, Искандер достал кошелек. Все так же, безотрывно глядя на меня, он открыл его, достал купюру и протянул со словами:

– Это тебе. С Зоей Павловной я уже рассчитался.

Я опустила взор на протянутую руку, увидела розово-фиолетовую купюру и непонимающе посмотрела на Искандера.

– Это слишком много, – произнесла я, – у меня нет сдачи.

– Знаю. Сдача не нужна. Возьми, – мужчина выжидающе посмотрел на меня.

У меня был соблазн взять эти деньги, да. Я бы нашла куда их потратить.

Но я понимала две вещи. Сумма была обговорена совсем другая – раз. И я переживала, что за эти 500 рублей мне придется отработать – два.

– Не могу, – я нахмурилась, – так неправильно.

– Это твое, ты заработала. Ты ничего не должна. Спасибо за помощь, – сдержанно ответил он.

Я подчинилась. Робко протянула руку и, взяв деньги, смущенно ответила:

– Спасибо, Искандер.

– Пожалуйста, – он продолжал задумчиво улыбаться. – О, и это тоже тебе.

И с этими словами он протянул мне ту маленькую розу, что была в его кармане.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Я распахнула глаза от настойчивого треньканья будильника.

Пришло время просыпаться!

Вытянув руку, я ухватила пластиковые часы и выключила будильник. Несмотря на то, что сегодня была суббота, я намеревалась встать пораньше, чтобы успеть переделать все свои дела.

Взор мой тут же остановился на розе, что лежала рядом со мной, на подушке. Она пробыла со мной здесь всю ночь.

Вчера я благополучно добралась до дома, успела даже поужинать, искупаться, а после, оставшись одна, я сделала то, что так хотела всю дорогу.

Забравшись на кровать, я положила рядом с собой подаренную розу, и принялась мечтать.

Свободно, дерзко, умопомрачительно.

Позабыв обо всех условностях и запретах, я подносила к носу нежный бутон, вдыхала сладкий аромат и представляла, что было бы, если бы Искандер по-настоящему влюбился в меня.

Одна только мысль, и тело охватывало мучительно – сладкое пламя. В те минуты я уже не думала, что Искандер имел какое-то отношение к бандитскому миру.

Тогда, когда он подарил мне розу, я увидела в нем не бандита, а Мужчину, способного красиво ухаживать. Впрочем, так же я подумала, когда Искандер накормил меня, но именно подаренный цветок окончательно убедил мое сердце в этом.

Лгут те женщины, когда говорят, что дарить им цветы необязательно!

Нет!

Даже один маленький благоухающий цветок может сделать большое дело. Теперь я в этом убедилась лично.

Взбудораженная случившемся, я ворочалась с боку на бок, и все никак не могла уснуть. Снова и снова я прокручивала в голове бархатистый, с восточными нотками, мужской голос. Вновь я видела его взгляд, до сих пор вызывающий мурашки…

Я подносила к лицу розу, водила ей по губам, представляя, что это Искандер целует меня.

Меня раздирал стыд от этих мечтаний, я понимала, что это неправильно, но остановиться уже не могла.

Казалось, внутри меня что-то переменилось, словно ледяная корка, что прежде покрывала мое сердце, надтреснула, и теперь мое сердце желало окончательно выбраться из этого плена.

И теперь, глядя на эту розу, я с ошеломлением внутри своей души понимала.

Кажется, впервые в жизни я по-настоящему влюбилась.

Влюбилась…

Пораженная этим открытием, я резко села в кровати и потрясенно уставилась в пустоту. Глядела, но видела перед собой тигриные глаза…

– Лиза! – голос бабушки ворвался в мой хрупкий мир.

Испугавшись, что она зайдет в комнату и увидит цветок, я схватила розу и запихнула её в сумку.

В тот самый момент, когда я вернула сумку на место, дверь с треском распахнулась, и на пороге показалась бабушка.

И всё равно, от её появления я невольно вздрогнула.

– Ты уже проснулась? – бабуля окинула меня внимательным взглядом.

Не знаю, что именно хотела она обнаружить и по какой причине так оценивающе разглядывала меня.

Одетая в одну сорочку, я почувствовала себя неуютно от столь пристального взора. Пытаясь защититься, я скрестила на груди руки и ответила:

– Проснулась. Решила встать пораньше, чтобы всё успеть.

– Это хорошо, – бабушка одобрительно улыбнулась. – Давай, завтракай, а потом – принимайся за уборку. А я к тете Зине пойду.

Уборка – это не то, что я хотела бы делать субботним утром. Но я уже догадывалась, что мне придется заняться ей, и потому проснулась в семь часов.

К тому же, кто, если не я поможет бабушке?

Несмотря на её непростой характер, я питала к ней сочувствие. Старый человек, что поделать?

Неужели я допущу, чтобы она убирала квартиру сама?

Моя совесть воспротивилась этому.

– Хорошо, все сделаю, – согласилась я, и бабушка удовлетворенно заулыбалась – так, что её красное лицо покрылось паутинкой морщин.

Быстро позавтракав почти теплой манной кашей с отвратительными комочками (предполагаю, что отец просто не стал такое есть, и потому она досталась мне), я вымыла посуду и принялась за уборку.

Полтора часа я пылесосила, а потом мыла комнаты нашей квартиры.

Господи, откуда столько пыли! Ведь я убиралась регулярно…

Я нашла несколько окурков под столом, заплесневевшие куски хлеба, дырявые носки и отцовскую «заначку».

Недолго думая, я вылила её в унитаз.

Папа, развалившись на диване, смотрел передачи и не замечал меня, бабушка ушла в гости к соседке, а я драила и драила…

К тому моменту, когда я закончила уборку, моя спина была вся мокрой. Теперь хотелось как можно скорее смыть с себя липкий пот и переодеться в свежее белье.

Закрывшись в ванной, я быстро приняла душ, переоделась и вышла в коридор. Прислушалась.

На фоне громкоорущего телевизора раздавалось папино бурчание. Кажется, он снова был чем-то недоволен…

Я быстро прошмыгнула в свою комнату. Закрыла дверь, и, почти не спуская с неё глаз, начала одеваться.

У меня не стояло вопроса, что надеть из одежды.

Выбор мой был невелик.

Я надела темные брюки и удлинённый, из тонкой шерстяной вязки, свитер. Волосы собрала в хвост – терпеть не могла, когда ветер накидывал их на лицо – от этого оно начинало сильно чесаться, и это раздражало меня.

Окинула комнату беглым взглядом.

Улыбнулась.

Всё-таки приятно видеть результат своего труда. Правда, от столь долгого усердия мои пальцы покраснели и стали ныть, но все это было мелочью по сравнению с моими мыслями, чем я собиралась заняться в ближайшие часы.

– Пап, я ушла! – бросила я, и тут же, не желая ничего слышать вдогонку, открыла дверь и вышла из квартиры.

Нос мой тут же уловил аппетитный аромат оладьей. Как же вкусно они пахли! Я мысленно представила, как кто-то из соседей накрывает на стол.

Красивый чайник, сметанка в пиале и пышные, румяные оладья. Идеальный, субботний, такой уютный завтрак!

К сожалению, бабушка такое не готовила, а я и не думала её просить.

Глотая слюни, я быстро сбежала вниз и вышла на улицу.

Порывистый ветер пробежался по мне, дернул за сумку. Я запрокинула голову и подставила лицо мокрым капелькам дождя.

Чувствовала себя настоящей путешественницей, отправляющейся в свое первую кругосветку.

Грудь распирало от волнения, сердце захлебывалось от предвкушения чего-то судьбоносного…

Казалось, ни погода, ни кто-либо из людей, не способны были испортить мой настрой!

Быстрым шагом я направилась на остановку. И, словно по заказу, пришел нужный троллейбус. Через пару минут я уже ехала в направление рынка.

Я намеревалась попросить тетю Веру помочь мне снять квартиру. Кому, как ни к ней, я должна была обратиться?

Но где-то в глубине души, я понимала, что за всем этим мной двигало желание увидеть Искандера.

Как на крыльях, я залетела на территорию рынка.

В отличие от понедельника, этим субботним утром здесь было полно народу. Протискиваясь между покупателей, я поспешила дальше.

Наконец впереди показалась знакомая полосатая палатка.

Мысленно выстраивая в голове наш разговор с тетей Верой, я подошла к палатке, и…

Обомлела.

Вместо тети Веры сегодня работала незнакомая девушка.

– А где тетя Вера? – удивленно пробормотала я.

Девушка, перестав считать деньги, подняла на меня темные глаза. В них мелькнуло раздражение.

– А ты кто? – поинтересовалась незнакомка.

Точно такой же вопрос к ней вертелся на языке и у меня.

– Племянница тети Веры, – кое-как совладав с удивлением, уже более внятно ответила я.

– А, – девушка кивнула, мол, слышала, – Вера с Аленой на выходные поехали в Москву. Будут в понедельник.

Ощущая смятение, я вяло кивнула и отвернулась.

Что делать? Куда идти?

Я так рассчитывала на тетю Веру, но мне нужно было заранее договариваться с ней.

А теперь мне, видимо, придётся либо отложить поиск квартиры, либо продолжить его самостоятельно.

Одна лихая мысль – обратиться за помощью к Искандеру – вспыхнула и тут же погасла в моей груди.

Нет, не смогу.

Даже несмотря на мою влюбленность, мое желание вновь увидеть его, я не могла позволить себе это.

Ощущая разочарование от сложившейся ситуации, я уже медленно, словно мне было тяжело, пошла к выходу из рынка.

Я уже покинула территорию рынка, как, вдруг, скрип колес заставил меня пробудиться от невеселых мыслей.

Готовясь к неизбежному столкновению с машиной, я вскинула голову и…

Увидела темную иномарку, притормаживающую справа от меня.

Я не успела облегченно выдохнуть, как водительская дверь распахнулась, и глазам моим предстал Искандер.

– О, красота! – улыбнулся он. – Садись, отвезу куда надо.