Текст книги "За каменной стеной"

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Внутри меня трепещет душа.

Она взволнована услышанным.

Раны ноют, страх готов вновь вцепиться в мою хрупкую душу, но что-то меняется во мне.

Я хочу верить сидящему напротив мужчине.

Верить, что у нас с ним получится семья.

Я слишком много страдала, познала слишком много боли и уродства чужих поступков, чтобы вот так, отвергнуть благородное предложение Садыкова.

Догадываюсь, нам будет непросто.

Но еще сложнее мне будет без него.

Последняя мысль яркой вспышкой озаряет моё сознание.

Моргаю, и снова смотрю на Руслана. Улыбаюсь и тихо отвечаю:

– Я согласна, Руслан. Я тоже хочу настоящую семью, где спокойно, где безопасно всем членам семьи.

– Диляра, – протягивает Садыков, и его карие глаза странно поблескивает. Нет, там не плещется вожделение! Что-то ласковое, полное тепла, источает его взор.

Невольно улыбаюсь, смущенно опускаю взгляд и добавляю:

– Только мне кажется, тебе будет очень трудно со мной.

– Я трудностей не боюсь, Диляра, – Руслан кивает в сторону ноутбука, лежащего на журнальном столике. – Хочешь, посмотрим какую-нибудь комедию?

Это предложение мне кажется невероятно соблазнительным! Давненько я просто так не смотрела кино.

Ощущая, как тело медленно расслабляется, довольно улыбаюсь и говорю:

– Очень! Хочу посмеяться.

– Все будет, – Садыков открывает ноутбук, вводит пароль. На экране появляется фото утреннего моря. Белый песок облизывают сине-зеленые волны.

– Красиво как, – киваю на экран. – Никогда не была на море. Наверное, вживую оно еще красивее.

– Да, красивее, – задержав на мне улыбающийся взгляд, отвечает Руслан.

Он набирает на клавиатуре, и экран сменяется заставкой киноприложения. Через секунды начинается фильм.

– «Такси»? – удивленно спрашиваю.

– Ага, поржать можно, – Руслан садится рядом, но расстояние между нами сохраняется. Замечаю его взгляд на себе.

– Держи, подложи под поясницу, – Садыков протягивает мне подушку, и я послушно выполняю его просьбу.

– Спасибо, – вздыхаю и кошусь в сторону перевернутого торта. Встречаюсь глазами с Русланом.

Он с улыбкой глядит на меня.

– А больше тортика не осталось? – осторожно спрашиваю.

– Осталось, – Садыков подмигивает мне. – Сейчас принесу.

Руслан уходит и спустя пять минут возвращается с большим подносом, на котором красуется и кусок торта, и стакан воды, и нарезанные фрукты. Ставит на диван, между нами, и говорит:

– Приятного вам аппетита.

– Нам?

– Тебе и ребенку, – Руслан чуть улыбается и переводит взгляд на экран, где уже вовсю разворачиваются события. Скоро и я погружаюсь в фильм.

Смотрю и одной рукой отправляю в рот тортик. Умеренно-сладкий, шоколадный, он кажется мне теперь еще вкуснее.

Еще бы!

Теперь меня не мучает горечь страха, и мир не кажется мне таким враждебным.

Наевшись вдоволь торта, ставлю пустую тарелку на поднос. Запиваю водой и чуть сдвигаюсь вбок. Хочется устроиться поудобнее, в идеале лечь, потому как мой малыш от сладкого уже начинает проявлять активность.

– Ложись, – Руслан указывает взглядом на диван.

Смотрю на молочно-бежевый диван и прихожу к выводу, что если лягу, то расстояние между мной и Садыковым исчезнет. Но и сидеть так мне теперь совсем неудобно.

– Диляра, давай, ложись. Ноги вытяни, под икры подушку положи.

Делаю, как он говорит. Краснею, обнаруживая что мои стопы упираются в теплое бедро Руслана. Они хоть и скрыты плотной тканью шорт, но все равно, мне очень…

Стыдно.

– Диляра, все нормально. Я же тебе уже делал массаж. Так что расслабься, пожалуйста.

Садыков снова смотрит кино, и мне ничего не остается, как тоже переключить свое внимание на фильм. История, несмотря на то, что я уже когда-то видела её, захватывает меня, и я начинаю хихикать.

А вот Садыков ржет.

И так тепло, весело мне становится, что я тоже начинаю смеяться.

Смеюсь от души, и малыш в животике, кажется, тоже радуется! Мягко шевелится, касается, будто гладит меня.

И впервые за это мучительное время я чувствую себя счастливой.

Сама не понимаю, как погружаюсь в дрему. Просыпаюсь среди ночи и обнаруживаю свои стопы лежащими на бедрах Руслана. Его широкие ладони лежат поверх них. Сам Садыков, кажется, тоже спит.

Голова его наклонена к груди. Грудь медленно поднимается-опускается.

Догадываюсь, как «удобно» ему спать сидя.

Чувствую себя немного виноватой в данной ситуации.

Хочу подвинуться, так как спина в таком положении уже затекла. Медленно шевелю ногами, и Руслан просыпается.

– Диляра, – сонная улыбка касается его губ. – Судороги?

– Нет, – мои стопы соскальзывают, я поворачиваюсь на бок. – Просто не очень удобно.

– Пойдем наверх?

Замечаю, что не вздрагиваю от этого вопроса. Не знаю, всегда так будет или это временно, однако я ощущаю себя куда лучше, чем в прошлые дни.

Для меня – не вздрагивать от вопроса – уже большой показатель.

– Пойдем, – впервые в жизни, без страха, соглашаюсь я.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Просыпаюсь от желания сходить в туалет.

Что поделать – теперь для моего беременного организма это – норма.

Открываю глаза, обвожу задумчивым взглядом спальню. Вспоминаю – кто я, где я, с кем я.

И надо сказать, эти воспоминания теперь не вызывают у меня лютый страх.

Бросаю взгляд на другую половину кровати. Руслана нет. Прислушиваюсь – в ванной комнате тишина. Значит, Садыков куда-то ушел.

Прохожу в ванную. Здесь чисто и вкусно пахнет дорогим мылом. Делаю свои дела, а потом решаю принять душ. Вчера я торопилась, а сейчас – хочу насладиться чистой водой и ароматным гелем для душа.

Намыливаю голову шампунем, закрываю глаза и позволяю теплым потокам стекать по моим волосам и телу. Как, оказывается, хорошо никуда не торопиться!

Минут пятнадцать я провожу под душем, затем принимаюсь тщательно промакивать тело пушистым банным полотенцем. Тереть кожу мне нельзя – она очень чувствительная и ранимая. Царапины, синяки – все проходит неделями.

Одеваю свежее бельё и выхожу из ванной.

Садыкова все еще нет.

Хмурюсь.

Куда он подевался?

Жму на кнопку телефона – 06:15.

Неужели Руслан в такое время уже работает?

Размышляя над этим, достаю фен и начинаю сушить волосы. Терпеть не могу это дело! Волосы густые, и на все это уходит минут пятнадцать. Если не высушить их хорошенько, то они выглядят не очень, да и простыть легко.

Закончив заниматься волосами, окидываю спальню задумчивым взглядом.

Кругом – чистота, порядок. Ни одной мужской вещи, брошенной на кровать или кресло. Интересно, Руслан действительно такой аккуратный или просто старается проявляться так?

Я вот, наверное, раздолбайка.

Даже на туалетном столике – и то уже царит хаос. Баночки крема, пудра, помада, резинки для волос. Вздыхаю, укоряя этим вздохом себя. Навожу порядок на столике, заглядываю в ванну, чтобы убедиться, что там после меня чисто.

Где же Руслан?

Сердце начинает тревожиться.

Накидываю тонкий халатик и выхожу в коридор.

Прислушиваюсь.

Слышу, как внизу раздаются звук работающей кофемашины. Иду до угла – теперь вижу мягкий свет, окутавший первый этаж.

Медленно, предельно осторожно спускаюсь по деревянным ступеням.

Да, я осторожничаю. Знаю немало историй про несчастные случаи с беременными и лестницами.

Спускаюсь на первый этаж и заворачиваю в зал, где прошлой ночью мы так…

Душевно поговорили.

Замечаю Руслана. Он, склонившись над столом, что-то печатает на свое ноутбуке. Под тонкой футболкой при каждом движении Садыкова бугрятся мышцы.

– Можно? – спрашиваю я. Не могу вот так ворваться в его личное пространство.

– Диляра, – Руслан оборачивается и одаривает меня улыбкой. – Конечно. Выспалась?

– Вроде того, – прохожу и сажусь на край дивана. Удивляюсь, замечая, что следы вчерашнего шоколадного «преступления» исчезли. Краснею. Ночью прислуги нет дома. Значит, это Руслан убрал.

– Спасибо, что убрал за мной, – благодарю Садыкова.

– Пожалуйста, – он еще шире улыбается. Захлопывает ноутбук.

– Голодная? – Руслан выжидающе смотрит на меня.

– Нет, мне кажется, у меня еще там торт не переварился. А вот от кофе я бы не отказалась. Там на двоих хватит?

– Хватит, конечно. Но ты уверена, что кофе в твоем положении можно?

– Можно, если с молоком. У меня давление низкое, поэтому, чтобы голова не кружилась, можно и даже нужно выпить, – я поднимаюсь с дивана.

– Так, – Руслан встает напротив. Возвышается надо мной, хоть ростом я не маленьким. – А у тебя что, сейчас голова кружится?

– Совсем чуть-чуть, – признаюсь я.

– Диляра, – Садыков окидывает меня задумчивым взглядом. – Пожалуйста, сразу говори мне. Яры (татар. – ладно)?

– Яры, – выдыхаю и чувствую себя нашкодившей девчонкой.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

На кухне вкусно пахнет кофе. Сажусь в мягкое кресло, забираюсь на него с ногами и устраиваюсь боком, чтобы животику было удобно.

Руслан разливает кофе по кремовым чашкам, мою порцию щедро поливает подогретым молоком.

Ставит передо мной и говорит:

– Одного кофе слишком мало.

– Я не смогу сейчас что-нибудь съесть. Потом, – отхлебываю горько-сладкую жидкость. Теплое молоко приятно ощущается на языке и смягчает кофейную горечь.

– Тогда заедем после врача перекусить, – Руслан садится напротив. Отпивает кофе.

– А ты почему не ешь? – осторожно интересуюсь. Делаю попытку общаться с Садыковым. Мне непривычно, но я хочу научиться.

– Я уже позавтракал после тренировки.

– Тренировки? Вот почему ты так рано встал? – делаю еще один глоточек.

– И это тоже. Потренировался, поел, сел за работу.

– В шесть утра, – округляю глаза. – Так рано.

– Я привык. Знаешь, мне нравится работать рано утром. В начале нового дня есть что-то особенное.

– Надежда? – озвучиваю вслух свою догадку.

Руслан улыбается:

– Она самая.

Я робко улыбаюсь в ответ.

– А я, кажется, соня. Хотя раньше была более активная.

– Тебе положено быть соней. Гормоны, перестройка организма, все это влияет. Так что спи, тебя никто не укоряет.

Я чувствую, как щеки начинают пощипывать от румянца.

– Откуда ты столько знаешь про беременность? – решаюсь задать очередной вопрос.

– Во-первых, я рассуждаю логически. Новая жизнь в теле женщины не может не влиять на саму женщину. Жизнь растет – и с будущей мамой происходят перемены. Внутренние изменения, например. Догадываюсь, что сил на поддержание новой жизни нужно немало. Поэтому хочешь спать – спи. Хочешь есть – ешь. А так, я уже несколько дней читаю научные статьи про беременность и внутриутробное развитие ребенка, и многим своим мыслям нахожу подтверждение.

– Какой ты… – выдыхаю и понимаю, что меня настолько переполняют восхищение и удивление, что я не могу найти подходящих слов.

– Какой? – Садыков улыбается – обаятельно так, по-мужски.

Смущаюсь от его улыбки и одновременно она вызывает у меня приятное тепло в груди.

– Классный! – слетает с моих губ.

Теперь мне становится совсем жарко от собственного признания.

Руслан еще шире улыбается.

– Спасибо за комплимент, – он окидывает меня задумчивым взглядом, – позволь, я тоже скажу тебе его. Диляра, ты очень красиво улыбаешься.

Я смущаюсь еще больше. Опускаю взор вниз, на свой недопитый кофе.

– Диляра, а ты знаешь, что настроение матери влияет на самочувствие малыша? – голос Руслана привлекает внимание.

Поднимаю на него глаза.

– Поэтому, Диляра, в твоей улыбке есть польза. Пожалуйста, улыбайся. А я буду стараться создавать причины для твоей улыбки, – Садыков чуть наклоняется вперед и заглядывает в мои глаза. – Надеюсь, ты помнишь наш ночной разговор?

Как вовремя он напоминает мне!

Потому что секундой ранее я уже начинала чувствовать сдавленность в груди. Не привыкла я к комплиментам и такому мужскому вниманию. Без тайного умысла.

– Помню.

– Якши (татар. – хорошо), – Руслан задумчиво улыбается. – Давай допивать кофе и собираться? Клиника открывается в полвосьмого. Посетим доброго доктора, заскочим в кафе, а потом – ко мне на работу.

– Вот эти витамины нужно принимать, регулярно, не забывать. Соблюдать питьевой режим. Пить достаточно чистой воды. Обязательно полноценное питание, прогулки, но не до изнеможения. Во всем нужна умеренность, – голос седовласого, бородатого профессора источает заботу.

Слушаю его и киваю головой, как китайский болванчик.

Профессор что-то пишет на листочке, почерк у него, как у всех врачей, заковыристый, непонятный.

– Сейчас загляните в соседний кабинет, сдайте кровь. Я подозреваю, что у вас началась анемия. Если это лабораторно подтвердится, назначу вам дополнительно препараты железа.

– Спасибо, – встаю, пытаюсь взять листочек, но он соскальзывает со стола и, словно осенний лист, кружится в воздухе, а потом падает на пол.

Хочу поднять его, но Руслан опережает меня. Ловко хватает листок, пробегается по нему взглядом и вручает мне.

Краснею. Какая я неповоротливая!

А ведь сейчас у меня только 5 месяцев беременности!

Догадываюсь, что к 9 месяцу я растеряю всю грациозность.

– Сулейман Искандерович, спасибо, – Садыков пожимает руку врачу. Замечаю, что ладонь Руслана на фоне профессорской кисти выглядит медвежьей лапой.

– На здоровье. После обеда позвоните мне, у меня уже будут результаты анализов вашей жены, и я сообщу вам, нужны ли дополнительные препараты.

Выходим из профессорского кабинета, заворачиваем в соседний.

Шустрая медсестра, своей фигурой напоминающая подростка, ловко и безболезненно берет у меня кровь из вены. Руслан молчаливо наблюдает за всем процессом. Как только забор крови завершается и медсестра перетягивает мне руку бинтом, Садыков помогает мне встать и, приобнимая меня за талию, выходит в коридор.

В коридоре уже куда больше народа, чем полчаса назад, когда мы приехали в клинику.

Руслан накидывает мне на плечи пальто, а потом, словно танкер, держа меня за руку, идет вперед.

Люди при виде Садыкова расступаются в стороны.

Уж не знаю как именно он смотрит на них, но судя по лицам присутствующих, довольно пугающе. Хотя, может, это просто мои фантазии.

– Едем завтракать, – сообщает Руслан, как только садится за руль.

Я совсем не против – мой желудок уже поднывает, требуя что-нибудь вкусненького.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Мы завтракаем в уютном кафе, расположенном рядом с городской площадью.

Воздушные сырники, абрикосовый джем и ароматный чай сметаются мной в течение четверти часа.

Ем и любуюсь утренним городом.

Как же прекрасна осень!

Багрово-оранжевые листья на деревьях, словно драгоценный наряд, и даже небольшой дождик, начавшийся когда мы приехали в кафе, совсем не портит осеннюю картину. Напротив, есть что-то уютное в том, чтобы не спеша попивать чай в кафе и наблюдать за прохожими.

Руслан, в отличие от меня, ограничивается чашкой черного чая. Пока я ем, он успевает ответить на несколько деловых звонков.

Чувствую себя немного неловко – рабочее утро в самом разгаре, а он сидит тут со мной, в кафе.

Озвучиваю свои мысли Садыкову:

– Руслан, если ты торопишься, то я могу ведь и сама добраться. Ты мне только адрес напиши и денег, пожалуйста, дай на такси.

Садыков ставит чашку на стол и окидывает меня выразительным взглядом. Сдержанная улыбка изгибает его губы.

– Диляра, я никуда не тороплюсь. И я никогда не отправлю тебя куда-то одной, да еще на такси, – он подается вперед и заглядывает мне в глаза. – Ты замужем. И о тебе есть кому позаботиться.

– Спасибо, – припадаю губами к краю чашки и тихонько допиваю свой чай. Ставлю чашку на поднос и добавляю:

– Руслан, я все, можем ехать. Спасибо за завтрак, – чуть улыбаюсь, – и вообще, просто спасибо.

– Пожалуйста, – Садыков оставляет на столе деньги и помогает мне встать из-за стола. Накидывает мне на плечи пальто. Косится в сторону окна и добавляет:

– Надень его. Ветер поднялся.

Послушно выполняю его просьбу. Руслан застегивает свою куртку и, взяв меня за руку, выходит из кафе.

Как же все-таки это странно, непривычно – ощущать свою ладонь в мужских пальцах. Нет, мне не противно. Просто я не привыкла, чтобы меня кто-то вот так держал – бережно и одновременно надежно.

На улице действительно поднялся ветер. Он безжалостно срывает осенние листья, бросает их под ноги. С неба по-прежнему капает дождь.

– Мерзлопакостная погода, – усмехается Садыков и открывает для меня заднюю дверь машины.

Все хочу спросить у Руслана почему мое место здесь, а не на переднем сиденье, но пока стесняюсь озвучить свой вопрос.

Сажусь поудобнее, щелкаю ремнем.

Довольно вздыхаю. В машине уютно пахнет кожей, амброй и сандалом.

Аромат Садыкова превосходен.

Удивляюсь собственному замечанию. Что со мной? Оправдываюсь перед собой, убеждая себя в том, что просто отдаю должное мужскому парфюму.

До работы Садыкова добираемся без пробок. В 9 утра дороги уже свободные. При виде зеркального здания, устремляющегося высоко в небо, я испытываю смятение.

Нет, я уже видела это строение, но никогда не была внутри.

– Сколько здесь этажей? – срывается с моих губ.

– 16, – Садыков открывает мне дверь и окидывает мое лицо внимательным взглядом. – Ты что, боишься высоты?

Сглатываю. Прислушиваюсь к себе – внутри, подобно волне, поднимается пока несильное напряжение.

– Не знаю, может быть. Я просто никогда не бывала на верхних этажах, – нервно улыбаюсь.

– Диляра, – Руслан помогает мне выбраться из машины. Я стою так близко к Садыкову, что ощущаю его теплое дыхание на своей щеке. – Не бойся, я рядом.

Киваю головой и стараюсь успокоиться.

Но как только мы заходим внутрь, все мои страхи остаются снаружи.

Шикарный интерьер под темное дерево, сверкающие стеклянные перегородки, зеркальная стена рядом с лифтом – меня не покидает ощущение, словно я попала в кино.

Иду, цокая каблуками по идеально чистому полу.

Как много здесь охраны!

При виде Садыкова серьезные дяди приосаниваются и принимают еще более серьезный вид.

Мы проходим дальше и останавливаемся возле стальных дверей лифта. Руслан жмет кнопку вызова и подмигивает мне.

– Уже не так страшно, да? – улыбается он.

– Нет, уже не так страшно, – понижаю голос, – а у тебя там есть туалет?

Садыков смеется:

– Для тебя есть всё.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

– Знакомьтесь, моя жена – Диляра Рашидовна, – произносит Руслан, когда мы выходим на самом последнем, шестнадцатом, этаже.

Десятки пар глаз устремляют на меня свои взоры.

Кто-то глядит исключительно на лицо, кто-то – разглядывает мой живот, кто-то успевает разобрать мой внешний вид по кусочкам. Хорошо, что на мне – элегантное черное платье, модные сапоги и классическая сумочка.

Не хочу, чтобы сотрудницы фирмы Садыкова сочли меня, его жену, безвкусно одетой дамочкой. Не хочу, чтобы он стыдился меня.

Удивляюсь, когда мою грудь опаляет желанием соответствовать Руслану. Быть под стать этому элегантному мужчине.

Садыков видит внимание ко мне. И особенно – к моему животику.

Эффектная брюнетка в белоснежном костюме не сводит синих глаз с моего самого драгоценного места.

Мне не по себе от её внимания. Хочу спрятаться, но понимаю, что стоит показать свою слабость – и тебя будут воспринимать именно такой.

Слабой.

– Чтобы не было лишних вопросов и сплетен, сразу отвечаю на вопрос, который я вижу в ваших глазах. У Диляры погиб муж, и я сделал ей предложение. Она согласилась. Несмотря на то, что я не являюсь биологическим отцом ребенка, я усыновлю его и сделаю все, чтобы стать для него отцом в полном смысле этого слова. На этом все. Если я узнаю, что вы обсуждаете мою жену и ребенка, не сомневайтесь – увольнение не заставит себя ждать. А с ним будут и другие, малоприятные последствия.

Садыков обнимает меня за талию и уводит в свой кабинет.

Окидываю его заинтересованным взглядом.

Просторный, с окнами во всю стену и шкафом сбоку. Кожаные кресла, два стола. Один стоит ближе к окнам, другой, п-образной формы, в центре. Замечаю кадки с пальмами, большое дерево, на ветках которого растут лимоны. Чуть подальше вижу диван из коричневой кожи. На дальней стене – экран, слева – две двери.

Руслан открывают одну из них и говорит:

– Туалет. Прошу.

Чуть краснею и торопливо скрываюсь за дверью. Сверкающая сантехника, ароматное мыло, бумажные полотенца. Чистота, порядок.

Тщательно мою руки и окидываю свое отражение внимательным взглядом. На меня смотрит молодая девушка. Зеленые глаза поблескивают, губы подрагивают от сдерживаемой улыбки.

Почему я хочу улыбнуться?

Да потому что Садыков сделал мой день!

Я до сих пор в приятном шоке от того, как он представил меня своим сотрудникам. Руслан сразу же обрубил все причины для сплетен.

Улыбаюсь своему отражению и удивленно гляжу на себя.

Садыков оказался прав. У меня действительно красивая улыбка. А Фаиз все время говорил, что когда я улыбаюсь, то становлюсь похожей на крокодилицу.

Хмурюсь. Сколько еще мне гадостей говорил этот подлый человек!

Отбрасываю горькие воспоминания и выхожу.

Руслан стоит возле стола и, наклонившись, что-то рассматривает на чертеже.

– Диляра, – Садыков посылает мне внимательный взгляд. – Я пока поработаю, а ты можешь отдохнуть, прилечь, если хочешь, на диван. И сапоги сними, пусть ноги отдыхают.

Киваю и подхожу к Руслану. Смотрю на чертежи.

– Что это?

– Новый проект, – Садыков улыбается. – Спортивный комплекс.

Он отходит от стола, заглядывает в шкаф и возвращается с пледом и подушкой в руках.

Я смотрю на Руслана, как на фокусника.

– Иногда приходится оставаться ночевать на работе, – объясняет он.

Садыков стелет плед на диван, кладет подушку сбоку.

– Иди ложись, – повторяет.

Я озираюсь по сторонам и выдаю:

– Неудобно как-то. Мы же на работе.

– Неудобно ходить на высоких каблуках. Директор и владелец фирмы – я, так что, давай, Диляра, отдыхай.

Тут у меня пропадает всякое желание спорить. Я действительно хочу снять сапоги и лечь, вытянув ноги. Через минут я уже лежу, укутанная в плед.

Внимание привлекает дисплей моего телефона – на нем появляется уведомление о новом непрочитанном сообщении.

«Привет, дорогая! Нужно срочно встретиться!»