Текст книги "Криминальная любовь"

Криминальная любовь
Мила Дрим

© Мила Дрим, 2024

ISBN 978-5-0064-1792-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Криминальная любовь
ГЛАВА ПЕРВАЯ

Канада

Говорят, ради тех, кого человек любит, он способен на всё.

Прежде я относилась к этому высказыванию, как к красивым словам, но сегодня я стала именно таким человеком.

Способным, пусть и не на всё, но на многое.

Ради тех, кого я люблю.

Стараясь не показывать, каким сильным было мое волнение, я подошла к охранникам ночного клуба «Ягуар».

Мигающая вывеска заведения на фоне утреннего серого неба казалась вызывающе наглой.

Такой мне и нужно было быть сейчас – наглой и напористой.

По-другому нельзя.

– Тебе чего? – насупился один из охранников, тот, что был ближе.

Его усталое лицо, с проступающей щетиной, выглядело сейчас как лицо человека, которого одолевало похмелье. И, кажется, мое появление лишь усиливало у него это чувство.

– Я хочу увидеть главного, – я нервно кашлянула. – Калаша. У меня к нему важное дело.

Охранник смерил меня недовольным взглядом.

Слава Богу, что я выглядела не как домашняя зубрила, а почти как взрослая, уверенная в себе женщина. По крайней мере я думала, что мой внешний вид ничем не отличается от завсегдатаев клуба.

Иначе меня просто не подпустили бы сюда.

На мне была кожаная косуха и облегающие джинсы. Волосы собраны в хвост, на лице – макияж.

– Очень важное дело, – глядя прямо в глаза охраннику, добавила я.

Пару секунд он всматривался в мои глаза. И всё это время я не смела отвести взор. Понимала, сделай я так, то вызову у него сомнения.

– Ладно, – смилостивился охранник. – Запрещенка какая есть с собой?

– В смысле?

– Дурь. Оружие.

– Нет, конечно, – я почувствовала, как кровь отлила от моего лица.

– Ща проверим, – второй из охраны, лысый бугай, подошел ко мне и начал свой досмотр.

Я стиснула зубы. Прикосновение чужих рук, пусть даже через одежду, вызывало в душе протест.

– Чисто.

Хоть я и знала, что у меня все чисто, это заявление вызвало чувство облегчения. Но длилось оно недолго. Как только я прошла за тонированные двери, меня окатило волной из смешанных, почти не поддающихся контролю чувств.

Мне показалось, что я оказалось в другом измерении.

Темные стены с провокационными граффити, сверкающий, будто залитый ртутью, серый пол. И очень много дверей.

Все здесь давило на мою психику, будь то цветовые сочетания, или же запах. В воздухе висел аромат сигарет, алкоголя и похоти.

Это было местом, в котором я не должна была быть.

Но я пришла.

Сбоку распахнулась дверь, и в коридор вывалился незнакомый мужчина. На ходу поправляя пиджак, он выразительно посмотрел на меня.

Его небритое лицо выражало неподдельный интерес.

– А это кто? – спросил у охранника.

Голос у мужчины был глухим, будто у него болело горло.

– Это к боссу, говорит важное дело, – ответил тот. – Вести?

– Я отведу. Я тоже к нему, – незнакомец вновь посмотрел на меня.

Только теперь я заметила, что в его глазах плясали чертики.

Что его так забавляло? А может, он сам был под дурью?

– Надеюсь, у тебя действительно важное дело. Потому что Калаш не любит, когда его дергают с утра.

Я промолчала. А незнакомец, вдруг, громко заржал:

– Он вообще не любит, когда его дергают!

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Жди здесь, – скомандовал незнакомец, когда мы оказались в одной из комнат.

Я покосилась на диван, стоявший возле стены.

Обитый темно-вишневой кожей, он выглядел как место, предназначенное для того, чтобы заниматься на нем развратом.

Интересно, сколько он видел шлюх?

– Ты чего, глухая что ли? – незнакомец окинул меня непонимающим взглядом. – Садись, давай. В ногах правды нет.

Я медленно опустилась на диван. Его кожаная обивка заскрипела под моей попой, и я ощутила неловкость от этого неуместного звука.

Не зная как успокоиться, я начала разглядывать свои ладони. Но взор мой то и дело возвращался к тому незнакомцу.

– Калаш, ты не занят? – открыв соседнюю дверь, мужчина заглянул внутрь. – К тебе гости. Девушка пожаловала. Говорит, что важный разговор есть. Примешь или отправить её?

Я затаила дыхание. Даже сердце замерло в груди.

– Идет, – незнакомец обернулся на меня и заулыбался.

Улыбка на его лице показалась мне какой-то сумасшедшей. Так улыбаются психи, готовые на безумные вещи.

Чувствуя себя как на приеме у стоматолога – с липкими от страха ладонями и холодком в груди – я перевела взор в сторону приоткрытой двери.

На пороге показался он.

Калаш.

Мне кажется, даже не знай, что именно к нему обратился тот странный незнакомец с улыбочкой психа, я бы все равно поняла, что это именно тот самый человек.

Не знаю, что именно дало мне понять это.

То ли его внешний вид – черная, распахнутая рубашка и прямые джинсы. Под рубашкой, кстати, виднелась белая футболка.

Одежда на нем была простая, но идеально подчеркивала широкие плечи и мускулистое тело.

Или же дело было в тяжелом взгляде, которым Калаш одарил меня. Я будто прибавила полтонны. Ноги-руки налились тяжестью, и я засомневалась, смогу ли я пошевелить ими в ближайшие минуты.

Лицо у Калаша было красивое.

Порочно-красивое, так вернее.

Густые, чуть нависающие над глазами брови, придавали его образу немного трагично-печальный вид. На левой скуле была отметина в виде красного шрама. Интересно, как он получил его?

Глаза – серые льдинки в оправе черных ресниц, глядели на меня с холодной недоверчивостью.

– Ты не похожа на шлюху, но если ты пришла, чтобы получить работу, то ты ошиблась по времени. Приходи в пять и спроси Ника, – с этими словами Калаш прошел в комнату и уселся за стол.

– Да ладно, Калаш, – усмехнулся тот сумасшедший.

Он обошел стол и встал слева от него.

– Может, она только начинает, – сверкая темными глазами, добавил незнакомец.

– Может, – холодно согласился Калаш.

Щеки мои защипало от подступившего румянца.

Хотелось выкрикнуть: «я не такая»! Но вот только язык мой будто прилип к небу.

– Так зачем ты здесь? Говори, не трать мое время. Оно дорого стоит, – Калаш выжидающе смотрел на меня.

– Мне нужна помощь, – выдала я.

На чистом русском.

– Хех, вот так сюрпризик, да, Калаш? – тот странный тип вызывающе заулыбался.

Теперь он тоже говорил по-русски. И так непривычно было слышать эту речь от мужчины! Да, в моем окружении имелись русскоговорящие. Мама, сестры, подруги. А вот мужчин не было.

– Сюрприз, – растягивая гласные, повторил Калаш.

Он положил ладони на стол и переплел пальцы. Я заметила на мизинце массивную печатку.

– Помощь? – брови Калаша приподнялись. – И в чем же заключается помощь?

Мои пальцы задрожали, когда я рванула молнию куртки. Тот псих подскочил ко мне и встал между мной и Калашом.

– Ты чего? – я непонимающе посмотрела на странного типа.

– Что там у тебя? – выкатив глаза, потребовал он.

– Это, – я протянула фотографию.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Псих вырвал фотографию из моих пальцев и, круто развернувшись на пятках модных мужских туфель, подошел к Калашу и положил её на стол.

– Смотри-ка, какой интересный экспонат, – с ухмылкой добавил мужчина, имя которого я все еще не знала.

Калаш молча взял фотографию и повертел её.

Затем небрежно бросил фотокарточку на стол.

Она, скользнув по гладкой поверхности, свалилась на пол.

Псих наклонился, чтобы поднять её.

– Ты хочешь, чтобы я помог ему? – вопросил Калаш.

Претензионно так, с явным недовольством в голосе.

– Да, – я сглотнула. – Помог. Ему нужно помочь сломать обе ноги и правую руку.

Уф! Сказала!

В комнате повисло молчание.

Калаш изучающее разглядывал меня. Я отвечала ему прямым взглядом.

Чувствовала, как от напряжения у меня меж лопаток стекает холодная струйка пота. Хотелось передернуть плечами, но я продолжала сидеть ровно. Слава Богу, что и лицо мое сохраняло более-менее спокойное выражение.

– Почему ты решила оставить ему одну руку целой? – голос Калаша был холодным.

Наверное, так говорят хирурги во время операции.

– Я подумала, – я все же заерзала на месте, – что ему как-то нужно будет есть и подтираться. Пусть сам занимается этим.

– Удивительно милосердие. Макс, – Калаш перевел взгляд на своего приятеля.

Ага. Так значит, Макс.

– Я же говорил тебе, что женщины очень изобретательные существа.

– Тут уж не поспоришь, – Макс вглядывался в фотографию. – Ну и морда у него. Дай-ка угадаю. Немец?

– Баварец.

– Не вижу разницы, – Макс скривил лицо и вернул фото на стол.

Я не стала спорить.

Калаш демонстративно посмотрел на часы. Носил он их на правой руке. Левша что ли?

– Как твое имя?

Вопрос, хоть и был вполне ожидаемым, но вызвал у меня замешательство.

– Василиса, – ответила и не узнала собственный голос.

Он звучал глухо, будто я говорила из последних сил.

– Вот это номер! – оживился Макс.

Он наклонился к Калашу и с очередной безумной улыбкой заявил:

– Это – судьба. Ты – Иван-царевич, она, стало быть, царевна Василиса.

Я почувствовала, как мои губы дрогнули в сдерживаемой улыбке. Правда, ведь, чудное совпадение!

– Колись, царевна, это Кощею надо руку-ноги переломать? – не унимался Макс. – Он тебя решил в жены взять?

– Он уже женат. На моей матери.

– А что это ты решила его поломать? – продолжал Макс. – Поди денег мало дал на новые наряды? Или хочешь его внимания, а он не оказывает его тебе?

Меня затрясло от гнусных предположений Макса.

– Мне нужно, чтобы он перестал бить мою мать! – выкрикнула я.

Крик получился такой звонкий, что мне показалось, что от него зазвенели хрустальные пластины люстры.

– Ну, милые бранятся – только тешатся, – Калаш продолжал испытывающее смотреть на меня, но мне показалось, что его голос стал звучать более холодно.

– А может у них по-обоюдному, – глаза Макса заблестели, – бдсмчик.

– Какой бдсм еще?! – я со злостью посмотрела на него.

– Тише-тише, львица! – рассмеялся псих и поднял руки вверх. – Я пошутил.

– В каждой шутке доля шутка, остальное все правда, – огрызнулась я.

Когда дело касалось моей мамы, я становилась очень тревожной и злой.

– Скажи, Василиса, по какой причине я должен помочь тебе? Пока я не вижу ни одной выгоды. Как женщина, ты меня не привлекаешь, так что секс отпадает сразу. Что ты можешь предложить мне взамен? Ты ведь понимаешь, что за все придется платить.

– У меня есть кое-какие накопления, – я медленно достала из внутреннего кармана куртки конверт.

Тысяча долларов – деньги, которые я на протяжении шести лет откладывала для особенного случая.

Теперь он настал.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Тысяча долларов? Колись, Василиса, где и как заработала такие деньги? – весело сверкнув темными глазами, вопросил Макс.

– Нигде. Накопила, – я вновь посмотрела на Калаша.

Тот даже не прикоснулся к деньгам. Они веером лежали на столе.

– А может поможем ей? – Макс поправил ворот своей рубашки.

Движения его были нервными, словно он прямо сейчас уже готов был выполнить предложенное мной.

Калаш окинул меня мрачным взглядом и сказал:

– Василиса, я не ввязываюсь в семейные отношения. Скажем так, это не мой уровень. Забирай деньги и уходи.

Сердце мое рухнуло вниз.

Больно так стало. Будто мне пощечин отвесили.

Щеки защипало от румянца, в груди появилась горькая тяжесть.

Я с трудом поднялась. Ноги словно одеревенели. Теперь мне стало понятно значение этого слова.

– Держи, – Макс протянул мне деньги.

Я взяла их трясущимися руками и запихнула обратно в конверт. Как назло, он с трудом залез в карман. Словно увеличился вдвое. Хотя я понимала – дело в моих дрожащих, окоченевших от напряжения, пальцах.

Молния на куртке протестующее заскрипела, когда я потянула бегунок наверх. Я сглотнула. Чувствуя на себе мужские взгляды, я нерешительно подошла к двери.

Готовая уже покинуть место своего позора, я, вдруг, обернулась. Не знаю, что именно заставило меня это сделать.

Может, уязвленная гордость или отчаяние.

Я посмотрела прямо на Калаша. Тот встретил мой взгляд с нечитаемым выражением на лице.

– Я думала – русские своих не бросают, – с упреком выдохнула я и скрылась за дверью.

Я не помню, как дошла до выхода. Пришла в себя лишь когда оказалась на улице. Глоток свежего воздуха немного отрезвил меня. Мутное состояние, что прежде сковывало мои разум и тело, начало медленно спадать.

Желая поскорее избавиться от остатков слабости, я быстрым шагом пошла в сторону ожидавшей меня машины.

Ярко-розовый порше, словно весенний цветок, выделялся на фоне унылых серых зданий.

Окно со стороны водительского места приспустилось. Показалась голова моей подруги, Майи.

– Ну, что? – нетерпеливо спросила она.

– Ничего, – я скривилась от досады и, обойдя машину, села на пассажирское место.

– Во козел! А я тебе говорила – все мужики козлы! – яростно сообщила мне Майя.

– Но тебе-то это знание не мешает крутить ими? – усмехнулась я и потянула ремень, чтобы пристегнуть его.

Она повернулась ко мне.

– Это совсем другое, – Майя многозначительно улыбнулась. – Козлов можно доить. Я бы даже сказала – нужно. И вообще, зря ты отказываешься от моих уроков. Я бы многому могла научить тебя.

– Не сомневаюсь, но мне сейчас это совсем не нужно. Я больше нуждаюсь в уроках самообороны, нежели во всем этом.

Во взгляде подруги мелькнуло понимание.

– Я бы тоже не отказалась от этого, – пробормотала она.

Пару секунд мы молчаливо вглядывались друг в друга, затем Майя прервала тишину.

– Ладно, поехали на занятия.

– Погоди! Салфетки влажные дай… И зеркало. Мне надо грим этот стереть.

– Я тебе лучше всю косметичку дам, – Майя бросила мне на колени пухлую, как бочонок с медом, косметичку.

– Ничего себе, – я нервно рассмеялась, – у тебя что, тут весь магазин?

– Половина, – усмехнулась подруга.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Почти все часы учебы меня терзали противоречивые чувства.

Я то ругала себя за собственную наивность, за то, что, как дура, пришла в «Ягуар» и обратилась за помощью к Калашу.

А потом меня накрывало горечью от обиды. Не помог! Отказал!

Умом я понимала, что всякая просьба подразумевает в себе право отказа, но вот сердце считало иначе.

Оно уверяло, что отказ был несправедливым.

– Я вижу, ты совсем загрузилась, – недовольно заметила Майя, когда преподаватель что-то записывал на доске.

– Есть немного, – я обхватила карандаш и начала царапать им по листу в тетради.

Получались какие-то странные фигурки. Так как я изучала психологию, то уже знала, что таким образом психика пыталась отвлечься от переживаний.

– Может, ко мне придете ночевать? – предложила Майя.

У неё была своя квартирка в одном из высотных домов, построенных рядом с парком. Это был элитный район.

Я не спрашивала откуда у Майи появилась эта квартира. Подруга как-то сама обмолвилась, что это – подарок от поклонника. Как и её розовый порше и другие дорогие вещи.

– Нет, какой там, мама ни за что не покинет свой дом. Да и как я аргументирую это? Она-то думает, что я не знаю, что отчим избивает её.

Мама, правда, по первой, хорошо шифровалась. А может, Ганс бил её там, где не было видно…

Первые синяки я стала замечать еще два года назад.

Я тогда не на шутку перепугалась, что у мамы онкология. Помню, как упрашивала её сдать кровь, провериться.

Мама, на удивление, не стала отмахиваться от моей просьбы. Как и положено, пошла в больницу. Наверное, сдала анализы больше для моего успокоения. Сказала все норм, а причина синяков её собственная неосторожность.

Вот только совсем скоро я поняла, что у этой неосторожности было имя.

Ганс.

– Когда он должен приехать?

– На днях, – я подняла на Майю взгляд.

Та сосредоточенно смотрела на меня. Непривычно было видеть её такой серьезной.

– А хотелось бы, чтобы он никогда не возвращался, – шепотом добавила я.

– Хоть бы сдох по дороге, – с жаром выдохнула Майя.

– Это навряд ли, – я скривилась от омерзения, – такие гады живучи.

– Я вижу на последних партах активно обсуждается тема сегодняшнего урока, – взгляд строгих глаз обратился в нашу сторону.

Профессор Мартини – лысый мужчина невысокого роста, которого за глаза все прозвали Гномом, подошел к учительскому столу.

Почему Гном? Дело было в рыжей, доходящей до груди, бороде.

– Может, вы, Майя, поподробнее расскажете нам о вашем, наверняка интересном, разговоре?

Стул сбоку от меня с грохотом отодвинулся. Майя медленно поднялась. Скользнула ладонями по облегающему платью. Она обожала сексуальную одежду, как и обожала производить фурор своим появлением.

Я запрокинула голову и с тревогой посмотрела на подругу. Не хватало еще, чтобы ей влетело из-за меня!

– Ну, я жду, – напомнил о себе Гном.

– Профессор Мартини, – томно заворковала Майя, и я почувствовала, как мои брови от удивления поползли наверх.

– Разве я могу сказать что-то более весомое и интересное, чем вы? Ваша манера подачи информации вызывает столько чувств! Вот и я не сдержалась, наговорила, как мне нравится ваш стиль изложения!

– Что же, – лицо профессора покраснело, так, словно он засмущался, – приятно слышать, что столь юные девы интересуются важными вещами и не остаются равнодушными.

Он закашлялся. Достал из нагрудного кармана накрахмаленный носовой платок и протер им лоб.

– Садитесь, Майя. Продолжим наш урок…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

После учебы меня ожидала подработка в местном кафе быстрого питания. Я работала тут дважды в неделю – в среду и субботу.

Здесь я мыла посуду, и, пожалуй, это было лучшее событие за сегодняшний, мучительно-долгий день.

Нацепив перчатки, я отрывалась на грязных тарелках. Обильно намыливала их чистящим средством для посуды, и терла так, что образовывалась пышная пена.

Смывая её горячим потоком воды, я проверяла скрипит ли от чистоты тарелка, и лишь потом убирала посуду в сторону.

И так – раз за разом.

Ноги мои гудели от долгого стояния на месте, тело чуть подрагивало от голода, но я тешила себя мыслями о том, что после хорошей работы у меня будет вкусный сэндвич от повара и пару долларов в кармане.

– Привет, – в помещении появился один из кассиров, Майкл.

Долговязый шатен с доброй улыбкой на лице, он был всегда одним из тех, кто пытался поддерживать позитивную атмосферу на работе.

Со всеми у него были дружеские отношения. В том числе и со мной.

– Привет, Майкл, – я бросила на него взгляд.

На Майкле была широкая футболка с логотипом популярной хоккейной команды и спортивные штаны. Его густые волосы смешно торчали в разные стороны, что вызвало у меня улыбку.

– Тебе еще долго? – Майкл, отвечая мне широкой улыбкой, встал неподалеку.

– Почти закончила.

– Тогда я подожду, – теперь на его лице была задумчивая улыбка.

– Зачем? – я поставила последнюю тарелку на место и начала убирать раковину.

Губка заскрипела под моими пальцами. С таким удовольствием я бы придушила этого Ганса!

– Вообще-то время позднее.

– Это сколько? – я с напряжением глянула на Майкла.

– Десять часов вечера.

– Десять?! – я почувствовала, как мои глаза округлились от удивления.

Обычно я заканчивала работу в половину девятого, а сегодня… Не знаю что так задержало меня. Вроде и посуды было не так много, хотя…

Я посмотрела на гору чистой посуды.

– Если ты закончила, то пошли, – напомнил о себе Майкл.

– Надеюсь, это просто дружеское предложение? Потому что я скажу тебе сразу – я не готова на другое.

– Дружеское. Мне все равно в ту же сторону идти.

– Ладно.

Я стянула перчатки, вытерла руки и достала из сумочки тюбик с аптечным кремом.

От долгого контакта с перчатками кожа моя начинала краснеть и чесаться, поэтому я сразу же после завершения работы мазала руки успокаивающим кремом.

На выходе мне вручили коробку с сэндвичем и 10 долларов. Деньги я запихнула в куртку, а вот от намерения съесть сэндвич по дороге домой отказалась.

Наверное, потому что сегодня я шла не одна, а с Майклом.

Как только мы вышли на улицу, я поняла, как сильно устала. Глоток свежего воздуха опьянил меня, и теперь мне стало ясно, что больше, чем есть, я хочу спать.

Я позвонила маме, чтобы сообщить ей, что иду домой. Она не взяла трубку, и тогда я отправила сообщение, которое тоже осталось без ответа.

Весь путь до перекрестка Майкл развлекал меня. Рассказывал про тренировки в хоккейном клубе, про свою собаку и учебу.

Я старалась слушать его внимательно, но чем ближе становился мой дом, тем сильнее смещался мой фокус.

Предчувствие беды стало столь явным, что я не сразу поняла, что Майкл что-то спросил у меня.

– Все в порядке, Василиса? – уточнил он.

Я подняла на него глаза.

– А?

– Я спросил у тебя, как на счет того, чтобы сходить вместе на хоккей. Как друзья, разумеется.

– Может быть, – я заставила себя улыбнуться, – ладно, мне пора. Спасибо, что проводил.

– Пока! Увидимся в субботу! – бросил мне в спину Майкл.

Потому что я, ускорив шаг, побежала в сторону дома.

Стоило мне только завернуть к нему, как я остановилась, как вкопанная.

Возле дома стояла машина отчима.