Текст книги "Чужая жена"

Чужая жена
Автор: Мила Реброва

Пролог

– Ну что за прелесть такая? – Умилилась я, глядя на маленькое чудо, ворвавшееся  на кухню ураганом, задевая мой штатив и роняя его вместе с камерой на пол.

– Дя, – с серьезным видом кивнула Белоснежка – как я ее прозвала, стоило мне только увидеть ее смоляные кудри и огромные карие глаза на светлом пухлом личике.

– Пойдешь к тете на ручки? – Спросила, присев перед ребенком на корточки.

Но егоза лишь звонко рассмеялась, обегая меня и несясь вразвалочку вокруг кухонного островка, на котором я до этого момента готовила кексы. На малышке было розовое платьице, ее волосы сверху были собраны в хвост, а внизу свободно развевались от быстрой беготни. Не знаю, откуда в нашем доме ребенок, но мне нужно было найти ее маму.

– Малышка, не бегай, упадешь! – Я подхватила это чудо на руки, от чего она захихикала, обхватив меня за плечи.

До чего же было приятно ощущать небольшой вес ребенка в своих руках. Незаживающая рана разбередилась в моей душе, но я пыталась не думать об этом.

– Пошли искать маму, а? – Проворковала я, направляясь к выходу из кухни.

– Ася! Вот ты где! – Прозвучал бас нашего управляющего, Мансура.

Я вздрогнула и опустила глаза на ребенка, наконец, сообразив, чья дочь забрела на мою кухню. Он никогда раньше не приводил ее к нам, так что в моем незнании не было ничего удивительного. Сейчас я даже удивилась сама себе, что не заметила столь явного сходства. Дочь была вылитой копией своего отца. Такая же кареглазая и темноволосая. Правда, у господина Мансура виски были уже тронуты сединой, что к слову совсем его не портило.

«Не о том думаешь, Шехназ!» – Одернула я себя.

– Я же просил не убегать от меня, – его тон смягчился, когда он посмотрел на дочь так, словно она уже могла понимать все, что ее просят сделать. Та прижалась ко мне, положив голову мне на грудь, и засунув большой пальчик в рот.

До чего же хорошенькая и милая лапа!

– Добрый день, – поздоровалась я, чувствуя себя как всегда неловко в его присутствии.

Было в этом мужчине что-то, нервировавшее меня. Он лишь кивнул на мое приветствие и потянулся за дочерью. Не сразу поняв, чего он хочет, я испугалась его протянутых в моем направлении рук и отступила на шаг.

– Осторожнее! – Мансур подхватил меня за локоть, когда я чуть не свалилась, споткнувшись о лежащий около моих ног штатив.

– Простите, – пролепетала я, ненавидя себя за малодушие и стеснительность.

Он дотронулся до моей руки, этого не было принято, но понимая, что он таким образом всего лишь защищал свою дочь от падения, я не стала придавать этому значения.

– Где тетя? На одном из складов пожар, и мне нужно быть там. Хотел попросить ее побыть с ребенком,– коротко объяснил он свой приход в наш дом.

– Ей нездоровится, но, если нужно, я могу присмотреть за девочкой, – опустив взгляд на темную макушку ребенка, предложила я.

Пристально посмотрев на меня, господин Мансур лишь кивнул, бросив напоследок:

– Сумка с ее вещами в гостиной, она недавно ела, но, если попросит, – бутылочка в сумке, нужно только разогреть. Если будут проблемы, звони мне на мобильник, номер, я думаю, у тебя есть. – Дав эти скупые указания, мужчина вышел, оставляя меня наедине со своим темноволосым чудом, которое все так же прижималось ко мне, от чего в груди расцвело теплое, неизведанное ранее чувство…

1 глава

– Откуда взялось это чудо, в нашем доме? – Удивилась мама, застав меня играющей с Белоснежкой.

– А это Ася, но я зову ее Белоснежкой, – вставая с пола, на котором мы играли, разложив игрушки, и подхватывая ребенка на руки сказала я. – Господин Мансур попросил присмотреть за ней, пока он разбирается на одном из наших складов.

Я объяснила маме ситуацию, а после этого мы втроем провели в гостиной весь вечер, играя и развлекая Белоснежку. Время пролетело незаметно, и господин Мансур вернулся слишком быстро. Мне так не хотелось расставаться с этим чудесным ребенком!

– Все в порядке, Мансур? – Спросила мама после приветствия.

– Не волнуйтесь, тетя. Главное – никто серьезно не пострадал, а наш товар застрахован. Все, что мог, я сегодня сделал, с остальным разберусь завтра.

– На все воля Господа. Мансур, ты так долго скрывал от нас это чудо. Хочу тебя за это поругать! Приводи ее к нам почаще, я будто помолодела в ее присутствии.

Моей радости не было предела, когда мама уговорила привести к нам Белоснежку и завтра, пока господин Мансур разбирается со страховой компанией. Целый день в компании Белоснежки!

–Ты просто светишься от счастья, дочка. Ну что мне делать с этим оболтусом? Тебе давно пора нянчить своих детей, а не пускать слюни на чужих.

Дальше начались обычные причитания о том, что Камал – совсем не такой сын, о котором мечтала бы мать, и внуков ей так и не дождаться.

Она ругала Камала, но упреки касались и меня. Она не перекладывала вину на меня, но все было ясно.

Что я могла поделать, если ее сын бывал дома четыре раза в год? Да и во время близости всегда следил за защитой. Он не собирался заводить со мной детей. И, сколько бы я не просила его об этом, ответ всегда оставался одним и тем же.

То, что я – всего лишь компаньонка для его матери, было для меня понятным всегда, но слышать об этом каждый раз все равно было болезненно.

Надеялась ли я, что все измениться? В начале – да, сейчас – нет.

Моя мама уговорила меня на этот союз. Я не хотела этого, но пришлось смириться и с надеждой на светлое будущее вступить в этот брак. Мама считала, что главное в жизни – это состоятельность. А любовь и семья – дело наживное.

Всю жизнь мы нуждались, живя под гнетом отца-алкоголика. Все, что он зарабатывал – спускал на выпивку, а мать горбатилась на двух работах, пытаясь прокормить меня и трех сестер, чем не переставая попрекала нас день изо дня, жалуясь на свою горькую судьбу.

Она судила по своему печальному опыту, считая, что, чем дальше находится муж – тем будет лучше для меня.

Но как объяснить ей, что богатство не способно заменить человеческое тепло? Что иногда хочется поделиться чем-то с близким и родным человеком?

Если вначале, по своей молодости и неопытности, я восторгалась этим богатым домом, похожим на дворец, то сейчас чувствовала себя в нем заключенной.

Какими глупыми казались теперь мои первоначальные надежды! Я действительно думала, что если буду слушаться и пытаться угодить во всем, то рано или поздно Камал оценит это и поймет, какая я достойная жена.

Но время шло, а он все больше отдалялся. Если вначале нашего брака он проявлял хоть какой-то интерес ко мне, то теперь и эта небольшая искра внимания пропала.

Он даже покинул нашу комнату, перебравшись в гостевую и сразу же уходя в нее после нашей близости. Будто бы чувства унижения от того, что он является приходящим мужем, было для меня недостаточно. Не будь я такой малодушной, вообще запретила бы ему к себе прикасаться. Но разве нашлось бы у меня смелости и решительности на такое?

Я привыкла жить по правилам. И понимала, что муж имеет полное право делать со мной все, что пожелает. Я же не имела никакого права что-либо ему запрещать.

Так и продолжала из года в год жить в этой золотой клетке, не в силах бороться за свою свободу и самостоятельность.

Когда узнала, что муж женился во второй раз, почувствовала себя еще более ущербной. Взгляд свекрови ясно говорил, что в произошедшем она винила меня. Но что я могла поделать с мужем, который меня не хочет?

Он захотел другую, женился на ней и увез в свой город, в то время как я, словно в заточении, сидела около его матери.

Я любила свекровь и была ей благодарна, но понимала, что сын для нее всегда будет ближе и дороже. И это обижало меня.

Меня спасал мой кулинарный блог, который я вела уже целый год. Я пыталась хоть как-то отвлечься, и у меня это получалось.

Случайно узнав от местных сплетниц, каким способом женился Камал, пребывала в шоке. Как мог мой холодный и рассудительный муж прибегнуть к похищению невесты?

Вся злость на вторую жену прошла, когда мне стало понятно, через что ей прошлось пройти. Да и в чем была ее вина, если мой муж вынудил ее на этот брак?

Глупо винить других в своей несостоятельности.

Но хуже всего было то, что Камал решил устроить пышную свадьбу в Питере и потребовал присутствия матери на этом торжестве. Я боялась, что свекровь примет новую невестку и я стану уже немилой. Забыв о внимании мужа, до этих пор я хотя бы вдоволь получала любовь его матери, и теперь панически боялась ее лишиться.

И что ожидало бы меня, если бы я вернулась к своим родным?

Упреки и косые взгляды. Разведенная женщина в нашем обществе приравнивалась к товару второго сорта.

Уж лучше иметь хотя бы статус и уважение законной супруги, чем носить клеймо разведенной.

Я ведь даже не ревновала Камала. Я прекрасно знала, что он не ведет отшельнического образа жизни, и после его новой женитьбы моя жизнь не претерпела особых изменений.

Вначале, конечно, мне было трудно принимать сочувствующие взгляды окружающих.

Все считали, что если мужчина берет новую жену, значит, его первая супруга в чем-то виновата: недостаточно хороша, если возникла необходимость во второй.

Радовало и успокаивало только то, что свекровь не прониклась теплыми чувствами к новой невестке. Она даже ночевать там не осталась, вернувшись домой поздно ночью. Выдала мне поток информации, сетуя на то, что Камал мог променять меня на эту бледную моль, которая совершенно не следует нашим традициям и выглядит, как одна из тех девиц, что окружали ее сына в этом проклятом Питере.

Я не удивилась этому, ведь мужа невероятно бесил даже платок, покрывавший мою голову. Я и сама долго не могла привыкнуть к нему. Но свекровь еще до свадьбы настояла на том, чтобы я покрылась, а мой свадебный наряд был скромным, соответствующим ее понятиям о нравственности.

Конечно, вначале все во мне противилось этому, да и какая бы восемнадцатилетняя девушка отказалась бы от образа диснеевской принцессы в день своей свадьбы?

Но потом я привыкла. Все же это было лучшим выходом, чем перспектива и дальше оставаться в убогом родительском доме, в деревне, где все указывают на нас пальцем из-за пьющего отца.

Когда Камал привез к нам Сакину, я окончательно поняла, что теперь меня уже совершенно не волнует ни он, ни его равнодушие ко мне. Это больше не вызывало ни ревности, ни гнева.

Обида кольнула только однажды, в момент, когда муж, который утверждал, что не может спать рядом с кем-то, настоял на том, чтобы Сакина ночевала в его комнате.

Я снова подумала о том, что все дело в моей несостоятельности…

– Надеюсь, ты отнесешься с пониманием к моим словам, – открывая какую-то папку, начал разговор Камал.

Прошло три недели с похорон свекрови, но мне до сих пор было трудно поверить, что ее больше нет в этом мире.

– Наш брак был ошибкой. Да ты и сама это прекрасно понимаешь. У тебя впереди вся жизнь, ты встретишь достойного мужчину и построишь свою семью. Ты знаешь о моих чувствах к Сакине, мне не нужно двоеженства. У нас с тобой давно нет супружеских отношений. Думаю, что мое желание развестись не стало для тебя сюрпризом, – он запустил руку в волосы, явно нервничая и не зная, какой реакции следует ожидать в ответ.

То, что он безумно любит вторую жену и счастлив, ожидая рождения их общего ребенка, я знала. При мысли о том, что Камал, раньше так яростно отказывавшийся даже от одной мысли об отцовстве, теперь находится в счастливом ожидании своего первенца, я снова почувствовала отголоски боли.

– Я не против развода. Тем более, что наш брак не зарегистрирован и проблем будет меньше. Я могу уже сегодня собрать вещи и уехать.

«В отличие от твоего брака с Сакиной» – хотелось мне добавить. Женская ревность все равно рвалась наружу, как бы я не пыталась ее подавить. Такова уж наша натура. Мы не можем смириться с тем, что нам предпочли кого-то другого. Как не чувствовать себя задетой, если человек, заявивший, что не собирается оформлять наши отношения в ЗАГСе из-за проблем с бумагами при продаже имущества, теперь забыл об этом и зарегистрировал брак со второй женой? С ней его эти проблемы не волновали. Но, чего уж там, что было, то прошло.

– В этом нет необходимости. Ты можешь пожить здесь, пока в твоем новом доме будет проводиться ремонт. Можешь сама заняться дизайном. Сакина сказала, что ты, скорее всего, сама захочешь обустроить кухню, так как большую часть дня проводишь в ней, снимая материал для своего блога.

Надо же, его жена знает обо мне гораздо больше, чем он сам. Стоп! О каком новом доме он говорил?

– Извини. Давай начну сначала.

Видимо, по моему недоумевающему лицу, Камал понял, что не сказал самого главного.

– Как ты знаешь, несколько месяцев назад я продал Мансуру половину акций нашего магазина. Таким образом, я решил, что он с большим рвением будет заботиться о его доходах и не захочет начинать свой собственный бизнес. Вторая часть акций была переписана нашим юристом на твое имя. Еще я оформил на тебя один из своих пентхаусов, сейчас его готовят к ремонту. Я дам тебе все необходимые контакты, и ты сможешь сама все обсудить с дизайнером.

Я была настолько ошеломлена его щедростью, что не могла вымолвить и слова. Какой мужчина способен на такое? Я готовилась вернуться в свой прежний дом, где жизнь была подобна аду на земле. А вместо этого Камал предлагал мне блага, на которые я даже не могла рассчитывать.

– Думаю, с Мансуром вы договоритесь. Он всегда сам занимался всеми деловыми вопросами, и, я надеюсь, продолжит делать это и впредь. От смены хозяина ничего не изменится. Я полностью доверяю ему, но если возникнут вопросы, ты всегда можешь обратиться к нашему семейному адвокату. Я уже предупредил его. Также ты можешь позвонить мне или Сакине. Мы поможем в случае необходимости. Не хочу, чтобы ты думала, что я откупаюсь от тебя. Я никогда не смогу отплатить за доброту, проявленную тобой к моей матери. Ты была для нее ближе дочери.

– Я знаю. Я искренне любила ее. И отдала бы все, чтобы она еще жила, – прошептала я, растроганная его словами.

Неужели любовь так меняет людей? Никогда бы не подумала, что Камал способен на такие искренние слова и поступки. Ведь он мог просто расстаться со мной и забыть о моем существовании, стоило мне лишь выйти за порог его дома. Но он решил поступить благородно, позаботившись о моем будущем.

– Я открыл счет на твое имя. На нем уже лежат триста тысяч, а потом туда же будет поступать твоя часть прибыли от дохода магазина. Это составит около трех миллионов в месяц.

От подобной суммы у меня закружилась голова. Я, конечно, давно не нуждалась в деньгах. Невестка Калиевых могла позволить себе все самое лучшее. Но осознание того, что такая сумма будет в моем полном распоряжении, взволновало меня. Неужели у меня будет своя собственная жизнь и независимость о которой я и мечтать не смела?

2 глава

Я начала обустраивать свое гнездышко, радуясь и чувствуя себя свободной, как никогда раньше. Мама, конечно, повозмущалась, но деньги, обещанные мной, быстро ее успокоили.

Пусть и нехорошо думать о собственных родителях таким образом, но я никогда не видела от них проявления ласки и любви. Даже при моем разводе они ждали выгоды для себя.

Желая забыть об этом, я встряхнула головой и включила свою камеру. В последнее время я решила попробовать себя в блогах на площадке ю-туба: снимала самые интересные события каждого своего дня – а их в моей жизни теперь было предостаточно – и делилась ими с  подписчиками.

– Сегодня мы снова находимся в моем новом доме, который понемногу приобретает свои краски.

Ремонт квартиры провели очень быстро, с начала работ прошло всего две недели, но теперь здесь оставалось сделать только напольное покрытие и завезти мебель. Все самое интересное было впереди.

Если бы не господин Мансур, который омрачал мне всю радость! А, скорее, Зазнайка, как я стала мысленно его величать.

Ну что за мужчина?

Вечно недовольный, ходит с насупленными бровями и только и знает, что отдает приказы.

А все почему?

Ему, видите ли, мешает женщина под боком. Бизнес – не женское дело, а уж, тем более, наравне с мужчиной. Что за шовинизм?

Он и раньше не особо жаловал меня, но сейчас и вовсе словно с цепи сорвался, то игнорируя мое присутствие в офисе, а то и просто начиная откровенно грубить.

Не привыкшая к такому обращению со стороны мужчины, я сначала терялась, не зная, как реагировать, но потом начала отвечать ему тем же. Чем еще больше злила Зазнайку.

Оказывается, он не видел надобности в том, чтобы я сидела в офисе и пыталась его контролировать.

А на то, что теперь для меня это стало необходимостью, Мансуру, кажется, было наплевать. Как объяснить человеку, что мне просто нужно было человеческое общество и живое общение? И то, что я устала пребывать в четырех стенах?

Я даже начала онлайн-обучение на курсе по бизнесу, чтобы знать суть такой работы. Я, конечно, не собиралась проводить весь день в офисе или вставлять палки в колеса господину Мансуру. Просто хотела быть в курсе дела. И хоть немного занять свой день.

Самое ужасное заключалось в том, что я была лишена возможности проводить время с моей Пироженкой. Господин Мансур не позволил мне даже заикнуться об этом. Нашел какую-то няню для своей дочери, а меня просто вычеркнул из ее жизни после смерти свекрови.

Этот ребенок на протяжении целого года был моей отрадой и сейчас его отсутствие в моей жизни убивало меня. Но я знала, что говорить об этом с Мансуром было бесполезно.

Зазнайка не менял своих решений.

Явившись в офис, я обнаружила, что в моем кабинете проводят ремонт. Вся мебель была вынесена, половина обоев содрана со стен. Наши с Зазнайкой кабинеты были расположены по соседству друг с другом на цокольном этаже огромного магазина.

Решив посмотреть, что делается в его кабинете, отправилась туда, но не заметила никаких изменений. Все та же мрачная обстановка в черно-серых тонах.

– Что с моим кабинетом? – Возмутилась я с порога.

– Затопили, – ответил он спокойно, даже не подняв взгляд от документов. – Ремонт займет две недели. Так что можешь пока посидеть дома, ну или перебраться в мой кабинет.

– Мы будем работать вместе в одном кабинете? – Такое предложение повергло меня в шок.

– Конечно, если тебя это смущает, ты можешь предпочесть первый вариант и отдохнуть дома.

Кажется, я начинаю понимать в чем дело! Зазнайка решил таким образом избавиться от меня! И как только додумался до такого! Чем же я так ему помешала, что он даже решился на порчу имущества?

– Меня это не смущает. С чего бы это? – С вызовом спросила я, сверля его глазами, хоть и привыкла опускать их в пол.

Не дождавшись ответа и стараясь игнорировать его изумленный взгляд, села на стул, стоявший у стола.

– Вы попросите перенести мой стол или мне самой этим заняться? – Спросила я, в глубине души гордясь своим прохладным деловым тоном.

– Тебе что, заняться больше нечем? – Он все-таки не сдержался. – Сходи на шопинг или займись еще какими-нибудь обычными женскими делами. Не путайся у меня под ногами, не мешай работать! – Почти прорычал Мансур, чем буквально ввел меня в ступор.

Первым желанием было разрыдаться от такой несправедливости и обиды и сбежать подальше от этих темных грозовых глаз, что смотрели с таким презрением.

Но потом я вспомнила о данном себе слове измениться, стать тверже, больше не убегать и не прятаться от трудностей.

– Каким это образом я мешаю Вашей работе? Вы вообще не видели меня в моем кабинете! И позвольте напомнить, что я имею равные с Вами права находиться здесь и принимать решения! – Неужели это сказала я?

– Ах, ты… – Начал он, вставая и нависая надо мной всем своим немалым ростом. – Чего ты хочешь? Ну не может же тебе и впрямь быть интересна эта работа. – Сказал он таким тоном, что я, в порыве злости, чуть не набросилась на него.

Удивленная собственной реакцией, вскочила, не желая оставлять преимущества за ним.

– Не Ваше дело, что мне интересно, а что – нет! Это мой магазин! Могу делать, что захочу! При желании вообще перееду сюда жить! – Боже, что я несу? Но у меня накипело, и я уже не могла остановиться! И так уже столько времени я терпела его безосновательные хамство и презрение!

– Ну, все! Мне надоел этот цирк! Это тебе не детская площадка для игр! Тут занимаются серьезной работой, которую твой детский разум не в состоянии воспринять. Так что я прошу по-хорошему: не мешайся у меня под ногами! Когда вернусь с обеда, не хочу застать тебя здесь снова! – С этими словами он схватил со стола свой телефон и пулей вылетел из кабинета.

Ну что за наглость! Намекать – да что там намекать! – прямым текстом говорить, что я недалекая, – это уже ни в какие ворота! Ну, я ему покажу! Может, прежняя Шехназ, позволявшая всем вытирать о себя ноги, и ушла бы, молча стерпев унижение, но та девушка, в которую я дала себе слово перевоплотиться, так не поступит!

Господин Мансур хочет войны? Он ее получит!