Книга: Искусство романа - Милан Кундера

Итак, автор выстраивает историю развития европейского романа как историю его борьбы с омертвляющим действием прогресса. Науки, схемы государственного устройства стремятся рационализировать человека, обезличить его и превратить в учётную единицу или винтик. Роман противостоит этому (например, апофеоз – исследование одного-единственного ощущения меренги у Пруста). И тут, посреди кажущегося торжества рационализма XX век неожиданно принёс самую иррациональную силу – войну, тупую волю сильного. Об этом Гашек - война максимально иррациональна и бессмысленна, идёт без попыток прикрыться оправданиями.

Основным свойством романа автор называет двойственность и неоднозначность. В отличие от проповедей или публицистики, роман разворачивает перед нами картины жизни, которые нельзя однозначно оценить. Как пример – кто прав, Каренина или Каренин? В мире романа не может быть единой Истины, поэтому, по Кундере, роман не может существовать в тоталитарном мире.

Вторая и четвертая части книги посвящены творческому методу Кундеры. Читать их стоит после знакомства с его произведениями.

Третья часть – анализ романа Броха «Лунатики». Это малоизвестное у нас произведение и, после статьи Кундеры, мне захотелось с ним познакомиться. Как всегда, после хороших литературоведческих книг список «надо было срочно прочитать еще вчера» неудержимо раздувается…

Пятая часть посвящена горячо любимому мною Кафке. Всем поклонникам – читать обязательно!

Шестая часть – словарь Кундеры, наиболее «развлекательная», если можно так говорить. По сути – сборник коротеньких заметок обо всем на свете.

Седьмая часть – речь в Иерусалиме на вручении автору литературной премии. Еще одно, обобщающее, построение истории европейского романа с любопытным «искусство романа появилось на свет как отголосок смеха Бога». Финальный аккорд, подытоживающий книгу.

Как всегда, рецензия на книгу о литературе получилась скорее пересказом её содержания. И закончить приходится опять же банально – очень советую эти эссе всем интересующимся, на редкость не занудные общие построения и изящные разборы великих произведений.

P.S. Была удивлена, что, судя по этой книге, мои литературные вкусы совпадают с Кундерой. Но он «кушать не может» - ненавидит Чайковского и Рахманинова, считая их китчем.. Музыкой Кундера занимался серьезно, так что его высказывания нельзя отместь как голословные. Интересно, почему он так считал?

P.P.S А еще Кундера пролил бальзам на моё сердце дилетанта ЛЛ, отметив, что повтор слов в тексте это не стыдно и даже художественно оправдано! Даешь бой натужному поиску синонимов для рецензий!

Романист не историк, не пророк: он исследует существование.

При чтении сборника на страницах появляется повторяющаяся мысль о том, что мир стал ловушкой для человека. Но при этом, человеку всегда предоставляются возможности, и искусство романа заключается в исследовании этих возможностей. В "Заметках по поводу "Лунатиков" на примере знаменитого произведения Броха Кундера подробно показывает, что он имеет ввиду, рассматривает отдельно возможности каждого из главных персонажей. Делается акцент и на том, насколько по-разному писатели раскрывают эти возможности, приводя примеры из Толстого, Достоевского, Гашека, Пруста.

Для меня самой интересной частью сборника стала "Беседа об искусстве композиции" - интервью о художественной программе Кундеры. Свои произведения он выстраивает определенным образом. Я бы назвала его прием музыкальным. Да и сам Кундера использует термины из музыки для обозначения литературных приемов - полифония, ритм, темп, размер.

Каждая часть в моих романах могла бы носить указания, как в музыке: moderato, presto, adagio и т.д. Изменение темпа меняет эмоциональную атмосферу.

Изобретение полифонии в литературе он оставляет за Брохом, объясняя что это есть различные жанры линий романа, которые различаются радикально, но объединяются единой темой. Но по мнению Кундеры композиция - это не только музыка, но и математическая структура.

Мои романы - это варианты одной и той же архитектуры, основанной на числе семь.

Не менее ценной для него представляется немногословность. Искусство немногословности - умение идти напрямую в суть вещей.

"Где-то там позади" - прекрасное эссе, в котором Кундера говорит о кафканианстве. Он показывает насколько приемы Кафки уникальны, насколько ему удавалось постигнуть конкретные ситуации из жизни человека: как реальностью становится досье, а человек превращается в его тень; как обвиняемый ищет свою вину; как наказанный умоляет, чтобы его признали виновным, иначе теряется какой-либо смысл, иначе ситуация становится абсолютно абсурдной. Кундера рассматривает ещё один аспект кафкианства - искоренение личного, попытки сделать жизнь гражданина как можно прозрачнее для общества:

Не проклятие одиночества, а оскверненное одиночество - вот навязчивая идея Кафки!

В заключении сборника представлены "словарь романов" Кундеры - ключевые слова, слова-загадки, любимые слова, составленный для журнала "Ле Деба", а также речь писателя "Роман и Европа", которую он закончил прекрасными словами:

Но мне пора заканчивать. А то я чуть было не забыл, что Бог смеётся, когда видит, как я думаю.

Сразу скажу, что книга представляет собой статьи, эссе, а также интервью с 1979 г. по 1985 г. Чуть позже Кундера собрал эти материалы в одну книгу. И вот – русский читатель может ознакомиться с этими размышлениями автора о романе.

Сразу скажу, что в этой книге Милан Кундера выступает не как теоретик или историк литературы. Сам себя он называет «практиком». И действительно, здесь он – писатель, читатель, просто человек, размышляющий о путях романа в мировой литературе. Свою книгу автор начинает с упоминания лекции Эдмунда Гуссерля о кризисе европейского гуманизма. Потом говорит и о Хайдеггере, определяя тем самым феноменологическую почву, на которой стоит. Понятие «мира жизни» человека (его die Lebenswelt) постепенно отходит на второй план. Гуссерль связывает это со страстью человека к познанию и прогрессу. Так начинается Новое время, характеризующееся утратой и прогрессом одновременно. И тут Кундера произносит свою фундаментальную мысль:

если философия и наука действительно позабыли о человеческом бытии, то совершенно очевидно, что именно с Сервантеса сложилось великое европейское искусство, которое есть не что иное, как исследование этого самого позабытого бытия.

Тем самым Кундера и обозначает важнейшую роль романа в истории Европы (которая увеличивается также благодаря двум Америкам и России). Эта роль – в защите человеческого бытия от забвения. И здесь Кундера говорит словами немецкого писателя Германа Броха:

единственное право романа на существование – раскрыть то, что может раскрыть один только роман

Таким образом, Кундера встраивает роман в человеческое бытие, говорит о нём как о способе человеческого существования, а не как о структуре и форме повествования. Роман оказывается наделён следующими чертами: "относительностью истин" и "мудростью сомнения". Именно это выводит нас за пределы узкого восприятия романа, связанного, например, с этикой. И поэтому в романе Л. Н. Толстого нет правоты Анны или правоты Каренина. Сам дух романа против этих однобоких этических, исторических и сообразующихся со временем выводов. Он призван показать нам, что всё гораздо сложнее, что путь познания сложен и тернист. И смысл романа в самом романе.

При этом совершенно логично, что Кундера разделяет писателей и романистов. У писателей есть мнение, идея, которые он и выражает в своём творчестве. Это могут быть и гениальные писатели. Так, у Кундеры писатели – это Руссо, Гёте, Камю, Сартр. Романисты же не имеют в виду определённых идей, они «срывают покровы с различных аспектов бытия», соответствую при этом самым высоким требованиям поэзии, сообразуясь с красотой. Романисты по Кундере – это, например, Флобер, Джойс, Гомбрович, Брох, Кафка.

Сам себя Кундера, кстати, причисляет именно к романистам. К тем, кто прислушивается к мудрости самого романа и слышит при этом отголоски смеха Бога.

Но почему смеётся Бог, видя, как человек думает? Потому что человек думает, а истина ускользает от него. Потому что чем больше люди думают, тем больше размышления одного расходятся с размышлениями другого. И наконец, потому что человек всегда не то, что он сам о себе думает. Именно на заре Нового времени обнаруживает себя это основное состояние человека, вышедшего из Средневековья: думает Дон Кихот, думает Санчо - и от них ускользает не только истина о мире, но истина об их собственном "я". Первые европейские романисты увидели и осознали это новое состояние человека и сделали его основой нового искусства, искусства романа.