Текст книги "Поэзия опыта. Poetry of expirience"

Неуверенные люди не водят Гелендваген

11 июня 2013

– Сначала заведи собаку, потом собака заведёт тебя, – задумчиво произнёс Антоний, наблюдая за громким спуском сестры с лестницы.

– Какой идиот назначил встречу на восемь? – сердито спросила Милана, оказавшись на первом этаже под громкий аккомпанемент Бруствера.

Пёс, посланный будить свою хозяйку, превосходно справился с порученной ему задачей, и Милана в чёрном спортивном костюме предстала перед глазами Антония в ярко освещённом холле. Не такая бархатная, как ткань её толстовки, и не такая изящная, как золотая вышивка на груди.

– Ты назначила, – напомнил Антоний и невозмутимо перевернул страницу делового еженедельника.

– А ты мог бы перенести, – промычала Милана, стиснув челюсти.

Бруствер громко гавкнул.

– Что? – спросила Милана и протяжно зевнула.

– Он говорит: «Кто рано встает…», – начал Антоний.

– Тот хочет спать, – закончила Милана.

Бруствер снова громко гавкнул.

– Он хочет погулять, – улыбнулся Антоний.

– Со мной? – спросила Милана, сонно смотревшая на противоположную стену.

– Вообще, моего бассета выгуливает охрана. Пожалуйста, не усложняй им задачу.

Предсказуемо, сестра вспыхнула:

– Брузер мой. От начала до конца. От носа до хвоста. От ушей до…

– Всё, понял. Идите гулять. Оба. Поводок надень.

– Куда?

Антоний молча встал с кресла и приготовил Бруствера к прогулке. Милана, наблюдавшая за процессом совершенно выключенным взглядом, вяло приняла в свои худые руки бразды правления бассетом.

– Бруствер, выгуляй Милану, – скомандовал Антоний.

И целеустремлённая собака мгновенно унесла хозяйку за собой. Когда за бодро-сонной парочкой закрылась дверь, в пентхаусе вновь воцарилась рассветная тишина. Антоний улыбнулся и взглянул на часы.

Пять утра. В это время суток она наиболее сговорчива и наименее обидчива. Надо запомнить.

***

Саундтрек утра: Royal XTC Remix_Fuck This Early Morning

Милана уже давно научилась высыпаться за два часа и приходить в норму за пятнадцать минут. Рецепт прост: контрастный душ, кубик льда для умывания и улыбка. Включи искусственную бодрость, и она придёт естественно. Или заведи собаку.

– Брузер – это самый быстрый способ «доброе» утро сделать «бодрым», – заявила Милана.

После двадцатиминутной пробежки по свежей безлюдной улице зелёного квартала Бруствер был доволен прогулкой, а Милана наконец-то включилась в жизнь.

– Кофе будешь? – улыбнулся Антоний.

– Я и завтракать хочу, вообще-то! – заявила Милана. – А что будет есть Брузи?

– Хочешь поменяться с ним местами? – пошутил Антоний.

Сестра задумчиво посмотрела на него.

– Не знаю, – сказала она. – Ему так конкретно по кайфу.

Удивлённый такой обречённостью, Антоний поинтересовался:

– Тебе что-то не нравится в твоей жизни?

Милана пожала плечами и села на корточки, чтобы быть на одном уровне с Бруствером, который ожидал порцию ласки.

– Если что-то не нравится, значит, ты знаешь, как можно жить лучше, – сказал Антоний.

– Рациус, не порти кайф, – попросила Милана, не глядя на брата.

– Кайфовая, нам скоро выезжать, – Антоний выразительно посмотрел на часы.

Милана вздохнула и, погладив пса, поднялась на ноги.

– Брузи, запомни. Когда в жизнь приходит бизнес, из жизни уходит жизнь.

– Бруствер, запомни. Чувство голода питает пессимизм.

Пёс звонко поддержал точку зрения Антония.

– Дайте мне десять минут, – попросила Милана.

– Пять, – уточнил Антоний.

– So busy, so sheezy, – тихо пропела она и направилась переодеваться.

Когда Милана пришла в столовую с двадцатиминутным опозданием, она была встречена лёгким раздражением:

– Пять минут? – Антоний продемонстрировал ей свои Patek Philippe.

– Ой, забыла тебе сообщить коэффициент срочности. В следующий раз умножай на шесть, – улыбнулась Милана и, встретившись с ним взглядом, добавила. – Не обижайся, я очень спешила.

Она села за стол и налила себе кофе. Одетая по-деловому, с безукоризненной укладкой и лёгким макияжем, Милана производила впечатление преуспевающей бизнес-леди с изысканно хромающей пунктуальностью.

– Почему твои пять минут – это двадцать три минуты? – спросил Антоний, приступив к завтраку.

– Потому что я сама себя не всегда догоняю, – призналась Милана.

– В смысле?

– Бегать люблю, – пояснила она. – И вообще, все женщины немного опаздывают, разве ты не в курсе?

– Не все, – отметил Антоний, не без удовольствия наблюдая за Миланой.

– У тебя слишком точные часы, – отметила сестра, упрямо отстаивая своё право на опоздания.

– Когда работаешь на себя, острее чувствуешь цену времени и цену собственного бездействия, – подчёркнуто медленно сказал Антоний, апеллируя к деловой стороне Миланы.

– Я тоже работаю на себя, – оживилась Милана. – Одна из моих задач – выглядеть безупречно. Разве ты можешь упрекнуть меня в некомпетентности?

Она вызывающе улыбнулась, напрашиваясь на комплимент.

– В этом ты профессионал, – признал Антоний. – Но время у тебя какое-то космическое.

Милана рассмеялась и бодро хрустнула круассаном.

– Потому что я ещё не проснулась, – прожевав, сообщила она.

– Пей кофе, – сказал Антоний.

– Кстати, ты знал, что кофе – это второй по продаваемости продукт в мире. После нефти. Потому что это – энергия для людей.

– Думал, ты в Штатах на апельсиновый сок подсядешь, – сказал Антоний, не желая признавать большую осведомлённость сестры пусть даже в этом кофейном вопросе.

Милана улыбнулась.

– Американское «апельсиновое утро» – блестящий пример эффективной рекламы, – она с явным удовольствием делилась с ним приобретёнными знаниями. – Когда возникла проблема с реализацией апельсинов и соковыжималок, Альберт Ласкер объединил два неликвида и сделал апельсиновый сок одним из символов американского образа жизни.

– И потому ты верна кофе?

– А я сова, которой надо быть жаворонком.

Он рассмеялся.

– Кстати, Тони, насчет Абу-Даби… – Милана отпила кофе и посмотрела на него. – Я не уверена, что справлюсь.

Геолокацию своей волшебной сказки знаю и тщательно избегаю…

– Неуверенные люди не водят Гелендваген, – усмехнулся Антоний.

Милана продолжила магнитить его взглядом, исполненным надежд, но Антоний был непреклонен:

– В машине поговорим. Ты поведёшь.

Она покорно сосредоточилась на завтраке, продумывая аргументы в поддержку своей позиции. Выходя из столовой, Милана вновь споткнулась через бассета Антония, который, как нарочно, всё время попадался ей под ноги. На этот раз она всё-таки потеряла равновесие.

– Упасть, отжаться, молодцом, – одобрил брат, подавая ей руку.

Милана встала и потёрла ушибленную коленку.

– Шутка. Шуточка. Шутёныш. Ну, Брузи, погоди, найду для тебя жену!

Бруствер быстро скрылся из вида, повиляв на прощание умильно виноватым хвостом. Обида растаяла вместе с остатками сонливости.

– Ты что-то хотела сказать насчёт Абу-Даби? – спросил Антоний, когда они сели в Гелендваген.

– Да, Тони, у меня была мысль, я даже хотела серьёзно поговорить. Но после Бруствера всё как-то вышибло, – сердито сказала Милана.

– Обычно вышибает дурь, – отметил Антоний. – А вообще восточная мудрость гласит: твой худший враг не нанесёт тебе большего вреда, чем твои собственные мысли.

После этой фразы они ехали молча.

Мне пора стать той собой, которой я могу быть довольна

11 июня 2013

Грани бесстыдства чужого любопытства слепят глаза. Раз в неделю я отвечаю на вопросы в Formspring, но уже давно не могу понять: разжижаю я сплетни своими ответами или, наоборот, концентрирую их. Похоже, мне лучше вообще уйти в тень и позволить облаку домыслов укрыть меня от взглядов тех, кто верит в самые бредовые слухи и совершенно не стремится понять или хотя бы немного узнать меня.

– Ты богаче Пэрис?

– Нет

– Твое любимое место в Москве?

– Мой дом

– Как ты относишься к российскому образованию?

– Не сужу о том, чего не знаю

– Не бесят тупые вопросы?

– Наоборот. Спасибо всем, кому видней, когда и как мне лучше жить.

– Как ты относишься к американцам?

– Не могу судить обо всех, но мне везет общаться с лучшими из них)

– У тебя совершенно бесполезная жизнь

– Как можно по одним только фото судить о жизни человека?

– Ты на Цветном живешь

– Расскажите мне, где я живу

– Чем ты залечиваешь душу? Шопингом? Клубами?

– Всё это опустошает. Восполняюсь книгами, любимыми фильмами, общением с близкими

– С кем ты в Москве?

– С братом

– Что-то изменится в твоей жизни, если ты перестанешь отвечать на эти вопросы?

– Не знаю. А в вашей?

Если честно, мне страшно выяснить это. Мне не хватает Джея, не хватает Кэндис, не хватает общения с искренними людьми, и потому я погружаюсь в социальные сети, растворяясь в чужом видении себя. Конечно, это способствует популярности, увеличивает число моих подписчиков и покупателей, но не всегда цель оправдывает средства…

– Кто такой Сеня?

– Опечатка «меня».

Местные сводницы активизировались. Спасибо, iPhone. К Сене в постель меня ещё не укладывали…

Появилось больше вопросов на русском, на часть из которых нет никакого желания отвечать. И дело совсем не в языке, а в затрагиваемых темах… О, вот порция нормальности.

– Как твой бассет? Маша)

Милая искренняя Маша…

– Бодрые челюсти))

– Где твой дом?

– Там, где родные люди

– Кем ты хотела быть в детстве?

– Собой

– Ты не поняла вопрос

– Вы не поняли ответ

Больше всего в детстве мечтала быть собой, но никогда не решалась. И сейчас та же проблема. Мне не надо быть кем-то. Я – это я. Пора стать той собой, которой я могу быть довольна.

Милана взглянула на неизменную стабильность впереди. Вечерняя пробка случилась неожиданно предсказуемо, и она уже некоторое время тупила в одиночестве, смело раздавая интервью и упорядочивая свои мысли.

Зашла в AppStore. Ничего не изменилось: мир по-прежнему ест и худеет, умнеет и развлекается. А в моей жизни столько всего произошло, что я оказалась прочно выбита из этой бездумной рутины потребления привычных благ. Вникаю в реальность, потому что понимаю, что живу не так, как хочу. Конкретно отстаю от своих желаний не на полчаса, а уже почти на восемь месяцев. В машине играет Джей, в мыслях тоже, и от этого ничуть не легче по-новому смотреть на вещи…

Процесс перераспределения собственности потребовал больше времени, чем ожидала Милана. Ей предстояло вернуться в Москву после Royal Ascot и подписать ряд бумаг, которые никак нельзя было подготовить раньше. У Миланы оставался небольшой пакет акций, в необходимости которого Антоний убедил её ёмкой фразой «так будет лучше». Антоний получал всё, завещанное Милане, кроме денег и квартиры на Кутузовском, от которой он отказался.

– Там твои постеры, – напомнил брат. – Ты любишь это место.

Она не сразу поняла, о чём именно он говорит, но, вспомнив кадры пятилетней давности, сделанные Бертрамом и выбранные при участии Лейлы и Камилы, Милана захотела заехать в квартиру, и провела там несколько часов, уснув за рассматриванием альбома с детскими фотографиями.

Постеры, висящие на стенах спальни, подавляли Милану. Она с трудом узнала себя в худой семнадцатилетней модели с пунцовыми губами и наивно серьёзным взглядом, сидящей за столиком парижского кафе в чёрном смокинге Yves Saint Laurent. Зелёные глаза смотрели в камеру и пытались выразить томную тоску, но в них не было ни зрелости, ни глубины, приобретённой с годами. Все мысли и чувства были на поверхности. Глаза отражали Париж, серый день и внешний мир. Внутренней мир ещё не начал выплёскиваться наружу и солнцезащитные очки ещё не стали необходимой мерой защиты искренности.

Глядя в глаза своему опыту, Милана вспомнила лицей и Мартину и вновь подумала о поездке в Абу-Даби, которая вызывала у неё самые противоречивые эмоции. С одной стороны, она прекрасно понимала необходимость своего присутствия – вопросы высшего уровня должен был решать кто-то из Смоленских. С другой стороны, ей было странно неловко предстать перед своим прошлым, и потому Милана по ходу придумала план, в абсурдности которого ничуть не сомневалась с момента падения через Брузера.

Ты модель, дизайнер и ты встречаешься с Джеем

11 июня 2013

Деньги таят, как снежинки на тёплой ладони. А сейчас лето, и снег идёт редко.

Маша посмотрела на дисплей своего iPhone 4. Рабочий день подходил к концу, но ничего сколько-нибудь событийного не произошло за все восемь часов, наполненных писком хомячков и морских свинок. Покупатели, похожие на своих питомцев, сменяли один другого, приобретая корма и клетки, и не оставляя после себя ничего, кроме денег. Незабываемое явление Миланы Гусевой стало самым приятным событием за всё время, которое Маша провела за прилавком этого зоомагазина.

Неожиданно колокольчик над входом звякнул, вновь приветствуя эту нереальную посетительницу. В чёрном брючном костюме, с чёрной сумкой Louis Vuitton и в чёрных очках Ray-Ban она выглядела совершенно солнечной благодаря сияющей улыбке и золотым волосам, собранным в тугой пучок.

– Привет!

Милана сняла солнцезащитные очки и подошла к Маше.

– Ещё корм нужен? – спросила Маша, разглядывая Милану с нескрываемым любопытством.

Милана рассмеялась.

– Тебя кормить приехала, – с хитрым прищуром сказала она. – Хочешь в ресторан?

– Я? – удивлённо переспросила Маша.

Милана кивнула.

– Друг ресторан на Тверской открыл, а я обещала заехать, оценить. Но ты же знаешь, я не ем одна, и потому…

– Почему вы не ешь одна?

Милана снова рассмеялась. У неё был красивый мелодичный голос, необычный акцент и заразительно яркий смех.

– Для фигуры вредно. Едем? Или у тебя были какие-то другие планы?

Маша улыбнулась, не в силах осмыслить происходящее. Милана Гусева, она же Смоленская, вышагнула со страниц глянца, покинула виртуальность Instagram и решила заглянуть в маленький зоомагазинчик, чтобы позвать её, никому неизвестную Машу-провинциалку, в ресторан. Бредово, следовательно, в это можно поверить.

– Я сейчас. Только магазин закрою.

– Твой? – спросила Милана.

Маша отрицательно покачала головой и начала привычную суету. Милана увлечённо наблюдала за рыжими морскими свинками, весело резвящимися в просторной клетке.

– У них встроенный урчальник? – поинтересовалась она.

– Что? – не поняла Маша.

– Урчальник. Послушай, какой звук прикольный издают, – Милана улыбнулась, неотрывно разглядывая забавных грызунов.

– Наслушалась уже…

– Awww, now I really want a guinea-pig2929
  Ох, теперь я реально хочу морскую свинку.


[Закрыть], – вздохнула Милана.

– Купишь? – спросила Маша.

– Не-а, – Милана широко улыбнулась. – Моя жизнь too sheezy для pets3030
  Моя жизнь слишком сумасшедшая для питомцев.


[Закрыть]. Сегодня тут, завтра… тоже тут, но послезавтра уже не тут. Я тебя в Гелике подожду, окей?

Не вникнув в сложную сеть миланских геолокаций, Маша кивнула, поправила свой будничный макияж, причесала взлохмаченные волосы и навсегда покинула урчащих питомцев, вернув ключи владельцу магазина, живущему в том же доме. Выбравшись из своей рутины, Маша наконец обратила лицо к своей сказке – той, что ожидала её в черном гелендвагене.

День склонялся к вечеру, и в тёплых закатных лучах Mercedes класса мечты смотрелся особенно нереально. Милана громко посигналила ей, Маша поспешила занять своё место рядом с водителем и, едва она села, гелик с рыком отъехал от зоомагазина.

– Нравится Зверёк?

Не поняв, о чём идёт речь, Маша посмотрела по сторонам в поисках какого-нибудь чихуахуа или йоркширского терьера.

– Я про гелик, – пришла на помощь Милана.

– А-а, – Маша улыбнулась. – Нравится, да. Очень нравится. А почему зверёк? А кто это за нами едет?

Она заметила чёрный Range-Rover, неотрывно следовавший за их геликом.

– Охрана.

Маша удивлённо посмотрела на неё, но ничего не сказала. В салоне играла громкая музыка, Милана смотрела на дорогу и улыбалась, загородившись от внешнего мира тонированными стёклами, чёрными очками и децибелами чувств, заглушавшими мысли, подобно анестезии.

– Что ты знаешь про меня? – неожиданно спросила Милана.

– Ты модель и дизайнер, у тебя есть свой интернет-магазин и ты встречаешься с Джеем. Это же его песня, да?

– Three out of four3131
  Три из четырёх.


[Закрыть], – улыбнулась Милана.

– Вы с ним реально не вместе? – спросила Маша, упрямо не желавшая верить слухам.

– Реально, – помедлив, подтвердила Милана.

– Как жалко! – воскликнула Маша. – Вы как из рекламы Gucci Guilty.

– Fuck yeah, we’re guilty3232
  О да, мы виноваты (порочны).


[Закрыть], – сказала Милана с лондонским акцентом.

– А почему расстались? – спросила Маша, не в силах обуздать своё любопытство.

Милана сделала музыку чуть тише и остановилась, смиренно вклинившись в пробку.

– А зачем тебе это знать?

Маша пожала плечами и посмотрела на свои ногти. Трёхдневный маникюр начал заметно портить настроение. Спрятав руки под свою сумку, она сказала:

– Вы красивая пара, на вас приятно смотреть.

Милана фыркнула и покачала головой.

– Sorry, что больше не радуем твой глаз.

– Да нет, ты неправильно меня поняла! – быстро сказала Маша, собираясь с мыслями. – Я не завистливая и не любопытная. Просто мне приятно, что кто-то проживает совершенную жизнь. Ты должна быть счастливой, ты же моя ролевая модель.

– Я? – Милана взглянула на неё. – Неожиданно.

– Я просто не выспалась сегодня, – смущённо оправдывалась Маша.

– Взаимно, – просияла в ответ неправдоподобно бодрая Милана. – Не понимаю, зачем люди стремятся в эту пробку.

– Конец рабочего дня, – объяснила Маша.

– Да я про Москву. Что здесь, что в Нью-Йорке так много мигрантов.

– Ты против мигрантов? – осторожно уточнила Маша.

– Не против, не за, – безразлично сказала Милана, постукивая пальцами по рулю. – Сама по жизни мигрант. А ты?

– А я гостья столицы, – призналась Маша.

– И в этом мы с тобой похожи! – с довольным видом сказала Милана.

– Только в этом и похожи, – Маша улыбнулась.

Милана покосилась на неё.

– Тебе нравятся животные? – спросила она.

– Собак люблю. А что?

– А хомячков продаёшь от нечего делать?

– От нечего кушать.

Милана кивнула, словно получив подтверждение какой-то своей теории. Затем сделала музыку громче и приоткрыла окно, впуская в салон вечерний воздух. Вскоре, однако, она пожалела об опрометчивости своего поступка и, изолировавшись от внешних запахов, глубокомысленно изрекла:

– Пробки существуют, чтобы в них стоять, чтобы в них подумать, газом подышать.

Маша рассмеялась, ощутив близость взаимопонимания с этой эксцентричной лиричной моделью, так неожиданно вошедшей в её жизнь.

Моя лучшая подруга, чудом найденная в циничном мегаполисе

11 июня 2013

– Если думаешь, что счастье приходит под звук каблуков Louboutin – надевай мои туфли немедленно! Ой, sorry, я сегодня в Prada, – рассмеялась Милана.

Маша улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Быть такой, как ты, это целое искусство, – сказала она без тени иронии.

Милана улыбнулась. Зазвонил её телефон, и она, взглянув на часы, ответила. По отдельным репликам Маша поняла, что речь идёт о какой-то девушке, которую Милана с нежностью в голосе называла сукой.

– Скиньте фотку, я с ним поговорю, – сказала она на прощание и положила свой iPhone на стол.

Заметив внимательный взгляд Маши, Милана пояснила:

– С Брузером поговорю, девушку ему нашла.

– Ты будешь бассету фотки показывать? – уточнила Маша.

– У него же есть право выбора.

Маша не успела прокомментировать это необычное заявление, так как в это время к ним подошёл незнакомый парень и без приглашения сел за их столик.

– Ну, как тебе, Смоленская? – спросил он, обращаясь к Милане.

– Nice place, but where are your manners?3333
  Хорошее место, но где твои манеры?


[Закрыть] – строго спросила Милана.

– Oh, fuck, sorry3434
  Ох, чёрт, прости.


[Закрыть], – он посмотрел на Машу и улыбнулся. – Геннадий Смирнов, знаменитый лондонский ресторатор и владелец этого высококлассного заведения.

– Отличающийся высококлассной скромностью и склонностью к масштабному преувеличению, – с улыбкой подхватила Милана.

– Смоленская, – сердито пробурчал Геннадий.

– Relax, Ген. Мы с тобой гиперболы офигенности. Огромные в своём величии, тщетные в своём тщеславии.

– Не согласен, – возразил Гена.

Маша рассмеялась, наблюдая за ними. Смирнов был улыбчивым и широколицым, его добрые серые глаза светились жизнеутверждающим оптимизмом, а русые волосы казались слегка взлохмаченными, вызывая желание пригладить их. Борясь с этим искушением, Маша посмотрела на Милану, элегантную и собранную в своём глянцевом совершенстве.

– Твоё право, Ген. Познакомься, это Мари, Мэри, Маша, – Милана улыбнулась. – Моя лучшая подруга, чудом найденная в этом циничном мегаполисе.

– Очень приятно, – Гена окинул Машу оценивающим взглядом.

– Очень взаимно, – улыбнулась Маша.

– Не видел тебя раньше, – отметил Гена.

– Снова взаимно, – сказала Маша.

– Так, взаимность – это чудесно, но мы с Машей were talking3535
  Разговаривали


[Закрыть], – мягко вмешалась Милана.

– А я так и понял, – сказал Гена. – Подошёл посидеть, поболтать. Раз в два года видимся. О, какие люди!

К их столику приближался ещё один парень. Высокий брюнет с правильными чертами лица и ярко-синими глазами, от взгляда которых сердце Маши забилось быстрее. По лицу Миланы скользнула лёгкая тень, но яркая улыбка Смоленской заставила Машу поверить в игру света.

– Можно? – спросил он, остановившись около свободного места.

– Садись, конечно, – разрешил Геннадий, старательно не глядя на Милану. – Маша – это Аркадий, Аркадий – это Маша. Маша – лучшая подруга Миланы.

– Привет, – брюнет скользнул по ней взглядом и переключился на Смоленскую, которая мило улыбалась, наслаждаясь своим сибасом.

– Соболезную, Милан, – сказал он с серьёзным видом.

Она благосклонно кивнула.

– Спасибо за поддержку, Аркадий.

– Ой, а что случилось? – спросила Маша.

Гена удивлённо посмотрел на неё.

– У тебя отличный ресторан, Гена, – Милана сгладила неловкость момента.

– А я купил Aventador, – зачем-то сказал Аркадий.

– Ты? – мягко уточнила Милана.

– Я, – улыбнулся он. – Хочешь покататься?

– Захочу – куплю, – Милана выделила интонацией второе слово, затем добавила. – Сама куплю.

Аркадий переглянулся с Геной, Милана опустила глаза и сосредоточилась на своём ужине. Маша, не успевая за смыслом, просто наслаждалась высококлассным представлением.

– Ты надолго в Москве? – спросил Аркадий.

– Уже улетаю, – сказала Милана.

– А ты? – Аркадий посмотрел на Машу.

Она почувствовала, что краснеет, но Милана быстро пришла на помощь:

– Она со мной летит. Как Миша?

– Строгов? – спросил Аркадий, вновь уделяя всё свое внимание безразличной блондинке, сидящей напротив него.

– Брат твой, Новиков, – холодно напомнила Милана.

– Новиков? Ты ресторатор? – спросила Маша, услышав знакомое имя.

– Я ресторатор, – поправил Гена.

– А ты кто? – спросил Аркадий, глядя на неё с лёгким раздражением.

– Маша, – улыбнулась она, резко забыв свой социальный статус.

– Как твой брат, Кеша? – Милана вернула Аркадия к своему вопросу.

– Нормально он. Учится в Лондоне, – нехотя ответил Новиков.

– Ты с ним общаешься? – строго спросила она.

– Тебе-то чё?

– Social talk, – Милана улыбнулась. – Прикольный он пацан.

– А я? – спросил Аркадий.

– И ты пацан, – сказала Милана, с вызовом посмотрев на него.

– Не офигела?

– Арчи, – вмешался деликатный Гена.

– Чё? – Аркадий посмотрел на него.

Маша почувствовала, как противоречивые эмоции овладели её душой. Что-то в Аркадии было непреодолимо привлекательным, что-то – резко отталкивающим.

– Ген, – Милана улыбнулась, пристально глядя в глаза другу.

– Понял-понял. Кеш, идём, – Геннадий нехотя встал из-за стола. – Приятного вечера, ladies.

– Благодарю, – Милана улыбнулась ему, игнорируя тяжёлый взгляд Аркадия.

– Спасибо, – просияла Маша.

– Очарован.

Гена улыбнулся ей и громко похлопал своего друга по плечу. Аркадий покинул сцену безо всяких прощальных реплик. Атмосфера вновь стала располагающе приятной, и Маша поняла, как сильно Милану напрягало состоявшееся общение. Теперь её лицо было мягким и расслабленным, тогда как несколько мгновений назад напоминало идеальную маску, не отражавшую ни малейших движений души.