Текст книги "Главное правило реальности – не запутаться в своих иллюзиях"

– Это хорошо, – отстраненно произнесла я и, вспомнив добавила: – Мистер Гаррисон сегодня собирался зайти ближе к восьми.

– Отлично! А у тебя что с работой? – Джулианна внимательно посмотрела на меня, пытаясь разглядеть все мои эмоции и чувства. Когда на меня так смотрели, я не могла лгать. Сестра это знала и потому продолжала в упор на меня смотреть, инстинктивно чувствуя, что я пытаюсь уйти от ответа.

– Да-да, я нашла определенный заработок, – Джулианна нахмурилась, понимая, что что-то не так. – Я буду зарабатывать в одной спортивной секции.

Я выпалила это настолько быстро, что сестра попросила повторить. Я повторила.

– И что это значит? Я не понимаю… Это безопасно? – Джулианна пыталась понять мою странную реакцию.

– Безопасно, конечно, я просто буду выполнять там всякую мелкую работу. Буду помощником, – ответила я, понимая, что если я поясню все, то вызову лишь преждевременную панику. До тех пор, пока я сама не пойму, насколько это опасно, выйдя на поединок, и пока не получу деньги – паниковать было глупо. Поэтому я решила скрыть всю правду, выдав лишь необходимую информацию.

– То есть ты не будешь участвовать ни в чем? – пыталась разобраться сестра. Я отрицательно помотала головой.

– Ладно, хорошо, что ты нашла хотя бы такой заработок, – в голосе Джулианны послышалась радость, и я сказала, что все будет хорошо.

Послышался глухой стук в дверь. Мистер Гаррисон принес фрукты и вино, объяснив это тем, что в такую морозную стужу только и пить горячее вино. Он нагрел чайник и всем разбавил вино кипятком. Мы втроем расселись около камина с кружками в руках и стали слушать интересные истории этого пожилого джентльмена. Он рассказывал о своих путешествиях в жаркие страны, об охоте и о своих романах, о женщинах и пьянках, о войне и дружбе. Мы с сестрой с таким наслаждением его слушали, что не заметили, как вино закончилось, а время перевалило за полночь. Мистер Гаррисон извинился, что так надолго засиделся, и, пожелав доброй ночи, растворился в темноте коридора, а потом исчез в снежном мраке улицы.

Глава V
И величайшие клятвы – солома, когда горит огонь в крови

Вот так, подобно призракам без плоти, Когда-нибудь растают, словно дым, И тучами увенчанные горы, И горделивые дворцы и храмы, И даже весь – о да, весь шар земной. И как от этих бестелесных масок, От них не сохранится и следа. Мы созданы из вещества того же, Что наши сны. И сном окружена Вся наша маленькая жизнь.

Просперо. «Буря» Уильям Шекспир

Это была первая ночь, когда мы спали раздельно. После вина и всего дня, проведенного на ногах, – мы заснули очень быстро. В восемь утра меня разбудил будильник, который я нашла вчера вечером на книжной полке. День снова был несолнечный, и дул холодный ветер, квартира за ночь охладилась, и, встав с кровати, я включила камин. Услышав из комнаты Джули какой-то неясный шум, я зашла к ней в спальню. У сестры начались рвотные позывы, и она стонала от жуткого самочувствия. Около душевой стоял какой-то таз, и я вовремя вспомнила об этом, успев подставить его в нужный момент. Джулианна была бледна, но щеки горели, как и лоб.

– К тебе нельзя прикоснуться, ты очень горячая, Джули, – тихо сказала я. – У тебя температура не меньше тридцати девяти.

Джулианна очень тяжело дышала и ничего не могла ответить, только простонала что-то нечленораздельное в ответ и снова склонилась над тазом. Я испугалась, нужно было вызывать скорую помощь, но я не была уверена в том, что не истек срок оплаты наших медицинских страховок. Я не была уверена, что HMO[6]6
  Health maintenance organization – самая дешевая медицинская страховка, которая включает ограниченное количество врачей для посещения больным.


[Закрыть] Джулианны покроет стоимость ее болезни, но и смотреть, как страдает моя сестра, я тоже не могла. Подсчитав все оставшиеся деньги и запихнув их в карман, я набрала 911. До приезда скорой я все время просидела с Джули, ее еще несколько раз рвало, а потом начался кашель. Я собрала вещи Джули в больницу, и, сидя вместе с ней в скорой, я держала ее горячую сухую руку в своей. Сестре поставили капельницу, и рвотные позывы прекратились.

– Ваша сестра чуть не сгорела от температуры, надо было вызывать скорую раньше, – прокомментировал врач, когда осмотрел в палате Джулианну. – Из-за этого мы не можем отпустить ее домой, она должна пробыть ночь под наблюдением врачей.

– Я не знала, что ей плохо… А завтра я смогу забрать ее домой? – Я жутко переволновалась, и теперь была обессилена. Я видела через окошко в двери свою измученную сестру, и мое сердце щемило от боли.

– Сможете ли вы ее забрать завтра, будет видно по ее состоянию здоровья, но я думаю, что все будет в порядке. Ей поставили капельницу, и температура постепенно спадет.

– Сколько это выйдет? – попыталась узнать я.

– Все зависит от страховки и от здоровья вашей сестры.

На этом мне пришлось покинуть больницу и отправиться на автобусе на тренировку по боксу.

Уже пересекая знакомые улочки и проходя мимо бара, я подумала о том, что сейчас моя работа очень кстати, особенно если страховка не покроет бóльшую сумму за лечение. Я открыла металлические двери и прошла через коридор в зал для тренировок, где в центре красовался ринг. Сейчас, с утра, людей было немного, двое работали на лапах, еще один на мешке. Я спросила, где раздевалка, и мне указали в сторону прохода дальше. В женской раздевалке были старые шкафчики, которые не закрывались на замок. Но я здесь была не одна, после тренировки переодевалась крупная афроамериканка.

– Привет, – поздоровалась я, испытывая неловкость от ее пристального взгляда.

– Ого?! У нас тут белая! Здесь нечего делать белым принцессам, а не то твое лицо превратится в кровавое месиво, – ее слова прозвучали больше как предупреждение, нежели угроза, и я решила просто отвернуться к свободному шкафчику и начать переодеваться. Мои руки дрожали, и я смогла свободно выдохнуть, когда женщина удалилась. Переодевшись в спортивную форму, я села на лавку и постаралась настроиться на продуктивную тренировку, стала глубоко вдыхать и выдыхать, чтобы избавиться от страха. Меня этому научил отец в самом детстве. И я стала это использовать, когда в первый раз собиралась выходить на ринг. Успокоившись, я собрала рыжие волосы в высокий хвост и обмотала кулаки бинтами.

Выйдя из раздевалки в зал, меня встретил темный мужчина африканской наружности, весь в татуировках и в пропотевшей футболке.

– Ты, что ли, новый боец, которого подослал Сэм? – его лицо скривилось в недоумении.

– Да, это я. А вы? – я поняла, что здесь нужно отстаивать каждый свой шаг, быть наглее. С первой секунды мне стало ясно, что моя внешность и худоба будет порождать проблемы и сомнения у всех, особенно у публики, а это становилось уже невыгодным для меня. Но как человек может изменить свою внешность – никак, он может только принять ее и опровергнуть сомнения других посредством своих действий.

– Тьфу, черт подери этого говнюка, как из этой рыжей девчонки я должен сделать боксера?! – обратился негр к белому, который снимал перчатки, чтобы сделать пару глотков воды.

– Слушай, Джексон, ты бы лучше закрыл рот и начал тренировать эту девчонку. Чем больше ты болтаешь, тем меньше времени остается на тренировки перед боем! – крикнул с другого конца зала самый старший здесь боец, он был небольшого роста, но очень крупный. Несмотря на изрешеченное лицо морщинами и шрамом, он не выглядел старым или немощным. У него были здоровые руки, накачанный торс, мощная шея, и его уважал каждый в этом зале. Он, по-видимому, был тренером и контролировал тренировку каждого присутствующего здесь.

– Я Майкл, прости этого верзилу. Вежливость – это в некотором смысле упущения бокса, здесь прививают решать все физическим умением, нежели умственными способностями, – пожал мне руку тренер и обратился к моему темнокожему наставнику: – Джексон, у нее крепкое рукопожатие, так что из нее, может, выйдет лучше боксер, чем ты.

– Да ладно вам, тренер, – посмеялся Джексон и уже более дружелюбно обратился ко мне с целью узнать имя. Я не хотела, чтоб здесь знали меня как Мелиссу, потому назвала свое второе имя, которое редко использую.

– Ли, – представилась я.

Первые полчаса тренировки были разминкой, Джексон отдавал мне указания прыгать на скакалке, отжиматься поочередно на ладонях и на кулаках, качать пресс, выпрыгивать с приседа. И когда дело дошло до отработки удара, я не смогла ударить со всей силы по мешку. Мешок от моего удара еле качнулся, как от дуновения ветра. Я была вся мокрая, пот стекал по лицу, и сил на удары совсем не было. От усталости я села на пол. Джексон командовал вставать, но я так устала, что не могла подняться. Заметив это, тренер подошел ко мне:

– Когда ты в последний раз ела мясо?

– Я не помню, – тяжело дыша, ответила я, не имея сил поднять глаза на тренера.

– Все ясно, – ответил Майкл и, сказав что-то моему наставнику, Джексон кивнул и ушел из зала.

– Вставай и иди переодевайся, – скомандовал тренер, и я благодарно улыбнулась ему. Дойдя до раздевалки, я бухнулась на скамейку и просидела минут пятнадцать, прежде чем вылезла из мокрой одежды. Натягивая свитер, я поняла, что никогда так сильно не уставала от тренировки, особенно было обидно, что до ударов дело даже не дошло. Значит, они все так и будут насмехаться надо мной – это подействовало более отрезвляюще, чем все предыдущие мысли.

– Ты как? – постучался Майкл.

– Все в порядке, я переоделась, – ответила я, и тренер зашел в раздевалку, садясь рядом со мной на скамейку.

– Если ты хочешь победить, то тебе нужно есть три раза в день. И хотя бы в двух приемах пищи должно быть мясо, а не то я боюсь, ты не дотянешь даже до второго раунда.

– Хорошо, – кивнула я.

– А теперь иди в бар, там тебя ждет мясная отбивная, и, если захочется еще – заказывай, скажи, что это приказ тренера.

Я испытала легкое душевное ободрение и отправилась в бар рядом.

– Тебя там ждет это, – указала на столик Аделина. За столом меня и вправду ждала крупная свиная отбивная с картошкой фри и пинтой темного эля.

– А пиво зачем? – удивилась я.

– Не знаю, это было указание Майкла. – Адель села за столик со мной рядом, поскольку из посетителей была только я, она могла пожертвовать своим рабочим временем, составив мне компанию.

– Как ты? – спросила девушка, видя, как я налегаю на мясо. Этот кусок свинины оказался самым вкусным куском в моей жизни. И вместо ответа я промычала.

– Не торопись так есть, прожевывай хотя бы, – она по-дружески засмеялась, видя, как быстро я уплетаю отбивную, даже не прикасаясь к картошке и пиву. Ее смех был очень заразительный и звонкий, я оторвалась от отбивной и улыбнулась в ответ. В эту секунду я почувствовала себя счастливейшим человеком на земле.

– Я не хочу картошку и пиво, а вот от еще одной отбивной не отказалась бы, – сказала я.

– Ого, ладно, но эль нужно выпить, так было сказано Майклом. – Я послушно выпила пиво и принялась за вторую отбивную. Во время еды мы с Аделиной разговорились, и я рассказала, что моя сестра попала в больницу, и про то, что у нас наверняка не останется денег после ее выписки. Девушка с родимым пятном долго слушала, а потом сказала, что разовое ежедневное питание сможет мне обеспечить, если только я отдам долг с первой своей победы. Я поблагодарила ее от всей души, в таком огромном мире всегда хочется ощущать поддержку, а этот кусок мяса был самым лучшим показателем поддержки.

– Я даже не спросила, когда первый бой, – раздосадованно произнесла я.

– Бои проводятся раз в неделю, а на последней неделе месяца выпадает два дня боев, так выбирают победителя месяца, и он получает самую большую сумму. Переживаешь?

– Да, очень. Но мне так нужны деньги.

– Не хочу тебя сильно разочаровывать, – извиняющимся тоном произнесла Аделина. – Но не рассчитывай в первый бой получить денежный приз.

– В смысле?

– Все решают ставки, и поскольку ты новичок, на тебя могут вообще ничего не поставить. Тебя еще никто не знает, понимаешь? Воспринимай первый бой как пробный, на тебя будут смотреть и оценивать.

– А если я выиграю?

Аделина промолчала и лишь ответила, что верит в меня.

– Ли, пойми, что ты всего первый день здесь, бой через пять дней – лучше сделай так, чтоб тебя не покалечили.

Я кивнула, разочарованная тем, что никто особо не верит в мою победу и для многих это просто смешная шутка. Спросив перед уходом о графике работы спортивного зала, я ушла.

Я шла домой уже знакомой дорогой по набережной, мимо проезжали желтые такси, солнце вышло из-за туч, и ветер на время стих. По пути я зашла в мясной магазин и купила шестьсот граммов мяса, боясь тратить больше из-за оплаты больничного счета. Придя домой, я приготовила на сковородке мясо и разделила равными порциями на несколько приемов пищи. Потом взяла карандаш и пустой лист бумаги, раздумывая над тем, как правильно составить график тренировок, чтобы максимально быстро прийти в форму, но пять дней казались слишком коротким сроком. В голове была лишь цель на победу.

06:00 – подъем

06:30 – тренировка

08:30 – возвращение домой, душ

09:00 – плотный завтрак

10:00 – поездка за сестрой

14:00 – обед

16:00 – тренировка

18:30 – ужин

Когда я кратко расписала свой день, я стала чувствовать себя куда уверенней, и мне стало казаться, что я смогу достигнуть своей цели. Прикрепив листок магнитом к холодильнику, я довольная ушла в гостиную. И взяв книгу, села читать около теплого камина. И только укладываясь спать, я поняла, как мне одиноко здесь одной. Мне предстояло пережить ночь одной в этой квартире, и я очень скучала по сестре. Долгое время я лежала без сна, рассматривала потолок, где виднелись блики от проезжающих мимо машин. Потом закрыла глаза и будто через секунду открыла, но было уже шесть утра. Выключив будильник, я встала в полной темноте и побрела к умывальнику. Мне совершенно не хотелось никуда идти, я хотела лечь в кровать и проспать до самого обеда, но холодная вода быстро привела меня в чувства. Я собрала спортивную одежду в рюкзак и вышла на улицу. Уже светало, набережная была пустой. Я быстро дошла до тренировочного зала и, войдя внутрь, увидела Джексона, отрабатывающего на ринге бой с тенью. Он удивился, увидев меня в такую рань, быстро переодевшись, я вышла и была готова к тренировке. Поскольку кроме нас в зале никого не было, Джексон сказал мне бегать по кругу зала пятнадцать минут. После бега наставник отдал указания отжиматься несколькими видами и качать пресс.

– Ладно, хватит с тебя, сейчас я надену лапы, и мы отработаем удары, – следующее энное количество времени я только и слышала:

– Левый джеб! Правый прямой! Левый джеб! Левый! Правый прямой! Уклон! Уклон!

Я была сосредоточена на ударе, в голове слышался только хлопок кулака об кожу лапы. Джексон был готов меня гонять хоть весь день, но моих сил хватило ненадолго, периодически мне приходилось останавливаться и давать себе перерыв. Двигаясь строго по графику, в 08:15 я вышла из зала и направилась домой. Холодный душ, потом завтрак с куском мяса. И как планировалась, я поехала в больницу. Джулианна ждала меня в палате, она выглядела бодрой, хотя слега и бледноватой, когда я вошла к ней, она кинулась меня обнимать.

– Пойдем отсюда скорее, – попросила она.

– Да, только надо взять выписку и рецепт на твое лечение, подожди здесь немного.

В регистратуре я смогла узнать, что наша страховка покрыла лишь одну треть от всей суммы, нам нужно было выплатить четыреста пятьдесят долларов. Ко всему список лекарств прилагался немалый, и оставшиеся деньги ушли на лекарства, в кармане осталось лишь десять долларов. Джулианна была крайне расстроена отсутствием денег и как таковой работы, но безумно рада моему нахождению рядом. Я уложила ее спать в гостиной, где включила газовый камин, а сама принялась обедать, мне нельзя было нарушить график. Когда Джули проснулась, ей нужно было принять необходимые лекарства, а мне – отправляться снова в зал. Теперь у нас правда не было денег, последние десять долларов в кармане заставили меня бить жестче по мешку, хотя мышцы гудели еще от утренней тренировки. Наставник, видя мое упорство, сказал, что я так скорее сорву себе здоровье и вообще не выйду на ринг, чем заполучу победу.

– Слушай, Ли, я вижу, как ты стараешься, но пойми, осталось четыре дня, и с таким темпом ты на четвереньках будешь выползать на ринг. Выше своих возможностей ты выжать не сможешь.

– Но мне нужны деньги, – вытирая пот со лба, ответила я.

– Тогда тем более надо с умом подойти к тренировкам, а не срываться как с цепи на мешках.

Я будто не слыша его, продолжая отрабатывать удары.

– Посмотри на меня, – Джексон грубо взял меня за плечо и повернул к себе, чтобы я посмотрела ему в глаза. – Слушай сюда, Ли, я не знаю, что за дерьмо вынуждает тебя торчать здесь, а не бегать по лугу с единорогами, но если ты не включишь вовремя мозг, то тебя отсюда вынесут на носилках в черном мешке!

Грубость Джексона заставила меня остановиться.

– Я чувствую, что я могу тренироваться дальше, когда у меня не останется сил, я скажу, – я ощущала в себе силу, какой не было раньше, и я не боялась останавливаться. Боялась, что если собьюсь с этого темпа, то потеряю все.

– Если ты не будешь мне подчиняться, я откажусь быть твоим наставником.

– Хорошо, осталось четыре дня, что, по-твоему, я должна делать?

– Отлично, завтра ты должна прийти на тренировку вечером, я встану с тобой на ринг.

– Чего? – запаниковала я.

– Я хочу понять, как ты будешь себя вести, когда противник больше тебя. Не волнуйся так, рыжая, на тебя наденут тренировочный шлем, а теперь иди отсюда. – Джексон потрепал меня по голове, и я отправилась в раздевалку. После этого меня ждал ужин в баре, где я недолго смогла поболтать с Аделиной. И только возвращаясь домой, я поняла, насколько устала, мышцы гудели, и потому вместо обычных пятнадцати минут я шла все тридцать, а может, и больше. Когда я пришла, Джулианна спала в моей кровати, тут было теплее, а потому я отправилась спать в ее прохладную спальню. И как только голова коснулась подушки – я заснула.

Глава VI
At fiat voluntas tua[7]7
  И да будет воля твоя, и да свершится воля твоя (лат.).


[Закрыть]

Человек не будет наслаждаться едой и питьем, если не перестрадает от голода и жажды

Аврелий Августин

Все три дня были как один схожи: ранние подъемы, тренировки, отдых. Джули за это время окончательно встала на ноги и обзванивала объявления о работе. Пока по тому же телефону не познакомилась с неким парнем, которому понравился ее голос. Я сразу усомнилась в такой необоснованной романтике и старалась не давать никакой оценки только зарождавшейся влюбленности моей сестры. По своему прошлому опыту я помнила, что моя сестра имела склонность быстро увлекаться противоположным полом. Иногда это было причиной наших разногласий, но в этот раз мне следовало промолчать, поскольку это должно было принести ей пользу. Этот молодой человек по имени Марк обещал Джулианне подыскать работу через знакомства, тем самым найдя хороший повод для совместного ужина. Я старалась как можно равнодушнее это все воспринимать.

Сегодня я проснулась за час до будильника. Причиной всему были мои напряженные нервы. Только одна мысль о завтрашнем бое причиняла беспокойство моему желудку, и от страха мне хотелось сесть и уехать в неизвестном направлении, подальше от этого места и этих проблем. Лежа в теплой постели и ловя рукой солнечные лучи, я вспомнила, как часто это делала в своей комнате, в своей кровати, где пахло деревом и книгами. Я вспомнила, как мы с Джулианной дожидались весны, ведь это наше любимое время года. Весной Джули помогала маме в саду сажать фрукты, овощи и цветы, я же выполняла тяжелую – мужскую работу: сажала деревья, спиливала ветки, вспахивала землю. Но самое прекрасное было в атмосфере и в запахах, витавших вокруг нас. Кругом пели прилетевшие после зимы птицы – заливаясь трелями, везде пахло влажной землей, свежестью и первыми цветами. До чего чудесное было время! А вечером – после трудоемкого дня – мы открывали окна в нашей светлой кухоньке, чтобы вечерний воздух весны проник в каждый темный угол дома. Занавески колыхались на ветру – мы пили горячий фруктовый чай и закусывали творожно-лимонным пирогом, Джек послушно спал около ног, счастливый оттого, что его впустили в дом. Я расплакалась, не смея прекратить поток своих воспоминаний. Тогда мне казалось, что наша жизнь трудная, но сейчас я понимаю, что та жизнь – это лучшее, что у меня было, и трудности – это то, что происходит здесь.

Когда завтрак был окончен, мне нужно было спешить в спортзал, потому как сегодня была последняя тренировка перед боем. За все три дня мы с Джексоном проработали все удары и вывели для меня технику боя. Когда я, переодевшись, вышла в зал, Джексона не было, как и Майкла, лишь темнокожая девушка отрабатывала удары, именно та, которую я встретила в первый день своего прихода сюда. Я не стала обращать на нее внимание и приступила к разминке.

– Эй, завтра бой, да? – через время услышала вопрос я, и, повернувшись, увидела, как та самая девушка направляется ко мне.

– Ага, – лишь ответила я, продолжая после разминки отрабатывать удары по мешку. Меня поражало и радовало, как мое тело пришло в форму, мышцы практически не болели. Я ела достаточно мяса и пила молоко – это способствовало моему скорейшему восстановлению. В голове звучал определенный ритм, которому я подчинялась. Ноги не стояли на месте, я постоянно передвигалась вокруг мешка, представляя соперника на его месте.

– Рыжая, не хочешь выйти со мной на ринг? – Это был настолько неожиданный вопрос, что я остановилась и встала на всю стопу, не заметив, как мешок толкнул меня по инерции.

Я мешкала с ответом.

– Или ты переживаешь за свое красивое личико, принцесса? – она захохотала. Темная девушка явно превосходила меня по массе, но я не могла отказать, в боксе не принимают отказы.

Выходя на ринг, я до последнего надеялась, что она наденет шлем и подаст его мне, но, проходя под канатами, я поняла, что зря вышла ринг, – меня одолел страх, и это стало моей первой шибкой. Я встала в стойку, мы друг другу кивнули, и она стала приближаться ко мне. Первый удар пришелся по плечу – я успела увернуться от джеба. Потом в попытках нанести ей удар я открыла лицо – это стало моей второй ошибкой. Она рассекла мне скулу, но я не чувствовала боли, я видела ее лицо с усмешкой и пыталась по нему попасть – это стало моей третьей и роковой ошибкой. Она просто выматывала меня: то отдаляясь, когда я пыталась ударить, то приближаясь. Пот стекал по лбу и щипал глаза. Дыхание сбилось, я больше не могла бить, но и не могла этого признать. Несколько моих ударов пришлись ей по телу и по лицу, но они не могли сравниться с точностью и силой ее ударов. В какой-то момент меня накрыла волна ярости, и я не разбираясь стала бить на большой скорости. Она пыталась закрываться, но как только я стала отходить, она сделала боковой контрудар. В глазах потемнело, я стала шататься, но кто-то подхватил меня и заботливо усадил на стул. Я ничего не могла слышать – в ушах звенело, в глазах темно. Я тяжело дышала, пытаясь руками хоть что-то нащупать, в моих руках оказалась бутылка воды, и сквозь звон я услышала:

– Выпей воды, – эту фразу несколько раз отчетливо произнесли около моего уха, так близко, что я чувствовала тепло. Выпив несколько глотков воды, я почувствовала облегчение и звон стал прекращаться, я постепенно снова стала все видеть. Передо мной стоял Майкл.

– Какого черта ты полезла на ринг с Алишей?! – Майкл злился, сжимая кулаки. – Я тебе давал команду биться?

Я отрицательно помотала головой.

– Ты завтра не выйдешь на ринг, – твердо сказал Майкл и спустился с ринга. Я вскочила со стула, и перед глазами все слегка поплыло.

– Нет, я должна выйти, – я старалась догнать Майкла. – Мне нужны деньги!

– Я сказал нет! Ты сляжешь в первом трехминутном раунде.

Внутри все вскипело от злости.

– Я все равно приду! – Майкл остановился. И повернувшись, подошел ко мне так близко, что я чувствовала запах мятной жвачки из его рта.

– Слушай сюда, если ты завтра выйдешь на ринг и проиграешь, то больше здесь можешь не появляешься.

– Договорились, но я не проиграю.

– Иди к черту! – сказал Майкл и, хлопнув дверью, вышел из зала.

– У тебя скула рассечена, – сказал Джексон, которого я доселе не замечала, – пошли в тренерскую – обработать надо.

Мы зашли в небольшую комнату с окнами, выходящими в зал, – сидя тут, было удобно наблюдать за всеми. Я села на стул, и Джексон принялся спиртованной ваткой обрабатывать рану.

– Это называется «устранить соперника», – вдруг сказал наставник, до этого молчавший несколько минут.

– Что? – не поняла я. Он глубоко вздохнул и повторил:

– Она попыталась устранить тебя, ведь ты – ее соперник, ее популярность может сильно рухнуть, если ты пойдешь вверх.

– И что мне делать?

– Выйти завтра на поединок. Все, теперь с твоей щекой все будет в порядке, только вспухнет немного, – закончил Джексон.

– Спасибо большое. Ты правда считаешь, что мне стоит выйти?

– Да, если ты завтра не выйдешь – считай, что она взяла верх.

– Но тренер так не считает. Он сказал, что если я выйду завтра и проиграю, то не должна больше здесь появляться.

– Тем больше мотивации победить, – улыбнулся Джексон.

– Ты веришь, что я могу победить?

– Слушай, это же не волшебство, чтобы от веры или неверы что-то происходило, все зависит только от тебя. Вставай. – Я послушно встала со стула. – Я зашел в зал куда раньше Майкла, и я видел, как ты вышла на ринг. Не смотри на меня так, я не остановил бой, потому что хотел видеть, как ты будешь себя вести. Вся разница между твоим боем со мной и с ней только в одном – в твоем страхе перед ней. Это было заметно по тому, как напряженно ты встала в стойку. Когда ты вышла на ринг со мной, у тебя был шлем и уверенность, что я не расколошмачу тебя, но как только ты вышла с ней, ты эту уверенность потеряла и сжалась. Вот встань в стойку. – Я выполнила его просьбу.

– Представь, что перед тобой Алиша, она передвигается и пытается нанести тебе удары, – произнеся это, Джексон попытался отвести мою руку от моего лица, но я была так напряжена, что у него это не вышло. – Это и было твоей первой ошибкой. Из-за того, что ты так напряжена, ты не можешь легко и четко бить, твои удары медленны, и противник их угадывает. Как только ты вышла на ринг с Алишей, я понял, что ты проиграешь, знаешь почему?

– Потому что я была напряжена, – раздосадованно ответила я.

– Да, а еще потому, что ты не хотела нападать, – из-за страха ты пыталась защититься. Ты была похожа на испуганного щенка в клетке с тигром. Знаешь, что самое обидное?

– Что? – Мне было обидно это слышать, завтра бой, и с каждым словом моя уверенность испарялась.

– Что ты была не хуже Алиши, ты бы выиграла, если бы попыталась увидеть ее слабости, а не переживать за свои.

– Серьезно? – я улыбнулась.

– Да, но это не все, – серьезно сказал Джексон, потирая кулаки с татуировками. – В боксе опасно поддаваться влиянию страсти и ярости, а ты поддалась, и поэтому тебе рассекли скулу и чуть не уложили на пол. Выходя на ринг, ты должна быть хладнокровной, ты должна оценивать каждое движение своего противника и никогда – запомни Ли, никогда не сбиваться с ритма. Хорошо, что ты сегодня совершила эти ошибки, есть надежда, что завтра ты этого не допустишь.

– Спасибо, Джексон, – кивнула я.

– А теперь пошли в зал, я хочу убедиться, что ты усвоила урок.

Возвращаясь домой, я почувствовала, как я измотана, лицо стало болеть. Дома заканчивалась еда, поэтому, зайдя в продуктовый, я купила дешевые сухие супы в пакетиках и булку. В кармане оставалась пара долларов. Мне очень нужно получить деньги завтра. Проходя по набережной, я только сейчас заметила пирсы, а рядом с ними – белесые яхты, проходя чуть дальше, от множества раскачивающихся на воде яхт, можно было увидеть плавающих лебедей и уток. Я улыбнулась им и, достав булку, стала понемногу крошить, а они с благодарностью подплывали ближе и проглатывали кусочки, брошенные им на воду. Небольшая асфальтированная набережная и с противоположной стороны дома кафешки – разделяла лишь дорога, по которой в разные стороны мелькали машины с включенными фарами – начинало темнеть. Дальше был деревянный мост, проходящий через залив на другую сторону. Мост был освещен старинными фонарями с завитушками, я хотела было перейти, но он казался таким длинным и ненадежным в такое время года.

Когда я вернулась домой, Джулианна уже была дома. Она сидела в гостиной за письменным столом.

– Чем занимаешься? – спросила я, поворачиваясь к ней спиной, зажигая газовый камин.

– Переделываю резюме. Я сходила сегодня с Марком на ужин, и он отметил несколько ошибок в моем резюме, завтра я должна буду передатьр ему исправленную копию, чтобы он смог отдыть ее каким-то своим знакомым, – ответила Джули, не отрываясь от бумажек.

– Тебе не кажется, что ты можешь найти работу без помощи Марка? – Меня жутко раздражала некая инфантильность моей сестры насчет безвозмездной помощи парня. – И сколько ты уже истратила на метро?

– Да в чем дело-то? – Джули повернула ко мне свое лицо, на котором было написано недоумение, – О боже, что с тобой?

– Все в порядке, я говорю о том, что ты должна быть осторожней, а вместо этого ты соглашаешься на вторую встречу.

– Не лги мне, Мелисса, тебя избили? У тебя посинело под глазом. – Джули пропустила мимо ушей мои нравоучения.

– Нет, то есть да, но все в порядке – я со всем разобралась. – Я поняла, что мне трудно врать, потому что завтра все равно выяснится все то, что я пытаюсь скрыть сегодня.

– Как это произошло? На улице? К тебе приставали? – Джули забеспокоилась не на шутку.

– Нет, прошу тебя, успокойся. Я сама согласилась драться.

– Это как? – Джулианна развернулась полностью на своем стуле ко мне.

– Я, как бы это сказать-то… На ринг выходила сегодня, – кусая губы, сказала я. Джулианна скрестила руки на груди и приняла хмурый вид.

– Это же разовое явление в твоей секции, да? – с надеждой в голосе спросила она.

– Нет, это как бы даже не секция, это боксерские бои, в которых я получаю денежный приз, если выиграю, – я пыталась смягчить ситуацию упоминанием о деньгах.

– И ты сегодня получила денежный приз, и можешь больше туда не приходить? – настороженно спросила Джулианна.

– Не совсем так, – я мялась, как пятилетний ребенок перед мамой. – Бой за денежный приз завтра, сегодня была просто тренировка, но я обещаю – я выиграю!

– Ты серьезно? Тебе недостаточно того, что с тобой сделали сегодня? – на меня смотрели большие серые глаза, полные непонимания и страха.

– Джули, послушай, завтра такого не будет, сегодня я была растеряна и не готова, но в завтрашнем бое я не допущу тех же самых ошибок.

Джулианна молчала, крепко сжав челюсть, и смотрела на огонь в камине.