Текст книги "БезГраничные истории"

Светлана Красикова

Instagram: @ssvetlana_sid

Яндекс.Дзен: Светлана Красикова (бизнесмама)

Мечтать – вредно?

В три часа ночи Рита ходила по квартире, нервно попивая коньяк. «Будь осторожна со своими желаниями, они могут исполниться», – вспомнила она где-то услышанное выражение. Уже довольно давно молодая женщина мечтала побыть одна, немного отдохнуть от вечного дня сурка, от бесконечной уборки, готовки, многолюдной суеты и шума. И вчера утром ее детей забрала на дачу бабушка, а вечером муж собрал вещи и уехал жить к любовнице. Ее желание исполнилось, но она совсем не чувствовала себя счастливой.

– Бред какой-то, – одернула она себя. – Что хотела, то и получила. Возьми себя в руки и радуйся.

– Легко сказать.

– Дожили, теперь я разговариваю сама с собой.

Она еще немного пометалась по квартире, как лисица в клетке, потом приняла решение и села за компьютер.

– Мне просто необходимо сменить обстановку.

Авиабилеты на сайтах были дорогущие, как всегда, когда хочется улететь уже завтра. Но у нее были накопленные полетные мили, которые она могла использовать для путешествия. В высокий сезон премиальных билетов тоже практически не осталось: Сочи, Екатеринбург, Санкт-Петербург, Краснодар, Анапа. Немного подумав, Рита выбрала Анапу. «Летом грех не поехать на море, – рассудила она. – А раз сложились такие обстоятельства, то совсем незнакомый город станет для меня отличной возможностью отвлечься».

Быстро собрав небольшой чемоданчик с купальником, шортами и парой сарафанов, Рита заказала такси и уже в восемь утра улетела из холодного дождливого города туда, где солнце и легкий ветер ласкают в своих объятиях изголодавшихся по теплу туристов.

Город встретил курортной суетой и приморским колоритом. Сразу в аэропорту ее закружили таксисты и дамы, сдающие квартиры. Приложение для вызова машины висло, и она подошла к девушке с табличкой, которая вызвала у нее наибольшее доверие. Молодая женщина отвела Риту в свою КИА, села за руль и повезла в город.

– И не страшно вам работать в такси? – удивилась Рита.

– Я в основном в аэропорту работаю. Отдыхающие сейчас прилетают трезвые, а потому вполне адекватные. Иногда даю свой номер телефона семьям с детьми или одиноким женщинам. На улицах пассажиров не беру.

– А почему вы, симпатичная девушка, на такой неженской работе?

– Я не то, чтобы девушка. Скорее уже бабушка, – усмехнулась водитель. – У меня старшая дочь бедовая: родила и бросила на меня малышку. Мы с моей младшей, двенадцатилетней, ее теперь вдвоем воспитываем. Нужны деньги и гибкий график. И эта работа дает и то, и другое.

Рите стало неудобно из-за своего вопроса, а заодно и из-за страданий по неверному мужу, который вымотал ей всю душу своими уходами и возвращениями. Зато нервотрепка последних трех месяцев позволила Рите сбросить пять килограммов, а подорванная уверенность в себе стала стимулом для смены прически и цвета волос, походу к косметологу, маникюрше и покупке обновок.

Теперь в такси ехала чуть полноватая рыжая молодая женщина, с непропорциональными, но вполне гармоничными чертами лица, с идеальной стрижкой, маникюром, с длинными ресницами и красиво очерченными бровями и без грамма косметики. Выйдя из такси и оставив водителю щедрые чаевые, Рита заселилась в красивую гостиницу. Бросив неразобранный чемодан, она сразу ушла на пляж. Яркое солнце нещадно припекало, мелкий анапский песочек ласкал ноги, спокойное теплое море обволакивало тело. Морское побережье радовало и восстанавливало израненную душу брошенной женщины.

Несколько дней Риту абсолютно не напрягало однообразное времяпрепровождение. Черноморский колорит, отдых на лежаке под зонтиком с интересной книгой, заплывы на большие расстояния, смех и капризы чужих детей, крики торговцев кукурузой, ватой, мороженым отвлекали от тоски по мужу, волнения за будущее детей и свое собственное. Но под конец отдыха Рите захотелось разнообразия, и она пошла в экскурсионное бюро в поисках развлечения. Ей предложили традиционные варианты досуга: катание на лодках, экскурсии по городам и водопадам, дегустации вин и коньяков. А потом продавец рассказал ей, по большому секрету, о закрытом театрализованном представлении «Бал у сатаны» по мотивам «Мастера и Маргариты». Для Риты, большой фанатки Булгакова, выбор был очевиден, она забронировала билет и оставила свой номер телефона.

Утром перед спектаклем ей позвонили и доставили баночку крема – инструкция предписывала намазаться им вечером. Рита открыла крышку и вдохнула запах тины. Ее удивило и порадовало такое внимание к деталям в представлении. Сгорая от нетерпения, но при этом не веря в чудеса, она мазнула немного крема на лицо. Ей показалось, что черты лица стали более правильными, а кожа – более упругой и сияющей. «Ерунда, – подумала Рита. – Это свет в комнате так падает. Я действительно стала очень хорошо выглядеть после расставания с мужем. Просто не привыкла еще». Но тем не менее она разделась и намазала кремом тело. И как она не убеждала себя, что этого не может быть, стало очевидно: остатки лишнего веса бесследно исчезли, живот стал абсолютно плоским, бедра – упругими, а грудь вернулась к форме, которая была до рождения детей. Рита, не веря, что делает это, подпрыгнула и взлетела. Радость и легкость наполнили ее. Она вдруг осознала, что очень хочет явиться такой красивой на пляж, и не как-нибудь, а по воздуху, как это делала любимая героиня романа.

Рита надела ставший чуть большим купальник и оглядела комнату. Ни половой щетки, ни даже веника в ее номере не оказалось. Поэтому своим средством передвижения девушка выбрала пустой чемодан, примостившийся в углу. Летать на нем было удобно и легко. «Наверняка мой чемодан-самолет не хуже, чем щетка или боров Николай Иванович», – усмехнулась Рита, вылетая с балкона номера и громко крича: «Невидима!»

Она пролетела над головами отдыхающих, которые весело шли к морю с детьми, мешками и надувными кругами, и приземлилась за дюной. Тихо прошептав: «Видима», Рита преодолела высокий песочный холм и оказалась в гуще людей, на самом многолюдном пляже побережья. Она пошла к кромке воды, приковывая к себе восхищенные взгляды всех сидящих на лежаках и полотенцах мужчин. Жены ревниво их одергивали, кто-то даже начал скандалить. А Рита, продефилировав по песку, вошла в воду и поплыла. Еще вчера холодное течение остудило море, и судя по тому, что купающихся было мало, вода так и не прогрелась. Но это абсолютно не пугало Риту, ей было тепло. Вдоволь наплававшись, она вышла на берег, и несколько мужчин наперегонки устремились к ней, чтобы подать полотенце. Она взяла его у самого быстрого, одарила его благодарной улыбкой и ушла через дюну к своему чемодану, оставив ухажеров с открытыми ртами.

Вновь став невидимой, девушка пролетела над пляжем и опустила полотенце на лежак проворного кавалера. Тот удивленно поднял голову, но ничего не увидел и грустно уставился на дюну, за которой скрылась красавица.

– Чемодан-самолет, отнеси-ка меня к дочери таксистки. Да побыстрее, – попросила Рита.

Чемодан поднялся над крышами, набрал скорость и понесся в сторону окраины города. Внизу мелькали освещенные ярким солнцем улицы со стоящими в пробках машинами, выли сирены скорых, которые шустро лавировали по дорогам среди этого столпотворения. Как маленькие муравьишки, сновали по тротуару пешеходы.

Чемодан опустился во дворе обшарпанного частного дома. Рита обошла его, заглядывая в окна. В кухне стояла хрупкая девушка в выцветшем халате, длинные волосы были собраны в пучок. На нее кричал неопрятного вида мужчина, так громко, что было слышно на улице:

– Дура! Что за дрянь ты опять сварила вместо супа?

Мужчина с такой силой ударил девушку по щеке, что она не устояла на ногах и упала на пол.

– Игореш, я сварю новый, – рыдала девушка. – Только не бей меня!

– Если тебя не бить, ты такой дурой безрукой навсегда останешься, – продолжал орать мужчина, хватая несчастную за волосы и рывком поднимая ее на ноги.

Рита пришла в себя от шока, схватила камень, ударила по стеклу, протянула в образовавшуюся дыру руку, распахнула створки и влетела в кухню. Мужчина на минуту остановился, с удивлением уставившись на открывшееся разбитое окно, а потом снова заорал, занося руку для очередного удара:

– Идиотка! Даже окно нормально закрыть не можешь!

Но ударить девушку он так и не успел. Сковородка вдруг взлетела с плиты и опустилась мужчине на затылок. Он как мешок повалился на пол без сознания. А девушка, в испуге и недоумении, продолжала плакать и оглядывалась по сторонам, не понимая, что происходит. Рита опустилась рядом с обездвиженным ею мужчиной: пульс есть. Чтобы не пугать еще больше девушку, она вышла из кухни в коридор, стала видимой и вернулась обратно:

– Ты почему с ним живешь и такое терпишь? – кипя от возмущения спросила Рита.

– Он не отпускает. Говорит, что убьет меня и мою дочь, если уйду. Я ребенка маме отдала. Боюсь его, – продолжая всхлипывать, но перестав рыдать от удивления, ответила девушка.

– Иди быстро собирай вещи и уходи отсюда. Чтобы через 15 минут тебя здесь не было.

– А с ним что будет? Он жив? – девушка кивком показала на лежащего на полу мужчину.

– За него не беспокойся, жив. Кстати, как тебя зовут?

– Надя.

– Иди домой, Надя, и Игоря больше не бойся. Я с ним разберусь.

– Что, убьешь его? – испугалась девушка.

– Нет, конечно! У меня свои действенные методы. Ну, что стоишь? Иди!

Девушка выскочила из кухни и через десять минут входная дверь хлопнула. В это время мужчина очнулся и сел, растирая затылок. Рита быстро стала невидимой.

– Надька, дура! Убью тебя! – закричал он.

Рассвирепев от таких слов, Рита схватила большой кухонный нож и поднесла к лицу Игоря:

– Не смей ее так называть! И приближаться к ней не смей! И бить женщин больше не вздумай, – громким шепотом прошипела она ему прямо в ухо.

– Да что ты, блин, такое? – закричал перепуганный мужчина, вскочив и пятясь от летающего по пустой кухне ножа. Он схватил лист бумаги и ручку, нарисовал крест и выставил листок перед собой. – Изыди!

– Я – ангел-хранитель Нади. Если ты еще раз к ней приблизишься, я тебя убью, – расхохоталась Рита и разрезала листок пополам. – Ты понял меня?

– Д-д-да, – дрожа и заикаясь ответил Игорь.

Рита воткнула нож в косяк двери, в двух сантиметрах от уха мужчины, вылетела в окно, села на свой чемодан, вернулась в гостиницу и в изнеможении упала на кровать. Вскоре ей позвонили.

– Маргарита, добрый вечер. К сожалению, мой помощник вручил вам крем по ошибке, и королевой на балу вам не быть, если вы понимаете, о чем я.

– Я не подхожу? – грустно спросила Рита.

– Как вы знаете, королева должна быть местной, а вы туристка. Но мы готовы выполнить ваше желание в качестве компенсации за причиненные неудобства. Только не просите мир во всем мире и исчезновения преступников и тиранов. А вот мужа вернуть мы вам сможем. Хотите?

– Нет, спасибо, – к собственному удивлению ответила Рита. Все печали из-за почти бывшего мужа остались, казалось, в прошлой жизни, в которую она возвращаться совсем не хотела. – Но желание у меня есть.

– Я вас слушаю, – ответили на другом конце провода.

– Могу я оставить себе магические силы, подаренные кремом?

– Обычно мы не сохраняем такую возможность, – задумчиво ответил ее собеседник, – но для вас я сделаю исключение. Уж очень вы меня повеселили игрой в мстительное приведение с Игорем.

– Вы за мной следили?

– Мы за всеми следим.

– Игорь испугался? – этот вопрос очень интересовал Риту.

– Еще как. Он теперь на другую сторону улицы будет переходить при виде Надежды.

Рита счастливо засмеялась:

– Спасибо вам!

На следующее утро Рите нужно было улетать. Она посмотрела на чемодан, но решила воспользоваться самолетом. Не пропадать же билету! Рита позвонила девушке из такси, попросила ту отвезти ее в аэропорт.

– Выглядите великолепно! Как будто помолодели лет на десять! И грусть из глаз исчезла, – встретила Риту комплиментами водительница. – Как вы отдохнули?

– Отдохнула отлично. Замечательный у вас город! Очень располагает к переоценке ценностей, – улыбнулась Рита. – Но вы тоже светитесь от счастья, как я погляжу.

– Вы не поверите! Вчера моя старшая дочь вернулась домой, к малышке и ко мне.

– Я так за вас рада!

«И за себя», – мысленно улыбнулась Рита. Она зажмурилась от солнечного зайчика, попавшего в глаза при повороте к аэропорту, и подумала, что мечтать не так уж и вредно.

Конфликт интересов

Матье чувствовал себя зомби. Он практически ничего не воспринимал и еще меньше осознавал. Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы держать глаза открытыми и шевелить языком, когда требовалось что-то сказать. Нельзя, чтобы босс понял, в каком он состоянии, – иначе отстранит от работы.

А началось все пару дней назад, с забастовки. Нет, все началось в тот момент, когда французское правительство надумало провести пенсионную реформу.

– Такое ощущение, что чиновники ночами не спят, все думают, как бы испортить жизнь народу, – возмущалась Изабель, жена Матье.

– Так и есть, – поддерживал ее муж. – Надо же было такое придумать: продлить период пенсионных взносов. Как будто мы мало денег государству отдаем!

– Вот профсоюзы им сейчас покажут! – продолжала жена.

– Сейчас точно забастовки начнутся. Так и надо нашему правительству!

Забастовка работников общественного транспорта заставила Матье каждое утро возить Изабель не к станции электрички, как обычно, а в самый центр Парижа, в магазин, где она работала продавщицей. В первые дни они еще разговаривали по дороге на работу и успевали любоваться видами. Ведь раньше, пересекая Париж под землей, на метро, они не могли радоваться красоте утреннего города. В плотном потоке машин супруги двигались по набережной Сены мимо еще закрытых и потому свободных от туристов всемирно известных достопримечательностей, удивлялись, что уже почти забыли, как выглядит Эйфелева башня, что давно не гуляли по саду Тюильри и не катались на Бато Муш – маленьких корабликах, снующих по реке. Матье и Изабель мечтали, что приедут в ближайшие выходные в самое сердце города, потолкаются в толпе гуляющих местных и гостей города.

Но забастовка затянулась, и теперь супруги были вымотаны. Утром они вставали очень рано, чтобы сначала прорваться сквозь пробки к месту работы Изабель, а потом Матье должен был успеть в мастерскую, где трудился сам. И в конце дня приходилось проделывать тот же самый путь снова. Второй машины в семье не было. Молодые люди за последние три дня спали не более четырех часов в сутки и выглядели как ходячие мертвецы, а мозги, по их ощущениям, превратились в желе. Как часто случалось, забастовка ударила не только по власть имущим, но и по обычным работягам.

Кое-как дождавшись окончания смены, Матье сел в машину и отправился по набившему за последние дни оскомину маршруту. На очередном светофоре он закрыл глаза, а открыл их от сильного удара. Осознание происходящего накатило на него быстро и сильно, как волна цунами. На секунду заснув за рулем, он нажал на газ и сбил женщину, на пешеходном переходе. И теперь эта дама лежала у него на капоте, как большой белый мешок, то ли мертвая, то ли без сознания.

Матье выскочил из машины и подбежал к пострадавшей. Он понятия не имел, что теперь делать. От шока его мозг окончательно размягчился и превратился из желе в жидкость. Ему даже казалось, что он слышал, как в голове его булькает и бурлит. К счастью, к месту аварии со всех сторон начали подходить другие водители и пешеходы, невольные свидетели трагедии. Кто-то звонил в скорую, кто-то – в полицию. Потом нашелся и медработник, который определил, что сбитая еще жива. Ее аккуратно сняли с капота машины и положили на чье-то подстеленное пальто. Матье страшно мутило, он выбежал из толпы и его вырвало. К нему подошла старушечка, взяла его за трясущуюся руку и посадила на край тротуара. Приехала скорая, за ней – полиция. Пока врач колдовал над сбитой женщиной, санитар осмотрел Матье, никаких повреждений у него не нашел. Скорая забрала пострадавшую и, включив сирену, уехала, расталкивая пробки Парижских улиц.

– Мне нужно позвонить жене, – вдруг вспомнил Матье. – Она ждет, что я заберу ее с работы.

Он вскочил и пошел к машине. Полицейский его не держал, а просто последовал за ним. Подойдя к двери машины, Матье начал искать портмоне, но так и не нашел. Он не закрыл замок, выскакивая после аварии.

– Сумку украли. Не дадите ваш телефон? – бесцветным голосом спросил он.

Силы окончательно покинули его. Он ощущал себя воздушным шаром, из которого выпустили весь воздух, тряпкой, колышущейся на ветру.

Полицейский протянул телефон. Поговорив с Изабель, Матье сел в полицейскую машину. Один из стражей порядка завел его автомобиль, и они поехали в участок.

Всю ночь Матье провел в кабинете следователя, на него завели дело за «нарушение правил, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека», он написал заявление по факту кражи у него сумки с деньгами, телефоном и документами. Утром под подписку о невыезде его отпустили.

Полицейские сочувствовали ему, обычному работяге, которого государство довело до нервного и физического истощения, спровоцировав забастовку граждан. Они и сами не раз оказывались в двойственном положении из-за стачек: с одной стороны стражи порядка должны блюсти этот самый порядок, а с другой, правительство страны часто пыталось посягнуть и на их личные интересы. В таких ситуациях они всегда выбирали долг, но при этом сочувствовали протестующим.

Изабель ждала Матье всю ночь у участка. Они сели в машину и поехали домой. По дороге заехали в церковь, где Матье истово молился за здоровье сбитой женщины. Дома, холодея и задерживая дыхание от плохого предчувствия, он взял телефон и набрал номер.

– Больница святого Патрика, – раздался голос на другом конце провода.

– Добрый день. Как чувствует себя мадам Дюпон?

– А кем вы ей приходитесь? Мы даем информацию только родственникам.

– Мадам, пожалуйста, – взмолился Матье. – Я сбил ее вчера вечером. Мне очень нужно знать.

– Одну минуту, – трубку положили на стол.

Весь вспотевший от напряжения, мужчина уловил обрывки разговора, но слов было не разобрать. Наконец администратор снова появилась в динамике:

– Врач разрешил вам сообщить. Мадам Дюпон еще в реанимации, но ее состояние стабилизировалось. Ее жизни ничего не угрожает, но переломано много костей и повреждены внутренние органы. Ей предстоит длительное лечение.

– Мадам, спасибо вам большое! – задохнулся от радости Матье. – Изабель, она выжила!

Изабель обняла мужа, заплакала и выдохнула:

– Какое счастье!

Огромный камень, придавивший не только сердце, но и легкие, и желудок, наконец исчез. Супругам стало легче дышать, и накрыло сильное чувство голода. В холодильнике было пусто, и они решили позавтракать в ближайшем кафе. Они уселись за маленький круглый столик на улице, официантка принесла им кофе с корицей, ароматные воздушные круассаны, нарезанный мягкий багет с хрустящей корочкой, масло, камамбер и козий сыр буше. Матье с женой с удовольствием грелись на солнце, улыбались, завтракали и беседовали о том, что нужно выставить на продажу свой дом, чтобы оплатить лечение мадам Дюпон.

Алла Гугель

Facebook: alla.googel

Сильнее воды

– Странный какой-то остров, маленький.

– Да, он, как заросший газоном плот, с которого соскальзывает гостиница.

– Не гостиница, а палаццо. Отсюда захочешь – не убежишь, если что.

– Если что – что?

С наступлением темноты дневная эйфория подвыпивших журналистов перешла в сонную подозрительность. Днем было много бесплатного просекко. Гастрономические критики отрабатывали пресс-тур, растворяя в бокалах угрюмую московскую соревновательность. Как много общего, оказывается, у бывших врагов, если снять трезвые маски.

К вечеру морское такси утащило теплую компанию на какой-то странный одинокий остров с одичало торчащим старинным венецианским отелем, где им предстояло провести ночь. Город на воде, расставшись с солнцем, обернулся пахнущей тиной бездной.

Зеленый газон окружал итальянский замок узкой зеленой канвой, которую можно было перебежать за минуту, минуя маленький пустой бассейн и влажные пластиковые лежаки. Остальное – вода.

– Говорят, здесь раньше была женская психушка.

– Да ладно! Ну класс. Повеселимся сегодня.

– Надеюсь, все смотрели «Сияние»?

Шутки не клеились, лопаясь при рождении, как пузыри из разбавленной пены. Все уже размякли, хотелось спать. Но предстоял еще торжественный ужин с винной дегустацией.

«Странное место, реально», – сказал кто-то снова, но ему никто не ответил. Приунывшие писаки разбрелась по номерам переодеваться в вечернее.

Палаццо и правда не по сезону пустовало. В широких, обитых толстым расписным ковром, коридорах не было ни души. Может, кто-то и жил в номерах, но не высовывался. Несколько довольных краснощеких лиц почтенного возраста мелькнули на ресепшене и в ресторане. На этом все. В коридорах – пыльно и тихо. Идеальная, ватная тишина, от которой хотелось кричать, бежать, нестись к кому-нибудь в гости, желательно в коммунальную квартиру с пельменями и телевизором, и чтобы звук на полную громкость. А пока не слышно ни птиц, ни моря, в голову лезет разная ерунда, и в первом ряду, конечно же, «Сияние».

Вздрагивая от каждого шороха, Вера рассматривала свой ВИП. Они тут пыль вообще не вытирают? Тяжелые балдахины, неподъемное бархатное покрывало, занавески в два слоя, которые не открывались, сколько ни дергай за веревочку. А когда на глаза попался темный деревянный ящик в стене, отчетливо напоминающий гроб, навеки укрывший в своих недрах телевизор, она окончательно решила, что не останется здесь на ночь.

В планах была бутылка «Кьянти», которую она выманит у самого красивого официанта на ужине, и тайная поездка в клубную Венецию с кем-то из близких по духу. А хотя бы с Леной из соседнего номера. Ничего, что она сейчас работает на Верином месте в том самом журнале. Зато душевная и без тормозов.

Задумка сработала. Лене быстро наскучил ужин, и захотелось чего-то другого, как и Вере. Все официанты оказались неземной красоты и поднесли девушкам даже не «Кьянти», а бездонное рубиновое «Вальполичелло», бережно упаковав богемное топливо в бумажный пакет. Ночной катер как будто специально ждал их у причала. Обратный будет в шесть. Идеально! Петухи уже пропоют новый день!

Однако ночная Венеция опять не показалась романтичной. Узкие улочки каждый раз приводили их в угрюмые низкие арки, где торговали поддельными сумками красноглазые, криво улыбающиеся афроамериканцы. Наконец, из тумана выплыл маленький бар, полностью забитый людьми. Некоторые вышли с бокалами на улицу. Девушки быстро заказали, что и все, и тоже вышли. Но и здесь случился казус. Какой-то парень, услышав русскую речь, принялся долго и агрессивно рассказывать, как и почему он ненавидит русских. Пришлось отойти подальше от разгулявшейся вечеринки, которая к этому часу уже ничем не отличалась от дискотеки в сельском ДК Ивановской области.

Вера и Лена постелили сумки прямо на набережной. Они вглядывались в черную воду, пытаясь рассмотреть того, кто управляет из глубин этой мистической землей, наводя морок на боязливых туристов, и болтали о жизни. И все-то у них оказалось похожим. Ожидание любви, работа на износ, из-за которой начинаешь ненавидеть слово, способность замечать странные мелочи, поиски смысла, поиски хоть чего-нибудь.

Утренний катер вышел из тумана, как ежик из мультфильма. Внезапно и тихо. За завтраком многие рассказывали, как плохо им спалось, кому-то привиделась вереница белых женщин, идущих к окну и прыгающих вниз. Но Вера и Лена больше не боялись. Бог моря им ничего не сказал. Разве только то, что одиночество – видимость.