Текст книги "Маленькая Лизи Кроуфорд и пансион мадам Тьери"

Внезапно дверь в комнату отворилась. На пороге появилась растрепанная и рассерженная мисс Дуглас, которая вообще-то уже легла спать, но решила проверить, заперта ли входная дверь внизу. Увидев же через щель под дверью свет в комнате девочек, и услышав шум, она решила выяснить, что происходит и почему они еще не спят. Рыжеволосые близняшки снова начали обвинять во всем Лизи, делая честные глаза и стараясь говорить как можно убедительней. Они даже сказали, что это Лизи привезла с собой карты и подговорила их сыграть, да еще и заставила их делать ставки. Лизи была просто ошеломлена такой откровенной ложью и клеветой. Она в жизни не слышала ничего подобного, поэтому на какое-то время просто потеряла дар речи. Девочка молча стояла, широко раскрыв глаза, не в силах произнести ни слова. К счастью, Фрайни все объяснила мисс Дуглас. Да та и сама знала, что Лизи не виновата. Рыжеволосые близняшки были постоянной головной болью и сестёр-управляющих, и самой мадам Тьери. От них всегда были одни неприятности, ссоры и даже драки среди воспитанниц. Они постоянно устраивали какие-то склоки, рассказывали небылицы про всех подряд, подговаривали девочек не дружить с кем-то из воспитанниц и тому подобное. Но отправить домой этих маленьких безобразниц было категорически нельзя. Их отец был лечащим врачом мистера Тьери и его престарелой матушки, и жаловаться мадам Тьери было просто бесполезно. Поэтому близняшки пользовались своим привилегированным положением и часто вели себя абсолютно неподобающе. И всем обитателям пансиона приходилось терпеть их выходки. Конечно, девочек иногда оставляли без сладкого и лишали прогулок, но это не имело на сестёр никакого воздействия.

Разобравшись, наконец, в чем дело, мисс Дуглас строго велела Камилле и Виталине пройти в её комнату для серьезного разговора. Те угрюмо последовали за ней, хотя и было видно, что это уже не первый раз и что они совсем не боятся этих «серьезных разговоров». Казалось даже, что они вообще никого и ничего не боятся. Выходя из комнаты, Камилла незаметно пригрозила Лизи кулаком, а Виталина так посмотрела на девочку, что та поняла: спокойной жизни от близняшек ей не будет. Расстроенная, Лизи забралась под теплое одеяло. Ей не хотелось думать о том, как всё будет завтра. Пусть будет, как будет. И с этой мыслью девочка почти сразу же уснула.

Глава 3

Посреди ночи Лизи вдруг проснулась. Первые несколько минут она не могла понять, где находится. А вспомнив, вновь чуть не заплакала от тоски и обиды. Мрачная каменистая местность, серый дождь и неприятный конфликт вечером, – все это мгновенно встало у Лизи перед глазами и испортило настроение. Какое-то время девочка пыталась успокоиться, постоянно напоминая себе, что всё это временное явление, и очень скоро она вновь очутится дома. Это непременно произойдет, ведь по-другому и быть не может. Наконец, с трудом заставив себя смотреть на события проще, Лизи почувствовала облегчение. Она уже хотела снова лечь спать, но тут, совершенно некстати, поняла, что невыносимо сильно хочет пить. Сначала Лизи решила потерпеть до утра, и улеглась было спать, накрывшись одеялом с головой. Но жажда не проходила, и девочка ворочалась с боку на бок, пока снова не села на кровати. Долго-долго Лизи не решалась спуститься в кухню, тем более что толком и не знала, где именно она расположена. Но мысли о приятной прохладной воде, наконец, заставили девочку подняться и осторожно выскользнуть из комнаты. Лизи тихо, как мышь, прошла мимо зеркала в раме, спустилась по огромной лестнице на первый этаж особняка и остановилась в нерешительности. Она пыталась угадать, в какой же стороне находится кухня. В большом холле, с правой стороны от себя, девочка увидела массивные двери с вензелями из дерева. Подойдя к ним и подергав за ручки, Лизи поняла, что двери заперты. Постояв немного, Лизи прошла дальше направо по коридору, но там было так темно и страшно, что девочка решила поскорее вернуться обратно в холл. Тогда она направилась в противоположную сторону, прошла через широкую гостиную и, вот удача, попала прямиком в кухню! Всё складывалось очень даже хорошо. Найдя графин и взяв с полки чашку, Лизи с наслаждением принялась пить холодную сладкую воду. Но в этот момент вдруг что-то с улицы громко стукнулось о стекло кухонного окна. От неожиданности Лизи вздрогнула и выронила чашку с водой. В ночной тишине оба этих звука прозвучали громче, чем пушечный выстрел. Лизи стремглав бросилась было вон из кухни, но, к своему ужасу, услышала тяжелые шаги и ругань в примыкающем к кухне коридоре. Девочка заметалась между окном кухни и закрытыми дверьми, ведущими в подвал. Потом, не раздумывая больше, нырнула под стол. Шаги приближались, и Лизи, что есть силы, вжалась в жёсткие деревянные стенки стола. «Агата, если это снова ты, я больше не буду молчать и все расскажу управляющим», – неприятным фальцетом громко и крайне раздраженно говорила незнакомая женщина, быстро входя в кухню. Переступив порог, и никого здесь не обнаружив, она остановилась в замешательстве. Потом, заметив разбитую чашку и пролитую на пол воду, крепко выругалась и начала нехотя убирать осколки, бормоча себе под нос что-то совсем неутешительное для того, кто все это натворил. Внезапно женщина замерла, как замирает ястреб, увидев добычу, и победоносным голосом произнесла: «Так-так! Все ясно! А ну-ка, быстро вылезай, немедленно вылезай оттуда!». Лизи обмерла от неожиданности. Её заметили! И сейчас эта страшная незнакомая женщина будет очень сильно её ругать! Руки и ноги девочки как будто онемели. От страха она не могла даже дышать, не то, чтобы сдвинуться с места. Спустя минуту, которая показалась Лизи вечностью, когда девочка уже готова была выбраться из своего убежища и признаться во всем, она вдруг услышала громкое «мяу», шуршание под шкафом с посудой и, к своему великому удивлению и облегчению, увидела огромного черного кота с белой грудкой и белыми лапами, которые маячили в темноте, как светлячки. Кот медленно и виновато вылез из-под шкафа, потоптался на месте, перебирая белыми лапками, и заискивающей походкой засеменил к страшной женщине. «Снова, снова ты тут хулиганишь, оборванец ты эдакий, управы на тебя нет, вот я тебе покажу, – злобно произнесла незнакомка и попыталась схватить милое пушистое создание. Осознав, что его вовсе не будут кормить, а скорее ругать или даже лупить, кот ловко увернулся и выскочил из кухни. Разъяренная женщина, желая его поймать и вздуть как следует, неуклюже повернулась и – о ужас – задела коробки и корзины, стоявшие в огромном количестве на полках кухни. В следующую минуту Лизи подумала, что бомбежка Лондона, по сути, не такое уж громкое событие по сравнению с тем грохотом, который раздался на кухне. Деревянные и металлические коробки с безумным шумом полетели с полок, цепляя при этом соседние плетеные корзины с овощами и стеклянными банками. Все их содержимое выкатывалось, проливалось и высыпалось на пол, производя страшную какофонию и беспорядок. Последними упали медные дуршлаги и половники, как мощный заключительный аккорд этой феерии. «Чаплин, Чаплин, бессовестный лохматый бандит, вернись немедленно, вернись и сам убирай все, что натворил, – громко закричала незнакомая мадам, невзирая на то, что за окном была ночь и все в особняке спали – или ты думаешь, что все это как всегда будет убирать миссис Картман? Нет уж, дружок, с меня хватит! Пусть все это безобразие убирает завтра твоя изнеженная хозяйка. А я, веришь ли, не моргнув глазом, спокойно пойду спать». И кухарка миссис Картман, а это была именно она, неторопливо и с чувством собственного достоинства гордо удалилась в свою комнату, напоследок окинув разоренную вконец кухню высокомерным взглядом. Лизи просидела под столом еще какое-то время, сколько именно – она не знала. Когда, по её мнению, в кухне стало безопасно, она решилась, наконец, выбраться из своего убежища. Опасливо озираясь по сторонам, девочка думала только о том, как бы поскорее улизнуть из кухни и подняться в свою комнату. Но тут она снова увидела Чаплина, который, как ни в чем не бывало, сидел среди полного хаоса и смотрел на девочку масляными глазками. Еще бы, ведь если бы не его природная увёртливость, ему бы сильно досталось от кухарки, и совершенно ни за что! Лизи любила кошек, особенно несчастных одноглазых или бесхвостых уличных бродяжек. А перед Чаплином она, что ни говори, была виновата. Поэтому девочка задержалась, подозвала Чаплина и стала гладить его по мягкой короткой шерстке, шепотом разговаривая с ним и извиняясь за разбитую чашку и за напрасные обвинения в его кошачий адрес. Кот как будто все понимал; он заглядывал в глаза девочке и поддакивал ей на своем кошачьем языке, поблескивая в темноте черными зрачками. Конечно, всей своей кошачьей душой он надеялся получить от Лизи кроме ласки и милой беседы что-нибудь осязаемое, вкусное, например, кусочек курицы, которую кухарка вечером спрятала в шкаф для посуды с намерением съесть его завтра утром, пока все еще спят. Собственно, этот кусочек курицы и был причиной ночного посещения Чаплиным кухни. Однако Лизи ничего не знала про секретное лакомство в шкафу и ничем не порадовала Чаплина. Поэтому кот, еще немного покрутившись вокруг ног девочки, потерял, наконец, всякую надежду на гастрономическое счастье, и не менее гордо, чем миссис Картман, удалился из кухни через открытую форточку.

Осторожно прокравшись в свою комнату, Лизи нырнула под одеяло и тут же уснула, окончательно обессиленная после долгого-долгого волнительного дня и тревожной ночи.

Глава 4.

Колокольчик Санта-Клауса звенел и звенел, как будто приглашая всех желающих на рождественскую ярмарку. Этот звон приближался, становился всё сильнее, и Лизи удивилась, ведь сейчас не Рождество, а всего-навсего начало октября. Откуда взяться рождественской ярмарке? Или это звонок телефона в парадной их дома? Тогда почему никто не берет трубку? Ладно, скоро этот звон утихнет, и Лизи сможет и дальше спокойно спать. Однако звук колокольчика не умолкал, наоборот, он становился все отчетливей и звонче. Лизи приоткрыла глаза. Звон был настоящий, и это был не телефон или волшебный колокольчик. Лизи откинула одеяло и села на кровати, свесив босые ноги. Наступило утро. Кто-то шел по коридору и звенел в колокольчик. Это была миссис Ригли; она размеренно шествовала с колокольчиком в руке и будила воспитанниц. Было только семь часов, за окнами еще стояла кромешная темень, и Лизи совсем не хотелось одеваться и куда-то идти. Однако Фрайни и близняшки уже встали, и Лизи пришлось последовать их примеру. Девочка сонно побрела в ванную комнату, которых на этаже было две, молча умылась, затем оделась в своей комнате и спустилась с другими воспитанницами в гостиную.

В гостиной стоял огромный тяжелый деревянный стол из красного дерева, очень старый, судя по его виду. Столешница была в нескольких местах сильно истёрта, кое-где выглядывала мелкая щепа, и Лизи подумала, что надо быть поосторожней, чтобы не поцарапать руки. Во главе стола сидела миссис Ригли, напротив неё – мисс Дуглас. Лизи посадили рядом с совсем крошечной девочкой лет пяти; она сидела на специальной подушечке, так как без неё не доставала бы до тарелки. Малышку звали Люси, она была дочкой местного викария, священника. и жила в пансионе, пока её отец находился в отъезде. У девочки были пухлые щеки и веселые черные глазенки. Дальше сидела Фрайни, а с правой стороны от Лизи – невзрачная на вид девочка примерно одного с Лизи возраста, очень просто одетая, с чёрными как смоль волосами и грустными серыми глазами. Она сонно искала что-то в своей тарелке. Напротив Лизи сидели «сестры-цыганки», как окрестила их про себя девочка, Камилла и Виталина. Они делано не обращали внимания на Лизи, как будто вчера ничего не случилось, и пытались манерно завтракать, соблюдая все заповеди этикета и желая показать своим видом превосходство над окружающими. Но выглядело это по-детски неуклюже и очень смешно. Поэтому, глядя на них, Лизи улыбнулась про себя, и настроение у неё улучшилось.

Рядом с близняшками сидели еще три воспитанницы. Одна была совершенно обычного вида девушка со смуглой кожей и льняными волосами. Она ничем не выделялась среди обычных лондонских подростков. Её звали Агата. Две другие воспитанницы были постарше Лизи года на четыре, их звали Милдред и Марго. У Милдред была короткая стрижка с челкой, светлые волосы, на ней было нарядное платье, напоминавшее наряд фарфоровой куклы. Близняшки Виталина и Камилла рассказали потом Лизи, что отец Милдред был контрабандистом. Он тайно перевозил куда-то диковинные предметы старины и всегда скрывался от полиции. И это было так опасно и романтично! Но вот её мать, увы, почти все время находилась в лечебнице для дам со слабыми нервами. Подруга Милдред Марго выглядела намного старше своего возраста. Она была очень высокая, с мальчишеской фигурой, острыми плечами и коленями. Её шикарные от природы волосы, похоже, никогда не знали гребня, и прическа напоминала, скорее, осиное гнездо, чем прическу приличной девочки. Как оказалось, и вела она себя совсем по-мальчишески: хорошо разбиралась в моторах, убивала голубей из рогатки, не умела шить и предпочитала носить брюки вместо платьев.

Все уже приступили к завтраку, когда дверь в гостиную открылась и вошла еще одна девушка, очень взрослая, высокая и красивая.

Она была примерно одного возраста с Фрайни, но гораздо импозантней. Её черные волосы были аккуратно подстрижены в стиле «каре» и тщательно уложены. Она была одета по последнему слову моды. Лизи даже на минуту замерла от удивления и восторга, настолько сильно Эмилия (так звали вошедшую воспитанницу) была похожа на одну из девушек, работавших в модных домах и рекламирующих красивую одежду в глянцевых лондонских журналах. Миссис Ригли укоризненно посмотрела на красавицу, но ничего не сказала. Та молча села рядом с Фрайни, улыбнулась малютке Люси и совсем просто сказала, что занималась своей прической. Уж очень непослушные ей достались от природы волосы. Фрайни и Эмилия тут же начали что-то вполголоса обсуждать, делая круглые глаза, жестикулируя и напрочь позабыв о завтраке. Лизи немного прислушалась к их разговору, и ей тут же стало неинтересно: девушки обсуждали кого-то, кто, вероятно, очень нравился им обеим. «Меня зовут Кира, Кира Стравински, – неожиданно и очень тихо произнесла соседка Лизи с правой стороны, та самая неприметная девочка, – а ты очень красивая, Лизи. Ты похожа на девочку с рождественских открыток, и это очень здорово». Лизи улыбнулась. Ей было крайне приятно услышать такое. Ведь еще никто никогда не сравнивал её с красивыми картинками; слова Киры очень льстили её самолюбию. Хотя Кира и не думала подхалимничать. Просто она всегда говорила то, что видела и о чем думала. Лизи спросила, бывает ли в пансионе весело и чем все занимаются после уроков. А потом девочки начали просто болтать обо всем подряд. Лизи рассказала Кире о своих родителях, о доме, о своем кузене Николасе, будущем главном генерале Англии, в которого она, конечно же, была немного влюблена. А Кира поведала Лизи о своей маме, которая родилась одна прямо посередине какой-то ужасной Сибири. Эта Сибирь находится в таинственной и страшной России. Мама жила в большом доме. У неё было много братьев, сестер, и маленький пони. Потом и Россию, и Сибирь захватили орды большевиков. Это как гунны или готы, объясняла Кира, которые разрушили Рим. Мама, конечно, очень испугалась и уехала в Англию. Здесь она встретила прекрасного мужчину на красивом автомобиле, и у них родилась Кира. Сейчас её родители в Америке; папа работает там инженером. Но они скоро приедут и заберут дочку домой. Лизи слушала длинную историю Киры, и ей снова стало тоскливо.

Но еще тоскливей девочке стало после того, как миссис Ригли спросила Агату, сидевшую напротив Лизи, не она ли ночью побывала в кухне, разбила чашку, пролила воду и сильно рассердила миссис Картман. Ведь всем было хорошо известно, что девушка иногда любила спускаться в кухню в поисках сладостей. Или же это проказы питомца Агаты, кота Чаплина, известного хулигана и попрошайки? И зачем только Агата приютила это бесполезное животное! Лизи замерла от волнения, ведь Агата ей понравилась, и девочке очень не хотелось, чтобы ту обвинили в ночном происшествии. Но тут миссис Ригли очень кстати вспомнила, что у неё есть объявление для девочек, и обратилась к ним с сообщением о небольшом собрании после завтрака. Оно состоится в холле и всем, в том числе учителям и персоналу, будет официально представлена новая воспитанница – мисс Лизи Кроуфорд.

По окончании завтрака все девочки расположились в большом холле особняка Линсден. Сюда же пришла миссис Картман, кухарка, со своим мужем, а также садовник Рэй Митчелл и его жена Аделаида, та самая молодая служанка, приносившая вчера Лизи ужин. Все собравшиеся с интересом смотрели на девочку, ведь в последнее время новые воспитанницы приезжали в пансион не так часто. Большинство детей из Лондона отправляли к родственникам. От всех этих взглядов Лизи чувствовала себя совершенно не в своей тарелке; она даже немного сердилась на миссис Ригли и здешние глупые правила вот так, уж слишком официально, представлять новых учениц. «Это же вам не зоопарк, – ворчала про себя Лизи, – хватит уже рассматривать меня, как белого медведя!» Но вслух девочка ничего не сказала, ведь она была очень хорошо воспитана. Миссис Ригли рассказала немного о родителях Лизи, а затем познакомила её с учителями: учительницей арифметики и других точных наук миссис Каполидис и учителем истории и географии мистером Каполидисом. Это была пожилая солидная семейная пара, почти всю жизнь прожившая в особняке. Серенькая аккуратная старушка с выцветшими, но внимательными глазами сразу стала симпатична Лизи. Хотя её внешность и не вязалась с точными науками. Лизи так и ждала, когда же миссис Каполидис достанет клубок ниток и спицы из своего ридикюля, настолько учительница была похожа на обычную добрую деревенскую старушку. А вот импозантный мистер Каполидис девочке совсем не понравился. Он смотрел на всех свысока, даже немного презрительно, слова произносил отрывисто и сквозь зубы. И держал спину так прямо, как будто проглотил в детстве железную водопроводную трубу. Лизи даже немного пожалела милую миссис Каполидис, которой приходилось постоянно терпеть общество этого напыщенного господина. «Ну а теперь все воспитанницы могут выйти на прогулку. Погода, наконец-то, хорошая. Хотя бы в воскресенье…» – сказала, улыбнувшись, миссис Ригли конце собрания.

Погода и действительно выдалась на редкость солнечной и теплой для октября. Утренний туман давно рассеялся, на улице приятно пахло влажной землей и совсем немного – весной. Все деревья и кусты казались прозрачными из-за поредевшей листвы. Небо было совершенно чистым и ярко-голубым, а на солнце можно было даже погреться. Все девочки, кроме крошки Люси, высыпали во двор. Особняк Линсден был окружен большим парком, часть которого Лизи уже видела по приезде в пансион. Позади особняка был разбит большой розарий, потом начинался пологий спуск к озеру, за которым находились большие жуткие болота. Воспитанницам было строго-настрого запрещено спускаться к озеру, и вообще заходить за две огромные старинные липы, которые росли в парке, как раз на границе аккуратных газонов. Эти липы были такими широкими, что только три или даже четыре девочки, взявшись за руки, могли бы их обхватить. За парком ухаживал садовник с женой; он подстригал газоны, а Аделаида убирала траву и опавшие листья. Если же надо было подпилить старые тяжелые ветки или подрезать верхушки деревьев, приглашали помощников из деревни. А вот за розарием ухаживала сама миссис Ригли. Она позволяла прикасаться к своим розам только садовнику. Девочки шептались между собой о том, что миссис Ригли использует для выращивания своих прекрасных роз какую-то магию, так как все розовые кусты были необыкновенно пышные, а цветы на них скорее походили на цветы пионов. Девочки уверяли, что высокая управляющая поливает свои розы кровью птиц и зверей, которых ловит по ночам на болотах. И действительно, очень часто, взяв садовника с его тележкой, миссис Ригли отправлялась за озеро на болота, и возвращалась уже затемно, привозя оттуда что-то очень таинственное и тяжелое. Садовник еле-еле вкатывал тележку в горку, и никто из девочек пока не знал, что именно привозит с болот высокая дама. Хотя все очень сильно жаждали это выяснить.

Одевшись и выйдя вместе со всеми на улицу, Лизи не знала, куда пойти и чем заняться. Она вообще не представляла, что обычно делают на прогулках в таких больших пустынных парках. Старшие воспитанницы, Фрайни и Эмилия, держались особняком, но при этом Фрайни, как образцовая старшая сестра, не упускала из виду остальных воспитанниц. Девушки степенно прогуливались по дорожкам, рассказывая что-то друг другу и время от времени прыская от смеха. «Наверное, обсуждают какого-нибудь неотесанного деревенского поклонника Эмилии, – думала Лизи, наблюдая за ними, – ведь у такой красавицы их должно быть много. И что в этом интересного?». Агата, Марго и Милдред, как три вырвавшиеся на волю молодые гончие, сразу же побежали к старым липам и принялись что-то бурно обсуждать, заговорщицки посматривая на розарий миссис Ригли. Лизи не знала, что они следят за садовником и управляющей, чтобы прокрасться за ними на болота и выяснить тайну садовой тележки и розовых кустов. Близняшек Лизи не видела, видимо, они гуляли в другой стороне парка и задумывали новые каверзы.

Как и любая другая девочка, Лизи очень любила собирать осенние листья. Поэтому, увидев красивые кленовые деревья, растущие вдоль газонов на окраине парка, она не спеша направилась к ним. По дорожке идти было совсем не интересно, и Лизи пошла наискось по мягкой пружинящей от влаги земле. Почти поравнявшись с деревьями, девочка вдруг услышала тихие всхлипывания. Сначала Лизи подумала, что ей это просто показалось. Но затем она увидела Киру Стравински. Кира сидела спиной к большому клену, спрятавшись за ним от взглядов гуляющих, и горько плакала, не замечая ничего вокруг. Слезы капали с её щёк на пальтишко, как хрусталики стекали по маленькому носику и разбивались о землю. Лизи остановилась в нерешительности, не зная, уйти ей или остаться. Потом все-таки решила, что будет не очень красиво оставить Киру в таком состоянии совсем одну. Поэтому она направилась к девочке. Кира даже не пошевелилась; она была в каком-то забытьи от своего маленького детского горя, и отрешенно смотрела прямо перед собой. Не зная, что говорить в таких случаях и как вообще утешать рыдающих девочек, Лизи молча опустилась на мягкую листву рядом с Кирой. Она решила, что пока не надо ни о чем спрашивать расстроенную воспитанницу, надо просто быть рядом с ней, и все. Лизи понимала это каким-то внутренним чувством, и сидела, задумчиво перебирая пожухлые листья. Спустя некоторое время Кира, всё еще продолжая горько плакать, поведала Лизи о своих тревогах. «Я очень, очень хочу домой, – сквозь слезы говорила она, – но я не уверена, что мои родители вернутся за мной. Совсем не уверена. Я им не нужна!». Услышав такие странные рассуждения, Лизи удивленно посмотрела на Киру. Ей и в голову не могло прийти, что есть родители, которым могут быть не нужны их дети. Как это вообще возможно? Заметив недоумение девочки, Кира начала объяснять: её родители постоянно в разъездах. А она, Кира, даже не может вспомнить, как выглядит детская комната в их доме, её детская комната! Кира по полгода живет у бабушки или у суматошных тётушек, у которых куча своих детей. А теперь родители привезли её сюда, в этот пансион. Конечно, Кире нравятся и миссис Ригли, и мисс Дуглас, и почти все девочки, но это все же не мама с папой. И это не дом! Лизи слушала Киру и постепенно у неё на глаза тоже начали наворачиваться слезы. Однако она сдержала себя, ведь Кира была хоть и не намного, но младше, и надо было успокоить бедную девочку. К тому же Лизи была симпатична эта спокойная, скромная и очень просто, но опрятно одетая воспитанница. Лизи погладила Киру по плечу и стала уверять девочку, что не существует таких гадких родителей, которые бы бросили своего ребенка где бы то ни было, пусть даже в таком прекрасном пансионе, как этот. Но Кира никак не успокаивалась, и Лизи мучительно пыталась придумать, чем бы окончательно отвлечь бедняжку от грустных мыслей. Тут она вспомнила о прекрасной игре в «секретики». У себя дома, в Лондоне, Лизи с соседскими девочками часто делала маленькие тайнички в земле, накрывая их стеклом и присыпая землей. Спрятав в таком тайничке какую-нибудь мелочь типа бусинок или красивых пёрышек, девочки начинали дружно искать чужие «секретики», и это было очень занимательно. «Кира, Кира, а ты умеешь делать секретики из осколков стекла и бусинок?», – интригующим голосом спросила Лизи. Кира не умела делать «секретики». Поэтому она, по-прежнему всхлипывая, все же с некоторым интересом посмотрела на Лизи и отрицательно покачала головой. Её красный от слез нос напоминал блестящую ёлочную игрушку из папье маше. Лизи очень любила такие игрушки. Они с мамой даже сделали несколько таких игрушек сами, и повесили на ёлку. Вспомнив об этом, Лизи улыбнулась Кириному носу и с воодушевлением сказала: «Так я сейчас научу тебя! Идем, нам надо найти маленькие кусочки битого стекла, какие-нибудь пуговки, бусинки или красивые ленточки». Она потянула Киру за руку. Кира была, конечно, сильно расстроена, но рассказ Лизи о тайничках её очень заинтриговал. Она покорно встала и, всхлипывая носиком, отправилась вслед за Лизи на поиски перечисленных сокровищ.

На заднем дворе особняка стоял огромный деревянный ящик для отходов, скрытый от посторонних глаз высокой разноцветной мальвой и люпинами. Немного побродив вокруг ящика, девочки без труда нашли пару отличных аккуратных осколочков от бутылки из-под масла. Они были вогнутыми, как раз такими, какие и были нужны. У Лизи в саквояже лежала маленькая железная коробочка с пуговичками, иголкой и нитками. Предусмотрительная и хозяйственная мама Лизи положила эту коробочку на всякий случай, чтобы, если вдруг понадобиться, дочери не пришлось искать все эти принадлежности в особняке. Лизи сказала, что поделится с Кирой красивыми пуговичками от старого платья, а Кира радостно ответила, что у неё есть красивые атласные лоскутки от старой тряпичной куклы, которую было жаль выбрасывать, и которую девочка разобрала на разноцветные тряпочки. Из этих лоскутков было решено нарезать аккуратные ленточки. Лизи и Кира уже хотели подняться в свои комнаты, чтобы взять всё необходимое для заполнения тайничков, но тут услышали, что миссис Ригли звонит в колокольчик, приглашая всех на ланч.

Было уже 12 часов пополудни, и все прилично проголодались после прогулки на свежем воздухе. Поэтому Лизи и Кира решили продолжить игру после ланча, если им, конечно, разрешат еще погулять. И, поскольку погода была по-прежнему тёплая и солнечная, миссис Ригли согласилась снова отпустить девочек в парк, но с условием, что Кира Стравински плотно пообедает. А не станет, как обычно, развозить еду по тарелке в поисках чего-то неведомого. Девочки постарались как можно быстрее покончить с обедом, и, второпях одевшись, с огромным нетерпением побежали к своим клёнам. Лизи с видом заправской воспитательницы принялась учить Киру делать «секретик». Сначала надо было раскопать палочкой небольшую ямку в земле, потом положить на дно ямки листик клёна или другого дерева, а на этом листике разместить принесенные богатства – пуговички и ленточки. Потом следовало плотно накрыть все это прозрачным стёклышком, как будто крышей. И получалось очень красиво: сквозь стёклышко были видны разноцветные пуговички и тряпочки. Затем стёклышко надо было присыпать землей, чтобы было незаметно. И, конечно, обязательно запомнить или отметить то место, где был зарыт «секретик».

Кира с огромным воодушевлением принялась ковырять в земле ямку, которая от излишнего усердия получилась слишком глубокой, похожей на западню для птиц. Это было, конечно же, поправимо, и Кира засыпала часть ямки обратно, как посоветовала ей Лизи. Потом девочки долго искали самые красивые кленовые листья. Это только так кажется, что выбрать листочек очень легко и просто. На самом деле подходящих листьев даже в таком огромном парке, как парк особняка Линсден, было не так уж и много. Ведь, помимо красивой расцветки, листик не должен был быть слишком большими, но и не слишком маленькими. И он должен был иметь правильную форму, чтобы красиво расположиться на дне ямки. Девочки поднимали с земли и придирчиво рассматривали каждый листочек. Они раскраснелись от работы, но им было безумно весело и интересно. Наконец, все сокровища были разложены на свои места, накрыты стёклышками и присыпаны влажной землей. Лизи и Кира нашли большие острые камни, которые в изобилии валялись по краям газонов, и поставили каждая по камню у своего тайничка. Кире очень понравилась такая игра, она заметно повеселела, её глазки просто светились от счастья. Девочка сейчас же предложили Лизи сделать еще по «секретику», теперь возле старых больших лип. Лизи была очень рада тому, что Кире с ней интересно и что девочка забыла все свои печали. Поэтому ни минуты не раздумывая, она сразу же согласилась.

Взявшись за руки, подруги побежали искать новые стёклышки для новых тайничков. Но – увы, в этот раз им не повезло. Во время обеда сборщики мусора забрали все содержимое заветного ящика на мусороплавильный завод, а садовник тщательно подмел весь участок. Напрасно пытались девочки отыскать хотя бы малюсенькое драгоценное стёклышко. Всё было тщетно. Девочкам оставалось только надеяться, что необходимые вещицы попадутся им случайно где-нибудь в другом месте. Поэтому, слегка расстроенные, все остальное время прогулки они бродили по парку и внимательно осматривали каждый клочок земли, поддевая носком ботинка все, что хоть немного выглядывало из-под земли. Но в этот день им больше так и не попалось ничего путного.

После прогулки Лизи и Кира разошлись по своим комнатам. Лизи долго стояла у окна и любовалась наступающими сумерками, видела, как в волшебной оранжерее загорелся свет, и там снова засуетилась маленькая фигурка, издалека похожая на гнома. За ужином девочки долго обсуждали свои планы по поиску стекляшек, и Кире опять слегка досталось за ленивое ковыряние в тарелке. Остаток вечера Лизи провела без приключений. Ей был выдан комплект учебников для домашних заданий, тетради, письменные принадлежности, а Фрайни показала девочке классы. Во сне Лизи собирала цветные стёклышки и красные кленовые листья.