Текст книги "Госпожа управляющая"

Глава 8
Они настоящие!

Много позже я вновь выбралась в холл. Нужно ведь проверить, куда опять занесло место моего комфортабельного заточения.

Вид за окошком входной двери не радовал. Всё то же кладбище, всё те же могилы. Только вот вдалеке уже никто не бродит. Да и моего ночного собутыльника уже не видно. И не могу сказать, что это меня огорчает.

Постояв, разглядывая могилки, я несколько раз прошлась по холлу. Первая паника, как и осознание того, что всё случившееся со мной – по-настоящему, уже прошли. Да, я влипла. Да, я неизвестно где, непонятно, как со всем этим разбираться, и ни малейших предположений – как управлять магическим отелем, который живёт своей собственной жизнью.

Откровенно говоря, я вообще не могла понять, для чего я тут. Пояснение Смотрителя, впутавшего меня во всё это, было не слишком-то информативным. Инструкций к отелю не предлагалось, никаких указаний не дано.

Замерев, я с усилием потёрла лицо руками, пытаясь собраться.

– Так… – произнесла вслух, чтобы хоть как-то разогнать гнетущую тишину. – Так. Значит, только я могу впустить и выпустить гостя. Уже хоть что-то. Полагаю, именно я должна и каким-то образом переместить это здание в пространстве и, возможно, времени, чтобы нас смог найти очередной постоялец. Ладно…

Если кто-то думает, что я поняла, как это делать – перемещать, – то он глубоко заблуждается. У меня даже догадок на этот счёт не имелось. Но выбор всё равно отсутствовал, надо пытаться что-то делать. Ну и… Здесь же магия? А на моём запястье вроде как артефакт. По крайней мере, Смотритель так назвал браслет, из-за которого начались мои неприятности.

А потому я зажмурилась и всей душой попыталась устремиться туда, где мы, я и «Отель потерянных душ», сейчас необходимы. Туда – где бы это «туда» ни было, – где сейчас кто-то очень нуждается в приюте и успокоении. Ну, или просто подальше от кладбища.

Пару минут я постояла с закрытыми глазами, надеясь почувствовать хоть что-то. Может, качку или толчок. Или изменение запаха… Ну хоть что-то.

– Н-да. Не всё так просто, – пробормотала я и открыла глаза. – Не умею я, господа хорошие. Если хотите, чтобы я управляла этим местом, то будьте любезны обеспечить меня толковой и подробной инструкцией.

Звук, донёсшийся в это мгновение до моих ушей из-за входной двери, заставил меня замолчать. Бульканье, журчание, чпоканье и, кажется, кваканье.

Не веря своим ушам, я бросилась к окошку. Выглянула и тут уже не поверила своим глазам.

Кладбища больше не было. Зато имелось пересохшее болото, как мне показалось. И расстилалась эта грязюка прямо от крыльца.

– Ну, с богом! – перекрестившись на всякий случай, я отперла все замки и засовы, открыла дверь и застыла, держась за косяк.

Переступать условную границу порожка было страшно.

Чпоканье и кваканье снова послышались, и доносились они из-за угла, так что мне никак не увидеть источник их происхождения. Ладно, ждём. Кто бы сейчас сюда ни шёл со своей лягушкой, он явно из потенциальных клиентов отеля. Иначе бы мы тут не очутились.

– О-о-у-у… – выдала, когда тот, кого я ждала, появился в поле моего зрения.

Я думала, что идёт кто-то с лягушкой. Ошиблась. Это шла… нет, не лягушка. А огромная оранжевая шестилапая жаба. Вот прямо совсем огромная, как бегемот. И совсем оранжевая, как апельсин. Жаба смотрела на меня большими грустными глазами, её горло раздувалось, и периодически изо рта вырывалось кваканье.

Но это не всё. Правой средней лапой она держала верёвочку, которая служила поводком. А на поводке – мышь. Летучая. Но не в смысле «летучая мышь», которая нетопырь, живёт в пещерах и висит вниз головой под сводом. А самая обычная мышь, пушистенькая, глазастенькая и с хвостиком. Только что не серая, а рыжая, и на её спине крылья мотылька. Тоже рыжие. И мышь эта размером с хорошо упитанную овчарку.

Представили картину? Грустная шестилапая жаба размером с бегемота тащит вместо воздушного шарика крылатую мышь размером с собаку.

У меня вырвался нервный смешок. Потом я икнула и на всякий случай протерла глаза. Мало ли, может, у меня белая горячка началась после ночной попойки в компании смерти.

– Оно настоящее? – вдруг басом спросила мышь и спланировала на спину жабе.

От столь глубокого и низкого тембра, исходящего из тельца… странного такого крылатого мышиного тельца, я вконец обалдела.

– Ква-ажется. И ква-аже разумное.

Они про меня, что ли? Оно?!

Это меня поразило даже больше, чем то, что жаба и мышь разговаривают. В конце концов, в нашем дурдомчике у жаб шесть лап, а у мышей крылья мотылька. Так отчего бы им не разговаривать?

– Приветствую вас, уважаемые, – не трогаясь со своего удобного порожка, поздоровалась я.

– Точно! Оно живое, настоящее и разумное, – кивнула мышь. – Что будем с ним делать?

– Кви́скнем? – задумчиво вылупилась на меня жаба.

– Не надо!!! – на всякий случай отказалась я от перспективы быть квискнутой, что бы это ни было. – И я не «оно», а «она». Я женского пола.

– Самка, значит. Самок обижать нельзя. Не будем квискать. – Сообщив это, мышь открыла пасть и когтем правой передней лапы поковырялась в зубах.

У меня снова вырвался несколько истерический смешок.

– А что ты здесь делаешь, самка неведомого существа? – моргнула жаба. Её речь перестала перемежаться квакающими звуками и стала вполне связной.

– Это её нора, ты ж видишь, – цыкнула мышь и почесала задней лапой за левым ухом.

– Не мешай мне налаживать контакт с разумным существом. Может, эта уродливая самочка знает, как отсюда выбраться, – сделала замечание жаба и снова обратилась ко мне: – Ты где обитаешь? Что это за место? Мы заблудились.

«Уродливая самочка» закатила глаза и с трудом удержалась от ответной гадости…

– «Отель потерянных душ» готов принять вас в своих стенах, если вы найдете, чем оплатить проживание и питание. Магия этой… норы такова, что она перемещается «туда, не знаю куда», чтобы найти там «то, не знаю что». В данный момент мы с отелем переместились в это ваше неизвестное «туда» и нашли вас. К каким видам разумных существ вы принадлежите, мне неизвестно.

– Шим, мы можем тут пожить, – уловила главное жаба.

– Ладно, – согласилась мышь и откашлялась этим своим басом, будто оперный певец перед распевкой. – Самка, мы хотим пожить в твоей норе. Я оплачу за нас двоих.

Я сделала шаг назад и уже из холла приглашающе махнула рукой на дверь. Правда, как в неё пролезет такая здоровенная жабья туша, было неясно.

Первой отправилась мышь. Взлетела со спины своей пупырчатой спутницы, махая крыльями, перелетела через порог и опустилась на пол рядом со мной. Дальше ей не позволял двинуться поводок.

– Эй, самка, – потыкала она меня лапой в колено. – Отвяжи эту штуку от меня. В норе с ней неудобно.

– А как же ты её пристегиваешь в остальное время и зачем это вообще нужно?

– Не твоё дело.

Пожав плечами, я присела на корточки и с трудом развязала узел на шее животного. Как только я управилась, мышь радостно фыркнула прямо мне в лицо, быстро подхватила лежащую на полу веревку и, подтаскивая её к себе, принялась ловко сматывать.

Жаба за всем этим наблюдала с улицы. В нужный момент выпустила свой конец, и он скользнул в аккуратно свёрнутую бухту.

– Жи́ржа, входи! – скомандовал крылатый Шим.

Я тут же встала на ноги, чтобы проследить за новым постояльцем. Точнее, постоялицей, судя по имени. Потому что я действительно не представляла, как она сумеет протиснуться в обычный дверной проем.

– Одн-а-а-ако… – выдали мы с мышем хором.

Как только лупоглазая жабья морда просунулась в холл, дверной косяк внезапно раздался вверх и в стороны, образовав внушительную арку, через которую без проблем влезла Жиржа.

Зато мне стало понятно теперь, для чего в этом отеле такие широкие коридоры, лестница и такой просторный холл. Гости, оказывается, бывают разные. Надеюсь, следующим не явится какой-нибудь динозавр…

– Уютная нора, хотя и много странных и непонятных предметов, – сообщила жаба, как только вся очутилась внутри.

Дверной косяк и дверь уже приняли свой обычный вид, и я поспешила запереться.

М-да.

Сделав пару вдохов, я зашла за стойку регистрации. Открыла книгу учета, пролистала до чистых строк и собралась сделать запись и принять оплату. Какую-то. Не представляю, чем собирается платить огромная летающая мышь.

– Уважаемые гости, наш отель готов предложить вам несколько видов апартаментов… эм-м… нор для проживания. Нора, имитирующая болото. Вероятно, она подойдет вам, госпожа Жиржа. Для вас же, уважаемый Шим, есть ещё несколько вариантов. Морской берег с чудесным песчаным пляжем. Просторный хвойный лес. И лес тропический, в котором много зелени и каких-то зверей. Каких, сказать не могу. Но если пожелаете остановиться вместе с вашей спутницей, то болото просторное, вы спокойно разместитесь там вдвоём.

– В овраге видал я ваше болото, – сердито оскалил зубы грызун. – Самка, я выбираю зеленый лес. Жиржа, я опять в грязь не полезу. Хватит с меня. А ты отдохни в жиже, у тебя шкура пересохла, моя пыльца не справляется.

– Ква-адно, – булькнула раздувшимся горлом жаба.

– Хороший выбор, господа. Записываю. Госпожа Жиржа, раса?..

– Жабло́ид, всеядная, но предпочитаю мясо и насекомых, самка, имя – Жиржа. Мы поживём тут десять закатов и восходов светила. Болото выбираю.

– Крымы́ш, самец, имя – Шим. Срок тот же. Вместе мы, – пояснил зачем-то. – Я оплачу пыльцой с крыльев. Магическая она. Куда стрясти?

Не найдя что сказать, я надула щёки, сдулась и обратилась к люстре. Ну да, я всё время ей озвучивала все требования.

– Нам требуется большой поднос.

Дзинь… На полу рядом с крылатым крымышем появился огромный серебряный поднос. Я видела его в столовой, он там почти половину стола занимал.

Понюхав его, грызун забрался внутрь, потоптался, словно большой кот в лотке, после чего принялся мелко трясти крыльями. И с них посыпалась блестящая рыжая пыль. Часть осела на спине и голове зверька, а остальное ссыпалось на поднос.

– Эй, самка, – позвал он меня, закончив трясти крыльями. – Смахни с меня пыльцу. Я сам не могу, а если отряхнусь, всё разлетится по сторонам.

На ощупь эта золотистая пыльца была совершенно невесомая и неощутимая. Настолько мелкодисперсная, что я и не чувствовала её, когда аккуратно ладошками сгребала с рыжей шёрстки.

Когда закончила, крымыш, смешно задирая ноги, переступил на пол и дал мне совет:

– Оботри лапы о шерсть. Расти хорошо будет и блестеть. А то ты вон какая плешивая, шерсть осталась только на голове, вся остальная выпала.

Сдерживая улыбку, я обтерла ладони своих «лап» о «шерсть» на голове. Глядишь, косу до пола отращу… Что касается остальной «шерсти» – ей не помешала бы компания эпилятора, они не виделись с того момента, как я сюда угодила.

Что делать с этим подносом, на котором высилась внушительная горка блестящей золотистой пыльцы, я не знала. Поэтому вернулась к книге учёта. Дописала, что оплата принята за двоих, указала выбранные постояльцами болото и джунгли. Что еду они желают получать прямо в апартаменты. После чего взяла связку ключей и поманила жаблоида и крымыша на второй этаж. Заселять…

Это было… очень странно.

И то, как обрадовалась жаба, увидев грязную топь. Забыв про меня, она рванула в так же внезапно образовавший арку дверной проем. С довольным кваканьем булькнулась в эту черную жижу.

И то, как счастливо пищал и шипел крылатый грызун, когда я впустила его в тропический лес.

А когда я спустилась в холл, то обнаружила, что поднос с пыльцой исчез. А в книге регистрации добавилась строчка, написанная моим почерком. Что оплачено магической пыльцой с крыльев золотого крымыша. Наверное, это хорошая плата. Не знаю.

Глава 9
Собеседование

Два дня постояльцы отеля о себе не напоминали, признаков жизни не подавали, никаких дополнительных услуг не требовали. Полагаю, корм им поступал именно тот, что необходим. Обслуживание в номерах в этом месте тоже выше всяких похвал. Так что, смею надеяться, болото воняло и булькало, а джунгли… Ну, что-то в них тоже было хорошее.

Я вообще не трус, но человек здравомыслящий. Поэтому когда-нибудь туда непременно суну нос, но не сейчас. И, скорее всего, не одна. Страшно же.

Но если с отелем и нынешними гостями всё было тихо и спокойно, то мой организм начал вести себя неоднозначно.

Шерсть. Точнее, мои волосы. Они таки начали расти.

Не могу передать свой ужас, когда почувствовала шевеление на голове. Первая мысль была панической: «Вши»!

Вторая: «Мы все умрём!»

Кто все – не знаю. Наверное, я и эти гипотетические насекомые.

А потом я, открыв рот, с лицом умственно отсталой девицы сидела перед большим напольным зеркалом. Почему сидела? А потому что ноги не держали.

Волосы росли! Они пёрли и пёрли. И не только в длину. Появлялись новые волоски. Я не единожды видела по телевизору ускоренную видеосъёмку роста растений. Вот зёрнышко, оно набухает, лопается, проклёвывается крошечный зелёный росток. Он увеличивается, стремится вверх, поворачивается за солнцем, набирает силу, созревает…

Сейчас примерно то же самое творилось на моей голове.

Всего за несколько часов количество волосков увеличилось… не знаю даже на сколько, навскидку – раза в четыре. И в длину они вымахали до самого пола. Причём неравномерно. Те, которые уже были, стали длиннее тех, что только появились на свет.

Но это ещё не всё. Их цвет от рождения – стандартный славянский русый. У нас половина страны такие. Я, само собой, активно пользовалась достижениями химической и косметической промышленности и волосы регулярно красила. Лет так, примерно, с восемнадцати.

Нынче мои окрашенные концы волос подметали пол, а новые, свежевыращенные, буквально колосились и цвет имели – насыщенный рыжий. Даже ещё более интенсивный, чем оттенок шёрстки и крыльев Шима.

Я же, пребывая то ли в священном трепете, то ли в истерическом ужасе, могла думать лишь: «Какое счастье, что аналогичная „шерсть“ не выросла на моих „лапах“».

Когда бешеный рост остановился, с трудом встав на ноги, я приподняла обеими руками укрывающий меня рыжий шелковистый плащ и заявила в пространство:

– Рапу́нцель надо выпить. Иначе она за себя не отвечает.

Однако появляется тенденция напиваться в одиночестве. Но ведь никаких нервов не хватает!!!

Пережив первый шок, я долго приводила себя в божеский вид. А именно, изворачиваясь, словно цирковая женщина-змея, отрезала лишнюю длину. Оставила до бёдер, чтобы позднее, когда доберусь до парикмахера, ему было что ещё подрезать и сделать всё ровно и аккуратно. Пока придётся собирать их в хвост или косу.

Выпить таки пришлось. Не пьянки ради, но успокоения нервов для. Два убойных, но при этом изумительно вкусных коктейля псевдоживой отель мне предоставил. Вот с этими коктейлями я и сидела у камина, глядя в огонь и мысленно матерясь. Не всё это время и не безостановочно, но долго и со вкусом. Даже не знала, что я так виртуозно владею словом. Ни разу не было повода потренироваться вслух.

На следующий день я уже была в норме. У меня психика не крепкая, но гибкая. Или даже не гибкая, а растягивающаяся. Тянется, тянется, тянется, потом – хлоп! – сжимается. Тогда надо поплакать, или поорать, или выпить, или поругаться. И снова жизнь вполне терпима.

Между тем время шло. Где-то там, наверху, в джунглях и болоте, гостили два невероятных существа. Мы с отелем с опаской друг к другу привыкали.

А никто не обещал, что будет легко. Нашли, тоже мне, управляющую магического отеля! Кому вообще такое в голову пришло? Где я и где специалисты гостиничного бизнеса!

– Ладно! – заявила я своему зеркальному рыжему двойнику ставшее уже привычным за эти сумасшедшие дни слово.

Вышла в холл, уселась за стойкой регистрации и повторила:

– Ладно! Значит, так! Нам требуется ночной портье. Наверное, эта должность так называется. Днем я согласна бдить и караулить гостей. По ночам – нет. Следовательно, нам нужен… Кто нам нужен? – Подняла взгляд к люстре. – Полагаю, мужчина. Не старый, но и не слишком молодой. Ибо у нас тут не дом престарелых, но и не школьный лагерь. Да? Да! Мужчина этот должен иметь крепкую психику, тут наверняка найдутся те, кто станет трепать нервы. Ещё неплохо бы, чтобы он обладал навыками самообороны.

В зале что-то прошелестело. Я тут же настороженно огляделась. Никого и ничего. Хорошо, примем это за диалог.

– Нет, а ты как хотел? Ты видел, что у тебя там за дверью творится? А? Вот эта манная каша, что там бултыхается, она же, как собака страшная, несется ко мне, если я выглядываю в окно. А кладбище, на котором мы оставили глубокоуважаемого господина смерть? Не-не-не!!! Вот я ни разу не боец спецназа, не десантник, не… Девочка я, понял? И драться с плохими гостями я категорически отказываюсь. Могу только повизжать и швырнуть в них туфлю.

Подозрительно звякнула подвеска на люстре. Ну… сочтём это за смех в ответ на мои слова.

– Итак. Давай-ка составим список необходимых дел и напишем объявление о поиске ночного портье.

Взяв лист бумаги, я вписала первым пунктом поиск сотрудника. Погрызла кончик ручки, озадаченно на него посмотрела. Вот ещё не хватало! Никогда у меня не было такой гадкой привычки. Фу-фу!

– А ещё нам надо каким-то образом обеспечить меня одеждой, обувью и всякими женскими штуками. Я собиралась в спортивный клуб, а не в длительную заграничную командировку на необитаемый остров…

Внесла это вторым пунктом.

Потом на отдельном листе сварганила объявление. Выводила текст крупно, печатными буквами.

«ОТЕЛЬ ПОТЕРЯННЫХ ДУШ»

ИЩЕТ НА ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК

С ПОСЛЕДУЮЩИМ ТРУДОУСТРОЙСТВОМ

НА ПОСТОЯННОЙ ОСНОВЕ НОЧНОГО ПОРТЬЕ.

ТРЕБОВАНИЯ К КАНДИДАТАМ:

• СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТЬ,

• ТРУДОЛЮБИЕ,

• СПОСОБНОСТЬ ВЕСТИ НОЧНОЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ И ПОДОЛГУ ЖИТЬ В УДАЛЁННОСТИ ОТ ОБИТАЕМЫХ МЕСТ,

• ВЕЖЛИВОСТЬ,

• ГРАМОТНОСТЬ (УМЕНИЕ ЧИТАТЬ, ПИСАТЬ, КУЛЬТУРНАЯ РЕЧЬ),

• ФИЗИЧЕСКАЯ ВЫНОСЛИВОСТЬ

• НАВЫКИ САМООБОРОНЫ.

ПРОЖИВАНИЕ И ПИТАНИЕ

ЗА СЧЁТ РАБОТОДАТЕЛЯ.

ДЛЯ ЗАПИСИ НА СОБЕСЕДОВАНИЕ

ОБРАЩАТЬСЯ К УПРАВЛЯЮЩЕЙ ОТЕЛЯ

ГОСПОЖЕ АГАТЕ СЕРЕБРЯКОВОЙ.

Я со скепсисом пару раз перечитала сей шедевр эпистолярного жанра. Вот как в нынешних реалиях это объявление сделать доступным для общественности? И как со мной должны связаться?

Помедлив, я просто из вредности взяла и написала рядом с именем номер своего мобильного телефона, добавив, что звонить на него. А вот так! И всё!

Покосилась на инкрустированный перламутром старинный телефонный аппарат, стоящий на стойке. Подняла трубку, снова послушала белый шум, напоминающий шорох морских волн. Положила трубку на вилки и пожала плечами. Какой номер у отеля, мне неведомо.

– Гм. Теперь бы перенестись в какое-то более-менее обитаемое место. Во-первых, нам требуются постояльцы. Иначе мы разоримся. Во-вторых, напоминаю, мне нужна одежда и всякое разное. И, в-третьих, вот это вот, – потрясла я листочком, демонстрируя его люстре, – должны прочитать наши потенциальные соискатели. В туманной манной каше за дверью таковых точно нет.

После чего я принялась отрезать кусочки скотча, найденного на дне моей бездонной сумки и переехавшего сюда, и аккуратно прикреплять их по углам и сторонам листа.

Окончив, оправила костюм и, громко цокая каблуками, решительно направилась к выходу из отеля. Перекрестилась трижды, пробормотала первые слова молитвы «Отче наш», те, которые помнила, открыла все запоры, рывком распахнула дверь и быстро прилепила на её наружную сторону объявление.

Это счастье, что дверь открывается внутрь. Наружу выйти я пока не готова.

Пришлёпнув скотч, быстро захлопнула дверь и снова заперла замки. После чего победно взглянула на густой белый туман, погрозила ему пальцем и заявила:

– Ха! А вот так-то!

Среди ночи меня разбудил звонок мобильного телефона.

Услышав такой знакомый сигнал, я аж подкинулась с постели. Бросилась к нему, родненькому, схватила свою прелесть… Номер абонента был неизвестен, но я так возрадовалась заработавшему внезапно мобильнику, что не задумываясь нажала на зелёную кнопочку:

– Алло!

В ответ – дыхание с присвистом.

– Да! Алло!

Снова дыхание, словно мой собеседник никак не мог понять, куда он попал и сто́ит ли со мной разговаривать. А мне так страшно стало, что он сейчас положит трубку, связь с родным миром прервётся, и я опять останусь одна в этом сказочном беспределе…

– Да говорите же! Я Агата Серебряко́ва. А вы? Кто вы?

– Я это… Звонить надо было. По циферкам. Так я звоню, – выдал наконец хриплый голос, который с равным успехом мог принадлежать не слишком молодой курящей женщине или субтильному мужичку средних лет.

Я опечаленно села на ковер, скрестила ноги по-турецки и ответила:

– Ну да. По циферкам. Вы попали куда и хотели. Собеседоваться будем?

– А как? – с присвистыванием вздохнул звонящий.

– Желательно лично. Прийти сможете?

– Уже.

– Что уже?

– Уже у отеля двери. Ночной ведь жизни образ. Так жду я. Ух-ху.

– Оу!

Я зависла, соображая. Мы куда-то вывалились из тумана, и сейчас под дверью кто-то стоит.

А чего же я тогда тут сижу?

– Ждите! Сейчас я оденусь, так как спала – у меня дневной образ жизни, – и спущусь к вам.

– Ждём. Ух-ху.

– Ждё-те́? – не поняла и уточнила, выделяя множественное окончание слова.

– Много. Нас. Ночных жизни образов всяких.

– Ага, – глубокомысленно ответила я, перестраивая слова в сказанной фразе в привычный мне порядок, чтобы понять её смысл. – Ждите! Все!

Быстро собравшись (нет, всё же некоторые преимущества есть в отсутствии обширного гардероба), я спустилась в холл. Постояла перед дверью, вглядываясь в ночь.

А ночь вглядывалась в меня десятками глаз. Одни светились красным, другие зелёным…

– Ой, мамо-о-о! – тихонечко проскулила я.

После чего поочерёдно открыла все замки и задвижки и распахнула дверь.

– Здравствуйте! – звонким голосом продавца счастья, ломящегося в дом ничего не подозревающих обывателей, возгласила я. – Я Агата Серебрякова, управляющая «Отеля потерянных душ». Как вы уже знаете, открыта вакансия ночного портье. Собеседование будет проводиться в порядке живой очереди, проходить внутрь по одному. Всем остальным просьба сохранять спокойствие и ждать снаружи. Прошу войти первого соискателя. – И я отступила на шаг назад, делая приглашающий жест.

Сказать, что мне было страшно, это ничего не сказать. Окинув эту клыкастую, зубастую, лохматую толпу первым взглядом, я впала в такой трепет, что решила для сохранения нервов больше на них всех сразу не смотреть. Поочередно и по одному – оно как-то спокойнее для хрупкой девичьей психики.

Я думала, шестилапая жаба и крылатая мышь – это апофеоз сюрреализма. И опять я ошибалась. Входившие один за другим существа не поддавались никакой логике. Они все были разумными, умели разговаривать, пусть и с рычащими, шипящими, свистящими и присвистывающими акцентами. Но делать записи в книге регистрации не удалось бы многим чисто физически, так как звериные лапы не в силах удержать карандаш. А другие монструозные создания выглядели столь устрашающе, что у меня то начинался нервный тик, то дёргался глаз, то икота нападала.

Да я смотреть-то на них не могла, ибо страх и ужас. Чудовища из японских аниме – просто няшные милашки и красавчики по сравнению с некоторыми из моих сегодняшних собеседников.

А ещё у подавляющего большинства соискателей было плоховато с нервами, зато агрессия и аппетит имелись в избытке. С аппетитом – самая большая проблема. Поскольку хищники. И мясо они предпочитали сырое, я проверила. Мне же не хотелось, чтобы сожрали меня.

Поэтому, оценив голодный плотоядный блеск в горящих алым глазах и капающую слюну, я, слегка заикаясь, вежливо предложила первому же чудищу:

– Кофе? Чай? Колбаса? Мясо?

– Мяса, самка.

– Вот и поговорили, – вздохнула я и попросила люстру: – Можно посетителю сырого мяса, а мне кофе и успокоительного?

Вот так мы и проводили собеседование. Потенциальные ночные портье жрали сырое мясо. Я радовалась, что они жрут не меня, задавала вопросы, кивала и мелкими глоточками пила сначала кофе. Потом успокаивающий травяной сбор, в перерывах прихлёбывала настойку, кажется, пустырника.

Зато к рассвету я стала така-а-а-я спокойная! Это что-то!

– Следующий, – с улыбкой человека, достигшего высшей формы дзэна, провозгласила я, попрощавшись с предыдущим собеседником.

– Последний я. Вхожу? Ух-ху? – с присвистыванием спросил очередной жутик.

– Входите. Угу. А это вы звонили мне на телефон? Голос ваш мне знаком.

– Я, – согласился… согласилось…

Ну, короче, вот это нечто. Сейчас рассмотрю, пока оно будет разделываться с очередным куском мяса.

– А откуда и как вы звонили?

– Так волшебство же, – непонимающе поморгало… гм…

Так, надо взять себя в руки и присмотреться, с кем я вообще говорю. Этот вроде не такой страшный, как предыдущие, можно и внимательно разглядеть без вреда для рассудка.

Так. Ну-у-у… По сравнению с предыдущими – данный экземпляр самый настоящий няшка. Что-то среднее между очень большой совой (с меня ростом) и какой-то зверушкой.

Тело и голова, как я уже сказала, совиные. Упитанный такой крылатый филин с мягкими пёстрыми перышками. Ноги… лапы тоже вроде такие, как и положено (только большие), не уверена насчёт количества пальцев. Биолог из меня ещё хуже, чем ботаник и астроном.

А вот дальше начинается полнейшая неразбериха в строении тела. Про крылья я уже упомянула, они в наличии. Так вот, помимо них, присутствовали две лапки-руки с чёрными длинными пальчиками. Примерно как у лемуров или обезьян. Ладошки и пальцы чёрные, кожистые, а сами руко-лапы покрыты короткой шёрсткой, такой же пёстрой, как и оперение. На лице (существо ведь разумное, наверное, некультурно говорить «морда»?) клюв, точно как у нормальных филинов и сов. А вот с глазами уже всё не совсем как надо, потому что они с ресницами. С длинными такими, густыми ресницами. Большие жёлтые птичьи глаза-блюдца моргали, ресницы порхали… И брови над ними, только не полоской из волосков, а сложным рисунком из пёрышек, более коротких и тёмных и растущих в другом направлении. А ещё на голове – уши. Но не как у сов, а как у зверушки. Круглые, покрытые шерстью, торчащие в стороны, как у Чебурашки.

А ещё имелся хвост, тоже покрытый шерстью. И этот хвост стыдливо прятался и нервно подрагивал, пока я рассматривала облик сего чуда.

– А вы кто? – выдала я. – В смысле какой расы?

– Филиу́р, – взмахнул ресницами этот няшный персонаж.

Вот ведь! В жизни не увлекалась аниме и всей этой субкультурой. Но с сегодняшним стрессом слова «няшный», «няшка» и «ми-ми-ми», похоже, плотно войдут в мой лексикон. Кошмар какой-то!

– А вы, Агата, простите, Серебрякова, расы какой? Таких я… двуногих, – помялся филиур, – не видел раньше. – Вы самка ведь, да?

– Человек я. С планеты Земля, из мира… Земля. И да, я самка. А вы?

– Самец. Ух-ху. А не понятно? – вздохнул он.

– Не очень, простите, – у меня тоже вырвался вздох.

Устала я, спать хотелось неимоверно.

– Раса – филиур. Из мира Филло́н, народ магический. Разумный. Ух-ху. Грамоте обучен. Читать умею, писать тоже, – мне были продемонстрированы ладошки и пальцы. – Труд люблю. Без него скучно. Устойчивость. К чему-то, не понял я. Стресс – это что?

– Это способность не волноваться по пустякам и не нервничать, – пояснила я.

– Это умеем мы. Филиуры мы же. Крепкие у нас нервы. Ночной жизни образ. Ух-ху. А с кем-то нужно драться обязательно?

– Что? С кем драться? – не поняла я.

– Вы написали: выносливость и самооборона, – пошевелил ушами и пару раз моргнул филиур, а я с трудом сдержала идиотское хихиканье.

Ну няшка же!!! Как есть – самая настоящая ми-ми-мишная няшка! Да простит меня великий и могучий русский язык!

– Драться не обязательно. Но вдруг на нас нападут? Отбиться надо будет портье ночному. В смысле… М-да.

– А магией можно? Филиуры волшебные. Драться не хотим мы.

– Можно и магией. Главное – победа! – провозгласила я. – А вас как зовут?

– Имён нет у филиуров. А надо?

– Если вы останетесь тут работать, то надо.

– Останусь я. Вы добрая, Агата Серебрякова, слабая только. Самка ведь. Вас надо ночью охранять. Согласен я. Магия моя станет беречь ваш дом.

– Это не дом. Это отель. Тут останавливаются временно погостить и пожить те, кому это необходимо. За плату.

– Временный дом, да. Ух-ху. Понял вас я.

– Испытательный срок три месяца. Нам нужно за это время понять, сработаемся ли. Мне и отелю. И вам. Мы, видите ли, обычно пребываем в изоляции от всех. Чаще всего витаем где-то в нигде и периодически появляемся там, не знаем где. Вот я и сейчас не знаю, а мы вообще где?

Филиур совершенно по-птичьи повернул голову к двери, некоторое время вглядывался в окошко, после чего сообщил:

– В нигде сейчас мы. Собирало в мирах разных нас. Всех, ночных жизни образов, кто прочитать и откликнуться мог. Ждали мы, пока откроете дверь нам.

На меня снова уставились два круглых глаза, опушённые роскошными ресницами.