Текст книги "Черный тан"

Беа осторожно достала маленький пластиковый пакет для образцов из ее лаборатории и поднесла его к окну, чтобы лучше было видно. Внутри находились три длинные нити, очень похожие на грубые жесткие волосы или шерсть. Однако в мире не существует ни человека, ни животного, кому бы они могли принадлежать. Она это знала наверняка, потому что проверила все возможные источники. И когда девушка достала нити из пакета и поместила их под микроскоп, они медленно исчезли в лучах зеленого света.

Изначально было около двадцати нитей, извлеченных с места убийства, в котором принимал участие Талискер. Похоже, именно он был связующим звеном и основной причиной ментального зуда, от которого Беа никак не могла избавиться. Он и Сандро исчезли, именно исчезли, а не погибли. И то, что Беа держала в руках, служило доказательством этого факта. Беатрис верила. что они оказались во власти обстоятельств, возникших не в нашем мире, а в каком-то другом, и что здесь явно присутствовала магия.

– Дерьмо! – сказала она себе угрюмо. – Я наконец подобрала нужное слово. И что самое главное, у меня заходит ум за разум. Мне надо выпить.

С наступлением вечера уличный шум стал невыносим, потому что люди, живущие в пригороде, возвращались с работы домой. Внутри тесного дома, где обычно встречались Дети Всемирного Потопа, на Верхней Боу-стрит, Натан ходил взад и вперед, глядя на смятый листок, испещренный мелким почерком. Иногда он уточнял время по большим карманным часам, а потом опять бродил из угла в угол, перечитывая свои записи. Время от времени он взмахивал рукой, будто репетируя пьесу, вздыхал, запускал руку в волосы и ерошил их привычным нервным жестом.

– Что ты делаешь, Натан?

Струя свежего воздуха с улицы известила о приходе Эстер. Она стояла в дверях и выглядела запыхавшейся и хрупкой, именно такой он ее тайно любил. На ней было тусклое, серое платье, какие носили все женщины их общества, но оно, казалось, только еще больше подчеркивало упругие изгибы молодого тела.

Во рту у Натана пересохло. Он всегда немного нервничал, разговаривая с девушкой, но сегодня, если не быть достаточно осторожным, она обвинит его в преступлении, как и все остальные Дети. Натан выдавил из себя улыбку, не обычную, нормальную, и даже не счастливую, а такую, которую в контексте их встречи можно бы назвать восторженной. Эта улыбка и его последующее поведение были множество раз отрепетированы перед желтым, в источенной жуками раме зеркалом в комнате Даниэля.

– Эстер! – Все еще улыбаясь, он подошел к девушке и взял ее руки в свои. – Эстер, я должен тебе сообщить кое-что замечательное. На самом деле замечательное. Но следует подождать, пока соберутся все. Несправедливо рассказать одной тебе, как бы мне этого ни хотелось.

– С тобой все в порядке, Натан? Ты… странно выглядишь.

– Правда? – спросил он шепотом, глядя девушке в лицо. – У меня все нормально. Правда. Даже лучше, чем нормально. Садись здесь, в первом ряду.

Натан буквально втолкнул ее в комнату, где в несколько рядов расставил старые деревянные стулья напротив некрашеной кафедры.

– Где Даниэль? – нахмурилась Эстер.

– Д-даниэль? – Впервые кто-то напрямик спросил об их руководителе, и Натану с трудом удалось сохранить спокойствие. – Он не придет. Моя новость… – Натан суетливо передвинул один из стульев немного вперед, – … моя новость как раз касается Даниэля.

– Ты знаешь, где он? Его никто не видел уже два дня.

Эстер выглядела встревоженной, и ее искренняя забота задела Натана.

– Не стоит беспокоиться о Даниэле.

Он опять попытался улыбнуться, но почувствовал, что слова прозвучали неубедительно даже для него самого.

Пришли почти все тридцать пять Детей Всемирного Потопа. На улице шел дождь, и от влажной одежды в комнате распространился слабый кислый запах. Присутствующие добродушно разговаривали друг с другом, и Натан с облегчением заметил, что атмосфера не слишком напряженная. По-видимому, люди считали, что их собрали на обычный молебен. Наконец все были на месте, и за последними пришедшими закрылась дверь. Натан встал за кафедру, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Дети… – начал он.

– Где Даниэль? – немедленно спросил кто-то.

Натан испугался, но нашел в себе силы улыбнуться и поднять вверх руку.

– У меня важная новость о Даниэле…

– Где он? – опять раздался чей-то голос. – С ним ведь все в порядке, правда? Я не видел Даниэля в последний уик-энд…

Собравшиеся принялись бурно обсуждать, кто и когда в последний раз видел своего лидера. Натан почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля еще до того, как он успел начать.

– Пожалуйста, послушайте меня… – призывал он, пытаясь отогнать панику и гнев.

– Послушайте. Все послушайте, – раздался мелодичный голос Эстер. – Натан хочет сообщить что-то важное о Даниэле.

Постепенно голоса стали стихать, и после нескольких «ш-ш-ш» все взгляды опять устремились к Натану, который нервно улыбнулся Эстер.

– Спасибо, сестра, – кивнул он ей. – Я пришел сюда сегодня, чтобы сообщить вам о наиболее волнующем событии в нашей жизни. Мы должны приготовиться к Концу Света. Я знаю это, потому что мне сказал Даниэль… – он помедлил немного и обвел взглядом аудиторию, – … за несколько мгновений до того, как вознесся.

Последовала ошеломленная тишина, которую разорвал настоящий хаос. Натан смотрел и ждал. Он знал, что, как только закончатся изумленные восклицания, последуют очень сложные для него вопросы. Дети Всемирного Потопа верили в Вознесение, как и многие другие христианские группы. Только тот, кто посвятил свою жизнь Христу, будет взят живым на небеса в годину испытаний. В этот момент физическая сущность человека просто исчезает, а его дух устремится вверх, чтобы встретиться с Богом. Не имеет значения, где ты находишься во время Вознесения – ведешь машину, делаешь покупки в супермаркете или летишь в самолете, – ты просто исчезаешь. Исчезновение тысяч людей широко обсуждалось среди тех людей, кто верил в это чудо. Натан к ним не относился, но понимал: главная сила его в том, что приверженцы Вознесения пытаются привлечь на свою сторону как можно больше людей, так как даже их близкие не могли быть вознесены до тех пор, пока не посвятят свои жизни Христу. Однако сейчас Натана заботило только то, что вся группа верит в коллективное Вознесение. Он знал, что последуют вопросы…

– Это н-невозможно!

Кто-то встал в заднем ряду. Гордон, известный как Стремящийся Летать. Некоторые выбирали себе подобные имена, когда их принимали в группу. Он считался наиболее преданным поклонником Даниэля. Высокий угловатый парень быстро моргал глазами за толстыми линзами очков, как обычно, когда бывал слишком взволнован, как сейчас.

– Мы все вознесемся в-вместе, в одно в-время. Никто никогда не говорил…

– Стремящийся Летать, – добродушно улыбнулся Натан своей жертве. Он знал, что парень не любит его, потому что Натан проводил с Даниэлем слишком много времени. Но Натан понимал также, что недооценивать Гордона глупо. За несуразной внешностью и заиканием скрывался острый как бритва ум. – Я тоже так думал. И когда Даниэль сказал мне, что это должно случиться, я не поверил ему. Но потом увидел все собственными глазами. Мне посчастливилось быть там. – Натан закрыл глаза руками, словно опасаясь, что эмоции переполнят его. – Бог призвал Даниэля, и тот откликнулся, как пророк Илия. Даниэля поглотил золотой свет. Это было так красиво, так красиво! – Он замолчал на мгновение, его глаза наполнились слезами. – Нам всем известно, что Даниэль особенный, ведь так? Его все любили.

Некоторые из присутствующих согласно закивали. Даниэль на самом деле был особенным. Понятно, почему Бог выбрал именно его.

– Ведь… – начал возражать Стремящийся Летать, но его прервали криками:

– Дай сказать Натану…

– Он должен представить свидетелей…

– Дай ему сказать…

Натан еле сдержал довольную улыбку. Дети оказались такими доверчивыми.

– Даниэль что-нибудь сказал, Натан? Он передал нам какое-нибудь сообщение? – воскликнула Эстер из переднего ряда.

Натан посмотрел на нее. Девушка не отрывала от него взгляда, карие глаза полны веры и преданности, губы полуоткрыты. На мгновение Натан поразился силе своей власти. Теперь у него не осталось сомнений, что Эстер будет принадлежать ему.

– Ну…

– Говори, Натан, – подбодрил его кто-то.

– Он сказал, что всех вас любит и…

– Что?

– Я… вы можете подумать, что я недостоин…

Он опять закрыл глаза руками, высчитывая секунды, чтобы сделать паузу более драматичной.

– Что он сказал?

– Он просил меня руководить вами до Конца Света. Я должен присоединиться к старейшинам, изменить свое имя, чтобы познать лучше новое время, в котором мы живем. Меня будут звать Нокс, потому что я происхожу из рода великого Джона Нокса. Я буду читать проповеди и нести Слово Божье людям, как это делал он… до самого Апокалипсиса, который скоро наступит.

Стремящийся Летать возразил:

– Но, Натан, ты с-с нами всего лишь год. Наверняка найдутся более достойные кандидаты. Кроме того, должно б-быть только четыре старейшины.

Натан победно улыбнулся.

– Разве время делает нас более достойными, Гордон? Даниэль знал мою силу, должны ли мы сомневаться в его мудрости, если он был избран Богом?

– Натан… Нокс прав, – встал Джошуа, Отмеченный Богом, один из старейшин. В возрасте тридцати двух лет он был одним из самых старых членов общества, и его ум и способность к убеждению снискали всеобщее уважение. – Если Даниэль ушел от нас, мы должны продолжать его дело. Нокс должен стать старейшиной.

– Но откуда нам знать? – Стремящийся Летать почти кричал. – Почему он нам н-ничего не с-сказал?

Его слова утонули в гуле возбужденных голосов членов общества, взбудораженных происходящими событиями. Натан/Нокс позволил им поговорить еще в течение нескольких минут. Он даже слегка улыбнулся Эстер, смотревшей на него с нескрываемым изумлением. Натан поднял вверх обе руки, и, к его восторгу, все разом замолчали.

– Дети, избранные Богом. Мы должны помолиться; Христос и… Даниэль услышат нас. – Нокс склонил голову, и все тридцать пять человек сделали то же самое. Взглянув на море темных и светлых голов, он победно улыбнулся и повторил: – Давайте помолимся.

После того как большинство присутствующих вышли из комнаты, Нокс притворился, что занят тем, что собирает листы с молитвами и передвигает стулья. Из-под опущенных ресниц он посмотрел туда, где Стремящийся Летать обсуждал что-то с несколькими друзьями.

– Стремящийся Летать, – позвал он его. – Могу я перекинуться с тобой несколькими словами? – Тот подошел, криво усмехаясь. Его слегка сутулая фигура очень напоминала большую безобразную птицу вроде ястреба. Новоиспеченный Нокс лучезарно улыбнулся. – Мне нужна твоя помощь, Стремящийся Летать. Ты совершенно прав, я не так долго являюсь членом общества, как некоторые, и мне не хотелось бы сделать что-то неправильное, что может противоречить основным доктринам нашей веры. Надеюсь, ты сочтешь возможным стать моим консультантом? – Он наклонился к нему и доверительно прошептал: – Особенно мне не хотелось бы обижать сестер. Я знаю, их роль очень важна.

Стремящийся Летать на какое-то мгновение смешался, оценивающе глядя на Нокса, потом с сомнением пожал плечами.

– Ну что ж, Нат… я имею в виду Нокс. Думаю, ты прав. Очень п-предусмотрительно с твоей стороны п-подумать об этом.

Нокс с удовлетворением кивнул.

– Бог ценит наше смирение, ведь так, Стремящийся Летать? Через пару дней я посещу собрание старейшин. Мне нужно время, чтобы помолиться и помедитировать, а потом мы поговорим о будущем нашего общества, ведь грядет Апокалипсис. Возможно, ты согласишься встретиться со мной в «Ковчеге» перед собранием, чтобы обсудить мои идеи, прежде чем я представлю их старейшинам.

– Да, конечно. – Стремящийся Летать расплылся в довольной улыбке. – Надеюсь, смогу быть полезным. Ты знаешь, что я не живу в «Ковчеге» Но обязательно приду…

– Тогда тебе следует подумать о переезде. В конце концов, тебе же не хочется что-нибудь пропустить? Когда придет Судный день, двойное благо быть среди друзей и единоверцев.

Глаза Стремящегося Летать за толстыми линзами очков были очень серьезны.

– Сомнений нет, ты прав, но у меня есть… мама, и…

– Подумай об этом.

Нокс похлопал его по плечу, прежде чем подойти к Эстер.

– Да-да, я подумаю.

Стремящийся Летать кивнул и улыбнулся, Нокс рассеянно помахал ему рукой.

– Я позвоню тебе. Мы все уладим…

– Ты правильно сделал, Натан.

Эстер стояла рядом, улыбаясь. Девушка находилась так близко, что чувствовался яблочный аромат ее волос. Натан опустил ресницы и улыбнулся в ответ, соединив их взгляды в один теплый узел.

– Нокс, – поправил он ее мягко.

– Извини, Нокс.

Ее щеки окрасились в розовый цвет, составив странный контраст с унылым серым цветом платья.

– Все нормально, – пробормотал он. – Я был не очень справедлив к Гордону, а он, вне всяких сомнений, может быть полезным.

Нокс помнил уроки отца: «держи своих друзей близко к себе, а врагов – еще ближе».

Этой ночью, нежась в тепле старой комнаты Даниэля, Нокс видел во сне своего мертвого друга.

– Натан, Натан? Где ты?

Даниэль вышел к нему из-за отодвинувшейся зеленой с золотым узором стены. На нем все та же серая одежда, в которой он молился со своими братьями и сестрами, но лицо изуродовано и в крови. Один голубой глаз выпал из глазницы и висел на уровне скулы. Но, казалось, Даниэлю совсем не было больно, он улыбался своей утешающей улыбкой.

– Я здесь, Даниэль, – услышал Нокс свой голос, гулко разносившийся в пространстве. – Я здесь… но ты не должен меня теперь так называть, потому что я выбрал себе другое имя…

Даниэль остановился в нескольких шагах от него.

– Я знаю, Нокс. В честь Джона Нокса, полагаю. Он был великим и известным человеком. Не думаю, что ты можешь с честью носить это имя.

Он немного помолчал, будто в первый раз осознав, что покалечен. Потянувшись к своему лицу рукой, Даниэль нащупал глазное яблоко и засунул его в пустую глазницу. У Нокса живот свело судорогой.

– Ты из-за этого пошел на убийство, Нокс?

– Что?

Вопрос Даниэля застал Нокса врасплох. Казалось, тот читает его мысли, даже те, которые не успели еще сформироваться.

– Потому что ты желал меня? Ты всегда разрушаешь то, чем восхищаешься?

За спиной Даниэля изменился цвет стены, словно ветер прошелся по краскам. Они потемнели. Может, потому, что Даниэль сердился?

– Желал тебя? Нет, что за глуп…

Голос Даниэля, еще более громкий и сильный, прервал его:

– Тогда зачем? Зачем ты это сделал, Нокс?

Ветер, который до сих пор дул за спиной Даниэля, неожиданносменил направление, и ледяной порыв, заморозивший кровь ввенах, ударил Натана в лицо. Но это не только не испугалоего, а наоборот, укрепило решимость. Нокс поднял голову, чтобы лицом встретить обвинения Даниэля, чувствуя, как на щеках и под глазами образовались ледяные кристаллы, словно невыплаканные слезы.

– Послушай, я не собирался тебя убивать. И вообще никогда во все это не верил, но здесь было так хорошо, тепло, пища, кровать… в общем-то хорошие люди. Немного ханжи, но… – он пожал плечами, – они все тебя любили, хотя ты самовлюбленный мерзавец. Все, Эстер… и даже я…

Ветер перестал дуть. Даниэль казался обеспокоенным. Он собрался сесть, и из-за его спины моментально выдвинулась однородная масса, образовавшая что-то вроде сиденья.

Нокс почувствовал, что стало теплее, и лед начал таять и стекать с его лица, будто он и вправду плакал. Он тщательно вытер лицо, ощущая свои пальцы, но не понимая толком, спит или бодрствует. Ноксу не хотелось, чтобы Даниэль думал, что он сожалеет о случившемся.

– Все из-за твоего эгоизма, – начал он сердито.

– Неправда! – Даниэль слегка пошевелился на своем странном стуле. – Нокс, вспомни и о хорошем, ведь мы достигли неплохих результатов…

– Ложь! – возразил он, – Неужели ты всерьез веришь, что все мы должны вознестись, как ты говорил? И разве ты не притворялся кем-то вроде мессии, чтобы достичь этих, как ты их называешь, неплохих результатов?

– Значит, ты во все это не веришь, так? – Последовала короткая пауза. – Натан… Нокс. Теперь ты старейшина и приобрел власть среди Детей. – Даниэль почти смеялся над иронией свершившегося факта, но потом опять посерьезнел. – Что же ты собираешься делать дальше?

– Это ведь на самом деле не сон? Не настоящий сон…

Нокс неожиданно почувствовал тревогу. Он огляделся вокруг и вновь почувствовал ледяной порыв ветра.

– Ответь мне. Что ты собираешься делать дальше?

Нокс больше не видел Даниэля. Краски поглотили его, остался только голос.

– Я… я не… почему, собственно, я должен оправдываться перед тобой, святой лжец?! Ты использовал меня и всех остальных, чтобы удовлетворить свой эгоизм. Использовал меня, а я… любил тебя.

Нокс проснулся сразу, как только слова слетели с губ. Переход от сна к холодной темноте комнаты был мгновенным. Окно было открыто, и ветер заносил в комнату моросящий дождь. Мелкие капли отливали серебром под светом полной луны.

– Нет! – твердо, с выражением произнес Нокс в темноту. – Все не так, Даниэль. Все было не так.

Он чувствовал себя отвратительно, и потом весь день боролся с ощущением нарастающей пустоты между ребрами, будто его кто-то туда ударил.

Нокс подошел к окну и уставился на темные силуэты деревьев в саду. «Ковчег», как Даниэль окрестил дом, пребывал в удручающем состоянии, когда он и первые несколько его соратников переехали сюда около двух лет назад. По сути, все они здесь жили нелегально, но никому до этого не было никакого дела. Никто не знал, да и не спрашивал никогда, что случилось с настоящим владельцем дома. Нокс слышал, что тот считал себя отшельником. Дом располагался вдали от дороги, его окружал большой сад. Огромные тисы росли вокруг лужайки, и в прошлом, когда деревца были еще маленькими, их стригли в форме животных и птиц. Их силуэты все еще можно было узнать в кронах, освещенных ярким серебряным светом луны, что придавало деревьям фантастический, сказочный вид. Но было в доме что-то печальное. Нокс потер живот и тихо вздохнул, глядя на деревья и дождь, поливающий их. Мысли опять вернулись ко сну.

«По-моему, это был не сон», – подумал он. Кроме того, что Нокс сказал Даниэлю, все остальные моменты сейчас стерлись из памяти и стали менее реальными, чем черная основательность тисов. Но, кроме признания Даниэлю в любви, кое-что еще беспокоило Нокса.

«Что ты собираешься делать дальше?»

С этим все понятно. Почти все Дети на его стороне. Совсем скоро Нокс приобретет полную власть. Отношения с Эстер – дело времени, небольшая, хотя и мучительная отсрочка. Что дальше? Первое, что надо сделать, это избавиться от трупа Даниэля.

Неделей позже труп стал вонять. Нокс знал, что такое случится, и проще проблема от этого не стала. Тело было завернуто в такое количество простыней, какое он только смог найти, а сверху в занавеску из душа. Ноксу пришла в голову ужасная мысль, что пакет протек. Он поместил его в большой шкаф в комнате Даниэля в «Ковчеге». Хорошо еще, что у него хватило предусмотрительности положить труп вниз, потому что сейчас тело полностью окоченело и стало очень тяжелым. Первые несколько дней Нокс избегал смотреть на сверток, не зная, что с ним делать. Но теперь, когда он официально переехал в старую комнату Даниэля на верхнем этаже, где жили остальные старейшины, проблема встала очень остро, и ее надо было решать. Возможно, как только удастся избавиться от тела, он перестанет видеть сны. А когда перестанет видеть сны, то, может быть, у него хватит самообладания подумать наконец об Эстер.

Нокс разработал план. В «Ковчеге» избавиться от трупа, оставаясь незамеченным, невозможно, так как большинство членов общества живут в старом доме. Теперь же Нокс не мог просто так бродить по саду и дому, не обращая на себя внимания. Нокс решил перевезти тело в старый молитвенный дом в Вест-Боу. Воздух в подвале там очень сухой, и у него возникла сумасшедшая идея, что тело обезводится и, может быть, даже мумифицируется в прохладном микроклимате. Кроме того, там имелась древняя печь, которой не пользовались много лет, и, возможно, если ему удастся закалить свою волю, Нокс разожжет ее и кремирует тело. Он не имел представления о том, насколько можно разогреть печь, но оставалась надежда, что температура будет достаточной. Так или иначе, назад пути нет. Он осмотрел большой ковер в центре комнаты. У ковра толстая джутовая основа, и наверняка, если его свернуть, спрятанное тело будет незаметно. Губы Нокса искривились в язвительной усмешке, и он с энтузиазмом принялся сдвигать с ковра мебель, опрокинув несколько стульев и разбрасывая в стороны одежду. Когда раздался стук в дверь, он застыл от ужаса.

– Кто там?

– Нокс, эт-то я, Стремящийся Летать.

– Подожди минутку. – Нокс окинул глазами комнату. Мебель была беспорядочно составлена по углам комнаты, но самое плохое, что на полу возле шкафа лежал труп. – Черт! Дерьмо! – ругался Нокс, запихивая тело обратно на место. Захлопнув дверцы, он распахнул окно, не обращая внимания на то, что дождь льет как из ведра. – Входи… – крикнул он. Пытаясь расставить мебель по местам, Нокс поднял один тяжелый стул, но решил отказаться от своей затеи. Волнуясь за беспорядок в комнате, он открыл дверь. – Стремящийся Летать, рад тебя видеть, я бы пригласил тебя, но у меня беспорядок.

Он открыл дверь пошире, чтобы продемонстрировать результаты своего труда.

– О!

Глаза парня широко открылись. Это комната Даниэля, как Нокс может без всяких причин опустошать ее?

Нокс добродушно улыбнулся.

– Не беспокойся, я собираюсь все поставить на место. Просто ковер… ковер был здесь, когда все случилось. Ну, ты понимаешь, когда Даниэль . вознесся. Вот я и решил, что будет разумнее постелить его в комнате для молитв. Как ты думаешь?

– Замечательная идея, Нокс, – расплылся в улыбке Стремящийся Летать. – Он кажется достаточно тяжелым. Почему бы мне не помочь тебе его скатать? – Он вошел в комнату. – Господи! Что за запах!

– Ужасный, верно? Думаю, потекли старые канализационные трубы, – пожал плечами Нокс. – Знаешь, не мог бы ты сходить к Мэту и попросить мини-фургон? Если подгонишь машину ко входу, нам будет легче вынести ковер.

– Конечно, сделаю, – кивнул парень, стараясь как можно скорее избавиться от запаха. – Я буду через несколько минут.

Как только он ушел, Нокс быстро пробежал по комнате, взял стул и подсунул его под ручку, так как ни на одной двери в «Ковчеге» не было замков. Потом опять вытащил тело из шкафа и стал закатывать его в ковер.

– Прости меня, Дэнни, – бормотал он.

Стремящийся Летать вернулся сразу же, как только Нокс закончил упаковывать тело. К счастью, он оказался прав, совершенно невозможно было догадаться, что в тяжелых складках ковра что-то находится.

– Д-дай мне д-другой конец.

– Отлично. Послушай, ты не мог бы сделать мне еще одно одолжение? Я должен проверить хозяйственные счета «Ковчега», и мне надо успеть до собрания. Не мог бы ты подготовить их, пока меня не будет? А я встречусь с тобой, как только вернусь.

Нокс со страхом смотрел на ковер, ожидая, что Даниэль сейчас выдаст его. Ему казалось, что из ковра вывалится рука, хотя умом Нокс понимал, что это невозможно. Даниэль крепко упакован и связан, а сверху замотан в несколько слоев коричневого плотного ковра. И все-таки пот на лбу Нокса был результатом не только физических усилий.

– Но тебе же понадобится кто-нибудь, чтобы помочь в Вест-Боу, – возразил парень.

– Нет-нет, все будет в порядке. Я подгоню фургон прямо к центральным дверям, а потом просто втащу ковер. Так что проблем не будет. – Нокс доброжелательно улыбнулся. – Назад вернусь около четырех.

Нокс выехал на мокрые темные улицы города с минимальной скоростью, какую только мог позволить, глядя в зеркало на удаляющуюся фигуру Стремящегося Летать. Слушая ритмичное пощелкивание «дворников», он чувствовал, как постепенно успокаивается. Необходимо наградить себя чем-нибудь, когда все закончится, решил Нокс. Как только с трупом будет покончено, можно будет подумать о главном призе – Эстер.

Странно, хотя Нокс не собирался ехать этим путем, тем не менее он оказался на Принсес-стрит и миновал сад, где они встретились с Даниэлем. Когда Нокс остановился у четвертого светофора, его взгляд уперся в то самое место, где произошла встреча, и на губах появилась слабая улыбка.

– Я скучаю по тебе, Дэнни.

Загорелся зеленый свет, но водитель впереди замешкался, и Нокс заорал:

– Проснись, старый осел, поехали! – Оглянувшись еще раз на место их встречи, он спокойно засмеялся и вновь произнес,

– Да, очень скучаю. Но я переживу это.