Текст книги "Мужчина на заказ"

Глава 8

Когда Кассандра с Джейком вернулись в Грей-мерси-парк, ей казалось, что она прошла сквозь все круги ада.

За время их магазинной экспедиции – теперь Кассандра назвала бы ее экзекуцией – Джейк умудрился оскорбить, запугать или унизить четырех владельцев магазинов, двенадцать приказчиков и парикмахера, который грозил судебным иском. Он ухитрился отстричь Джейку целый дюйм роскошных кудрей, прежде чем тот схватил беднягу за горло и «оскорбил его действием» за то, что тот покушался на его шевелюру. В конце концов Кассандра стала дразнить мужа, чтобы вынудить его выполнить ее просьбу.

– Не верю, что взрослый мужчина боится обрезать волосы. Бога ради, Джейк, если вы не позволите мистеру Льюису заняться вами, ваши локоны скоро будут длиннее моих.

Джейк взглянул на свое отражение в зеркале и откинул волосы назад.

– Мне нравятся длинные. Почему мужчины должны стричься, если женщины этого не делают?

– Хотите, я тоже постригусь? – Она давно мечтала о смелой новомодной прическе, но ее отец и слышать об этом не желал. Почему мужчин так завораживают длинные волосы?

Джейк пришел в ужас.

– Боже, нет! Даже и не думай! – У него были свои виды на эту копну медовых волос – он мечтал обернуть эти шелковые пряди вокруг шеи, когда они будут любить друг друга, мечтал перебирать пальцами нежные, как бархат, локоны.

– Ну вот, еще один пример, как с вами трудно, – укорила его Кассандра. – В отличие от Самсона вы едва ли потеряете свою силу. – При таких-то крутых бицепсах, при такой-то мощной шее. Да никогда в жизни. – Вы просто боитесь… мальчишка… трус.

Кассандра поняла, что зашла слишком далеко, когда у Джейка потемнел взгляд. Он схватил ее за запястье и потащил в укромный уголок парикмахерской, не обращая внимания на слабые протесты мистера Льюиса.

– Скажи спасибо, что здесь нет никого, кроме этого дурня, помешанного на своих ножницах, кто слышал бы, как ты меня оскорбила, Кассандра. На Западе платят жизнью за то, что назвали человека трусом. – И, не обращая внимания на ее замешательство, прибавил: – Не знал, что связался с такой мегерой. Я позволю цирюльнику себя подстричь, раз уж ты так непреклонна, но ты, женушка, лучше будь готова кое в чем уступить, когда мы вернемся домой, подходящие у тебя дни или нет.

Наконец Кассандра перевела дыхание. Благодарение Богу, они уже дома. И хорошо, что до вечера было еще далеко. Отделаться от Джейка второй раз подряд будет нелегко, тем более, что он полагал, будто принес сегодня огромную жертву.

Глядя на его волосы, которые были теперь аккуратно подстрижены и едва касались плеч, она снова подивилась тому, как он хорош. Они сидели в библиотеке, и Джейк потягивал виски, утешая уязвленную гордость и разглядывая многочисленные покупки.

При всех сложностях день все-таки прошел не впустую, думала Кассандра. В конце концов они купили два готовых костюма, несколько рубашек и галстуков, белье, туфли – которые он ни за что не наденет, заверил Джейк, – и ей удалось подсунуть ночную рубашку – которую он тоже ни за что не наденет, не сомневалась она. Совершенно невозможный человек!

– Ну что, ты довольна, теперь у меня такой же дурацкий вид, как у твоего мусью, – с отвращением сказал Джейк. Он снова отхлебнул из бокала и пнул лежавшую на полу коробку с бархатными туфлями. – Я не стану носить эти башмаки, Кассандра. Ты зря потратила деньги.

Кассандра едва не расхохоталась при виде выражения упрямства на лице Джейка, совершенно ребяческого. Но, взглянув на его мягкие губы, на гранитный подбородок, она подумала, что он вовсе не мальчик, а настоящий мужчина. К сожалению, сейчас он вел себя не как мужчина.

Отойдя от камина, Кассандра опустилась в кресло напротив.

– Отец всегда говорил мне, что я упряма, но, по-моему, вы превзошли меня в несговорчивости.

– Если несговорчивый значит упрямый как осел, то вы правы, маленькая леди. Я сам себе господин, и вам не удастся сделать из меня безмозглого франта, хоть мы и женаты. В Техасе мужчины не боятся показать, что они мужчины. Они не прячутся за бархатом, шелком и духами. Они гордятся тем, кто они, и я тоже горжусь.

– Джейк, – принялась уговаривать Кассандра тоном, каким обычно говорила с матерью или изредка с отцом, и похлопала его по руке, – вы будете мне благодарны, когда поживете здесь немного и увидите, как одеваются другие. Вы больше не в Техасе.

Накрыв ладонью ее нежную белую руку, Джейк погладил ее, затем сжал и рванул к себе так, что Кассандра оказалась у него на коленях. Крича и отбиваясь, она попыталась вырваться, но Джейк обхватил ее руками и удержал.

– Я могу быть благоразумным, если захочу, детка.

Он потерся носом о ее шею, и у Кассандры мурашки забегали по телу.

– Прекратите, Джейк.

Не обращая внимания на слабые протесты, Джейк провел губами по ее шее от плеча до уха.

– Ты чудесно пахнешь, как розы весной. – Он вдохнул ее аромат. – Твои глаза напоминают мне техасские васильки.

Кассандре понравилось сравнение, но не понравилась странная дрожь в животе и то, что Джейк касался языком ее уха, и каждый нерв ее тела отзывался трепетом. Это пугало. Она теряла над собой контроль и замотала головой, пытаясь ему помешать.

– Мы муж и жена, Кассандра, и ты не можешь запретить мне наслаждаться твоими прелестями. Ты возбуждаешь во мне желание, детка, – он слегка развернул ее, так чтобы она могла видеть страсть, горящую в его взгляде, а потом поцеловал.

Боже, как чудесно его губы прикасаются к ее губам, думала Кассандра. Ее тело отозвалось дрожью узнавания, сердце в груди громко застучало. Она хотела возразить, но когда язык Джейка толкнулся в ее губы, они сами собой раскрылись. Его язык, влажный и горячий, невероятно горячий, проник в ее рот. Тихо застонав, Кассандра обвила руками плечи Джейка, перебирая пальцами шелковые волосы у основания его шеи. От него пахло виски и табаком: так и должно пахнуть от мужчины.

– М-м-м, – пробормотала она, не сознавая, что стонет от наслаждения.

Джейк оторвался от нее и взглянул в раскрасневшееся лицо.

– Тебе понравилось, верно?

Она отрицательно замотала головой, но он добавил:

– Не лги. Я вижу, что понравилось. Тебя не часто целовали, а?

Кассандра вспыхнула и соскочила с его колен. Но успела почувствовать, как напряглась его плоть. Она с трудом перевела дух.

– Это очень невежливое замечание. – Но увы, совершенно справедливое. Так, как Джейк, ее раньше не целовали, только целомудренно чмокали в щечку. Немногие из ее знакомых осмелились бы навлечь на себя гнев Саймона Темплтона. Да ей и не хотелось, чтобы кто-нибудь из них ее поцеловал. А особенно Гарри. Несколько слюнявых, нежеланных его поцелуев она нашла омерзительными. Не то что поцелуи Джейка.

Джейк рассмеялся ее возмущению:

– Может, невежливо, детка, но верно. Я вижу, что ты не искушена в любви, и мне это нравится. Когда я согласился на этот брак, я и не думал, что нарвусь на девственницу.

Что значит согласился? Почему он употребил такое странное слово? Словно был вынужден жениться на ней, хотя всем известно, что все как раз наоборот.

– Я не намерена больше стоять здесь и выслушивать ваши грубости. И безусловно не намерена позволять вам размышлять о моей девственности.

Джейк встал и подошел к ней.

– Детка, – произнес он хриплым шепотом, от которого у нее опять закружилась голова, – ни слова о твоей девственности. Мне гораздо приятнее узнать правду самому.

У Кассандры вытянулось лицо. И, до конца осознав смысл того, что сказал Джейк, она кинулась прочь из комнаты, словно сам дьявол гнался за ней по пятам. Вслед ей несся демонический хохот Джейка.

– Гарри очень расстроен, что получил отставку перед самым алтарем, дочь, – сообщил Саймон за аперитивом. – И кто его упрекнет? Твое поведение прискорбно. Ты согласна, Легация? – Он обернулся к жене, сидевшей на диване рядом, ожидая, что она с ним согласится.

Кассандра посмотрела на родителей: сначала на отца, на чьем лице застыло непреклонное выражение, затем на мать, в которой, казалось боролись привычка соглашаться с мужем и желание заступиться за единственного ребенка, и вздохнула. Отец не собирался давать ей поблажку. Она видела это так же ясно, как херес в своем бокале. Вот почему сегодня она с ужасом ждала ежевечерней встречи в гостиной за коктейлями.

Если бы Джейк был здесь, чтобы ее поддержать! Но Джейк наверху принимал ванну. Он обнаружил мраморную емкость сегодня вечером и после нескольких отвратительных намеков на то, чем можно заняться в ванне такого размера, решил доставить себе удовольствие искупаться в помещении. Похоже, прежде ему приходилось довольствоваться реками и прудами.

– Кассандра сделала то, что считала нужным, Саймон. – При этих словах матери Кассандра поперхнулась. Летиция редко противоречила мужу. – Что сделано, того не воротишь. Думаю, лучше оставить все как есть. Теперь о Кассандре заботится Джейк Стил.

Кассандра благодарно улыбнулась матери и постаралась не заметить, как отец громко, враждебно фыркнул. Он не нашел что сказать, значит, был так же потрясен тем, что жена возразила ему.

Тягостное молчание в комнате стало оглушительным, и Кассандра была рада, когда дворецкий объявил о посетителе. Однако радость ее была недолгой – через мгновение дворецкий добавил, что это Гарри Уинслоу.

Она бросила быстрый взгляд на отца, у которого на лице было написано: «Я тебе говорил», – и распорядилась:

– Проводите мистера Уинслоу в библиотеку, Труздейл. Я буду через минутку.

Дворецкий кивнул и прикрыл за собой дверь, а Кассандра глубоко вздохнула: видеть Гарри было нестерпимо. Она понимала, что это неизбежно – Гарри не из тех, кто благородно от чего-то отказывается, – но надеялась, что в ее распоряжении есть несколько дней, чтобы придумать объяснение, которое не задело бы его чувства.

– Пора платить по счетам, дочка, – заметил Саймон, не удержавшись от довольной ухмылки.

– Полно, Саймон, – упрекнула его Летиция. – Неужели ты не видишь, как Кассандра переживает это затруднение?

– Я вижу одно: Кассандра не хочет отвечать за свои поступки.

Мысленно благодаря мать за поддержку, Кассандра направилась к дверям, сжав зубы, чтобы не сорвался ответ, вертевшийся на кончике языка. Ей не хотелось сейчас ссориться с отцом. Пусть себе злорадствует. Он проиграл, а она победила. Теперь она может быть великодушной.

«Забавно», подумала она. Ей вовсе не хоте лось ликовать.

Едва войдя в библиотеку, Кассандра поняла, что придется туго. Гарри мерил шагами красно-золотистый ковер, мечась по комнате как лев в клетке.

Несмотря на волнение Кассандра постаралась унять дрожь в голосе.

– Добрый вечер, Гарри. Я вас ждала.

Резко остановившись, Гарри накинулся на нее:

– Как вы могли, Кассандра? Как вы могли так унизить меня при всех? Как вы могли так отвратительно со мной поступить?

Вопросы кололи ее совесть. И хотя Гарри бросал их в гневе, она почти пожалела его, настолько он был расстроен, пока не услышала:

– Как вы могли продать себя этому грязному ковбою, словно девица легкого поведения? Сколько вам пришлось заплатить ему, чтобы он согласился жениться на вас?

Вне себя от ярости Кассандра шагнула вперед, размахнулась и со всех сил ударила Гарри по лицу.

– Как вы смеете так гнусно лгать? Вы имеете право испытывать горечь, но не имеете права быть негодяем.

Осознав, что сказал сейчас дочери своего хозяина, Гарри с трудом глотнул. Он не мог позволить себе лишиться места в банке Темплтона. И не намеревался расставаться с постом вице-президента.

– Простите меня, Кассандра, – он умоляюще протянул руки, но с Кассандры было довольно, она отступила назад. – Я позволил гневу овладеть мной. Простите ли вы меня когда-нибудь?

– Мне жаль, что все так обернулось, Гарри. Я знаю, вы ужасно расстроены. Но я никогда не хотела выходить за вас. Мой отец пытался поставить меня в положение, которое я считала невыносимым. – Гарри отшатнулся, словно вновь получил пощечину, и Кассандра поторопилась исправиться: – Я хотела сказать, что не могла позволить отцу выбирать мне мужа. Такое решение я должна принимать сама.

– Но вышли замуж за совершенно незнакомого человека! Я не понимаю! Мы по крайней мере знаем друг друга, и у нас много общего.

Кассандра затруднилась представить себе, что именно было у них общего, но не стала уточнять.

– Пожалуйста, постарайтесь понять. Я не хотела причинять вам боль. Простите, что так получилось. Наш брак не был бы браком по любви, равно как и мой брак с мистером Стилом. Но мистера Стила я выбрала сама. Не папа.

Гарри отчаянно пытался не выйти из себя, он прикусил губу так, что выступила кровь. Кассандра разрушила его честолюбивые надежды достичь богатства и положения. Он потратил не один год на то, чтобы выбраться из угольных шахт в Пенсильвании, не разгибая спины корпел над перепиской бумаг, угодничал и кланялся, пока не добился места в банке Темплтона.

Он делал все, что требовал хозяин: работал сверхурочно, очаровывал богатых девушек, уговаривая их положить деньги в банк Темплтона, и в конце концов настолько вошел в доверие к старику, что тот вознамерился выдать за него дочь. И вот Кассандра все разрушила.

Ему хотелось наброситься на маленькую стерву, сказать ей все, что он думает о ее упрямстве и своеволии. Но здравый смысл взял верх, и он лишь кивнул в знак понимания.

Придет день, когда он отомстит Темплтонам. Пусть этот день не сегодня. Но он придет.

Громкие проклятия заставили Браунли остановиться возле спальни Кассандры. Приложив ухо к двери, дворецкий отчетливо расслышал:

– Черт тебя дери! Сукин сын!

Браунли с отвращением покачал головой. Очевидно, молодой муж мисс Кассандры – ковбой – был чем-то крайне недоволен. Может, следует предложить свои услуги, подумал он, но затем решил не помогать грубияну. Он уже собрался было пройти мимо, но внезапно что-то с силой ударилось в дверь так, что он подскочил. За ударом послышалось громкое «Черт!»

Решившись войти, прежде чем будет разнесена вдребезги вся комната, Браунли осторожно постучал и, минутку подождав, вошел и увидел джентльмена (понимая это слово в широком смысле), безнадежно запутавшегося в том, что, очевидно, было его галстуком.

– Могу я предложить помощь?

Джейк кивнул, не выпуская из пальцев матерчатой ленты, словно боясь, что она его удавит.

– Да, черт бы его драл! Поворачивайся живей, доходяга, распутай эту штуку. Дьявольская тряпка – чуть меня не придушила.

Браунли знал, что должен обидеться на грубость, но очень уж забавный вид был у бедняги, чье лицо принимало различные оттенки красного и лилового.

– Сию секунду, сэр. – Он поспешил на помощь и взялся за галстук, который был безнадежно запутан и чудовищно измят. – Кажется, вы не совсем справились с ним, сэр. – Пальцы Браунли проворно распутывали узлы.

Джейк терпеливо стоял, кляня себя за то, что поддался на уговоры Кассандры. Приличия, гори они огнем!

– Это Кассандра виновата. Я не собирался выряжаться, как все эти пижоны. Слыханное ли дело, так расфуфыриться, чтобы просто поесть. Мне и в моих джинсах было неплохо.

Браунли был обескуражен.

– Костюм вам очень идет, сэр. Но я позволил бы себе заметить, что необходимо попрактиковаться в завязывании галстука.

Джейк презрительно скривился.

– Не собираюсь носить эту чертову тряпку. Я в ней точно койот, застрявший в заячьей норе. – Он подергал жестко накрахмаленный воротник.

Лакей невольно улыбнулся.

– Осмелюсь предложить свои услуги. Раньше я был джентльменом при джентльмене.

– Кем?

– Камердинером, сэр. Я помогал своему бывшему хозяину с туалетом и тому подобным. Но когда я приехал из Англии, у мистера Темплтона уже был джентльмен… камердинер, и мне пришлось довольствоваться единственным свободным местом, а именно местом лакея.

Джейк заметил саркастическую гримасу, мелькнувшую на лице Браунли.

– Я так понимаю, вас вроде как понизили. Лакеем служить хуже, чем камердинером?

Браунли развязал последний узел и пожал плечами.

– Джентльмен при джентльмене – это должность, к которой стремятся, сэр. Это положение предполагает доверие и уважение. К нему идут годами.

– Ясно, вроде как бригадир.

– Сэр? – Настал черед Браунли недоумевать.

– Старший на ранчо. У него в подчинении все ковбои. Самый главный хозяин, не считая владельца.

– Совершенно верно, сэр. Почти то же самое, хотя у меня никогда никого не было в подчинении, кроме Перкинса, который занимал в штате обслуги лорда Уэкслера более низкое положение, чем я. – Браунли завязал галстук и отступил, чтобы полюбоваться своей работой. Вытащив из заднего кармана щетку для одежды, которую носил по привычке, он принялся отряхивать черный сюртук Джейка.

– Вы служили у настоящего английского лорда?

Кивнув, Браунли улыбнулся уголками рта.

– Лорд Уэкслер был герцогом. Герцогом Эйвонморским, если уж быть точным.

– Да чтоб меня стреножили, как последнего осла!

У Браунли брови поползли вверх.

– Совершенно верно, сэр.

– Слушай, как там тебя. Хочешь быть моим слугой? Мне тут может понадобиться помощь. Кассандра хочет сделать из меня дурня расфуфыренного и… Ну, совсем я не сдамся. Сапоги я не сниму. – Джейк выставил ногу, чтобы Браунли убедился, что он не шутит. – И без шляпы я словно бы не одет.

Лакей не верил своим ушам.

– Я польщен, мистер Стал. Хотя и не уверен, что мистер Темплтон согласится, чтобы я служил у вас.

Обняв Браунли за костлявые плечи, Джейк доверительно улыбнулся.

– Ни о чем не волнуйся, Брауни. Я сделаю так, что Кассандра все уладит с папочкой.

Браунли вытянулся во все свои полтора с небольшим метра.

– Меня зовут Браунли, сэр, – он подчеркнул последний слог.

– Ладно, Брауни. А ты зови меня Джейк. Я не любитель церемоний.

Браунли был положительно скандализован и недвусмысленно дал Джейку это понять.

– Это было бы совершенно неподобающе, мистер Стил, сэр. Слуга всегда должен держаться на почтительном расстоянии от того, кому служит.

– Так ты подумаешь о моем предложении? – Джейк искренне на это надеялся. С попытками жены его облагородить ему как пить дать понадобится помощь.

Браунли минутку подумал.

– Если мистер Темплтон не будет возражать, я, пожалуй, счел бы это не только увлекательной работой, но и серьезным испытанием.

Джейк расплылся в улыбке и, не обращая никакого внимания на протесты Браунли, стиснул его в медвежьих объятиях.

– Морган – это мой брат – всегда говорил, что я самое тяжелое испытание, выпавшее на его долю.

Седая бровь надменно выгнулась.

– Не сомневаюсь, сэр.

– Совершенно верно, – подмигнул Джейк.

– Боже, Джейк Стил! – воскликнула Аманда, когда Джейк, ослепительный в своем новом одеянии, переступил порог столовой. – Я вас едва узнала!

Джейк почувствовал, как краснеет под взглядом четырех пар глаз. Самые синие из них – у Кассандры – были изумленно распахнуты, и он внутренне улыбнулся, увидев ее потрясенное лицо.

– Видишь, милая, какой я чистенький? – Он уселся рядом с ней, не обращая внимания на то, что миссис Темплтон ахнула, шокированная этой ласковой фамильярностью.

– Добрый вечер, Стил, – сказал Саймон. Он вынул золотые часы из кармана жилета, взглянул на циферблат и нахмурился. – Очень любезно с вашей стороны наконец почтить нас своим присутствием. Мы уже полчаса не приступаем к еде.

Джейк тронул галстук.

– Я не мог толком завязать этот чертов… Айя-яй! Простите, дамы, этот несчастный галстук, но Брауни навел порядок.

При виде изумления на лице Саймона кузины обменялись улыбками.

– Брауни? Не моего ли лакея Браунли вы имеете в виду?

– Его самого, папа. – Почему-то Джейку хотелось злить Саймона Темплтона. Наверное, потому, что тот его ни в грош не ставил. И, судя по румянцу гнева, залившему лицо Темплтона, Джейк добился своего.

– Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Саймон, если не возражаете, мистер Стил.

– Конечно, Саймон. Но только если вы будете звать меня Джейк. То же относится и к вам, мэм, – обратился Джейк к Летиции Темплтон. – Мистер Стил – слишком официально, мы же одна семья.

Кассандра смотрела на родителей и понимала, что они не знают, как вести себя с Джейком Стилом. Отец сразу же его невзлюбил. Разговаривая с зятем, он теребил цепочку от часов – неистребимая привычка, выдававшая расстройство или раздражение. Мать же, казалось, не испытывала к Джейку неприязни. Он просто ставил ее в тупик, словно явился в Нью-Йорк не из Техаса, а из какого-то неведомого мира.

Поглядывая на Джейка краешком глаза, пока лакей разносил суп, Кассандра вспомнила поцелуй, которым они обменялись всего несколько часов назад, и почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она не верила своим глазам: переодевшись, он стал другим человеком. Возможно, он и прежде был хорош, но сейчас стал совершенно, исключительно великолепен! Свежевыбритое лицо казалось гладким, как масло на ее бутерброде; ей отчаянно захотелось протянуть руку и коснуться его щеки.

– Если ты будешь так смотреть на меня, милая, я покраснею.

– Я… – Кассандра уткнулась в тарелку, надеясь, что никто не слышал его замечания.

– Приятно провели время, Джейк? – спросила Аманда. – Вам понравились магазины?

Джейк покачал головой:

– Нет, мэм. Я не любитель по магазинам ходить. – Он попробовал суп и скорчил гримасу. – Эй, мой суп остыл! Видно, и впрямь опоздал.

Не обращая внимания на то, как фыркнул отец, Кассандра наклонилась к мужу и шепнула:

– Огуречный суп подают холодным, Джейк. Небрежно кивнув, он продолжал:

– Ну да я надеюсь, мне найдется, чем занять себя тут, в Нью-Йорке. Я не привык прохлаждаться.

– И чем же вы занимаетесь, мистер Стил? – спросил Саймон, намеренно игнорируя просьбу Джейка звать его по имени. – Кассандра ничего об этом не говорила.

Вдруг необыкновенно заинтересовавшись супом, Джейк размышлял, как же ему отвечать. Стоило бы сбить спесь со старика и объяснить, что он бывший каторжник, но не хотелось ставить Кассандру в неловкое положение. Она смотрела на Джейка с таким же любопытством, с каким и отец.

– Да всем понемножку, Саймон. Я рос на ферме, потом на скотоводческом ранчо, так что приучен коров пасти. Кузнецом был и объездчиком лошадей.

– Физический труд, – желчно констатировал Саймон.

– Да, сэр. Я горжусь тем, что могу работать до седьмого пота и не боюсь этого. Мало кто может в этом признаться.

Казалось, Саймон мысленно с ним согласился и на время удовлетворился этим ответом.

– У вас есть семья, мистер Стил? – спросила Летиция, пытаясь хоть как-то оправдать зятя в своих глазах. Если бы он оказался членом семьи, которую она сочла бы хорошей, ей было бы легче.

– Джейк – сирота, у него только старший брат в Далласе, тетя Летиция, – вмешалась Аманда, изумив не только свою тетку, но и Кассандру: почему кузина не поделилась с ней этими сведениями? – Похоже, у нас с Джейком много общего.

Кассандра перехватила взгляд Аманды и поняла, что кузина пришла на помощь Джейку, поддержала его – при всей своей обходительности Летиция могла быть невыносимым снобом.

– Я не знала, что ты потерял родных, Джейк, – сказала Кассандра.

– Ты еще уйму всего обо мне не знаешь, детка. Но я это исправлю, только кончится ужин.