Текст книги "Мужчина на заказ"

Глава 3

Июнь 1880

Даллас, Техас

Джейк добрался до ранчо Моргана лишь через три дня. Он не вылезал из седла ни днем, ни ночью – ноющая спина об этом свидетельствовала, – чтобы преодолеть сотни миль между Уэйко и Далласом; он устал как собака и умирал от голода.

Солнце село за горизонт, но утомительная жара почти не спала. Устало поерзав в седле, Джейк вытер лицо красным платком, который стянул с шеи, и оглядел выжженные солнцем золотистые просторы по обе стороны пыльной дороги, ведущей к ранчо.

Расположенный между Далласом и Форт-Уэртом и насчитывающий более тысячи акров земли и восемьсот голов лонгхорнов «Чертов выгон» был гордостью и радостью Моргана. И самой большой любовью. Неудивительно, что он так и не завел семьи. Он уже был женат на своем ранчо.

Усмехнувшись, Джейк остановил жеребца и стал разглядывать новую вывеску. Морган наверняка вырезал ее сам: «Ранчо „Чертов выгон» – Морган Т. Стил, владелец». Вывеска словно источала гордость, которую ощущал Морган. И, несмотря на все, что было между ними, Джейк испытывал такую же гордость. Но черта с два он скажет об этом Моргану. Тот скорее всего расхохочется ему в лицо – после того, как прочтет нотацию.

Морган был большой мастер читать нотации. И никто не знал этого лучше Джейка, которому досталось немало суровых выговоров за последние шестнадцать лет после смерти родителей, когда старший брат взял на себя роль опекуна, наставника и критика.

Со вздохом, в котором выразились все сомнения и неуверенность, что вызывала у него предстоящая встреча с Морганом, Джейк пришпорил жеребца в сторону дома.

Во дворе не было ни души, но уже почти стемнело, и рабочие скорее всего ушли отдыхать. Спешившись, Джейк привязал коня к изгороди и отметил, что Морган выкрасил вытянутое двухэтажное строение. Когда он видел в последний раз пять лет назад, дерево было натурального цвета, а теперь Морган прошелся по нему светло-серой краской, оттенив ее черными оконными ставнями.

– Отлично, Морган, – пробормотал Джейк, отвязывая мешки от седла. Чему он, собственно, удивляется? Морган всегда делал что нужно, говорил что нужно, поступал именно так, как нужно. Вздохнув, Джейк поднялся на крыльцо и постучал, настраиваясь на неизбежное. Оно не заставило себя долго ждать.

– Ба, сеньор Джейк! – шумно приветствовала его экономка Моргана, ее темные глаза налились слезами радости. – Вот не ожидала. – Улыбка Кончиты Эрнандес была такой же широкой, как ее бедра, и когда мексиканка обхватила его и прижала к своей мощной груди, Джейк не мог не почувствовать, что ему рады.

– Привет, Кончита, старушка, – он чмокнул ее в щеку, обняв за широкую талию. – Я тоже по тебе скучал. Ты хорошо себя вела? – За последние пять лет Кончита почти не изменилась. Разве что появилось несколько седых волосков да прибавилось несколько фунтов. Да Кончита никогда и не была тощей, по крайней мере, сколько Джейк ее знал.

– Ах, сеньор Джейк! – Кончита прижала ладони к влажному лицу. – Вы muy… – Она остановилась, подыскивая подходящее слово. – Как сказать?.. Безобразник. – Ее щеки залились краской, и, довольная, она потянула его в дом.

Сняв шляпу, Джейк выбил ее о колено, не обращая внимания на то, что пыль посыпалась на выскобленный добела сосновый пол.

– Мне все это говорят. – Усмехнувшись, он бросил свой черный стетсон на оленьи рога, служившие вешалкой для шляп. – Как твой муженек? Получает от тебя полное удовольствие за свои деньги?

Она рассмеялась:

– Si, si. Карлос пошел домой, спать. Поясницу у него ломит, с утра до ночи в седле. Я ему говорю, ты уже не молодой vaquero, а он, старый дурак, не слушает Кончиту.

– Ладно, передай ему от меня привет. Карлос Эрнандес, старший табунщик Моргана, был один из лучших vaqueros, каких встречал Джейк. Не хотелось думать, что вскоре ему трудно будет держаться в седле. Это Карлос научил Джейка ездить верхом – по-настоящему ездить, а не просто сидеть на лошади – и бросать лассо с поразительной точностью. Он был многим обязан старику.

Впитывая всем своим существом знакомую обстановку, Джейк наконец спросил:

– Морган дома? Мне нужно с ним поговорить.

– Si, si. Сеньор Стил ужинает. Ступайте за мной, я вам тарелку поставлю.

Джейк взглянул на свою запыленную одежду и нахмурился. Он так торопился, что забыл привести себя в порядок. Морган не преминет выговорить ему за это.

– Я весь в дорожной пыли, Кончита. Мне бы помыться.

– Сперва покушайте, потом помоетесь. Если сейчас не покушать, все остынет.

Зная, что если мексиканская женщина решила, ее не переспоришь, Джейк пошел за ней. Изнутри дом почти не изменился. Стены были обшиты сучковатыми сосновыми досками, которые добавляли комнатам тепла, но изрядно их затемняли. Медные светильники, заправленные керосином, освещали и смягчали мрачную обстановку. Материнский дубовый буфет по-прежнему украшает дальнюю стену столовой, отметил Джейк входя.

– А, вот и ты, Кончита. Я уже гадал… – Морган замолчал, увидев брата; разнообразные чувства нахлынули на него: радость снова видеть Джейка, обида за его черствость.

– Никак это мой братец, – сказал он, не удержавшись от сарказма. – Ну-ка сообразим… Когда ты заезжал в последний раз? Полгода назад? Год? Пять?

Джейк вздохнул, по язвительной улыбке брата поняв, что тот расстроен. Черт! Не успел он порог переступить, а Морган уже за свое.

– Не дури, Морган. Я два месяца как из тюрьмы.

– Ах да. Я забыл. Это же я таскался к тебе в тюрьму. Пять лет таскался. А теперь ты вышел, и у тебя даже простой вежливости не хватило, чтобы повидаться со мной.

Джейк подтянул ногой стул и уселся за изрезанный дубовый стол. Рассеянно провел пальцем по монограмме Д. С., которую вырезал из вредности, всем назло. Он вспомнил, как родители хвалили Моргана, когда тот нарубил целый штабель дров, а его выбранили и наказали – по заслугам, – потому что вместо работы сбежал играть в бейсбол.

– Ну я же приехал или нет? – произнес он наконец.

Морган взглянул с подозрением:

– Ага. Это меня и беспокоит. Опять влип?

Пытаясь выглядеть беззаботным, Джейк положил себе тушеных бобов с курицей и маисовых лепешек и поблагодарил экономку, которая, налив ему сангрии, вышла из комнаты.

– С чего ты взял?

– С того, что если бы тебе ничего не было нужно, ты бы и в радиусе ста миль отсюда не появился, разве что в случае моей смерти.

Джейк почувствовал, как жар ползет вверх по шее и разливается по щекам, но понадеялся, что под толстым слоем пыли Морган этого не заметит. Господи, как он ненавидел, когда Морган оказывался прав., , а это случалось почти всегда. Он завернул в лепешку сочные кусочки курицы.

– Ты просто по природе подозрителен.

– Подозрителен? Черта с два! Что ты на этот раз натворил? Попался без штанов в постели у какой-нибудь кобылки?

Поперхнувшись куском острого перца, Джейк побагровел. Обмахиваясь рукой, он залпом осушил бокал вина и вытер рот рукавом.

– Откуда… откуда ты знаешь? Получил телеграмму из Уэйко?

Откинувшись на спинку стула, Морган разглядывал того, кто сидел напротив; он с отвращением покачал головой: неужели его брат снова попал в передрягу? Слишком уж он смазливый. Женщины на него слетаются, как мухи на мед. Отлично подвешенный язык, заразительный смех и бесшабашность притягивали женщин как магнит. И все-таки, думал Морган, непонятно, почему они находят его таким привлекательным. Ленивый, необузданный, упрямый, к тому же отсидел. Разве от этого учащенно бьются женские сердца? Но они бились. Кончита и та к нему неравнодушна. Материнский инстинкт он в них пробуждает, что ли?

– Откуда я знаю? – повторил Морган. – Да все твои беды от женщин, кроме ограбления банка. Этот подвиг, я думаю, ты совершил сам.

Джейк поморщился. Сколько бы лет ни прошло, слова Моргана все еще ранили его.

– Ты же знаешь, я невиновен, Морган.

– Знаю. А иначе бросил бы тебя одного гнить в этой тюряге. С тобой обошлись несправедливо, правда. Но это еще не повод пускаться во все тяжкие. Когда ты повзрослеешь, Джейк, найдешь себе применение? Тебе тридцать лет. Тебе не кажется, что пора вести себя, как и положено в тридцать лет?

На скулах Джейка заиграли желваки, а глаза стали темнее ночи. Всегда одно и то же: нотации, выволочки, слова доброго не услышишь.

– Я никогда не оправдаю твоих ожиданий, брат, так почему бы тебе не махнуть на меня рукой? И папиных я не оправдал. Большое всеобщее разочарование – паршивая овца. Говорят, в каждой семье есть такая.

– Чушь городишь и отлично это знаешь. Папа тобой гордился и мама тоже. Но они умерли прежде, чем ты показал себя. В четырнадцать лет человек еще не совсем взрослый.

– Зато ты успел показать себя, а, Морган? Закончил школу, пас коров на ранчо у Уоррена Туиди, зарабатывал достаточно, чтобы помочь папе с мамой. Ты всегда был примерный мальчик. – Джейк оттолкнул стул и встал. – Дурак был, что приехал. Ты не меняешься, Морган. – И, сверкая глазами, пошел прочь, не обращая внимания на кулак, стучащий по столу.

– Черт побери, Джейк! Вернись! Не смей уходить посреди разговора. – Но слова Моргана пропали втуне, Джейк ушел. И Морган вдруг сообразил, что так и не узнал, что за беда стряслась с Джейком. – Черт бы его драл! – выругался он и дал себе слово, что назавтра первым же делом исправит эту оплошность.

Джейка нигде не было. Торопясь выяснить, в чем дело, Морган поднялся с первыми петухами. В комнате Джейка не оказалось, но вещи его все еще валялись в качалке, значит, брат не мог уйти далеко. Раздраженный тем, что нарушено его утреннее расписание, но тем не менее обеспокоенный, Морган отправился на поиски.

Видно, Джейк будет сидеть у него на шее до конца жизни. Шестнадцать лет он заботился о младшем брате, вытаскивал из переделок, пытался научить хорошим манерам, в то же время стараясь выжать что-то из ранчо, купленного на деньги, которые он откладывал от своих тяжких заработков у старика Туиди, и на те гроши, что удалось выручить, продав родительскую ферму.

Шесть лет он работал за крошечную плату. И теперь сумма залога такова, что могла переломить хребет здоровому волу. Но ранчо стоило того. Или когда-нибудь будет стоить. Когда-нибудь «Чертов выгон» станет крупнейшим скотоводческим ранчо в Техасе. И ничто, даже Джейк со всеми своими бедами, не помешает ему достичь этой цели.

Жизнь – это то, что ты из нее делаешь, решил он давным-давно, поняв, что лишь на упорный труд до седьмого пота может положиться человек. Он научился этому от отца. Томас Стил гнул спину всю свою жизнь, но так и остался нищим фермером. И хотя Морган восхищался выдержкой и целеустремленностью отца, он дал себе слово, что добьется большего. Он не намерен горбатиться всю жизнь, чтобы под конец остаться ни с чем.

Если бы только ему удалось внушить Джейку то же стремление преуспеть, добиться чего-то в жизни, – годы, когда он возился с младшим братом, не пропали бы даром. Увидев предмет своих размышлений с сигаретой в зубах возле изгороди корраля, Морган решительным шагом направился к нему. Джейк наблюдал, как двое пастухов пытаются объездить особенно злого мустанга. Конь недовольно фыркал, вскидывал задние ноги, пытаясь сбросить наездника, и Джейк пожалел животное. Он знал, что такое жаждать свободы. И, словно этот мустанг, он до последнего будет драться с каждым, кто попытается эту свободу отобрать.

– Доброе утро, Джейк.

Обернувшись и увидев, что брат встал рядом, Джейк внутренне застонал, он хотел бы уклониться от ссоры. Но с Морганом ссоры не избежать.

– Доброе утро, – ответил он, сделав последнюю глубокую затяжку, бросил сигарету на землю и раздавил ее каблуком.

Облокотившись на изгородь, Морган сказал:

– Ты сегодня рано поднялся.

Солнце все еще пыталось одолеть горизонт, небо затягивала пурпурно-серая дымка.

– В тюрьме особо не разоспишься. Я привык вставать в пять.

Морган не поверил своим ушам. Джейк всегда позже всех вставал и позже всех ложился. Похоже, пять лет в тюрьме хотя бы научили его порядку.

– Я думаю, нам нужно договорить. – Он заметил, как напрягся Джейк, как, обороняясь, сжал кулаки, но гнул свое. – Ты так и не сказал, что с тобой стряслось.

Видя серьезное выражение лица брата, Джейк вздохнул. Он уже решил, что уедет, так что делиться заботами с Морганом, особенно после вчерашнего разговора, ему не улыбалось.

– Да не о чем особо говорить. Я уже решил, что уеду. – Если Джейк и заметил боль во взгляде Моргана, то не подал виду. – Незачем втягивать тебя в мои неприятности, Морган. У тебя и так хлопот полон рот. Ты был прав. Мне пора взрослеть. Нельзя прибегать к старшему братцу всякий раз, когда попадаешь в переделку.

Слова Джейка удивили Моргана и наполнили гордостью – гордостью за брата, какой он не испытывал давным-давно. В порыве любви он сжал плечо Джейка.

– Расскажи мне, что случилось. Может, я сумею помочь.

Джейк позволил Моргану отвести себя в дом. Они прошли мимо нескольких любопытствующих подпасков и Карлоса, который сидел на крыльце своего дома и курил сигару. Старик помахал рукой и улыбнулся, и Джейк ответил на его приветствие.

Сидя за кухонным столом перед кружкой с горячим крепким кофе, Джейк рассказал о столкновении с Мэлкомбом Биггсом. Когда он закончил, Морган спросил:

– Может, это пустые угрозы? Ты ведь знаешь, какой он надутый индюк. А ты унизил его перед женой и перед всем народом. Ручаюсь, уже все знают.

– Дуло его чертова револьвера смотрело прямо на меня. Я не был уверен, что он заряжен, но мне как-то не хотелось задерживаться, чтобы проверить. – Джейк покачал головой. – Говорю тебе, он жаждет мести. Он собирается засудить меня и отправить за решетку.

Морган поглаживал усы, Джейк тысячи раз видел этот жест, когда брат задумывался.

– Ты здорово влип.

Отхлебнув кофе, Джейк пожал плечами:

– Думаю, мне лучше отсюда убираться. Мэл почти наверняка явится за мной, а я не хочу тебя впутывать.

– Пока Мэл Биггс сообразит, куда ты отправился, не одна неделя пройдет. У него просто мозги медленно варят. Черт! Да если б не это, он уже давно схватил бы настоящих грабителей.

Джейк улыбнулся. Мэл был самый никудышный блюститель порядка, какого он когда-либо встречал. Хотя навесить ограбление банка на него у Биггса хватило мозгов. Улыбка сползла с лица Джейка.

– Он, может, и тупой, но у него бывают просветления.

– Сегодня я еду в город. Зайду между делом в контору шерифа, поболтаю с Дули Клеггом. А ты сиди дома. И думать забудь об отъезде. Позволь мне найти выход, посмотрим, что у меня получится. По рукам?

Решимость Моргана наполнила Джейка благодарностью. Видно, не у одного шерифа Биггса бывает просветления.

– По рукам.

– А если соскучишься, братец, пора вычистить конюшню.

Джейк скривился от омерзения, и Морган ухмыльнулся, зная, что есть нечто, что Джейк ненавидит не меньше тюрьмы, – выгребать навоз из конюшни.

Миновало два дня, но Морган все еще ничего не придумал. Шериф Клегг ни словом не упомянул своего коллегу из Уэйко, но Морган понимал, что рано или поздно толстяк объявится.

Идя по деревянному тротуару главной далласской улицы и размышляя об утреннем разговоре с Джейком, Морган рассеянно помахал рукой доктору Уитерсу, стоявшему с сигарой в зубах возле своего кабинета на противоположной стороне улицы.

Сегодня утром Джейк не находил себе места. Едва они закончили чинить изгородь загона, Джейк швырнул молоток на землю и разразился проклятиями.

– Черт побери, Морган! Не могу я больше сидеть и трястись от страха. Пора отправляться. Биггс мне скоро в затылок будет дышать. Оставаться здесь опасно.

– Ты уверен, что не от работы бежишь, братец? – поддразнил его Морган, пытаясь отвлечь Джейка от забот. – Давненько я не видел, как ты трудишься до седьмого пота.

Джейк кинулся на брата, схватил его за воротник и затряс с бешеной яростью.

– Я трудился до седьмого пота в тюрьме, Морган. С рассвета до заката, без передышки. Охранники заставляли нас работать, пока ноги не переставали держать. Многие умирали с киркой в руках – просто от истощения.

– Джейк, прости. Я не подумал…

– Я не намерен туда возвращаться, слышишь? Не намерен возвращаться в эту преисподнюю.

Морган отчетливо помнил страх в глубине глаз Джейка – страх и боль. Господи! Что эти подонки с ним сделали?

Несколько минут спустя Морган вошел в редакцию «Даллас хералд», чтобы купить последний номер. Чтение всегда подстегивало его ум, а чтобы найти выход из создавшегося затруднения, похоже, придется его подстегивать и подстегивать.

– Добрый день, Морган, – сказал Тедиес Лейн, редактор «Хералд», протягивая руку с пальцами, заляпанными типографской краской, без которой был немыслим ежедневный ритуал. – Как обстоят дела на «Чертовом выгоне»?

– Не могу пожаловаться, Тедиес. – Морган бросил монету в коробку из-под сигар на прилавке, расплачиваясь за газету. – Что творится в мире? Есть что-нибудь сногсшибательное?

– Ничего особенного. Разве что Верховный суд постановил: негров надлежит включать в состав жюри присяжных. Многие взъярятся.

– Рад слышать, – ответил Морган. То, что негры будут теперь среди присяжных, казалось ему разумным. Человеческий голос должен обладать одинаковым весом независимо от цвета кожи. Половина пастухов у него на ранчо – черные, и это трудолюбивые, сообразительные ребята.

Редактор поскреб в затылке:

– Вообще-то мне показалась необычной одна вещь. Собственно, это объявление.

– Да? И что это? – Морган полистал газету, нахмурился, заметив, что цены на скот опять упали.

– Одна чудная девица с восточного побережья поместила объявление в сегодняшнем номере. Она ищет мужа. Слыхал такое? – Редактор хихикнул. – Небось, уродина хоть всех святых выноси.

– Да уж небось не краше лошадиной задницы, раз пришлось прибегать к таким отчаянным средствам.

– И я так подумал. Я слышал, что мужчины ищут жен по объявлению, но чтоб наоборот – никогда.

Морган заинтересовался.

– Где оно, говоришь?

– Ровно посередке в юрой страницы. Она заплатила дополнительно, чтобы срочно напечатали. Я получил телеграмму несколько дней назад, но напечатать вышло только сегодня.

Газетчик болтал и болтал, но Морган не слышал его, он весь ушел в чтение.

ТРЕБУЕТСЯ МУЖ: умный, честный, богобоязненный. Мужчине выдержанного нрава предлагается жениться на женщине с таким же характером. Заинтересованные люди могут писать мисс Кассандре Темплтон до востребования, нью-йоркское почтовое отделение.

Морган прочел, затем перечел. Женщина искала мужа по объявлению.

– Будь я проклят! – громко сказал он, качая головой, и ею, обычно угрюмое лицо расплылось в улыбке. Что эго, если не удача? Кто Джейк, если не самый везучий сукин сын на этой земле?

– Что-нибудь случилось, Морган? – спросил Тедиес, удивленный реакцией Моргана. Морган Стил был не из тех, кто подвержен проявлениям чувств. По правде говоря, даже наоборот. Он всегда был серьезен, как сердечный приступ. Уж ему, думал Тедиес, не грозят морщины от смеха.

Морган погладил усы:

– Нет, Тедиес, все хорошо.

Оставалось только убедить в этом Джейка. Убедить, что единственная надежда спастись – ответить на объявление этой женщины – он улыбнулся еще шире, – и пусть она получит мужа-каторжника. Морган расхохотался, затем повернулся и вышел.

Глава 4

– Ты что, сдурел, брат? На солнце перегрелся? Как пить дать перегрелся, если думаешь, что я стану отвечать какой-то уродине, которой до смерти хочется замуж. – Джейк содрогнулся, представив, что окажется в одной постели с беззубой старой каргой, какой, он не сомневался, была Кассандра Темплтон. Зачем красотке искать мужа по объявлению?

– Будь благоразумен, Джейк, – посоветовал Морган, забирая у. него газету. – Тут написано, что она живет в Нью-Йорке. Если ты окажешься в Нью-Йорке, шерифу Биггсу до тебя не добраться. – Он помахал газетой перед носом у Джейка, но тот яростно замотал головой.

– Да я скорей удавлюсь, чем женюсь на женщине, которая наверняка страшна как смертный грех. Черт, Морган! Как тебе такое в голову пришло? Холостяк чертов! С твоей стороны просто наглость ожидать, что я женюсь на женщине, которой в глаза не видал. К тому же я вообще не собираюсь жениться.

– Полно, Джейк.

– Ты забыл Лорали?

Уж Джейк – то не забыл. Малютка Лорали Спенсер с ярко-зелеными глазами и нежными алыми губами. Его невеста. Они собирались пожениться, но, испугавшись позора открытого судебного процесса, она расторгла помолвку. Хуже того, она даже не дождалась приговора.

Женщины непостоянны. Зная это, он твердо решил остаться холостым.

– Я не стану этого делать. Глупая затея. Морган взревел как раненый медведь:

– Это ты глупый, Джейк. Ответить на объявление этой женщины – единственный способ укрыться. Не ответишь – почти наверняка окажешься в тюрьме. А если уедешь в Нью-Йорк и женишься на ней, Биггс ни за что тебя не найдет. Тем временем я приложу все силы, чтобы восстановить твое доброе имя. Я уже послал телеграмму в агентство Пинкертона, чтобы они занялись ограблениями дилижансов и нашли настоящих преступников.

Джейк шагал взад-вперед по плетеному коврику в гостиной. Коврик был единственным украшением скудно обставленной комнаты, да и положен был скорее из практических соображений. Морган вообще был практичный человек. И Джейку казалось, что он пытается отослать его в Нью-Йорк тоже из практических соображений, чтобы освободиться раз и навсегда.

– Если ты хочешь избавиться от меня, Морган, так и говори. Я ведь сказал, что уберусь отсюда.

Лицо Моргана исказилось от гнева. Сжав кулаки, он шагнул к брату.

– Ты упрямый, заносчивый дурак, Джейк. И эгоист. И всегда был таким. Никогда ни о ком, кроме себя, не думаешь. Сколько лет я возился с тобой, заботился о тебе. И так ты мне платишь? Обвиняешь в том, что я хочу от тебя избавиться. Я мог бы махнуть на тебя рукой, когда ты попал за решетку. А я тратил время и свои кровные деньги, чтобы навещать тебя.

Джейка захлестнуло чувство вины, он увидел страдание в глазах Моргана, хотя тот и пытался его скрыть. Морган не имел обыкновения показывать свои чувства, и оттого Джейку стало совсем тошно. Его отношения с Морганом всегда были отношениями любви – ненависти. Он любил брата, но его жгла обида. Моргану всегда доставались пироги да пышки, а ему – тумаки и шишки. Но Морган был единственный, кто пять лет назад поверил, что он невиновен и, кажется, до сих пор верит.

Взволнованно взъерошив волосы, Джейк сказал:

– Морган, я ценю твое желание помочь мне с Биггсом, но предлагать мне жениться на женщине из газетного объявления – это уж слишком.

Морган почувствовал слабинку в обороне и бросился в наступление.

– Это единственный выход, Джейк. Единственный способ спастись. А если брак окажется невыносимым, ты всегда сможешь подать на развод… или аннулировать его… если не будешь спать с ней.

– А ты думаешь, эти детективы от Пинкертона сумеют найти настоящих грабителей? – Черт! О чем он спрашивает? Он не собирается ни на ком жениться. Если эта женщина настолько дошла до ручки, что ищет мужа по объявлению, она наверняка попытается принудить его спать с ней, чтобы не дать возможности аннулировать брак. Мысль о том, что женщина попытается принудить его, даже несколько его возбудила… Черт! Он что, рехнулся?

Джейк выхватил газету у Моргана и перечел объявление.

– Тут написано, что требуется честный, богобоязненный, выдержанный человек. Как, черт побери, мы сможем ее убедить, что я и есть такой человек, без обмана. Да ей проповедник нужен, черт бы ее драл!

– Предоставь это мне. Я найду нужные слова. Когда я напишу твое письмо мисс Кассандре Темплтон, она решит, что ты один из двенадцати апостолов.

– Может, она не выберет мое письмо, – с надеждой сказал Джейк, стараясь не замечать довольную улыбку Моргана.

– Не рассчитывай, братишка, не рассчитывай.

Июль 1880 Нью-Йорк

Дражайшая мисс Темплтон!

С большим интересом прочел я Ваше объявление. И хотя мне не свойственно поступать под влиянием минутного порыва и совершать поспешные действия, я решился искать предложенного Вами положения.

Я обладаю скудным достатком, но верю, что лучше сокровища те, что внутри человека. Я горжусь своей прямотой и честностью и привык к ежедневному упорному труду. Хотя и не отличаюсь чрезмерной религиозностью, но исполнен глубокой и несокрушимой веры в нашего Господа.

Я никогда не был женат, но непререкаемо верю в святость брака. Многие говорили мне, что я обладаю приятной наружностью, хотя уверен, Вы согласитесь, что красота исходит из души. Надеюсь, Вы благосклонно отнесетесь к моему письму.

Ваш покорный слуга, Джейкоб Стил.

Аманда прижала письмо к груди, ее карие глаза воодушевленно сверкали. Мистер Стил с Запада, настоящий техасец. Скромный, работящий… Да лучше просто не придумаешь! Она так и собиралась сказать Кассандре, но та своим замечанием выбила у нее почву из-под ног.

– Я склоняюсь к Элберту Фрэнксу, – Кассандра задумчиво глядела на аккуратным почерком написанное письмо. – Он фермер из Колорадо и, судя по письму, ужасно милый.

На самом деле, судя по письму, он был не столько милый, сколько покладистый, а именно это качество она и искала в будущем муже.

Девушки сидели на полу перед камином. Солнечные лучи, струящиеся сквозь окна спальни, освещали разочарованное лицо Аманды.

– А мистер Стил? Это же то, что нужно. И он не был женат, а мистер Фрэнке – вдовец с двумя детишками. Я просто не могу себе представить, как ты нянчишь чужих детей, Касси.

Кассандра отмахнулась от возражений кузины:

– Господи, да найму няньку. К тому же этот мистер Стил какой-то напыщенный… просто индюк надутый.

– А чего ты хочешь? Ты сама оговорила в объявлении богобоязненность. Конечно, он хочет произвести хорошее впечатление. И он пишет, что привык много работать. А Джейкоб – хорошее христианское имя. Прямо из Библии.

– И к тому же он из Техаса, – добавила Кассандра, зная, что произвело на сестру самое сильное впечатление. Аманда была влюблена во все западное. Она буквально заглатывала грошовые романы мистера Билла и рассказы мистера Грили о его приключениях на Западе. Собственно, это Аманда составляла объявление, потому на нем был явный «западный» налет. Кассандра в жизни не написала бы слово «богобоязненный». Только Аманде могла прийти в голову что-то такое «простонародное».

При всей своей чинности и чопорности Аманда Роуз Темплтон была не лишена духа авантюризма, хотя Кассандра не могла понять, почему он устремлялся исключительно на Запад. Лично она представить себе не могла более дикого места и более неотесанных людей. Ковбои и индейцы решительно герои не ее романа.

Аманда кивнула, подтверждая правоту слов кузины.

– Да, мистер Стил из Техаса. А это значит, что он – самостоятельная личность. Обитатели Запада очень самостоятельны. И красивы. И смелы.

Но вот покладисты и покорны ли они? Вот что интересовало Кассандру. Она не желала связывать жизнь с человеком столь же заносчивым и властным, как ее отец. Она жаждала свободы. Свободы уходить и приходить, когда вздумается. Свободы говорить что думает, не страдая от последствий.

– Кассандра! Аманда! Девочки, вы здесь? Голос Летиции Темплтон донесся снизу, и Кассандра испуганно вздрогнула.

– Это мама. Быстро! – Кассандра сгребла письма и оглядела комнату в поисках укромного места, не обращая внимания на паническое выражение лица Аманды, как зеркало, отражавшее ее собственное. Не придумав ничего лучше, она сунула письма под платье. – Мама не должна их видеть. Если отец узнает, что я сделала, он меня убьет.

– Я думаю, ты слегка преувеличиваешь, Касси. Дядя Саймон, может быть, строг, но он не изверг.

– Ха! – только и успела сказать Кассандра; дверь в спальню открылась, и она изобразила невинную улыбку.

– Девочки, что вы делаете? – Стоя в дверях, Летиция недовольно нахмурилась. – Почему вы сидите на полу? Вы помнете платья, а Гарри вот-вот придет обсудить, какие заказывать цветы.

Летиция рассеянно поправила безупречно причесанные волосы; они все еще оставались чуть темнее, чем у Кассандры, хоть и были щедро припорошены инеем. В отличие от знакомых дам, которые прятали седину с помощью хны или обесцвечивающих средств, Летиция носила свою с гордостью, считая, что с ее мужем и дочерью она честно заслужила каждый седой волосок.

Кассандра с огромным трудом удержалась от гримасы при этом известии. За последние несколько недель Гарри успел ей изрядно надоесть. И что хуже всего – понравиться матери. Нужно отдать ему должное – он мог быть обаятельным, когда хотел. И таким невероятно услужливым, что Кассандру наизнанку выворачивало.

– Мы сейчас спустимся, мама. Мы с Амандой обсуждали платье для подружки невесты. Правда, Аманда?

Аманда судорожно сглотнула, ей претило лгать тетке, которая все эти годы заменяла ей мать. Тетя Летиция была сама доброта. Она очень редко повышала на кого-нибудь голос, а Аманде всегда предназначалась ее ласковая улыбка.

Летиция Темплтон была доверчивой женщиной, и Кассандра беззастенчиво этим пользовалась. Под испытующим взглядом сестры Аманда наконец выговорила:

– Я д-думала о ро-розовом шелке, тетя Летиция. К-как вам к-кажется?

Кассандра закусила губу: заикание – верный признак того, что Аманда волнуется.

Однако мать была слишком обескуражена, чтобы это заметить.

– Но я думала, мы остановились на сапфирово-голубом, под цвет чудных глаз Кассандры.

Осознав свою ошибку, Аманда залилась краской.

– К-конечно, вы правы. К-какая я глупая. – Она не умела врать, ей было далеко до искусной сестры.

Летиция захлопала в ладоши, по-детски радуясь; она всегда радовалась, когда все шло, как ей хотелось, а обычно так и бывало.

– Чудесно. А теперь, девочки, поторопитесь. Я не хочу заставлять ждать месье Лапланта. Цветочники так чувствительны, вы знаете.

Кассандре не улыбалась перспектива провести весь день, обсуждая, какие заказать цветы для свадьбы, которой не бывать, но она кивнула и заверила мать, что сейчас спустится, и с облегчением вздохнула, когда дверь закрылась за ничего не заподозрившей женщиной.

– Чуть не попались, – признала она и вытащила из-под юбок стопку писем. Разгладив листок, перечитала письмо Джейка Стала. – Ты правда думаешь, что мистер Стил подходит больше всех? – Она с сомнением нахмурилась. – Уж очень он уверен в себе.

От оживления фарфоровые щеки Аманды порозовели, она сделала глубокий вдох, чтобы справиться с заиканием.

– Думаю и даже совершенно уверена. Из всех писем, которые ты получила, это вызывает у меня самые хорошие предчувствия. А предчувствия меня обычно не обманывают.

Зная обыкновение Аманды тщательно обдумывать решения, Кассандра очень ценила мнение кузины. Аманда не отличалась легкомыслием, за которое отец часто упрекал Кассандру. А уверенность на лице Аманды убедила ее довериться сестре вопреки намерению выбрать фермера из Колорадо. Хотя, сказать по правде, она не имела желания обременять себя его детьми.