Текст книги "Нёрд"

Эспен ушёл. Но, видимо, пока добрался до дома, успел одним из наших видео на своей странице. Я перешла по ссылке и стала смотреть, кто лайкнул наш пост.

Стиан из девятого класса, Хедди, Лея из параллельного класса…

Лея еще добавила сердечко под видео. По идее, надо радоваться, но не получается. Сердечко ведь предназначалось Эспену.

Я закрыла его аккаунт и начала просматривать историю нашей переписки. Она длинная. И там куча сердечек. Он шлёт мне сердечки чаще, чем я ему. Интересно, это дружеские сердечки или они значат что-то большее? Как понять разницу?

Я напечатала сердечко в поле для сообщений и посмотрела на него.

Обычное красное сердечко. Выглядит как простой дружеский жест, но означает что-то большее.

Отправила.

– Ну, ты придешь?

Передо мной стояли Хедди и Джулия. Уроки закончились, и я собралась было спуститься по лестнице главного входа, чтобы встретиться там с Эспеном, как меня остановили эти две. Хедди спросила, не хочу ли я зайти к ней в гости.

– Я тут подумала, не хочешь ли зайти ко мне и сделать какой-нибудь пост с гостьей для своего блога. Или можем записать прямой эфир с ответами на вопросы. Завтра. Типа, Nerd vs. Hollywood. Будет очень смешно.

Джулия кивнула:

– Очень смешно.

Хедди улыбнулась и отбросила волосы назад. Мне всегда немного страшно, когда она так улыбается. Но сейчас она стояла прямо передо мной, и я ничего не могла с этим поделать. Нужно ответить.

– Да, наверное.

Перебрала в голове все возможные дела, что надо сделать именно завтра, но увы – ничего серьезного не было.

– Ну приходи тогда, нёрд.

Она засмеялась. Я кивнула.

– Хорошо, я приду.

Улыбнулась им. Они улыбнулись мне в ответ и почти даже искренне, а потом развернулись и ушли. Эспен вышел из школы. Повернулся и посмотрел им вслед.

– И что же тут у нас происходит? Любовь в Интернете переросла в реальные отношения?

Ничего ему не ответила. Сама не понимаю, что сейчас произошло.

– Мари, приём!

Он помахал рукой у меня перед лицом. Я пожала плечами.

– Они спросили, не хочу ли я прийти в гости к Хедди завтра.

Эспен громко засмеялся. Чересчур громко.

– Ш-ш-ш! Уймись, они же тебя услышат.

Эспен закатил глаза.

– Слава в Интернете, Мари. Она семь лет с тобой не разговаривала, а теперь хочет пригласить домой? Потрясающе. И что ты ответила?

– Я ответила «Да».

– Что?

– Да.

Эспен покачал головой, как будто я сделала что-то неприличное. Неужели он не понимает, что это немного… круто? То, что Хедди пригласила меня домой?

– А что я должна была ответить? Нет? Хедди?!

– Вот именно. Во-первых, потому что она туповата. А во-вторых, потому что завтра ты пойдешь со мной и моей мамой на народные танцы.

У меня похолодело внутри. Я совершенно забыла об этом событии.

– Прости, я не хотела… я забыла.

Эспен посмотрел в другую сторону и покачал головой. Я перекатывала кроссовком взад-вперёд маленький камушек. Загнала его под носок кроссовка и прижала.

– Но… я уже сказала Хедди, что приду…

Я посмотрела на Эспена, надеясь, что он меня поймет: нарушить уговор с Хедди я не осмелюсь, ведь это полный трэш, и не хочу ему в этом признаваться. Он поймал мой взгляд и ответил на нег, именно так, как умеет именно Эспен – молчаливо и с немым укором в глазах. Я осторожно улыбнулась, но просто так он меня не отпустил.

– Нужно всего-то сказать, что не можешь пойти, – возразил он.

Комок застрял в горле и не давал заговорить.

– Да, но…

Я медлила с ответом. Перед глазами возникла картина: Хедди читает мое сообщение, наклоняется к Джулии и, закатывая глаза, решает игнорировать моё существование. Я глубоко выдохнула.

– Она очень сильно рассердится…

Должен же он в конце концов меня понять? Я взглянула на него, выдвинула подбородок и прикусила губу.

– Офигеть, Мари. Хорошо. Я ещё кого-нибудь попрошу.

Я поняла, что так или иначе, он обо всем догадался, но толку-то? Он развернулся и пошёл прочь. Я проводила взглядом его спину, затем пнула камушек. Кого он собрался позвать вместо меня?

Эспен повернулся в мою сторону.

– Ты идёшь или нет? Или ты и сейчас собралась к кому-то в гости?

Я покачала головой и подбежала к нему. Ноги словно свинцовые – глухо бухали по асфальту. Он стоял с опущенными словно от усталости плечами. Всю дорогу домой мы молчали. Но не так, как всегда.

Полотенце для рук, которое я одолжила у Эспена на прошлой неделе, всё ещё висело в моей комнате. Мама приготовила завтрак и ждала, пока я спущусь вниз, но мне было так плохо, что иного желания, кроме как остаться в своей комнате и ничего не делать, не было. Уставиться в стену, залипнуть в телефоне, смотреть на полотенце или думать, что надеть, когда я пойду к Хедди.

– Мари-и-и?

– Иду я, иду.

Лежу навзничь на кровати, немного по диагонали, головой на том месте, где вчера лежал Эспен. Я снова посмотрела на полотенце. Интересно, оно всё ещё пахнет им?

Потянула к нему руку и почти дотянулась. Немного напряглась и схватила. Поднесла к носу. Глубоко вдохнула. Закрыла глаза. Ищу его запах, пытаюсь отделить от своего…

– Мари?

В дверях стояла мама. Я отшвырнула полотенце и, резко подскочив, врезалась головой в книжную полку. – Сказала же, иду! – резко выдохнула я.

– У тебя все хорошо?

Она кивнула в сторону упавшего полотенца.

– Да-да, просто у меня… сопли.

– Мари, боже мой. Мы же не сморкаемся в полотенце.

– Не сморкаемся.

Мама развернулась и вышла. Крикнула, почти спустившись:

– На обед паста. Без глютена! Такая вкуснятина!

Я подняла полотенце и вдохнула запах Эспена ещё раз.

Он всё ещё там. Как и раньше. Внутри.

– О’кей, no offense[19]19
  Без обид.


[Закрыть], но ты дико смешная. Я этого о тебе не знала.

Хедди отложила телефон и покачала головой, как будто не до конца веря тому, что только что увидела. Она только что вывела на экран наше новое нёрд-видео, где я немного подпалила волосы. Пожала плечами. Я ковыряла кудрявый розовый коврик, на котором я сидела.

– Э-э, спасибо.

Сейчас пять часов вечера и по плану в это время мы с Эспеном должны находиться на концерте, но вместо этого вместе с Джулией сидела в комнате Хедди. А Эспен в это время танцевал с кем-то народные танцы.

Мы с Хедди устроились на кровати, а Джулия – за столом. Она строчила для Хедди сочинение по норвежскому языку, которое нужно сдать завтра. В реальности комната Хедди оказалась намного меньше, чем на фотографии. Светло-розовые стены, бежевые шкафы от пола до потолка, на одной большими буквами стене написано: «LOVE».

Хедди не прерывалась:

– Когда я увидела твой ролик с танцем, то тут же написала Джулии: «Офигеть, она, что, всегда была такая дико смешная? И ничего нам не говорила?»

Джулия повернулась и кивнула.

– Божечки!

Я пожала плечами. На такой вопрос сложно ответить быстро. Правда ли я всегда была такой смешной? Не уверена в этом.

– Надо было нам раньше рассказать! Тогда мы давно бы с тобой подружились. Я думала, что ты просто… – Хедди посмотрела вверх, раздумывая над правильным словом. – Скучная. Не хочу показаться слишком грубой, но ты никогда ничего не говоришь. По крайней мере мне. Ты же разговариваешь только с Эспеном.

Мне безумно захотелось сказать, что она сама болтает без умолку, и поэтому с ней не так-то легко заговорить. Но вместо этого ещё глубже запустила пальцы в розовый ворс ковра. Одна кудряшка намоталась на указательный палец. Потянула кудряшку наверх, и она выпрямилась. Держу её в натянутом состоянии.

– Вы давно дружите с Эспеном? С тех пор, как пошли в первый класс?

Хедди задала вопрос таким тоном, чтобы я не заподозрила её в любопытстве, но я и так поняла, что спросила она неспроста.

– Да, – ответила я.

– А у вас когда-нибудь что-то было? Ну… вы встречались или что– нибудь ещё?

Она невинно округлила глаза и захлопала ресницами – слишком часто. Я покачала головой. Джулия повернулась и тоже уставилась на меня. Я почувствовала, что начинаю краснеть, но надеялась, что мне это только кажется.

– Никогда ничегошеньки не было?

Я снова покачала головой.

– Никогда.

– Даже малюсенького поцелуя?

Она говорила тихим голосом. Петелька вокруг пальца впилась в кожу. – Нет. Никаких поцелуев.

Хотела сказать спокойно, но язык словно онемел – нужные слова никак не хотели произноситься. Хедди продолжала трепаться.

– Понятно. А ты помнишь, как мы недавно разговаривали в коридоре? О твоих волосах?

Я выпустила коврик из рук и запустила пальцы в челку.

– Можно мне поправить твои волосы, ну хоть чуть-чуть? – спросила Хедди.

– Не-ет. А почему ты спрашиваешь? Что ты хочешь сделать?

Хедди захлопала в ладоши.

– О-о-о, Джулия. Смотри. Мари нервничает!

Она наклонилась поближе.

– Не нервничай, Мари.

Джулия встала из-за стола и принесла лак для волос и гигантскую круглую щетку. Отдала всё довольной Хедди, которая от радости заскакала так, что её волосы взметнулись вверх и под лучами солнца засияли ещё сильнее.

– Мы просто сделаем тебе очень красивую причёску.

Мне показалось, что прошла целая вечность. За последний час Хедди и Джулия использовали больше лака для волос, чем я – за всю мою жизнь. Они завивали, расчесывали, заливали лаком и обсуждали, на какую сторону должна лежать челка. Посмотреть на результат их трудов мне не давали.

Сначала они выглядели неуверенными, потом изучающими и, в конце концов, довольными. Теперь все было готово.

– Хочешь посмотреть? – спросила Хедди.

Я кивнула. Хедди взглянула на Джулию, и та принесла ей зеркальце. Хедди подняла его сначала повыше, чтобы я ничего не видела, а потом торжественно опустила на уровень моих глаз.

В принципе я была готова к изменениям, но не таким. Хедди улыбалась.

– Видишь? Вот о чем я говорила тогда. Стоит чуть-чуть поколдовать, и твои глаза сразу будут заметны.

Хедди права. Она была права все это время.

Я очень красивая.

Как всё прошло у Хедди?

Это Эспен. Хотела бы я подольше подумать над ответом, но он уже увидел, что я прочитала сообщение, так что медлить нельзя. Соврать я тоже не могу, хотя точно знаю, что Эспен не поверит моим словам, что Хедди не такая дурочка, как мы думали.

Динь! Знак вопроса. Теперь я обязана ответить.

Э-эм, вообще она оказалась довольно милой.

Милой? Мари, не шути так со мной.

Мне правда так показалось. У них довольно прикольно.

Прикольно? Это что, новая ерунда, которой она увлеклась? Прикольные Heddys-hair?

Да:/

Ну и что вы там делали? Наматывали волосы на бигуди и разговаривали о мальчиках?

:Р

Показала ему язык. Мы всегда так делали. Обычно, услышав подобные заявочки, я тоже смеялась, но сейчас мне это не очень нравилось.

ЛОЛ. И что, вы теперь лучшие подружки?

Нет, дурак. Ты мой лучший друг.

Эспен прочитал сообщение, но ничего не ответил.

Как прошли ваши танцульки с мамой?

Не фонтан.

Я держала в руках телефон и листала селфи, которые сделала у Хедди. На них я совершенно не похожа на нёрда. Я…. красивая.

Мне хотелось отправить Эспену фотографию, хотелось, чтобы он увидел, какой я могу быть. Но, наверно, это тупо. А может быть и нет. Может, прокатит, если я придумаю забавную подпись? Наприме-е-ер…

Динь! Эспен отравил мне ссылку на ролик с девочкой, которая выщипывает себе брови.

Замутим такой завтра?

Я снова посмотрела на свою фотографию. На сообщение от Эспена. Опять на фотографию. Свернула экран со своей фоткой и убрала телефон. Отправила большой палец вверх и смайлик.

Увидимся завтра в школе. Спокойной ночи.

Спокойной ночи, нёрд ♥

В конце сердечко.

Нёрд и сердечко. Я его нёрд.

Мы сделали новое видео, но в этот раз чего-то не хватило. Эспен не смеялся так много, как обычно, да и я не дурачилась. Что-то пошло не так, хотя на первый взгляд всё оставалось по-прежнему.

Мы сидели на заднем дворе у Эспена и ели черешню. На улице вполне тепло, но руки покрылись гусиной кожей. Так всегда бывает, когда мне холодно.

Эспен выплюнул косточку от черешни, и она упала в траву перед нами.

Прозвенел мобильный телефон.

– Ты не могла бы выключить звук, плиз?

Кивнула и выключила звук. Отодвинула телефон. Догадалась, что он обиделся, но не поняла, на что.

– Новый ролик Хедди с волосами такой скучный, – сказал Эспен.

Он жевал ягоды и плевал косточки на землю.

– Видела?

Я отрицательно покачала головой, но это неправда. По дороге к Эспену, я все время думала, как бы заплести такую же косу, как у Хедди на видео.

– Не хочешь переделать какой– нибудь её ролик под нёрда?

Эспен посмотрел на меня. Я покачала головой.

– Не-е-ет. Зачем? Она ведь наша близкая знакомая.

– Какая разница.

Я стала накручивать на указательный палец в точку от последней съеденной мною черешни. Кручу, кручу, кручу. Указательный палец становился все красней и красней, я отпустила хвостик и начала по новой.

– Разница есть, если мы лично знаем человека. Не забывай, мне с ней в один класс ходить – каждый день. Тебе этого делать не придётся.

Эспен громко вздохнул. Его светло-зелёные ботинки странно выделялись на траве.

– Серьезно, Мари. Разве Хедди не воплощает в себе всё, что мы считаем глупым? Ведь это идеально подходит для #nerd.

– Да, но…

– На свете нет бóльших противоположностей, чем ты и Хедди. Это как сравнивать искусственную идеальную принцессу и неловкого нёрда.

Он смотрел прямо перед собой, но не на меня. Не на неловкого нёрда.

Я вздохнула. Стало немного зябко.

Неловкий нёрд. Это всё, что он видит во мне? Хедди хотя бы сделала меня красивой, взглянув на меня с другой стороны.

– Может быть, она не совсем такая, как мы представляли? – спросила я наконец.

Спросила громче, чем собиралась: голос чуть подскочил в конце предложения. Эспен взглянул на меня удивленно.

Мое дыхание сбилось. Он снова посмотрел на сад. На яблоню и то, что осталось от скворечника, который мы вместе построили в третьем классе. Эспен возился с щепкой, оторвавшейся от террасы: катал её вперед и назад, пока не уронил в траву.

– Может быть, ты тоже не совсем такая, какой я себе представлял.

Он сказал это совершенно спокойно. Почему-то так ещё больнее. Лучше бы он закричал. А его голос такой спокойный, как будто он произнес самые обычные слова на свете.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду?

Комок в горле подобрался к самому верху, как будто всё, что он мне недавно сказал, готово вырваться наружу. Эспен продолжил как ни в чем не бывало.

– Нет ничего плохого в том, чтобы меняться, Мари. Это совершенно нормально. Особенно, когда ты становишься популярным.

Я всё ещё ничего не понимала. Я изменилась? Разве вся эта история с нёрдом – не его идея?

Теперь мурашки побежали по ногам. Совсем и не тепло. Я обняла себя руками за плечи и, согнувшись пополам, уткнулась лбом в колени.

– Не думаю, чтобы я так сильно изменилась. Может, это ты изменился?

Эспен легонько пнул камешек, лежащий в траве.

– Может быть.

Он внимательно посмотрел на меня.

– А может быть и нет.

Если бы всё было по-старому, он бы сейчас улыбнулся. Но он серьёзен.

Я взяла из пакета черешню и выпрямилась. Оторвала губами ягоду от веточки, покатала её во рту из стороны в сторону, пережевывая мякоть, пока не осталась только лишь косточка. Языком подвинула её ближе к губам и прицелилась в гору косточек, которую наплевал Эспен.

Прицелилась, плюнула как можно сильнее.

И промахнулась.

На большой перемене я сидела на скамейке и читала. Эспен торчал в библиотеке, работая над групповым проектом с кем-то из «бэшек». Круто, что у меня есть две новых подруги, которые шли прямо ко мне, держась за руки и довольно ухмыляясь.

Хедди и Джулия хором пропели моё имя.

– Мари-и-и!

Подошли к тому месту, где я сидела. Они так торопились, что запыхались.

– Слу-у-ушай. У нас появилась просто потрясающая идея. А что, если мы вместе накрасимся для дискотеки в следующую пятницу?

– Для дискотеки?

Я пожала плечами.

– Не думаю, что меня туда звали.

Джулия засмеялась.

– Ты такая смешная. Естественно, ты туда приглашена. Это же дискотека в честь Хэллоуина. Для всей школы!

Хедди подала голос:

– И все хотят, чтобы мы пришли. Мы ведь сейчас самые популярные девчонки во всей школе.

Хэллоуинская дискотека. Совсем про неё забыла. И это несмотря на то, что по всей школе были развешаны вырвиглазистые жёлтые плакаты с пятью восклицательными знаками. Но в следующую пятницу меня не будет.

– Не могу. Надо тащиться с мамой на какую-то пати в гостинице.

– Уи-и-и! – Хедди взвизгнула. – Ты поедешь на Blog hotel weekend?

Джулия захлопала в ладоши.

– Да, но я спрошу, можно ли мне остаться дома. Было бы круто пойти на дискотеку с вами.

– А Эспен придет на дискотеку?

Хедди посмотрела на меня. Я рассмеялась и ответила. Громче, чем мне бы хотелось.

– Нет! Он вообще такие вещи терпеть не может.

– Правда?

Хедди подняла брови.

– Просто я болтала с Леей из «Б» класса, и вроде бы он собирался пойти на дискотеку вместе с ней.

В груди всё напряглось. Лея? Хедди внимательно посмотрела на меня. – Наверное, я ошиблась. Но будет круто, если ты тоже пойдешь! Поговори с мамой на выходных, чтобы мы уже начали продумывать наши образы.

Я кивнула. Они развернулись и засеменили прочь. Вроде бы даже пританцовывали.

– Мари?

Голова Клауса показалась в дверях класса. До начала урока по норвежскому оставалось пять минут, и я наконец-таки решила прочитать параграф, заданный на дом, но у препода на меня свои планы.

– Здравствуйте, – сказала я.

– Привет, Мари. Или ты хочешь, чтобы тебя теперь называли нёрд?

Он нарисовал в воздухе руками нечто, похожее на хештег и, сунув руки в карманы, засмеялся. Я покачала головой.

– Нет, не надо. Мари достаточно.

– Я просто зашёл проверить, как дела у нашей новой звезды. Много лайков за день набрала?

Кивнула нерешительно, хотя так и есть.

– Мы немного поговорили за завтраком – я и учитель из параллельного «Б» класса – ты не против, чтобы ребята из его класса пришли на презентацию нашего проекта? Через две недели. Когда мы его закончим? Им было бы полезно послушать, как ты придумала #nerd.

Он толкнул меня в плечо.

– Подумать только, Мари! Ты так нервничала перед этим заданием, а теперь многие хотят узнать о тебе побольше!

Я смотрела в учебник по норвежскому. Провела пальцем по номеру страницы.

– Да… Без проблем.

– Отлично! Это будет офигенно!

Он заспешил к выходу.

– До встречи, нёрд!

Клаус снова изобразил хештег, в этот раз – скрестив пальцы решеткой, и закрыл дверь за собой. Второй хештег получился лучше.

Моя мама – дурочка. Это официально.

– Отель открывается в эти выходные, Мари. Они не собираются подстраиваться под твою дискотеку.

– Но… А-а-аргх!

– Я понимаю, что ты хочешь туда пойти, но готова поспорить, что большинство одноклассников хотели бы поехать со мной на открытие отеля!

Вспомнила реакцию Хедди и Джулии, когда рассказала им, куда я еду. Визги и хлопанье в ладоши. Мама права, но я буквально вылетела из комнаты, чуть ли не топая ногами от злости.

– Это же Blog hotel weekend! Супер-эксклюзив! – крикнула она мне вдогонку.

Я с грохотом захлопнула дверь в свою комнату, швырнула телефон на кровать. В какой-то отчаянном порыве прыгнула следом и заорала в подушку. Пнула кровать. Тупо делать это в закрытой комнате, где тебя никто не видит. Взяла телефон и написала Хедди и Джулии. Они ответили мгновенно. Сердечки, смайлики, обещания присылать фотки с дискотеки. Стало легче. Немного.

– Можешь помочь смешно ответить на этот комментарий?

Я развернула экран к Эспену. Он отложил маркер, наклонился к телефону и задумался. В классе слышно, как кто-то орет и бегает по коридору. Он пожал плечами.

– На вопрос: «Какие крекеры тебе нравится?» – нельзя дать смешной ответ. Просто напиши название. Я не хочу тратить на это всю перемену.

Он отвернулся и продолжил рисовать. Чёрная гелевая ручка быстро бегала по листу бумаги. Я закатила глаза. Какие мы нежные! Он до сих пор злится. Мне кажется, его что-то беспокоит, но я не знаю, что это может быть, – мы не разговаривали целую неделю.

– Когда у человека много… фанатов, ему приходится делать много нового и думать, что отвечать.

Я сморщила нос. Эта мысль звучит очень странно, когда произносишь её вслух.

Люди стали спрашивать меня, какую за одежду я ношу, каким шампунем мою голову и всякое такое. И, оказывается, очень важно отвечать на все комментарии. Это мне мама сказала. Самое меньшее, что Эспен мог для меня сделать, – помочь. У него комментарии получаются намного смешнее, чем у меня.

Эспен продолжил рисовать. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что у него получается, но он закрыл лист рукой. Он никогда так не делал.

Вернулась к вопросу про крекеры, который так и висел на экране телефона. Ведь можно смешно ответить, если чуть подумать. И если бы у меня не «зависли» пальцы. И если бы скрип фломастера по бумаге не бил по ушам и не испортил настроение.

Я заблокировала экран и посмотрела на Эспена. Мы не видели друг друга с тех пор, как ели черешню у него на заднем дворе и почти поругались. Волосы снова голубые. И подстригся недавно. Хотела вытянуть руку и погладить его по густым блестящим волосам, но передумала.

– Ты как? – спросила вместо этого.

Эспен пожал плечами. Он не отрывал взгляд от рисунка.

– Что я?

– Ну, не знаю. Что нового? Никуда не собираешься пойти?

Он медленно покачал головой. Подвигал блокнот, подумал и продолжил рисовать.

– У меня нет никаких новостей.

Я постучала ногой о ножку стола. Обычно его это сильно раздражает, но сейчас никакой реакции не последовало.

– В пятницу дискотека будет хэллоуинская.

Эспен развернулся в мою сторону. Меж бровей залегла морщинка. Стал катать фломастер по парте.

– Ты разве не уезжаешь на выходные?

Справа – налево, слева – направо. Моя нога активнее застучала по ножке стола.

– Да. Но ты-то пойдешь?

Он снова пожал плечами. Зевнул и потянулся. На мгновение его блокнот оказался без защиты. Он писал большими буквами какое-то слово.

Наклонила голову, чтобы прочитать. Не Мари и не Эспен. Слишком мало букв. Это «Л»?

Эспен захлопнул блокнот и поднялся со стула. Он покраснел? Или это блики от оранжевых занавесок упали на его подбородок и щеки?

Эспен поставил рюкзак на стол, бросил туда блокнот и маркер.

– От перемены осталось пятнадцать минут. Мари, ты издеваешься?

Я криво улыбнулась, но кивнула и вернулась к экрану.

– Сорри. Сейчас закончу. Дай мне две минуты.

Я снова открыла приложение. Вернулась к вопросу о марке крекеров.

Я люблю Wasa. Всем советую. Только не ломайтесь, как они.

Неплохо.

Добавила подмигивающий смайлик и отправила.

– Всё!

Нет ответа.

Я подняла глаза – рядом со мной стоял пустой стул. Я сидела в пустом классе. Эспен ушёл.