Текст книги "Тайна Озера"

Фаннгейр насмешливо покосился на неё.

– В Рейкьявике? В том жалком посёлке?

– Это сейчас он жалкий посёлок, – обиделась Элдурун. – А в двадцатом веке он разрастётся в большой город. По твоим понятиям просто колоссальных размеров.

– Ну, ладно, я тебе верю, – с той же иронией кивнул Фаннгейр. – Что ещё интересного в твоём времени?

– В моём времени больше нет нужды ездить на лошадях. Вместо них у нас машины, такие большие железные повозки, которые ездят сами по себе. Точнее, при помощи человека, который её ведёт. А ещё мы не пользуемся свечами, вместо них у нас.., – Элдурун запнулась, не зная, как объяснить человеку из десятого века понятие электричества. – Свет. Ну, его не разжигают как огонь, он проходит по таким… эм… шнурам, которые проводят заряды, как у молнии. И тогда появляется свет, и в любое время можно зажечь или потушить его без труда.

– Ты же сказала, что его не разжигают, как огонь.

– Да, но я не знаю, как тебе объяснить это явление, я сама плохо в нём разбираюсь.

– Ты рассказываешь такие небылицы…

– Конечно, это для тебя небылицы. Ты ведь живёшь в десятом веке, охотишься, чтобы добывать пищу, сражаешься мечом и разъезжаешь на коне, живёшь здесь без всяких удобств!

– У меня хороший дом и есть всё, что нужно, – пожал плечами Фаннгейр. – А в твоём времени больше не охотятся, чтобы прокормиться, и не сражаются мечами?

– Нет, у нас повсюду есть лавки, где продают всё, что душе угодно. Одежду, любую еду… Хотя ещё остались любители поохотиться. И в моём времени воюют при помощи другого, более смертоносного оружия. Оно выбрасывает металлические снаряды из длинных стволов. Внутри оружия сгорает порох, и тогда снаряды выбрасываются и могут поразить врага даже на большом расстоянии.

– Что такое порох?

– Это такая смесь, она горит и взрывается, бум! – Элдурун красноречиво подскочила с диким взглядом, изображая взрыв.

Фаннгейр насторожённо на неё покосился.

– Я не понимаю, – наконец сказал он.

С глубоким вздохом, Элдурун вновь опустилась подле него.

– Ты видел, как извергаются вулканы? – спросила она тоном учительницы.

– Видел.

– Вот примерно так же из наших оружий извергаются снаряды. Это и называется «взрываться».

Фаннгейр понимающе кивнул, переворачивая вертело.

Они сидели как два старых добрых друга, не видевшихся много лет. Вечер наполнился ароматом поджаренного мяса, сердечной теплотой и нежностью. Впервые за долгое время на душе Элдурун расцвели цветы счастья. Здесь она почувствовала себя настолько естественно, что её прежняя жизнь в далёком двадцатом веке показалась совершенно дикой и невозможной.

– Расскажи о своей жизни, – попросил Фаннгейр вновь. – Как ты жила в своём времени? Есть ли у тебя жених или муж, дети, семья?..

Элдурун усмехнулась.

– Нет, я не замужем и не имею жениха.

– В твоём возрасте уже пора выбрать себе мужа.

Она слегка опешила.

– Нет, в моём времени необязательно выходить замуж так рано.

– Рано? – Фаннгейр посмотрел на неё, как на неразумное дитя. – Твой возраст самый подходящий для замужества…

– Нет! В моём времени так не принято. Я только недавно начала учёбу в университете. Сначала я выучусь, начну работать. Быть может, когда-нибудь я и найду себе мужа, но не сейчас, нет.

– Что такое «университет»?

– Это такое здание, где обучают особым знаниям, чтобы потом можно было трудиться и зарабатывать монеты.

– У нас люди трудятся и зарабатывают монеты без особых знаний… А что твоя семья?

– Моя семья состоит только из отца, матери и бабушки.

– И она живёт в этой долине, – утвердительно кивнул Фаннгейр.

– Да. В этой долине не населенный пункт, но есть несколько домов и церковь с кладбищем.

– Церковь? Христиане поселятся здесь?!

– А, ну, да, ты же ещё не знаешь… Через пятьдесят девять лет наш народ примет христианство.

– Немыслимо…

– Но это так.

Фаннгейр разочаровано покачал головой. Он убрал с огня немного обуглившиеся тушки и, положив их на глиняные тарелки, протянул ужин Элдурун.

– Завтра я вновь уйду в горы, нужно собрать руду, чтобы потом продать её в посёлке, – сказал он, смачно откусывая ещё горячее мясо.

– Я иду с тобой, – решительно заявила Элдурун.

– Нет, в горы я тебя не возьму, – отрезал Фаннгейр.

– Нет, возьмёшь! Я не останусь больше здесь одна на целый день! Я с ума сойду! Так что ты от меня не отвяжешься.

Её голос прозвучал столь твёрдо, что брови Фаннгейра от удивления поползли вверх.

– Это не прогулка, Элдурун, – сказал он серьёзно. – Я буду трудиться.

– Я тебе не помешаю.

– Ты в седле плохо держишься. От такой долгой поездки у тебя вновь будет болеть всё тело.

– Придётся научиться терпеть, коль я застряла здесь. Но ты больше не посмеешь оставить меня одну.

Сделав глубокий вдох, Фаннгейр кивнул. На непреклонность и решительность Элдурун ему нечего было ответить.

Глава третья

ПОТОК ЧУВСТВЕННОСТИ

Весь следующий день они провели в горах в пронизывающем холоде. В объятиях гармонии и чарующей тишины, они наслаждались природой и единением друг с другом. Двое столь разных людей из разных времён, но волею богов соединённые при загадочных обстоятельствах.

Они почти не разговаривали друг с другом. Элдурун не мешала Фаннгейру добывать руду и, закутавшись в меха, просто любовалась однообразными видами природы, а он редкий раз с любопытством поглядывал на её задумчивый лик.

К вечеру вновь обрушился дождь, мощным потоком омывая землю и восполняя её естество. Дикая скачка и хлеставшие в лицо холодные капли заставляли сердце Элдурун ликовать. Она прижималась к Фаннгейру, боясь упасть, а он погонял коня, придерживая её руку. Несмотря на непогоду, они смеялись и перекидывались шутками. Добравшись до дома, ворвались в него, обнимаясь от пьянившей их радости.

Фаннгейр прошёл к очагу, Элдурун сбросила с себя вымокший плащ и закуталась в одеяло. Когда огонь озарил пространство и начал отдавать тепло, она, стуча зубами от холода, кинулась к нему в надежде быстрее согреться. В этот момент Фаннгейр поднялся, обернувшись к ней, чтобы пригласить к огню, но она влетела в него. Со смехом и грохотом, сжимая друг друга в объятиях, они упали на пол.

Началась неравная шуточная борьба. Фаннгейр обнял Элдурун и повалил на пол, после её попыток одержать над ним верх. Он прижал её руки, а она извивалась под ним, пытаясь сбросить с себя. Задохнувшись от смеха, Элдурун попыталась унять дыхание и успокоиться. Её волосы разметались живыми завитками и в зареве огня пылали непокорными кровавыми узорами. Подёрнутые дымкой глаза очаровывали металлическим блеском, губы алели на покрытом хрустальными каплями лице, приоткрывая ряд белоснежных зубов. Поддавшись чувственному порыву, Фаннгейр покрыл её мягкие ладони, переплетая пальцы.

Элдурун словно очнулась. Она затихла, внимательно взглянула ему в глаза и ответила на его прикосновение. Её тело охватил горячий трепет, и она прошептала:

– Поцелуй меня…

Фаннгейр склонился к её губам, целуя с необыкновенной нежностью, как и в первый день их встречи. Элдурун обвила его шею руками, желая впитать его без остатка. Приоткрыв занавес их тайны, она поразилась силе, что пробудилась в ней. Дыхание её участилось, каждая клеточка стала настолько чувствительной, что, казалось, впитывала мощнейший поток электрического заряда. Она блаженно простонала и обессиленно откинулась, когда Фаннгейр отстранился от неё.

Взглянув в затуманенные желанием очи Элдурун, он совершенно серьёзно, с ноткой суровости, спросил:

– Истинно ли твоё желание?

– Да, – с мечтательной улыбкой кивнула Элдурун.

– Если сейчас я поддамся нашему чувству.., – страстно шептал Фаннгейр, – мы будем связанны навеки…

– И я желаю этого, – пылко отозвалась она.

Элдурун отдала себя возлюбленному с неземной, совершенной страстью, сгорая, словно феникс, дотла и возрождаясь вновь, и так бесконечно. Тёплые воды чувственности пенились, омывая чудесами их соединённые воедино тела. Изнемогая, они дрейфовали в сладостном экстазе. Фаннгейр прижимал Элдурун к своему сердцу, прислушиваясь к томительным стонам того наслаждения, что он дарил ей. Их души гармонично сплелись, в глазах рождались искры, на коже покоилась нежность. Они впитали жизнь из чаши бытия, и последним прибоем счастья их отнесло к берегу единой на двоих мечты…

Элдурун провела в объятиях Фаннгейра несколько прекрасных, бесконечно долгих и сладостных дней. Они бродили по горам и на плоскогорье, ужинали свежепойманной дичью, коротали прохладные вечера в тёплых беседах и нежных объятиях. Вдали от цивилизации Элдурун обрела покой. Степенность происходящего излучала некое совершенство, разливая по телу блаженную истому, наполняя душу светом и благодатью. Впервые в жизни Элдурун не боролась за право своей жизни, но мягко вошла в поток чувственности и слилась с миром в единое целое. Она наслаждалась моментом и искренне доверилась происходящему, доверилась Ему. Рядом с Фаннгейром она расцвела, как люпины в первые дни лета. В его объятиях обрела радость, его нежностью была опьянена. И казалось, что это волшебство никогда не закончится… Во всяком случае, именно этого она желала всей душой…

Элдурун блаженно подставляла лицо мягким порывам ласкающего ветра, ощущая мощь коня под собой, вслушиваясь в наполнявшие пространство звуки и наслаждаясь солоновато-дымным ароматом кожи Фаннгейра. Он сидел позади неё, поддерживая и защищая. В этот день ему было нужно съездить в посёлок, чтобы продать собранную руду. Он хотел показать ей свой мир, людей, что жили в его времени, их быт и культуру, и Элдурун с радостью согласилась. Забыв о своём прежнем существовании, о своём времени и покинутых родных, она влюбилась в новую жизнь рядом с Фаннгейром.

Проезжая место, где они впервые встретились на озере Тингвадлаватн, Элдурун попросила остановиться. Спешившись с коня, она подошла к кромке воды, удивляясь царившему здесь покою. Несмотря на ясный, солнечный день, озеро по-прежнему было обволочено мягкой дымкой тумана.

Элдурун повернулась к своему спутнику.

– Ты знаешь какие-нибудь легенды связанные с этим озером?

– Никаких легенд нет, это обычное озеро. Наши скальды66
  Скальд – древнескандинавский поэт-певец.


[Закрыть] ещё не успели придумать сказания о нём. Здесь ведь никто не живёт. Только раз в год люди собираются на альтинг77
  А́льтинг (всеобщее собрание) – древнейший парламент Исландии.


[Закрыть], и всё.

– Но оно такое… странное… Этот туман, он не рассеивается.

– Да, сколько себя помню, это озеро всегда окутывает туман.

Внезапно появившийся страх вновь наполнил Элдурун. Словно почувствовав его, Фаннгейр слез с коня и подошел к ней.

– Что тебя беспокоит? – спросил он, приподнимая её лицо.

– Наше время не заканчивается, и ты не исчезаешь…

– Это плохо? Неужели ты хочешь вернуться в свою реальность?

– Нет. Я не хочу возвращаться, и от этого становится страшно. Вдруг ты исчезнешь, и мы больше никогда не увидимся?

– Не бойся этого. Мы всегда будем связаны душами, даже если наши тела разлучатся.

Фаннгейр снял с шеи амулет – металлический диск с выгравированными рунами – и украсил им шею Элдурун.

– Этот амулет сотворила для меня Йора, на нём начертаны огненные руны. Они будут защищать тебя.

Элдурун улыбнулась. Рядом с возлюбленным страх исчезал, оставляя в душе только покой.

Фаннгейр нежно притянул её лицо, коснувшись губ трепетным поцелуем. Так он вновь наполнил её жизнью, сладостной и пьянящей. Вместе они соприкоснулись с вечностью. Всё застыло. Успокоилось. Замерло, заворожённое таинством их любви. Звуки мира исчезли… Остался только покой… Только тишина…

Глава четвёртая

РАССТОЯНИЕ В ТЫСЯЧУ ЛЕТ

Элдурун открыла глаза, и ужас накрыл её с неистовой силой, точно неудержимая волна ледяного потока. Фаннгейр исчез, а она вернулась в свою безликую реальность. Капли холодного моросящего дождя скатывались по пылавшим щекам. Мощный рёв мотора проезжавшего вдали военного грузовика заставил её вскричать от испуга. Произошедшее потрясло Элдурун, она не могла осознать, где был реальный мир – этот, в котором она пребывала или тот, что тайно воображала. Неужели всё это было лишь сном?.. Рука её непроизвольно коснулась губ, которые ласкал Фаннгейр ещё мгновение назад, и скользнула к шее, на которой теплился амулет… Внезапная догадка озарила её, как удар молнии. Амулет, подаренный Фаннгейром, остался с ней! Путешествие во времени не было сном, это не безумная фантазия её разыгравшегося ума! Она действительно провела в десятом веке несколько удивительных дней, наслаждалась жаркими объятиями возлюбленного, страстно отдавалась ему, впитывала нежность их чувств… Безумие!.. Спонтанный переход напугал Элдурун. Она не желала быть здесь, не желала возвращаться! Воспоминания о любви и покое, которые она познала с Фаннгейром, доставляли мучительную боль.

Элдурун обернулась по сторонам. Прошло ли в её времени столько же дней, сколько прошло там? На вид всё оставалось прежним. Тот же моросящий дождь и унылый вечер. Редкие дома и церковь всё так же белели в мрачном пространстве. И кладбищенские надгробия. И дорога, что блестела от влаги, была пуста. Тишина. Только небо потемнело, возвещая о наступившей ночи.

Элдурун обернулась к озеру и закрыла глаза. Её крупно лихорадило, по щекам, горячими ручейками, стекали слёзы, смешиваясь с каплями дождя. Она молила вселенную отправить её к возлюбленному, но ничего не происходило. Она силилась, сосредотачивала ум на Фаннгейре и на его времени, представляла всё, что видела и испытала с ним, но тщетно! Остался только страх и холод. Ни покоя… Ни тишины…

Элдурун не знала, сколько простояла так в оцепенении, пытаясь вернуться к Фаннгейру. В безутешной печали и душевной скорби она медленно поплелась домой. Туда, где её никто не ждал. Туда, где суть жизни была наполнена неумолимой тоской…

Фаннгейр неподвижно стоял у воды, вглядываясь в безмолвную даль. Его ладони всё ещё хранили тепло кожи Элдурун, а на губах остался вкус последнего поцелуя. Она бесследно исчезла, как тень с первыми лучами солнца. Его мечта, его вечная тайна… Он не понимал, почему Элдурун ушла, почему покинула его именно сейчас…

– Я навечно твой, Элдурун, и я обязательно найду тебя, – прошептал он в пространство, будто так она могла услышать его.

И она услышала…

Элдурун обернулась, в надежде увидеть Фаннгейра, но он не появился. Лишь ночная мгла неизбежно окутывала долину, погружая всё сущее в тревожный сон. Неужели его голос почудился ей? Неужели его обещание найти её – просто очередная тайна её воображения? Она слышала его шёпот, как если бы он был рядом с ней… Но его нет. Его больше не будет…

Дверь особняка чинно отворилась, звонко возвещая о приходе Элдурун, словно победоносно радуясь её возвращению в этот мир. Элдурун закрыла её и, не создавая лишнего шума, осторожно стала подниматься по лестнице, намереваясь незаметно проскользнуть в свою комнату. Но едва она дошла до второго пролёта, как увидела во тьме одинокую фигуру. Элдурун испуганно отшатнулась, сдерживая сдавленный возглас страха. Чёрная тень неподвижно стояла на лестнице. Лишь мрачный огонь волос, рассыпанный по плечам, и блеск глаз говорили о том, что это не призрак, а человек. То была госпожа Элдфьора, хозяйка старого особняка.

– Бабушка, – хрипло прошептала Элдурун, робея в её присутствии.

Она нерешительно поднялась по лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке, и когда предстала перед женщиной с виновато склонённой головой, Элдфьора сухо отчеканила:

– Негоже юной девушке возвращаться в столь поздний час.

– Да, бабушка, – смиренно промолвила Элдурун.

Даже во мраке глаза женщины словно полыхали таинственным серебром. С холодом и суровостью она оглядела внучку, и взгляд её задержался на переливающемся в темноте амулете.

– Ступай в свою комнату.

Элдурун развернулась и, втягивая голову в плечи, исчезла в тени коридора.

Оказавшись наедине с собой, в тишине просторной комнаты, она сняла мокрое, мерзко прилипающее к телу одеяние, что ещё хранило запах другого времени. Оставшись в одном белье, Элдурун села на скрипучую кровать и блаженно закрыла глаза. Сырое, промозглое пространство нещадно пронизывало её тело, заставляя содрогаться от холода. Но сейчас ей это было нужно. Словно так она могла успокоить боль сердца и мечущуюся душу. Безумное желание воссоединения и новой встречи с любимым терзало её, по крупицам забирая дыхание, а вместе с ним и саму жизнь…

Фаннгейр скакал во весь опор, пытаясь слиться с поднявшимся стихийным ветром. После исчезновения Элдурун его душа бушевала неудержимо, точно яростный шторм. Ему требовалось разрушение всего и вся, всей земной сути и своего бытия. Казалось, что вся вселенная стала его извечным врагом. И только в ветре он нашёл друга, что успокаивал и шептал слова надежды на возвращение любимой.

Фаннгейр приехал в посёлок, что находился за долиной, к вечеру. Солнце медленно катилось в атмосфере, разливая по скатерти неба капли раскалённого метала и разрезая молочные облака, но в посёлке уже наступили сумерки – расположенный в низине в окружении скал, он не чувствовал жаркого прикосновения светила.

Фаннгейр остановил коня у врат частокола и повёл его шагом, давая отдохнуть от бешенной скачки. Народ постепенно готовился к приближавшейся ночи – дворы едва ли были заполнены, лишь дети шумно пробегали мимо, да лаяли псы. Фаннгейр проехал к кузнице, откуда ещё доносились стук молота по наковальне и грубые голоса кузнецов. Он спешился с коня и показался на пороге.

Не смотря на распахнутые настежь двери, кузня была объята жаром и дымом. У одной из наковален трудился старый кузнец. Его тронутые сединой густые волосы сдерживал металлический обруч, борода, украшенная сажей, обрамляла бледное лицо с горящими опалами глаз. С сокрушительной силой он обрушивал молот по наковальне, изготавливая громоздкий меч. Искры рассыпались в стороны, орудия пели победоносную мелодию, соприкасаясь в боевой атаке и создавая новое творение посредством всех четырёх стихий.

Фаннгейр недолго любовался мощью громобоя. Сын кузнеца заметил его.

– Фаннгейр, друг, – радостно улыбнулся он, поспешно вытирая руки о грязную тряпицу и ступая навстречу гостю. Они крепко обнялись. – Принёс отцу руду?

Фаннгейр молча кивнул, протягивая мешок.

– Отец, – повернулся к старому кузнецу юноша. – Новая руда.

Сдвинув брови, кузнец в последний раз обрушил молот, после чего опустил меч в воду. Поднялись клубы пара, и охлаждающаяся сталь ревниво зашипела.

Кузнец воззрился на гостя.

– Ну, сынок, – пробасил он по-отцовски тепло, вытирая руки о кожаный передник. – Я рад, что ты здесь, – они обнялись и дружно хлопнули друг друга по спине. – Как ты? Случилось чего? Не пришёл ты в назначенный день.

– Были свои дела, Ингтоур, – виновато промолвил Фаннгейр. – Прости за задержку.

– Ну что ты, всякое может случиться. Надеюсь только ничего дурного?..

Фаннгейр качнул головой. Мудрый Ингтоур достаточно прожил жизнь, чтобы заметить его необычное подавленное состояние, но он не стал расспрашивать, ибо не был любопытным. Повернувшись к сыну, он взял из его рук мешок и прошёл к грязному столу. В свете огня Ингтоур внимательно осмотрел руду, кивая с деловым видом. После он взглядом показал сыну на приготовленную плату для Фаннгейра.

– Но ты даже не взвесил, – напомнил отцу юный кузнец.

– Как я и думал, здесь больше, чем было в предыдущий раз, Фаннгейр, – проигнорировал сына Ингтоур. – Плату я приготовил заранее, больше, чем договаривались.

Сын кузнеца протянул Фаннгейру мешочек с серебром, и тот склонил голову.

– Благодарю тебя.

– Ну, что ты, – пробасил Ингтоур. – Это я благодарен тебе. У тебя дар находить самую лучшую руду.

Фаннгейр развернулся, чтобы покинуть обитель Вёлунда88
  Вёлунд – в скандинавской и англо-саксонской мифологии эпический персонаж, бог-кузнец.


[Закрыть], как Ингтоур по-отечески мягко прозвучал ему вслед:

– Если тебе будет нужна помощь, Фаннгейр, ты всегда можешь получить её здесь.

Ночь обняла посёлок бархатным умиротворением. Словно разбрызганные капли молока мерцали звёзды, игриво перешёптываясь с северным сиянием. Оно танцевало в небе лавандовыми всполохами, оттеняя переливающиеся золотом небесные занавеси. Рождаясь от блеска доспех валькирий, небесный огонь ниспосылал волшебный свет, превращая ночь в день.

Фаннгейр добрёл до края посёлка, где обособленно от других стоял дом, в двери которого он постучал. Ему открыла молодая женщина.

– Фаннгейр, – растерянно прозвучал её голос.

– Здравствуй, Тюри, – улыбнулся он. – Можно мне переночевать у тебя?

Тюри кивнула, пропуская его вперёд.

Фаннгейр прошёл в дом и, скинув плащ, сел на скамью перед очагом. На колени ему тут же запрыгнул кот, начав тереться о его гладкое лицо, настойчиво требуя ласки. Тюри прошла к гостю.

– Ты голоден?

– Да, – буркнул Фаннгейр, поглаживая кота.

Хозяйка засуетилась, скидывая в большую тарелку мясо птицы, хлеб и сыр, пока Фаннгейр задумчиво любовался пламенем в очаге.

Огонь ласково ворковал, нашёптывая томные сказки, пылко танцевал завитыми всполохами, переливаясь медными, бронзовыми, сочными янтарными и алыми оттенками. Он струился, вспыхивал, мелькал, корчился и разлетался, рисуя силуэты загадочных цветов, птиц, людей. Его кружевное пламя напомнило Фаннгейру волосы Элдурун. Столь же непослушные вьющиеся пышные пряди венчали голову его возлюбленной. Казалось, и огонь на ощупь мог быть мягким, податливым…

– Фаннгейр, – голос Тюри тихо вывел его из созерцания. – Вот, поешь.

Она поставила перед ним тарелку с ужином, и Фаннгейр, благодарно кивнув, стал поглощать пищу.

– Мне нужна одежда и украшения, Тюри, – жадно откусывая мясо, пробубнил Фаннгейр. – Самые лучшие наряды, что ты изготовила. Я всё куплю.

Тюри задумчиво наблюдала за ним какое-то время, но потом спросила:

– И как её зовут?

Фаннгейр исподлобья глянул на Тюри.

– Не удивляйся, – ласково улыбнулась она. – Твоё лицо отражает сердечную тоску.

Тяжело вздохнув, Фаннгейр задумчиво отозвался:

– Элдурун… Её зовут Элдурун.

– Для неё ты хочешь купить наряды и украшения?

Фаннгейр кивнул.

– Ты думаешь, она вернётся?

– Да. Она обязательно вернётся ко мне…

Тюри глубоко вздохнула. Её глаза затмила грусть, губы предательски дрогнули.

– Что ж, я подберу всё самое лучшее для твоей избранной. А пока отдыхай.

Она ободряюще положила ладонь ему на плечо и ушла в другую часть дома, оставив его в одиночестве.

Фаннгейр лёг на пол у очага, вновь мыслями устремляясь к Элдурун.

Всё, как и прежде, шло своим чередом, и казалось её появление в этом мире произошло только в его воображении. Так быстротечно прошли дни, наполненные неземными красками любви. Фаннгейр будто встретил ласковое лето посреди зимы. Жизнь с её многогранной суетой продолжалась, но отныне в её пространстве чернела пустотой большая брешь. Он видел краски, словно в тумане, слышал звуки неясно, неразборчиво. Всё как во сне. Элдурун прикоснулась к его душе, и он впустил в себя всю суть её. Теперь он желал быть только там, где есть она.

Имя Элдурун таяло на устах Фаннгейра, как мёд, пока его сознание погружалось в сон.