Текст книги "Непредсказуемая Пейдж"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несколько секунд Пейдж пристально смотрела на Антонио, стараясь успокоиться: сердце у нее всегда начинало бешено колотиться, когда он оказывался рядом. К тому же смятение, гнев и обида на Эвелин, не предупредившую, что Антонио будет присутствовать за ужином, переполняли ее. Пейдж знала, что Эвелин прекрасно осведомлена обо всем, что случалось в доме. В ход пускались любые средства, в том числе и подслушивание. Значит, она умышленно не упомянула о присутствии Антонио за ужином?

– Привет, Антонио, – небрежно бросила Пейдж, – не ожидала тебя здесь увидеть. Хорошо выглядишь, – добавила она небрежно.

Да, сегодня вечером Антонио выглядел необычайно привлекательно. Черный костюм, черная рубашка еще более подчеркивали красоту его смуглого лица и выразительных глаз. Казалось, он стал сексапильнее.

– Я то же самое подумал о тебе, – вкрадчиво ответил Антонио. – В общем…

Пейдж засмеялась, бросив на него через плечо насмешливый взгляд.

– Особенно если внешность девушки украшает синяк, подаренный ей дружком?

Опыт последних лет научил Пейдж, что вилять и обороняться в Фотчен-холле – значит навлечь еще больше косых взглядов на образ ее жизни и выслушивать ненужные нравоучительные беседы. Да и что скрывать?

– Пейдж, умоляю тебя! – запротестовал Конрад.

– Умоляешь, папа? – Пейдж вынула бутылку шампанского из ведерка со льдом и налила себе бокал: она решила, что выпить на пустой желудок сейчас необходимо! – Давненько не слышала этого слова в нашем доме, – пробормотала она. – За что или за кого вы пьете такое дорогое шампанское?

Ее взгляд скользнул по мужчинам, которые, в свою очередь, бесстрастно смотрели на нее.

– А, понятно, – сухо сказала Пейдж. – Секрет! Нечто связанное с бизнесом, что глупые маленькие девочки вроде меня либо не могут понять, либо не должны знать.

– Совсем нет, – криво улыбнулся Антонио. – Думаю, этот «секрет» ты непременно должна знать, уверен, что и твой отец так думает.

Видел ли Антонио предупреждающий взгляд, который бросил на него Конрад? Если и видел, то не обратил на него внимания.

– Мы отмечаем одно предстоящее и, надеюсь, желательное объединение, – продолжал Антонио спокойно. Его черные глаза сверкали каким-то загадочным весельем. Или это был сдержанный гнев? Никогда нельзя сказать точно, о чем конкретно думает Антонио. – К сожалению, переговоры находятся на раннем и слишком сложном этапе, чтобы сейчас можно было сообщить тебе какие-то подробности.

Пейдж уязвило это туманное объяснение, по ее мнению, оно означало, что к ней по-прежнему относятся несерьезно и свысока.

– Прости, я не совсем поняла. За предстоящее и, надеюсь… какое объединение, Антонио? – Она подняла бокал.

– Желательное, – ответил тот спокойно и загадочно окинул взглядом Пейдж с ног до головы.

Сердце Пейдж забилось быстрее, когда его глаза начали подниматься по ее телу, скользя по соблазнительным изгибам фигуры… Вот его взгляд остановился на ее губах… и застыл. Она встретила оценивающий мужской взгляд, и ее стала бить дрожь, самое эротичное ощущение из всех, какие она когда-либо испытывала.

Пейдж сделала единственное, что пришло ей в голову. Она залпом выпила бокал охлажденного шампанского, который держала в руке, но из-за волнения и прерывистого дыхания часть шампанского попала не в то горло, она закашлялась, и вино брызнуло ей на костюм.

Антонио мгновенно очутился около Пейдж и стал хлопать ее по спине.

– Старайся дышать медленно и ровно, – посоветовал он, как только Пейдж перестала кашлять.

Она попыталась так и сделать, но это было почти невозможно: он стоял совсем рядом. Ее трясло от его близости, а когда Антонио вытащил из кармана брюк белоснежный носовой платок и начал водить им по груди Пейдж, ее тело напряглось. Пейдж сделала резкий вдох, когда Антонио коснулся соска раз, потом еще раз. Что это? Антонио умышленно ее возбуждает? Имеет ли он хоть малейшее представление о том, что делает с ней? Не может быть, но, когда их глаза встретились, Пейдж поняла, что он возбужден не меньше, чем она.

– Наверное, ты хочешь пойти наверх и переодеться? – поинтересовался Антонио охрипшим голосом.

– Мне… мне не во что, – запинаясь, ответила Пейдж.

– Некогда переодеваться, – раздраженно проговорил Конрад, направляясь в столовую, – ужин подан.

– Тебе не во что переодеться? – недоверчиво спросил Антонио, ведя Пейдж к ее месту за столом. Вопрос был задан таким мягким тоном, что Пейдж пришла в еще большее замешательство.

Внезапно ей захотелось все ему сказать – ему, такому доброжелательному, близкому, участливому. Он ли это? Все эти годы он был чужим, а сегодня это тот Антонио Скарлатти, который когда-то любезно встретил ее на вокзале и которому она отдала свое сердце. Неужели Антонио наконец-то увидел в ней женщину, а не глупую маленькую девочку?

За ужином Пейдж, как ей это ни тяжело было, улыбалась Антонио и вела себя оживленно. Но временами ее одолевали сомнения: почему именно сегодня вечером он так приветлив и внимателен? Не по приказу ли отца? Неужели он подсказал своему переводчику столь необычную линию поведения? Но этого не может быть, решила она в конце концов. Зачем это отцу? И зачем Антонио? Его карьера никоим образом не зависит от Пейдж. Нет, она чувствует его неподдельный интерес. Мужской. Она далеко не девочка и знает, что это такое – быть объектом сексуального интереса мужчины. Антонио желает ее. Он хочет заняться с ней любовью. Она уверена!

От этой мысли, волнующей и заманчивой, у нее перехватило дыхание.

Конечно, она вызвала в нем всего лишь половое влечение. Антонио земной человек, всем известно, что он убежденный холостяк. Его сексуальные партнерши сменяли одна другую, как, впрочем, и у ее отца.

Пейдж то и дело слышала, как перешептывается об Антонио прислуга Фотчен-холла, и поэтому знала: он никогда не приглашает на вечеринки одну и ту же женщину. И если она поддастся его обаянию, ее ждет лишь мимолетное удовольствие, за которым последуют страдания.

Она издала беззвучный стон: надо быть сумасшедшей, чтобы клюнуть на его заманчивую удочку.

– Пейдж! Эвелин спрашивает, хочешь ли ты десерт! Что с тобой сегодня, девочка? То трещишь как сорока, а через минуту витаешь в облаках! – Голос отца был слегка раздраженным.

– Не хочу, спасибо, – ответила Пейдж, изо всех сил стараясь быть любезной с этой мерзкой женщиной.

– Пейдж отказалась от десерта потому, – вмешался Антонио, – что обещала поужинать со мной позже.

– Вы и Пейдж договорились поужинать вместе? – с сомнением спросил Конрад. – Сегодня вечером? – Он был так изумлен, что даже не мог скрыть растерянность. А Пейдж… Пейдж была счастлива. Ошеломлена. Потрясена.

– Я надеюсь, Конрад, вы не возражаете? – осведомился Антонио.

Девушка завороженно следила за их диалогом.

– Нет, нет, нет. Просто… ну… я удивлен, вот и все. Вы же только утром прилетели. Я думал, вы слишком устали, чтобы куда-то ехать. – Конрад явно злился.

– Я выспался в самолете, – невозмутимо объяснил Антонио. – Как вам известно, я буду здесь только две недели. И не собираюсь проспать свой отдых. Что ты скажешь, Пейдж? Не пора ли нам сбежать от Эвелин, ее десерта и… твоего отца?

Пейдж мгновенно подхватила его шутку, но Эвелин уже входила в столовую, неся поднос с десертом.

– Мы приносим свои извинения, Эвелин, – сказал он спокойно, взяв Пейдж под локоть и ведя ее к выходу. – Пейдж и я уезжаем, и сейчас у нас нет времени на десерт.

Пейдж ожидала увидеть экономку расстроенной. Но та улыбнулась – ах, как сладко она улыбнулась! – когда они проходили мимо.

– Это совершенно правильно, Антонио. Десерт не испортится. Как приятно видеть, что ты и Пейдж в конце концов подружились.

Пейдж даже рот открыла от такого лицемерия. Эта женщина могла пойти на любую низость!

– Не ждите нас, Конрад. Ложитесь спать. – Антонио обернулся и бросил через плечо небрежный взгляд. – И не волнуйтесь. В моих руках ваша дочь будет в полной безопасности.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Антонио чуть не рассмеялся, увидев выражение лица Конрада. Оказывается, одно дело – толкать его спать со своей капризной дочерью, а потом жениться на ней, и совсем другое – непосредственно наблюдать неизбежный процесс ухаживания.

Пожалуй, босс может отказаться от мысли женить Антонио на своей дочери. Но механизм уже запущен, и Антонио намеревался идти до конца. К тому же Пейдж так очаровательна… и не глупа, что бы там ни говорили обитатели Фотчен-холла.

– Моя машина ждет, – сказал он Пейдж. Она кивнула, не произнеся ни слова. Антонио это было на руку, он хотел как можно быстрее увезти Пейдж из этого дома, не дать Конраду пойти на попятную. А вдруг у отца пробудилась совесть? Или гордость взыграла? В конце концов, кто они – и кто Антонио?

События этого вечера Антонио находил из ряда вон выходящими. Весь день он кипел от злости из-за того, что его загнали в угол. На ужин он пришел, затаив мрачную ярость. И лишь мысль, что Броку Мастерсу передадут работу, в которую он, Антонио, столько вложил, удержала его от отказа от сделки. Но в тот момент, когда Антонио увидел Пейдж, элегантную и невероятно привлекательную, в нем взыграли мужские гормоны, и он решил, что стать мужем такого восхитительного создания – далеко не худшая судьба.

Разумеется, Антонио не собирался долго оставаться мужем этой девушки: быть чьим-то постоянным мужем – это не для него. Тем более что в договоре не говорилось, что он потеряет должность директора «Фотчен Продакшнз», если разведется с Пейдж. Как бы не так!

Но выйдет ли Пейдж за него? Антонио не сомневался: эта девушка ляжет с ним в постель. Ему стоило всего лишь встретиться с ней глазами сегодня вечером, и теперь ее можно брать голыми руками.

Откровенно говоря, у нее довольно сильная аура. Как только огромные голубые глаза встретились с его глазами, он почувствовал, что ему стало трудно контролировать себя. А когда он вытирал ее одежду, то чуть не забыл, кто кого соблазняет.

Однако лечь в постель с Пейдж – это совсем не то, что уговорить ее выйти замуж. Она же не выскочила ни за одного из ее прежних любовников, так почему с ним должно быть по-другому? Конрад наивно думает, что школьное увлечение и настоящая любовь – одно и то же. Антонио вообще сомневался, что Пейдж когда-либо в своей жизни была серьезно влюблена.

Сделать ее беременной, посоветовал Конрад, но столь жестокое предложение решительно не нравилось Антонио, хотя он и понимал, что подобный вариант может стать окончательным. Головокружительный роман, побольше секса. О да, несомненно, побольше секса! Черт, он целую вечность не был так возбужден!

Но главное заключалось в том, что у Пейдж был и собственный ум – упрямый, мятежный, изменчивый, но ум. Очевидно, мужчины ей быстро надоедали, хотя когда-то она обещала ему, Антонио, вечную любовь и преданность, однако действовало это обещание в течение двух недель, после чего она быстро утешилась в объятиях другого.

Все это, конечно, так, но жениться на ней он должен – любой ценой!

Антонио сжал ей руку, и Пейдж бросила на него взгляд, который чуть не погубил все его рассуждения – никогда Антонио не видел в женских глазах такой беззащитности и благодарности.

Он посмотрел на уродливый синяк на ее щеке, и совесть у него зашевелилась… Может ли он соблазнить ее вечером, если она глядит на него как на героя, спасшего ее от злодеев мира сего? Разве не видит, что именно он и есть самый настоящий злодей?

Но, черт побери, какой у него выбор? Оставить ее Броку Мастерсу, этому новоявленному маркизу де Саду? В сравнении с Мастерсом Антонио истинный ангел.

Кроме того, он не собирается причинять девушке зло. Он будет внимателен, нежен, страстен, займется с ней красивым сексом. Разве этого мало?

Черный «ягуар» мгновенно подхватил беглецов, и они ринулись в… неизвестное. Назад пути не было.

ГЛАВА ПЯТАЯ

«Ягуар» мчал Антонио и Пейдж в центр города.

– Можешь снять ремень, – весело сказал Антонио, и Пейдж послушно отпустила ремень, перекинутый через плечо.

– Как ты думаешь, зачем отец позвал тебя? – спросила Пейдж, с трудом переводя дыхание и от скорости «ягуара», и от близости Антонио.

– Наверно, по работе, впрочем, не думаю, что это срочно. – Тон у него был доверительным.

Да, сейчас, сегодня она клюнула на его ласку и дружелюбие, подумала Пейдж. Антонио приманил ее, как собачку… Все-таки… все-таки как он красив! Но и загадочен… нет, ей не проникнуть в его душу. Пейдж не сомневалась в этом. Она и сама себя не всегда понимает, не владеет своими эмоциями.

Господи! Что она делает здесь, в его машине? Антонио видит ее насквозь, видит и чувствует, что она готова на все… А дальше? Что дальше? Ведь Антонио не пускает в свою жизнь женщин дальше постели…

Возможно, поэтому ее отцу и не понравилось, что они уезжают вместе в такой поздний час. Несомненно, он знал, чем обычно кончаются свидания Антонио, начинающиеся за ужином. Безусловно, ее отец равнодушен к нравственному облику самого Антонио, но ему, возможно, неприятно было видеть, что его собственную дочь используют таким образом. Это чувство вовсе не являюсь следствием родительской заботы – когда ее отец действительно заботился о ней? – но было порождено мужским самолюбием. Отец всегда говорил о том, что она ведет себя с мужчинами глупо и слишком раскованно, и ему неприятно, что дочь и Антонио так близко сошлись друг с другом…

– Папу, кажется, немного взволновало то, что мы уехали вместе, – выдавила она.

– Он к этому привыкнет.

Пейдж моргнула, потом медленно повернула голову и пристально посмотрела на Антонио.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Именно то, что сказал. Большинству отцов трудно осознать, что их дочери наконец становятся взрослыми женщинами. Даже твоему, Пейдж.

– Он всегда считал меня глупой маленькой девочкой, – сказала Пейдж с горькой усмешкой. – Как и ты, Антонио.

– Никогда я так не считал! – возразил тот.

– Почему ты так говоришь? – Пейдж была шокирована.

– Очень просто. Потому что это правда. – Антонио небрежно пожал плечами.

– В тот день у бассейна ты сказал мне совсем другое. И каждый раз, когда мы встречались после этого, я видела в твоих глазах подтверждение тех слов.

– Ах, боже мой, Пейдж! Никогда не пытайся читать в глазах мужчины. Они говорят на тайном языке. Когда я говорю, что считаю тебя вызывающе привлекательной девушкой, ты можешь мне поверить? По-твоему, скромный сотрудник не должен смотреть на красивую семнадцатилетнюю дочь босса? Так что не имеет значения, какие чувства я испытывал к тебе в тот день у бассейна. У Пейдж перехватило дыхание.

– А ты действительно испытывал какие-то чувства?

Он одарил ее самой эротичной улыбкой.

– Давай скажем так: я был бесконечно благодарен, что тогда между нами было полотенце.

Сердце у Пейдж упало. Секс. Вот о чем он говорил. Это было все, что интересовало его в ней. Это было все, что интересовало в ней большинство мужчин. Ей бы следовало быть умнее и не надеяться на что-либо большее.

– Я уверена, что ты не очень из-за этого мучился, – съязвила она. – Такие мужчины, как ты, быстро успокаиваются в более подходящем обществе.

– Так же, как и такие девушки, как ты, – отплатил Антонио той же монетой. – Кстати, твой отец сказал, что на следующей неделе тебе исполнится двадцать три. А в какой именно день?

– В среду.

– Нам надо приготовить для тебя что-нибудь особенное.

Пейдж оцепенела. «Нам»? Что он имеет в виду? Организовать в Фотчен-холле какую-нибудь очередную отвратительную вечеринку? Подключить к этому отца и Эвелин? Ни за что на свете!

– Конечно, если у тебя нет каких-то своих планов.

– Нет, – сказала она холодно. – Никаких планов.

– Возможно, ты отпразднуешь день рождения со своим другом?

Этот бестактный вопрос привел Пейдж в ярость.

– Ты серьезно думаешь, что я могла бы вернуться к мужчине, который меня так унизил? – С этими словами она отвела волосы за ухо и показала ему синяк во всей его красе.

– Думаю, нет, – проскрипел Антонио. – Но женщины, как известно, иногда предпочитают возвращаться именно к таким! Хотя это противоречит и здравому смыслу, и любовным отношениям.

– Что ты знаешь о женщинах? О том, что движет их поступками? А если женщина боится своего «друга»? Если ей некуда идти?

– Я хочу выяснить, кто так поступил с тобой. И не думай защищать его, Пейдж.

– Я и не собираюсь. Но, откровенно говоря, это не твое дело, так же как это и не дело моего отца.

– Позволю себе не согласиться. Такой задиристый приятель бросает тень на весь мужской пол. Им нельзя позволять оставаться безнаказанными, позволять им думать, будто они имеют право избивать своих подруг, независимо от поведения женщин.

– Он ударил меня только раз.

– Одного раза достаточно, в следующий раз было бы хуже. И все-таки, почему он поднял на тебя руку? – упорствовал Антонио. – Что ты сделала!

– Дело не в том, что я что-то сделала, – со вздохом пробормотала Пейдж. – Дело в том, что я кое-чего не сделала.

– То есть?

Пейдж зажмурилась. Знал бы Антонио, что из-за него-то все это и случилось. Думает, что помогает ей, а виноват во всем сам. Сам! Хотя, возможно, он и прав, говоря, что наиболее серьезные враги женщин – сами женщины. Они часто любят глупо, без причин и без надежды. Пейдж захотелось бросить правду ему в лицо, но в последний момент она сдержалась… Она любит его… и лучше утаит правду.

– Джед действительно занимался со мной любовью, – сказала Пейдж. – Но мне не нравилось, что он делал это для себя, не думая обо мне. Он плохой любовник, к тому же постоянно ревновал меня к какому-то другому мужчине, которого я якобы люблю. Я не стала отрицать это, он вышел из себя и ударил меня.

Антонио остановил машину на красный свет, храня гробовое молчание.

Напрасно она ему это сказала, подумала Пейдж, ее признание рассердило его. Тем лучше, не будет лезть в душу.

– Пожалуй, ты не права, Пейдж, – выдержав паузу, заговорил Антонио, – самолюбие мужчины может быть очень хрупким.

– Оно может быть хрупким только у некоторых мужчин, Антонио.

– Ты поступила так потому, что он не нравился тебе в постели и тебе захотелось положить конец вашим отношениям? – настаивал Антонио.

Пейдж пожала плечами:

– Видишь ли, я поняла, что его близость мне неприятна, и позволила ему верить в то, во что он хотел верить.

– Так, значит, нет никакой тайной любви, которая ждет своего часа, чтобы стать твоей следующей победой?

– Никакой, кроме тебя, Антонио, – неожиданно последовал ответ.

Антонио недоверчиво засмеялся. И этот смех дал ей понять, что он не оценил ее правдивых слов.

Несомненно, теперь Антонио думает, что она легкомысленная девица и меняет партнера, как только он начинает надоедать ей в постели. Если бы Антонио знал, что за все эти годы Джед был единственным мужчиной, с которым она спала после Брэда, если бы знал, что в прошлую ночь они в первый раз были вместе…

А может, Антонио думает, что она не способна испытывать настоящие чувства? Что ж, сегодняшний вечер покажет, как будут складываться их дальнейшие отношения.

– Куда ты меня везешь? – очнулась Пейдж от своих мыслей.

– А куда бы ты хотела поехать?

– Мне казалось, мы едем куда-нибудь в город поужинать.

– Я решил, что лучше нам поехать ко мне домой, – невозмутимо ответил Антонио. – Это всего в паре минут от города, а у моей квартиры есть несколько преимуществ перед ночным клубом. Во-первых, рядом полно свободных автостоянок. Во-вторых, полный набор домашних услуг. Я думаю, будет приятно завершить романтический ужин на балконе, откуда открывается прекрасный вид на гавань и город.

– Ты прав, замечательная идея.

Пейдж попыталась найти в себе силы отказаться от свидания в его квартире, но дьявол коварно нашептывал ей в ухо: откажи ему – и у тебя может больше не быть другого шанса. Антонио приехал домой отдыхать, и ему нужна женщина на ночь. Возможно, даже на все две недели! Сама судьба свела тебя с ним сегодня вечером, Пейдж. И в конце концов, ты добилась своего: он заметил, что ты стала женщиной.

Внутренний голос добавил, что в Сиднее десятки женщин, которым он мог бы назначить свидание вместо нее. Такие мужчины, как Антонио, никогда не остаются в одиночестве. Но разве Пейдж могла спокойно думать, что он занимается любовью с другой женщиной, когда может провести ночь с ней? Сегодня она ни за что не допустит никакую другую женщину в его постель!

– Далеко до твоего дома?

Антонио услышал в ее голосе сексуальное напряжение и почувствовал, как его собственную плоть начало тревожно покалывать.

Он почти пожалел парня, от которого Пейдж убежала прошлой ночью. Без сомнения, бедолага сходил по ней с ума и рассчитывал на взаимность. Антонио представлял, в какой ад способна превратить свидание Пейдж, о-го-го!

Такие женщины, как она, могут свести любого с ума. Они заводят мужчину, обещая ему блаженство глазами, жестами и мимикой, всей своей внешней красотой. Пожалуй, матушка-природа бывает очень жестока по отношению к бедным слабым мужчинам.

Дочь Конрада воплощала женственность без единого изъяна. Великолепной формы голова. Красивое лицо, классически высокий лоб, огромные глаза, голубые, с длинными загнутыми ресницами, узкий, прямой нос со слегка вздернутым кончиком, полные изогнутые губы, ровные, белые зубы и ослепительная улыбка. И – роскошное тело!

Антонио был так возбужден, что временами еле владел собой – он страстно желал ее! Теперь уже недолго, успокаивал он себя, свернув с магистрали и направив машину к своему дому. Двадцатиэтажное здание, в котором находилась его квартира, располагалось в конце тупика у Майлсонс-Пойнта. Задняя часть дома выходила на гавань. Антонио успел проехать две улицы, когда зазвонил его мобильник. Нетерпеливо нахмурясь, Антонио остановил «ягуар» на обочине, взял трубку и тут же буркнул в нее: «Скарлатти». По правде говоря, иногда ему хотелось забросить мобильные телефоны на дно гавани!

– Это Конрад, – раздался в ответ отрывисто-грубый голос, который Антонио никак не ожидал сейчас услышать. – Не говорите Пейдж, что это я. Я только хотел позвонить и сообщить вам, что сегодня вечером просто разыграл сцену. Я хорошо знаю Пейдж, поэтому и прибегнул к этой уловке – притворился, что мне не очень-то нравится, что вы будете вместе. Вы везете ее к себе?

– Да, – пробормотал Антонио. – Артист! – и со злостью швырнул мобильник на заднее сиденье.

Антонио чуть не заскрежетал зубами: если Конрад ждет подробного отчета о соблазнении его дочери, его ждет разочарование.

– Кто звонил? – спросила Пейдж. – Или мне не следует этого знать?

Да будь он проклят, если собирается лгать ей!

– Твой отец.

– Что ему было нужно?

– Просто передал кое-что – важное, по его мнению. Ты же знаешь своего отца.

– О да, – вздохнула она. – Бизнес прежде всего. Всегда.

Когда Антонио свернул на свою улицу, Пейдж неожиданно подалась вперед и завертела головой. «Ягуар» въехал на пандус, ведущий на подземную стоянку.

– Это какая-то скверная шутка, Антонио? – спросила девушка, сверля его глазами.

Ничего не ответив, Антонио быстро завел машину на одну из двух своих собственных стоянок и выключил двигатель. И только тогда взглянул на Пейдж.

– И все-таки я не верю, что ты пригласил меня просто так, сам. Не стоит ли за этим мой папочка? Его детектив узнал фамилию и адрес Джеда, а папуля решил наказать Джеда за то, что случилось прошлой ночью? Но зачем это тебе? Хочешь отомстить Джеду? Нет уж, вы не заставите меня сделать это! – бросила она ему в лицо. Голос у нее дрожал от возбуждения.

Антонио не понадобилось много времени, чтобы понять сказанное Пейдж. Вот это фокус!

– Так, значит, тот человек, который тебя ударил, тоже живет здесь?

Глаза Пейдж расширились.

– А ты действительно живешь здесь?

– Мне принадлежит квартира на верхнем этаже этого дома.

Пейдж побледнела, затем рассмеялась.

– Ты, должно быть, шутишь!

– Я похож на шутника?

– Нет… – Она затрясла головой, с трудом осознавая услышанное.

Антонио тоже был потрясен. Так вот кто любовник Пейдж! Джед! Его сосед, Джед Уолтхэм, преуспевающий сиднейский биржевой маклер! Они пользовались одним и тем же лифтом и одним и тем же бассейном на крыше, и, естественно, иногда встречались. Уолтхэм был красив, самолюбив и несколько загадочен.

– И давно ты с Джедом Уолтхэмом? – поинтересовался Антонио, стараясь привести в порядок свои чувства: одно дело – представлять ее с каким-нибудь никчемным парнем в занюханной хибаре грязного пригорода, и совсем другое – в роскошной квартире, в шикарной постели, танцующей под дудку Джеда Уолтхэма.

– Ты… ты знаешь Джеда? – спросила Пейдж. В глазах у нее все еще стояло сомнение.

– Почти нет. Так, шапочное знакомство. Но, конечно, мы несколько раз встречались в лифте и у бассейна.

– У бассейна?

– Ты никогда не пользовалась бассейном на крыше?

– Я… нет… я только вчера приехала сюда с Джедом.

Как это ни глупо, Антонио почувствовал облегчение от этих слов. Но ему не понравилась мысль, что Пейдж была с Джедом Уолтхэмом, когда он находился совсем рядом.

– Как долго вы встречались до той ночи?

– Мы… мы иногда виделись раньше, – уклонилась Пейдж от прямого ответа.

– Где вы познакомились?

– На работе.

Теперь пришла очередь Антонио прийти в замешательство. Пейдж холодно смотрела на него.

– Откровенно говоря, я удивлена, что он возился со мной так долго. – Пейдж устало вздохнула.

Антонио попытался сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. Но, черт побери, Пейдж начинала пробуждать в нем человеческие чувства и определенную симпатию.

– Не думай обо мне дурно, Антонио, – печально сказала Пейдж. – Я давно примирилась с тем, что и отец равнодушен ко мне.

Антонио снова ощутил сочувствие к ней. Это привело его в раздражение: он должен обольщать, а не сострадать.

– Ты не ответила на мой вопрос, – резко сказал он. – Как ты познакомилась с Уолтхэмом?

– Я же сказала – мы познакомились на службе, я недолгое время была секретаршей в его фирме. Решила, что мне нужна денежная и престижная работа. Поэтому изучила компьютер, секретарские обязанности, зарегистрировалась в одном из агентств, которые подыскивают рабочие места. Они предложили мне устроиться секретарем в его фирму, особенно учитывая мои внешние данные.

Антонио был удивлен: Пейдж произвела на него серьезное впечатление. Кажется, она в конце концов действительно начала взрослеть.

– Когда ты начала там работать?

– Десятого июля. А уволилась оттуда в прошлую пятницу.

– И через два дня сблизилась с боссом? – задумчиво уточнил Антонио. В этом она не изменилась. В ее жизни всегда должен быть какой-нибудь мужчина.

– Ну, на этот вопрос я не собираюсь отвечать, – твердо заявила Пейдж, вызывающе вскинув голову. – Повторяю: мои отношения с Джедом – не твое дело, Антонио. Скажем так: я думала, он любит меня. Но мужчина не поступает с женщиной, которую любит, вот так.

И она снова отвела волосы, чтобы показать Антонио свидетельство «любви» Уолтхэма. Синяк стал желто-зеленым.

Внутри у Антонио все сжалось, и всякое сочувствие, которое он начал испытывать к бывшему любовнику Пейдж, мгновенно исчезло. Черт, какое страдание у нее в глазах!

– Ты совершенно права, – выдавил Антонио, – поступку Уолтхэма нет оправдания. Давай, Пейдж, вылезай из машины. Мы идем к нему домой.