Текст книги "Притяжение сердец"

Миранда ЛИ
ПРИТЯЖЕНИЕ СЕРДЕЦ

Глава 1

Полностью поглощенная собственными мыслями, Амбер машинально вставила ключ в замочную скважину. Работа, работа, вечная работа… В последнее время ни о чем другом она и думать не могла. Удивительно, но ей и впрямь понравилось руководить семейной компанией. А еще удивительнее – получалось вроде бы неплохо.

Ну, допустим, с отцом ей тягаться пока не по плечу, однако не случайно же сегодня их бухгалтер прямо заявил, что никогда еще дела компании Холлингзуортов не шли так хорошо.

Распахнув входную дверь, Амбер вошла в прихожую и только тут заметила явно поджидавшую ее мачеху.

– Господи, Беверли! – воскликнула она. – Ты меня напугала. Спряталась, не сразу увидишь.

– Твой отец хочет с тобой поговорить, – не тратя времени на разговоры, заявила мачеха. Прямо сейчас.

– Что случилось?

– Не представляю. – Беверли окинула девушку ледяным взглядом, затем повернулась и медленно удалилась.

С тяжелым вздохом Амбер пересекла просторную прихожую и, повернув в широкий коридор в правом крыле дома, остановилась перед первой дверью. Некогда за ней находился кабинет, весьма впечатляющий по размерам и очень строгий, типично мужской по духу, однако после случившегося у отца год назад инсульта его переделали в спальню с ванной комнатой. Находившаяся напротив бильярдная превратилась в квартиру, где поселился врач-физиотерапевт, друг и компаньон отца.

Амбер нерешительно постучала. В ответ из-за двери донеслось громогласное «входи»: инсульт, как ни странно, совсем не повлиял на речь отца.

Собравшись с духом, девушка открыла дверь и вошла в комнату.

– Привет, папа! Хотел меня видеть? – бодро проговорила Амбер. Боже праведный, неужели она когда-нибудь привыкнет к виду немощного отца? Бледное, изможденное лицо. Неестественная худоба. Инвалидная коляска рядом с кроватью… Амбер повернулась к врачу, крупному лысому мужчине лет сорока с удивительно спокойным характером, который в этот момент энергично растирал ногу больного. – Привет, Билл. Как наш пациент? Похоже, сердится.

– Слабо сказано, девочка. Пациент рвет и мечет, – взревел отец и раздраженно добавил, обращаясь к другу:

– Оставь мою несчастную ногу в покое. Лучше пойди выпей рюмочку-другую и отдохни. У меня серьезный деловой разговор с этим бизнесменом в юбке.

Билл пожал плечами и молча вышел из комнаты. Он привык к вспыльчивости своего пациента. Эдвард Холлингзуорт не из тех людей, что смиряются с неподвижностью. Он создан работать не покладая рук и, даже несмотря на свои шестьдесят два года, не думает об отдыхе.

Паралич, приковавший его к постели, почти не повлиял на его темперамент.

– Значит, ты не видела свежую местную прессу, – прорычал Эдвард Холлингзуорт и откинулся на подушки, чтобы схватить лежавшую рядом с ним газету. – Ясное дело, не видела, иначе не выглядела бы столь самодовольной. Билл всегда достает мне экземпляры прямо из типографии, но вскоре все жители Санрайза достанут вечерние газеты из почтовых ящиков и прочтут за ужином, что Эдвард Холлингзуорт – бесчестный, жадный ублюдок, а его дочурка недалеко от него ушла!

– Что?! – У Амбер даже перехватило дыхание от услышанного.

– Вот, полюбуйся сама! – Он швырнул ей газету. Она нервно взяла ее, присела на край огромной кровати – и не сумела сдержать стона при виде крупного заголовка на первой странице: «ВДОВА ОБЪЯВЛЯЕТ ВОЙНУ ХОЛЛИНГЗУОРТАМ!» Ниже размещалась небольшая заметка:

"Семидесятидевятилетняя вдова, миссис Перл Синклер из Поттс-Роуд, сообщила корреспонденту нашей газеты, что семейство Холлингзуорт пытается вынудить ее продать дом и землю. "Эта самый настоящий произвол, – заявила она. – Форменное безобразие! Я не желаю продавать свою ферму. Мой муж погиб на фронте. Я переехала в эти места шестьдесят лет назад, когда вышла замуж. Здесь родились мои сын и дочь. Разве можно продать собственные воспоминания? Отказаться от родного дома? Холлингзуорты говорят, что намерены построить автостоянку перед их новым торговым центром и кинотеатром. И это, мол, единственное подходящее место. Да кто поверит в подобную чепуху! Эдвард Холлингзуорт владеет половиной побережья. Пусть возводит свой центр где-нибудь еще! Я не поддамся угрозам и ничего им не продам! И передайте его дочери, Амбер Холлингзуорт, что ее шантаж не подействовал. Понятно, чего она добивалась, когда приехала позавчера ко мне в гости, сидела на кухне, пила чай и якобы так мило беседовала со мной. Пыталась просто-напросто разжалобить несговорчивую старуху, навесив мне на уши лапшу про какую-то там пользу для города. Когда, скажите, хоть кто-нибудь из Холлингзуортов думал о благе горожан? Эдварда Холлингзуорта заботит только собственная выгода. А яблочко от яблони, как известно, недалеко падает! Не сомневаюсь, они предложат мне еще больше денег. Но пусть хоть весь мир положат у моих ног – мой ответ один: нет, нет и нет! Сообщите это семейству Холлингзуорт!

А если Амбер Холлингзуорт вздумает снова появиться здесь, пытаясь очаровать меня медоточивыми речами и утонченными манерами, я натравлю на нее собаку! И должна сразу предупредить: мой Рокки – сторож презлющий, ему даже запретили участвовать в бегах, такой он забияка".

Статья сопровождалась фотографией пожилой леди, с воинственным видом стоявшей на веранде, у ног ее лежала борзая, явно страдающая ожирением.

Амбер не смогла сдержать смеха.

– Натравит на меня пса? Да он облизал меня с ног до головы, когда я приехала!

– Нет повода смеяться, – проворчал отец. В понедельник вечером ты сказала мне, что с покупкой фермы дело в шляпе. Не прошло и двух суток, и вот на тебе, какой поворот! Мы оба хорошо знаем, что другого места для парковки машин нет, комплекс требует достаточно обширной ровной площадки. Нельзя строить магазины на склонах гор или слишком далеко от города: долго не продержишься! Так что либо мы получим землю Синклеров, либо твой проект отомрет сам собой.

Отец прав, понимала Амбер. Территорию Санрайза по собственной воле никак не расширить: справа от города мыс и слева тоже.

А дальше тянется национальный заповедник.

Места для застройки просто нет. И так большинство домов ютятся на склонах.

– Послушай, папа, ума не приложу, что это вдруг нашло на старую леди, – вздохнула Амбер. – В понедельник любезно со мной разговаривала, со всем соглашалась. Сказала, что считает мое предложение весьма и весьма щедрым, но должна, мол, обдумать его, и попросила заглянуть к ней через недельку.

Мне показалось, что отсрочка – чистая формальность, чтобы не подписывать договор на слух.

– Очевидно, что-то заставило ее передумать. Скорее всего, поговорила с кем-то из родственников, и тот убедил ее, что предложение недостаточно выгодное. Небось назвал меня циничным старым скупердяем.

Лично я расцениваю эту статейку как попытку выжать из нас побольше денег! – Он злобное ткнул пальцем в газету.

– Возможно, ты прав, папа. И пожалуй, я даже знаю, кто ее советник. Бен Синклер.

Внук. Он своего не упустит! За каждый цент будет бороться.

– Ты так говоришь, словно хорошо знакома с ним.

– Папа, неужели ты не помнишь Бена, моего одноклассника? – раздраженно спросила Амбер. – Он переехал к бабушке, когда ему было около шестнадцати. Ты должен помнить его. Он еще потряс всех на выпускных экзаменах. По их результатам вошел в два процента лучших учеников по всему штату, фотографию его даже напечатали в газете.

– Как он выглядит?

– Черные волосы, черные глаза. В общем, красавчик, если бы не постоянно мрачное выражение лица.

– Не помню. Хоть убей, не помню. Из твоих одноклассников в памяти остался только Крис Джонсон. За него тебе и следовало выйти замуж, а не за этого плейбоя-американца, которого ты подцепила, когда я сдуру в качестве подарка на выпускной отправил тебя в круиз.

– Ну, мне тогда вообще не следовало выходить замуж. Мне же было всего девятнадцать. Почему ты не остановил меня?

Отец рассмеялся.

– Это все равно что пытаться остановить тропический ливень. Ты упряма, как я: если что решила, идешь до конца. Никто бы не сумел отговорить тебя от свадьбы с Чадом.

Слава богу, у тебя хватило ума развестись с ним. Жалко только, что так поздно. Однако вернемся к делу. Что ты решила насчет Синклеров? Я вижу, доченька, как тебе дорог этот комплекс, но стоит ли он таких усилий?

Да и скандала лучше бы избежать. Мне удалось добиться уважения в городе, но сама ведь знаешь, сколько сил и времени на это потребовалось. И теперь я принял решение баллотироваться в мэры, когда пойду на поправку.

– Тогда тем более нельзя замораживать проект. Городу нужен этот торговый комплекс, папа.

– Согласен. Но чтобы построить его, позарез нужна ферма Синклеров. Как ты добьешься ее? Предложишь старой леди больше денег?

– Думаю, да.

– И сколько?

– Пока не знаю…

Поди догадайся, что на уме у этой Перл Синклер! Деньги вроде бы ее не особенно интересуют. Да и характер – кремень, такая никакому давлению не поддастся, пусть даже со стороны Бена. Возможно, она привязалась к развалюхе, в которой живет. Амбер задумалась. Нет, в это трудно поверить. Дом держится на честном слове, да и от фермы остался лишь тесный курятник и покосившийся сарай.

– Может быть, старушке Перл просто не хочется никуда переезжать в таком возрасте? принялась рассуждать вслух Амбер. – Или боится, что не приживется на новом месте?

– Этим никак не объяснить ее гневные нападки на нашу семью через газету, – устало проговорил отец. – Нет, похоже, внучек нашептал ей что-то на ухо и настроил ее против нас. – Он задумался. – Кстати, а где сын и дочь, о которых она упомянула?

Амбер пожала плечами:

– Не знаю. Либо она порвала с ними отношения, либо они умерли. По крайней мере только Бен ее навещает. И то не слишком часто. Она жаловалась за чашкой чая, что он не приехал на последнее Рождество. Сейчас укатил в Сидней, к какой-то новой подружке.

– Понятно. Думаю, дорогой внучек вскоре пожалует домой. И наделает тут шума. Чем он занимается, ты знаешь?

– Адвокат. Работает в Сиднее в крупной юридической фирме.

– Боже праведный, только этого нам не хватало! Унюхал немалую выгоду, вот и устроил весь этот сыр-бор.

– Тут скорее личное, – пробормотала Амбер.

Отец, прищурившись, посмотрел на нее.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? У тебя что-то было с этим Беном Синклером?

Рассказывай всю правду, дочка. Ты не умеешь лгать.

Как бы не так, печально подумала она.

Увы, я лгала все шесть лет, пока была замужем за Чадом. Никто не знал, как я несчастна. Какой потерянной чувствовала себя.

– Нет, – снова солгала Амбер. – Мы с Беном даже не дружили. Скорее наоборот, он тогда был очень беден и ненавидел меня за то, что я богата.

– Прочитает сегодняшнюю статью – возненавидит тебя еще больше.

– Надеюсь, не прочитает.

– Ерунда. Без него тут не обошлось! Так что не сегодня-завтра Бен Синклер появится на нашем пороге.

– Роскошная перспектива, – сухо проговорила она.

Отец прищурился еще больше.

– Между вами точно не было никакой несчастной любви?

– Ну, так далеко никогда не заходило. Мы едва перекинулись с ним парой слов за последние десять лет. Отвратительный тип!

– Отвратительный или нет, но тебе придется уломать его, если хочешь построить торговый комплекс, – проворчал Эдвард Холлигзуорт.

– Посмотрим, папа, – проговорила Амбер, стараясь не выдать своего смущения. – Посмотрим.

– У меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь. Смотри, дочка! Мне меньше всего хочется видеть нашу фамилию в газетах в связи с каким-нибудь дутым скандалом!

Глава 2

Бен подобрал с пола упакованный в целлофан свежий номер «Санрайз газетт», захлопнул ногой дверь и, бросив газету на свое любимое кресло, направился в кухню.

Что за день! Что за жизнь!

Рывком расслабив узел синего шелкового галстука, он плеснул себе немного виски, затем достал из морозильника лед и положил в стакан несколько кубиков. Хмурясь, залпом проглотил свой жидкий транквилизатор и поморщился.

Странно! Он всегда думал, что, став преуспевающим адвокатом, достигнет вершины счастья. Завоюет деньги и славу. Мужчины буду г заискивать перед ним. А женщины валиться ему под ноги.

Да, деньги у него определенно завелись.

Корпорация платит весьма неплохо. Есть и роскошная квартира с видом на Сиднейскую бухту. И элегантная спортивная машина цвета мокрого асфальта, занимающая один из двух его подземных гаражей двадцатью этажами ниже.

Однако статус адвоката как-то поблек в последние годы. Судя по опросам общественного мнения, люди ставят адвокатов лишь чуть повыше политиков и торговцев подержанными автомобилями. А многие и вовсе считают адвокатов мошенниками, которые, взимая непомерные гонорары за порой совершенно незначительные услуги, обделывают собственные грязные делишки.

Юридическая фирма, где Бен являлся младшим партнером, безусловно, дорожила своей репутацией, и в ней работали настоящие профессионалы, но существовавшие здесь тарифы заставляли его краснеть от стыда.

Так, обнаружив накануне, что они начали брать с клиентов два доллара за каждую сделанную в их конторе фотокопию, он указал сегодня одному из старших партнеров на недопустимость подобных явно завышенных расценок, на что ему было вежливо и холодно сказано, что адвокаты-бессребреники должны работать общественными защитниками, им не место в самой крупной и уважаемой юридической фирме Сиднея.

Грех ему было, честно говоря, жаловаться и на свою личную жизнь. Что-то, а успех у противоположного пола ему гарантирован.

Неважно, каким путем ты зарабатываешь деньги, главное – ездить в шикарной машине, одеваться в дорогие костюмы и посещать модные рестораны.

Бен хорошо знал, что такое бедность. И не собирался отказываться от комфорта и финансовой независимости. Как, впрочем, и от не слишком разборчивых красоток Сиднея.

– Хватит стонать, Бен, – пробормотал он, .снова поднося к губам виски. – Ты что, предпочел бы жить с бабулей в Санрайзе? Всякий раз, когда недоволен жизнью, вспоминай о прошлой нищете, о капризах взбалмошной старухи и о том, как каждый кому не лень – и на улице и в школе – помыкал тобой. И что самое обидное, и та девочка, которую ты так отчаянно любил.

Амбер Холлингзуорт…

Губы Бена, как всегда, скривились от одной лишь мысли о ней. Избалованная эгоистка, только и всего! Но чертовски красивая.

Когда у тебя в кармане гуляет ветер, о такой можно только мечтать. Блондинка с длинными, до пояса, волосами, умопомрачительными стройными ногами и безукоризненной формы острыми грудями, которые соблазнительно покачивались в такт ее шагам.

Что у нее за походка! Самоуверенная, легкая, будто нарочно дразнит. Дерзкий носик горделиво задран, худенькие плечи отведены назад, спина прямая, а бедра так и ходят из стороны в сторону…

Ни один мальчишка в школе не мог пройти мимо, не оглянувшись вслед Амбер Холлингзуорт.

Кроме меня, напомнил себе Бен, грустно улыбнувшись.

Нет, конечно, он тоже оглядывался. Но исподтишка. Трусливо.

Когда бабуля впервые привела Бена в школу, Амбер удостоила его лишь презрительным взглядом. А разве забудутся брошенные ею вскользь реплики?

– Послушай, Бен, у тебя что, нет другой одежды?

– Послушай, Бен, не знаю, как у вас в Сиднее, но здесь мы пользуемся дезодорантами.

– Послушай, Бен, разве мама не учила тебя, что неприлично так таращить глаза на девочек?

Он нахмурился, вспомнив, как однажды Амбер поймала его за этим занятием. В тот жаркий летний день – примерно через год после того, как департамент опеки отправил его жить к бабушке, – она лежала во время большой перемены на школьном дворе на траве под деревом, расстегнув две пуговки на своей белой блузке. Со скамейки, на которой сидел Бен, ему прекрасно была видна ложбинка между ее грудями, затянутыми в дорогой шелк и кружева.

Когда он совершенно размяк от разглядывания соблазнительных форм, девочка повернула голову и, что называется, поймала его на месте преступления. Ему не удалось, как обычно, быстро отвести взгляд.

Бен готов был поклясться, что на секунду-другую она смутилась и покраснела – хотя, вполне возможно, это тридцатипятиградусный зной окрасил ее щеки, – но затем отбросила назад волосы, вскинула голову и выдала то едкое замечание насчет таращенья глаз на девочек.

С того самого момента Бен возненавидел ее. Продолжая страстно желать. И поклялся во что бы то ни стало, пусть даже ценой собственной жизни, завладеть богатой и могущественной мисс Амбер Холлингзуорт.

Однако его желание отомстить не шло ни в какое сравнение с другой, более глубинной потребностью, которую она пробудила в нем. А потом нагрянул тот проклятый выпускной бал.

Он пришел без пары. Не потому, что не мог найти – многие девчонки в школе с удовольствием приняли бы его приглашение, недаром за последние полгода он даже приобрел сексуальный опыт благодаря их неожиданному и совершенно бесстыдному интересу, – просто, кроме Амбер Холлингзуорт, ему никто не был нужен. Ни одна из его подружек не заинтересовала его больше чем на пару свиданий. И вскоре он даже начал презирать их за доступность.

Амбер Холлингзуорт, несмотря на свою ярко выраженную чувственность и редкую красоту, оставалась девственницей. Вся школа знала об этом. В противном случае счастливчик кричал бы о своей победе на каждом углу.

Крис Джонсон считал себя покорителем девичьих сердец. Блондин с выгоревшими на солнце волосами и бронзовым торсом, слывший чемпионом школы по серфингу, он, по слухам, имел роман чуть ли не с каждой более-менее смазливой ученицей. Пока наконец не положил глаз на их бесспорную королеву красоты, светловолосую дочь самого богатого человека в городе.

Вначале, правда, без особого успеха.

В тот вечер Бен решил выглядеть как можно лучше. Это стало для него делом чести.

Долгие месяцы он откладывал каждый лишний доллар, – который зарабатывал доставкой яиц после школы, чтобы достойно выглядеть на выпускном балу. Зато уж купил так купил! Шикарный черный смокинг, белоснежная рубашка, черный шелковый галстук.

Не пожалел денег и на новые туфли.

В тот вечер Амбер, одетая в белое платье, очень сексуальное, с пышной юбкой чуть ниже колен и обтягивающим корсажем, который держался на тоненьких бретельках, была прекрасна, как никогда. Бен буквально не мог отвести от нее глаз и даже не пытался скрыть свои чувства и желания.

И она посмотрела на него! Таким долгим и многозначительным взглядом, что Бен тут же преисполнился безрассудной уверенностью в собственных силах. Когда около полуночи дружок Амбер оставил ее одну, чтобы выйти в туалет, Бен решительным шагом направился к ней через танцевальный зал.

– Ну-ка, пойдем со мной, – произнес он, и его слова прозвучали не вежливой просьбой, а грубым приказом. В то время он частенько использовал с девочками эту самоуверенную манеру, и она, на удивление, чаще всего срабатывала. Но он и представить себе не мог, что когда-нибудь дерзнет разговаривать с Амбер Холлингзуорт в таком вызывающем тоне.

Ее прекрасные голубые глаза расширились от удивления.

– Ты думаешь, с кем разговариваешь, Бен Синклер? – огрызнулась она, однако не слишком уверенно. – Я не принадлежу к числу твоих развратных подружек, которые позволяют тебе отвести их за спортзал и там что угодно вытворять с ними.

– Замолчи и делай, что велят, – пробормотал он и с силой сжал ее руку. Электрический разряд пробежал по его руке – и по ее, если судить по выражению лица. – Пошли, – властно повторил он и потащил ее сквозь толпу танцующих.

Бен не сомневался, что завтра ему придется разбираться с Крисом Джонсоном, но это его не волновало. Главное, что сейчас Амбер послушно следовала за ним, похоже сама ошеломленная собственной покорностью.

Бен отвел девушку за дом для персонала, находившийся чуть дальше спортзала, затащил ее в укромный угол и прижал спиной к гладкой деревянной двери. Он едва видел в темноте лицо Амбер и лишь ощущал аромат ее духов и трепет мягкого горячего тела.

Он не сказал ни слова. Просто начал целовать ее. И трогать. Всюду.

Она не остановила его. Напротив, жадно отвечала на его поцелуи и ласки. И даже поощряла к более смелым действиям.

Будь что будет, решил Бен. Он станет ее первым мужчиной. И докажет, как много она значит для него!

Не было ни протестов, ни крика боли, лишь тихий стон экстаза. Более того, Амбер удивительно умело начала двигаться навстречу ему, как не делала прежде ни одна из его девиц.

Ошеломленный, разочарованный, он немедленно отпрянул и несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь прийти в себя.

Но когда обрел наконец голос, высказал ей все, что накипело у него на душе, всю свою обиду без остатка. Какой он дурак, что возвел ее на пьедестал!

Но последнее слово, пусть и своеобразное, все-таки осталось за Амбер. Она молча повернулась к нему спиной и ушла. Вернулась на бал танцевать с Крисом. Как ни в чем не бывало. Едва взглянула на Бена, когда тот вернулся в зал, громко рассмеялась и крепче обвила руками шею своего партнера.

Непонятно, как он сумел тогда пережить такой удар? Кто бы мог подумать, что эта красивая девушка может быть такой? Бесчестной. Бесчувственной. Бессердечной. Он до сих пор слышал ее смех, снова и снова думая о том, что она, видимо, закончила этот вечер в объятиях Криса.

Что за мазохистские воспоминания! – разозлился на себя Бен. Не пора ли спуститься на землю и заняться делом? Она не стоит его мучений. Самки, подобные ей, хороши лишь в постели.

Бен прошел в гостиную, чтобы взять газету, ту самую, что держала его в курсе не только новостей родного города, но и жизни могущественной миссис Холлингзуорт. Именно со страниц этой бульварной газетенки он узнал о свадьбе Амбер с американским плейбоем. Как и потом о ее разводе и возвращении домой.

Бен надеялся, что она вернулась лишь на время, но после инсульта, случившегося с ее отцом год назад, он с ужасом прочел все в той же газете, что она решила взять в свои руки дело Холлингзу ортов. Невероятное событие, ведь в школе она больше интересовалась прическами и лаком для ногтей, нежели компьютерами и менеджментом.

Как ни странно, Амбер быстро обнаружила у себя задатки финансового магната и всерьез впряглась в работу. За неделю до Рождества он прочел статью о ее первом крупномасштабном проекте – строительстве в Санрайзе торгового центра и кинотеатра.

Ее продолжительное присутствие в городе заставило Бена отказаться от поездки домой на Рождество. Бабушка всегда тащила его в церковь, и по закону подлости он обязательно встретился бы там с Амбер.

Бен взглянул на сложенную газету. Наверное, навязчивые мысли об Амбер Холлингзуорт заставляют его подписываться на это бульварное чтиво.

Он влил в себя остатки спиртного, поставил пустой стакан на кофейный столик, развернул газету и опустился в кресло. В глаза немедленно бросился набранный крупным шрифтом заголовок и фотография его бабушки. Сердце гневно заколотилось, когда он прочитал статью, – конечно, Амбер Холлингзуорт на все пойдет, чтобы уговорить внешне беззащитную старую леди расстаться со своим домом и землей. За жалкие гроши, несомненно. Ну что ж, она не знает его бабушки!

Амбер убеждена, что ей все дозволено и что любой ее каприз должен немедленно исполняться – ведь она родилась богатой и красивой. Несомненно, ее жизненный девиз:

«Хочу – возьму. А надоест – выброшу».

Ему вдруг стало жалко того бедного парня, который женился на ней. Что там говорить, она весело поплясала с ним. Но точно так же она резвилась с каждым мужчиной, который приходился ей по нраву. Вскоре после выпускного бала Крис Джонсон получил полную отставку. Он перестал быть желанным, как только любимая дочка главного богача в городе отправилась в кругосветный круиз.

Нет, Бен ни за что не позволит бабушке продать землю Холлингзуортам. Он сам купит эту никчемную ферму, если потребуется!

Настало наконец время расплатиться с некоронованной королевой Санрайза!