Текст книги "Когда сбываются мечты"

Мишель Рид
Когда сбываются мечты

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– М-могу я поговорить с мистером Бонетти?

Джоанна стояла в прокуренной, замусоренной телефонной будке. Бледная, взвинченная, она собрала всю свою волю, чтобы сделать этот звонок. Не замечая ни грязи, ни неприятного запаха, она судорожно прижимала к уху телефонную трубку.

– Представьтесь, пожалуйста, – женский голос был вежлив, но предельно холоден.

– Я… – начала было Джоанна, но вдруг запнулась, закусив губу.

Она не могла назвать себя. Не исключено, что Алессандро Бонетти вообще откажется разговаривать с нею, и Джоанна не хотела, чтобы кто-то еще был свидетелем этого унижения.

– Но это личный звонок. – Она закрыла глаза, молясь, чтобы ее ответа было достаточно для получения доступа к Очень Важной Персоне.

Не сработало.

– Боюсь, мэм, что мне все же необходимо знать ваше имя, – голос в трубке был непреклонен, – чтобы выяснить, сможет ли мистер Бонетти поговорить с вами.

Что ж, по крайней мере, этот ледяной ответ подразумевал, что Сандро никуда не уехал. Джоанна боялась, что он вообще мог переехать обратно в Рим.

– В таком случае свяжите меня с его личным секретарем, – потребовала Джоанна, – и остальные вопросы я обсужу с ней.

Повисла пауза. Телефонистка была явно обескуражена ее неожиданно требовательным тоном.

– Оставайтесь на связи, – наконец раздалось в трубке, и наступила тишина.

Потекли секунды. Джоанна ощутила, как вновь нарастает паника – та удушающая паника, что не давала ей заснуть предыдущей ночью, да и много, много других ночей, когда она лежала без сна, мучительно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из своего ужасного положения. Любой выход, который позволил бы ей не обращаться за помощью к Алессандро.

Но перед ней было только два пути. Артур Бейтс или Сандро.

Ее передернуло при воспоминании об Артуре Бейтсе. Одного его имени было достаточно, чтобы она крепче вцепилась в телефонную трубку, несмотря на то что элементарный инстинкт самосохранения велел ей держаться от Сандро как можно дальше, спрятаться от него хоть на краю света. Но она устала прятаться. Устала вечно справляться в одиночку со своими бедами, устала от собственной неспособности просто принять чью-либо руку помощи.

«И вот я здесь, – сказала себе Джоанна, – готова просить об этой помощи». Просить единственного человека, который, она надеялась, может помочь ей. Это последний шанс. Если Сандро скажет «нет, отвяжись от меня», у нее не останется другого пути спасения. Но один шанс из миллиона у нее есть. Шанс собрать по кусочкам свою разбитую жизнь. Так что стоит попытаться.

В конце концов, она не собирается донимать его своими просьбами. Просто сделает ему предложение, выслушает ответ и исчезнет из его жизни навсегда – она обещает. «Помоги мне всего один-единственный раз, и я клянусь, что никогда больше не побеспокою тебя вновь».

Это так просто. Ведь Сандро не какой-нибудь монстр. Он даже вполне отзывчивый человек. Не может же он до сих пор ненавидеть ее? Ведь прошло столько времени.

Вдруг пронзительно запищал телефон, требуя доплаты. Джоанна почувствовала, как новая волна паники захлестывает ее.

«Боже, зачем я это делаю? Как я могу?» – спросила она себя почти в истерике.

Но, черт побери, она знала, зачем. У нее нет другого выхода – либо просить Сандро, либо попасть в лапы к Артуру Бейтсу! Дрожащими пальмами Джоанна попыталась взять несколько из заранее приготовленных монет, но сделала одно неловкое движение – и монеты со звоном посыпались на пол.

– Проклятье.

Она наклонилась было, чтобы собрать деньги, но тут ожила телефонная трубка:

– Доброе утро. Говорит секретарь мистера Бонетти. Чем я могу помочь?

Джоанна схватила трубку.

– Одну минуту, – пробормотала она, сражаясь и с телефоном, жадно пожиравшим последние монеты, и с собственным волнением. – Могу я п-по-говорить с мистером… с Сандро?

Джоанна надеялась, что обращение по имени убедит секретаря не задавать лишних вопросов. Но надежда оказалась тщетной.

– Как вас представить? – Не так-то просто провести секретаршу Очень Важной Персоны.

Джоанна прикрыла глаза. Что делать? Назвать свое имя? Позволить, чтобы эта женщина стала свидетельницей ее позора, когда Сандро откажет ей?

– Это… миссис Бонетти, – словно издалека услышала Джоанна свой собственный голос. Имя звучало непривычно даже для нее самой.

– Миссис Бонетти? Миссис Алессандро Бонетти? – Было очевидно, что секретарша с трудом сдержала удивленный возглас.

– Да. – Джоанна не могла винить женщину за то, что голос ее звучал так потрясенно. Ей и самой не верилось, что она все еще миссис Бонетти. – Пожалуйста, спросите у Алессандро, может ли он уделить мне несколько минут.

– Конечно, – тон секретаря стал подчеркнуто предупредительным.

Джоанна ждала, нервно барабаня кончиками пальцев по холодному металлу телефонного аппарата, а знакомое чувство паники росло в ней с каждой секундой. Ее сердце бешено колотилось, она стискивала зубы, стараясь унять дрожь. К тому же к будке подошел какой-то человек, явно ожидающий своей очереди позвонить. Он бросал на Джоанну красноречиво нетерпеливые взгляды.

– Мистер Бонетти сейчас проводит совещание, – прозвучало в трубке, – но просит вас оставить свой номер, чтобы он мог связаться с вами позже.

– Это невозможно! – Джоанна почувствовала одновременно и облегчение, и новый приступ отчаяния. – Я звоню из автомата и…

Она нервно отбросила со лба шелковистую прядь золотисто-рыжих волос, судорожно пытаясь придумать какую-нибудь отговорку. Сандро не захотел подойти к телефону, а Джоанна не была уверена, что сможет заставить себя вновь пройти через все это.

– Я… возможно, я сама перезвоню ему попозже, – пробормотала она, пытаясь прекратить этот разговор, пока ее эмоции не вышли из-под контроля – До свидания.

– Нет-нет! Миссис Бонетти! Пожалуйста, подождите!

Это прозвучало как мольба, и Джоанна не смогла положить трубку. И не только поэтому. Ей вдруг вспомнился Артур Бейтс, который смотрел на нее словно жирный кот, облизывающийся на блюдце со сливками. Джоанна почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Что же делать? Сандро или Артур Бейтс? Она не могла ни на что решиться.

Сандро… она два долгих мучительных года не позволяла себе даже звонить ему. Нет, однажды она звонила ему. Сообщила о случившемся с Молли. Джоанна почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек.

Тогда он проигнорировал ее призыв о помощи, мрачно напомнила она себе. Как же может она рассчитывать на него сейчас?

Телефон вновь потребовал доплаты, и Джоанна потянулась за монетами, совершенно забыв, что минуту назад уронила их на пол. Мысли ее унеслись далеко. «Так было всегда, стоило мне подумать о Сандро», – призналась она себе, бросившись поднимать с грязного пола раскатившиеся в разные углы монеты.

– Мадам, я соединяю вас с мистером Бонетти.

Пальцы дрожали, и ей никак не удавалось пристроить монету. Джоанна старалась успокоить дыхание, чтобы на том конце провода не услышали, как судорожно она переводит дух. Теперь ее щеки пылали, а мысли спутались, потому что в трубке раздался знакомый низкий, бархатистый голос.

Человек возле будки самым решительным образом забарабанил в стекло, показывая, что его терпение на исходе, и Джоанна послала ему почти безумный взгляд голубых глаз, умоляя подождать.

– Джоанна?

Все словно оборвалось у нее внутри. Его голос звучал сдержанно, даже резковато, но… Боже, она сразу узнала его. Джоанна не могла вымолвить ни словечка.

– Джоанна? Черт возьми, ты меня слышишь?

– Да, – ответила она едва слышно. Для нее и это было почти подвигом. – Извини… я… уронила деньги на пол и никак не могла собрать их. И… здесь какой-то человек, он ждет, стучит в дверь…

Понимая, что бормочет какую-то чушь, Джоанна замолчала. Видимо, Сандро подумал то же самое, ибо раздраженно спросил:

– Что за чертовщину ты несешь?

– Извини, – вновь прошептала она, и, видимо, это разозлило его.

– Послушай, у меня очень важная встреча, так что не могла бы ты, наконец, объяснить причину этого… этой столь неожиданно оказанной мне чести?

Его сарказм ранил ее. Она вновь прикрыла глаза и постаралась поглубже вздохнуть, стараясь не обращать внимания на боль, которую причиняло каждое его ядовитое слово.

– Мне нужно…

А что она, собственно, от него хочет? Джоанна была настолько унижена, что причины ее звонка внезапно показались далекими и несущественными. Паника вновь охватила ее. Она облизнула пересохшие губы.

– Мне нужен твой совет по одному вопросу. – Она не могла сразу признаться, что единственной причиной, по которой она позвонила ему впервые за два года, были деньги. – Не мог бы ты встретиться со мной и… поговорить?

Ответа не последовало. Ее нервы были напряжены до предела. Паника тисками сжимала грудь, не давая вздохнуть. Больше всего на свете она боялась сейчас разрыдаться.

– Сегодня вечером я улетаю в Рим, – равнодушно проинформировал ее Сандро. – Весь день расписан по минутам. Тебе придется подождать неделю до моего возращения.

– Нет! Я не могу ждать так долго! Я… – Ее голос прервался, она закусила губу. Потом, внезапно сдавшись, она прошептала: – Хорошо… это не имеет значения. Я… я сожалею, что побеспокоила тебя…

– Черт! Не смей вешать трубку! – Он всегда читал ее как открытую книгу.

Джоанна услышала, как он пробормотал что-то, весьма похожее на ругательство, по-итальянски. Сандро всегда переходил на родной язык, когда его выводили из себя. Она ясно представляла себе, как именно он выглядит сейчас. Высокий и стройный, обладающий невероятным латинским шармом, черноволосый, с темно-карими глазами, которые темнели в минуты гнева и становились почти черными. Она представила себе и его чувственный, прекрасной формы рот…

Как спасение от напора его латинского темперамента раздался пронзительный гудок телефона, предупреждавший, что разговор вот-вот прервется.

– У меня больше нет денег! – выдохнула она, истерически шаря глазами по замусоренному полу кабины. – Телефон сейчас отключится…

– Дай мне номер этого автомата! – выкрикнул Сандро.

– Но здесь человек, он ждет своей очереди. Мне придется…

– Maledizione![1]1
  Проклятье! (итал.)


[Закрыть] – выругался он. – Номер, Джоанна!

Она продиктовала ему номер. Ее время истекло, и связь прервалась. Она повесила трубку и уставилась на телефон, не уверенная, что Сандро успел записать все цифры, прежде чем их разъединили. Усилием воли заставив себя встряхнуться, Джоанна присела и собрала несколько оставшихся монет. Затем вышла из будки, уступая место нетерпеливому господину. Он боязливо проскользнул мимо нее, словно опасаясь какой-нибудь безумной выходки с ее стороны, и, честно говоря, Джоанна вполне его понимала: раз уж он видел, как странно она вела себя все это время, то наверняка счел ее сумасшедшей!

Это все Сандро. Всегда, когда она была не способна справиться со своими чувствами, виноват был Сандро. Ни один другой человек не мог заставить ее, всегда такую холодную и сдержанную, полностью потерять контроль над собой. Так повелось с того самого дня, когда она впервые встретилась с ним глазами. Нескольких быстротечных минут в его обществе было достаточно, чтобы превратить ее в слабое, безвольное существо. А она ненавидела быть слабой.

Секс.

Вот ответ. Нужно иметь мужество, чтобы честно признаться себе. Разница между Сандро и любым другим мужчиной была в том, что только Сандро зажигал огонь в ее крови. Поэтому она и стоит здесь, дрожа от страха. Ее влечение к этому человеку всегда вызывало в ней страх. Страх, что, если она уступит своим желаниям, ее жизнь будет кончена. Потому что ведь тогда он все узнает! И будет презирать ее.

Человек вышел из будки. Он не пробыл там и пары минут, и Джоанна вновь ощутила чувство вины.

– Извините, что заставила вас ждать так долго, – пробормотала она, – но у меня были затруднения…

Звонок заставил ее прервать объяснения и стремглав броситься к телефону, позабыв и про этого человека, и вообще про все на свете.

– Какого черта? Что происходит? – голос Сандро выдавал гнев и раздражение. – Я битых пять минут набираю этот чертов номер, и все время занято! Ты что, даже не сообразила повесить трубку?

Сандро считал ее тупицей, а тупиц он терпеть не мог.

– Я пустила позвонить человека, который уже давно ждал своей очереди, я же говорила тебе о нем.

Впрочем, он никогда особенно не прислушивался к ее болтовне. Джоанна услышала еще какое-то крепкое итальянское словечко, потом он глубоко вздохнул и заговорил предельно сдержанно и сухо:

– Говори, чего ты от меня хочешь, Джоанна. И с каких это пор ты вообще чего-то от меня хочешь?

Даже полностью контролируя свои эмоции, он все же не мог удержаться, чтобы не уколоть ее.

– Я не могу объяснить по телефону. – И неожиданно для самой себя она запальчиво добавила: – А если ты собираешься разговаривать со мной в таком духе, то нет вообще никакого смысла обсуждать что-либо.

– Ладно, ладно, – он тяжело вздохнул. – Но я по горло завален работой, и последнее, чего мог ожидать сегодня, так это звонка от моей давно исчезнувшей женушки!

– Попробуй сарказм, – сухо посоветовала она, – в жалобах ты не так силен.

Они одновременно перевели дух, и стало очевидно, что оба реагируют друг на друга так же, как и всегда, словно не было этих долгих лет.

– Чем могу помочь? – это прозвучало не доброжелательно, а скорее сурово.

И Джоанна ответила с горечью:

– Если ты не встретишься со мною прямо сегодня, то ты ничем не сможешь помочь мне. Я уже пыталась объяснить тебе это.

– В пять часов, – отрывисто бросил он. – Дома.

– Нет! – сорвалось с ее уст почти рефлекторно. – Я ни за что не пойду туда!

Она закусила губу, страшась его реакции. С прекрасным особняком в Белгравии,[2]2
  Престижный и дорогой район Лондона.


[Закрыть] который когда-то был их общим домом, связаны только тяжелые воспоминания. Джоанна не могла встретиться с Сандро «дома»: она просто умрет, переступив порог.

– Ладно, тогда здесь. – Теперь его голос звучал по-настоящему мрачно. Это был уже не горячий латинский гнев, а ледяное, арктическое равнодушие. – Через час. Это все, что могу тебе предложить. И не смей опаздывать. У меня весьма плотный график, и я смогу выделить тебе очень немного своего времени между двумя крайне важными встречами.

– Хорошо, – согласилась Джоанна, хотя на самом деле не видела ничего хорошего в том, на что шла. Она не знала, что лучше – встретиться с ним в их когда-то общем доме или же у него в кабинете, где она ни разу не была. – А как я туда попаду? Я имею в виду… мне нужно будет назвать себя? Я… я бы не хотела…

– Что, не желаешь иметь со мною ничего общего? – ядовито поинтересовался Сандро. – Хочешь сохранить инкогнито?

– Сандро, – она почти шептала, – разве ты не видишь, чего мне все это стоит?

– А ты не видишь, чего это стоит мне? Ты исчезла из моей жизни два года назад и ни разу даже не поинтересовалась, как я!

– Ведь ты же сам потребовал этого! – напомнила она ему обстоятельства их разрыва. – Когда я уходила, ты сказал…

– Я знаю, что я сказал! – его голос загремел и прервался. – Просто приходи вовремя, – устало выдохнул он. – После всех этих заявлений постарайся не струсить в последнюю минуту и не заставляй меня… Проклятье! – Он бросил трубку.

Джоанна почувствовала себя опустошенной, выжатой как лимон. С Сандро она всегда себя так чувствовала. Обессиленная, она прислонилась к стене и прижалась лбом к холодному стеклу. Зачем она ввязалась во все это? Разве забыла, чем грозит ей встреча с Сандро?

И тут перед ее мысленным взором возник отталкивающий образ Артура Бейтса, вспомнился ультиматум, который он предъявил ей.

– Долги, Джоанна, выплачиваются наличными или натурой, – заявил Бейтс вкрадчиво. – И ты сама знаешь, детка, счетчик включен.

Джоанну затошнило при одном этом воспоминании.

– Сколько времени у меня есть, чтобы собрать деньги? – спросила она Бейтса ледяным тоном, не обращая внимания на предложенный им «выбор».

Но тот не собирался ничего игнорировать. Он достаточно долго ждал, доводя ее до нынешнего плачевного положения, а теперь желал насладиться каждой секундой своего триумфа. Бейтс со скрипом откинулся на кожаную спинку своего директорского кресла, заложил два пухлых, унизанных перстнями пальца за планку натянувшейся на нем, как на барабане, дорогой сорочки, а затем медленно обвел масленым взглядом тоненькую фигурку Джоанны в коротенькой форме официантки.

– Долг платежом красен, куколка. А ты и так запоздала на целых две недели.

– Это потому, что я болела. У меня был грипп, – напомнила Джоанна. – Но теперь я уже в порядке и смогу заплатить, как только…

– Правила здесь устанавливаю я, – загремел Бейтс. – Ты расплатишься немедленно! Со мною шутки плохи. Вы все приходите ко мне и умоляете помочь вам. Я добр, я даже слишком добр. Я всегда готов дать в долг. Но только до тех пор, пока вы отдаете себе отчет: по долгам нужно платить. И платить вовремя – для вашего же собственного блага!

Джоанна и сама знала, что чем дольше она оттягивает платежи, тем больше загоняет себя в ловушку. Артуру Бейтсу не нужны деньги. Он хотел ее. Он прекрасно знал, сколько она зарабатывает, потому что работала она у него – обслуживала столики или стояла за стойкой в его злачном баре. Поэтому Бейтс понимал, что Джоанна никогда не сможет заработать столько, сколько задолжала ему, когда имела глупость втянуться в азартную игру на его зеленых столах.

Артур Бейтс знал, что Джоанна в полной зависимости от него. Ее будущее было в его руках.

Но кое-чего Бейтс не знал. Он понятия не имел о ее браке. Даже не подозревал о том, что одна из его официанток имеет прямое отношение к могущественной семье Бонетти. Не знал, что выход из этого кошмара у Джоанны есть, – вот только решится ли она воспользоваться им?

Но у Джоанны совсем не было времени. Успеет ли она прибегнуть к помощи Сандро? Джоанна стояла перед Бейтсом, глядя в пол, и лихорадочно соображала, как ей выиграть время.

– Я поняла, – сказала она, – так когда же?

– Ты заканчиваешь через час. Мы поедем ко мне на квартиру – здесь всего пятнадцать минут езды…

– Я не могу. Сегодня не могу. Гормоны… – Она надеялась, что ей не придется вдаваться в более подробные объяснения.

Бейтс понял намек и не стал скрывать свое раздражение.

– Женщины, – брезгливо процедил он. Затем тень подозрения мелькнула на его пухлом лице. – Тебе ведь ничего не стоит и соврать. Воображаешь, что придумала железную отговорку?

Джоанна вздернула подбородок и смело посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не вру. Это правда.

– Сколько еще?

– Три дня.

Она побоялась потребовать больше, чтобы не вызвать подозрений.

– Тогда в пятницу, – нехотя согласился Бейтс.

Джоанна кивнула и вышла из кабинета, стараясь, чтобы босс не заметил, как подкашиваются у нее ноги. За дверью она едва ли не сползла по стенке на пол от внезапно накатившей слабости и тошноты. Ноги не держали ее. Почти так же, как и сейчас… после разговора-баталии с Сандро.

Она приказала себе очнуться и толкнула дверцу телефонной будки. Пронизывающий мартовский ветер заставил ее поплотнее запахнуть тонкий кожаный жакет. Пока озябшая Джоанна бежала к своей квартирке, с неба начали срываться першие капли дождя.

На пороге своего тесного жилья Джоанна замерла на несколько мгновений, вдруг остро осознав полную тишину, которая всегда встречала ее, едва она открывала дверь. Уняв дрожь, она скинула со своих хрупких плеч ставший вдруг таким тяжелым жакет. Минуты бегут, приближая время ее встречи с Сандро, а она совсем не готова к этому.

Джоанна мерила шагами комнату, потом подошла к старомодному комоду и уставилась на него, словно позабыв, зачем она здесь. Наконец, глубоко вздохнув, она выдвинула маленький ящичек – особенный ящичек.

И внезапно волна воспоминаний затопила ее, словно она открыла ящик Пандоры. Едва слышный стон сорвался с ее уст.

На ладони у нее лежал маленький футляр, который своей куполовидной формой говорил сам за себя. На крышечке футляра был выгравирован золотой логотип прославленного ювелира. То, что хранилось под этим логотипом, стоило небольшого состояния. Но для Джоанны это сокровище означало не деньги. Для нее это было нечто намного более важное – настолько важное, что за два долгих и тяжелых года она ни разу не нашла в себе сил открыть этот футляр. Ни разу с тех пор, как в один из горестных дней спустя немного времени после крушения ее брака она, взглянув на свои руки, вдруг осознала, что все еще носит и обручальное кольцо, и то, которое Сандро подарил ей в день помолвки. Джоанна не находила покоя, пока не разыскала этот футляр и не спрятала в него оба кольца, чтобы вернуть их Сандро, как только у нее появятся для этого силы.

Но сил не было. Стоило ей только подумать о Сандро, как она испытывала приступ паники, того самого страха, что только что лишил ее сил возле телефона. И сейчас, сжимая в руке маленькую коробочку, она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Стиснув зубы, Джоанна заставила себя откинуть изящную крышечку и тут же ощутила, как ее бедное сердце замерло на несколько секунд.

Они были там, лежали рядышком, словно в шелковом гнездышке. Одно – тончайший обруч из золота высшей пробы, и другое – платиновое, изысканно прекрасное в своей благородной простоте.

Дар любви. Дар Сандро.

«Я люблю тебя», – произнес он, преподнося ей кольцо в день помолвки. Оно было таким изысканно простым, таким лаконичным, несмотря на то, что обошлось ему в небольшое состояние.

Он подарил ей кольцо с любовью, и с любовью она приняла его дар. Теперь, когда их любовь ушла, этим кольцам больше не место в ее доме.

Джоанна могла бы продать их, и вырученных денег с избытком хватило бы, чтобы заплатить долг Артуру Бейтсу с процентами. Это пришло ей в голову бессонной ночью, когда она пыталась найти выход из ловушки, в которую угодила. Но она знала, что никогда не пойдет на это. Продать эти кольца – все равно что украсть их у человека, которому они по праву принадлежат. А Джоанна и так уже украла у него очень много.

Она украла его гордость, его самоуважение и, возможно, его веру в себя.

«Ты разрываешь меня на части – неужели не видишь? Мы должны что-то сделать с этим, потому что больше мне не вынести!»

Его слова все еще отдавались в ее сердце болью, не утихшей за два долгих, мучительных года. Эта боль заставила Джоанну поступить так, как она поступила. Ей ничего не оставалось, кроме как навсегда покинуть Сандро, освободить его от невыносимого для него брака, оскорбляющего его достоинство. Она сбежала к своей сестре Молли и отказалась от всякого общения с ним в надежде, что он сможет пережить горечь этого нелепого брака и научится снова быть счастливым.

Видимо, Сандро нашел свое счастье, потому что после нескольких месяцев, когда он отчаянно пытался заставить ее передумать и вернуться, он больше никогда не давал о себе знать. Не откликнулся даже тогда, когда она звонила ему, чтобы сообщить о Молли.

Молли…

Джоанна устремила взгляд на стоящую на столике возле кровати маленькую фотографию, с которой прелестное личико Молли улыбалось ей. Сердце сжалось от неутешного горя. Джоанна отложила кольца и присела на краешек кровати, взяв в руки бесценную фотографию.

– Молли, – прошептала она, – правильно ли я поступаю, прося Сандро о помощи?

Джоанне не дано было услышать ответ: Молли больше не было с нею. Ответ придется искать самой.

Она полюбила Сандро так сильно, что была готова на все, лишь бы завоевать его любовь. Да и какая женщина могла бы остаться равнодушной? Алессандро Бонетти был самым красивым мужчиной из всех, кого Джоанна видела в своей жизни. Вечер, когда он зашел в маленький итальянский ресторанчик, где она работала официанткой, буквально перевернул всю ее жизнь.

– Алессандро! – радостно воскликнул приятно удивленный Вито, ее босс.

Джоанна и сейчас еще не могла удержаться от улыбки, вспоминая, как толстенький коротышка Вито кинулся по-итальянски темпераментно обниматься со своим другом, человеком чуть ли не вдвое выше его.

Поверх лысеющей макушки Вито Сандро перехватил улыбку Джоанны и улыбнулся в ответ. Судя по всему, он прекрасно понимал, что ее так рассмешило. Их взгляды встретились, и она почувствовала, как тонет в бездонных омутах его теплых карих глаз.

Что это было? Они не могли отвести взгляд друг от друга. Мгновенно между ними возникло какое-то волшебство. Беззвучная магия, которая буквально накалила воздух вокруг них. Его прекрасные глаза потемнели, улыбка замерла на губах. Гибкое и мощное тело этого высокого мужчины внезапно напряглось, а на лице было написано потрясение, словно он неожиданно столкнулся с чем-то сногсшибательным. Как зачарованный, он неотрывно смотрел на нее, не замечая, что слишком сильно стиснул в своих объятиях коротышку приятеля, который уже не прочь был бы высвободиться.

– Кто эта девушка? – спросил Алессандро.

Вито обернулся и сразу понял, что так взволновало его гостя.

– Ага, – проницательно заметил он, – вижу, что ты уже заприметил изюминку моего заведения, сокровище, на которое ты засмотрелся, – Джоанна, огонь этого очага.

И оба мужчины по-итальянски откровенно залюбовались золотисто-рыжей головкой девушки, ее сияющими синими глазами и нежным румянцем.

– Познакомься, Джоанна, это – Алессандро Бонетти, – представил Вито своего посетителя, – племянник моего двоюродного брата и чертовски опасный парень! Смотри, как бы он не заставил вспыхнуть не только твою огненную головку, но и сердечко!

Все трое весело посмеялись, но, как оказалось, шутка обернулась чистой правдой. Сандро заставил-таки Джоанну вспыхнуть. Он воспламенил ее так, как не удавалось ни одному мужчине. Она вспыхнула и сгорела от любви к нему.

А ведь поначалу все казалось прекрасным сном.

«Что же случилось? Почему он закончился кошмаром?» – вопрошала себя Джоанна, глядя перед собой невидящим взором.

Случилась жизнь. Жизнь вмешалась и украла у нее мечту.

За одну ночь Джоанна превратилась из жизнерадостного, любящего создания в опустошенное, жалкое существо.

Жалкое существо, у которого хватит совести вновь влезть в наладившуюся было жизнь Сандро?

Может ли она так рисковать собой? Может ли так рисковать им? Вот в чем был вопрос.

«Наличными или натурой».

Внезапно ее затрясло, затрясло так отчаянно, словно она была в лихорадке. Но Джоанна знала: эта дрожь означала, что она вновь сделала полный круг и пришла к необходимости выбора.

Она поднялась, вернула фотографию Молли обратно на столик, подошла к комоду и спрятала футляр с кольцами в свой «ящичек воспоминаний». И приступила к сборам…