Текст книги "История о том, как у Кощея Бессмертного золото похитили"

8. Иванко и Василий знакомятся с Алёнушкой, а Злыдня Великан и Фома, плывя по реке, волею судьбы претерпевают на ней, одну за другой, две неудачи

Продолжая свой путь, Василий и Иванко шли вдоль берега реки, весело болтая на самые разнообразные темы. При этом они не рассуждали слишком долго над какой-нибудь одной вещью, всё время, находя новый предмет для продления своего разговора. Увлечённость этим немудрёным занятием была у них настолько великой, что они даже не заметили привязанной к дереву Алёнушки, когда проходили мимо неё.

А поскольку Алёнушка окрикнуть их не могла, она что есть мочи замычала. На её счастье, Иванко услыхал глухое мычание и, окликнув Василия, первым подошёл к дереву.

– Привет, – улыбнулся Иванко, развязывая платок, чтобы освободить Алёнушке рот.

– Я вижу, в здешних обычаях присутствует равноправие, – с иронией в голосе произнёс, подошедший Василий.

– О чём вы? – хлопая пышными ресницами, спросила Алёнушка, глядя на Василия.

– А это ты у него спроси, ему есть чего тебе рассказать, – показав рукой на Иванко, ответил Василий, начиная отвязывать Алёнушку от дерева.

Алёнушка взглянула на Иванко, а тот только криво улыбнулся и, не решившись, что ответить, просто пожал плечами глядя на неё.

– Ну, раз Иванко такой стеснительный, то я сам вам сейчас поведаю его историю, – сказал Василий, продолжая освобождать Алёнушку из верёвочных пут.

И пока Василий пересказывал Алёнушке историю своего знакомства с Иванко, Злыдня Великан и Фома всё дальше и дальше удалялись на своём плоту, плывя по реке.

Рулевым на плоту, был Злыдня Великан, а Фома только делал вид, что помогает ему. На самом деле он предавался созерцанию проплывавших мимо них пейзажей. Он даже не заметил того, что Злыдня Великан усиленно заработал веслом, когда впереди по течению показались пороги. Но спастись от водных камней, им было не суждено. Как только плот приблизился к порогам поближе, на берег реки вышел старик Гусляр. Откуда он взялся, ни Фома, ни Злыдня Великан понять не успели, поскольку заметив публику, старик Гусляр, возвращавшийся в родное селение, заулыбавшись, присел на пенёк, любовно погладил свои гусли и ударил по струнам. Как только гусли заиграли, старик стал махать в такт музыке руками. Злыдня Великан и Фома, побросав в воду вёсла, взявшись за руки стали исполнять некое подобие хоровода, кружась вприпрыжку не только на своём плоту, но и вместе с ним вообще, благо тот стало закручивать ускорявшимся течением реки, которое чем ближе плот подплывал к порогам, тем становилось быстрее.

Проплывая мимо старика Злыдня Великан, не переставая танцевать и посматривать на пороги, грозно пригрозил старику кулаком, ну а тот только кивнув ему в ответ головой, заулыбался ещё больше не переставая размахивать руками. Так под волшебную музыку, Злыдня Великан и Фома доплыли до порогов, где уже в силу известных законов физики, ещё больше вертясь и подпрыгивая вместе с плотом, понеслись по ним с удвоенной скоростью, ибо течение здесь было не быстрым, а стремительным. На самых последних порогах, плот, налетев на большой камень, разлетелся вдребезги. Злыдня Великан и Фома оказавшись в воде, размахивая руками в такт музыке, были унесены водным потоком вслед за разбившимся плотом.

После этого музыка прекратилась и старик Гусляр, поклонившись в сторону реки, повесив гусли за спину, спокойно ушёл в лес.

А на другом месте сего берега реки, в этот самый момент, ведя разговор, стояли Василий, Иванко и освобождённая Алёнушка.

– А мне с вами можно? – спросила Алёнушка, глядя на Василия. – Я готовить хорошо умею.

– Конечно, конечно, нам без шеф-повара в походе, ну никак нельзя, – опережая Василия, весело воскликнул Иванко.

– Не слушайте вы Иванко, – смущаясь, ответил Василий. – Я вас и без этого рад видеть. Только дорога у нас трудная и дальняя. Стоит ли вам с нами идти?

– Один из них похитил у меня мою любимую брошку, подарок мамы.

– Мы вам её принесём, – ответил Василий.

– Я хочу ему в глаза посмотреть, когда брошку заберу обратно, – произнесла Алёнушка, чуть зардевшись, когда Василий посмотрел ей в глаза. – И приятелю его, что к дереву меня привязал, мне есть что сказать.

– А родные как же? – спросил Василий, отводя свой взор от взгляда Алёнушки.

– А родных неделю, а то и две, дома не будет, они в Новгород уехали торговать, да у сестры там погостить собирались, – ответила Алёнушка, не обращая внимания на гримасы Иванко, который пытался в своей пантомиме изобразить из себя Василия, делая акцент на том, что у того от общения с Алёнушкой, сердце было в раю.

И пока Василий, смущаясь взглядов Алёнушки, пытался убедить её не ходить с ними в опасный поход, мы отправимся в иное место, далее по руслу реки, туда, где находилась тихая широкая заводь. Интерес наш к сему участку берега реки заключается в том, что на него сейчас ступил Злыдня Великан:

– Вот ведь привязался… и неймётся ему…

– Вы это про кого? – выкрикнул Фома, барахтаясь в воде, с усердием предпринимая попытки догрести до берега одной рукой, так как второй рукой он держался за спасительное бревно, доставшееся ему в наследство от разбившегося плота.

– Да всё про того неугомонного народного хореографа, будь он трижды не ладен, – отмахнулся рукой Злыдня Великан, не глядя на Фому, который продолжал барахтаться в воде. – Это ведь он, охламон бородатый со своей волшебной балалайкой мне все планы порушил, когда я Новгород ночью захватить собирался.

– Смею заметить ваша светлость, что это не балалайка у него, а гусли, – сказал Фома, подплывая к берегу.

– Честно говоря, мне это глубоко безразлично, пусть он хоть на арфе золотой всю жизнь, где угодно играет, лишь бы нам больше никогда не попадался на пути и не мешал дела делать, – проворчал Злыдня Великан, повернув свой взгляд в сторону Фомы.

– Ну, так или иначе, а, только говоря про его музыкальный инструмент, замечу, вещица у него дюже знатная, – с завистью в голосе произнёс Фома, выбираясь на берег. – Нам бы она в царстве Кощея Бессмертного ох как пригодилась бы.

– Так в чём же дело? – засмеялся Злыдня Великан, сделав вольный жест рукой в ту сторону, откуда они приплыли. – Вернись и отбери у вредного старикашки его чудесный инструмент.

– Так я это, – замялся Фома, выжимая воду из снятого головного колпака, – только помечтал.

– Мечтай в следующий раз о более реальных вещах, – буркнул Злыдня Великан, закрывая глаза, чтобы немного поспать.

Фома, увидев, что Злыдня Великан лежит с закрытыми глазами, по-быстрому, не снимая с себя своей одежды, отжал воду из неё, и тоже завалился спать.

Разбудили их негромкие голоса. Это к берегу, в нескольких метрах от того места, где они отдыхали, причалила лодка. Кто причалил, они не видели, потому что между ними и лодкой, почти от самой реки, рос густой кустарник.

– Здесь и перекусим, – сказал дядька Аким, вылезая из лодки с большим мешком в руках.

– Что ж, давай перекусим, – поправив на своей голове шапку, согласился дядька Мартын, вылезая из лодки следом за дядькой Акимом, только с мешком поменьше.

Стараясь не шуметь, Злыдня Великан подал Фоме знак затаиться, а сам направился в обход через кусты, к тому месту, где причалила лодка. Исключая возможность того обстоятельства при котором его бы заметили раньше времени, Злыдня Великан осторожно подобрался к дядькам, как можно ближе, и только после этого быстро шагнув из кустов, разом схватил за шиворот обоих стариков.

– Люблю туристов, – сказал Злыдня Великан, приподнимая дядек над землёй. – Они всегда были для меня, что-то вроде полевой кухни.

– Смотри не подавись, когда нас есть, будешь, – пригрозил дядька Аким Злыдне Великану, барахтаясь в воздухе.

– Ещё чего! – распевно воскликнул Злыдня Великан, продолжая держать дядек за шиворот, разведя руки в стороны. – От вас, небось, и навару-то в котле никакого не будет, только зря дрова переводить, да время тратить на приготовление. Нам хватит и того, что вы с собою привезли. А за грубость, мы ещё и вашу лодку конфискуем.

– Чтоб ты на ней ирод иноземный утонул! – выкрикнул дядька Мартын, пытаясь вырваться из цепких рук Злыдни Великана.

– Ну-ка тихо! – оскалился Злыдня Великан, встряхнув обоих дядек, сурово их оглядывая. – Фома! Ещё верёвка есть?

– Как знал, что пригодится, – радостно сказал Фома, доставая из своей котомки ещё один моток верёвки.

– Фома, бери мешок, еду, и грузи всё в лодку! Дальше на ней отправимся, а я пока этими стариканами займусь, – отдал приказание Злыдня Великан, взяв верёвку из рук Фомы, держа при этом мужиков одной рукой.

И пока Фома загружал лодку, Злыдня Великан, привязав дядек к дереву, заткнул каждому рот, используя вместо кляпа, их шапки. Убедившись, что они привязаны крепко, Злыдня Великан направился к лодке, где, уже, поедая краюшку хлеба, сидел Фома.

– Побереги провизию, – сказал Злыдня Великан, забираясь в лодку.

– Я буквально самую малость, – ответил Фома, отряхивая руки от хлебных крошек, когда они отчаливали от берега.

И пока Злыдня Великан не спеша выводил лодку из тихой заводи на середину реки, Фома, давясь от смеха, помахал дядькам на прощание обеими руками.

– Опять ты за своё Фома. Брось ты это дружелюбие, – правя веслом, произнёс Злыдня Великан. – Ты им ничего не должен.

– Именно поэтому я им и помахал рукой, – хихикнул Фома, беря в руки большой мешок.

Злыдня Великан, заметив намерение Фомы порыться в стариковских вещах, продолжая грести веслом, произнёс:

– Мешок оставь, он нам под золото сгодится, а барахло там всякое стариковское, что в нём лежит, выбрасывай за борт. Вряд ли в этом мешке найдётся что-либо нужное для нас.

Фома, согласно кивнув, тотчас начал выбрасывать в реку вещи из мешка, даже особо не рассматривая того, от чего он избавлялся. За борт, как из рога изобилия полетели разнообразные вещи: деревянные ложки, целыми наборами, матрёшки комплектами, ночная ваза, футбольный мяч с автографами, игра лото, различное тряпьё и мужское и женское, новое и не очень. Мышеловка, мухобойка, балалайки в количестве десяти штук. Остановившись на некоторое время ввиду чрезвычайного удивления, как всё это могло в мешке поместиться, Фома продолжил выбрасывание вещей из мешка, но уже с несколько меньшей скоростью, разглядывая выбрасываемое. Как и прежде в воду летели предметы домашнего быта: домашние тапочки разного вида и в большом количестве, набор кастрюль, набор новых сковородок, гармонь, два барабана, с десяток глиняных горшочков и одна чугунная гусятница.

В очередной раз, давшись диву на непонятное для него появление всех этих вещей, Фома продолжил выбрасывать вещи из мешка, от чего Злыдня Великан перестал править лодку веслом, глядя на действия своего адъютанта, как на фокусы. Далее лодка плыла просто по течению, а рядом с ней плыли следующие вещи, которые Фома выбрасывал из мешка: большой глобус, самовар, деревянная лошадка-качалка, два корыта и один таз, часы с кукушкой, которые отплыв от лодки, прежде чем скрыться под водой, начали куковать. Потеряв терпение и смахнув со лба капельки пота, Фома поднялся на ноги и стал вытряхивать вещи прямо за борт. В воду полетели вещи по крупнее: несколько сундуков, кресло качалка, одна арфа, два колеса от телеги и ещё один большой глобус. Злыдня Великан аж рот от удивления раскрыл, даже рукой потрогал рядом проплывавший мимо него глобус. В изумлении, Фома повернулся на месте и выпавший в этот момент из мешка клавесин, упал в лодку, проломив ей, днище, от чего та немедля пошла ко дну. Злыдне Великану и Фоме, больше ничего не оставалось, как отправиться к берегу вплавь. Судорожно размахивая руками, Фома вытряхнул из мешка двух деревянных кукол и один ушат. Опасаясь, что больше из мешка ничего не появится, Фома вцепился одной рукой в ушат, а другой, держа волшебный мешок, принялся грести к берегу. От взмахов его руки из мешка вылетали новые вещи и сносимые течением, уплывали вдаль. Вещи, как и прежде, были самые разнообразные: четыре деревянных стула, один диван, две скамейки, два деревянных ведра, и последними появились японские бумажные, плавающие фонарики, которые выплыли целой вереницей. За вещами появились домашние животные и птицы: одна собака, одна коза, две свиньи, десяток уток и пять гусей. Один гусь погнался за Фомой, от чего тому пришлось, что было сил грести к берегу. И поскольку гусь, пытаясь ущипнуть Фому, не отставал от него, тот добрался до берега, гораздо раньше Злыдни Великана. Вылетев на берег, Фома отбежал от воды на несколько шагов и, обернувшись, посмотрел на гуся, который хотел, было погнаться за ним и дальше, но увидев приблизившегося Злыдню Великана, захлопал крыльями, и поплыл прочь недовольно гогоча. Ну а Фома, когда понял, что гусь больше не вернётся, бросил волшебный мешок на землю, и тут же распластался рядом с ним, закрыв глаза от усталости.

Выбравшийся на берег Злыдня Великан, первым делом подойдя к Фоме, поднял мешок, и потряс его. Из мешка больше ничего не вывалилось.

– Фома, ты что фокусник? – спросил Злыдня Великан своего адъютанта, разглядывая мешок.

– Прадедушка в молодости бродячим факиром был, – ответил Фома, не открывая глаз.

Мрачно посмотрев на мешок, Злыдня Великан бросил его обратно на землю и, отойдя на несколько шагов в сторону, грузно опустился на траву.

– Такие фокусы, вряд ли какому факиру под силу, – изрёк Злыдня Великан, глядя на уснувшего Фому. – Тут явно дело в нечистой силе…

Фома не ответил, ибо уже крепко спал. Даже мокрая одежда не стала ему в этом помехой насколько он за сегодняшнее утро, был измотан сложившимися обстоятельствами.

9. Дядька Аким и дядька Мартын

Прежде чем начать новую главу, я скажу о том, что хоть и так будет понятно, а, всё же оставшись ранее не представленным, от нынешнего моего пояснения хуже не станет.

Василий в ответ на просьбу Алёнушки взять её с собою, не смог ей отказать. Так что теперь их в пути было трое. Что же касается Иванко, то ему было безразлично, пойдёт с ними Алёнушка или нет, поэтому на выбор Василия, возражений делать не стал.

Был полдень, когда Василий вместе с Алёнушкой выбрав место на берегу реки в тени раскидистой берёзы присели отдохнуть, используя в качестве лавки упавшее дерево.

Иванко же, посмотрев на молодых голубков, как он мысленно их назвал, спустился с берега к самой воде, чтобы напиться.

Вода в реке показалась ему не только вкусной, но ещё и вполне подходящей по температуре для умывания лица, которое он и произвёл с огромным удовольствием, сразу же после утоления жажды. Даже волосы немного смочил, когда закончил умываться.

Возвращаясь назад в приподнятом настроении, мотая головой, чтобы стряхнуть капающую с волос воду, Иванко при взгляде в сторону случайно увидел дерево, к которому были привязаны два старика.

Подходить к ним Иванко не стал, решив сначала известить об этом Василия.

– Там, дальше по берегу, кто-то привязан к дереву, – волнуясь, выговорил Иванко, обращаясь к Василию, одновременно жестом руки показывая в сторону.

– Что за день сегодня такой? – спросил Василий, непонятно у кого, хлопнув себя рукой по колену и тут же вскочив с бревна, направился следом за Иванко.

Не желая оставаться в стороне, Алёнушка последовала за Василием.

– И старики туда же… – тяжело вздохнул Василий, когда его взору предстало дерево с привязанными дядьками.

После него дерево увидела Алёнушка.

– Это кто же так старость не уважает? – спросила она, всплеснув руками.

– Вероятно Злыдня Великан, – ответил ей Василий, приближаясь к дереву.

– А мы сейчас у пострадавших спросим, – сказал Иванко, оказавшись возле дерева первым.

И уже вытаскивая кляпы изо рта, сначала у дядьки Акима, потом у дядьки Мартына, спросил их:

– Кто вас старых, обидеть-то посмел?

– Как его зовут, мы не знаем, но ростом он был больше человечьего, – выпалил дядька Аким.

– Точно, точно, – подтвердил дядька Мартын. – Рост большой, лицом иноземный, не добрый, в поведении весьма грубый.

Повозившись чуть с тугими узлами, и не развязав их, Василий разрубил верёвки мечом.

– Благодарствуем за свободу, – сказали дядьки, поклонившись Василию.

А Василий их про великана спрашивает:

– Один он повстречался им или нет?

– Не один, – ответил дядька Аким, и добавил, – с ним ещё какой-то вертлявый был, тот в росте меньше десяти пядей, явно будет. Верзила его Фомой называл. Они у нас лодку отняли, и вещи наши прихватили.

– Так это Злыдня Великан и конюх Фома были, – произнёс Василий. – Мы как раз их и разыскиваем, чтобы поймать и, похоже, в правильном направлении идём.

– Тогда у меня один путь, идти с вами, – растирая затёкшие руки, сказал дядька Аким. – У нас эти варвары вместе с лодкой, взяли волшебную вещь. Бездонный мешок. В нём все, что хочешь, поместиться может, а сам он тяжелее, али больше от этого, не становится.

– Если дядьку Акима берёте, то и я с вами, потому, как эта вещь нам обоим принадлежит, – требовательно сказал дядька Мартын, взглянув на дядьку Акима.

– И не боитесь, Злыдни Великана? – спросил Василий.

Дядька Аким посмотрев на дядьку Мартына, перевёл свой взгляд на Василия и, отмахнувшись рукой изрёк:

– Чего мы только в своей жизни не боялись…

– …до сих пор видите, живы оба, – добавил дядька Мартын.

Василий дружелюбно посмотрел на дядек, молча улыбнулся, и согласно кивнул головой.

Далее свой путь Василий продолжал в сопровождении Алёнушки, Иванко, дядьки Акима и дядьки Мартына.

И дабы придать солидности сему мероприятию, то бишь поиску Злыдни Великана, неуёмная фантазия Иванко, подсказала ему для образовавшейся компании придумать соответствующее наименование, которое он выбрал исходя из фактического адреса регистрации всех её членов. А поскольку все они проживали на удельных землях Новгородского князя, то и название Иванко придумал подобающее, кое выразилось в двух словах: «Рука Новгорода».

– А что? – вопросительно воскликнул Иванко и, парируя язвительные высказывания дядьки Мартына и шутки дядьки Акима в свой адрес, добавил, – вдруг нас спросят, где-нибудь, да кто-нибудь: кто вы такие? Что вам надо? Как тогда всё объяснить?

Новая волна заливистого смеха обоих стариков, на которых Василий и Алёнушка улыбаясь, молча смотрели со стороны, только подзадорила несчастного Иванко в своих порывах, обойти остроумием весёлых оппонентов:

– А вот, вы, вы, что предлагаете?

– Лично я, – давясь от смеха, ответил дядька Мартын, – предлагаю назвать нас: «Неустрашимыми лилипутами». Мы ведь великана идём ловить.

– А я думаю, – приняв серьёзный вид, сурово произнёс дядька Аким, заглядывая в глаза Иванко, – чтобы никто даже случайно не заподозрил, чего нам всем в действительности надобно, и не помешал-таки нашим грандиозным планам исполниться, нас непременно всех следует величать: искателями приключений.

Вдоволь насмеявшись, старики вдруг в один миг замолчали, и дальше продолжать путь стали молча, чем ввергли Иванко в некое растерянное состояние, от вида которого дядьки едва сдержались, чтобы не продолжить свои шутки.

Таким образом, дальше, Иванко и оба дядьки, в период некоторого времени, шли молча. Только Василий с Алёнушкой стали тихо переговариваться между собой, идя впереди всех.

Пройдя вдоль реки, Василий и его новые друзья свернув в лес, вышли на лесную полянку, усеянную цветами.

– Как здесь красиво, – восторженно любуясь цветами, произнесла Алёнушка, ступая на поляну.

– Одно слово, весна, – оглядывая разноцветный пейзаж, произнёс дядька Аким, остановившись на краю природного цветника. – Люблю это время года.

– А кто же его не любит? – спросил дядька Мартын, встав рядом с дядькой Акимом.

– Аллергик, – съязвил Иванко, проходя мимо дядек.

Дядька Мартын хотел было ответить, но дядька Аким его одёрнул:

– Брось, взгляни лучше на нашего Василия. Вот кому я завидую.

Дядька Мартын повернувшись, увидел, как Василий срывает целый букет цветов и дарит его Алёнушке, приводя её этим в восторг.

– Не пора ли нам идти дальше, – мрачно спросил Иванко, заметив цветы в руках у Алёнушки.

– Идём? – протянул Василий руку Алёнушке.

– Идём, – ответила Алёнушка, подавая руку Василию.

Так взявшись за руки, Василий и Алёнушка, пройдя через поляну, вошли в лес. Иванко и дядьки, отправились за ними следом.

Вдруг, где-то среди деревьев громко хрустнула ветка.

– Кто-то крадётся за нами следом или мне показалось? – спросил Василий сразу у всех, прислушиваясь к шорохам леса и глядя по сторонам.

– Может это Злыдня Великан? – обеспокоенно спросил Иванко.

– А что ему здесь надо? – прикладывая руку к рукояти меча, спросил Василий, продолжая настороженно изучать пространство между деревьями.

– Тут недалече торговая дорога, купцы часто по ней обозы возят из разных городов, – ответил дядька Мартын. – Может он за их богатством пожаловал.

– Васенька, мне страшно, – прижалась к Василию Алёнушка, пряча своё лицо в букет цветов.

– А вдруг это просто волки? – спросил Василий.

– Час от часу не легче, – перекрестился дядька Аким.

– Волки шуметь не станут, медведь это, – произнёс дядька Мартын, поднимая с земли длинную палку.

– Ещё не лучше, – опять перекрестился дядька Аким.

– Темнеть начинает, – посмотрев по сторонам и взглянув на небо, сказал Василий.

– Рано ещё темнеть-то, – урезонил дядька Мартын. – Это солнце за тучку забежало, да и лес стал гуще.

– Всё равно, надо в поле выбираться, там просторней и светлей… – сказал Василий.

– И к тому же всё видней, – добавил дядька Аким, стоя рядом с Василием.

– Правильно, правильно, – обрадовано воскликнул Иванко. – Виднее куда бежать надо будет, ежели на нас вдруг нападут.

После слов Иванко, чуть поодаль от наших путешественников, на тропинку вышел лось. Остановившись, он обернулся, посмотрел на Василия и его друзей, и быстро скрылся в лесу. Василий улыбнувшись, спрятал меч в ножны. Остальные с облегчением вздохнули.

– Тьфу ты окаянный, ходит тута, только людей пугает, – проворчал дядька Аким.

– А мне кажется, это мы его напугали, – высказался Иванко.

– Только если ты, своей болтовнёй, больше некому, – обернувшись на Иванко, сказал дядька Аким.

– Я ворчать не умею, – сдерживая улыбку, возразил Иванко.

– По-твоему я ворчу? – вперил свой взгляд в Иванко, дядька Аким.

– Простите, я не до конца расслышал, как вы меня спросили: «ворчу или ворчун?»

– Да хватит уж вам, – с лёгким недовольством, опережая ответ дядьки Акима, воскликнула Алёнушка.

Иванко и дядьки, разом оглянулись на неё.

– А то пока вы спорить будете, и впрямь стемнеет, тогда уж точно волки появятся, – добавила Алёнушка, всё тем же недовольным тоном.

– Тогда нам действительно надо торопиться, а не то голодные волки Злыдню Великана съесть могут, ну или он, спасаясь от них, в лесу заблудиться, – проговорил Иванко. – Как мы его тогда, потом найдём?