Текст книги "Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга первая. Март, апрель, май"

Первый месяц

В начале времен мы видим корень, исток и основу всего: прошедшего, настоящего, будущего, вечного. К осмыслению творения Божия и своего места в нем призваны мы в месяц наступления цветущей весны, о котором Господь сказал: первым да будет он у вас между месяцами года (Исх. 12, 2).

В этом месяце, по мнению святых отцов, Всевышний показал в видении первому человеку Адаму, а затем и пророку-Боговидцу Моисею картину сотворения мира, чтобы знали люди своего Создателя и видели величие свершений Его.

В этом месяце Господь вывел древних израильтян из египетского рабства и потопил в море гнавшегося за ними фараона вместе с его войском – то был образ грядущей победы Господа Иисуса Христа над силами зла, прообразование освобождения человечества из диавольского рабства.

В этом месяце среди суровой ветхозаветной зимы явилась падшему миру весенняя весть о спасении – Архангел воспел смиренной Деве Марии: Радуйся, Благодатная!.. Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя… и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим… и наречешь Ему имя: Иисус… и Царству Его не будет конца (Лк. 1, 28,33, 35).

Наконец, в этом весеннем месяце совершилась тайна Жертвенной любви Божией. Отдал Себя на Распятие за нас и воскрес ради нас Господь Иисус – Кровью Своею выкупил человечество из сатанинского плена, вывел из ада праотца Адама и праматерь Еву и всех древних праведников, Воскресением Своим победил смертность человеческого рода, чтобы впоследствии Вознесением Своим указать людям путь в Царство Небесного Отца и привести на землю Бога Духа Святого, обитающего в душах верных Своею благодатью. Так явилась людям полнота времен – полнота Божественной любви.

Древние израильтяне называли этот месяц – нисан, то есть месяц цветов. Еще он именовался авив – месяц колосьев: ранней весною в Палестине начинали колоситься хлебные злаки, предвещая добрый урожай. Наше название – март – не столь поэтично: оно унаследовано от древних римлян и связано с именем их свирепого идола войны Марса. Но и из такого воинственного наименования христиане могут извлечь для себя полезный урок. Среди цветущей в природе весны мы призваны сразиться с зимней мертвенностью в самих себе, чтобы весна возрождения процвела в наших душах. Как мужественный подснежник побеждает холод и мерзлоту, так воин Христов должен препобедить силы зла, чтобы предстать перед миром в украшении добродетелей, в венце любви христианской.

Духовная брань есть священный долг верных. Но, выходя на поле сражения, необходимо твердо помнить апостольский завет: мы призваны бороться не с плотью и кровью, не с людьми, а с духами злобы. Прежде всего нужна победа над вражескими кознями в собственной душе. Противостать лежащему во зле миру способен лишь тот, кто облекся во всеоружие Божие — в броню праведности, в чистоту сердца, свободного от греха. Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша (1 Ин. 5, 4).

Православие ничего общего не имеет с дряблым толстовством-непротивленчеством – это религия активной любви к людям и активной борьбы с угрожающим им злом. Призывая подставить левую щеку тому, кто ударит тебя по правой, Спаситель говорит о необходимости прощать личные обиды, найти в себе силы для любви к своим личным врагам. И в то же время Христос гневными словами обличал лицемерие фарисеев и с бичом в руках гнал торгашей из храма Божия.

Нельзя спокойно терпеть преступления и злочестия, несущие вред и гибель ближним, угрожающие Церкви Христовой. «Люби грешников, но ненавидь дела их» – это святоотеческий завет. Можно сострадать злодею как заблудшему и гибнущему брату своему, но нужно ненавидеть демона, движущего его рукой. «Человек, утвердившийся в духовной любви, становится участником Божия дела и борется за нечто, подлинно большее, чем он сам и его личное дело. Верный и чистый мотив борьбы есть первый залог ее достоинства: того уровня, на котором она ведется, той меры, до которой она длится, и того успеха, который будет ею достигнут», – говорит православный философ Иван Ильин.

Христианин призван прежде всего к борьбе в области духа: разоблачать ядовитый соблазн лжеучений и коварство мирских соблазнов – его прямой долг. «Не заключим мира во вред учению Истины», – призывает святитель Григорий Богослов. Бывает, что и силой должен христианин смирять распоясавшееся зло: так увещевало духовенство милосердного святого князя Владимира. Правитель должен казнить разбойников и убийц, а не позволять им безнаказанно глумиться над мирными людьми. Однако если человек, еще не очистившийся от греха, своевольно кидается в бой с пороками внешнего мира, он часто своими благими намерениями мостит дорогу в ад и себе, и другим. Таков, например, был большевистский соблазн борьбы с несправедливым общественным строем. Человек, зараженный гордыней или любой иной внутренней скверной, неизбежно привносит зло во все свои дела. Обличавшие еретиков духоносные святители, каравшие злодеев благоверные императоры и князья – эти Христовы воины стяжали себе право на битву с внешним злом через подвиги молитвы и поста, через очищение и просвещение сердца. Только утвердившийся в благочестии человек способен действенно противостать внешнему злу; только такому даруется бич Христов для обличения и изгнания злочестивых. И только в Святой Церкви Христовой закаляются души, выковывается броня правды для того, чтобы человек мог выстоять сам и помочь ближним во внутренней и внешней духовной брани.

Только просветившись Светом Христовым, сумеем мы отличать истинное добро от лукавого зла и бесовской лести. Матерь-Церковь неустанно вводит нас в спасительный круг богомыслия, каждый день напоминая нам о том или ином священном событии, о деяниях святых подвижников, Пресвятой Богородицы и Самого Господа Спасителя нашего. Всещедрый Бог для того и установил смену дней и ночей, месяцев и лет, чтобы люди могли придавать стройность возвышающим их мыслям и чувствам.

Бог дал нам время как форму и способ земного существования. Это не бесформенный хаос, не однообразный поток, в котором человек мог бы потерять себя. По чередованию суток, по фазам солнца и луны человек может следить за течением времени, упорядочивая его для себя и в земных делах, и в духовной жизни. По звездам направляют свой путь путешественники; открытия астрономов заставляют нас все больше дивиться величию творения Божия. Увы, и этот дар Господень падший рассудок использует во зло: таковы гадания астрологов, составителей гороскопов. Безумие – верить, что ход истории и человеческой жизни определяет не Всевышний Творец, а тварные звезды и планеты. Цель этих лжепредсказаний, как и всех других внушаемых демонами гаданий и суеверий, – сбить человека с толку, внушить ему веру не в Бога Живого, а в мифическую судьбу, парализовать его волю в борьбе за спасение или подтолкнуть к губительным поступкам. «Бог вывел на небо светила не для астрологических басен», – едко замечает святитель Кирилл Иерусалимский.

За цветущей весной приходит солнечное лето, потом наступает плодоносная осень – и вновь мертвит природу холодная зима. Каждый год напоминает нам о сотворении и судьбе этого мира. Из небытия, из ледяного ничто призвал Господь к жизни Вселенную, одарил ее весенней красотой, согрел Своею любовью и ждет от нее добрых плодов. Из небытия воззвал Бог каждого из нас, дал нам радость жизни, осветил наши души Солнцем Правды Своей и зовет принести плод спасения, плод нашего же вечного счастья. В урочный срок зима уничтожения погасит этот мир со всем тем бесплодным и злым, что копилось в нем. В урочный час зима смерти настигнет каждого из нас – и горе тому, кто навеки лишил себя Света Божественной любви. Каждый год может стать для нас последним: наша судьба в руке Промысла Божия. Об этом должны мы помнить, когда провожаем уходящий год и встречаем новолетие. Праздник Нового года для нас – это радость о том, что Долготерпеливый Небесный Отец дает нам еще время покаяться и спасти себя для вечности.

Ветхозаветная Церковь отмечала Новый год в нисане, месяце начала времен. И поныне во многих странах Востока наступление весны служит вехой, разделяющей годы. Это как бы живая память о той весне человечества, когда Всевышний насадил рай в Едеме на Востоке (Быт. 2, 8). (Современные ученые установили точную топографию места, где наши прародители некогда блаженствовали в земном раю: между рекой Евфрат, ее рукавами – высохшим еще в древности Фисоном (Паллокопасом) и Тихоном (Гуханом) – и рекой Хиддекель (Тигр).) Народы Средней Азии празднуют весенний Новый год – Навруз: праздник этот существовал здесь с незапамятных времен, еще за много веков до появления мусульманства. Обычай встречать Новый год в марте существовал и в христианских странах. Так было и в православной Руси вплоть до середины XIV века, когда по примеру Александрийской Церкви начали отсчет новолетий с сентября. И поныне Русская Православная Церковь начинает с сентября свой индикт – годичный круг церковных воспоминаний, постов и праздников.

Название «сентябрь» означает «седьмой» – и это действительно седьмой месяц года, если считать от первого месяца – марта. В смещении границы новолетий к сентябрю есть свой смысл: это напоминание о семи днях творения, о том испытательном седьмом дне, который переживает наш временный мир. Отсчет индиктов с сентября был введен первым христианским правителем, давшим Церкви свободу, – равноапостольным императором Константином Великим; это нововведение одобрили отцы Первого Вселенского Собора. В этом виделось еще одно деяние, отделяющее сынов Нового Завета от богопротивников-иудеев, распявших Истинного Мессию – Христа. Ведь именно в седьмом месяце (то есть в сентябре) Христос, войдя в синагогу, огласил предвозвещенное о Нем пророком Исаией: Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение… проповедовать лето Господне благоприятное (Ис. 61, 1–2). Эту весть о наступлении благоприятного лета Господня не приняло иудейство, но о ней возликовали жаждущие спасения сыны и дочери всех народов Земли. Так седьмой месяц – сентябрь – стал для них знамением спасительной полноты времен.

Январская встреча Нового года для России была установлена указом императора Петра I, пожелавшего встречать наступление XVIII столетия вместе с «цивилизованной Европой». Вообще, в жажде этого царя-реформатора перенимать все вплоть до организации церковной жизни у отступнического Запада – истоки многих бедствий России. В самом зимнем праздновании новолетия не было ничего плохого. Христиане в эти дни могли вспоминать Рождество Господа нашего в Вифлееме – событие, знаменовавшее начало спасения человечества, зарю нового искупленного мира среди ветхозаветной зимы. Но вот большевики довершили реформу своего «предтечи» Петра I, ввели григорианский календарь, так называемый новый стиль. Это уже явилось, да и поныне является, немалым соблазном. Гражданский Новый год для многих – это развеселый мирской праздник, когда столы ломятся от разных блюд и напитков, а люди нередко предаются объедению и пьянству. Но ведь 1 января нового стиля приходится на Рождественский пост, когда Церковь призывает верных к воздержанию и внутренней сосредоточенности. В такое время пирушки, нечистые сами по себе, для христиан становятся еще и грехом непослушания Матери-Церкви. Но множество наших малодушных прихожан позволяют-таки себе эти праздники, заявляя: все так делают, – и идут на поводу у мирской нечистоты, оскверняя свои души. В разнобое старого и нового стилей таится и еще одна страшнейшая опасность. Новый стиль общепринят в мирской жизни; многим кажется неудобным, да не все и умеют, переходить с него на церковные даты. Поэтому даже в церковной среде начали раздаваться призывы перевести наш годичный круг на григорианский календарь. Эти речи вызывают горячий протест у хранителей традиций. Так возникает угроза деления на старостильников и новостильников – страшная угроза раскола. Греческая Православная Церковь уже поражена таким расколом после перехода большей ее части (за исключением, например, Святой Горы Афон) на новый стиль.

Для вечности Божией нет ни дней, ни столетий, ни дат, ни календарей. Господь даровал нам благую возможность ориентироваться в потоке времени. Сам подсчет времен – дело человеческое, в которое бесовские наущения вносят смуту и путаницу. Это соблазн земной арифметики: только малопросвещенные умы склонны видеть в ней особое духовное значение. Однако и арифметическим соблазном диавол ввергает в пагубу человеческие души.

Никакой календарный стиль, никакой способ отсчета дат никогда не был, да и не мог быть, догматом Церкви – то есть входить в число основ спасительного Христова учения. Единственное догматическое указание, связанное с определением праздничной даты, – это 7-е правило Святых Апостол: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон святый день Пасхи прежде весенняго равноденствия с иудеями праздновать будет: да будет извержен от священнаго чина». Это действительно относится к вероучению: христиане не должны иметь общего праздника с распинателями Христа Господа. Поместная Церковь вправе пользоваться тем или иным календарем – это не догмат и не канон, а просто церковный обычай.

На протяжении многих веков Церковь Христова пользовалась календарем юлианским, введенным еще до Рождества Спасителя язычником Юлием Цезарем, и не испытывала от этого никаких неудобств. Новый стиль породил впавший в гордыню папский Рим: в 1582 году папа Григорий волевым решением «догматизировал» для своих европейских поклонников собственный, григорианский календарь: папе показалось, что будет правильнее, если весеннее равноденствие всегда будет приходиться на 21 марта. Так появился новый стиль. С точки зрения ученых, папская непогрешимость принесла в этом случае незрелые плоды. Папский календарь оказался непригодным для точных астрономических вычислений, и астрономы сохранили для себя юлианский стиль, даже назвав его вечным – пригодным для их расчетов в отношении к прошлому, настоящему и будущему положению светил. Юлианский календарь оказался просто удобнее и точнее. На II Ватиканском Соборе сами римокатолики высказались за возвращение к вечному старому стилю – юлианскому. А с точки зрения Православия и в григорианском календаре нет ничего ужасного. Некоторые Поместные Церкви перешли на такое летосчисление, но это не мешает молитвенному и литургическому единству Вселенской Православной Церкви. В пользу юлианского календаря говорит только одно явление: чудо благодатного огня на Гробе Господнем в Иерусалиме совершается в Великую субботу, исчисленную по старому стилю.

Но даже не в этом знамении Всевышнего главный довод против календарных нововведений.

Земная Церковь должна быть мудрой и избегать всего, в чем может таиться соблазн для нестойких малых сих. России памятно, какой страшный удар нанесло нашей Церкви изменение складывавшейся веками обрядности, которое насильственным путем проводил царь Алексей Михайлович. (В возникновении раскола огульно винят Патриарха Никона: этот выдающийся иерарх уже был в опале и ссылке, когда царь Алексей Михайлович начал гнать, пытать и казнить старообрядцев.) Речь шла об обычае, а не канонах и догматах – тем не менее множество простых людей пошло за огнепальным протопопом Аввакумом. Так начался раскол. Ныне Русская Церковь признала равночестными троеперстие и двоеперстие для крестного знамения, но несметное множество душ, сгоревших в расколе, уже не воскресить. Так и сейчас найдется достаточно ревнителей обычая, готовых «умереть за единую букву аз» юлианского календаря, и это должно заставить умолкнуть тех, кто ратует за удобства нового стиля, если они не хотят посеять душепагубную смуту в Церкви Российской.

Соблазн арифметического подхода к временному миру проявляется в потугах «пророков» из лжехристианских сект вычислить точную дату Судного дня. Священное Писание совершенно ясно говорит, что этот срок знает только Небесный Отец, и не дело людей заниматься гаданиями о дне и часе Суда. Этот день придет, как тать ночью, как ночной вор, – он скрыт от нас, чтобы люди не отлагали дела своего спасения, а бодрствовали над собой ежедневно и ежечасно. Верный Христов воин должен стремиться к тому, чтобы в любой миг предстать перед Господним правосудием в чистоте сердца. Тем не менее то один, то другой лжепророк собирает вокруг себя невежественных последователей, вместе с ними отправляется «встречать Судный день», а потом сектанты рассеиваются, постыжаемые от Господа. Так говорящие устами лжепророков бесы вносят смуту в человеческие умы.

Не арифметически, а духовно должны пользоваться люди дарованной им способностью различения времен. Зачастую человек сам как бы разрушает свой временной поток, превращая его или в однообразное месиво серых буден, или в столь же однообразную мутную пену разгула. Не к этому зовет верных Святая Церковь, упорядочивая для них время в стройный ряд священных воспоминаний, в урочное время призывая их к воздержанию и покаянию и к духовной радости о Господе Милующем и о святых Его. Утренними и вечерними молитвами, чередованием постов и праздников, величием храмовых богослужений, вкушением Животворящих Таин поддерживается в христианине спасительная память о Боге и вечности. Так сберегается в целостности человеческая душа, которая иначе захлебнулась бы во временном потоке, погибла бы в мирской суете. Премудро многоцветье годичного церковного круга. То лишь кажущаяся повторяемость. Каждый верный, проходящий его год за годом, знает, как раз от раза углубляется и расцветает в его душе значение каждого церковного праздника, как год от года духовно растет идущий этим светлым путем. Так для христианина упорядочивается и освящается течение времени. О таком даре еще в древности взывал Боговидец Моисей ко Господу: Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое (Пс. 89, 12).

Есть такое расхожее выражение: «убить время». Человеку становится скучно, и он «убивает» время, потому что не может распорядиться им, выдумывает себе пустые занятия, бессмысленные развлечения. Такая скука или даже тоска, хандра или сплин возникают только оттого, что человек не знает Небесного Отца, и его бессмертная душа страждет в разлуке со своим Создателем. Несчастный «убивает» то самое время, которое даровано ему, чтобы найти дорогу к Богу Жизнодавцу. Это – самоубийство пленника ада, длящееся веками веков.

Не заглушать в себе спасительную тоску по вечности, а искать Господа Милующего должен человек, если не хочет умертвить свою душу. Этот поиск увенчивается успехом у жаждущих Истины в любом краю, среди любого народа, в любых обстоятельствах. По слову апостольскому: От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя Он и не далеко от каждого из нас: ибо Им мы живем и движемся и существуем (Деян. 17, 26–28). Для того и существует Церковь.

В Царстве Небесном время не имеет власти над человеком, но на земле оно драгоценно для нас. Здесь время – та тонкая нить, которая ведет нас по дороге в вечность. В любой миг эта ниточка может оборваться: умрет тело, и для души уже не будет времени спасать себя – будет Суд, страшный для духовных самоубийц. Земной испытательный срок дан от Бога человеку не для того, чтобы расточать или употреблять его во зло в надежде на всепрощение Божие. Да, Господь Долготерпелив и Многомилостив. Но в чем

Долготерпение Всевышнего? Смерть настигает человека не раньше, чем Промысл Господень исчерпает все средства для его спасения, но этот срок может наступить, когда мы меньше всего этого ожидаем. Откуда нам знать истинное состояние наших душ? Может быть, тот маленький «грешок», та «ямка», в которую мы в очередной раз позволяем себе провалиться, и есть тот безнадежный тупик, из которого наша душа уже не в состоянии выбраться? В таком случае Милосердный Господь может сразу отобрать нашу ставшую бесплодной жизнь – будь то посреди цветущей юности или крепкой зрелости. (Еще хуже участь духовных мертвецов, оставленных Промыслом для преуспеяния во зле, но это слабое утешение для тех, кого внезапная смерть приводит к меньшей степени вечных мучений.) Преступление перед своей душой – растрачивать попусту время, дарованное нам для укрепления в верности Небесному Отцу. Безумие – откладывать покаяние до старости или до смертного часа. Надеяться спастись, когда уже не будет сил грешить, – это тоже способ самоубийства. Старость, истощенная пороками и страстями, ослабляет не только тело, но и душу. Меркнет память, и тупеет разум, застывает в бесчувствии сердце, и старый грешник почти никогда не бывает способен истинно покаяться, переродиться для пресветлого Неба. А в смертельной агонии сумеет ли покаяться омертвевшая душа, раздираемая болью и ужасом, окруженная чудовищными демонами? На кресте мог покаяться и спастись благоразумный разбойник, потому что только в этот миг увидел Божественный Свет, но нет спасения тем, кто знает о Пречистом Боге – и упрямо вязнет в нечистоте. Старость бывает просветленной и мудрой только у людей благочестивых, достигших духовных высот. Им и кончина не страшна, а желанна – как врата в счастливое Царство Вечности. Это удел святых, еще на земле узревших Бога Живого, – и дорога в очах Господних смерть святых Его! (Пс. 115, 6).

Прекрасна смерть праведников, но люта смерть грешников. Об ужасе падения в огненную геенну и следует помнить нам, спотыкающимся и падающим на каждом шагу. Пусть мысль о смерти внезапной и страшной постоянно рисуется перед нашим умственным взором: так да убоимся и восстанем из греховной тины, встанем и укрепимся на пути спасения. Пока Правосудный Бог долготерпит нашу нечистоту, используем каждый день и час свой для очищения, да возможем войти в Пречистое Царство Добра и Света.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Слушая нежную птичью трель, впитывая аромат чудесного цветка, любуясь красотой весенней природы, вспомним же о красоте высшей. Еще прекрасней был райский сад, дарованный Адаму и Еве вешней порой творения – в начале времен. А в падшем мире весной возрождения человеческих душ явилась полнота времен, которую принес в мир вочеловечившийся Сын Божий. Мы живем среди этой незримой весны праведных человеческих душ, призванных к вечной весне Небесного Царствия. Созерцая великолепие творения, не забудем же, что все это – наше наследие, если мы сумеем стать сынами Света. Ведь Вселенная – это красивая раковина для бесценной жемчужины – человека. Так не растратим же сокровища своих душ на побрякушки смертного мира, чтобы не отвергло нас бессмертное Царствие Божие. Устремимся духовным взором от начала времен творения к полноте времен Воскресения Господа Спасителя нашего и к новой земле и новому небу вечности, где спасенные люди не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков (Откр. 22, 5).

Воздадим хвалу Вселюбящему Создателю нашему, сотворившему нас для вечной любви и счастья. И перестанем же, наконец, гоняться за призраками смертного мира, но вспомним слова святителя Тихона Задонского: «Бог есть существенное, безначальное, бесконечное, непостижимое, вечное, неизменное, высочайшее Добро, от Которого, как от источника, происходит все доброе, видимое и невидимое, на Небе и на земле. Как огонь всегда горяч и всегда греет, как свет всегда светел и светит, как мед всегда сладок и услаждает, так Бог всегда и непрестанно благ и всегда благотворит. Он Него одного всякое добро, какое есть и может быть. Без Него истинного блаженства, утешения, радости и веселия быть не может».

Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.