Текст книги "Жена-пленница"

Глава 3. По губам

Альберт вкручивал дополнительную деталь на её пробку, а Вика с волнением думала, насколько эта деталь больше и длиннее той, которая у неё во рту? А ведь точно длиннее. И если он начнёт этим мастурбировать, ей мало не покажется. Уже сейчас ей хотелось сопротивляться, убежать, но она понимала, что не получится. Она лежит на его коленях с пробкой во рту и ничего не может поделать. Он ведь её не отпустит. А если она попытается уйти без разрешения, будет только хуже. Он всё равно сделает всё, что задумал, а потом вдобавок ко всем мучениям ещё и накажет её. Снова заставит питаться жидкой едой из бутылки. Вика подумала об этом, и её сердце сжалось от волнения и страха.

Тем временем Альберт уже завершил своё маленькое дельце, и Вика услышала какой-то щелчок. Это был щелчок от тюбика со смазкой. Он всегда хорошо её смазывает, чтобы не навредить, но это слабое утешение. Всё, что он вытворяет с ней, полезным точно не назовёшь. Особенно то, что он заставляет её постоянно ходить с пробкой в заднице. Вика уже даже не знает, может ли её попка сжиматься как раньше. Теперь её дырочка всегда свободная, расслабленная… но ему этого мало. Он любит мастурбировать ей. И всегда делает это с таким посылом, как будто ей это нужно. Даже считает, что ей это должно нравиться. Но это нравится только ему, это его заводит. Особенно сильно заводит её нежелание отдаться игрушке или ему.

Альберт хорошо смазал игрушку и её анус вокруг пробки, и вот тогда началось самое ужасное для неё. Он схватился за конец игрушки и начал шевелить её вперёд-назад. Начал вставлять игрушку всё глубже и глубже. Вика поняла, что новый удлинённый конец игрушки длинный и толстый. Насколько он больше, ей оставалось только догадываться.

Он сделал буквально три толчка, и Вика закричала от ужаса:

– А-а-а…

Её живот заболел вдвойне и что самое ужасное, она прямо почувствовала, как этой пробкой он заталкивает её какашки глубже. Ощущения были до жути неприятные и болезненные. Ей казалось, что если он продолжит, она точно умрёт. Теперь уже было невмоготу, а он не собирается её отпускать… нашёл себе развлечение.

Вика приподняла и откинула голову назад, чтобы пробка изо рта не вылета. И только поэтому эта маленькая игрушка не вылетела из её ротика. Альберт между тем пригнулся и проверил это. Если бы она сплюнула пробку, он бы дополнительно её наказал. Как минимум, дал бы ей по губам, и Вика это знает. Поэтому изо всех сил она старалась не сплюнуть пробку.

Альберт усмехнулся.

– Что такое, хорошо стало? Сейчас станет ещё лучше.

И он продолжил двигать игрушку вперёд-назад снова и снова. Ещё более активнее, чем раньше. И Вика с ужасом осознала, что он ещё не вставил эту игрушку максимально глубоко. С каждым следующим толчком он плавно углублял её, и Вика это ощущала. Стонала всё громче и громче. Своими стонами она умоляла его остановиться, но его это только заводило. Он не собирался останавливаться. И вот Вика не выдержала. Она снова откинула голову назад и с пробкой во рту пробормотала:

– А… пожалуйста, хватит…

– Не-е, мы ещё только начали, – игриво возразил Альберт. Он продолжил двигать эту игрушку, и Вике она показалась ещё толще, чем прежде. Она прямо почувствовала, как её анус растянулся, и ей стало больно. Это её напугало.

Альберт будто почувствовал, что она собирается потрогать игрушку и сразу же сказал:

– Попку раздвигай!

Вика плотнее сжала игрушку, которая у неё во рту и громко протяжно замычала:

– М-м-м…

Но она послушно раздвинула ягодицы, и ей стало ещё больнее, ещё неприятнее. Когда она раздвигала попу в такие моменты, её анус сильнее растягивался. А сейчас растянулся настолько сильно, что готов был порваться. Но Альберт не останавливался. Продолжал мастурбировать ей этой игрушкой и язвительно сказал:

– Да. Вот так вот. Обожаю, когда ты мне помогаешь.

Он сделал ещё несколько резвых толчков, и выдал очередной язвительный комментарий:

– Помогаешь насиловать свою попку!

Вике стало обидно, и она в очередной раз громко мыкнула:

– М-м-м…

– Сейчас может быть немного больно, – сказал Альберт, и это напугало её ещё сильнее. Она даже знала, почему ей может быть больно. Это означало, что эта игрушка теперь гораздо длиннее, чем она себе представляла. И гораздо толще, чем прежде. Она это прямо ощущала. Её анус растягивался всё сильнее и сильнее. Ещё сильнее, чем прежде.

И Вика не ошиблась. Он начал заталкивать игрушку ещё глубже, и она сразу же отпустила ягодицы. Не могла их больше раздвигать, ведь игрушка была слишком толстой. Ей было больно, даже если она не раздвигает ягодицы. Анус до жути сильно растянулся, уже пощипывал в некоторых местах, как будто слегка порвался или растёрся.

– А… а… хватит-хватит! – закричала Вика. – Что ты в меня вставляешь?

Она уже больше не могла не сопротивляться. Пробка вылетела из её ротика, и рукой она потрогала игрушку, которую он в неё вставляет. От ужаса по её телу сразу пробежался холодок. Это было нечто огромное и толстое. Он уже так много в неё вогнал, и то, что торчало снаружи, было ещё толще.

Альберт сразу же схватил её за пальцы и начал выкручивать руку.

– Кто разрешал трогать?

– А… а… – в ужасе закричала Вика. – А… за что?..

Она уже плакала и реально хотела убежать, но решимости не хватало. Он и раньше был груб и насиловал её разными игрушками, но никогда не вытворял с ней ничего подобного. Не вставлял ничего сверх толстого, а сегодня… на мгновение ей показалось, что он устал от неё и хочет убить. Но собирается не просто убить, перед этим хочет изнасиловать, порвать игрушками. В её жилах мигом похолодело, а разум растерялся. Она не знала, что делать и даже впала в некий ступор.

Альберт схватил её за волосы, а второй рукой начал шлёпать по губам. Шлёпал не рукой, а деревянной лопаткой, которая всегда была у него при себе возле подлокотника его любимого кресла. Он часто шлёпал её по губам. Шлёпал, если она плохо и лениво сосёт или вот в такие моменты, когда без разрешения выплёвывает пробку. Шлёпал, если без разрешения кричит или громко стонет. Иногда даже шлёпал за то, что вообще не стонет. Её губы почти всегда болели и сегодня тоже. И вот он снова шлёпает её этой лопаткой.

Вика сжала губки, зажмурилась и замычала:

– М-м-м…

Она сразу же начала сползать с его колен и вскоре оказалась на полу, встала на колени возле его ног. Он тянул её за волосы и по сути сам заставил опуститься на колени. Так ему было удобнее шлёпать её по губам. Вика попыталась увернуться от шлепков и в слезах запищала:

– Пожалуйста… пожалуйста… эхе… эхе…

– Клади руки на мои колени, – приказал Альберт. Он заметил, что она снова тянется к пробке, а он по-прежнему не хотел, чтобы она ощупывала игрушку. Скрывал её размеры, хотя уже и спалился.

– М-м-м… – слезливо мыкнула Вика, а сама подчинилась. Обеими руками потянулась к его коленям, закрыла глаза и продолжила принимать удары. Он шлёпал её губы снова и снова. А потом сказал:

– Не надо напрягаться, расслабь губки.

– Пожалуйста… – пробормотала Вика.

– Расслабь, – приказал Альберт. – Если будешь сопротивляться, получишь вдвойне. Или даже втройне.

Он всегда так говорил, если она отказывается покорно терпеть его побои. Эти его шлепки нельзя было назвать эротическими. Он просто бил её лопаткой снова и снова, стараясь именно наказать, причинить боль. Но Вика терпела. Снова решила терпеть и не сопротивляться, даже расслабила губки, как он приказал.

– Да, вот так вот, получай моя дорогая. В следующий раз будешь послушной. Ты же ведь помнишь, что пробку нельзя сплёвывать. Нельзя разговаривать, если я тебе запрещаю.

Он шлёпнул её ещё пару раз и язвительно спросил:

– Отвечай, помнишь?

– Да, помню… – тихо ответила Вика с закрытыми глазами. Она никогда не могла смотреть на него в тот момент, когда он её бьёт. Особенно в ту секунду, когда он замахивается этой лопаткой и безжалостно её шлёпает. Её губки уже горели жарким пламенем. Пощипывали во всех местах, и кроме того, она ощущала синяки на губах. Ей казалось, что её губы теперь покрыты одним большим сплошным синяком, и ей хотелось кричать всё громче и громче. Но она по-прежнему терпела и позволяла шлёпать свои измученные губки. Он делал это до тех пор, пока её губки не стали розовыми-розовыми. Потом сказал:

– А теперь давай сюда свои ручки, сегодня они заслужили наказание даже сильнее, чем губки.

Вика посмотрела ему в глаза и нахмурилась. Альберт тем временем схватил её за запястье и притянул её руку так, чтобы было удобно бить. Уже в эту секунду Вика предвкушала боль и ужас. И всё ещё думала, стоит сопротивляться или нет? Но она боялась его. Думала, что если начнёт сопротивляться, сделает себе только хуже. Поэтому терпела.

Альберт замахнулся и наградил её первым ударом. У неё сразу же захрустели косточки, и от боли она опустила руку вниз. Воздержанно вскрикнула:

– А…

– Держи руку ровно, – приказал Альберт. И Вика пугливо подняла руку обратно. Теперь уже сделала это сама и позволила снова себя ударить. По рукам он бил её редко, но всегда очень сильно. Бил гораздо сильнее, чем шлёпал по губам.

Альберт снова ударил её по руке, а потом посмотрел в её глаза, как бы оценивая её реакцию. Пытался понять, сильный был удар или не очень? Или стоит шлёпать ещё сильнее? Он быстро понял, что не стоит. Она исказила лицо в гримасе боли, а её пальчики в местах изгибов уже порозовели. Уже, после второго удара.

– Ну что, десять хватит? – язвительно спросил Альберт, после третьего удара. Не успела Вика ответить, и он решил за неё. – Нет, не хватит. Пожалуй, пятнадцать.

После этого, он крепче схватил её за запястье и начал бить снова и снова. Делал это быстро-быстро и сам считал. Не вслух, но он считал удары. И Вика тоже считала. Изо всех сил старалась не согнуть пальцы. Она знала, что если сожмёт руку в кулак или попытается хоть как-то избежать или облегчить удар, он обязательно увеличит количество ударов. Захочет наказать её ещё сильнее, чтобы она впредь не жалела себя.

– Пятнадцать, – язвительно сказал Альберт, а потом неожиданно развернул её руку ладошкой вверх. И Вика позволила это сделать, а потом произошло неожиданное. Он замахнулся и ударил её ещё раз.

– А-а-а… – вскрикнула Вика и сразу же вопросительным взглядом посмотрела ему в глаза.

– Да, пятнадцать с каждой стороны, – сказал Альберт и наградил её очередным ударом. – Больно разошлась в последнее время, нужно как следует тебя наказать.

Раньше он никогда не шлёпал её руки с внутренней стороны ладони. Как будто бы не знал, что так тоже можно шлёпать. И вдруг захотел. Поэтому это стало для неё неожиданностью, и какой неприятной… он ведь обещал, что она получит только пятнадцать ударов, а теперь что получается? Получит тридцать? От этого обмана ей захотелось плакать. Но она закрыла глаза и просто терпела, слушая громкие шлепки лопатки. Шлепки по своим костлявым пальчикам.

Когда Альберт перестал шлёпать её, от боли Вика даже не могла согнуть свои пальцы. Она опустила руку, а её пальцы замерли в вытянутом положении словно оловянные. И что самое ужасное, это жуткое наказание продолжилось. Он схватил вторую её руку и тоже начал шлёпать также грубо, сильно и болезненно. И снова Вика терпела, закрыв глаза и лишь тихо воздыхая от боли.

– Вот так вот, надо почаще тебя наказывать, – язвительно сказал Альберт. – Отныне за каждый свой косяк будешь получать. И каждый раз больше, чем в предыдущий.

Так долго и сильно он ещё никогда не бил её. Ей казалось, куда ещё сильнее? Но его слова всё равно её пугали, ведь она знала, что он не шутит. Он способен на такое и никогда ничего не говорит просто так.

Глава 4. Глоток

Альберт отложил лопатку и сразу же сказал:

– А теперь иди сюда, ложись обратно.

Он похлопал ладошкой по своим коленям, а Вика в ужасе посмотрела ему в глаза и начала отрицательно мотать головой.

– Нет, пожалуйста.

В этот момент она уже поднялась на ноги и руками потянулась к анальной пробке, которая торчит из её задницы. Вика вспомнила о пробке будто только сейчас и размеры этой игрушки до жути её беспокоили.

– Что, твои руки мало получили? Ещё хочешь? – язвительно спросил Альберт. Вика нахмурилась и жалобно повторила:

– Ну, пожалуйста…

– Ложись на мои колени, больше повторять не стану.

И Вика снова испугалась и подчинилась. Нерешительно шагнула к нему и животиком легла на его колени. От страха и отчаяния ей хотелось плакать, но сопротивляться она по-прежнему боялась. Знала, что сейчас он ещё глубже вставит в неё эту пробку, ещё сильнее растянет её анус, но всё равно послушно прилегла.

Она не хотела слушаться его во всём. Понимала, что так нельзя, надо хоть как-то защищаться, но она уже чувствовала себя его заложницей. Делала всё, что он велит. Терпела всё, что он с ней вытворяет.

– Пожалуйста, она слишком толстая… – пискляво промямлила Вика.

– Примерно такой же, как мой агрегат, – с ухмылкой сказал Альберт, и он гордился этим. – Чувствуешь?

Обычно толстый член всегда был для него проблемой. Раньше он только мечтать мог о том, чтобы девушка дала ему в попу. И в рот никто мог взять полноценно. Он считал себя неправильным, больным. Иногда даже воспринимал себя калекой, ведь он не такой, как все. Девушки его не хотели, боялись, и это его вдвойне задевало. Лишь теперь он начал гордиться своим размером.

Альберт пошевелил игрушкой вперёд-назад, а потом игриво повторил:

– Чувствуешь, как мой!

– Нет, он больше… а… я чувствую, что он больше, – со стоном возразила Вика. Альберт ухмыльнулся.

– Тебе это только кажется! Я-то уж знаю свой размер, уж поверь!

И он продолжил заталкивать в неё игрушку, заставляя её стонать и кричать от боли. Ей казалось, что у него член тоньше только потому, что он зачастую не вставлял его до упора. А толстый у него у основания. Именно такой толщины была его разборная анальная пробка, которую он в неё вставляет. Насчёт этого Альберт не соврал.

– А… пожалуйста, за что? – запищала Вика, слезливо всхлипывая.

– Решил немного разработать твою попку, глядишь начнёшь лучше подпрыгивать на моём члене.

– Но тебе нравилось, как я это делаю, – сказала Вика.

– Ты делаешь это пугливо и слишком медленно, – пожаловался Альберт.

– Буду прыгать, как захочешь. Обещаю, только прекрати… прекрати.

Она тяжело дышала и стонала, а он продолжал двигать игрушку вперёд-назад. Углублял её всё сильнее и сильнее. И Вика снова ощутила дикое желание сходить по-большому. Хотела громко кричать, но сдерживалась. Альберт в свою очередь устал слушать её просьбы и капризы. Маленькую деталь анальной пробки он держал рядом. Сразу же начал его обратно засовывать в её ротик. Язвительно приказал:

– А ну открыла ротик.

И уже в следующую секунду он прижимал эту пробку к её губкам, и Вика жалобно замычала:

– М-м-м…

Но теперь уже она совсем не могла сопротивляться. Её отшлёпанные розовые губки болели до жути сильно. Оставалось только подчиниться и открыть рот. И она это сделала. Уже в следующую секунду он заткнул её ротик игрушкой и язвительно сказал:

– Чтоб не болтала!

А потом продолжил мастурбировать её попу удлинённой, утолщённой игрушкой.

– Давай, хватай себя за попку, – приказал Альберт. – Раздвигай ягодицы, как будто сама этого хочешь.

Вике стало обидно и унизительно, но она снова подчинилась. Обеими руками обхватила свою попку и легонько раздвинула ягодицы.

– Да, вот так вот! – ухмыльнулся Альберт. – Сейчас я как следует подрочу тебе, раздрочу эту дырочку.

Сказав это, он обеими руками схватился за конец пробки и начал двигать её ещё быстрее, резкими толчками начал вставлять в неё почти до упора. И это её до жути пугало. Ей было и больно и страшно, хотелось кричать. Но кричать она не могла. Боялась открыть рот и снова обронить ту злополучную пробку, с помощью которой он заткнул её рот. Поэтому она плотно обхватила эту игрушку губами и громко мычала:

– М-м-м…

– А знаешь, я всегда об этом мечтал: раздолбить тебя игрушкой, а потом взять, как следует, – язвительно сказал Альберт. Вика продолжала стонать и терпела из последних сил. Ощущения в животе и попе были настолько неприятные, что ей хотелось орать во всё горло. Но она не могла и поэтому начала обеими руками сжимать свою попу. Возможно, пыталась сделать себе больно, чтобы отвлечься от других ощущений. И всё выла и выла, всё громче и громче:

– М-м-м…

Альберт видел, что ей больно и тяжело это терпеть, но он не останавливался. Наоборот, он с ещё большим удовольствием продолжал мастурбировать ей, наслаждаясь каждым её стоном. Его член поднялся и вскоре начал упираться на её животик. И только тогда он понял, что пора прекращать. Он ведь уже добился своего. От души раздолбил её этой игрушкой и даже возбудился от этого. Чего ещё хотеть? Лучше поскорее взять её…

Но перед этим он хотел сделать ещё кое-что. В следующее мгновение он приложил ладонь к ограничителю пробки и вогнал игрушку максимально глубоко в её попу. Она вошла туго и медленно, и Вика снова не выдержала. Она откинула голову назад и звонко закричала:

– А-а-а…

– Так уж и быть, потрогай, теперь можно! – ухмыльнулся Альберт. И Вика сразу же начала ощупывать эту игрушку. Она уже не торчала из её попки, полностью была в ней. А ограничитель этой пробки был просто огромный, словно чайная тарелка. И Вика снова закричала даже пуще прежнего:

– А-а-а…

Альберт усмехнулся.

– Держу пари, что от страха ты позабыла, что хочешь срать!

Он игриво шлёпнул её по попе, а потом схватил за волосы и заставил откинуть голову назад.

– Что, хочешь срать?

Вика зажмурилась и с криком ответила:

– А… да-да, хочу.

Кляп из её ротика в этот момент вылетел и со стуком упал на пол, но Альберт притворился, что не заметил этого или ему всё равно.

– Ничего, потерпишь! – жестоко сказал Альберт. Что-то, но отпускать её сейчас он точно не собирался. – Поднимайся и ложись на кроватку.

Подняться он помог ей сам. Схватил за подмышки обеими руками и потом словно куколку затащил на кровать, уложил спиной. Потом сразу же дал пощёчину.

– Ротик опять не слушается? Где кляп?

Он приложил указательный и средний палец к её губам, и Вика сразу же послушно открыла рот.

– На, пососи пальцы, – сказал Альберт и начал вставлять пальцы в её ротик. Вставил глубоко и резко, повертел пальцы в её ротике туда-сюда. Потом начал подушечками пальцев поглаживать её маленький язычок и гланды, и Вика сразу же закашляла, начала рыгать. Альбер ехидно улыбнулся. У неё мигом выделилось много слюны, а ведь именно этого он добивался. Потом влажные пальчики он подвёл к её промежности и важно сказал:

– Давай, раздвигай ноги.

И снова он помогал ей это делать. Схватил её за щиколотку и заставил согнуть ногу в колене. Вторую ногу она согнула и раздвинула сама.

– Да, вот так вот, – удовлетворённо сказал Альберт. Он нежно погладил преддверие её влагалища, а потом начал медленно вставлять пальцы.

– Ого, как плотненько, – сказал Альберт. Но плотненько было из-за того, что в её заднице прямо сейчас находится гигантская пробка. Он ухмыльнулся и всё-таки протиснул внутрь свои пальцы. Вставил их максимально глубоко и начал шевелить вперёд-назад.

– О… оу… – застонала Вика. Ей было и приятно, и страшно, но она уже больше не пыталась сопротивляться. Была готова полностью ему отдаться и неважно, что ещё он задумал. Она даже была готова к тому, что он войдёт в неё, не вытаскивая эту пробку. Но в том, что это реально, она разуверилась сразу, как только он вставил в неё пальцы. В ней просто не было места для его члена…

Альберт немного подразнил её пальчиками, а потом схватился за конец пробки и сказал:

– Я вытяну это немного, только не вздумай тужиться и обосраться здесь.

Вика ничего не ответила, но посмотрела вниз и тяжело дышала. Альберт тем временем реально вытягивал из неё эту пробку. Вытянул аж наполовину, и Вика сразу же ощутила облегчение. На мгновение ей даже показалось, что она больше не хочет какать, но это было временное обманчивое ощущение.

В скором времени Альберт обильно смазал член и приложился к преддверию её влагалища. Начал медленно входить. Вика издала лёгкий испуганный стон, но вскоре поняла, что ей не больно, а, наоборот, приятно. Он вошёл и начал двигаться вперёд-назад, плавно ускорялся. Наконец он берёт её во влагалище. Она так соскучилась по этому, уже даже и забыла, как это приятно. Она закрыла глаза и теперь стонала от удовольствия:

– О… о… оу…

Когда у них было впервые, она поразилась тому, насколько с ним приятно. И тогда она впервые со стыдом подумала, что размер имеет значение. Только с ним ей было приятно, и он был первым мужчиной, с кем она смогла кончить. Она была безмерно счастлива, что стала его женой. Кто бы мог подумать, что всё закончится так… теперь она его заложница, но всё равно понимает, что с ним ей приятно. Так хорошо, как ни с кем и никогда.

Вика ощущала нескончаемые позывы в туалет, а сама испытывала возбуждение. Оно возрастало всё сильнее и сильнее с каждым его толчком, охватывало всё её существо.

– А… а… – прерывисто застонала Вика и рукой быстро-быстро потеребила клитор. Так она помогала себе, чтобы быстрее кончить. И Альберт не стал ей мешать. Сегодня он был зол на неё, весь вечер наказывал, но подумал, что будет правильно, если и она получит немного удовольствия. Давно он не доставлял ей удовольствие и даже забыл, что это может быть приятно для него. Как-никак, он мужчина, и способность удовлетворять свою женщину подогревает его самолюбие.

Как только она кончила, он почувствовал себя на высоте. Сам ещё кончить не хотел, но решил сделать это поскорее. Он приложил большой пальчик поверх её пальчиков и тоже потеребил её клитор. Игриво спросил:

– Кому-то понравилось?

Но Вика не хотела отвечать. Она не хотела говорить, что это ей понравилось, ведь прежде чем доставить ей удовольствие, он долго-долго мучил её, издевался над ней. Такое не может нравиться. Да, она кончила. На долю секунды даже вспомнила прошлое, в котором они были счастливы… но лучше бы не вспоминала. Обида встала комом в её горле, а слёзы мигом прикатили к глазам. Чтобы он их не увидел, Вика повернула голову на бочок, закрыла глаза и вздохнула. Альберт неожиданно начал вытаскивать член из её влагалища.

– Можешь не притворяться, я всё видел! – игриво сказал Альберт. В следующую секунду он взобрался выше, оставив её тельце между своих ног.

– Ровно ложись, – приказал Альберт. Он схватил её за подбородок и заставил ровно уложить голову. Потом приложил залупу к её губам, но ничего не сказал. Не велел открыть рот, но она сделала это сама. Обхватила губами его залупу и попыталась пососать. Ему это понравилось, но приятных ощущений не хватало для того, чтобы кончить. И он начал мастурбировать. Делал это, не вытаскивая член из её рта. Смотрел в её глаза. Его возбуждала её покорность. Готовность держать во рту в тот момент, когда он мастурбирует. Раньше она не была такой. Говорила: «нет». Противилась, если он хотел кончить в рот. А теперь всё позволяет. Буквально всё.

Он с восторгом думал о том, что полностью перевоспитал её и продолжал мастурбировать. И буквально через пару минут он забрызгал прямо в её ротик. Потом специально замер на месте, не вытаскивая член из её рта. Ждал, что будет. Она попытается отвернуться и сплюнуть или же нет? Он запрещает ей сплевывать, но глотает она, только если он заставляет. Причём если жёстко заставляет, в противном случае сплёвывает, и так было всегда. Вся измажется, но упрямо выплюнет. Но ведь это было тогда, раньше. До того, как он её воспитал…

Альберт смотрел в её глаза и ждал. Вика замерла от волнения, а сама ощущала, как по языку растекается его сперма. Затекает под язык и даже в горло. Она боялась, что сейчас поперхнётся и раскашляется, и это будет катастрофа. Он ей этого не простит. Поэтому она замерла на месте, даже дышать боялась. В комнате воцарилась тишина.

Альберт схватил её за подбородок, а потом медленно вытащил из ротика член. Потом также медленно надавил на её подбородок и заставил закрыть рот.

– Ты знаешь, что нужно делать, – сказал Альберт, глядя в её глаза. И по её телу пробежался холодок. Она понимала, что не может отказать, но ведь это так противно. Для неё это всегда казалось противным.

Альберт прикусил губу в предвкушении и легонько улыбался, не отводил взгляда от неё. И Вика поняла, что находится в безвыходной ситуации, не может ему отказать. И вот она снова сдалась. Закрыла глаза и заставила себя сделать глоток. И это был самый неприятный унизительный момент. Он ведь заставил её. И впервые заставил не силой, а просто словами. Даже не конкретными словами…

Ей было обидно, ведь он настолько сильно запугал её, что теперь она на всё согласна. Подчиняется ему от страха, даже сперму проглотила. А ведь всегда высокомерно кричала, что никогда не станет этого делать.

Альберт был доволен. Сразу же ухмыльнулся и язвительно похлопал её по щеке.

– Да, вот так вот, милая. Мне это нравится.

Потом он членом похлопал её по щеке и остатки семени размазал по её носу и губам. Ощущал себя полноценным хозяином её тела. Он ведь полностью покорил её, сломал… он знал, что произошедшее только что сильно её задевает. Именно поэтому он был так доволен.