Текст книги "Только достойный"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Шесть лунных циклов спустя

Рея лежала на груде мехов возле небольшого ревущего камина совершенно одна, она стонала и кричала в агонии, когда наступали родовые схватки. За окном выл зимний ветер, свирепые порывы трепали ставни по бокам дома, а снег врывался в щели. Ревущая буря соответствовала ее настроению.

Лицо Реи светилось от пота, пока она сидела у небольшого огня. Тем не менее, она не могла согреться, несмотря на ревущее пламя, несмотря на то, что ребенок пинался и вращался у нее в животе так, словно пытался выпрыгнуть наружу. Рея промокла и замерзла, ее всю трясло, она была уверена в том, что умрет этой ночью. Наступила очередная схватка, и, ощущая эту боль, она жалела о том, что мародер не убил ее в ту ночь. Это было бы милосерднее. Эта медленно продолжающаяся пытка, эта ночь чистой агонии были в тысячу раз хуже всего того, что он мог с ней сделать.

Вдруг раздался другой звук, который поднялся над ее криками и порывами ветра – возможно, единственный оставшийся звук, способный внушить ей страх.

Это был звук толпы. Она знала, что это разгневанная толпа жителей деревни, которые шли убивать ее ребенка.

Рея собрала последние силы – силы, о наличии которой и не подозревала – и, пошатываясь, каким-то образом сумела подняться с пола. Продолжая стонать и кричать, она с трудом поднялась на колени. Рея потянулась к деревянному колышку на стене и из последних сил с одним громким криком поднялась.

Рея не знала, когда боль была сильнее – пока она лежала или стояла. Но у нее не было времени думать об этом. Толпа становилась громче, она приближалась, и она знала, что скоро они будут здесь. Собственная смерть не волновала ее. Но смерть ее ребенка – совсем другое дело. Она должна обезопасить этого ребенка, чего бы это ни стоило. Самым странным было то, что она ценила жизнь этого ребенка больше своей собственной.

Рее удалось, спотыкаясь, дойти до двери и упереться в нее, используя ручку, чтобы удержаться. Она стояла, несколько секунд тяжело дыша, отдыхая на ручке, собираясь с духом. Наконец, она повернула ее. Рея схватила вилы у стены и, опираясь на них, открыла дверь.

Рею встретил внезапный порыв ветра и снега – достаточно сильных, чтобы у нее перехватило дыхание. Кроме того, ее встретили крики, заглушающие ветер, и ее сердце ушло в пятки, когда она увидела вдали факелы, направляющиеся к ней в ночи. Она посмотрела на небо и между тучами заметила проблеск огромной кроваво-красной луны, заполнившей небо. Рея ахнула. Это невозможно. Она никогда не видела, чтобы луна светилась красным, и никогда не видела ее в бурю. Она ощутила резкий толчок в животе и сразу же без сомнений поняла, что эта луна – знак. Она означает рождение ее ребенка.

«Кто он?» – спрашивала Рея.

Она опустила две руки на живот, в то время как другой человек извивался внутри нее. Она ощущала его силу, желание вырваться наружу, словно ему самому не терпелось сразиться с этой толпой.

А потом они пришли. Пламя факелов освещало ночь, когда толпа появилась перед ней из переулков. Будь она прежней собой, сильной и способной, она бы оказала сопротивление. Но Рея едва могла ходить и стоять, и сейчас она не сможет им противостоять. Сейчас, когда ее ребенок вот-вот родится.

Даже в таком состоянии Рея ощущала первобытную ярость, проходящую через нее вместе с первобытной силой. Она знала, что это первобытная сила ее ребенка. Вместе с тем она получила прилив адреналина, и ее родовые схватки тут же прекратились. На короткий миг она стала собой.

Появился первый житель деревни – низкий тучный человек, который побежал к ней с серпом в руках. Когда он приблизился, Рея схватила вилы двумя руками, повернула их боком и, издав первобытный крик, ударила его прямо в живот.

Мужчина остановился в потрясении, после чего упал у ее ног. Толпа тоже остановилась, удивленно глядя на нее, очевидно, не ожидая такого поступка.

Рея не стала ждать. Одним быстрым движением она вынула вилы, развернула их над головой и ударила следующего односельчанина по щеке, когда он набросился на нее с дубинкой. Он тоже упал в снег у ее ног.

Рея почувствовала ужасную боль в боку, когда другой человек бросился вперед и схватил ее, толкая в снег. Они проскользнули несколько метров, Рея стонала от боли, ощущая, как ребенок пинается внутри нее. Она боролась с мужчиной в снегу за свою жизнь, и, когда его хватка на мгновение ослабла, отчаявшаяся Рея вонзила зубы в его щеку. Он закричал, когда она сильно прокусила ее, выпуская кровь, пробуя ее, не желая отпускать, думая о своем ребенке.

В конце концов, он откатился от нее, держась на свою щеку, и Рея увидела в этом возможность для себя. Скользя на снегу, она поднялась на ноги, готовая бежать. Ей это почти удалось, когда вдруг она почувствовала, как чья-то рука схватила ее сзади за волосы. Этот человек практически выдернул волосы из ее головы, когда снова повалил ее на землю и потащил по ней. Рея оглянулась и увидела Северна, который хмуро смотрел на нее.

«Тебе следовало послушать, когда у тебя был шанс», – прошипел он. – «А теперь тебя убьют вместе с твоим ребенком».

Рея услышала одобрительный крик толпы и поняла, что ей недолго осталось. Она закрыла глаза и начала молиться. Она никогда не была религиозным человеком, но в это мгновение нашла Бога.

«Всеми фибрами своей души я молюсь о спасении этого ребенка. Ты можешь позволить мне умереть. Просто спаси ребенка».

Словно в ответ на свои молитвы, Рея внезапно почувствовала, что ее волосы больше ничего не сжимает и в то же время услышала глухой стук. Потрясенная девушка подняла голову вверх, не понимая, что могло произойти.

Когда Рея увидела того, кто пришел ей на помощь, она была поражена. Это был мальчик – Ник – на несколько лет младше нее. Сын крестьянского фермера, как и она, он никогда ничем не отличался, подвергаясь насмешкам других. Но она всегда была добра к нему. Наверное, он это запомнил.

Рея увидела, как Ник поднял дубинку и ударил Северна по затылку, сбив его с нее.

Затем Ник повернулся к толпе, протянув свою дубинку и защищая ее от других.

«Беги быстро!» – крикнул он ей. – «Пока они тебя не убили!»

Рея посмотрела на него с благодарностью и потрясением. Разумеется, эта толпа изобьет его.

Рея вскочила на ноги и побежала, поскальзываясь, решительно настроенная убежать как можно дальше, пока у нее еще есть время. Она нырнула в переулки и, прежде чем исчезнуть, обернулась и увидела, что Ник неистово замахивается дубинкой на жителей деревни, ударив некоторых из них. Но несколько мужчин прорвались вперед и повалили его на землю. Убрав его с дороги, они побежали за ней.

Рея бежала. Жадно хватая ртом воздух, она сворачивала в переулки, высматривая укрытие. Поворачивая, испытывая ужасную боль, Рея не знала, как далеко она сможет убежать.

Наконец, Рея забежала в сельскую молельню с ее элегантными каменными зданиями и, со страхом оглянувшись назад, увидела, что толпа приближается, теперь она находится всего в двадцати метрах. Рея задыхалась, она больше спотыкалась, чем бежала. Она знала, что ей конец. Наступали очередные схватки.

Вдруг раздался резкий скрип и, подняв голову вверх, Рея увидела, что древняя дубовая дверь перед ней широко распахнулась. Она была потрясена, увидев Фиота, пожилого аптекаря, который выглянул из своего небольшого каменного форта широко распахнутыми глазами, делая ей знак быстро войти. Фиот протянул руку и затащил ее на удивление сильной для его возраста рукой, и Рея оказалась внутри роскошной крепости.

Он закрыл дверь и запер ее позади нее.

Мгновение спустя раздались стуки в дверь, руки и серпы десятков разъяренных сельских жителей пытались выбить ее. Но дверь выдержала, к огромному облегчению Реи. Она была метровой толщины и на несколько столетий старше нее. Ее тяжелые железные засовы даже не погнулись.

Рея сделала глубокий вдох. Ее ребенок в безопасности.

Фиот наклонился и осмотрел ее, на его лице читалось сострадание. Его ласковый взгляд помог ей больше, чем что-нибудь иное. Никто в деревне на протяжении нескольких месяцев не смотрел на нее с такой добротой.

Фиот снял ее меха, когда она начала задыхаться от очередных родовых схваток. Здесь было очень тепло и тихо, порывы снега, бьющиеся о крышу, приглушались.

Фиот повел ее к камину и уложил на груду мехов. Именно в эту минуту все сказалось на Рее: побег, борьба, боль. Она упала. Рея понимала, что даже если бы тысяча мужчин выбила дверь, она не смогла бы снова двигаться.

Рея закричала, когда резкие родовые схватки пронзили ее.

«Я не могу бежать», – задыхалась Рея, заплакав. – «Я больше не могу бежать».

Фиот провел холодной влажной тряпкой по ее лбу.

«Больше не нужно никуда бежать», – произнес он древним утешительным голосом, словно видел все это раньше. – «Я сейчас здесь».

Рея закричала и застонала, когда ее пронзила очередная боль. Ей казалось, что ее разрывает на две части.

«Откинься назад!» – приказал Фиот.

Рея подчинилась и мгновение спустя почувствовала ужасное давление между ног.

Внезапно раздавшийся звук напугал ее.

Вопль.

Крик ребенка.

Она чуть не потеряла сознание от боли.

Рея видела опытные руки аптекаря, то теряя сознание, то приходя в себя, он вынимал ребенка из нее, протянув что-то острое, чтобы перерезать пуповину. Она увидела, что он вытирает ребенка куском материи, очищает его легкие, нос, горло.

Крик и плач становились громче.

Рея расплакалась. Было таким облегчением слышать этот звук, проникающий в ее сердце, перекрикивающий даже стук сельских жителей в дверь. Ребенок.

Ее ребенок.

Он жив. Несмотря ни на что, он родился.

Рея смутно осознавала происходящее, пока аптекарь укутывал ребенка в одеяло, после чего она ощутила тепло, когда он положил его ей на руки. Рея ощутила его вес на своей груди и крепко прижала его к себе, когда он закричал и заплакал. Она никогда еще не была так счастлива, слезы хлынули из глаз по ее лицу.

Вдруг раздался новый звук: стук лошадиных копыт и звон брони. А затем послышались крики. Это больше не были крики толпы, жаждущей убить ее, теперь сама толпа оказалась в опасности.

Пораженная Рея слушала, пытаясь понять. Затем она ощутила волну облегчения. Конечно же. Дворянин вернулся, чтобы спасти ее и своего ребенка.

«Спасибо, Господи», – сказала Рея. – «Рыцари прибыли, чтобы спасти меня».

Она внезапно почувствовала прилив оптимизма. Возможно, он увезет ее от всего этого. Может быть, у нее появится шанс начать все сначала. Ее мальчик вырастет в замке, станет великим лордом и она, возможно, тоже. У ее ребенка будет хорошая жизнь. У нее будет хорошая жизнь.

Рея почувствовала облегчение, слезы радости потекли по ее щекам.

«Нет», – поправил ее аптекарь серьезным голосом. – «Они приехали не для того, чтобы спасти твоего ребенка».

Рея озадаченно посмотрела на него.

«Тогда зачем они приехали?»

Фиот мрачно взглянул на нее.

«Чтобы убить его».

Рея смотрела на него, открыв рот, почувствовав, как через нее пробежал холодный страх.

«Они не доверили работу толпе сельских жителей», – добавил аптекарь. – «Они хотят убедиться в том, что все сделано правильно, их собственными руками».

Рея ощутила лед в своих венах.

«Но…», – она запнулась, пытаясь понять. – «Мой ребенок принадлежит рыцарю, их командиру. Почему? Зачем им убивать его?»

Фиот мрачно покачал головой.

«Твой рыцарь, отец ребенка, убит», – объяснил он. – «Много лунных циклов назад. Эти люди, которых ты слышишь, не его люди. Они – его противники. Они хотят смерти этого ребенка. Они хотят твоей смерти».

Фиот посмотрел на нее с панической срочностью, и она поняла, что он говорит правду.

«Вы оба должны покинуть это место!» – поторопил он. – «Сейчас же!»

Фиот едва договорил, когда вдруг раздался грохот железного столба о дверь. В этот раз это был не просто фермерский серп, это был таран профессионального рыцаря. Когда он ударил, дверь согнулась.

Фиот повернулся к ней с широко распахнутыми от паники глазами.

«ИДИ!» – крикнул он.

Рея посмотрела на него, охваченная ужасом, не понимая, как, в ее состоянии, она может хотя бы подняться.

Но аптекарь схватил ее и поднял на ноги. Девушка закричала от боли, это было движение чистой агонии.

«Пожалуйста!» – крикнула она. – «Мне слишком больно! Позволь мне умереть!»

«Посмотри на свои руки!» – крикнул он в ответ. – «Неужели ты хочешь, чтобы он умер?»

Рея посмотрела на плачущего мальчика в своих руках и, когда раздался очередной грохот в двери, она поняла, что Фиот прав. Она не может позволить ему умереть здесь.

«А как же ты?» – простонала она, осознав. – «Они тебя тоже убьют».

Аптекарь понимающе кивнул.

«Я прожил много солнечных циклов», – ответил он. – «Если я смогу задержать их и дать тебе шанс оказаться в безопасности, я с радостью отдам за эту оставшуюся жизнь. Теперь иди! Направляйся к реке! Найди лодку и убегай отсюда. Быстро!»

Фиот дернул ее до того, как она успела подумать, и не успела Рея понять, как он подвел ее к заднему входу своего форта. Он отстранил гобелен и показал скрытую дверь, высеченную в камне. Аптекарь прислонился к ней изо всех сил и открыл ее со скрежетом, выпуская древний воздух. В форт ворвался холодный воздух.

Едва дверь открылась, как он вытолкнул Рею и ее ребенка.

Рея оказалась погружена в снежную бурю, спотыкаясь о крутую заснеженную реку, прижимая к себе ребенка. Она скользила и поскальзывалась, ей казалось, что мир рушится под ней, она едва была в состоянии двигаться. Пока Рея бежала, молния ударила огромное дерево рядом с ней, осветив ночь, и оно рухнуло поблизости. Ребенок кричал. Рея была напугана: она никогда не думала, что молния может ударить во время снежной бури. Это и правда была ночь предзнаменований.

Рея снова подскользнулась, когда местность стала крутой, и в этот раз упала на ягодицы. Она полетела и закричала, когда склон унес ее вниз к берегу реки.

Девушка выдохнула от облегчения, когда добралась до него и осознала, что если бы она не проскользнула весь этот путь, то, вероятно, не смогла бы добежать. Она оглянулась на холм, потрясенная тем, как далеко оказалась, и с ужасом увидела, что рыцари вторглись в форт Фиота и подожгли его. Огонь сильно разгорелся даже в снегу, и Рея ощутила ужасное чувство вины, зная, что старик умер из-за нее.

Мгновение спустя рыцари вырвались через заднюю дверь, в то время как еще несколько лошадей галопом скакали вокруг нее. Рея увидела, что они заметили ее и не медля помчались к ней.

Рея развернулась и попыталась бежать, но бежать было некуда. В любом случае, она была не в состоянии бегать. Все, что она могла, это упасть на колени перед берегом реки. Она понимала, что умрет здесь. Скоро она встретит свой конец.

Но оставалась надежда для ее ребенка. Она оглянулась и увидела сплетение прутьев – возможно, гнездо бобра – таких толстых, что напоминали корзину. Ведомая материнской любовью, Рея думала быстро. Она потянулась, схватила гнездо и быстро положила внутрь ребенка. Она проверила его и, к ее облегчению, оно поплыло.

Рея потянулась и собиралась толкнуть корзину в спокойные воды реки. Если течение подхватит ее, она уплывет отсюда куда-то вниз по реке. Она не знала, как далеко и насколько. Но какой-то шанс на жизнь лучше, чем ничего.

Рыдая, Рея наклонилась и поцеловала ребенка в лоб. Затем она отстранилась и закричала от горя. Трясущимися руками она сняла со своей шеи ожерелье и повесила его на шею ребенка.

Рея зажала его руки в своих.

«Я люблю тебя», – произнесла она между рыданиями. – «Не забывай меня».

Ребенок закричал, словно все понял. Это был пронзительный плач, заглушивший даже новый раскат грома и молнии, даже звук приближающихся лошадей.

Рея понимала, что больше не может ждать. Она толкнула корзину и вскоре течение подхватило ее. Рыдая, она наблюдала за тем, как та исчезает во тьме.

Не успела она потерять корзинку из вида, как позади нее послышался звон брони. Развернувшись, она увидела нескольких рыцарей, которые спешились в нескольких метрах от нее.

«Где ребенок?» – спросил один из них с опущенным забралом, его голос прорезал бурю. Это забрало было не похоже на забрало человека, взявшего ее силой. На этом человеке была красная броня другой формы, а в его голосе не было доброты.

«Я…», – начала Рея.

В следующую минуту она ощутила внутри себя ярость – ярость женщины, которая знала, что скоро умрет, которой нечего терять.

«Его нет», – вызывающе прошипела она и улыбнулась. – «И вы никогда его не получите. Никогда».

Рыцарь застонал от злости, после чего сделал шаг вперед, вынул меч и пронзил ее.

Рея ощутила ужасный взрыв стали в своей груди и начала задыхаться. Она почувствовала, что ее мир становится легче, она погружалась в белый свет, понимая, что умирает.

Но Рея не испытывала страха. В действительности она была довольна. Ее ребенок в безопасности.

И, падая лицом вниз в реку, чья вода окрасилась в красный цвет, она знала, что это конец. Ее короткая тяжелая жизнь подошла к концу.

Но ее мальчик будет жить вечно.

*

Крестьянка по имени Митка преклонила колени у реки рядом со своим мужем. Вдвоем они лихорадочно повторяли свои молитвы, не видя другого выхода во время этой жуткой бури. Казалось, что на них надвигается конец света. Кроваво-красная луна была ужасным предзнаменованием сама по себе, но ее появление вместе с такой бурей было более чем сверхъестественным. Это было неслыханно. Она знала, что намечается нечто важное.

Они вместе опустились на колени, в то время как порывы ветра и снег били их по лицам. Митка молилась о защите своей семьи, о милосердии, о прощении за все свои ошибки.

Будучи набожной женщиной, Митка прожила много лунных циклов, родила нескольких детей, прожила хорошую жизнь – бедную, но хорошую. Она была порядочной женщиной, не лезла в чужие дела, заботилась о других и никогда никому не причиняла вреда. Она молилась о том, чтобы Господь защитил ее детей, ее хозяйство, каким бы скудным ни было их имущество. Митка наклонилась, положила ладони на снег и закрыла глаза, после чего низко нагнулась, касаясь головой земли. Она молилась о том, чтобы Бог послал ей знак.

Митка медленно подняла голову. В эту минуту ее глаза широко распахнулись, а сердце бешено заколотилось от увиденного.

«Мурка!» – прошипела она.

Ее муж повернулся и тоже посмотрел. Преклоненные, они оба застыли от потрясения.

Это невозможно. Митка несколько раз моргнула, но видение не исчезло. Перед ними в воде плыла корзина.

А в корзине находился ребенок.

Мальчик.

Его крики пронзали ночь, поднимаясь над бурей, над невозможными раскатами грома и молнии, и каждый крик проникал в ее сердце.

Митка прыгнула в воду, пробираясь в глубоких водах, не обращая внимания на холод, который пронзал ее кожу подобно ножам, и схватила корзину, сражаясь с течением по пути обратно на берег. Она посмотрела вниз и увидела, что ребенок тщательно завернут в одеяло, он был сухой.

Митка присмотрелась к нему внимательнее и была потрясена, увидев золотой кулон у него на шее – две змеи, окружившие луну, и кинжал между ними. Она ахнула, мгновенно узнав этот символ.

Женщина повернулась к мужу.

«Кто мог так поступить?» – спросила она в ужасе, крепко прижимая ребенка к груди.

Мурка мог только удивленно покачать головой.

«Мы должны взять его», – решила Митка.

Ее муж нахмурился и покачал головой.

«Как?» – спросил он. – «Мы не можем прокормить его. У нас уже есть три мальчика, что нам делать с четвертым? Наше время воспитывать детей прошло».

Митка, думая быстро, схватила золотой кулон и вложила в его ладонь, после всех этих лет зная, что произведет впечатление на ее мужа. Он ощутил вес золота в своей руке и, казалось, был впечатлен.

«Вот», – ответила Митка, испытывая отвращение. – «Это твое золото. Его достаточно, чтобы прокормить нашу семью, пока мы все не состаримся и не умрем», – решительно сказала она. – «Я спасу этого ребенка, нравится тебе это или нет. Я не позволю ему умереть».

Мурка все еще хмурился, хотя теперь не так уверенно, когда над головой ударила очередная молния, и он со страхом осмотрел небо.

«Неужели ты думаешь, что это совпадение?» – спросил он. – «Такая ночь и такой ребенок приходит в этот мир. Ты хоть представляешь, кого держишь в руках?»

Он со страхом посмотрел на ребенка, после чего поднялся и попятился, наконец, развернувшись и уйдя прочь, сжимая в руке кулон. Очевидно, он был недоволен.

Но Митка не уступит. Она улыбнулась ребенку и покачала его у груди, согревая его холодное лицо. Постепенно его плач прекратился.

«Ребенок, не похожий ни на кого из нас», – сказала она самой себе, крепко прижимая его к себе. – «Ребенок, который изменит мир. И я назову его Ройс».