Текст книги "Только достойный"

Пока они сражались, сердце Ройса ушло в пятки, когда он услышал отдаленные звуки рога, звуки приближающейся к замку армии, стук лошадиных копыт о булыжник внизу. Он знал, что его время на исходе. Нужно что-то быстро предпринять.

Наконец, Ройс резко развернул меч Манфора, отбросив его в воздух через комнату. Он прижал кончик меча к его горлу.

«Отступай сейчас же», – приказал Ройс.

Манфор медленно отступил, подняв руки вверх. Но, подойдя к небольшому деревянному столу, он вдруг развернулся, что-то схватил и бросил это Ройсу в глаза.

Ройс закричал, когда внезапно что-то ослепило его. Его глаза жгло, когда мир почернел. Он слишком поздно осознал, что попало ему в глаза – чернила. Это был грязный шаг, поступок недостойного дворянина, а не воина. Но Ройс понимал, что ему не следует удивляться.

Не успело зрение к нему вернуться, как Ройс вдруг ощутил резкий удар в живот, когда Манфор пнул его ногой. Он завалился, упав на пол, и, когда он поднял голову, его зрения как раз хватило для того, чтобы увидеть улыбку Манфора, который вынул спрятанный кинжал из своей накидки, нацелив его на Ройса.

«РОЙС!» – закричала Гиневьева.

Когда кинжал опустился на его спину, Ройсу удалось собраться, подняться на одно колено, поднять руку и схватить Манфора за запястье. Ройс медленно поднялся, его руки тряслись. Когда Манфор продолжил опускать кинжал, Ройс вдруг сделал шаг в сторону и развернул его руку, используя свою силу против него. Но Манфор продолжал замахиваться, не желая останавливаться, и в этот раз, когда Ройс сделал шаг в сторону, он вонзил кинжал в его собственный живот.

Манфор начал задыхаться. Он стоял, уставившись на него широко раскрытыми глазами, и из его рта капала кровь. Он умирал.

Ройс ощутил серьезность момента. Он убил человека. Впервые в своей жизни он убил человека. И не обычного человека, а дворянина.

Последним жестом Манфора была жестокая улыбка, пока из его рта капала кровь.

«Ты отвоевал свою невесту», – задыхался он. – «Ценой своей жизни. Совсем скоро ты ко мне присоединишься».

После чего Манфор упал на пол с глухим стуком.

Он был мертв.

Ройс повернулся и посмотрел на Гиневьеву, которая сидела на кровати в потрясении. Он видел облегчение и благодарность на ее лице. Она спрыгнула с кровати, пробежала по комнате и упала в его объятия. Он крепко обнял девушку и почувствовал себя лучше. Все в мире снова обрело смысл.

«О, Ройс», – прошептала Гиневьева ему на ухо, и больше ей не нужно было говорить. Он понял.

«Давай, мы должны идти», – сказал Ройс. – «У нас мало времени».

Он взял ее за руку и вдвоем они выбежали через открытую дверь покоев в коридор.

Ройс бежал по коридору вместе с Гиневьевой, его сердце бешено заколотилось, когда он услышал звуки рогов, которые раздавались снова и снова. Он знал, что это сигнал тревоги, и знал, что они трубят из-за него.

Услышав звон брони внизу, Ройс понял, что форт закрыт и они окружены. Его братья хорошо сделали свое дело, удерживая армию, но поиски отняли у Ройса слишком много времени. Пока они бежали, он бросил взгляд во двор и его сердце ушло в пятки, когда он увидел десятки рыцарей, уже заезжающих через ворота.

Ройс понимал, что выхода нет. Он не только ворвался в их дом, но и убил одного из них, дворянина, члена королевской семьи. Он знал, что они не оставят его в живых. Сегодняшний день навсегда изменит его жизнь. Он увидел в этом иронию: этим утром он проснулся, испытывая радость, предвкушая этот день. А теперь, не успело зайти солнце в этот самый день, как вместо этого он, вероятно, окажется на виселице.

Ройс и Гиневьева побежали дальше, приближаясь к концу коридора и входу к винтовой лестнице, когда вдруг со ступенек появилось полдюжины рыцарей, преградивших им путь.

Ройс и Гиневьева резко остановились, повернулись и побежали в другую сторону, а рыцари преследовали их. Ройс слышал, как звенела их броня позади него, и понял, что его единственное преимущество – отсутствие брони, и это давало ему достаточную скорость, чтобы бежать впереди них.

Они бежали, сворачивая коридорами, и Ройс отчаянно надеялся найти заднюю лестницу, другой выход, когда вдруг они свернули в другой коридор и оказались лицом у каменной стены. Сердце Риса ушло в пятки, когда они остановились.

Тупик.

Ройс развернулся и вынул меч, закрыв за собой Гиневьеву, собираясь оказать рыцарям противостояние, хотя понимал, что это противостояние будет его последним.

Внезапно он почувствовал, как Гиневьева отчаянно сжала его руку, закричав: «Ройс!»

Он обернулся и увидел, на что она смотрит – на большое открытое окно рядом с ними. Ройс посмотрел вниз и у него засосало под ложечкой. Это было долгое падение, слишком долгое, чтобы выжить.

Но он увидел, что девушка показывает на повозку, полную сена, которая неторопливо ехала под ними.

«Мы можем прыгнуть!» – крикнула Гиневьева.

Она взяла его за руку, и вместе они сделали шаг к окну. Ройс повернулся и посмотрел назад, увидев, что рыцари приближаются. Вдруг, не успел он подумать о том, насколько безумна эта затея, он почувствовал, как Гиневьева дернула его за руку, и они оказались в воздухе.

Гиневьева оказалась храбрее него. Ройс вспомнил, что еще в детстве она всегда была храбрее.

Они прыгнули, упав на добрых тридцать метров вниз, желудок Ройса подскочил к горлу. Гиневьева кричала, пока они падали к повозке. Ройс приготовился к смерти, и был благодарен за то, что, по крайней мере, не умер от рук дворян, и со своей любовью рядом.

К огромному облегчению Ройса, они приземлились в кучу сена. Оно выстрелило вверх огромным облаком вокруг них, и, хотя это падение ранило Ройса, к его удивлению, он ничего не сломал. Он сразу же сел и, оглянувшись, проверил, в порядке ли Гиневьева. Она лежала в оцепенении, но тоже села и, когда она стряхнула с себя сено, Ройс с огромным облегчением увидел, что она в порядке.

Не говоря ни слова, они вдвоем одновременно вспомнили свое затруднительное положение и спрыгнули с повозки. Ройс взял Гиневьеву за руку, побежал к коню, который все еще ждал его во дворе, оседал его, схватил Гиневьеву и помог ей сесть рядом с ним. Пнув коня, они поскакали галопом, Ройс направился к открытым воротам в замок, через которые продолжали заезжать рыцари. Они проскакали мимо них, даже не осознавая, кто это.

Они приблизились к открытым воротам, и сердце Ройса бешено колотилось в груди – они были слишком близко. Было ясно, что они должны сделать, и через несколько метров они окажутся в открытой местности. Там они смогут объединиться с его братьями, кузенами и другими мужчинами. Вместе они все смогут сбежать из этого места и начать новую жизнь в другом месте. Или даже лучше – они могут собрать свою собственную армию и сразиться с этими дворянами раз и навсегда. На один славный миг время остановилось, когда Ройс ощутил себя на грани перемен, победы. Все, что он знал, перевернулось с ног на голову. Пришло время для восстания. Наступил день, после которого их жизнь больше никогда не будет прежней.

Когда Ройс приблизился к воротам, в его жилах застыл холодный страх, когда он увидел опускные решетки, снова открытые, чтобы впустить рыцарей, вдруг опустились, захлопнувшись перед ним. Его конь приблизился, и они резко остановились.

Ройс развернулся, посмотрев на двор. Там он увидел пятьдесят рыцарей, теперь осознавшие, кто они. Рыцари приближались. Ройс собирался поскакать вперед, встретиться с ними в сражении, каким бы безрассудным это ни было, когда вдруг он ощутил, что сзади на него упала веревка, и услышал крик Гиневьевы.

Вокруг его талии сжалась веревка, и после рывка Ройс почувствовал, что его сбросили назад с коня. Он упал на землю, связанный сзади. Он оглянулся и увидел, что Гиневьева тоже связана веревками, сброшенная на землю.

Ройс перекатился и оступился, отчаянно пытаясь освободиться, но веревка крепко обвязала его руки и плечи. Он потянулся к поясу, схватил кинжал и рывком сумел перерезать веревку.

Освободившись, Ройс откатился в сторону от дубинки, которая опустилась на его голову. Он протянул руку и схватил меч нападающего, после чего повернулся, встав в центр двора, окруженный почти сотней рыцарей. Они приближались к нему со всех сторон.

Рыцари атаковали. Ройс поднял свой меч и начал отбиваться, защищаясь, когда они наносили удары. Он и сам наносил удары, чувствуя себя непобедимым, сильнее и быстрее их всех. Они по-прежнему приближались все плотнее и плотнее, их ряды становились теснее.

Ройс поднял меч и отразил удар, направленный на его голову. Затем он развернулся и ударил по другому мечу, направленному на его спину. Он нанес удар вверх и выбил меч из рук нападающего. После чего Ройс откинулся назад и пнул другого рыцаря в грудь, когда он приблизился, заставив его выронить дубинку.

Ройс сражался как одержимый, нанося и отражая удары. Ему удавалось удерживать на расстоянии десятки рыцарей. Мечи звенели, дождем вокруг него сыпались искры. Ройс тяжело дышал, он с трудом видел из-за пота, обжигающего глаза. Все это время он думал только о Гиневьеве. Он умрет здесь ради нее.

Ряды сгущались еще больше, и вскоре их было слишком много даже для него. Руки и плечи Ройса изнывали от боли, его дыхание становилось все тяжелее, он оказался в такой плотной толпе, что едва мог размахивать мечом. В последний раз он поднял меч, чтобы нанести удар, после чего вдруг ощутил ужасную боль в затылке.

Ройс упал на землю, смутно осознавая, что его ударили дубинкой. Следующим он запомнил то, что лежит боком на земле, не в состоянии пошевелиться, когда на него набросились десятки рыцарей. Стена из металла прижимала его к земле, сгибая его руки, колени на спине, руки на голове.

Он осознал, что это конец.

Он проиграл.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ройс очнулся, потрясенный, ощутив ледяную воду на своем лице, под крики и насмешки, и прищурился от света. Он сразу же понял, что один глаз заплыл, а другой едва открывается, как раз достаточно для того, чтобы едва видеть. Его голова кружилась от боли, тело застыло, покрытое шишками и синяками, он чувствовал себя так, словно скатился с горы. Он окинул взглядом мир перед собой, и тут же пожалел об этом.

Его окружала шумная толпа: одни кричали и насмехались, другие протестовали, казалось, от его имени. Словно между этими людьми вспыхнула гражданская война с ним в центре. Он пытался осознать то, что видел. Он не знал, сон это или реальность.

Боль была слишком сильной, чтобы это был сон, он чувствовал пронзительную головную боль, грубые веревки врезались в запястья. Ройс извивался, но безрезультатно, в веревках, связывающих его запястья и лодыжки, и, посмотрев вниз, он увидел, что привязан к столбу. Его сердце бешено заколотилось, когда он увидел под собой кучу дров, которую явно намеревались поджечь. Его охватил страх, когда он осознал, что его подвесили во дворе замка.

Ройс оглянулся и увидел сотни деревенских жителей, которые толпились во дворе, десятки рыцарей и стражников, которые стояли вдоль стен. Он увидел самодельную деревянную сцену в пятидесяти метрах, а на ней – трибунал из дворян. В центре сидел человек, которого он узнал, – Лорд Норс. Глава дворянской семьи. Отец Манфора. Он был председательствующим судьей сельской местности. Он сидел в центре и смотрел на Ройса с такой ненавистью, которую Ройс прежде не видел.

Это не сулило ничего хорошего.

Ройс сразу все вспомнил. Гиневьева. Он ворвался в форт, спас ее, убил Манфора. Прыжок. Сражение с теми рыцарями. А потом…

Несколько раз раздался стук молотков по древесине, и толпа притихла. Лорд Норс поднялся и с негодованием посмотрел на всех сверху вниз. Стоя он казался еще более свирепым, более внушительным. Он сосредоточил свои наполненные яростью глаза на Ройсе, и Ройс осознал, что он предстанет перед судом. Он видел несколько судебных процессов раньше, и ни один из них не закончился в пользу заключенных.

Ройс осмотрел лица, отчаянно пытаясь найти Гиневьеву, молясь о том, чтобы она находилась в безопасности, подальше от всего этого.

Но он ее не увидел. Именно это беспокоило его больше всего. Ее арестовали? Убили?

Ройс пытался прогнать различные кошмарные картины из своей головы.

«Настоящим ты обвиняешься в убийстве Манфора из Дома Норса, сына Лорда Норса, правителя Юга и Лесов Сегалла», – прогремел голос Лорда Норса, и толпа замолчала. – «Какова твоя просьба?»

Рис открыл рот, пытаясь заговорить, но его губы и в горле пересохло. Голос не подчинился ему, и он попытался снова.

«Он похитил мою невесту», – наконец, ему удалось ответить.

Раздался хор поддерживающих выкриков, и, оглянувшись, Ройс увидел тысячи деревенских жителей, своих соотечественников, стекающихся сюда, с дубинками, серпами и вилами в руках. Его сердце подпрыгнуло от надежды и благодарности, когда он осознал, что все его люди пришли поддержать его. С них было довольно.

Ройс поднял глаза на Лорда Норса и увидел, что он потерял свою уверенность, но лишь на мгновение. На его лице появилось нервное выражение, когда он повернулся и посмотрел на своих коллег судей, которые бросили взгляд на рыцарей. Казалось, они начинали осознавать, что, осудив Ройса на смерть, они могут разжечь революцию.

Наконец, Лорд Норс ударил молотком, и толпа притихла.

«Но закон ясен», – заявил он. – «Любая незамужняя крестьянская женщина является собственностью любого дворянина».

Раздался громкий хор свиста и шипения толпы, и толпа подалась вперед. Какой-то человек бросил помидор в сторону сцены, и толпа одобрительно закричала, когда он чуть не попал в Лорда Норса.

Дворяне ахнули, и, когда Лорд Норс кивнул, рыцари начали проталкиваться в толпу, желая найти обидчика. Но вскоре они остановились и передумали, когда их окружили несколько сотен деревенских жителей, которые суетились на площади, делая проход невозможным. Один рыцарь попытался протолкнуться вперед, и вскоре он оказался полностью поглощен массами, его толкали со всех сторон, и среди гневных криков и одобрительных восклицаний он попятился назад.

Толпа ликовала. Наконец, они постояли за себя.

Ройс ощутил прилив оптимизма. Наступил поворотный момент. У всех крестьян, как и у него, лопнуло терпение. Никто больше не хотел, чтобы их женщин увозили. Никто больше не хотел быть предметом собственности. Все они осознали, что могли оказаться в положении Ройса.

Ройс внимательно разглядывал толпу, все еще отчаянно пытаясь найти Гиневьеву, и его сердце вдруг подпрыгнуло, когда он заметил ее на краю двора, связанную веревками. Рядом с ней стояли три его брата, тоже связанные. Он почувствовал облегчение от того, что они, по крайней мере, живы и не ранены. Но его расстроило то, что они связаны. Он спрашивал себя, что с ними будет, и больше всего на свете хотел принять наказание вместо них.

Когда толпа увеличилась, судьи казались не такими уверенными, как раньше, они бросали на Лорда Норса неуверенные взгляды.

«Это ваш закон!» – крикнул Ройс, обретя голос, взбодрившись. – «Не наш!»

Толпа издала оглушительный рев одобрения, опасно рванувшись вперед, высоко подняв в воздух вилы и серпы.

Лорд Норс, бросив на Ройса хмурый взгляд, поднял руки, и толпа, наконец, притихла.

«Мой сын мертв в этот день», – прогремел он, его голос отяжелел от горя. – «И если я должен соблюдать закон, ты тоже будешь мертв».

Толпа засвистела и угрожающе закопошилась.

«Но, учитывая ситуацию нашего времени», – продолжал Лорд Норс. – «Твое убийство не будет в интересах нашей короны. Таким образом», – сказал он, повернувшись и посмотрев на своих коллег судей. – «Я решил помиловать тебя!»

В толпе раздался громкий одобрительный возглас, который прошел волнами, и Рис ощутил облегчение. Лорд Норс поднял руки.

«Во время твоего набега твои братья не убили ни одного нашего человека, поэтому их тоже не убьют».

Толпа ликовала.

«Они будут арестованы!» – прогремел Лорд Норс.

Толпа засвистела.

«А твоя невеста никогда не будет твоей», – добавил Лорд Норс. – «Она станет собственностью одного из наших дворян».

Толпа свистела и шипела, но не успели они закричать громче, как Лорд Норс закончил, указывая сверху на Ройса со всем своим гневом:

«А тебя, Рис, приговаривают к Ямам!»

Толпа засвистела и бросилась вперед, и вскоре на улицах вспыхнула потасовка.

У Ройса не было возможности наблюдать за происходящим. Внезапно с его запястий и лодыжек были срезаны веревки, и он безвольно упал на землю. Ройс ощутил вокруг себя руки, его схватили металлические рукавицы, которые потащили его через хаос.

Пока Ройса тащили через толпу, слова Лорда Норса эхом раздавались в его голове. Ямы. Его дурное предчувствие усиливалось. Это был жестокий кровавый спорт для развлечения дворян, где никто не выживал. Лорд Норс ловко избавил его от смертного приговора, чтобы успокоить массы, но Ямы были худшим приговором, чем смерть. Это был хитрый шаг. Лорд Норс избежал революции, но все равно ему удалось приговорить Ройса к смерти.

Ройс был подавлен. Лучше умереть здесь, благородно, перед своими людьми, чем быть отправленным на гораздо худшую смерть.

Но, пока Ройса тащили через бесчинствующую толпу, к возвышающимся аркам к выходу из города, Ройс думал не о себе, а о Гиневьеве. Только она имела для него значение сейчас. Только она всегда имела для него значение. Мысль о том, чтобы она будет отдана другому дворянину, была для него невыносима. Это делало все тщетным.

Ройс пинался и брыкался, тщетно пытаясь освободиться. Пока его тащили, он оглянулся в надежде последний раз увидеть ее.

«Гиневьева!» – крикнул Ройс.

Он заметил ее среди кишащей толпы.

«Ройс!» – крикнула девушка, рыдая.

Но ни один из них ничего не мог поделать.

Ройса провели через арочные ворота, прочь от города, прочь от его жизни, навсегда изгнанный от всех, кого он когда-либо знал и любил, отправив его в путь, который был хуже смерти.

«Ямы», – думал Ройс. – «Лучше умереть».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ройс оступился, подталкиваемый сзади, его грубо втолкнули в группу молодых людей, которых загоняли на длинную рампу судна. Один его глаз все еще был заплывший, боль от ушибов и синяков на голове и по всему телу была невыносимой. Ройсу казалось, что он не может чувствовать себя еще хуже, пока не забрался на рампу и не оказался на борту корабля. Корабль сильно раскачивался в неспокойной воде и, когда он накренился, Ройс врезался в молодых людей слева и справа от себя, получив резкие удары локтями по ребрам и по почкам в ответ. Он не знал, что хуже: локти или внезапная тошнота.

Ройс поморщился, когда солдат грубо схватил его сзади и швырнул вперед. Он попытался повернуться и замахнуться назад, но не смог, его кулаки все еще были крепко связаны за спиной.

Все еще испытывая головокружение от событий последних нескольких часов, все еще пытаясь осмыслить то, как его жизнь изменилась так драматично за такой короткий срок, Ройс пытался прогнать эти мысли и рассмотреть происходящее вокруг как можно лучше. Как бы ему ни хотелось умереть после разлуки с Гиневьевой, со всеми, кого он любил, инстинкт выживания поддерживал его, и Ройс знал: если он не будет бдительным, его убьют на этом корабле.

Ройс оглянулся и увидел сотни молодых людей, которых загоняли на борт: одни казались невиновными, такими же потрясенными и потерянным, как и он, в то время как другие были похожи на профессиональных преступников. Он заметил, что многие из них были выше, шире, старше, с грубой щетиной и выступающими шрамами, бритыми головами. Этот вид говорил ему о том, что убийство ничего им не стоит. Даже его ровесники казались преждевременно состарившимися, словно жизнь их изрядно потрепала.

Это было море отчаянных лиц, юношей и мужчин, которые знали, что их отправляют на смерть и которым нечего было терять.

Позади него подняли и захлопнули планку, и Ройс почувствовал, что его дурное предчувствие усилилось, у основания его горла образовался тяжелый узел, когда его толкнули вперед, дальше на корабль. Ройс повернулся и увидел, как солдаты перерезали веревки, удерживающие корабль на берегу, и корабль вдруг начал плыть.

Ройс потерял равновесие, когда корабль рванул вперед. Он оглянулся, когда суша начала отдаляться, и увидел, что доки заполнены суетливыми людьми – ни один из них даже не посмотрел в их сторону, чтобы попрощаться. Казалось, что их корабль наполнен невозвратимыми людьми. Когда они удалились от берега еще больше, Ройс понял, что его жизнь изменится навсегда.

Вода стала более бурной, когда они покинули гавань, и Ройс пытался восстановить равновесие руками, по-прежнему связанными за спиной. Толпа стала еще гуще, когда все молодые люди бросились вперед, и Ройсу стало тяжело дышать – вонь от немытых мужчин потрясала. Казалось, корабль застонал от такого веса, словно на борту находилось слишком много людей, чтобы корабль пережил это путешествие. Ройсу пришло на ум, что, возможно, такова цель. Может быть, они хотят избавиться от некоторых из них.

На самом деле, Ройс оглянулся и увидел нескольких молодых людей, которые лежали на палубе, не шевелясь. Толпа топтала их, когда еще большее количество людей двинулись вперед на корабле. Ройс поражался тому, что эти юноши настолько ожесточены, если их не волнует, что они наступают на других. Он не понимал, почему лежащие на палубе молодые люди не кричат от боли.

И в следующую минуту Ройс все понял. Он посмотрел вниз и увидел, что их глаза широко раскрыты, и с ужасом понял, что они мертвы. Он не мог сказать, умерли ли они из-за того, что их затоптали, или по какой-то другой причине. Ройс заметил, что у одного из них в груди торчит небольшой кинжал. Он оглянулся на закаленные лица вокруг себя, спрашивая себя, кто же из них в ответе за это. Судя по виду, это мог быть любой из них. И вероятно, как это ни грустно, они убивали ни за что ни про что.

Ройс был насторожен как никогда, осознавая, что его неприятности еще даже не начались. Он находится на корабле, полном профессиональных преступников, молодых людей, которых отправили на смерть, которые были в отчаянии, которые убивали за малое или вовсе без причины.

«Вперед!» – крикнул грубый голос.

Ройс ощутил удар ботинком по спине и пошатнулся вперед. Он ударился головой о деревянную балку, ощутив ослепляющую боль, и почувствовал, что его зажали со всех сторон. Вдруг корабль ударила волна, ледяные брызги окатили корабль со всех сторон и облили Ройса, отчего он полностью пришел в себя. Вода была ледяной, и соленая вода обжигала раны. Вода плескала на палубе под его ногами, он потерял равновесие и вдруг упал на спину, ударившись головой о деревянную палубу, не в силах подняться со связанными за спиной руками.

Ройс ощутил боль от тяжелого сапога, наступившему ему на живот. Его охватила паника, когда он осознал, что его могут затоптать до смерти. Кто-то наступил на его ногу, второй человек наступил на руку, и, подняв глаза вверх, Ройс увидел третий сапог, опускающийся на его лицо. Он приготовился к последующей боли.

Вдруг Ройс ощутил руки на спине, его подняли на ноги как раз перед тем, как сапог опустился на него. Оглянувшись, он увидел своего ровесника с грустными впалыми зелеными глазами и волнистыми черными волосами до подбородка. Рис с удивлением увидел, что он был не похож на других молодых людей здесь. В его глазах читалась доброта и разум, и он почувствовал благородное происхождение.

Юноша широко улыбнулся, обнажая идеальные зубы.

«Ты был на волосок от смерти», – заметил он.

Ройс с потрясением посмотрел на него, вздохнув от облегчения.

«Ты спас меня», – сказал пораженный Ройс. – «Почему?»

Юноша улыбнулся.

«Меня зовут Марк», – ответил он. – «И я терпеть не могу, когда людей растаптывают. Думаю, было бы стыдно позволить тебе умереть даже до того, как у тебя появится шанс добраться вниз».

Ройс кивнул в ответ с благодарностью и собирался поблагодарить его, когда мгновение спустя самого Марка толкнули через палубу несколько стражников. Ройс пытался последовать за ним, но быстро потерял его в сгущающейся толпе.

Ройс почувствовал, как стража схватила его сзади, дернула его за руки, и на миг ему показалось, что они переломают их, когда боль становилась все более сильной. Его сердцебиение участилось, когда он увидел острый нож. Они собираются зарезать его? Что он натворил?

К его удивлению и облегчению, они разрезали веревки, связывающие его запястья. Они перерезали веревки всем юношам вокруг него. Ройс сразу вытянул руки перед собой, потирая их. Они были фиолетовыми от связывания, и он радовался тому, что они свободны. Ему начало казаться, что все может наладиться.

Но в следующую минуту его снова ударили ногой, и Ройс полетел вниз в зияющую дыру, ведущую на нижнюю палубу.

Ройс пролетел в воздухе несколько метров, пока, наконец, не приземлился в темноте, сильно ударившись.

Он медленно поднялся и оглянулся по сторонам, вокруг него падали все больше и больше юношей. Свет здесь был тусклым, и исходил лишь от свечения через прорези наверху. Ройс увидел лица молодых людей, которые уже собрались здесь. Их были сотни на гамаках, сотни стояли и еще несколько сотен спали на полу. Ройс никогда в жизни не видел так много людей в таком маленьком пространстве. Здесь было душно, и вонь была поразительной.

В дыру бросали все больше и больше юношей. Пытаясь убраться как можно дальше от падающих тел, Ройс пробирался все глубже внутрь, осторожно переступая через людей. Вдруг он услышал за спиной мрачный смех.

«Почему ты избегаешь их, мальчик?» – послышался голос. – «Они давно мертвы».

Ройс повернулся и увидел угрожающие лица группы молодых людей за спиной. Он стал свидетелем того, как один из них – высокий юноша с большим животом и темными глазами-бусинами нагнулся, поднял одного из молодых людей и поднес к Ройсу. Ройс отпрянул, когда увидел, что его лицо покрыто фурункулами, глаза широко раскрыты, а язык вывалился изо рта.

Молодой человек мрачно рассмеялся.

«Не думай, что тебя обойдет эта участь», – предупредил он. – «Они отправляют нас вниз не для того, чтобы мы жили – они хотят нашей смерти».

Дурное предчувствие Ройса усилилось, когда вниз сбросили новую группу юношей, и толпа толкнула его вперед. Он пробирался как можно глубже, отчаянно пытаясь освободиться, в надежде найти обратный путь наверх. Он поскользнулся, когда корабль покачнулся, и, услышав крики, увидел, что в темном углу трюма началась драка. Над головой в ограниченном пространстве раздавались звуки тысяч тяжелых шагов, скрип половиц, словно над ним находился весь всего мира. Его бросило в пот из-за тесного пространства внизу. Он чувствовал себя так, словно был погружен в видение ада.

Ройс снова потер запястья, радуясь тому, что они свободны от веревок, спрашивая себя, как он может вернуться наверх. Ему казалось, что лучше умереть наверху, чем внизу.

Ройс посмотрел вперед и увидел одного из парней, которого посетила та же мысль. Он взбирался наверх, пытаясь выбраться из трюма и оказаться наверху. Но Ройс с ужасом наблюдал за происходящим, когда вдруг услышал удар копья и увидел, что юношу пронзили в грудь. Он замертво упал на спину с глухим стуком с копьем в груди.

Сверху показалось лицо солдата, который смотрел на них так, словно искушал кого-то другого подняться.

Ройс отказался от своей идеи и вместо этого отступил в самый темный угол, который смог отыскать, зная, что сейчас ему нужно просто выжить. В конце концов, он нашел гамак глубоко в темном углу, на котором неестественно лежал молодой человек. Ройс внимательно посмотрел и, как он подозревал, тот был мертв, его глаза были широко раскрыты, на лице застыло озадаченное выражение, словно он не понимал, как может умереть здесь.

Ройс осторожно подошел к гамаку, разжал жесткие пальцы юноши от сети и откатил его с гамака. Ему не хотелось этого делать, и он взял себя в руки, когда тело упало на пол с глухим стуком. У него не было другого выхода. Юноша теперь мертв, и этот гамак ему больше не нужен.

Но затем ему в голову пришла ужасная мысль: а не убили ли этого молодого человека в этом гамаке из-за того, что кто-то другой захотел его?

У Ройса не было другого выбора. Ему нужно встать с земли, подальше от реки рвотных масс, крови и смерти.

Он подтянулся, забрался в гамак и впервые ощутил чувство невесомости. Боль в ногах и спине на мгновение утихла, пока он лежал там, покачиваясь вместе с кораблем.

Ройс сделал глубокий вдох. Он свернулся в клубок, раскачиваясь, вокруг него раздавались стоны смерти. Ройс знал, что, несмотря на все им увиденное, его ад еще даже не начался.