Текст книги "Теория военного искусства (сборник)"

Для такой кавалерии очень важно отобрать людей ростом от 5 футов 6 дюймов до 5 футов 7 дюймов (т. е. от 167,6 до 170,2 см). Они должны быть стройными и поджарыми. Их лошади должны быть крепкими и никогда не ниже 15 ладоней (ладонь равна 4 дюймам) 2 дюймов (т. е. всего 62 дюйма = 157,5 см). Лучше всего немецкие лошади.

Кавалеристы должны быть вооружены с головы до ног, а передняя шеренга еще и польскими пиками, прикрепленными тонким ремнем к луке седла. Кавалеристы должны иметь хорошие, крепкие сабли (палаши) в 4 фута длиной, с треугольными лезвиями, карабины, но не пистолеты, так как они слишком тяжелые. Им необходимы стремена, но вместо седел только луки с парой набитых седельных подушек, покрытых черной овчиной, которая проходит поперек груди лошади и предохраняет ее от ударов при столкновении.

Драгун

Что же касается драгунов, которых требуется вдвое больше, организация и численность их полков должна быть такой же. Высота их лошадей может колебаться в пределах от 13 ладоней и 2 дюймов до 14 ладоней (т. е. от 137,2 до 142,2 см). Обучение драгунов должно быть энергичным и быстрым. Они обязаны в совершенстве знать строевую подготовку пехотинцев на тот случай, если им придется сражаться спешившимися. Их оружие составляют мушкет (ружье) и палаш (сабля). Пики им понадобятся и когда они спешатся. Седла и упряжь должны быть такими же, как у остальной кавалерии. В драгуны отбираются солдаты небольшого роста, не выше 5 футов и 1 дюйма (155 см). Строиться им следует поэскадронно в три ряда, как и в кавалерии, и маршировать таким же образом.

Заднюю шеренгу необходимо обучить прыгать через стреляющих солдат, собранных в интервалах между эскадронами. Передние и центральные ряды должны стрелять из мушкетов. Драгуны выполняют всю армейскую службу: прикрывают лагерь, формируют эскорты, производят разведку и обнаруживают противника.

Вот в общих чертах все, что касается кавалерии. А теперь уместно остановиться на некоторых подробностях.

Я не знаю, почему пренебрегают доспехами, потому что нет ничего более полезного и декоративного. Кое-кто утверждает, что они отошли в прошлое после изобретения пороха. Это не так; ведь во времена Генриха IV и до 1667 года их носили. Порох был изобретен гораздо раньше.

Безусловно, не защищенный доспехами эскадрон, такой как наш сегодня, будет иметь слабые шансы против эскадрона, вооруженного с головы до ног (если предположить, что их численность равна). Чем будут поражать противника наши люди? Единственный их шанс – стрельба. Заставить неприятельскую кавалерию начать стрельбу – значит дать нашим кавалеристам большое преимущество.

Эта идея заслуживает внимательного рассмотрения. Я изобрел доспехи, состоящие из тонких железных пластин, закрепленных на слое толстой кожи. Доспехи недороги, а вес их не превышает 35 фунтов. Я их пробовал; они надежно защищают от сабли или палаша. Не утверждаю, что они так же успешно защитят от пули, особенно выпущенной в упор. Но они устоят против пули, не очень хорошо утрамбованной пыжом в стволе или выпущенной под углом, и защитят при падении со скачущей лошади.

Но оставим огонь. Огонь кавалерии не так уж и важен; я всегда слышал, что стрелявшие кавалеристы, как правило, были биты. Если это так, то нужно научить их стрельбе. Самый легкий способ – снабдить кавалерию предложенными мной доспехами; это защитит их от сабель, и противник будет вынужден стрелять. Но что произойдет, если он начнет стрелять? Как только кавалерия подвергнется обстрелу, она с удвоенной энергией бросится на противника, поскольку ей больше нечего бояться, и она постарается отыграться за опасности, которых только что избежала.

А как же незащищенные воины смогут обороняться против других, неуязвимых? Если последние проявят достаточно энергии, я ручаюсь, что никто их не убьет. Если во всей армии будет только два таких полка и они разгромят несколько неприятельских эскадронов, страх и ужас распространятся повсюду, потому что все всадники появятся в доспехах.

Мне ответят: «Противник сделает то же самое». Это лишний раз доказывает, что мое предложение верно, поскольку противник не сможет найти никакого другого средства, кроме как последовать моему примеру. Но в следующей кампании этого может не случиться. В течение десяти, а может быть, и ста лет мы позволим бить себя, пока не наступят перемены. К сожалению, все нации неохотно меняют свои обычаи. Не знаю, вызвано это гордостью, ленью или глупостью? Не принимаются или принимаются только через неопределенное время даже хорошие нововведения, хотя зачастую все убеждены в их полезности. Несмотря на это, все предпочитают следовать обычаям и заведенному порядку. И нам холодно говорят: «Это противоречит правилам».

Чтобы продемонстрировать мою мысль, нужно только вспомнить, сколько лет римляне всегда побеждали галлов, а галлы даже не делали ни малейшей попытки изменить свою дисциплину или способ ведения боя. Турки сейчас находятся в такой же ситуации; и им не хватает не мужества, численности или богатства, а дисциплины, порядка и правильного способа ведения боя.

В битве при Петервардейне (Петроварадин, северо-запад Сербии, крепость на правом берегу Дуная, напротив современного города Нови-Сад) в 1716 году у турок было более 100 тысяч человек; мы всего с 40 тысячами разгромили их. При Белграде у них было более 200 тысяч человек; у нас было менее 30 тысяч, и турки снова были разгромлены. И так будет всегда, пока люди следуют пагубным обычаям. Эти примеры должны убедить нас никогда ни о чем не иметь предвзятого мнения.

Любое возражение против моих доспехов под тем предлогом, что выстрел сквозь них будет более опасным, абсолютно неверно. Пуля лишь прошьет металл, ничего не сломав. Как бы то ни было, преимущества доспехов все равно безгранично перевешивают их недостатки. Ведь так ли важны несколько человек, умершие от ран из-за пробитых доспехов, если битвы выиграны и враг разбит? Если подумать о том, сколько кавалеристов гибнет от ударов сабель и сколько бывает ранено шальными пулями, против чего гарантированно защищают доспехи, что не признать их преимуществ нельзя.

Отказаться от доспехов заставляет только лень и ослабление дисциплины. Тяжело месяцами носить кирасу или тащить пику, чтобы использовать их только в течение одного дня. Но как только в армии начинают пренебрегать дисциплиной, как только целью становится легкость вооружения, не нужно никакого таланта предвидения, чтобы предсказать, что поражение не за горами.

Элитный корпус Людовика XV

Римляне побеждали все нации своей дисциплиной. По мере того как она расшатывалась, их успехи медленно сходили на нет. Когда император Грациан[29]29
  Грациан (лат. Flavius Gratianus, род. в 359 г. в Сирмии, умер 25 августа 383 г. в Лугдунуме) – римский император (на Западе империи) с 375 г., сын императора Валентиниана I, до 367 г. его соправитель, погиб в результате переворота.


[Закрыть] разрешил легионам заменить панцири на более легкие доспехи, потому что солдаты жаловались, что доспехи слишком тяжелы, все было потеряно. Варвары, которых римляне побеждали в течение многих столетий, быстро одолели их (не так быстро и не везде. Были еще и блестящие победы, но на Западе в 476 г. империя рухнула. А Восточная Римская империя держалась еще многие сотни лет. – Ред.).

XI. Оружие и снаряжение кавалерии

Кавалеристы должны иметь нарезные карабины, которые стреляют гораздо дальше, чем все остальное оружие, и легче заряжаются (изобретенный Морицем Саксонским нарезной карабин, заряжавшийся с казенной части. См. предисловие), а заряжание для всадника является делом нелегким. Они всегда должны висеть через плечо, как в бою, так и на марше. Иначе кавалеристы никогда не будут готовы к бою.

Сабли и палаши должны быть подвешены так же, как и карабины, потому что в этом положении они будут доставлять меньше неудобств и лучше смотреться. Клинки должны быть трехгранными (т. е. с односторонней заточкой), чтобы избегать порезов, правда, пользы от этого немного. Такие клинки легче и гораздо крепче плоских клинков и имеют длину не менее 4 футов, потому что длинные палаш или сабля так же необходимы всаднику, как короткий клинок пешему воину.

Меня не интересуют пистолеты, поскольку они никогда не бывают эффективны, дорого стоят и являются только обузой. Первую шеренгу следует вооружить польскими пиками. Эти пики выступают вперед на 10 футов, и лошади неприятельских эскадронов очень пугаются, когда кавалеристы взмахивают флажками, опуская их. Кроме флажков, острия копий ничем не украшены. Монтекукколи утверждает в своих мемуарах, что пика лучше всех других видов оружия подходит для кавалерии, а ее удару невозможно противостоять. Но главное – то, что кавалеристы вооружены с головы до ног.

Для хранения спиртного кавалеристам обязательно нужно иметь небольшой бурдюк из сафьяна, наподобие тех, что используются в жарких странах, а не флягу или маленький бочонок. Его вместе с бельем, носками, шляпой, веревкой и другими необходимыми вещами нужно положить на дно вещевого мешка, а мешок вместе со скатанной накидкой прикрепить двумя ремнями за спиной. Это уменьшит тот чудовищный груз, который вынужден таскать кавалерист.

Время от времени необходимо проверять солдатские вещевые мешки и заставлять выбрасывать все ненужное. Я часто это делал. Трудно вообразить себе весь хлам, который солдаты носят из года в год. И все это должна нести бедная лошадь. Я не преувеличу, если скажу, что заполнил целую повозку хламом, который нашел при проверке только одного полка!

XII. Организация кавалерии

Кавалерийские и драгунские полки, как и пехотные, должны состоять из двух центурий, каждая по 130 человек. В каждой центурии будет четыре эскадрона и штаб, как в пехоте.

Численность кавалерийского эскадрона нельзя ни уменьшать, ни увеличивать, потому что на подготовку кавалериста уходит десять лет. Для войны больше всего подходят лошади-ветераны, ибо кавалерия должна быть надежным родом войск.

Что касается драгунов, в мирное время их численность можно или уменьшить, или увеличить. Если они будут организованы, как пехота, они принесут пользу.

Когда обычная кавалерия и драгуны идут по дороге по двое, исключительное внимание следует уделять тому, чтобы они не выстраивались друг за другом, проходя некоторые трудные места дороги. Если они это сделают, то в результате вместо того, чтобы прийти в лагерь через шесть часов, они придут через двенадцать.

Одно узкое дефиле может стать причиной задержки, если офицеры не уделят этому особого внимания. Если по дороге попадутся несколько таких дефиле, то может нарушиться строй всей колонны. Кто-то в таких местах остановится, кто-то помчится галопом, чтобы догнать своего командира. Нет ничего более гибельного для кавалерии, чем отсутствие дисциплины. За это нужно строго наказывать. Когда по пути встречаются большие выбоины на дороге, которые нельзя обойти, полководцу гораздо лучше заставить часть остановиться и осуществить ремонт поврежденной дороги, чем рисковать преодолевать яму или искать другую дорогу.

При прохождении через реки лошадям ни в коем случае нельзя позволять пить. Человек, остановившийся, чтобы напоить свою лошадь, способен остановить всю армию. Как только какой-то кавалерист остановит свою лошадь на водопой, к нему тотчас же обязан подъехать офицер и без бесполезных выговоров и неуместной жалости незамедлительно наказать его. Это очень важно для сохранения строя кавалерии. Иначе любовь людей к своим лошадям заставит их время от времени останавливаться, а потом гнать лошадей галопом, чтобы восстановить ряды.

И пусть никто не думает, будто это совсем не важно. В итоге вы доберетесь до лагеря ночью, хотя должны были бы быть на месте уже к полудню. Если не предотвратить такие случаи заботой и вниманием, несколько дней марша приведут в негодность самую лучшую кавалерию.

Когда кавалерия готовится наступать, стоит ли особо подчеркивать, что она должна держаться вместе, а не рассеиваться? Штандарты для нее должны быть священны. Что бы ни случилось в бою, ее долг всегда сохранить их. Если вам удастся привить эти принципы, ваша кавалерия будет непобедимой.

Наступая, кавалерия сначала должна медленным шагом пройти расстояние примерно в 100 шагов до противника, постепенно увеличивая скорость по мере приближения. Она не должна идти сапог к сапогу, пока не приблизится к противнику на 20—30 шагов, и сделать это только по команде офицера: «За мной!» Смыкание строя должно произойти молниеносно, и кавалеристы должны быть обучены этому движению. А для этого их необходимо постоянно тренировать.

Пока кавалеристы находятся на зимних квартирах, необходимо научить их галопировать на длинные дистанции, не нарушая боевого строя. Эскадрон, который не сможет проскакать 2 тысяч шагов, не нарушив строя, неспособен участвовать в боевых действиях. Это основа основ. Когда кавалеристы научатся этому, все пройдет хорошо и легко. Это все, что им необходимо знать.

Драгуны должны уметь то же самое, и, кроме того, они обязаны уметь сражаться спешившись. Их задняя шеренга должна уметь делать вылазки из сомкнутого строя, возвращаться и снова смыкать строй. Их следует обучить стрельбе верхом и всему тому, чему обучают пехоту.

В мирное время и на зимних квартирах во время войны необходимо интенсивно тренировать кавалерийских лошадей, по крайней мере три раза в неделю. Те же суровые правила касаются и тяжелой кавалерии. И только на поле боя с ними следует обращаться бережно, держать их в сытости, а эскадроны – в полном составе и сильными.

Королевский полк

Лучше всего приучать лошадей к стрельбе во время обучения пехоты. Они должны спокойно идти под огнем шагом и приучаться подходить все ближе и ближе. Их никогда нельзя бить, а только гладить и поощрять. Через месяц они так привыкнут к огню, что без всякого страха будут класть морды на дуло мушкета. Тогда они в полном порядке. Однако им нельзя позволять подходить слишком близко к огню, потому что, если они хоть раз обожгутся, вы больше не сможете с ними справиться. Пусть эти мучения будут отложены до дня битвы.

Для кавалерии важен рельеф местности, где ведутся боевые действия. От него зависит или успешность ее операций, или их бесполезность. Крупные кавалерийские формирования редко совершают что-либо полезное, разве что иногда им удается стремительным наскоком перехватить конвой, застать врасплох пост противника или поддержать передовые отряды пехоты, брошенные вперед для прикрытия вашего марша. Тогда они имеют огромную ценность.

Предположим, что противник намерен атаковать ваш арьергард или ваши обозы; он не осмелится предпринять это, если за день до марша вы вышлете вперед крупное кавалерийское формирование. Противник не решится атаковать намеченные объекты, точно зная, что где-то поблизости стоит ваша крупная кавалерийская часть. Подобные формирования всегда должны быть сильными, а командовать ими должны умелые, опытные воины, потому что на эти подразделения и части возложена одна из самых трудных миссий: самостоятельные действия без конкретной заданной цели. Конечно, когда приказано захватить какой-либо объект, или застать врасплох пост, или перехватить конвой, им ничего не остается делать, как только идти прямо вперед и атаковать.

Если у вас имеется хорошая служба разведки, вы сможете устроить засаду и вступить в бой. Иногда можно обнаружить населенные пункты, откуда можно внезапно атаковать войска противника, проходящие мимо них. Но это случается лишь изредка. В общем, кавалерийские операции невероятно трудны, поэтому знание местности абсолютно необходимо, а способность быстро оценить ситуацию, смелость и боевой дух решают все.

Небольшие кавалерийские формирования также необходимы, но они используются не каждый день. Вообще они должны состоять не более чем из 50 кавалеристов и всегда избегать сражения. Их цель – добыча информации и захват пленных.

Если смелый противник сосредоточил большое формирование, чтобы противостоять вашему, за ним надо наблюдать, пока не представится возможность застать его врасплох с силами, вдвое превосходящими его силы. Тогда вы получите численное превосходство на поле боя и он больше не осмелится досаждать вашим небольшим частям. Вы должны наблюдать за всеми его передвижениями, чтобы знать о каждом его шаге. Тогда вы будете в безопасности, что заставит противника беспокоиться. Он не сможет препятствовать вашим отрядам фуражиров, и ему придется быть предельно осторожным, действуя на чужой территории, а это всегда очень изматывает войска.

Обязанность наблюдения можно возложить на драгун. Если они хорошо обучены, то будут бесконечно превосходить гусар, потому что драгуны способны на такую же быстроту действий, но более крепки. Однако им нужно много практики и действий. Крупные кавалерийские части не смогут догнать их, а встреча с гусарами не причинит им особого вреда. Драгунскому подразделению из 50 человек нечего бояться более многочисленных гусар. Драгуны всегда идут рысью, и гусары не осмеливаются следовать за ними по закрытой местности.

Когда в результате упражнений и опыта драгуны почувствуют свою силу, они станут настолько смелыми, что всегда будут совершать набеги на караулы главных сил противника. Если в подобных операциях офицеры проявят себя с лучшей стороны, то противнику ничего не останется, как только с исключительным терпением противостоять драгунам.

XIII. Комбинированные операции

Я убежден, что всякая пехотная часть, лишенная поддержки, обречена на гибель и что принципы, изложенные в мемуарах господина де Монтекукколи, верны. Он говорил, что пехота всегда должна иметь поддержку кавалерии, а кавалерия поддержку пехоты.

Королевская команда

Но на практике это почти никогда не осуществляется. Мы размещаем всю нашу кавалерию на крыльях, практически не поддержанных пехотой. Как же сейчас осуществляется поддержка? С расстояния 400 или 500 шагов! Это сеет неуверенность в войсках, потому что любой, кому некуда отступать и неоткуда ждать помощи, уже наполовину побежден. Именно поэтому иногда даже отступает вторая шеренга, в то время как первая еще сражается. Я сам, да, вероятно, и другие, видел это много раз. Но никто, похоже, не задумывался о причине такого явления, а она заложена в человеческой натуре.

Именно по этой причине я предлагаю размещать небольшие формирования кавалерии в 25—30 шагах позади пехоты, а батальоны пехоты строить в два ряда каре в интервалах между двумя крыльями кавалерии, за которыми они смогут сгруппироваться и остановить кавалерию противника.

Разумеется, вторая линия кавалерии никогда не помчится, пока видит перед собой построенные в каре батальоны, и ее присутствие придаст мужества первой линии. Батальоны не сдвинутся с места, потому что они уверены в быстрой помощи кавалерии, которая под прикрытием их огня тотчас же появится вновь, желая смыть с себя позор поражения. Кроме того, что немаловажно, эти батальоны прикроют фланги вашей пехоты.

Кое-кто предлагает поместить небольшие пехотные подразделения в промежутках между кавалерией; это бесполезно. Слабость боевого порядка напугает вашу пехоту, ведь она знает, что если кавалерия будет разбита, то и ей конец. А если кавалерия, которая тоже зависит от нее, сделает быстрый рывок, она обгонит пехоту и, заметив, что потеряла поддержку, вскоре растеряется. Кроме того, если ваше крыло кавалерии разбито, противник легко атакует вас с фланга, и очень быстро.

Другие предлагают смешать эскадроны кавалерии с пехотой. В этом тоже нет никакого толка, потому что при нападении врага его огонь нарушает действия кавалерии, убивает лошадей, и кавалерия отступает. Этого достаточно, чтобы увлечь за собой пехоту и заставить ее сделать то же самое.

Что же делать эскадронам при таком боевом порядке? Стоять твердо с саблями в руках и ожидать атаки неприятельской пехоты, стреляющей и идущей на них со штыками наперевес? Или атаковать самим? Если кавалеристов отбросят назад, что вероятнее всего, они дезорганизуют собственную пехоту. Представить себе, что им удастся вновь восстановить нарушенный боевой порядок, довольно сложно.

XIV. Армия в колонне

Несмотря на мое глубокое уважение к шевалье Фоллару и высокое мнение о его сочинениях, я не могу согласиться с его мнением по поводу колонны. Сначала эта идея меня привлекала; противнику она может показаться опасной, но ее осуществление круто изменило мое мнение. Необходимо проанализировать ее и показать ее недостатки.

Шевалье обманывает себя, воображая, что эта колонна может легко двигаться. Это самое тяжеловесное подразделение, которое я знаю, особенно когда колонна построена в 24 шеренги. Если порядок нарушен маршем по неровной территории или неприятельскими пушками, восстановить его не под силу никому. Колонна превращается в смешанную массу людей, не имеющую ни шеренг, ни рядов, ни порядка вообще.

Меня часто удивляло, что колонны не используются для атаки противника на марше. Ясно, что большая армия всегда тратит в три-четыре раза больше времени, даже передвигаясь несколькими колоннами. Следовательно, если вы извещены о маршруте противника и о часе его отправления, хотя он находится на расстоянии 6 лье от вас, вы всегда успеете перехватить его, потому что его передовые подразделения и части придут в новый лагерь до того, как арьергард покинет старый.