Текст книги "Искусство говорить и слушать"

При таком положении вещей должен ли оратор удариться в другую крайность, которую я отверг как убийственно скучную, – делать полную запись речи, которая зачитывается перед аудиторией вслух и которую полезнее было бы читать в печатном виде? Существует ли золотая середина между двумя крайностями? На мой взгляд, да: мы можем наблюдать ее на примере Черчилля, который блестяще произнес написанную речь как чистый экспромт.

Золотая середина состоит в полной записи предложений, отдельно или абзацами, на странице в виде плана с необходимыми отступами, указанием связей и подчеркиванием. Такая страница выглядит иначе, чем просто набор длинных абзацев. Благодаря отступам, связям и подчеркиваниям в плане, а особенно коротким строкам с большими полями с обеих сторон, позволяющим выхватывать взглядом нужный текст, вы можете отрывать глаза от страницы. Слушателям будет казаться, что вы говорите «без бумажки» или, по крайней мере, только на основе кратких заметок.

Когда речь записана полностью в виде длинных абзацев, невозможно скрыть, что вы читаете готовый текст. Отсюда вытекают неприятные последствия. Если вы будете переводить взгляд со страницы на слушателей, то наверняка забудете, где остановились, и не сможете продолжать, пока не найдете нужное место.

Золотая середина, которую я рекомендую, – полностью подготовленный текст, записанный в виде плана, где каждый пункт состоит из одного-двух предложений, – позволяет вам не выглядеть читающим по бумажке и одновременно полностью владеть материалом, который произносите впервые. Она также помогает точно рассчитывать время, поскольку вы сможете понять из прошлого опыта, сколько страниц плана примерно соответствует часу лекции, и таким образом избежать нарушения временных рамок. Кроме того, до начала выступления вы можете точно распределить отрезки времени на пункты своей речи, предупреждая отклонения или экскурсы в смежные вопросы, которые могут занять время, необходимое для более важных тем.

Приведенное выше описание золотой середины между кратким схематичным планом и полной записью речи, которую можно только прочесть, не вполне передает все, что я хотел сказать. У меня нет способа исправить это, кроме как включить в эту книгу один яркий пример.

Он содержится в Приложении 1 – это речь, которую я произнес однажды перед Американской ассоциацией нейрохирургов на их ежегодном собрании.

Меня пригласили выступить с так называемой Речью в память Харви Кушинга[24]24
  Харви Уильямс Кушинг (Harvey Williams Cushing; 1869–1939) – известный нейрохирург, пионер хирургии мозга, «отец современной нейрохирургии». Примеч. ред.


[Закрыть]. Я выбрал тему, которую счел подходящей для этого случая: связь сознания и мозга; ангелы, люди и животные, а также машины, которых считают воплощением искусственного интеллекта.

Хотя я до этого написал несколько книг, затрагивающих данную тему, – одну за несколько лет до выступления («Отличия человека, и что это меняет»), а одну совсем незадолго до него («Ангелы и мы»), – особый повод и особая аудитория сподвигли меня пересмотреть содержание речи и переформулировать свои мысли языком, позволяющим эффективно их донести. Поэтому я использовал так называемую золотую середину между двумя полюсами письменной подготовки и произнесения речи. Я записал текст полными предложениями, но перенес их на бумагу в виде плана, чтобы не выглядеть читающим по бумажке. Перейдите к Приложению 1, и вы увидите, как это сделано и почему действует описанным образом.

План лекции, который вы найдете в Приложении 1, может быть познавательным и с другой точки зрения. Думаю, он иллюстрирует множество мыслей, высказанных мною в предыдущей главе о роли пяти факторов или элементов, из которых состоит лекция, направленная одновременно на убеждение и обучение, а также подходящая для восприятия на слух, – факторов, которые я обозначил греческими словами этос, пафос, логос, таксис и лексис. Все пять вы обнаружите в моей речи в память Харви Кушинга. Конечно, вы не увидите жестов, мимики, не услышите интонаций и пауз, сопровождающих устное выступление.

До этих пор я еще не рассказал о ранних этапах подготовки речи с помощью плана. Сам я предпринимаю следующие предварительные шаги. Прежде всего освежаю в памяти свои ранние мысли о предмете, которые в моем случае содержатся в уже написанных и изданных книгах или эссе. Затем беру большой желтый блокнот и под заголовком «Разные заметки» записываю все новые мысли в том порядке, в котором они приходят мне в голову, практически как свободные ассоциации. Эти разные заметки могут занять не одну страницу.

На следующем этапе я перечитываю эти записи и решаю, какие мысли связаны между собой и каким образом они могут образовать основу речи. Памятуя об этом, пишу краткий схематический план речи в виде ключевых фраз, указывая, о чем говорить во вступлении, что составляет три или четыре главных пункта и что оставить для заключительной части.

После этого я готов записать речь полностью, в виде плана, пример которого содержит Приложение 1. Когда текст напечатан, я могу пересмотреть его раз-другой перед прочтением, и часто опыт прочтения подсказывает мне, как отредактировать текст, прежде чем отложить его в папку для последующего использования в других подходящих случаях.

Меня всегда поражает, сколько нового, такого, что нельзя узнать заранее, можно вынести из выступления. Реакция аудитории позволяет понять, как усовершенствовать речь. Некоторый дискомфорт, который вы испытываете при выступлении, обращает ваше внимание на то, что необходимо изменить, чтобы сделать речь более гладкой.

Реакция аудитории – важная составляющая успеха публичных выступлений. Все, что отражается на лицах или в глазах слушателей, почти мгновенно дает вам понять, что происходит и какого эффекта вы добились. Такая обратная связь – обязательное условие эффективного выступления.

Именно поэтому важно всегда обеспечивать в зале освещение, позволяющее хорошо видеть слушателей. Порой в зале освещается только сцена, а аудитория остается в тени. Если нет возможности видеть и даже чувствовать ораторскими «фибрами», что происходит в сознании слушателей, с таким же успехом можно выступать и перед пустым залом.

Существуют и другие особенности, которые оратору следует учитывать, осматривая зал, в котором он будет выступать. Будет ли хорошее освещение? Имеется ли кафедра или трибуна нужной высоты, достаточно освещенная, чтобы читать заметки? Работает ли усилительное оборудование без свиста и шумов? Какова акустика в зале, регулирующая необходимые децибелы вашего голоса?

По возможности все это следует проверять заранее. Если вы в последний момент узнаете, что физические условия не соответствуют желаемым, можно просто не успеть исправить положение.

Имеется еще одна важная деталь. Иногда оратора перед выступлением приглашают на официальный обед. Иногда его могут попросить дать интервью прессе о предстоящей лекции. Тем или иным образом оратора могут вынудить произнести свою речь раньше назначенного времени. Это серьезное неудобство, и его следует избегать любым способом.

Упорно отказывайтесь говорить на выбранную для лекции тему до того, как взойдете на кафедру или трибуну и будете готовы. Если нельзя избежать разговора на другую тему в течение часа до лекции, по меньшей мере вы можете потребовать десяти-пятнадцати минут одиночества и тишины перед самым началом. Это поможет настроиться, восстановить энергию и голос, которые потребуются во время выступления.

В ответ на приглашения с вопросами об ожидаемом гонораре Марк Твен в свое доинфляционное время[25]25
  Имеется в виду полоса несчастий, повлекшая за собой творческий кризис, которая постигла писателя в начале 1890-х годов. Примеч. ред.


[Закрыть] обычно отвечал, что берет двести пятьдесят долларов за выступление и вдвое больше, если до этого нужно присутствовать на обеде.

Многое из того, что я говорил о выступлении перед аудиторией в зале, также относится и к выступлению перед аудиторией, которая сидит у экранов телевизоров, и даже к записи речи для последующей трансляции. Телесуфлер[26]26
  Телесуфлер – приспособление для незаметного чтения текста выступления по телевизору. Примеч. пер.


[Закрыть] заменяет записи на кафедре. При умелом использовании этого прибора незаметно для зрителей выступление звучит как импровизация, что всегда импонирует аудитории.

Речь на телевидении, в прямом эфире или в записи, имеет одно преимущество, недоступное оратору в лекционном зале. Глядя в камеру, он будет смотреть непосредственно в глаза любому, кто сидит у экрана. Прямой взгляд в глаза помогает удерживать внимание, ведь отворачиваться невежливо.

В лекционном зале или аудитории, пусть даже хорошо освещенном, нельзя смотреть в глаза сразу всем. Можно выбрать одного человека или небольшую группу, но взгляд должен перемещаться по залу, а значит, слушатели могут отводить глаза, когда вы на них не смотрите.

В телевизионном выступлении имеется еще один серьезный недостаток. Вы говорите вслепую. Вы знаете, что зрители сидят перед экранами, но не видите их лиц, не чувствуете их присутствия и не можете распознать их жесты и мимику, свидетельствующие о невнимании или полной сосредоточенности. Следовательно, выступать перед аудиторией, от которой нет обратной связи, гораздо труднее, чем обращаться к слушателям лично.

Часть III
Молчаливое слушание

Глава седьмая
Сознательное слушание

В юности все немного гении, то есть они действительно слушают. Они умеют слушать и говорить одновременно. С возрастом многим надоедает. И только единицы слушают, как раньше. В конце концов, люди стареют и прекращают слушать. Это очень печально; лучше не будем об этом.

Записано Торнтоном Уайлдером со слов Гертруды Стайн

Уши совершенно не похожи на глаза; но их можно наглухо законопатить, точно так же как зажмуриться. Иногда мы закрываем глаза и уши одновременно, но чаще всего «выключаем» слух, оставляя глаза открытыми. Разница невелика, если в обоих случаях наше внимание сосредоточено не на том, что нужно увидеть или услышать. Органы чувств воспринимают звуки и визуальные образы, не наполненные смыслом. Слушание, как и чтение, – это прежде всего умственная, а не слуховая или зрительная деятельность. Процесс, в который не вовлечено сознание, следует называть слышанием, а не слушанием, ви´дением, а не чтением.

Наиболее распространенная ошибка, связанная со слушанием и чтением, – рассматривать их скорее как пассивное, нежели как активное восприятие информации. По отношению к письму и говорению такую ошибку обычно не допускают. Считается, что письмо и говорение требуют энергии, сосредоточенности и усилий, чтобы установить связь с сознанием других людей посредством устной или письменной речи. Также считается, что некоторые люди лучше владеют этими видами деятельности, чем другие, и что развить соответствующие способности можно, если изучить правила и практиковаться, оттачивая мастерство.

Как я отмечал в своей работе «Как читать книги», первым делом следует усвоить вот что: чтение – сознательное, а не просто просмотр текста, – должно быть столь же активным, как и написание текста. Пассивное скольжение глазами по строкам без участия сознания ничего общего с настоящим чтением не имеет.

Такое «чтение» напоминает сидение у телевизора с целью расслабиться или просто убить время, когда взгляд не фиксирует мелькающие кадры. Подобная привычка к телевизору, распространенная у молодых людей, часами просиживающих у экрана в состоянии умственного «сна», делает их пассивными читателями: они листают страницы, почти не вникая в значение слов, структуру текста и ход мыслей автора книги.

Позвольте привести аналогию. В бейсбольном матче ловец у базы участвует не менее активно, чем питчер у горки. То же самое верно в футболе для игрока, принимающего мяч, и второго, дающего пас. В обоих случаях для приема мяча необходимы активные движения. Роль ловца – такая же деятельность, как бросание мяча, и требует не меньшего, хотя и иного мастерства. Без взаимных согласованных усилий обоих игроков матч не состоится.

Нечто подобное касается и общения посредством слов. Коммуникация не состоится, если не будет установлена связь между сознаниями: читателя или слушателя, с одной стороны, и писателя или оратора – с другой. Сообщение адресуется читателю или слушателю в виде письменного или устного слова. Если мы задействуем для восприятия только глаза или уши, но не задействуем сознание, чтобы проникнуть в мысли автора сообщения, то не выполним основного условия чтения или слушания. В результате коммуникация обернется неудачей, полным провалом и потерей времени.

Разумеется, это не всегда происходит по вине читателя или слушателя. Ловец не виноват, что не взял «дикую» подачу[27]27
  «Дикая» подача – неточная подача, брошенная слишком высоко, низко или далеко, так, что ловящий не может поймать мяч. Примеч. пер.


[Закрыть]. Аналогично некоторые тексты и высказывания лишены смысла и логики или путано сформулированы, и даже самый лучший читатель или слушатель не сможет извлечь из них пользы. Иногда тексты и высказывания так слабо выражают мысли писателя или оратора, что едва ли заслуживают внимания.

Рассматривая усилия, необходимые для активного и продуктивного слушания, и суть навыка, я буду исходить вот из чего: устные высказывания заслуживают пристального внимания и стоят приложенных усилий и применения навыков, чтобы максимально точно понять замысел оратора.

На время мы можем не принимать в расчет различия между «расхваливанием товара» и лекцией, касающиеся целей и стиля. Мы последовательно рассмотрим, каким образом в первом случае слушателям следует удерживать внимание, чтобы не попасться на крючок убеждения с целью что-либо им продать, склонить к поддержке политической стратегии или кандидата или к определенному решению по поводу ведения бизнеса. Аналогично во втором случае мы последовательно рассмотрим, каким образом слушатели могут оставаться одновременно восприимчивыми и критичными, быть открытыми для обучения, а не сопротивляться или оставаться равнодушными и в то же время не стремиться «проглотить» все подряд, что бы им ни предлагалось.

Всем известно, как важно уметь слушать. Также всем известно, что из четырех видов деятельности, связанных с коммуникацией посредством слов, – письма, чтения, говорения и слушания – редко бывает качественным последнее.

Если хоть на мгновение задуматься, любой согласится, что, в некоторой степени овладев мастерством письма, чтения и говорения, он меньше всего – или вообще хоть как-то – освоил умение слушать. На вопрос, почему так, он наверняка ответит, что в школе его учили писать и уделяли некоторое, хотя и более скромное внимание (поразительно и возмутительно, насколько скромное!) развитию навыков чтения и говорения. Умением слушать практически никто не занимался.

Некоторые в ответ высказали бы популярное заблуждение, что для слушания достаточно молчать, пока говорит другой. То есть желательны хорошие манеры, а не какое-то особое мастерство.

Мы все благодарны крупной американской корпорации Sperry за кампанию, которая включала рекламу и распространение брошюр против всеобщей пассивности и неверного восприятия слушания. Sperry также вкладывала время и средства в разработку курсов обучения слушанию и предоставила всем своим сотрудникам возможность пройти их. По мнению руководства компании, неумение слушать и соответствующий недостаток коммуникативных навыков приводят к потере времени, непродуктивной работе, нарушению планов и невыполнению решений на всех этапах бизнеса.

В одной из брошюр Sperry подчеркивалось: из четырех основных видов коммуникативной деятельности слушание первым осваивается в ходе развития ребенка, более всего используется в течение жизни (46% всего времени) и менее всего освещается в школе.

Для сравнения, говорение осваивается ребенком во вторую очередь, используется 30% времени и почти в той же мере не изучается в школе, как слушание. Чтению учатся до письма; им занимаются чаще, чем письмом (15 и 9% времени соответственно); чтению в школе уделяется меньше внимания, чем умению писать.

Независимо от того, насколько достоверны приведенные факты и цифры, навыки говорения и слушания действительно развиты у населения гораздо хуже, чем навыки письма и чтения. Какой бы слабой ни была подготовка средних выпускников школ и колледжей по письменной речи и чтению (при том что трудно преувеличить их несостоятельность в этих фундаментальных видах деятельности), с говорением дела обстоят в несколько раз хуже, а слушание развито слабее всего.

В упомянутой брошюре Sperry перечислен ряд плохих привычек, препятствующих эффективному слушанию или отвлекающих от него. Например, обращать больше внимания на манеру речи, чем на ее содержание. Притворяться слушающим, одновременно думая на посторонние темы. Отвлекаться по всевозможным поводам от оратора и речи. Слишком остро реагировать на некоторые слова или выражения, ненамеренно вызывающие враждебный эмоциональный настрой и, следовательно, предубеждение против слов оратора. В силу изначальной нехватки интереса к предмету не слышать аргументов в пользу его важности. И, что хуже всего, использовать шанс для слушания как возможность витать в облаках, не слушая на самом деле.

Чтобы избавиться от этих привычек, проявления которых любой человек не раз наблюдал в окружающих, если не в себе самом, авторы брошюры перечисляют «десять способов слушать эффективно». Большинство этих рекомендаций – не более чем советы преодолеть или устранить вышеназванные плохие привычки, мешающие эффективному восприятию на слух.

Редкие рекомендации, не построенные на отрицании, касаются роли сознания в слушании. Именно в этом заключается суть вопроса. Однако мало просто сказать, что сознание должно активно участвовать в слушании, что неуместные эмоции не должны затруднять восприятие и что затраченные умственные усилия в соответствии со сложностью речи оратора должны быть равны поставленной задаче.

Так же мало сказать, что слушатель должен быть интеллектуально вежлив, исходя из того, что сказанное представляет достаточный интерес и заслуживает внимания. Быть может, оратор не оправдает ожидания, но для начала его следует непредвзято и внимательно выслушать.

Что еще можно и нужно сказать, чтобы сформулировать построенные не на отрицании правила, позволяющие развить навыки эффективного слушания?

Отвечу: эти правила в целом совпадают с правилами эффективного чтения. И неудивительно, ведь в обоих процессах сознание участвует весьма схожим образом.

Сознание «реципиента» – читателя или слушателя – должно с помощью употребленных слов проникнуть к мысли, которая за ними кроется. Препятствия, создаваемые языком на пути к пониманию, необходимо преодолеть. Словарный запас оратора или писателя редко или почти никогда не совпадает со словарным запасом слушателя или читателя. Последним всегда следует прилагать усилия, чтобы добраться до смысла, который можно выразить различными комбинациями слов. Слушатель должен найти общий язык с оратором, как и читатель – с писателем. Это значит, собственно, обнаружить мысль, независимо от того, какими словами она выражена.

При слушании, как и при чтении, важно отмечать фразы, передающие основные мысли оратора или писателя. Не все сказанное или написанное имеет одинаковый вес. В большинстве высказываний, устных или письменных, число по-настоящему важных идей относительно невелико. Слушатель, как и читатель, должен распознавать такие идеи и «подчеркивать» их у себя в сознании, отделяя от контекстуальных – промежуточных, переходных или усиливающих реплик.

Как и письменный текст, неважно, длинный или короткий, воспринимаемая на слух речь – это целое, состоящее из частей. Если она заслуживает внимания, ее структура (то, как отдельные части образуют целое) и последовательность (то, как происходит переход от одной части к следующей) будут целостными и логичными. Следовательно, слушатель, как и читатель, должен стремиться определить взаимосвязь и способ сочетания частей, составляющих целое.

Как и писатель, оратор всегда руководствуется некой ведущей целью или намерением, которым подчинено содержание и стиль подаваемого материала. Чем раньше слушатель, как и читатель, воспримет суть этой ведущей цели или намерения, тем лучше он будет отличать главное от второстепенного в речи, которую стремится понять.

Понимать, что хочет сказать оратор, воспринимать, как он это говорит, и отмечать обоснования или аргументированность выводов, с которыми оратор предлагает согласиться, – необходимые условия эффективного слушания, как и эффективного чтения. Тем не менее и это еще не все. По отношению ко всему, что человек понял, читая или слушая, всегда необходимо сформулировать собственную позицию – согласие или несогласие.

Иногда – если слушатель недостаточно понял сказанное, чтобы соглашаться или спорить, – это невозможно. Порой, если ему не хватает разъяснений и аргументов, он может воздерживаться от согласия или несогласия. В любом случае критически настроенному слушателю, как и читателю, следует не спешить с выводами и глубже вникнуть в вопрос при следующей возможности.