Текст книги "Другие люди"

***

Открыв глаза, Лилия увидела, как Ян с Колей мирно спят, отвернувшись к стене. Будильник их не разбудил. Собрав силы, она встала и направилась умыться и приготовить завтрак детям. Сегодня нужно выйти на работу, но оставить их одних было тяжелым решением. Лилия быстро справилась с готовкой, уже собрала свою сумочку и накинула пальто. Перед уходом нежно погладив мальчиков, она сказала, что скоро вернётся, а они пускай пока поедят и поиграют.

Стараясь справиться с нервным напряжением, она думала о работе, о том, как по ней соскучились и как там всё изменилось за один-то день. Утро оказалось ещё холоднее чем раньше. Время неминуемо притягивало морозную зиму. Лилия задумалась, не купить ли себе тёплую куртку и что-нибудь более подходящее для холодов из обуви. Весь её гардероб состоял из межсезонных, скорее лёгких пальто и сапог. Даже летом ничего не менялось, просто было правило – на жару не выходить. Со стороны это выглядело по меньшей мере странно, но выбирая между покупками удобной одежды и ограничением себя, она выбирала одновременно самое простое и самое трудное решение. Лилия называла это «разумным минимализмом» или даже «аскетизмом».

Завернув в ворота и открыв дверь в здание, Лилия не почувствовала ничего особенного. Она ещё никогда не брала больничные, потому один единственный день пропуска работы воспринимался как нечто неординарное, совсем отличное от её обычного распорядка. Сегодня она пришла не первая. Андрей Павлович приехал на удивление рано. Дверь в его кабинет была открыта и оттуда доносился шум принтера. Лилия неторопливо сняла пальто, постучала ногой об ногу, чтобы не настойчиво заявить о своём присутствии и заглянула чтобы поздороваться.

– Доброе утро, Андрей Павлович.

– Доброе, – буркнул он, не отвлекаясь от монитора компьютера.

Это показалось таким странным, ведь начальник был из тех, кому только дай повод что-нибудь сказать, и он обязательно им воспользуется. К тому же Лилии не было на работе, а он ничего не рассказывает и вообще относится к такому поступку как к чему-то само собой разумеющемуся. Лилия промолчала и села на своё место. На столе всё лежало как в последний рабочий день, только то место, куда нерасторопная сотрудница Вера пролила кофе, стало слегка темнее. Плавно возвращаясь в рабочую среду, Лилия принялась за документы.

Цифры, буквы и графики снова заняли своё место в голове. Лилия так увлеклась, что даже не ответила приветствием вскоре пришедшим сотрудникам. Пётр косо посмотрел в её сторону и сделал вид, что обиделся. Сегодня все были на удивление необщительны и даже понуры. Только ближе к обеду, когда настроение приподнялось от горячего кофе, всё вернулось на круги своя. Вера, как будто дразня Лилию, нарочно встала у её стола и выглядывала из-за плеча, выжидая ответной реакции. Наконец, Лилия не выдержала:

– Ну что?

– Как отдых? – она будто подстёгивала коллегу, проигрывая всё одно и то же мнение – стоит один раз ошибиться и тебе постоянно будут об этом напоминать, даже если раньше никаких нареканий не было и в помине.

Лилия промолчала и презрительно уставилась на Веру.

– Знаешь, вот стоило тебе не прийти и сразу же произошла большая проблема, – Евгений прочистил горло и кивнул.

– Да, всё на тебе ведь держится.

Все трое хихикнули. Видя, что им не удалось заинтересовать Лилию, закончили обед и вернулись на свои места.

– Ну и какая проблема? – любопытство взяло верх.

– К нам повадились вандалы. Семёныч вчера пришел и говорит – стена рухнула с той стороны, где котельная, и походу оттуда они и пришли.

– Вандалы? – Лилия так удивилась, что выехала из-за стола, чтобы лучше слышать.

Вера почувствовала своё превосходство и, закинув руки за голову, улыбнулась.

– Да, вандалы-трупоеды.

– Ясно. Понятно. Вообще-то вандализм – большое преступление, на счёт которого шутить плохо.

Став целью очередной несмешной шутки, Лилия расстроилась и вернулась за рабочее место.

– Я серьёзно говорю. Наш сторож так и сказал – упала стена, пришли вандалы, разрыли могилу, уронили плиту, раскидали землю и сбежали. Ночью это было, наверное.

– Он все мозги себе уже пропил, – присоединился Пётр, – сам не знает, что говорит.

– Да нет, я слышала, как Андрей Павлович разговаривал по телефону с охранной фирмой и даже в полицию звонил. Там правда что-то произошло.

Лилия не желала продолжать этот разговор. Этим людям просто нечем заняться на работе, вот они и строят разные теории.

Часы показали половину пятого, и все начали собираться. Андрей Павлович даже к пяти часам не вышел и попрощавшись, остальные работники пошли домой. Лилия, собравшаяся быстрее остальных, выскочила на улицу и поспешила в магазин, купить домой торт, чтобы устроить детям праздник. На выходе из ворот она столкнулась с подпитым Валентином Семёновичем, сторожем, охранником и знатным забулдыгой. Он как всегда выглядел ужасно и казалось, все работники на кладбище с возрастом мало отличаются от тех, для кого работают.

– Лиля, здравствуй. Тебя что, зверь какой укусил?

– Может хватит пить? Какой зверь? – Лилия торопилась и вскользь улыбнулась, чтобы не обидеть старика.

– Ты довольная, счастливая какая-то, давно тебя не видел такой. Не слышала ещё кто к нам повадился?

Лилия поняла, что так просто он не отстанет и повернулась к сторожу всем телом.

– Да, вандалы.

– Трупоеды! – закряхтел он.

Лилия хихикнула.

– Почему же трупоеды?

– Так зачем ещё раскапывать могилы? А? – Валентин Семёнович достал мятую пачку дешевых сигарет и закурил.

– Там что, части тел разбросаны? Как вы поняли, что их ели?

Это было больше похоже на разговор с ребёнком, которого нужно привести дорогой логики к правильному решению.

– Так нет их! Съели, говорю же!

– Смотрите, не станьте следующим, – Лилия подмигнула и повернулась в направлении магазина.

– Тьфу на тебя! Смотрите…

Несмотря на то, что старик говорит такие гадости, после общения с ним становится как-то радостнее, как после представления шута.

Почти летящей походкой, Лилия заскочила в магазин, взяла торт и зашагала домой, где её ждут дети. «Они наверняка за день соскучились и сладкий торт с горячим чаем их порадует», – думала она. Поднимаясь на свой этаж уже как по привычке – пешком, Лилия встретилась с соседкой, живущей этажом ниже. Несмотря на затворнический образ жизни, Лилия общалась хотя бы изредка со своей однофамилицей, к тому же тоже польской еврейкой Евой Овижец. Она была старше, лет на десять, но выглядела совсем отлично от исхудалой Лилии. Красные щёки были видны даже в тусклом свете подъездной лампы.

– Ой, Лиличка, добрый вечер. У тебя что, наконец гостит кто-то? – бросая жадный взгляд на торт поинтересовалась она.

– Да, племянники приехали.

Увидев улыбку, соседка расчувствовалась и сжала кисти в замочек, выражая свою радость.

– Надолго они?

– Не знаю, навсегда, надеюсь.

Лилия не хотела показаться грубой, но указав глазами что ей пора, поспешила выше по лестнице. Отперев дверь, она громко поприветствовала мальчиков. Они выбежали из комнаты и бросились обниматься. Увидев торт, их глаза заблестели.

– Сегодня мы устроим праздник!

– Ура! – в один голос обрадовались мальчики

Внимательно рассмотрев детей, Лилия изменилась в лице.

– А ну-ка покажите ручки.

Коля спрятал их за спиной, а Ян опустил глаза. Не выдержав молчания и взгляда с укором, они протянули руки перед собой, показывая, что все они измазаны краской. Видимо, ожидая оплеухи или грозного голоса, оба вжали головы и ждали неминуемого. Лилия покачала головой и засмеялась:

– Вот так играли, что, пальцами рисовали? А ну, быстро в душ, а я пока торт нарежу.

Ребята, как будто не веря своей безнаказанности, переглянулись и помчались в ванную. Лилия сняла пластиковую крышку с торта и широким ножом принялась делить его на кусочки. Ей вспомнилась сказка, которую ей рассказывала мама. В ней лисичка делила кусок сыра с двумя зайцами, и каждый раз разрезала так, чтобы ей досталось побольше. В итоге она съела почти всё сама, обхитрив доверчивых ушастых с помощью лисьей смекалки и, внезапно, математики.

Вода зашумела в ванной, и Лилия поставила греться воду на чай. Мальчики что-то громко обсуждали, и она услышала что-то похожее на слово «мама». Решив, что они не знают, как её позвать, сама подошла и постучала в дверь.

– У вас там всё хорошо?

– Тут… грязь идёт!

Лилия открыла дверь и увидела, что из душа льётся ржавая вода. Странный запах ударил в нос, и она закрыла кран. Мальчики сидели в ванне, ещё более чумазые чем до этого. Лилия протянула им полотенца и вышла позвонить в коммунальную службу. Нельзя же оставлять детей грязными! Быстро отыскав нужный телефон, набрала номер и ждала ответа. После монотонных гудков на той стороне послышался женский голос:

– Здравствуйте, скажите пожалуйста, по какой причине из крана идёт грязная вода?

– Назовите адрес.

– Улица Артельная, 9—28. Из крана льётся ржавая вода.

После продолжительного молчания оператор ответила что-то невнятное, но Лилия зацепилась за последнее слово: «нет». Додумав, что ей ответили «проблем нет», она бросила трубку и схватилась за голову, думая, как поступить. Как по волшебству на телефоне появилась реклама дистиллированной воды и предложение купить две тридцати литровых бутылки по цене одной. В век технологий это выглядит даже пугающе – только подумал, а про тебя уже всё знают. Сейчас это предложение казалось выходом. Дозвонившись и договорившись о доставке на раннее утро, Лилия слегка успокоилась и налила в чашки воду и заварку. Мальчики вскоре вытерлись насухо и, переодевшись, сели к столу.

Грязная вода не смогла испортить праздничное настроение и все трое, как дружная семья, наслаждались тортом. Мальчики как будто раньше никогда не ели сладкое. Им так понравилось, что пока Лилия победила первый кусок, они уже съели всё остальное. Умиляясь детьми, она лишь улыбнулась и погладила Колю по голове. Закончив праздничный ужин быстрее, чем она рассчитывала, Лилия помыла посуду, пока ребята вернулись в комнату и играли. Посмотрев на время, она сильно удивилась, что уже десятый час, хотя она только недавно вернулась с работы.

Подготовив постель, она уложила Яна и Колю под одеяло и заняла своё обычное место в кресле. Мальчики уставились на неё, как будто ожидая чего-то. Лилия заметила это:

– Что такое? Не хотите ещё спать?

– Сидя спать неудобно, – произнёс Ян почти шепотом.

Сначала она не поняла, что он имеет в виду и дёрнулась в сторону, будто там находилось решение, но спустя мгновение нежно улыбнулась.

– Вы хотите, чтобы я спала на кровати, с вами?

Со стороны это выглядело странным, возможно, даже неприемлемым, но Лилия знала какими чувствами руководствуются мальчики. Они не только принимают, но и дарят заботу. Мгновение подумав, она встала с кресла и прилегла рядом на кровати.

– Буду защищать вас от ночных монстров, – в шутку сказала Лилия.

– Монстров? – мальчики поёжились.

– Это шутка, никаких монстров не существует, за исключением людей. Да и то не всех.

Они молчали, ожидая продолжения, но Лилия решила, что такие разговоры на ночь не способствуют спокойному сну. На удивление быстро расслабившись и утопая во сне, она услышала голос Яна, ласково напевающий «Мама… мама».

***

Прозвенел будильник и по своему обыкновению, Лилия уже поставила чайник на плиту. Занимаясь завтраком для детей, она услышала какие-то стоны из комнаты. Коля лежал на боку и мычал. Испугавшись, она подскочила к нему.

– Коленька, что такое?

– Болит.

– Что болит?

– Голова болит, – пояснил Ян.

Лилия схватила телефон и уже собиралась набрать номер скорой, но решила для начала попробовать помочь своими лекарствами. Благо таблеток для разных применений было в достатке. Порывшись в шкафу, она взяла жаропонижающие и обезболивающие. Принеся воды, помогла Коле их выпить и уложила поудобнее, подложив ещё одну подушку под голову.

Собираясь на работу, она думала только о том, что уходит, оставляя больного ребёнка без присмотра. Пропустить ещё один день она никак не хотела, но выхода не было. Совершая очередной утренний звонок начальнику, Лилия думала над тем, как соврать.

– Алло, да? – ответил молодой женский голос.

– Доброе утро, мне нужен Андрей Павлович. Я туда попала?

На той стороне послышалось шуршание и трубку взял начальник.

– Лилия, что это вы так зачастили с утра звонить? – по голосу было понятно, что Лилия, вероятно, совсем не вовремя.

– Андрей Павлович, я хотела попросить сегодня ещё один выходной. Я вчера по дороге домой ногу подвернула, совсем не могу на неё наступать.

– Так вы же сидите на работе.

Повисло неловкое молчание.

– Я не могу прийти, простите.

– Лилечка, это печально. Сегодня как раз должен прийти следователь по нашему вопросу, о вандалах этих. Я сказал, что ты последняя с работы уходила, может, видела что-то.

Эта новость не показалась странной или неожиданной.

– Я ничего не заметила, так что вряд ли чем-то смогу помочь.

– В любом случае ему нужно с тобой встретиться, опросить там, протокол какой-нибудь составить. Так что жди гостей. Ладно уж, отдыхай.

– Угу.

Положив трубку, Лилия вздрогнула от резкого звонка в дверь. Вспомнив, что заказывала воду на утро, прикрыла дверь в комнату и вышла в прихожую. Ключи заскользили в замке и дверь открылась. На пороге стояли два молодых парня с огромными бутылями воды. По их виду Лилия решила, что те поднимались не на лифте.

– Ой, здравствуйте, проходите.

Вежливо указав рукой, она пригласила их войти. Доставщики посмотрели по сторонам и зашли. Один из них, что пониже, скривился, как будто от неприятного запаха, и быстро поставив свою ношу на пол, выскочил из квартиры. Второй протянул бумаги для подписи, взял деньги и, получив желаемое, поспешил за товарищем в подъезд. Лилия с недоумением смотрела им в след, пока парни спускались по лестнице.

Работники доставки услышали, как дверь закрылась и громко выдохнули.

– Ну и вонь!

– Теперь весь день буду её чувствовать.

Выскочив на улицу, они чуть не сбили с ног Еву Адамовну, возвращавшуюся домой с ежедневной утренней зарядки, что ей посоветовал муж.

– Ах, черти, куда ж вы несётесь?!

– Простите, мы спасаемся от жуткого запаха. Вы не знаете, там, на четвёртом этаже женщина живёт, у неё всё хорошо?

– В какой квартире-то?

– Двадцать седьмая или восьмая, не помню, – парень выглядел неважно, как будто его выворачивало наизнанку.

– Лиля там. У неё племянники гостят, может натворили чего.

Доставщики не стали продолжать разговор и забрались в машину.

Лилия нагрела воду и поставила в ванну два тазика с горячей и холодной водой. Пока мальчики мылись, она покурила и протёрла пол в комнате. Ребята разбросали игрушки и ей пришлось всё прибирать. Решив завтра провести генеральную уборку, Лилия заварила себе кофе и уселась в кресло, выбрав для чтения один из её любимых женских детективов в мягкой обложке. Вскоре в дверь снова позвонили, и Лилия решила, что это тот самый следователь. Отперев дверь, она отошла чуть назад и улыбнулась. В квартиру зашел молодой гладко выбритый мужчина в погонах. По взгляду было понятно, что ничего хорошего ждать от общения не стоит.

– Здравствуйте, я старший следователь по Володарскому району, капитан Мишин. Вы, я так понимаю, Лилия Яновна.

– Да, всё верно. Мне сообщил Андрей Павлович, что вы по вопросу вандализма, но я правда ничего не видела, только сделала свою работу и ушла.

Следователь посмотрел на пол и увидел, что всё вымазано в краске и грязи. Из кухни в ванную, а оттуда в большую комнату ведут разводы. Казалось, он так был удивлён этим, что совсем позабыл с какими вопросами пришел. Капитан Мишин достал из наплечной сумки бланки и жестом попросил место, чтобы сесть. Лилия повела его в комнату.

– У вас тут что, животные живут?

– Что вы, у меня бы не хватило терпения и времени ухаживать за ними. Я постоянно на работе, – Лилия улыбалась и скрепила руки за спиной.

– Да, видно.

– Вы хотите чаю?

– Да, пожалуйста, – он выглядел напряженным.

Пока Лилия направилась на кухню ставить чайник, Мишин с ужасом рассматривал кошмарную кровать, на которой смешались куски отвратительного вида с грязью. Даже не поднимая покрывало, можно было сказать, что вся постель пропитана гадкой жидкостью. Быстро достав телефон, он позвонил в участок.

– Мишин. Артельная, 9—28, вызывайте наряд.

Желая удостовериться в своих подозрениях, капитан направился в прихожую, следуя на запах. Около ванной он был просто непередаваемой мерзости, что глаза слезились.

– Вам с лимоном или молоком?

– С лимоном, спасибо.

Дотронувшись до ручки, Мишин закрыл глаза и что-то произнёс про себя. Стараясь не издавать звуков, он приоткрыл дверь в ванную.

– Б**ть…

***

Чрезвычайное происшествие.

«В нашем городе сотрудники правопорядка раскрыли жуткое преступление. Бывшая работница ритуальных услуг обвиняется в совершении преступления по статье №244 „Надругательство над телами умерших и местами их захоронения“. Как нам стало известно из достоверных источников, женщина длительное время состояла на учёте у психиатра с диагнозом „шизофрения“, однако, находилась в ремиссии, благодаря приёму препаратов. Неизвестно, что произошло несколько дней назад, но случился рецидив. Обвиняемая выкопала тела двух накануне утонувших мальчиков десяти и двенадцати лет, принесла их домой и несколько дней обращалась с ними как с собственными детьми. Во время задержания, женщина оказывала сопротивление, просила не забирать их и вела себя неадекватно. Назначена психиатрическая экспертиза, по результатам которой станет ясно, находилась ли подозреваемая во вменяемом состоянии в процессе совершения преступления или нуждается в психиатрической помощи. Мы будем следить за развитием событий этой ужасающей истории».

F 51.4

19 мая 2008

«Сегодня новая пациентка. Прочитала историю и начала общение с лёгким привкусом гари на языке. Двадцать два года, Виктория Огаркова. Наблюдается в течение двух месяцев. Девушка странно сидит в кресле, как будто утопая в нём. Внешне страшненькая, с мешками под глазами, худая и бледная.

Вспомнила, как встречалась с её матерью. Женщина показалась мне спокойной и адекватной, только наличие шрамов на лице и руках вызывало вопросы. Сначала в голову прилетела мысль о том, что её дочь страдает от алкоголизма и буйная, но Вашин, после встречи, рассказал, что это последствия её «припадков».

Мы начали с общих вопросов. Несмотря на то, что они были максимально отдалёнными от её проблемы, девушка неохотно отвечала и чувствовала себя некомфортно. После нескольких попыток разговорить её, я отчаялась и решила продолжить позже.

Ещё пару раз пробежав по истории болезни, я нашла слабое место и снова вызвала пациентку на разговор. В этот раз мне удалось заинтересовать её, и Виктория ответила на большинство вопросов».

24 мая 2008

«Общаясь с пациенткой почти неделю, наконец подобралась вплотную к проблеме. Как стало известно, преградой для общения оказался стыд. Виктория призналась, что даже здесь, принимая лекарства на регулярной основе, испытывает страх перед сном. Наверное, мне удалось занять правильную позицию, и пациентка активно проявляет попытки контакта для сопереживания и находится в поиске поддержки, сочувствия и ответов на свои вопросы.

Главной проблемой сейчас девушка видит установление причин ужасов во сне. Несколько раз выказывала недоверие к медперсоналу и лекарствам. Чтобы помочь ей успокоится, подтвердила её догадки. Надеюсь, мне за это не сильно прилетит».

29 мая 2008

«Сегодня наконец принялись за главное. По словам пациентки, проблемы со сном начались ещё в детстве. Как точку опоры она указала поездку в деревню к родственникам. Именно тогда она впервые увидела страшный сон. До школы родители поочерёдно дежурили у её комнаты на случай кошмара. Мать пациентки, не зная, как вести себя с такой проблемой, пыталась первое время удержать дочь, чтобы та не ударилась. Как результат – те самые шрамы. Виктория на удивление открыто расписала как просыпалась и, чувствуя, что её держат, пугалась и старалась вырваться. Несмотря на её низкие физические данные и в целом малый вес, удержать девочку не удавалось.

Догадка – мать из-за бессилия разозлилась и начала чувствовать отторжение от дочери.

После того как Виктория исполосовала мать ногтями, они обратились за помощью куда? К целительнице! Местная женщина преклонного возраста провела обряд лечения народными средствами (Уринотерапия? Изгнание бесов?) и родители на этом успокоились. Спустя пару дней девочка снова разбудила всех истошным криком. Отец отправился с дочерью в больницу и её поставили на учёт, провели какие-то анализы и консультации. Удивительно, но поискав что-нибудь из тех лет, не увидела ни одного документа.

Виктория, после наводящих вопросов, призналась, что не помнит этого. По её рассказу видно, что большая часть воспоминаний из детства – слова её родителей, которые девушка приняла за свои».

04 июня 2008

«Пациентка жалуется, что её заставляют спать, прекрасно понимая суть её проблемы. На логические доводы не реагирует. Боится.

Сегодня мы продолжили откуда закончили в прошлый раз. Виктория хорошо отзывается о родителях и винит себя в их проблемах. Из-за кошмаров, не бывала в летних лагерях, поездках на отдых и прочих местах. Вспоминает детство относительно спокойно, несмотря на то, что тогда страх должен был быть ярче. Кажется, сработал защитный механизм и плохие воспоминания вытиснились.

На вопрос о друзьях и мальчиках скривилась и замолчала. До конца дня не проронила больше ни слова. Ещё на первом курсе нам рассказывали, что самой распространённой из возможных причин детских кошмаров выступает насилие. Учитывая, как она отзывается о родителях, я ставлю на детей в школе, может, учителей. Обычно, страдающих от кошмаров отличает отсутствие содержания сна и полная дезориентация после пробуждения. Здесь точно такая ситуация».

10 июня 2008

«Сегодня пациентка выглядела отрешенной. Пришел очередной приказ, и я решила заняться бумажными делами. Очевидно, у меня не получится разговорить её в таком состоянии».

12 июня 2008

«К обеду пришли её родители. Общаясь с ними, не покидала мысль, что они пришли проститься с дочерью. Как я и думала – попросили перевести её на постоянное лечение во всеми любимую дурку в Ляхово. Они ждут ребёнка и сомневаются, что получится растить его рядом с Викторией. Наверное, можно их понять, но это гнусно и совсем не по-родительски.

Я решила не говорить пациентке о решении матери с отцом, потому, как оказалось, ей они ничего не сообщили, а это закрыло бы Викторию для меня навсегда.

На нашу вечернюю встречу принесла пару конфет. Пациентка оценила и улыбнулась. Может это и некрасиво с моей стороны, но лучше бы она не улыбалась. Мне сразу тогда стало не по себе. Пока она в хорошем расположении духа, начала развивать тему школы. Виктория меня позабавила, когда ответила в рифму что-то вроде: «Школьные годы – чудная пора, но удовольствие было то ещё – каждый день находиться с утра там, где живут чудовища». Видимо, это будет наш очередной камень преткновения».

17 июня 2008

«Общение не даёт ответов. Виктория игнорирует тему школы. Я решила рискнуть и перепрыгнула десяток лет, оказавшись в начале студенческой жизни. Для усиления эффекта начала рассказывать о своей учёбе, слегка приукрашивая.

Пациентка попалась и охотнее отвечала, когда я нарочно делала акценты на том, что она не приемлет. Так, скоро стало известно, что познакомилась она с мальчиком на втором курсе, влюбилась, и (самое главное) перестала бояться. Ночи стали спокойнее. Она связывала это с тем, что перестала чувствовать одиночество. Их отношения развивались, но Виктория не сообщала парню о своей проблеме, боясь быть отвергнутой и решив, что кошмары прекратились.

В это время она чувствовала себя счастливой, начала рисовать и вязать. Попросила принести ей сюда что-нибудь для рукоделия».

28 июня 2008

«Пациентка просит помощи. Я старалась не выходить за рамки профессиональной этики и выдавала стандартные рекомендации. Виктория, кажется, разочаровалась и мне ничего другого не оставалось, как подыграть. Только после пары личных советов она продолжила отвечать на вопросы.

В конце третьего курса её молодой человек предложил жить вместе, что поставило девушку в тупик. Почти за год не было новых случаев ночных кошмаров, но сомнения оставались. Виктория рассказала о своей проблеме, решив быть честной. Парень без колебаний принял её и успокоил, заверив, что все трудности они пройдут вместе. (Как мило)

Пациентка начинает запинаться и тянуть слова. Мы подходим к завершению и ей это тяжело даётся».

01 июля 2008

«Начало июля, скоро отпуск. Завершаю свои наблюдения за пациенткой: Огаркова Виктория.

Желая скорее закончить, я поспешила и проявила неосторожность. Виктория бурно отреагировала на мой прямой вопрос. Даже слишком. Боюсь, теперь у меня нет шансов узнать конец истории с её слов. Это минус моим профессиональным навыкам. Стыд и срам».

05 июля 2008

«Попытка не пытка. Снова встретилась с пациенткой и решила действовать по другой схеме. Я рассказала ей о решении родителей, её ближайшем будущем и поставила вопрос ребром – или она всё расскажет, и я постараюсь помочь, или она снова останется одна. Давление принесло свои плоды, и Виктория нехотя согласилась продолжить свой рассказ. (Я умница)

Спустя пару месяцев совместной жизни (родители, кстати, были против), Виктория снова увидела кошмар. Парень перепугался и (так же, как и мать) пытался удержать брыкающуюся девушку. Она вырвалась и упала на пол, потащив его за собой.

Виктория начала плакать и сквозь слёзы я мало чего понимала. Складывая обрывки фраз в одно целое, я получила что-то вроде – «Я не помню, я не знаю, как я могла, всё было непонятно, только страх, что меня хотят убить. Меня держат и что-то кричат. Я размахивала руками в поисках чего-угодно, чтобы отбиться. А потом очнулась и поняла, что сделала».

Она отыскала ножницы в корзинке для вязания под кроватью и ударила парня в шею. Он захлебнулся кровью и умер до приезда скорой помощи. После этого она попала к нам и, кажется, близка к тому, чтобы смириться».

13 февраля 2009

«Сегодня видела ту девушку с кошмарами. Она сильно изменилась. Если раньше её можно было разговорить, то сейчас она больше походит на ходячий труп. Молчит, полностью закрылась в себе, нелюдима. Её лечащий врач сказал, что она уже полгода находится в таком состоянии. Глаза впали, движения стали прерывистыми. Отрешенная, пустая и безжизненная.

Родители, видимо, после её принудительного лечения, отказались брать дочь к себе под ответственность, и девушка осталась жить здесь. Сейчас она окончательно смирилась с тем, что останется тут навсегда. Мне печально видеть в какой ситуации она оказалась – девушка, по сути и не больна рассудком. Днём – здоровая, среди больных, а ночью, когда все спят спокойным сном, она единственная сумасшедшая».