Текст книги "Власть и рынок: Государство и экономика"
Автор книги: Мюррей Ротбард
Жанр: Зарубежная деловая литература, Бизнес-Книги
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Чаще всего лицензирование и другие инструменты обеспечения стандартов качества оправдывают тем, что правительство обязано «защищать» потребителей и гарантировать, что производители будут поставлять на рынок товары и услуги самого высокого качества. Возразить можно лишь то, что качество – это слишком растяжимое понятие и что потребители сами, в ходе свободных действий на рынке, могли бы решать, подходит им качество или нет. Потребители принимают решения в соответствии со своими вкусами и предпочтениями и прежде всего в соответствии с ценой, которую они желают платить за данную услугу. Вполне возможно, например, что длительное обучение в определенном университете необходимо для получения врачом высокой квалификации (хотя трудно понять, почему правительство должно защищать публику от не имеющих лицензии демонстраторов кольдкрема или от сантехников, не имеющих диплома колледжа или десяти лет стажа). Но, запрещая медицинскую практику тем, кто не отвечает установленным требованиям, правительство ограничивает возможности потребителей, которые предпочли бы купить более дешевые услуги. Тем самым правительство защищает «квалифицированных», но менее привлекательных по соотношению цена – качество медиков от конкуренции извне и повышает цены на услуги, предоставляемые врачами, допущенными к практике[44]44
Ничего удивительно, что постоянно звучат жалобы на «нехватку» врачей и учителей, но зато почти никогда не бывает жалоб на нехватку специалистов нелицензируемых профессий. О лицензировании в здравоохранении см.: Фридман М. Капитализм и свобода. М.: Новое издательство, 2006. С. 161–186; Kessel R. A. Price Discrimination in Medicine // Journal of Law and Economics. 1958. October. P. 20–53.
[Закрыть]. Потребители лишены права обратиться к менее квалифицированным, но зато более дешевым врачам для лечения несущественных заболеваний. Кроме того, потребители не имеют возможность обращаться к врачам, использующим методы лечения, не одобряемые признанными государством медицинскими школами.
О том, в какой степени эти требования призваны «защищать» здоровье публики, а в какой – ограничивать конкуренцию, можно судить по тому факту, что предоставление бесплатных медицинских советов без лицензии редко влечет судебное преследование. Только продажа медицинских советов требует лицензии. Поскольку бесплатное лечение может принести не меньший, а то и больший вред, чем платное, очевидной целью регулирования является не забота о здоровье пациентов, а ограничение конкуренции[45]45
Отличный анализ того, как работают узаконенные стандарты качества в конкретном случае, дает П. Бауэр (Bauer P. T. West African Trade. Cambridge: Cambridge University Press, 1954. P. 365–375).
[Закрыть].
В других случаях стандарты качества приносят еще больший вред. Государство задает спецификации продукции, и производителям приходится им соответствовать. Так, существуют нормативные требования к составу и консистенции хлеба. Предполагается, что это защита от фальсификации, но на деле это просто барьер на пути улучшений. Если правительство определяет нормативные требования к какой-либо продукции, оно тем самым запрещает изменения. А ведь потребители рады, когда улучшается качество или снижается цена на продукцию. И нужно иметь в виду, что на пробивание изменений в нормативных требованиях может потребоваться очень много времени, при этом успех не гарантирован. Тем временем конкуренция страдает, а технологические усовершенствования блокированы[46]46
Анализ последствий, к которым в некоторых случаях приводят нормативные требования к продукции, см.: Alexander G. J. Honesty and Competition. Syracuse: Syracuse University Press, 1967.
[Закрыть]. Стандарты «качества», передавая решения о качестве от потребителей к деспотичным государственным органам, вносят в экономику элемент негибкости и монополизма.
В свободной экономике будет легко получить возмещение за прямой ущерб или мошенническую «фальсификацию» продукции. Для этого не понадобится системы государственных «стандартов» и нормативов, не понадобится армия инспекторов. Если человеку продали фальсифицированную еду, понятно, что продавец виноват в мошенничестве – он нарушил договор, заключенный на продажу еды. Так что, если А продает В кашу для завтрака и оказывается, что это солома, тем самым А совершил преступное деяние – он обманул В, подсунув ему вместо каши солому. Такой поступок наказуем в суде в соответствии с «либертарианским правом», т. е. кодексом законов свободного общества, которое запретит любые посягательства на личность и собственность граждан. В результате продавцу придется не только вернуть деньги, но и возместить соответствующий ущерб (и не государству, а жертве обмана). Для предотвращения мошенничества в торговле не понадобится никакая административная инспекция. Если человек продает «хлеб», то последний должен соответствовать общему определению хлеба, разделяемому потребителями, а не произвольным спецификациям. Однако если заявлен определенный состав продаваемого хлеба, в случае отступления от него продавец виновен, но не во лжи – это проблема морали, и защитные агентства свободного рынка такими вещами не занимаются, а в нарушении договора: он обманом выманил деньги у покупателя, а значит, виновен в мошенничестве. А если фальсифицированный продукт принесет вред здоровью покупателя (скажем, вызовет пищевое отравление), продавец подлежит судебному преследованию за причинение физического ущерба покупателю[47]47
О фальсификации и мошенничестве см.: Donisthorpe W. Law in a Free State. London: Macmillan & Co., 1895. P. 132–158.
[Закрыть].
Другой тип контроля качества – система «защиты» инвесторов. Комиссия по ценным бумагам и биржам устанавливает, например, правила размещения ценных бумаг новыми компаниями. Это мешает новым и прежде всего малым фирмам выходить на фондовый рынок, затрудняет им доступ к капиталу, что, в сущности, эквивалентно предоставлению монопольных привилегий фирмам, уже получившим доступ к рынку капитала. Инвесторы также лишаются возможности вкладывать деньги в особенно рискованные компании. Правила, установленные Комиссией по биржам и ценным бумагам, создают препоны для новых фирм и для инвестиций в рискованные и потенциально прибыльные предприятия. В конечном итоге опять-таки страдают эффективность бизнеса и обслуживание потребителей[48]48
Некоторые сторонники свободного рынка одобряют деятельность Комиссии по биржам и ценным бумагам и сходные формы регулирования на том основании, что это «вносит в конкуренцию элемент нравственности». Определенно только то, что они ограничивают конкуренцию, а говорить об «элементах нравственности» не приходится, пока у нас нет адекватного определения того, что это такое. Что такое нравственность в сфере производства, если не наилучшее обслуживание потребителей? И как кто-то может быть «нравственным», если его не допускают к участию в конкуренции?
[Закрыть].
Еще одной распространенной разновидностью стандартов качества являются так называемые правила безопасности. Они предписывают детальные требования к продукции и устанавливают санкции за отступление от них. Если, скажем, рухнет дом и погребет под обломками нескольких человек, то по законам свободного рынка владельца следует отправить в тюрьму за непредумышленное убийство. Но свободный рынок не может выдвигать произвольные правила «безопасности», чтобы предотвращать возможные преступления. В соответствии с действующими законами владелец рухнувшего дома не считается фактическим убийцей: он просто оплатит причиненный ущерб. Из-за этого факты посягательства на личность в целом не фиксируются и не наказываются. С другой стороны, административный кодекс разрастается, следствием чего является торможение прогресса в строительстве и монопольные привилегии для действующих строительных компаний по сравнению с потенциально новаторскими конкурентами[49]49
Из-за специфики строительства многие рабочие представляют собой квазинезависимых предпринимателей. Правила техники безопасности, таким образом, усиливают возможности профсоюзов строительных рабочих ограничивать доступ новичков.
[Закрыть]. С помощью взяток можно обходить нормативы безопасности, и это позволяет действительному преступнику (строителю, чья собственность причинила кому-либо вред) безнаказанно продолжать свою деятельность и оставаться на свободе.
Могут возразить, что защитные агентства свободного рынка не смогут предотвращать преступления – они будут ждать, пока людям не будет причинен ущерб, и только после этого карать за преступление. Это верно. В условиях свободного рынка можно наказывать только за совершенные действия. Никто не станет тиранить ближних своих на том основании, что таким образом, может быть, удастся предотвратить какое-либо будущее преступление. Исходя из теории «предотвращения», можно оправдать (и фактически оправдывают) любое посягательство на личную свободу. Нелепо, когда в попытке «предотвратить» несколько возможных в будущем актов агрессии осуществляется непрерывная агрессия против всех[50]50
Можно добавить, что на совершенно свободном рынке даже наличие «явной и непосредственной опасности» будет признано слишком слабым и субъективным критерием наказуемого деяния.
[Закрыть].
Правила безопасности затрагивают и трудовые отношения. Рабочим и работодателям запрещается договариваться об условиях найма, пока не соблюдены некоторые установленные государством правила. В результате и работники и работодатели, лишенные свободы заключать договоры, несут потери и должны прибегнуть к менее выгодным вариантам найма.
Результатом оказываются потери для работников, которые не могут работать там, где хотели бы, и должны занимать менее оплачиваемые рабочие места. Искажается размещение факторов производства относительно максимального удовлетворения потребителей и максимальной доходности самих факторов. Промышленность теряет в производительности и гибкости.
«Требования безопасности» используют и для предотвращения географической конкуренции, т. е. для того, чтобы не позволять потребителям покупать товары, произведенные в других географических зонах. В аналитическом плане различие между конкуренцией вообще и конкуренцией географической невелико, потому что географическое положение – это лишь один из многих факторов силы или слабости конкурирующих фирм. Так, правительства штатов организовали молочные картели, которые под лозунгом «безопасности» не дают ценам упасть ниже установленного минимума, ограничивают производство и не допускают импорта молочной продукции из других штатов. Единственным результатом, разумеется, является ограничение конкуренции и поддержание монопольных цен. Более того, к безопасности ввозимой извне молочной продукции обычно предъявляются куда более жесткие требования, чем к производимой на территории штата[51]51
См.: Stigler. Op. cit. P. 211.
[Закрыть].
Таможенные пошлины и импортные квоты вводят ограничения (вплоть до полного запрета) географической конкуренции по многим товарным позициям. Благодаря этому отечественным производителям предоставляется квазимонополия, в том числе и монопольная цена. Пошлины причиняют ущерб интересам потребителей продукции «защищаемой» области, которые лишаются возможности покупать более качественные и дешевые товары иностранных производителей. Наносится ущерб более эффективным иностранным фирмам и потребителям всех областей, которые лишаются возможности пользоваться преимуществами географической специализации. На свободном рынке лучшие ресурсы направляются туда, где они производят наибольшую ценность. Блокирование межрегиональной торговли ведет к менее эффективному и менее выгодному использованию факторов производства.
Экономисты положили немало сил на разработку «теории международной торговли», которая в принципе не заслуживает такого внимания. Ведь на свободном рынке вообще не было бы отдельной теории «международной торговли» – свободный рынок остается центром всех аналитических проблем. Анализ последствий государственного вмешательства сводится к сопоставлению этих последствий с тем, что мы имели бы в случае свободного рынка. «Страны» могут иметь значение в культурном и политическом отношении, но не в экономическом плане, поскольку экономически они возникают только как следствие государственного вмешательства: либо в форме таможенных пошлин и иных барьеров на пути географической торговли, либо в форме вмешательства в денежное обращение[52]52
См.: George H. Protection or Free Trade. N. Y.: Robert Schalkenbach Foundation, 1946. P. 37–44 (Русск. перев.: Джордж Г. Покровительство отечественной промышленности или свобода торговли. М.: Посредник, 1903). О свободе торговли и протекционизме см.: Yeager L. B., Tuerck D. Trade Policy and the Price System. Scranton, Pa.: International Textbook Co., 1966.
[Закрыть].
Вопрос о таможенных пошлинах породил множество дискуссий. Аргументы в пользу защитных пошлин однообразны и сводятся к доказательству того, что тарифная политика не является инструментом эксплуатации потребителей, живущих в зоне таможенной защиты. Все эти старания напрасны. Аргументов много. Характерна, например, борьба с «неблагоприятным торговым балансом». Но каждый человек сам решает, что ему покупать, и сам определяет, важен для него «благоприятный» или «неблагоприятный» торговый баланс. Термин «неблагоприятный» неудачен, потому что любая покупка представляет собой действие, максимально благоприятное для человека в момент покупки. То же самое верно и для консолидированного баланса региона или страны. Межрегиональный торговый баланс вообще не может быть «неблагоприятным», если только сами торговцы не предпочтут, чтобы он был таким, либо продавая свои золотые резервы, либо беря кредиты (займы добровольно предоставляются кредиторами).
Абсурдность аргументов в пользу таможенной политики особенно наглядна, если довести эту идею до логического предела, скажем, до рассмотрения двух людей – Смита и Джонса. Это вполне допустимое использование приема reductio ad absurdum[53]53
Доведение до нелепости (лат.). – Прим. пер.
[Закрыть], потому что нет качественной разницы между ограждением таможенными пошлинами всей страны или одного или двух человек; все различия носят чисто количественный характер[54]54
Чем меньше защищаемое тарифами географическое пространство, тем сильнее их воздействие. Тарифы, «защищающие» весь мир, – это абсурд, по крайней мере до тех пор, пока не возникнет межпланетная торговля.
[Закрыть]. Предположим, что у Джонса есть ферма, «Поместье Джонса», а Смит работает у него. Проникшись идеей тарифного регулирования, Джонс призвал Смита «покупать только домашнее». Теперь они руководствуются лозунгами «Не допустим утечки денег из “Поместья”», «Не дадим эксплуатировать себя посредством наплыва из-за границы “Поместья Джонса” продукции дешевого труда иностранцев» и т. п. Чтобы гарантировать достижение поставленной цели, Джонс устанавливает 1000 %-й таможенный сбор с импорта любых товаров и услуг из-за «рубежа», т. е. из-за пределов фермы. В результате они вынуждены работать день и ночь, чтобы произвести все необходимое для жизни, «проблемы безработицы» (т. е. досуга) отходят в прошлое. Многих вещей они не в состоянии сделать, несмотря на все усилия. Некоторые вещи требуют многих лет труда. Они и действительно достигают известной «самообеспеченности», которую обещают все сторонники протекционизма, но их обеспеченность – это полуголодное существование вместо комфортного уровня жизни. Деньги «сохраняются дома», так что у Джонса и Смита есть возможность наслаждаться очень высокой номинальной заработной платой и ценами, но реальная ценность их заработной платы, выраженная в товарах, быстро падает.
Герои нашего мысленного эксперимента попали в ситуацию изолированной, или бартерной, экономики – экономики прямого обмена, царящей на острове Робинзона Крузо и Пятницы. Именно таков идеал протекционистской политики. Именно к этому сводится тарифный принцип; это атака на рынок, его логическая цель – достижение самодостаточности отдельных производителей. Достижение этой цели сулит нищету для всех и смерть для большей части сегодняшнего населения земли. Мир скатится от цивилизации к варварству. Умеренные тарифы, ограждающие значительные территории, конечно, всего лишь толчок в этом направлении, но ведь это уже толчок! Аргументы, используемые для оправдания таможенных тарифов, вполне могут оправдать возврат к «самодостаточности» лесных дикарей[55]55
Сторонники таможенных ограничений, разумеется, предпочитают не заходить в своих требованиях столь далеко, потому что это было бы проигрышем для всех сторон. Но умеренные тарифы и возможность эксплуатации отечественных потребителей дадут в краткосрочной перспективе больше выгод защищенным покровительственными пошлинами отечественным «олигополистам», чем они сами проигрывают в качестве потребителей.
[Закрыть],[56]56
Наша модель с двумя индивидами, защищенными ввозными пошлинами, сходна с остроумным примером, использованным Фредериком Бастиа (см.: Бастиа Ф. Экономические софизмы. М., Челябинск: Социум, Экономика, 2002. C. 266–272, 238–249). См. также «Китайскую сказку» и знаменитое «Прошение» (Там же. С. 190–194, 58–62). См. также критику протекционизма: George. Protection or Free Trade. P. 51–54; Perry A. L. Political Economy. N. Y.: Charles Scribners’ Sons, 1893. P. 509 ff.
[Закрыть].
Генри Джордж в своем анализе протекционистских тарифов дает очень острую критику самого понятия «защита»: «Защита предполагает предотвращение… Что же именно предотвращают защитные тарифы? Саму торговлю… Но торговля, которую пытаются предотвратить с помощью тарифов, – это не наводнение, не землетрясение или торнадо, которые возникают без участия человека. Торговля предполагает человеческое действие. Пока есть люди, желающие и пытающиеся торговать, нет нужды кого-либо защищать или охранять от торговли. Кто такие эти люди, от стремления которых торговать нас защищают «протекционисты»? …желания одной стороны могут быть сколь угодно сильными, но их недостаточно для возникновения торговых отношений. Для каждой торговой сделки необходимы две стороны, действительно желающих торговать и получать взаимную выгоду. Чтобы что-нибудь купить, нужно сначала что-нибудь продать, и нельзя ничего продать, пока не найдется желающий это купить. Если бы американцы не хотели покупать иностранные товары, их нельзя было бы продать даже без применения всяких тарифов. Действительной причиной торговли, предотвратить которую пытаются наши протекционисты, является не стремление иностранных производителей что-либо продать нам, а желание американцев покупать иностранные товары… С помощью тарифов протекционисты пытаются защитить нас вовсе не от иностранцев, а от нас самих»[57]57
George. Protection or Free Trade. P. 45–46. О свободе торговли и протекционизме см. также: Bastable F. The Theory of International Trade. 2nd ed. London: Macmillan & Co., 1897. P. 128–156; Perry. Op. cit. P. 461–533.
[Закрыть].
Ирония заключается в том, что в длительной перспективе у покровительственных тарифов потенциал эксплуатации куда меньше, чем у других инструментов монополизации. Ведь защищаются лишь фирмы, расположенные в пределах определенной территории. Любой, даже иностранец, имеет право открыть свое предприятие в этих границах. Так что в защищаемую отрасль начнут стекаться другие фирмы как извне, так и на самой защищенной тарифами территории, и так до тех пор, пока монопольный выигрыш не сведется к нулю, хотя искажения в структуре производственных ресурсов и ущерб для потребителей сохранятся. Таким образом, в долгосрочной перспективе сами по себе тарифы не создают устойчивых выгод даже для тех, ради кого они, собственно, и учреждаются.
Многие авторы и экономисты, в принципе являющиеся сторонниками свободы торговли, допускают обоснованность «аргумента младенческой отрасли». Очень немногие сторонники свободной торговли подвергали этот аргумент сомнению, если не считать предупреждений, что тарифы могут сохраниться и когда отрасль выйдет из «младенческого» состояния. Последний довод, в сущности, представляет собой согласие с аргументом «младенческой отрасли». Если оставить в стороне совершенно ложную и вводящую в заблуждение биологическую аналогию, уподобляющую недавно созданную промышленность беспомощному новорожденному младенцу, нуждающемуся в защите, суть этого аргумента сформулировал Тауссиг: «Аргумент заключается в том, что таможенная пошлина только временно завышает цену на защищенный тарифом товар, а в конечном итоге цена упадет. Конкуренция… приведет в конце концов к понижению цены… Со временем внутренние цены понизятся. В самом начале отечественный производитель испытывает трудности и не может противостоять иностранной конкуренции. Со временем он научится самым лучшим приемам производства и будет поставлять свою продукцию на рынок столь же дешево, как иностранцы, или даже еще дешевле»[58]58
Taussig F. W. Principles of Economics. 2nd ed. N. Y.: Macmillan C., 1916. P. 527.
[Закрыть].
Таким образом, предполагается, что старые отрасли обладают опытом и капиталом, позволяющими противостоять натиску новых конкурентов. Отсюда следует, что мудрая таможенная политика в долгосрочной перспективе будет не препятствовать конкуренции, а, напротив, способствовать ей.
Аргумент о незрелости промышленности переворачивает с ног на голову верный вывод из верной посылки. Тот факт, что капитал уже вложен, дает старым фирмам преимущество даже с учетом того, что в свете современных знаний и запросов потребителей сегодня этот капитал вложили бы в другом месте. Но дело в том, что мы всегда вынуждены считаться со сложившейся ситуацией, вынуждены работать с капиталом, созданным инвестициями предшественников. И если они совершали ошибки – с позиций сегодняшних знаний – это достойно сожаления, но все равно мы всегда должны добиваться максимальных результатов исходя из того, что имеем на сегодняшний день. У нас нет и никогда не будет возможности начать все с нуля – для этого нужно было бы попасть в ситуацию Робинзона Крузо: невозделанная земля, голые руки и никакого оборудования. Приходится извлекать преимущества из капитала, вложенного в прошлом. Чтобы субсидировать новые отрасли, нужно отнять у потребителей преимущества, даруемые исторически данным капиталом.
Вообще говоря, если долгосрочные перспективы новой отрасли настолько хороши, почему же туда не идут частные предприниматели, всегда ищущие возможности для прибыльных инвестиций? Только в силу понимания того, что эти вложения будут неэкономичны, т. е. окажутся бесполезной тратой капитала, земли и труда, которые можно было бы выгодно использовать для удовлетворения более насущных нужд потребителей. Как говорит Мизес, «дело в том, что основание новой отрасли выгодно с экономической точки зрения только в том случае, если новое расположение настолько важно, что перевешивает потери из-за отказа от неадаптируемых и не поддающихся перемещению капитальных благ, вложенных в уже существующие заводы. Если это именно так, то новые заводы будут способны успешно конкурировать со старыми без всякой помощи государства. В противном случае обеспеченная им защита является бесполезной тратой средств, даже если она временна и впоследствии позволит новой отрасли выживать самостоятельно. Пошлина фактически равносильна субсидии, которую вынуждены оплачивать потребители в качестве компенсации за использование дефицитных факторов производства для замены списанных в утиль еще пригодных капитальных благ и отвлечения этих дефицитных ресурсов от другого применения, где они принесли бы пользу, оцениваемую потребителями выше… При отсутствии пошлин миграция отраслей [в более выгодные места] была бы отложена до тех пор, пока капитальные блага, инвестированные в старые заводы, не износились или не устарели вследствие технологических усовершенствований до такой степени, что потребовали бы замены новым оборудованием»[59]59
Мизес. Человеческая деятельность. С. 475–476.
[Закрыть].
Если следовать логике, аргумент «младенческой отрасли» следовало бы прилагать не только к международной, но и к межрегиональной или межрайонной торговле. Непонимание этого является одной из причин живучести данного аргумента. Согласно логике, следовало бы говорить, что никакая новая фирма не в силах выжить и окрепнуть, не будучи защищенной от конкуренции старой фирмы, где бы та ни размещалась. В конце концов, новые фирмы обладают специфическими преимуществами, дающими им возможность успешно конкурировать с капиталом, накопленным старыми фирмами. Новые фирмы могут начинать с чистого листа, создавая самые передовые и совершенные в техническом отношении производства и размещая их самым выгодным образом. Именно предприниматели должны в каждом отдельном случае сопоставлять преимущества и недостатки новой фирмы, выбирая таким образом самый выгодный и надежный курс[60]60
См. также: Curtiss W. M. The Tariff Idea. Irvington-on-Hudson, N.Y.: Foundation for Economic Education, 1953. P. 50–52.
[Закрыть].
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?