Текст книги "История нашего времени"

Глава 10
Рабочий процесс не для слабонервных

Наступило ещё одно счастливое утро, ещё один рабочий день, и хотелось, чтобы быстрее он перерос в вечер. Пока она была на складе, ей ничто не угрожало, но стоило выйти за дверь – опять те же завистливые взгляды, неодобрение, шушуканье за спиной. Похоже, Саше стало не до разборок с окружающими, раз они так распустились, а может, всё ещё помнят их поездку на машине. Но она легко шла до его здания по тропинке и напевала еле слышно песенку. В здании её встретил работник и сказал, что Саша на объекте.

– А когда он вернётся?

– Как дело пойдёт. Ты подожди его в кабинете.

Она зашла в пустой кабинет, где было тихо и не играла музыка, а на столе были разбросаны бумаги. Она поставила сумку у входа на лавку и подошла к столу, садясь на его стул, чтобы почувствовать себя в роли мастера. Обычный деревянный стул, но отличное обозрение, а за широким дубовым столом сразу чувствуешь себя начальником. Она, играя, немного покомандовала, поуказывала, поприказывала и даже пригрозила увольнением невидимым сотрудникам, стараясь вжиться в образ. Включила радио, но ничего приятного не услышала и выключила. Постояла у широкого окна, прислонившись к холодному стеклу щекой, наблюдая за безмолвием на улице. Но Саши всё не было, а за дверью тишина, и в душе – пустота. Ни переживаний, ни волнений, только ожидание и нарастающее желание ещё больше узнать о нём, его месте работы. На стене часы показывали, что он задерживается на полчаса. Но она была уверена, что он не мог о ней забыть, значит, происходило что-то важное или серьёзное там, где он находился. Она вышла в тёмный, прохладный и длинный коридор, освещаемый одним окном. Прошлась по первому этажу, заглядывая в красный уголок со множеством театральных тёмно-красных кресел и трибуной с тумбой для оратора.

Дальше она заглянула в комнату отдыха с удручающими голубыми стенами, где сразу бросился в глаза длинный стол посередине, накрытый клеёнкой, на котором стояло множество кружек с ложками внутри. Две скамейки по бокам стола, несколько стеллажей для посуды и окно, через которое проникал свет в комнату, но от этого она не становилась приятнее, настолько омрачали обстановку крашенные голубой краской стены, что казалось, отсюда рабочие убегали, а не отдыхали в ней и обедали. Остальные двери были закрыты, и всё так же стояла непоколебимая тишина во всём здании, словно люди вымерли.

Она, идя по бетонному полу, слышала свои шаги и чувствовала, что, пока есть время и возможность, хочет ещё осмотреть всё на втором этаже, поднимаясь по ступенькам вверх. Из Сашиного кабинета раздался телефонный звон, и она сразу бросилась бегом через ступеньку вниз, уверенная, что это звонок ей. Забежала в кабинет, схватила трубку, но услышала гудки. Она разочарованно опустила трубку, расстраиваясь, что все её старания оказались напрасны и она так и не узнает, кто звонил. Но постепенно стала осознавать, что могли позвонить Саше начальники или люди по работе, и она могла бы его подставить, если бы ответила, ведь у него в подчинении и в самом здании не было женщин. Да и кабинет был чужой, и Саша ей пока ещё никто, так что она бы даже не смогла объяснить, кем ему приходится и почему отвечает на звонки. Поэтому могла получиться очень неловкая ситуация. Тем более – после окончания рабочий смены.

Она снова посмотрела на часы – его не было уже час, и лёгкое беспокойство начинало витать над ней. Она уже осознавала, что теперь не сможет уйти, так и не убедившись, что с ним всё хорошо и он в безопасности. Она ещё раз взглянула на разбросанные бумаги, понимая, что он работал, но куда-то спешил, раз не прибрался. И работник сказал, что он на объекте, значит, всё с ним должно быть хорошо. Обычная рабочая смена, в которой ему пришлось, как руководителю, немного задержаться. Она снова подошла к окну, прижимаясь задумчиво к стеклу, но дверь открылась, и она обернулась, радостно встретив взглядом Сашу в рабочей одежде и надеясь, что теперь они займутся привычными делами.

– Ты здесь? – обрадовался он, когда увидел её у окна, входя в кабинет. И сразу подошёл, заметив грусть и переживание в глазах, перед тем как вспыхнула радость. – У меня сегодня бешеный день. Или пойдём со мной, или езжай домой. Я ещё здесь надолго.

По его торопливой речи без объяснений она сообразила, что он забежал на секунду, чтобы взять бумаги или предупредить её, и ей нужно было решаться.

– А с тобой точно можно?

– Можно, можно, – не дослушал он её. – Уже никого из начальников нет. А рабочие заняты делом.

– Тогда я с тобой. Мне очень интересно, чем ты занимаешься, – согласилась она.

– Вещи оставляй здесь. Дверь я закрою, – быстро стал выходить он, поторапливая подругу, – по дороге поговорим.

Она послушно выбежала из кабинета, чувствуя, что он зарядил её волнением. Они вышли на улицу, направляясь в противоположную сторону, откуда всегда приходила она, углубляясь по дорожке в сторону леса. Видимо, там и находились все его объекты, о которых она даже не подозревала никогда. Он выглядел обеспокоенным и уставшим, но решил объясниться, чтобы успокоить подругу.

– Завтра приедет комиссия. Поэтому я за целый день не смог тебе позвонить. Всё нахожусь на объектах. Ко мне пришёл сварщик и сказал, что ты ждёшь меня в кабинете. Поэтому я позвонил, а когда ты не ответила, я решил, что ты не отвечаешь в чужом кабинете на звонки или уже ушла. Поэтому прибежал.

– А я тебе не помешаю? Может, мне лучше всё-таки домой уйти, чтоб не отвлекать тебя? – поняла она, что её беспокойства были напрасны, и теперь уже была согласна вернуться домой, чтобы не отвлекать.

– Нет. Я торопился весь день, чтобы успеть до вечера, но дел оказалось больше, чем я ожидал. Ещё от старого мастера косяки остались. А для комиссии любой косяк – это лишение премии, – ему хотелось всё привести в порядок, и Надя разделяла его старания. Они приблизились к трёхэтажному кирпичному зданию без окон, от которого исходил ужасный постоянный шум мощного двигателя. Её сердце сжалось от страха, и она думала, что они сейчас быстро пройдут мимо него, но Саша открыл дверь и завел её в здание, где звук был оглушительным.

– Стой около дверей. Старайся не ходить по зданию – это опасно. Я сейчас пробегусь с указаниями и вернусь, – громко приказал Саша, держа её за руку, чтобы у неё не возникло соблазнов пройтись.

Он скрылся за обширным горячим баком высотой около пяти метров. Она, обхватив себя руками, чтобы меньше бояться, осмотрелась по сторонам. Наверху, вокруг огромной ёмкости, по железным дорожкам ходили люди в белых халатах, высоких резиновых сапогах, перчатках, респираторах и колпаках на голове. Они смотрелись как повара, заглядывающие периодически в чан, только за счёт своей экипировки вызывали жуткий страх и желание убежать без оглядки на несколько километров от этого зрелища. Никто никого в этом здании не слышал из-за визжащего двигателя, от которого трясся пол, и она чувствовала это ногами. И казалось, должны были не выдержать такого колебания стены и потолок и рухнуть. На первом этаже никого и ничего не было: кирпичные стены и горячий бак. И она опять подняла глаза, чтобы увидеть живых существ наверху и, возможно, Сашу, чтобы он заметил или почувствовал, как ей страшно, и быстрее вернулся. Она боялась даже пошевелиться и выйти за дверь, настолько ужас сковал её тело, что ей начинало казаться, что даже от её учащённого дыхания здесь может всё взорваться. Ведь стенки железного бака находились в метре от её лица.

И она панически завопила мысленно: «Господи, верни его, пожалуйста! Я боюсь! Как он здесь работает? Как вообще здесь работают эти люди-самоубийцы!?»

Это было самое страшное зрелище, о котором она даже не догадывалась, сидя на своём складе. Она слышала разные истории с увечьями, но не находилась так близко к опасности никогда.

Саша появился весь сырой от жары, вытирая платком пот со лба и выбегая на улицу, схватив её крепко за руку и выводя за собой.

– Ещё пара объектов. Потерпи, если тебе страшно, – заметил он в её глазах ужас и постарался успокоить. Отпустил её руку, и только сейчас она заметила, что его вторая рука измазана чем-то чёрным. – Сама согласилась пойти со мной. А мне было некогда рассказывать. Можешь вернуться в кабинет, я тебе ключи дам.

– Нет. Я с тобой, – спешила она за ним, понимая, что в одиночестве не сможет справиться с увиденным кошмаром. Ей было и страшно, и ужасно интересно, и беспокойно за него. Тем более она понимала, что никто и никогда бы ей не показал, что творится в нескольких метрах от её рабочего места, и хотелось ещё больше узнать, какие опасности подстерегают всех обитателей цеха, о которых многие даже не догадываются. – А там ещё страшнее?

Он усмехнулся:

– Я уже привык.

Она в ужасе распахнула глаза, не понимая, как можно к такому привыкнуть. Её сердце безудержно колотилось, вырываясь из груди, а щёки горели от волнения, и, похоже, адреналин в крови зашкаливал. А он спокойно улыбался и заходил в следующее здание с таким же ужасным рёвом двигателя.

– Жди здесь, – посмотрел он на неё и улыбнулся. – Или со мной пойдёшь?

– Нет, – замахала она руками и замотала головой, категорически отказываясь, понимая, что он не услышал её тихий голос.

Он развернулся, торопясь к нужному месту, и еле переборол состояние, чтобы не залиться смехом от того, насколько напугалась его маленькая девочка, которую сейчас хотелось, как ребёнка, прижать к себе и успокоить. И как она была прекрасна и мила с красным румянцем на щеке от жары. А как преданно шла за ним – то ли чтобы удовлетворить свой интерес, то ли действительно хотела быть рядом, даже в таких ужасающих и тяжёлых для здоровой психики местах. Его душа ликовала от радости, но от этого он ещё больше торопился, чтобы вернуться к ней до того момента, как она сдвинется с места. Потому что этого нельзя было допустить.

Она опять обняла себя руками за плечи и осмотрелась. В этом здании стояло два огромных чана до потолка, между которыми прошёл Саша и скрылся в неизвестности. Между ними был узкий проход в метр, но зато сейчас она не чувствовала жара от стенок, потому что они находились немного дальше от её лица. Наверху не было лестниц и людей, но, возможно, они ходили за этими баками, ведь как-то надо было проверять, что внутри происходит. По сторонам опять ни одного предмета, который бы напоминал о существовании живых существ в этом здании, – только кирпичные стены, бетонный пол и потолок. Двигатели орали с двойной силой, и вдруг по железной стенке бака пронёсся скрежет. Внутри всё сжалось, и она была готова побежать за Сашей от страха, осознавая, что, если сейчас начнёт орать и звать его на помощь, он всё равно её не услышит. И вообще её никто не услышит, потому что нормальные люди не могут здесь находиться. Потому что здесь опасно для жизни и здесь запах смерти и боли, здесь зловещая мрачная обстановка, сулящая только несчастья.

Она подняла глаза в потолок, умоляя Бога вернуть Сашу и давая обещания больше никогда не ходить даже в сторону этих зданий, но смелости выйти из здания не хватало. Казалось, если она хлопнет дверью, то всё взлетит на воздух, и она не успеет убежать, превращаясь в прах. Не в силах больше стоять на месте и бороться с убийственными фантазиями, она сделала осторожно один шаг в сторону прохода, чтобы хотя бы между баками разглядеть Сашу – ничего не произошло. И она сделала ещё пару шагов, приближаясь к проходу, но жар градусов в девяносто от бочек обдал её лицо, и она не понимала, как он мог между ними пройти. Он должен был загореться. Затаив дыхание и собираясь с силами, чтобы решиться пробежать в этом узком проходе к нему, она настраивала себя на эти несколько шагов, которые должны были их соединить.

Лицо горело, а по рукам пошёл пот, чего даже в сауне у неё не было. Она понимала, что останавливаться будет нельзя, и всё же это было лучше, чем стоять на месте и убивать себя фантазиями. Ведь она прошла несколько шагов и ничего не произошло. И она решилась, срываясь с места и через два шага нарываясь на Сашину грудь. Она взвизгнула от страха и неожиданности, а он взял её за руку смертельной хваткой, быстро выводя на улицу.

– Я сморю, ты осмелела? Или меня пошла искать? – улыбался он, вытирая пот с лица, но в душе ругая её за попытку самоубийства.

– Прости. Нельзя там ходить, да? – взяла она его платок, чтобы тоже вытереть пот.

– А на тебе есть синтетика? – окинул он её взглядом и понял, что есть, но не стал пугать. – Вот если бы была и попала хоть одна искорка на пол, всё взлетело бы на воздух.

Она даже не успела оценить материал своей одежды, сразу представив картину взрыва, которую уже рисовало её воображение несколько раз. И поняла, что сердце чувствовало, насколько опасно было находиться в здании.

– А мы обратно другим путём пойдём?

Он опять засмеялся. Ему даже было приятно, что она в нём ищет защиту:

– Есть другой путь, но он более длинный.

– Я согласна, – закивала она.

– Да ты просто не заходи в здание, раз боишься. И уж тем более не ходи по нему, – предупредил серьёзно он, собираясь с последними силами, которые ещё должны были пригодиться на следующем объекте.

– Я боюсь, но мне ужасно интересно, – смотрела она боязливо по сторонам.

– Вот бабская натура, а, – засмеялся он.

– Ну, видимо, я как все, – соглашалась она на всё, лишь бы он её здесь не бросил.

Он посмотрел весело и с удивлением на неё, видя, что решительности ей не занимать. В голове промелькнула мысль, что после пережитых волнений сегодня все другие проблемы и сложности ей будут казаться пустяком.

А она понимала, насколько он был морально силён и психологически устойчив, что спокойно относился к своей опасной работе, успокаивая её улыбками, сохраняя разум и не теряя контроля над словами и действиями. Ведь он после отработанной смены на своих объектах должен был как-то спокойно засыпать, а это казалось совершенно нереальным. Она уже представляла, что сегодня будет спать с открытыми глазами от пережитого ужаса. А он, похоже, высыпался, всегда был бодр, весел, испытывал чувства и желания и жил нормальной полноценной жизнью. Ей казалось, что её жизнь закончилась и она теперь только и будет думать об этих ужасных опасных бочках, скрежет от которых всё ещё стоял в ушах.

Третье здание было спокойное и бесшумное. Саша скрылся за дверью, а она осталась на улице, не в силах больше испытывать страх. Она уловила по его словам, что на ней есть синтетика, и ей совершенно не хотелось взлетать. Он всегда знал, как себя вести с ней, и раньше она думала, это интуиция, но теперь понимала, что это профессиональный навык, когда людей приходилось сквозь шум понимать по глазам и жестам. У неё появилась гордость за своего избранника и уважение, что он выполнял неподвластную разуму работу. И поняла, что его подопечные чувствуют то же самое к нему. Он действительно был эталоном мужественности, бесстрашия, смелости, уверенности, силы, знаний, аккуратности и организованности как в работе, так и дома.

В этот раз он вышел быстро, довольный, взял её за руку и повёл другой дорогой, через лес, помня, что она не хочет больше проходить мимо опасных зданий.

– Ну вот, здесь уже всё готово к приезду гостей. Можем идти обратно.

– А что за комиссия приезжает? – Наде было интересно, и она заметила, что Саша успел умыться и вымыть руки.

– Да не вникай, – оборвал он её мысли.

– Что-то случилось?

– Ты слышала? – взглянул он на неё строго, предупредительно, но и вопросительно, и она, как нужно было ей, расшифровала его вопрос.

– Нет, – покачала она головой.

– Вот и не вникай. Крепче спать будешь, – отговаривал он её.

– Ты ведь уже понял, что у меня бабская натура. Я не отстану.

– Вот сама себе роешь… Комиссия, когда всё хорошо, не приезжает, – он не хотел её пугать, понимая, что она достаточно сегодня насмотрелась.

– Ну говори. Обещаю, буду спать хорошо и думать о тебе, – подлизалась она к нему и даже сама поверила, что забудет о его рассказе, потому что в действительности ей было гораздо приятнее засыпать с мыслями о нём.

Он усмехнулся, принимая её аргумент, и серьёзно сказал:

– Молодой парнишка поссорился со своей девушкой. Закрылся в кабине. И взорвал себя.

– Что-о-о? – обалдела Надя.

– Ну говорил же… давай только без глупых вопросов, – остановил он её.

– Это твой сотрудник?

– Нет. Но на моём объекте.

– И ты всё это видел?

– Господи, если ты есть! Успокой эту женщину!!! – взбесился он, поднимая глаза в небо. Она наконец-то поняла, что её интерес и его усталость сегодня идут разными дорогами. Замолчала, но в голове была куча вопросов по поводу происшествия. Зато Саша поверил, что Бог существует, раз она перестала его расспрашивать.

– Так, значит, мы завтра не увидимся? – вспомнила она про комиссию.

– Не могу тебе на завтра ничего обещать, – от усталости он уже не мог соображать и боялся её обидеть и оттолкнуть, но и сил добраться до дома уже не оставалось. Она притихла, ощутив его нежелание говорить, и поняла, что вместо поддержки добивает его.

Они дошли до здания, так и держась за руки. Хоть прикосновение их связывало сегодня, радовалась Надя, но Саша даже этого не чувствовал за своим изнеможением.

– Я быстро в душ, и по домам. Подожди меня в кабинете.

Она долго подбирала нужный ключ, зашла в кабинет и села устало на лавку. Нигде не было зеркала, а она чувствовала грязь на лице и неприбранность волос. Вспомнила, что видела зеркало в раздевалке и поднялась наверх, прибирая растрепавшиеся волосы в хвостик. Умылась и спустилась вниз. Села снова на скамейку, облокотившись на стену, и поняла, что сегодня ужасно вела себя по отношению к Саше. Надо было лучше ехать домой, чем показывать себя дурой. Ей стало стыдно, обидно за себя, она решила, что он её разлюбит, если она будет дальше себя показывать любопытной идиоткой. Надо всё-таки прислушиваться к его советам: молчать и не задавать глупых вопросов. Вчера у них вообще получалось общаться на уровне интуиции и взгляда, а сегодня она его замучила.

Саша открыл дверь и, не заходя в кабинет, предложил отправиться домой. Надя молча вышла, и они пошли по тропинке. Оба молчали до самой проходной. Надя не решалась показаться ещё раз обузой, а у Саши было только одно желание – быстрее добраться до кровати. На проходной вчерашние тётки молча выпустили их, провожая печальными взглядами, считая, что они поссорились. И наконец-то Надя сообразила, что, взяв его за руку, сможет хоть немножко поддержать. Он устало посмотрел на неё, и она поняла, что все его силы исчерпала на глупых вопросах, а сейчас он даже не в состоянии улыбнуться.

Подошёл автобус, и они сели на те же места, как обычно. Через пару остановок Саша обернулся к ней:

– Ты не сильно обидишься, если я тебя сегодня не пойду провожать?

Она испугалась, что между ними произошёл разлад, и печально посмотрела на него. Он обнял её руку:

– Я очень устал. И завтра предстоит очень длинный тяжёлый день. Пожалуйста, пойми меня.

– А у нас всё нормально в отношениях? – тихо, с мольбой в глазах, прошептала она.

– Да, конечно, – улыбнулся он, слегка приобняв. – Приедешь, набери меня обязательно, чтобы я знал, что ты дошла до дома.

– Хорошо, – покачала она головой и через несколько остановок вышла. Идя по пустынной улице, она ругала себя за то, что пришла к нему без звонка в кабинет. И поняла, что она даже не знает номер его рабочего телефона. Наверно, и он так же глупо и нелепо чувствовал себя, пока не знал номер её домашнего телефона. Но ведь он её так же любил и всё прощал. А она сейчас обижалась, сама не зная, на что. Просто была неприятна вся ситуация. Но и он не знал, что произойдёт несчастный случай и приедет комиссия. Она успокоила себя, что у них всё хорошо в отношениях, просто надо пережить тяжёлые дни, а лучше всего поддержать его или хотя бы не мешать.

Придя домой, она сразу набрала его номер, понимая, что он ляжет спать от усталости. Трубку взяла женщина. Надя поняла, что это его мама.

– А можно Сашу? – первое, что пришло ей в голову.

– Он уже спит, – строго, но еле слышно сказала мама.

– Ой, извините, – она хотела положить трубку.

– А это Надя? – мягко спросила мама, и у неё забилась надежда, что она его всё-таки услышит.

– Да. Он попросил, чтобы я его набрала, когда приеду домой.

– Он предупредил. Я ему передам утром, что у тебя всё хорошо, – по-матерински ласково сказала она.

– Спасибо, – упал груз с сердца, – спокойной ночи!

– И тебе тоже.

Она положила трубку и по голосу поняла, что мать заочно испытывает к ней симпатию, только со слов сына. Ей стало приятно от ощущения заботы и трепета обоих к ней. Её мать всегда была строга и всем избранникам дочерей устраивала допрос, прежде чем пустить на порог. Ей захотелось увидеть эту женщину, пообщаться, узнать побольше о Саше, раз у них такая любовь, значит, он доверяет ей все свои секреты. И может, мама поможет развеять её страхи по поводу его неизвестного прошлого, властного характера и деловых друзей.

Ей было приятно, что он думал о ней перед сном, и от этого стало тепло на душе, и она сразу уснула.