Текст книги "100 великих городов мира"

Ур Халдейский

^{Голова быка из царской гробнице в Уре.}

Человеку, побывавшему сегодня в той части Ирака, которая, словно руки, с двух сторон обнимает Тигр и Евфрат, трудно поверить, что 5–6 тысячелетий назад это был один из самых густонаселенных и, может быть, самый цивилизованный уголок земли. Сейчас эти места пустынны: с безоблачного неба льет свои знойные потоки солнце, сильный ветер гонит тучи песка, дожди выпадают редко. Лишь на короткое время весной желто-бурая пустыня расцвечивается зеленью трав и яркой пестротой цветов.

Однако именно в этом угрюмом краю был очаг величайшей цивилизации на земле, здесь возникла древнейшая из известных культур и древнейшее из открытых до сих пор государств. Уроженцем Ура был Авраам – избранник бога Яхве, заключивший с ним «завет» и ставший родоначальником евреев и арабов (через Измаила). Из города Ура, располагавшегося в Южной Месопотамии, Авраам был призван Богом, который сказал ему: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего (и иди) в землю, которую Я укажу тебе».

Сейчас на голой и бесплодной пустыне высятся холмы, по названию самого высокого из них арабы называют всю местность «аль-Муккайир» – «Смоляной холм». Впервые изучение этого края началось в 1854 году, когда Д.Е. Тейлор, английский консул в Басре, во время одной из своих инспекторских проверок начал обследовать некоторые районы Месопотамии. Он и определил «Смоляной холм» как место, под которым скрыты развалины библейского города Ура.

На развалинах храмовой башни Д.Е. Тейлор обнаружил цилиндры с надписями, которые упоминали имя царя Набонида, но тогда консул еще не мог прочитать надписи вавилонского царя. Более того, в самой Англии не нашлось никого, кто бы заинтересовался ими. Сообщение Д.Е. Тейлора о его попытках проникнуть в тайны «Смоляного холма» в Лондоне было принято спокойно, даже равнодушно, а потом и вовсе сдано в архив. В своей книге «Библейские холмы» немецкий писатель Эрих Церен отмечает, что Англия, обогатив свои «музеи быками-колоссами с человеческими головами, чуть было не проспала славу первооткрывателей библейского Ура халдеев». Честь этого открытия она разделила с американцами, когда экспедиция Пенсильванского университета в конце XIX века предприняла на заброшенном холме пробные раскопки. Но и американцы не опубликовали ни одного сообщения о результатах своих исследований.

В конце Первой мировой войны попавший в Месопотамию английский солдат К. Томпсон, чтобы скрасить свою однообразную солдатскую жизнь, стал осматривать руины некоторых холмов. Но его ограниченных средств не хватало для серьезных раскопок огромного холма, однако, вернувшись в Лондон, он сумел заинтересовать Британский музей. Новые раскопки Ура начались только в 1922 году, когда музей Пенсильванского университета предложил Британскому музею совместную работу под руководством археолога Л. Вулли. Десять лет продолжались раскопки в Уре, а затем они были приостановлены, чтобы научно обработать и опубликовать накопившийся материал.

В Уре археологи раскопали огромную храмовую площадь, на которой постройки возводились в течение почти 2000 лет – от царей древнейшего шумерского времени до великих царей Персии. Раскопанные экспедицией храмы были ограблены еще в древности, но и сохранившиеся остатки позволили ученым установить многое. Например, что деревянные двери храмов когда-то были облицованы золотыми пластинками, а украшениями стен служили золотые звезды, гвозди и лучи.

Самые грандиозные постройки в Уре относятся приблизительно к рубежу III и II тысячелетий до нашей эры – ко времени правления царей III династии. На центральной площади Ура, как и в других древних городах Месопотамии, возвышался зиккурат – массивная многоступенчатая башня, в которой стояла статуя могущественного бога Нанна, покровителя города, – самое большое и красивое сооружение Ура. Башня называлась «горой Бога», и ее было видно далеко за пределами города. В стенах зиккурата археологи нашли множество глиняных конусов, которые закапывались в землю при закладке здания. На них была надпись:

«Во славу царственного сына Нанна, сияющего с ясных небес, внемлющих мольбам и молитвам… я, Варадсин, благочестивый правитель… построил для бога дом его, радость сердца Этеменнигур. Чудо и украшение земли, да стоит он вечно!»

Жилые дома в Уре были достаточно комфортабельны по тем временам. Фундамент дома и нижние части стен, чтобы предохранить их от дождя, были сложены из обожженного кирпича, а остальная часть стен – из кирпича-сырца. В некоторых кварталах Ура дома были высотой в два этажа: в нижнем, кроме обязательного центрального дворика, располагались еще праздничная горница и второй дворик-святилище (оно же было и семейной усыпальницей); во втором этаже находились жилые комнаты, которые выходили на галерею. Такие дома были рассчитаны на одну семью, но с ростом городского населения они стали заселяться несколькими, порой и не родственными семьями.

Население Ура составляли кузнецы, кожевники, рыбаки, сторожа, мастера-строители, жрецы и жрицы разного ранга. У немалой части населения Ура имелись и сельскохозяйственные интересы, но в основном жители были горожанами. Они уже не стремились переселиться за пределы города, несмотря на всю скученность и тесноту в нем. За городом могли безопасно жить только те, у кого уже нечего было отнимать, а большинство жителей Ура имели тесные связи с царским двором, храмами, с крупными мастерскими и т. д.

Экспедиция Л. Вулли вела раскопки и на большом погребальном поле в районе храмов Ура. На протяжении многих столетий из гробниц Ура было расхищено несметное количество сокровищ и бесценных произведений искусства, и все же археологам удалось найти две не потревоженные грабителями гробницы. Перед членами экспедиции предстала неожиданная и поразительная картина сложного погребального ритуала.

В углу огромной ямы (глубиной около 10 метров) был устроен каменный склеп, в который помещали тело умершего владыки. С ним оставались несколько приближенных, которых умерщвляли, прежде чем тоже положить в склеп. Затем на дно огромной усыпальницы, устланной циновками, по наклонному спуску сходили те, кто добровольно отправлялся с покойным царем в загробный мир: жрецы, руководившие всем погребальным обрядом, военачальники со знаками отличия, дамы из придворного гарема – в роскошных одеждах и драгоценных головных уборах, слуги, музыканты, рабы…

Следом за ними въезжали повозки, запряженные быками или ослами, а замыкали шествие воины, которые становились на страже у входа в гробницу, как и подобает солдатам: с медными копьями на боку и медными шлемами на голове. Все участники траурной процессии занимали отведенные для них места на дне могильного рва, и после заключительного священнодействия каждый выпивал чашу со смертоносным напитком и погружался в вечный сон.

Обширное собрание предметов было найдено в царских гробницах Ура, и среди них такие известные, как «золотой козлик в зарослях», «царский штандарт», шлем Мескаламдуга, головной убор Пу-аби, многочисленные печати со сценами «фриза сражающихся». А еще трапециевидные арфы, украшенные инкрустированными изображениями животных: орел с львиной головой парит над двумя рогатыми животными, у священного дерева стоят два быка, сцена борьбы между львом и быком, которые поднялись на задние лапы, обхватив передними друг друга. Кроме этих сюжетов, на инкрустациях арфы ученые обнаружили «человека-быка» с рогами и копытами. Это был особый тип музыкальных инструментов, которые можно определить как «инструмент-изображение». Но когда и почему в древнем Уре возникла ассоциация с быком, ученые пока не могут объяснить. Однако имелась в виду, вероятно, не просто фигура животного.

Свирепый бык молодой, круторогий… с бородой лазуритовой, исполненный красоты!

Так говорится в одном из гимнов о Нанна – боге Луны. Лазурит пользовался у шумеров особым почтением. В их мифах постоянно превозносилась красота этого камня, ведь и богиня смерти Ласу обитала в подземном царстве в лазуритовом дворце. Культ этой богини имел прямое отношение к теме смерти и загробного мира, поэтому появление быка с «лазуритовой бородой» в царских гробницах говорит о том, что он участвовал в погребальных церемониях.

В царских гробницах были найдены и две деревянные четырехколесные повозки, относящиеся к III тысячелетию до нашей эры. Колеса и края повозок были инкрустированы длинными рядами серебряных и лазуритовых бусин и украшены серебряными кольцами и амулетами, тоже изображающими быков.

За несколько прошедших тысячелетий дерево, конечно, сгнило, однако археологам удалось реконструировать повозку, так как она лежала в яме совершенно нетронутой. В каждую повозку были впряжены по три быка, их скелеты лежали вместе с остатками сбруи. Перед головами быков находились скелеты конюхов, которые держали животных за поводья. Внутри повозок ученые обнаружили останки возниц, сидящих на своих местах и держащих в руках вожжи так, как их застала смерть тысячелетия назад…

Старейшина столиц Дамаск

Даже кисть художника не может воспроизвести все многообразие и все сочетание красок, поражающих в Дамаске человеческий глаз. Здесь фантастическая смесь потускневших красок храмов, дворцов и мечетей 1000-летней давности и сверкающих новых улиц, площадей, витрин, вывесок и афиш…

О красоте Дамаска повествуют многие арабские книги и легенды. Древнее предание рассказывает, что, когда пророк Мухаммед впервые увидел Дамаск, город показался ему чудесным изумрудом, окаймленным желтым песком. Потрясенный его красотой, пророк боялся, что после Дамаска даже рай не покажется ему достаточно красивым.

Знаменитый средневековый путешественник Ибн Баттута, преодолевший за свою жизнь по суше и по воде 120 000 километров, побывал и на сирийской земле. Дамаск ему так понравился, что он назвал его «раем Востока» и остался в нем на весьма продолжительное время, чтобы закончить здесь свое образование.

Столица Сирии Дамаск – один из древнейших городов мира, ему около 6000 лет. По преданию, недалеко от Дамаска, в деревушке Бейт-Лахья, жила прародительница людей Ева. На одной из окрестных гор туристам и сейчас показывают место, где якобы похоронен ее сын Авель, ставший жертвой первого убийства на земле. Благочестивым паломникам и любопытным туристам показывают даже следы крови Авеля, оставшиеся на камнях…

С Дамаском связано много и других преданий и легенд, но и реальная история города читается как приключенческий роман. Археологи доказали, что на месте нынешнего Дамаска еще в IV тысячелетии до нашей эры стояло городское поселение. В XVI веке до нашей эры хетты, жившие в Анатолии и на севере Сирии, дошли до этого поселения и на своем языке назвали его Дамашиас. Полтора века спустя египетский фараон Тутмос III, который вел бесконечные войны с городами-государствами Сирии, захватил и Дамаску: так по-египетски звучало название этого города.

А в начале Х века до нашей эры Дамаск сам стал столицей одного из сильнейших арамейских царств. Это государство было очень воинственным, много воевало и завоевывало, но в 732 году до нашей эры ассирийцы захватили Дамаск, а его жителей выселили в Урарту. К середине VI века до нашей эры город отошел к персидской династии Ахеменидов, а после вторжения в Азию войск Александра Македонского начался новый период в истории Дамаска, растянувшийся на целое тысячелетие. Восточный город поневоле «повернулся на запад» и на 10 веков связал свою судьбу с европейской цивилизацией.

Даже краткое перечисление завоевателей, которые нападали на Дамаск, говорит о том, что судьба этого города не была безоблачной и благополучной: они приходили и уходили, оставляя в облике Дамаска и его истории свои следы. После того как войска императора Помпея в 66 году заняли город, он надолго вошел в состав Римской империи. Это было время расцвета Дамаска: в нем расширялась торговля, строились храмы и дворцы, театры и бани, прокладывались новые, по-римски прямые улицы. Одна из таких улиц, разделяющая Дамаск в пределах его старых стен на южную и северную части, сохранилась до нашего времени: она так и называется – Прямая.

Переход от римского правления к византийскому оказался для Дамаска почти незаметным. В городе был учрежден епископский престол, а в его окрестностях выросли десятки церквей и монастырей. Один из крупнейших монастырских комплексов, расположенный в Сейднае, своим возникновением обязан императору Юстиниану. Как свидетельствует предание, первой его настоятельницей была сестра Юстиниана. В маленькой комнатке-часовне хранится икона Богородицы, будто бы написанная с натуры самим евангелистом Лукой. В прежние времена с иконы сочился елей, который еще крестоносцы, как самую великую драгоценность, отправляли по капелькам в Европу – дамам своего сердца. Сейчас увидеть эту икону невозможно, даже если открыть сейф, в котором она хранится. Перед ней во множестве висят подношения верующих: иконки, брошки, бусы, золотые изображения ног и рук, подаренные больными и страждущими в надежде на чудесное исцеление.

Тысячелетняя связь Дамаска с греко-римско-византийской культурой окончилась так же внезапно, как и началась. Всего одним штурмом город захватили персы-сасаниды, а уже в 635 году его покорили арабы, и с этого времени начинается история Дамаска как мусульманского города. Когда арабские войска осадили город, их полководец Халид ибн аль-Валид обратился к жителям Дамаска с такими словами:

Именем Аллаха милостивого, милосердного. Вот что дарует Халид ибн аль-Валид жителям Дамаска, если вступит в город: он обещает подарить им безопасность для их жизней, имущества и церквей. Городские стены не будут разрушены, и в их домах не будут размещены мусульмане. С того момента получат они подданство Аллаха и покровительство пророка его, халифов и правоверных. И пока платят они налоги, не учинится им никакого зла.

Поначалу арабы-мусульмане показывали себя защитниками местных христиан от византийского императора, держались осторожно и выполняли данные ими обещания. При халифе аль-Валиде из династии Омейядов в Дамаске была отстроена и украшена знаменитая Великая мечеть. До нашего времени в ней сохранились великолепные декоративные композиции с уникальными архитектурно-ландшафтными изображениями. В одной из таких композиций в своеобразной манере реально изображены архитектурные постройки и деревья, расположенные на берегу реки, через которую переброшены мостики. Вся композиция выглядит настолько натурально, что многие исследователи предполагают, что на ней передан архитектурный ансамбль самого Дамаска с протекающей рекой Барада.

Арабский халиф Муавия в 661 году провозгласил независимость Дамаска от тогдашней арабской столицы Медины, но столицей Дамаск был менее ста лет. Однако и впоследствии город продолжал играть весьма значительную роль, но уже только как центр культуры. Однако сменившие Омейядов халифы из династии Аббасидов старались отнять у Дамаска и эту привилегию.

Если халифы из династии Омейядов в какой-то степени были весьма терпимы к своим христианским подданным, то Аббасиды сочли это непозволительной роскошью. И потому халиф Харун-ар-Рашид, хорошо известный по книге сказок «Тысяча и одна ночь», направил в Дамаск войска во главе с военачальником Бармакидом.

Христиане Дамаска, недовольные политикой Аббасидов, были должным образом наказаны: все построенные при Омейядах церкви халиф Харун-ар-Рашид приказал уничтожить, а членам разрешенных христианских общин отныне надлежало носить отличительные одежды. Давление на христиан в Сирии все росло, и многие из них вынуждены были эмигрировать. Скоро их и вовсе бы не осталось, но тут сами правители спохватились, что без христиан основное бремя налогов ляжет на плечи самих же мусульман.

О бурной истории первых веков ислама напоминают в Дамаске в основном гробницы. Например, в небольшой комнатке в юго-восточной части Великой мечети стоит гробница, в которой, по преданию, покоится голова имама Хусейна – внука пророка Мухаммеда, которого мусульмане-шииты почитали едва ли не выше других своих святых. В этом уголке мечети постоянно слышится персидская речь, так как поток паломников из Ирана никогда не прекращается.

На южном краю Гуты возведена еще одна святыня шиитов – мавзолей «малой Зейнаб», внучки пророка Мухаммеда. Строили и отделывали этот мавзолей иранские мастера, и, таким образом, в Дамаске сложился уголок настоящего Ирана. Точно такие же стены, гробницы, ковры и толпы молящихся паломников можно увидеть в святых местах Шираза, Кума и Мешхеда. Среди других знаменитых гробниц Дамаска выделяется захоронение первого в истории мусульманства муэдзина – эфиопа Баляля, соратника пророка Мухаммеда.

Крестовые походы на Восток обошли Дамаск стороной: город не был взят крестоносцами, хотя они и пытались овладеть им. Но жители Дамаска дали им достойный отпор, и рыцари вынуждены были снять осаду и отступить. В 1147 году Дамаск перешел под контроль прославленного полководца Салах-ад-Дина, которого в средние века воспевали за благородство и милосердие к побежденным крестоносцам. При нем в Дамаске было возведено много прекрасных архитектурных памятников, и сам он похоронен в великолепном мавзолее у стен Великой мечети – под резным деревянным надгробием, на верхушку которого намотана огромная зеленая чалма.

До XIV века Дамаск охранял себя от возможных нападений – крестоносцев, сельджуков и монголов, считая главной своей задачей развитие ремесел, торговли и различных искусств. Но потом в Сирии почти 400 лет господствовали турки, и их владычество закончилось только в 1918 году, а потом последовали годы сопротивления французской оккупации. Только в апреле 1946 года последний французский солдат покинул многострадальную землю Сирии.

У большинства прославленных арабских городов есть свой постоянный эпитет, навсегда закрепленный за ними. Название Дамаска – аль-Фейха – переводится как «обширный», а иногда и как «душистый». Как и все древние восточные города, Дамаск делится на старую и новую части. Улочки старого города настолько узки, что, раскинув руки в стороны, можно потрогать стены стоящих друг против друга домов.

Чревом и сердцем Дамаска является базар «Сук Хамедие», где все выглядит почти так, как и несколько веков назад, разве только изменился ассортимент ввозимых товаров. На базаре есть улицы портных, сапожников, ювелиров, гончаров, ковровые и многие другие лавки: здесь продают абсолютно все – от антикварного кинжала из знаменитой дамасской стали до самой современной видеоаппаратуры. Зачастую торговля выплескивается прямо на улицу, занимая все пространство тротуаров. И здесь всегда царит сутолока – пестрая и яркая, как маскарад.

Гордостью и вечной славой Дамаска является всемирно известный христианский богослов и церковный писатель Иоанн Дамаскин. Он родился в ассирийской христианской семье и был визирем одного из арабских халифов. Написанные им произведения прославили и его самого, и город Дамаск. Главным среди них считается сочинение «Источник знаний», которое состоит из трех частей: «Диалектика», «О ересях» и «Точное изложение веры». В XVI веке многие произведения Иоанна Дамаскина перевел князь Андрей Курбский.

Легенды и быль Мерва

^{Развалины древнего Мерва}

Руины древнего Мерва раскинулись на площади более 70 квадратных километров, далеко выходя за пределы первоначальной городской округи. Они включают в свою территорию несколько разновременных по происхождению городищ и развалины их бывших пригородов, которые лежат близ города Байрам-Али – в оазисе реки Муграб. Эти городища возникали одно за другим, потом одни медленно угасали, иные внезапно перемещались на другие территории… Рушились покинутые людьми дома, оплывали древние стены, и сейчас только холмы и увалы печально обозначают местоположение бывших кварталов, общественных зданий и рыночных площадей.

Руины старого Мерва давно обратили на себя внимание, предпринимались даже попытки начать здесь археологические раскопки. Однако всестороннее изучение Муграбского оазиса началось только в 1950-х годах, когда сюда была послана археологическая экспедиция под руководством профессора М.Е. Массона.

В истории цивилизации Востока, да, пожалуй, и всего мира, найдется не так уж много древних поселений, удостоенных пышного титула «матери городов». Одним из них является древнетуркменский город Мерв, о котором еще в 985 году знаменитый путешественник и ученый аль-Макдиси сообщал: «Передают, что Катада говорил о словах Всевышнего: «Мать городов в Хиджазе – Мекка, а в Хорасане – Мерв». Мерв представлял собой гигантский мегаполис, равных которому не было в Центральной Азии: даже прославленные Самарканд и Бухара, Варахша и Пенджикент рядом с ним казались провинциальными городками.

Муграбский оазис упоминается еще в священной книге персов «Авесте», где он именуется «Моуру» – третье «место благословения», созданное Ормуздом для жительства, и называется могучим, священным и чистым. Как провинция Ахеменидской державы Мерв упоминается в клинописных текстах на Бехистунском барельефе царя Дария.

На рубеже античности и средневековья Мерв только в пределах городской крепостной стены занимал площадь 235 гектаров, а ведь в мегаполис входили еще ремесленный пригород и обширная сельскохозяйственная округа, во много раз превышавшие площадь самого города. Может быть, потому и к без того пышному титулу Мерва арабские писатели добавляли торжественное имя «Шахиджан» – «Царская душа», «Повелитель Вселенной».

Многие арабские путешественники и географы восхищались красотой Мевра. Ибн-Хродадбех, древнейший из авторов, около 846 года составил «Книгу путей по государствам», в которой сообщает о Мерве как о городе, красота которого пережила века, нисколько не поддавшись губительному действию времени.

Прошлое Мерва загадочно, словно над ним застыл туман тысячелетий: даже о его возрасте в науке нет единого мнения. Проникнуть сквозь этот туман пытались еще античные писатели (Курций Руф и Исидор Харкский, Страбон и Плиний Старший, Птолемей и др.), официальные китайские хронисты, армянские летописцы, а также арабские и персидские историки и географы. В середине XII века выходец из родовитой мервской семьи Абусаид ас-Самани создал 20-томную «Историю Мерва», которая до нас дошла, к сожалению, только во фрагментах. Но даже и этот титанический труд мервского историка не смог прорвать завесу тайн над историей великого города.

Древнейшее ядро Мерва в науке именуют Эрк-Кала – «крепость-цитадель». Средневековая легенда рассказывает, что цитадель эта была возведена по повелению мифического царя Тахумарта. На протяжении II – первой половины I тысячелетия до нашей эры Эрк-Кала была лишь одним из многочисленных населенных пунктов, причем даже не самым главным и не самым крупным. Но впоследствии именно Мерву выпало сыграть видную роль в истории.

Здесь господствовали правители Ахеменидской династии, он находился под властью Александра Македонского, в правление селевкидского царя Антиоха Сотера (конец III века до нашей эры) весь Муграбский оазис был обнесен стеной, длина которой равнялась 230 километрам. Стена эта ограждала богатые земли Мерва от наступающих песков пустыни и одновременно преграждала путь воинственным кочевникам-скифам.

В VI–VII веках вся Маргианская область распалась на небольшие удельные княжества, лишь номинально подчиняющиеся новым правителям – сасанидским шахам. Фактически же правителем Мерва являлся местный феодал, который носил титул «марзубан». Мерв в ту пору и вплоть до монгольского нашествия становится видным культурным центром не только Хорасана, но и всей Средней Азии. Отсюда вышло немало выдающихся деятелей, например, высоко просвещенный человек и тонкий дипломат Бузуртмирх – визирь царя Хосрова Великого, знаменитый врач, философ и путешественник Барзуе, несравненный певец и музыкант Барбут, про которого говорили, что у него на каждый день есть новая песня.

В Мерве в IX веке проходила деятельность врача-христианина Ибн-Масы, который работал в городской больнице и славился как один из выдающихся врачей своей эпохи. Он оставил после себя труды о режиме питания, влиянии на организм человека отдельных видов пищи, значении для здоровья водных процедур, правилах кровопускания. Ибн-Маса был еще и незаурядным ботаником: он подробно описал внешние признаки растений, указал места их произрастания, интересовался микологией… Аль-Бируни в своей «Фармакогнозии» неоднократно ссылался на труды Ибн-Масы.

Первоначально официальной религией в Мерве был зороастризм, именно сюда последний сасанидский царь Иездегерд принес Великий священный огонь и поместил его в одном из храмов-аташкедов. В городе существовала и крупная христианская община. Во время раскопок археологи откопали в северо-восточной части Гяур-калы («Крепости неверных») остатки христианского монастыря, возведенного на руинах одного из парфянских зданий. Монастырь имел овальный план, в него входил внутренний двор, окруженный сводчатыми кельями.

В Мерве были и буддистские общины. В юго-западном углу Гяуркалы располагался буддистский монастырь с высокой ступой, которая была возведена в III веке. Но особым почитанием в Мерве пользовался храм Кей-Марзубан, который в описаниях арабского географа Ибн-аль-Факиха выглядел так:

Был в Мерве большой старинный дом… Дойдя от земли до высоты человеческого роста, он поднимался к крыше на четырех изображениях по его сторонам – двух мужчин и двух женщин, и внутри его были удивительные изображения – неизвестно, что такое.

И пришли некие люди, заявили, что оно принадлежит им и что их предки построили его; разрушили его и выбрали дерево, которое было в изображениях, а он был домом удивительно сделанным. В год, когда он был разрушен, Мерв и его селения постигли великие бедствия, и люди Мерва утверждали, что он был талисманом для процветания.

Большим уважением пользовался у местных жителей памятник «Султан-Санджар», о котором старинная легенда повествует следующее.

Была у султана необыкновенная жена – красавица-пери, данная ему с небес на трех условиях: чтобы он никогда не смотрел, как она причесывается; никогда не смотрел на ее пятки, когда она будет ходить, и никогда не обнимал ее за талию. При нарушении этих условий жена немедленно будет опять взята на небо.

Султан счастливо жил со своей необыкновенной женой, но его постоянно терзали мысли об этих странных условиях. И вот однажды он все-таки решил подсмотреть, как она причесывается. Султан увидел, что жена сняла голову, положила ее на стол и стала расчесывать волосы золотым гребнем. Через некоторое время он осмелился посмотреть на пятки жены и увидел, что она не ходит, а плавает в воздухе. Разгневалась красавица-пери и улетела на небо.

Сильно загоревал султан, и не в силах вынести тоски созвал он своих священников и просил их помочь ему вернуть жену. Горячие молитвы духовных особ вернули султану его сокровище, и так прошло еще два счастливых года, а потом султан опять не утерпел: он обнял жену за талию и почувствовал, что она без костей.

На этот раз жена-пери решила оставить мужа навсегда, несмотря на все его мольбы. А при прощании сказала: «Если ты желаешь меня видеть, построй мечеть, чтобы была выше всех мечетей, и наверху сделай отверстие. В это отверстие я буду показываться тебе каждую пятницу».

Султан так и сделал. И когда строительство мечети было завершено, он увидел в отверстие свою жену. Такие свидания повторялись до тех пор, пока султан не почуял близкую кончину. Тогда жена явилась ему в куполе мечети, бросила гребенку, но та не упала, а застряла между кирпичами. Султан приказал достать гребенку и положить ее в ящик, а ящик вставить в заветное отверстие.

Этой легенде верили и русские, поэтому не раз делали попытки овладеть драгоценным ларцом. Сам мавзолей султана Санджара, последнего представителя могущественной сельджукской династии, был возведен примерно в первой половине XII века и поражал современников и последующие поколения своими размерами и четкостью архитектурной композиции. В начале XV века Исфизири писал о мавзолее, что «это одна из величайших построек царств вселенной и до такой степени прочна, что порча не может коснуться ее». Однако время не пощадило этот памятник, и постепенно усыпальница султана Санджара потеряла свой величественный первоначальный облик.

Мервская цивилизация отличалась высочайшим уровнем технологий, утраченных еще в далеком прошлом и заново открытых лишь совсем недавно. В античном мире, например, очень ценилось «маргианское железо», из которого изготовлялись стальные изделия высокого качества. Плутарх в своем «Сравнительном жизнеописании» писал об «ослепительно ярко сверкавших» стальных шлемах и панцирях парфянских воинов. Плиний тоже свидетельствовал, что в Риме отдавали предпочтение именно «маргианскому железу», так как только его можно было сравнить со знаменитыми китайскими изделиями.

Во время археологических раскопок античных слоев Мерва были найдены виноградные и вишневые косточки, зерна пшеницы и риса, семечки дыни, арбуза и огурцов. Причем все они по своей величине значительно превосходили косточки и зерна современных сортов винограда и злаков. Арабский географ IX века ал-Истархи восторженно писал: «Мерв – лучший из городов Хорасана относительно съестных припасов: хлеб в Мерве таков, что более чистого и приятного на вкус хлеба нет в Хорасане, а сухие плоды Мерва – виноград (изюм) и прочие предпочитаются таковым из других мест; славится изобилием их Герат, много их и в других местах, но вкусом и достоинством их превосходят мервские».

Археологические раскопки предоставили ученым и образцы высококачественных хлопчатобумажных тканей. «Собирается в Мерве самый мягкий «мервский» хлопок и выделываются хорошие «мервские» ткани, которые вывозятся в разные страны» – так писал ал-Истархи. Спрос на «мервские» ткани был настолько велик, что багдадские халифы даже организовали в Мерве специальную мастерскую, ткани из которой поступали в их сокровищницу. После смерти халифа аль-Мустакфи в его сокровищнице обнаружили 65 000 отрезов «мервской» ткани и 13 000 «мервских» чалм, которые хранились там вместе с золотом и драгоценными камнями.