Текст книги "100 великих замков"

Замок Святого Ангела в Риме

В 136 году римский император Адриан в подражание мавзолею Августа, и даже желая затмить его, решил воздвигнуть себе и своим преемникам на императорском троне гробницу, великолепие которой должно было превзойти все здания Рима. Возвратившись из путешествия по всей Римской империи, император и занялся исполнением своего плана. Начатое строительство было закончено уже его наследником – Антонином Благочестивым (или Кротким), который в 138 году в достроенный мавзолей, согласно завещанию императора Адриана, перенес его прах.

Первоначально усыпальница была возведена из травертина, кирпича и пеперина (вулканического туфа) и покрыта белым паросским мрамором. Мавзолей императора Адриана представлял собой круглую башню (диаметром более 60 метров) и опирался на огромный квадратный цоколь, каждая сторона которого равнялась 80 метрам, а высота их была не менее 15 метров. Башня заканчивалась конической крышей, покрытой слоем земли и засаженной кипарисами по образцу этрусских могил-курганов. По свидетельству Иоанна Антиохийского, в центре крыши возвышалась огромная мраморная статуя императора Адриана, стоящего в колеснице Гелиоса, запряженной четырьмя конями. Эти кони были столь огромны, что сквозь отверстие их глаз мог свободно пролезть взрослый человек. До наших дней от статуи сохранилась лишь голова императора, которая хранится в Ватиканском музее – в отделении «Пио Клементино».

Квадратное основание мавзолея было обнесено бронзовой решеткой со столбами, украшенными бронзовыми позолоченными павлинами[8]8
  Да настоящего времени сохранились только два павлина, которые теперь находятся в Ватиканском саду.


[Закрыть]. Снаружи его украшали пилястры с роскошными капителями, на которых стояли мраморные статуи, привезенные из разных концов Римской империи. В их числе был и знаменитый «Фавн», найденный при археологических раскопках, проводимых при папе Урбане VIII.

Через узкие ворота и темный коридор со сводами открывался вход в четырехугольную погребальную камеру, тоже построенную со сводами, в которой находился порфировый гроб императора. Освещалась она косыми отверстиями, сделанными в стенах, в нишах которых некогда стояли урны с прахом императоров Антонина Благочестивого, Марка Аврелия, Коммода и Септимия Севера. Септимий Север был последним императором, которого похоронили внутри мавзолея, после чего в течение двух столетий усыпальница оставалась запертой.

Мавзолей Адриана сохранял свой первоначальный вид и украшения до 400 года, когда император Гонорий составил новый план укрепления стен Рима, по которому усыпальница императоров включалась в фортификационную систему. В 410 году Рим подвергся нападению армии вестготского короля Алариха I, и в превращенном в укрепление мавзолее римляне разрушали украшения, разбивали статуи и их обломки бросали в осаждающего врага. Захватив город, король вестготов отдал его своим воинам на три дня. Столица Римской империи была разграблена, и из мавзолея императора Адриана унесли все, что в нем было ценного.

В Средние века, в период междоусобных войн, мавзолей Адриана стал крепостью, которая часто переходила из рук в руки. Здесь находили убежище бароны, спасаясь от гнева римских пап, а нередко и сами понтифики искали в крепости спасение от неприятелей и народного гнева. Они бежали из Ватикана по идущей прямо к мавзолею высокой галерее, которая была возведена при папе Николае III. Галерея была такой широкой, что по ней могла свободно проходить запряженная повозка.

В 1379 году во время внутренних раздоров в мавзолее Адриана засел со своим ополчением Роберт Женевский, который защищал его от народного гнева. После долгого и упорного сопротивления римский народ, захватив эту крепость, решил срыть ее до основания и даже отчасти исполнил свое варварское намерение. Многие плиты и квадратные камни с мавзолея были сорваны, а потом использованы на мощение улиц и другие нужды.

Впоследствии римские папы постепенно восстановили крепость, а в XVI веке «Адрианова башня», как называли усыпальницу императоров, получила свое нынешнее название – «Замок Святого Ангела», и произошло это по следующему поводу.

В конце VI века в Риме свирепствовала моровая язва, и жители города в страхе и трепете молились о спасении. Римским папой был тогда Григорий Великий, который, подняв икону Божьей Матери, крестным ходом стал обходить город. Когда процессия переходила через Элиев мост, направляясь к Ватикану, над башней Адриана послышались голоса певших ангелов: «Аллилуйя! Воскресе якоже рече, аллилуйя!». Проникнутый благоговением народ пал ниц, а верховный понтифик обратился с мольбой к иконе Божьей Матери: «Моли Бога о нас, аллилуйя!». И удостоился видеть благословенное явление Ангела Божьего, парящего в воздухе над гробницей императора Адриана и вкладывающего карающий меч свой в ножны. Язва тотчас прекратилась…

Папы Николай V и Александр VI особенно способствовали тому, чтобы мавзолей Адриана принял совершенно новый вид. В конце XV века папа Александр VI Борджиа укрепил обветшавшее сооружение, возвел вокруг него четыре бастиона, названные именами четырех евангелистов; сделал парадный двор, где декоративной горкой были сложены уже ненужные мраморные ядра. Правда, по преданию, одно из них было использовано и в XVII веке, когда шведская королева Христина стреляла с крыши замка в сторону холма Пинчо.

Римские папы постоянно занимались перестройками в замке, превращая его в укрепленное место. Для большей безопасности верховных понтификов из Ватиканского дворца в замок провели тайный подземный ход длиной около одного километра; в случае опасности папы могли перейти прямо из своего дворца и укрыться в этой крепости. Кроме того, в замке были устроены папские покои, комната для хранения казны и сокровищ, дворики и помещения для хранения продовольствия на случай длительной осады.

Со временем некоторые помещения замка превратились в тюремные камеры, в которых в разное время томились архитектор Аристотель Фиораванти, Галилео Галилей, Бенвенуто Челлини, граф Калиостро, семейство Ченчи и др. Иногда осужденных казнили прямо на верхней террасе замка, и тогда над Римом раздавался печальный звон колокола, и поныне находящегося здесь.

В XVI веке при римском папе Павле III на вершине замка была поставлена мраморная статуя архангела Михаила (работа Р. Монтелупо); в XVII веке по повелению папы Венедикта XIV ее заменили бронзовой, которая возвышается там и поныне. Ее выполнил скульптор Ф. Жирардин по рисунку фламандского живописца П. Феншенфельда. Бронзовые входные двери, которые вели в гробницу, в 1825 году сняли, так как был открыт коридор, который ведет от входа в большую нишу. Возле нее начинается спиральный вход, огибающий все здание внутри пандусом и достигающий самой вершины замка.

Церковь в замке Святого Ангела небольшая, всего с одним престолом. В стене, с левой стороны алтаря, в рамке за стеклом висит индульгенция римского папы Григория XVI. Она была в 1838 году дана на всю жизнь солдатам, жившим в верхней части замка и охранявшим ее…

В настоящее время в замке Святого Ангела устроен Военно-исторический музей, в котором отражены различные моменты римской средневековой истории и представлена богатая коллекция произведений искусства. Так, например, сохранился зал папы Павла III с картиной Перина де Вага – ученика великого Рафаэля, который расписал и несколько других залов сценами из римской истории.

В крепости Сан-Марино

Окруженная со всех сторон итальянской территорией, маленькая Республика Сан-Марино сохраняет свою независимость уже более 1000 лет. На ее гербе, известном с XV века, изображен горный массив Монте-Титано с тремя вершинами, на каждой из которых расположены замки – Гуати, Сеста и Монтале. Их донжоны увенчаны большими металлическими флюгерами, а сами замки символически представлены башнями с геральдическими плюмажами из страусовых перьев.

Одна из башен крепости

История этой самостоятельной и независимой страны насчитывает почти семнадцать веков, и до сих пор ее государственное устройство регулируется установлениями 1600 года: страной правит парламент, а высшую исполнительную власть осуществляют два капитана-регента. Временем основания республики считается 301 год, и с тех давних пор многие исторические факты и события обросли легендами и преданиями. Официальная история гласит, что в конце III века жил на Арбе, одном из далматинских островов, каменотес Марино, который был известен своими смелыми выступлениями против местных феодалов. Спасаясь от преследователей, он вместе со своими спутниками-христианами переправился через Адриатику и укрылся в Римини, однако и на берегу солнечной Италии враги не давали им покоя. Тогда каменщик ушел в горы и у неприступной вершины Монте-Титано, в одной из горных пещер, построил себе жилище.

Слух об отшельнической жизни Марино распространился по всей округе, и вскоре к нему присоединилось еще несколько человек, из которых впоследствии образовалась целая община. В нее охотно принимали всех людей, в том числе и скрывавшихся от преследований феодалов, а также гонимых христиан. После смерти основателя общины, который был причислен к лику святых, местность эта стала называться в его честь Сан-Марино. Впоследствии далматинцы построили небольшую крепость, которая стала первым зданием будущего государства…

В общине, созданной каменотесом Марино, все внутренние дела решались на общем собрании, где право голоса имели и мужчины, и женщины. Это было на закате Римской империи, когда на Апеннинский полуостров обрушились нашествия франков и германцев. Скрывшись на вершине скалы, последователи Сан-Марино избежали той участи, которая постигла жителей других итальянских городов. Впоследствии, в бесконечных войнах между окружающими их феодальными сеньорами, саммаринези (так сами себя называют жители республики) старательно держались нейтралитета. А при попытках покорить их силой могли дать достойный отпор.

Впервые о Сан-Марино упоминается в документе Х века, в котором перечислялись самостоятельные государства Апеннинского полуострова. В настоящее время на картах Европы «Светлейшая Республика Сан-Марино» (таково ее официальное название) отмечена точкой, со всех сторон окруженной территорией Италии, а в прежние времена ее иногда даже забывали наносить на общегеографические карты мира.

То, что в течение нескольких столетий республика могла сохранять свою самостоятельность, связано с несколькими причинами. Первоначально, и довольно длительное время, государство было столь бедным и незначительным, что соседи даже не соблазнялись завоевывать его. Кроме того, пока в столицу не были проложены удобные дороги, чужеземные войска практически были не в состоянии добраться до ее укрепленных стен и захватить страну. Но уже в Средние века многие захотели прибрать Сан-Марино к своим алчным рукам, и ей приходилось быть постоянно настороже. Бесконечные войны, нашествия и захваты принесли немало бедствий гордой республике, но особенно много горя сан-маринцам доставили Малатесы – владельцы Римини. Неоднократно пытались они подчинить себе маленькое государство, но при нападении врага весь народ – от мала до велика – поднимался на защиту родины, а крепость на высоком крутом утесе была действительно неприступной. В Сан-Марино до сих пор рассказывают предание об одном каменщике, который пожертвовал жизнью, сражаясь за независимость родины. Захваченный в плен наемниками Пандольфо Малатесы, он был подвергнут страшным пыткам, но не открыл врагам тайный вход в крепость.

Правда, впоследствии республика три раза подвергалась оккупации, но всегда на очень короткое время. Первый раз это произошло в 1503 году, когда сан-маринцы на несколько месяцев оказались под властью Цезаря Борджиа. Как одна из наиболее старинных христианских общин, Сан-Марино пользовалось особым покровительством римского папы, однако в 1739 году на территорию страны вторглись войска кардинала Альберони. Но и им через четыре месяца пришлось с позором удалиться. И в 1740 году римский папа Климент XII вынужден был признать независимость страны: это ему приписывают знаменитую фразу: «Эта республика застряла, словно кость в горле».

Оставил свой след в истории Сан-Марино и Наполеон Бонапарт. Потопивший в крови революционные свободы у себя на родине и державший в руках всю Европу, он побывал в древней республике и оставил такую надпись: «Преклоняюсь перед республиканским строем Сан-Марино». Эти слова, собственноручно написанные Наполеоном, вам с гордостью покажет любой сан-маринец, едва вы переступите порог национального музея. Проходя со своими войсками по Италии на рубеже XVIII–XIX веков, Наполеон предложил даровать сан-маринцам оружие, хлеб и земли. Однако те поблагодарили за зерно, согласились принять оружие, но от чужих земель отказались наотрез.

С 1463 года Республика Сан-Марино не вела объявленных военных действий против кого-либо: исключение составляют 15 сан-маринских солдат, которые в Первую мировую войну воевали на стороне Италии. В сентябре 1944 года немецко-фашистским войскам удалось ненадолго оккупировать страну, однако войти в ее столицу они не решились. И саммаринези, не защищенные ничем, кроме своего нейтралитета, укрывали у себя десятки тысяч голодных и обездоленных беженцев, которые бежали сюда со всей Европы.

Республика Сан-Марино не прославилась великими поэтами, художниками или музыкантами. Но высокая гора Монте-Титано, по которой петляет асфальтированное шоссе, не просто одна из тех, что составляют отроги Апеннинского хребта. На ее вершине разместилось целое государство со столицей, окруженной крепостными стенами. Город Сан-Марино – столица государства Сан-Марино – расположен на четырех террасах горного склона, почти у самой его вершины. Ему трудно расти, потому что расти некуда: стена завершается крепостью, которая была возведена в 1525 году. За древними крепостными укреплениями – лабиринт узеньких извилистых улочек с многочисленными лестничными подъемами и спусками.

Зубчатую крепостную стену, которая опоясывает самую макушку Монте-Титано, венчают башни, расположенные на севере горы и видимые на десятки километров днем и ночью. С самой высокой из них открывается великолепная панорама: на юг, запад и на север раскинулись ленты крепостных стен, между ними – красные черепичные крыши, затем отроги гор, поля, виноградники, сады… Восточный склон Монте-Титано – это совершенно отвесный обрыв в несколько сотен метров, поэтому он составляет естественное неприступное укрепление. В 25 километрах синеет Адриатическое море, и в ясную погоду можно увидеть противоположный берег – югославский.

Никто не защищает границ этой маленькой горной страны, въезд и выезд из нее можно совершить беспрепятственно. Дворцовая стража и несколько десятков полицейских заменяют здесь армию. Бюджетная статья «военные расходы» в государстве отсутствует, а военный арсенал Сан-Марино исчерпывается музейной коллекцией старинного оружия. Даже пост на границе установлен главным образом для туристов – любителей фотографироваться. Костюм гвардейцев состоит из зеленого мундира с аксельбантами, красных панталон, на ботинках – белые краги, а высокие черные фуражки увенчаны пышным бело-красным плюмажем. Но в зимний сезон у въезда в Сан-Марино не встретишь ни одного гвардейца.

Через крепостные ворота попадаешь на маленькую площадь, куда сходятся несколько узеньких улочек. На фоне серых домов, одного цвета с крепостными стенами, еще больше бросается в глаза буйство красок в витринах магазинов и бесчисленных лавчонок. На площади поставлен памятник Джузеппе Гарибальди: надпись на нем гласит, что это самый первый из всех памятников, сооруженных итальянскому патриоту. Именно в Сан-Марино летом 1849 года, после падения Итальянской республики, гарибальдийцы укрылись от преследований. В местном музее хранятся документы с собственной подписью Д. Гарибальди, его личные вещи и знамя гарибальдийцев.

В центре города, на площади Свободы, находится Дворец правительства. На башенке, венчающей средневековое здание с тремя входными порталами, установлен колокол. В былые времена он возвещал о приближении неприятеля и призывал к защите страны.

Главы государства – два капитана-регента – избираются из числа депутатов парламента сроком на шесть месяцев. Их имена становятся известны 1 октября и 1 апреля. Верховные правители Республики Сан-Марино облачаются в традиционный наряд: он состоит из шелкового костюма с кружевным жабо, короткой черной бархатной накидки и маленькой золотой шпаги. Головной убор капитанов-регентов сделан из черного бархата, отороченного белым мехом. На церемонию передачи власти приезжает множество туристов, и в эти дни улицы Сан-Марино заполнены до отказа. На торжественный парад выходят обычно все «вооруженные силы» Сан-Марино: 12 гвардейцев и милиция, в которую призываются граждане республики в возрасте от 16 до 50 лет.

Третьего сентября сан-маринцы чтут память основателя своей республики. В этот день тишину миниатюрной площади у правительственного дворца взрывает марш военного оркестра. Под бой барабанов идут арбалетчики, которые в старом амфитеатре будут демонстрировать свое искусство; пройдут соревнования между «крепостями», как с давних пор именуются городки республики. Для состязаний в стрельбе из арбалетов извлекаются тяжелые крепостные орудия, все остальное время хранящиеся в башне Ла Фотта – самой высокой из трех. Все в этом празднике соответствует веками освященным традициям – и наряд капитанов-регентов, и средневековое вооружение дворцовой гвардии. Так живет самая древняя на земном шаре Республика Сан-Марино, один из главных принципов внешнего общения которой – не стремиться к расширению своей территории за счет чужих земель…

На берегах голубого Дуная

Дунай, воспетый Иоганном Штраусом, представляется нам голубой полноводной рекой, спокойно несущей свои воды среди отрогов Венского Леса. Тесно обступают Дунай горы, на тихих и пустынных берегах его царит тишина, как, например, в ущелье Казане, где слышен лишь шум реки. Но далеко не на всем своем протяжении она спокойная и голубая. Иногда сжатый кручами скалистых гор Дунай сердито бросает волны навстречу судам, которые с трудом преодолевают их напор.

Дунай на судне не принято называть рекой: Дунай – это Дунай, и люди, занятые на дунайском транспорте, – не речники, а моряки. Плавание по нему заграничное, как на море, и глубины здесь не по речному большие: они позволяют и морским кораблям подниматься по Дунаю высоко вверх. А о трудностях плавания и говорить не приходится, ведь иногда Дунай просыпается таким хмурым и озабоченным, что даже солнечные лучи его не радуют.

Венгерский замок Вайдахунед

На мраморе римских алтарей бог Дунай изображался гневным и насупленным старцем в длинных одеждах, развевающихся на резком ветру. Нетрудно представить, как истово возносили молитву такому богу! Но не раз люди пытались и поспорить с ним: тысячи рабов по повелению Цезаря высекали углубления в русле, в заводях и там, где помельче, чтобы построить удобные для судов каналы.

Волны Дуная знают немало языков: они слышат речи венгров и чехов, болгар и румын, народов Югославии и многие другие. Донау и Дуна, Дунав и Дунэря – каждый народ по-своему называет эту вторую по величине реку Европы. Тому, кто умеет слушать его волны, Дунай расскажет о многом.

Река-граница не сулила спокойствия, и на берегах ее мало кто надолго строил прочный домашний очаг. Зато испокон веков вырастали здесь крепости и воинские лагеря, сначала римские, потом турецкие и австрийские. Затем и они сметались историей, оставив на необъятных просторах горных берегов зубчатые стены и башни, воздвигнутые людьми.

В 513 году до нашей эры персидский царь Дарий I Гистап предпринял поход против жителей Придунайского края, но, потеряв множество своих солдат, позорно бежал. Недалеко от современного села Новосельское, расположенного за озером Ялцух, стоит курган, на котором по преданию находилась ставка царя Дария. Здесь он принимал послов от скифского вождя Иданфирса, вручивших ему ультиматум с требованием покинуть придунайские степи.

В 334 году до нашей эры попытку Дария повторил знаменитый полководец древности Александр Македонский. Он переправился на левый берег Дуная, разорил прибрежные поселения, но закрепиться здесь не смог и ушел со своим войском на Балканы. А в Килие, в память о своем пребывании, поставил памятник богу Зевсу.

В I веке римский император Тиберий построил на правом берегу Дуная дорогу через Катарактскую теснину, но важное стратегическое значение она получила позже, когда император Траян продолжил ее дальше. У входа в Казаны, на отвесной скалистой стене, находится хорошо сохранившаяся памятная доска императора Траяна (103 г.).

Одним из многочисленных укрепленных пунктов римлян на правом берегу Дуная была крепость Ятрус, письменные источники о которой скудны и весьма отрывочны. Самое раннее упоминание о ней встречается во второй половине II века и первой половине III века, когда крепость находилась под командованием дукса провинции Вторая Мезия и в ней размещался гарнизон конников-щитоносцев. Последующие события неизвестны историкам, но в VI веке император Юстиниан «возобновил новой стройкой пострадавшие части так называемых укреплений Ятрус и Тигас». В VIII веке Ятрус в письменных источниках не упоминался, так как уже был разрушен аварами и, вероятно, славянами.

Впоследствии «Городище» у села Кривина (так местные жители называют развалины Ятруса) служило карьером, откуда брали камень для сельских построек и даже для возведения пристани в городе Свиштов на Дунае. Более всего при этом пострадали крепостные стены, сложенные из хорошо обтесанных квадров. Ни в юго-западной, ни в юго-восточной стене ворот не было, но при раскопках из юго-западной стены был вынут надгробный памятник с рельефными изображениями членов семьи (отец, мать, сын и дочь) и с латинской надписью. Из развалин Ятруса происходит также мраморная голова мужчины…

Наиболее опасным для судоходства является на Дунае вход в Катаракты – участок в три километра длиной, так называемые «Железные ворота». Это название связано с временем, когда турки решили закрыть доступ к Катарактам и перегородили русло руки в этом месте железными цепями. Здесь, около Трансильванских Альп, равнина неожиданно кончается, и Дунай вынужден пробивать себе дорогу через южные отроги гор, образуя свое самое великолепное ущелье. Берега его вдруг поднимаются на 100-метровую высоту, а посреди реки торчит над бурунами каменный зуб, похожий на остаток расколовшейся башни. На самом деле это природная скала Бабакай, напоминающая судам, что надо быть начеку…

На отвесных скалах, на противоположных берегах Дуная, виднеются развалины двух крепостей, которые когда-то закрывали вход в долину. Крепость Голубац построил сербский князь Бранкович, Ласловар – король Зигмунд, но со временем здесь обосновались захватившие их турки. Голубац, что по-русски значит «голубятня», – одна из самых красивых и наиболее хорошо сохранившихся крепостей средневековой Сербии. Она известна еще и тем, что в ее пещерах обитали ядовитые мухи, очень опасные для животных. Старинная легенда рассказывает, что

в одной из крепостей жила молодая, красивая турчанка, которая покинула своего господина и перешла к владельцу крепости на противоположном берегу реки. Такого обмана и обиды со стороны гаремной наложницы разъяренный ага вынести не мог и успокоился только тогда, когда изменница вновь оказалась в его руках. Он приковал ее к скале Бабакай, чтобы она, умирая с голода, покаялась («бабакай» в переводе с турецкого «каяться»). Но прекрасная турчанка была освобождена, а ревнивый ага впоследствии погиб в одном из боев с христианами.

Прямо из воды дунайской рождается остров Ада-Кале, как будто бы созданный театральным художником. Тут и мечеть возвышается над киноварью черепицы и над яблоневой чащей; и переулок, неизвестно куда убегающий от замшелого лодочного причала; и ветхие, поросшие ивняком стены старинной крепости. Из нее ведут 7 подземных ходов (один под Дунаем), сохранились и остатки старинных казематов, в которых сейчас играют дети, поэтому крепость – совсем не грозная, а более похожая на доброго дедушку, который только притворяется сердитым.

Остров Ада-Кале вовсе не сказочный, здесь и поныне живут турки – мирные потомки прежних завоевателей: живут, работают на табачной фабрике, ловят рыбу и мастерски готовят рахат-лукум. В переводе с турецкого Ада-Кале означает «остров-крепость». Легенда рассказывает, что

первое поселение основал здесь бродячий дервиш Мишкин-баба. Был он беден, ходил в рваной одежде и опорках, а богат был одной только добротой и лаской к людям. Да так богат, что солнце светилось в его глазах! По всему свету искал Мишкин-баба место, укрытое от злобы, притеснений и жадности, и в конце концов выбрал остров меж пустынных дунайских берегов.

До 1912 года остров Ада-Кале принадлежал Турции, а сейчас – Румынии, а вот чья тут вода – определить трудно, так как здесь проходит граница Румынии и Югославии. На румынской стороне прячутся за отрогами гор крыши города Оршова, в окрестностях которого жил Геркулес, омывавшийся после своих подвигов в священных водах Дуная. На венгерском берегу стоит небольшой и тихий городок Мохач, земля которого в европейской истории три раза становилась ареной кровопролитных боев: дважды с турецкими янычарами, а потом с гитлеровскими захватчиками в ХХ веке.

Пологим островом Сентэндре широкий Дунай разделился на два рукава, и трудно было найти место более удобное для переправы. Потому и скрещивались тут пути разных народов, потому и появилось тут торговое поселение. На южной окраине Сентэндре сохранились развалины древней Кастры Констанции – пограничной крепости римлян, которая долгое время ощетинивалась стрелами. В V веке крепость была разрушена гуннами, да и потом излучина Дуная переходила из рук в руки – кельты, римляне, гунны, германцы, авары, славяне, венгры…

В 1009 году, еще до появления Буды и Пешта, венгерский король Стефан I пожаловал селу название Сентэндре, не менявшееся с тех пор. В 1146 году королевским указом село было возведено в ранг города, через 100 лет у Дуная осадили своих коней монголы, и на месте Сентэндре осталось пепелище. Потом город отстроили, и он ничем не отличался от других венгерских городов, а в XIV веке сюда пришли первые сербские беженцы…

Протяженность Дуная в пределах Австрии – 350 километров. Сами австрийцы говорят: «Дунай течет не только через нашу территорию, но и через нашу историю». До сих пор стоят по обоим берегам реки замки и крепости: Кройценштайн – бывшая римская крепость «Кастеллум Пергум»; замок Перзенбойг, который упоминается еще в «Песне о Нибелунгах»; замки Шпильберг, Тиллисбург и многие другие.

Волны истории смели многих завоевателей, разрушили многие их замки и крепости. Все прошло, остался лишь Дунай – шумливый и грохочущий, журчащий и ревущий. Дунай, который издавна привлекал к себе своей красотой и дикостью, величием и коварством, холодом своих глубин и теплыми водами отмелей…