Текст книги "Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира"

Рина

Появление некроманта в комнате у меня вызвало стойкую ассоциацию с бородатым анекдотом: «Возвращается муж пораньше с работы…» Во всяком случае выражение лица у него было соответствующим. А еще его: «Ну да…»

Во мне боролись воспитание и неприязнь. Победили пресловутые нормы этикета.

– Присоединишься? Дейн заваривает потрясающий чай.

– А действие гламуреи с тебя снимать уже не нужно? – Сарказм в голосе некроманта можно было резать ножом, настолько он был материален.

– Нужно, но это не повод вести себя невоспитанно с таким замечательным соседом.

Дейн, будучи лишь слушателем разговора, завороженно смотрел то на меня, то на своего кумира. Крысявка, в отличие от первокурсника, действию гламуреи не поддавалась и продолжала раскачиваться из стороны в сторону, как матрос на палубе, и расшатывать стеклянную тюрьму в надежде: «Авось перевернется».

– Вот сниму с тебя действие зелья, и тогда посмотрим, как на тебя, обычную, отреагирует Дейн.

Я задала не к месту мучивший меня вопрос:

– Дейн, кстати, а ты по расе кто?

Знаю, некультурно, спроси у нас в той же Америке у смуглокожего: «А у вас в роду, случаем, негров не было?» – запросто пятнадцать суток схлопочешь за разжигание межнационального конфликта (или как это сейчас называется?), но любопытство сгубило не одну Еву.

Парень, по-идиотски улыбаясь, ответил не сразу.

– Человек.

Надо заметить, что с первого мгновения нашей встречи он был такой – смущенный, краснеющий и какой-то располагающий. Простой такой парнишка. Его эмоции легко можно было понять: он переодевается, а в этот момент незнакомая девица со скелетом крысы на голове таранит его окно. Но вот что отличает природного интеллигента от «выдрессированного»: последний на нестандартные ситуации реагирует соответственно обстановке, а первый отвечает в соответствии с нормами этикета даже на посыл из трех великих (икса, игрека и переменной из высшей математики).

Дейн был интеллигентом природным, потому как на мое фееричное появление предложил выпить чашку чаю.

Я в первый раз проникала таким образом в мужское общежитие, хотя бы по той простой причине, что в университетской общаге деления на мужские и женские крылья не было. Зато были этажи. Этаж, где селили студенток, и этаж, где обитали парни. Впрочем, и это разграничение было условным. На общей кухне вечером собирались как те, так и другие. Поэтому-то, ввалившись в комнату, меньше всего ожидала получить приглашение на чай.

Я согласилась на предложение парня. Что еще оставалось делать в столь идиотской ситуации? Единственное, подопечная Верджа, Аля, в полном смысле этого слова выкрысилась сначала на парня, прыгнув с моей макушки в сторону Дейна. Метила она, похоже, ему в лицо, но потенциальная жертва вовремя успела увернуться. А потом я, перевалившись через подоконник в комнату, схватила первое, что попалось под руку, и накрыла этим разбушевавшуюся зомби.

Крысявка, угодив в стеклянную тюрьму, вызверилась уже на меня.

«Спасибо, на мою защиту еще ни разу не бросались такие красавицы», – смущенно произнес сосед некроманта. Пусть комплимент про «красавицу» был и заезженный не хуже трактора «Беларусь», пахавшего на полях со времен поднятия целины, но мне было приятно. Искренняя улыбка Дейна подкупала. Я просто не могла не ответить тем же.

Юноша быстро накинул рубаху и начал споро разливать по чашкам чай. Слово за слово, мы разговорились: я поведала ему о том, что являюсь студенткой по обмену, он рассказывал о том, как мечтал сюда поступить и его чаяние сбылось. Спросил про впечатления о первом дне учебы. Я тактично умолчала об основном из них – ненормальном некроманте со столь специфическим чувством юмора, что наши земные патологоанатомы курят в сторонке, а ограничилась парой фраз о нефилимах, демонессах и огненных волнах.

Дейн впечатлялся, но по мере нашего разговора его внимание становилось все более рассеянным – не иначе сказывалось действие магического «афродизиака».

Я уже начала было подозревать, что Вердж, благополучно запихнув меня в свою комнату, и думать забыл о своей подопечной, когда некромант появился на пороге мрачный, как тень понедельника, нависшая над беззаботным воскресеньем. Как и предполагалось, нянь от чая отказался, напомнив о цели моего здесь визита. Было жаль прерывать милую беседу с Дейном, но толпа огламуренных мужиков меня не вдохновляла, поэтому я понуро кивнула головой:

– Снимай.

В этот самый момент крысявка, чей свободолюбивый дух не удержать стеклянной банкой, опрокинула стены своей тюрьмы…

Как вы думаете, что за полминуты может натворить кучка костей, умещающаяся в разобранном виде в стакан? Как оказалось на практике – многое. Перевернутый чайник – раз, покусанный Дейн – два, напуганная я, взобравшаяся на Верджа, так, что мои коленки были в районе носа некроманта, – три. Это не считая разбитых чашек, опрокинутых табуреток и икающего специалиста по гламурее.

Крысявка выглядела довольной донельзя, вышагивая генеральской поступью по центру комнаты.

– Слезь с меня, ик. – В сдавленном голосе Верджа отчетливо слышались матерные нотки, перемежающиеся с приступами икоты.

Я инстинктивно продолжала цепляться за шевелюру некроманта, не желая покидать относительно безопасный участок. Мне казалось – спустись я только на пол, меня обязательно тоже цапнут, как и Дейна. Покусанный, кстати, лежал на кровати с мученическим видом и баюкал продегустированную Алей руку.

– Я боюсь!

– А прятать Алю, ик, в банку ты не боялась? Ик!

И как только в этом «Ик!» уместилось столько возмущений?

– Оно как-то само получилось…

– Вот теперь за «само» и отвечай… ик! Ик! И отцепись от меня, наконец! Ик!

Я же продолжала изображать детеныша шимпанзе, мертвой хваткой вцепившегося в свою родительницу. Конечно, увидь мой бывший тренер вариацию комбинированной поддержки в данном исполнении, его хватил бы удар. Но привет из прошлого – держалась я настолько крепко, что некромант, несмотря на все свои усилия, снять меня не мог.

– Хорошо, давай ты у Али попросишь прощения, и она не будет тебя кусать. Ик!

– Мне просить прощения у кучи скачущих по полу костей?

– Тогда спускайся, если это всего лишь кости, ик! – парировал Вердж.

Але первой надоело наше препирательство, и она ткнулась лобастым черепом в ногу некроманта.

– Ай, ик! – выдал хозяин, чей питомец решил освоить «таранную» технику.

– Проси прощения быстрее, пока и я не впал в немилость, – порекомендовал Вердж пошатываясь.

– Хорошо-хорошо, убедил. Многоуважаемая Аля, прошу простить меня за ваше невольное пленение. – И, переведя дух, спросила у своего «насеста»: – Достаточно?

Крыса выразительно задрала череп, сверкая черными глазницами, в глубине которых теплились красные огоньки.

– Еще, – перевел хозяин «зверушки».

Собрав все ошметки дипломатии, выдала:

– Я искренне сожалею о случившемся, прошу меня нижайше простить и обещаю, что впредь подобных инцидентов не случится.

Крысявка смилостивилась, перестав злобно щелкать зубами.

– Извинения приняты, можешь спускаться.

Я несмело начала сползать с Верджа. После того как мои ноги наконец-то коснулись пола, некромант издал скорбный стон радикулитной бабки, весь день подсматривавшей в замочную скважину.

Место моего бывшего насеста пустовало недолго. Крысявка, проявив немалую прыть, тут же взобралась на плечо Верджа, надежно там обосновавшись.

– Дай гляну, что у тебя с рукой – предложила я Дейну.

Парень, по-видимому, почувствовав себя неловко, сразу стушевался, лишь промямлив, что сейчас встанет с кровати и сходит в медпункт. Статься, он был из тех, у кого слова с делом не расходятся, потому как едва только окончил свою речь, начал сползать с койки.

Вердж в наш короткий диалог не вмешивался, лишь хмурился и периодически икал.

После того как дверь за Дейном закрылась, некромант обратился ко мне:

– Так на чем мы остановились?

– На снятии эффекта гламуреи, – напомнила я.

– Тогда давай побыстрее с этим закончим, и ты дашь мне возможность нормально отдохнуть. Идет?

– Идет, – подтвердила я.

– Мне нужно начертить на полу параграмму. И да, сейчас еще воду в тазик налью. Так что сиди смирно и не мешай.

«Да без проблем!» – подумала я, поднимая опрокинутый табурет и усаживаясь на оном. Не знаю даже, чего именно я ожидала от процесса: шаманских танцев с бубном, громов и молний, аномального ветерка, снующего по комнате. Не было ни того, ни другого, ни третьего. Вокруг меня начертили мелом какую-то кракозябру, сунули под ноги медный тазик с весьма прохладной водой и комментарием: «Разуйся и опусти туда ноги». Вердж же, выпрямившись в полный рост, лишь произнес что-то речитативом, даже руками для солидности не помахал.

– Все? – вопросила я минут пятнадцать спустя.

– Все-все! – заверил он меня с интонацией депутата накануне выборов. – Можешь быть свободна и счастлива.

– А как я кхм… выберусь из твоей комнаты?

– Так же, как и появилась здесь, – через окно.

– И никакая сигнализация не сработает?

Вердж возвел глаза к потолку, словно молил трещины на штукатурке ниспослать ему терпения. Наконец он оторвался от созерцания зачаточной фресочной живописи.

– Аленька, проводи Арину.

Крыса, подбодренная ласковым поглаживанием по черепу, резво сбежала с плеча некроманта и устремилась к подоконнику. Она уже ловко проскочила контур заклинания, устремившись вниз, когда я, перевалившаяся через подоконник, задала мучивший меня вопрос:

– Скажи, если ты хозяин умертвия, почему, когда крыса выскочила из банки, просто не мог приказать ей замереть?

Вердж с хитрым прищуром посмотрел на меня.

– Просто было интересно, что из этого получится, – усмехнулся парень. Эффект от его фразы, которая должна была стать последней, испортила икота: – Ик!

Я лишь покачала головой и начала спускаться.

Глава 8
Удача против физики: счет 2:0

Рина

Вердж, хоть и имел характер препакостный, но в магии, похоже, разбирался хорошо. Эффект от гламуреи сошел на нет, и я могла спокойно передвигаться по территории академии, не собирая прилипчивые мужские взгляды, как шелудивый пес репья.

Прикинула, что на последнюю пару все равно не успеваю, решила ее прогулять и отправиться к себе в комнату – просто отдохнуть от всего случившегося и привести мысли в порядок.

Отдыхала я с чувством, лежа поперек кровати и задрав ноги вверх, голова при этом свешивалась вниз. В наушниках играла «Ария», с ее культовым «Я свободен!». Забывшись, горланила вместе с Кипеловым. Слух у меня был, а вот голос не просто отсутствовал, по шкале он ушел в минус. Посему невольные слушатели, оказавшиеся в радиусе акустического поражения, стоически морщились и под благовидными предлогами пытались меня заткнуть. Кто мороженым, кто вопросом.

В такой интересной позе и расслабленном состоянии меня и застала Чубыся.

– Классная песня, и поешь здорово, – заявила она.

Сказано это было настолько искренне, что искать подтекст не имело смысла. Гномке действительно нравилось. «Эх, повезло мне с соседкой, да еще как! – в который раз подумалось мне. – Ведь идеален не тот союз, где оба – таланты, а тот, в котором один храпит, а другой этого не слышит. Это как раз наш с Чубысей вариант».

Я внимательно посмотрела на дочь горного народа. Глаза соседки горели азартом и жаждой новостей. Я просто не могла ее разочаровать и в подробностях рассказала ей о случившемся сегодня.

– Вот ведь мракобесий кереметь! – вынесла вердикт гномка после пересказа. – Кто ж знал… Может, чего другое ему придумаем?

Я лишь отрицательно помотала головой.

– Знаешь, на Земле есть такое выражение: «Не лезь на рожон».

Про ароматные кучи, которые пинать не рекомендуется, решила тактично умолчать.

– А если…

– Нет, – решительно перебила я еще не высказанное. – Но в сегодняшнем дне был приятный момент – я познакомилась с Дейном.

Вердж

Некромант решил спихнуть Арину на Дейна, но все же это не значило, что он полностью снимал с себя ответственность за нее. Просто меньше уделял внимания. Тем более что нового руководителя, курирующего иномомирскую делегацию, пока не назначили. «А может, – размышлял парень, – и не назначат вовсе: ответственности много, а ответственных людей и нелюдей мало». Иногда, при решении руководством академии некоторых проблем, у Верджа складывалось впечатление, что ректорат придерживается принципа: если проблему старательно игнорировать, то она зачахнет от невостребованности или уйдет к другим, более ответственным людям. Ну да это их заботы, а Мейнса ожидают более насущные дела, как то: подготовка дипломного проекта.

Когда некромант озвучил свое решение сначала соседу по комнате, а затем и Арине – оба были в восторге. Один от того, что его кумир наконец-таки стал общаться с ним на равных, даже об одолжении попросил, Рина – что не придется терпеть некоего задаваку.

Высвободившееся таким образом время Вердж решил посвятить своему проекту – голему. Задача-то не простая и на первый взгляд не имеющая никакого отношения к некромантии. Но в созданного собственными руками глиняного истукана Вердж безуспешно пытался заселить чью-нибудь душу. Благо неучтенных привидений в старых кладбищенских склепах хватало. Единственное, души в большинстве своем были специфические. Он перепробовал в качестве квартирантов глиняного болванчика и сущность одной экзальтированной особы, утопившейся от неразделенной любви (ох, и намучился тогда с ней), и скряги-гнома (вот кто бы объяснил Верджу, зачем бесплотному эфиру было торговаться с некромантом на золотой?), и неупокоенный дух дракона (при жизни ящер, оказалось, был тем еще затейником, предпочитая дамскому полу мужеский, и еще в момент попытки вселения начал подбивать клинья к некроманту). От последнего у Верджила остались самые прескверные воспоминания. Представьте себе ситуацию: вы уже хотите запихнуть маринованную утку в духовку, а «полуфабрикат» вдруг начинает с вами кокетничать и предлагает свидание под луной, расписывая при этом все прелести мужеложеских постельных утех. Поэтому о данной стороне своих экспериментов Вердж предпочитал не распространяться.

Сидя в лаборатории, сосредоточиться некроманту никак не удавалось. И текст рун будущего заклинания привязки выходил бессвязный, а местами и откровенно глупый. Мейнс еще раз убедился в поверье: если дело начинается легко, в середине обязательно ждет засада. В том году, когда утверждали темы дипломов, руководство академии легко дало добро на «големскую» тематику. Может, оттого, что не верили в ее реализацию и желали от души похохотать на защите над самоуверенным студентом? Хотя Вердж и был лучшим на своем потоке, но уж больно сложная тема была.

В голову некроманта, несмотря на попытку работы над дипломом, упорно лезли мысли об убийстве профессора, а думы порой материальны – в дверь кто-то постучал. Оказалось, вызывали на допрос.

Следователь – энергичный господин средних лет, с высоким лбом и самоуверенным подбородком, производил двоякое впечатление. С одной стороны, чувствовались в нем порода и амбиции, с другой – не было во взгляде проницательности и ума.

Его длинные тонкие пальцы выстукивали странный ритм, который даже у немузыкального Верджа уже вызывал только раздражение.

– Так ничего и никого подозрительного вы не видели? – наверное, в сотый раз спросил этот «гений» от сыска.

– Именно так.

Студент уже трижды в разных вариациях рассказал всю историю в целом. А уж сколько раз ему задавались наводящие вопросы – и не сосчитать. При этом следователя слишком уж сильно интересовало, где конкретно находилась иномирянка во время исполнения заклинания, да и вообще, как себя вела в той ситуации?

Ну не могли же они подозревать Арину. Или могли? Чушь какая! Особенно странным показались ему вопросы: «Как его подопечная реагирует на свое имя? Всегда ли отзывается?»

А потом Вердж почувствовал, как этот тип полез к нему в мысли. Амбициозный следователь не погнушался ради поиска ответов на свои вопросы использовать ментальное воздействие. Впрочем, это не помешало ему с размаха врезаться в блок Мейнса.

– Да кто ж ты такой?! – воскликнул менталист, потирая виски. – Да я ж тебя в тюрьму засажу за сопротивление властям!

– А у этих властей есть разрешение на доступ к моим воспоминаниям? – вкрадчиво поинтересовался Вердж.

Некромант ответ знал заранее – такое разрешение выдавалось только в том случае, когда выдвигались официальные обвинения. А пока нет никаких доказательств, то и ордера на применение ментального воздействия быть не может.

– Такими темпами оно скоро появится, – мстительно протянул дознаватель.

– У вас все? – как будто не услышав его, спросил Вердж.

– Да, можете быть на сегодня свободны.

Некромант в ответ презрительно сощурился и поспешил из кабинета проректора, где и проводился допрос.

До аудитории, где проходили занятия у Арины, Вердж добежал в самый короткий срок. Ему повезло – пара еще не началась, и он успел выловить девушку до того, как она зашла в кабинет.

– Но у нас же сейчас занятие! – воскликнул Дейн и потянул Рину обратно в аудиторию.

– Есть дело и поважнее, – ответил Вердж и потянул подопечную за другую руку за собой.

– Да что может быть важнее знаний! – не унимался Дейн.

– Есть кое-что, что тебя не касается, – прорычал Вердж.

И вновь рванул землянку за собой.

Рине не понравилась идея быть аналогом каната, а еще больше – то, что Мейнс даже не спрашивает ее мнения, словно она вещь. Она попыталась высвободить свои руки, резко дернув обоих будущих светил магии и буквально рявкнув:

– На месте стой, раз-два! Три-четыре, отпустили! – причем таким командным тоном, будто всю жизнь тренировалась.

На Дейна это подействовало, и он от неожиданности выпустил запястье Рины, но Вердж был неумолим. Он попросту подхватил бунтарку и закинул ее себе на плечо. На протест своей ноши (неугомонная колотила кулаками по спине некроманта, вися вниз головой) ответил с поистине буддийским спокойствием:

– Молчи, если хочешь жить, – тихо произнес он и вместо точки звонко шлепнул девушку по тому месту, которое любит собирать приключения, и пошел в сторону выхода.

– Ты чего творишь? Что за замашки неандертальца?

Вердж пропустил незнакомое слово, не заостряя на нем особого внимания.

– Если ты действительно хочешь оставаться и дальше в здравом уме и трезвой памяти, то я тебя сейчас спущу и ты молча сама последуешь за мной.

Хотя про незамутненный рассудок он, пожалуй, погорячился: вместо того чтобы и впрямь успокоиться, Рина взяла и укусила его. И без того сегодня многострадальное плечо теперь было украшено живописным следом от зубов.

– Вот же бешеная! – взревел Вердж. – Я ей жизнь хочу спасти, а она кусается.

После этих слов некромант постиг всю глубину выражения (хоть его отродясь и не слышал): «Переругать русского – это все равно что перекусать акулу».

Рина выразилась емко: всего четыре слова, но спаситель проникся. В заключение девушка выплюнула:

– Сам ты бешеный, – проворчала она обиженно. – Взял, потащил куда-то.

– Я же все объяснил…

– Да ничего ты не объяснил!

– Значит, пошли быстрее! На месте все расскажу.

Девушка, подозрительно прищурив глаза, спросила:

– На каком таком месте?

И посмотрела так, как будто и впрямь подумала, что он собрался с ней непотребства творить.

– Я же сказал, для твоего же блага все.

За столовой находился укромный уголок, правда, его малая популярность объяснялась просто – это была помойка.

– Зато нас тут точно никто не потревожит, – довольно улыбнулся Вердж.

Арина на всякий случай отошла чуть подальше от него.

– Так вот где ты откопал свою Алю.

Некромант посерьезнел и решил не тянуть – рассказал про допрос.

– Поэтому, чтобы твои мозги не превратились в кисель, нужно поставить тебе блок.

– Но разве они будут иметь право такое со мной проделать? – ошарашенно спросила Рина и зябко повела плечами.

– Нет. Но способ выкрутиться смогут придумать наверняка.

– Да с чего они вообще взяли, что я причастна? – недоумевала Рина.

Вердж и сам не знал.

– А ты умеешь ставить эти блоки?

Он умел, точнее, поставил только один, и то себе.

– Да, – уверенно заявил он.

Может, все четыре местных бога были на его стороне, может, просто ему везло, как утопленнику на половодье, но процедура прошла успешно.

Довольные и подготовленные к будущим неожиданным встречам, Рина и Вердж начали выбираться из этого укромного уголка. И все же к такому «подарку» судьбы никто из двоих готов не был – перед ними оказалась огромная змея. Огневеющая рептилия извивалась кольцами, петли которых находились в непрерывном движении, голова ее была приподнята над землей, а раздвоенный язык то исчезал, то вновь появлялся, словно пробуя страх людей на вкус. Ее немигающие глаза цвета балтийского янтаря с вертикальными зрачками гипнотизировали.

Змея угрожающе приподнялась, готовясь к броску.