Текст книги "Бессмертное семейство. Том 1. От судьбы не уйти"

И, несмотря на всю ту тёплую атмосферу и заботу, Улисесу трудно было расстаться с той жестокостью, которая зародилась у него в сердце. Он не был злым человеком, но был скрытным, хитрым, считал, что только физическая сила и верная информация могут уничтожить противника. Поэтому ближе к восемнадцати годам у них с Ви пошли разногласия насчёт взглядов на жизнь. Женщина увидела плоды своего воспитания – мальчик лишь сильнее убедился, что сила решает всё, ибо его наставница была одной из самых могущественных женщин в мире. И тогда, спустя десять лет своей жизни под крылом Ви, Улисес ушёл поздно ночью. Ви не слышала ни то, как он собирал вещи, ни как уходил. Он и не прощался с ней. Просто исчез и больше не появился.

Сестры Ви сразу подняли панику, предлагая найти взбунтовавшегося юнца. Но она отказалась, сказав, что это его жизнь, и раз он так решил, пусть всё так и останется. И всё же на душе у Ви не было спокойно. После этого случая прошло чуть больше пяти лет, и с тех самых пор Ви не появлялась в обществе. Изредка навещала сестёр и племянницу, но не более. Даже на больших празднествах её невозможно было больше увидеть. Ви замкнулась в себе, начала молча искать причины такого поворота событий, а затем стала винить себя. И когда Джулия с Люциусом явились к ней, она была именно в таком расположении духа…

VIII

По сравнению с аккуратной виллой Джулии в эльфийском стиле и дворцовыми апартаментами супругов Целестибус, дом Ви представлял собой небольшую хижину из неотесанного камня. Жилище частично уходило в скалу, что очень позабавило Люциуса – видимо, все сёстры Потестатем предпочитают жить в пещерах. Мощная железная дверь без узоров и украшений возвышалась над гостями и казалась слишком большой для того ветхого домишки. Однако же когда Джулия приоткрыла её, то Люциус увидел, что в доме самом очень даже просторно.

Перед непрошенными гостями открылся полукруглый коридор, который вёл в три комнаты. Здесь уже не было дверей – вместо них висели шторы и балдахины. Стены все были расписаны пёстрыми красками. Танцующие женщины с кувшинами, диковинные птицы, схватки мужчин на саблях и множество других сюжетов украшали полукруглую стену и переходящий из неё потолок. Между условными дверьми горели факелы, под которыми были подвешены небольшие курильницы.

– Кто здесь? – послышался спокойный голос Ви Потестатем на эльфийском наречии.

– Дорогая тётушка, – проговорила Джулия на человеческом языке, – Это я, Джулия! Я пришла с Люциусом Вольфом к тебе в гости.

Из левой комнаты вышла самая красивая из Бессмертных сестёр. Пышные красные волосы были собраны на затылке в хвост. Вьющаяся чёлка обрамляла круглую голову. Красные дуги бровей нависали над большими глазами цвета рубина, подведёнными чёрными густыми ресницами. Длинная шея переходила в узенькие аккуратные плечи. Большой бюст скрывался под красной тканью, перевязанной на шее лентой. Белые длинные руки завершались тонкими запястьями, на которых болтались широкие железные браслеты. Округленький животик был оголён. Мощные ноги скрывались под прямыми чёрными штанами.

Ви Потестатем подбежала к племяннице и чмокнула её в щеку, а затем повернулась к Люциусу.

– Дорогой Люциус! Как ты вырос… Я помню тебя ещё подростком, а до этого – неразумным младенцем!

Женщина улыбнулась, и её родинка в левой части над верхней губой подскочила вверх, а татуировка в виде карточной пики, набитая под левым глазом ближе к острому уху, немного расплылась.

– Рад видеть вас, госпожа Ви. Мы не виделись очень давно, – сказал Люциус, поклонившись.

И его Ви бросилась обнимать, только сильнее, чем любимую племянницу.

– Ах, Джулия, тебе нужно было сообщить мне заранее!

– Тётушка, у нас неотложное дело! Прости, что мы так резко ворвались к тебе без приглашения…

Девушка не договорила, ибо Ви подняла свою правую руку, тем самым прося закончить с извинениями.

– Проходите лучше в комнату.

Спальня и одновременно гостиная Ви представляла собой пещеру, без окон и дверей, с одним входом и выходом. И потолок, и переходящие из него стены были украшены коврами, гобеленами, платками и тканями самых разных цветов и узоров. На полу лежали разноцветные однотонные ковры. Низкий столик, вокруг которого были раскиданы чёрные подушки с золотыми кисточками, был сделан из дерева и стоял в самом дальнем краю комнаты. Повсюду стояли банки с зажженными свечами, тарелочки с благовониями, курильницы. На небольших стопках книг лежали карты, кости и другие вещи для гадания. Но самый главный и красивый объект её ремесла заключался в хрустальном шаре на золотой подставке в виде ветряных потоков. Он стоял посередине стола, между разложенными широкими картами с чёрной рубашкой.

Но и не карты, и не хрустальный шар, и не богатые ковры с цветными подушками привлекли внимание Люциуса, а картина, что весела за спиной Ви. На небольшом холсте была изображена тёмноволосая женщина с размытым лицом, в светлом платке. В руках она держала карты, какие-то из них были рассыпаны около её коленей. Заметив пронзительный взгляд Люциуса, Ви сказала:

– Ах, милый Михаил Врубель[10]10
  Имеется в виду картина Михаила Врубеля «Гадалка» 1895 года (Третьяковская галерея). 135×86,5 см.


[Закрыть]! Поистине гениальный человек!

Усевшись в позах лотоса вокруг стола, гости сразу преступили к главной теме этого визита.

– Тётушка Ви, мне нужен твой совет.

– Я слушаю, милая, – сказала Ви, складывая карты в стопку.

И Джулия поведала тётке историю Скарлайта Муна, не забыв упомянуть о походе к матери с отцом. Всё это время Ви как будто бы безразлично слушала племянницу, собирая карты, поправляя ковры и гобелены, раскидывая по своим законным местам подушки. После того, как рассказ Джулии был кончен, Ви повернулась к очарованному картиной Люциусу и спросила:

– Не хотите ли чего-нибудь отведать?

– Благодарю вас, госпожа Ви, – переводя на неё красные глаза, сказал вампир, – Я не голоден, и жажда меня не мучает.

Облокотившись на стену, Ви бесцеремонно почесала место между грудями, где у неё красовалась другая карточная масть – крести.

– Что ж, Джулия, – немного помолчав, начала сестра Потестатем, – Ты сама знаешь прекрасно, что я тебе на это отвечу.

– Если бы знала, то не пришла к вам за советом, не так ли? – вскинул бровь, спросила Джулия.

Женщина с огненными волосами шумно вздохнула и встала, потягиваясь.

– Сейчас вернусь.

Она вышла из комнаты, и Люциус обратился к Джулии:

– Видимо, она не очень рада нашему визиту.

– Она всегда такая, особенно, когда тема разговора теребит её душевные раны.

Разумеется, Люц не знал, о каких душевных ранах говорит девушка, но допытываться не стал, сохраняя тактичность. А в это время Ви вернулась с небольшим подносом, на котором громоздились стаканы с фруктовыми напитками, нарезки из мяса и зелени, а также небольшой десерт, похожий на бесформенную белую массу, растекавшуюся по тарелке.

– Я тебе скажу так, – начала женщина, ставя поднос на стол, – Мы уже не первый раз сталкиваемся с ситуацией, когда на наши плечи ложится ответственность за чужие судьбы. Эту традицию начала твоя мать, когда взяла под крыло ещё совсем юного Ленноэля. Затем это была Фем, впоследствии ставшая Гарголой… И многие-многие другие. Но существует принципиальная разница между всеми этими ситуациями. Если взять твоего отца, то он прекрасно бы справился без нас, потому что, хоть он и остался один, у него была сила, характер, ему было куда возвращаться, но он просто не хотел этого сделать. Фем же справлялась со всем одна, а мы выступали как советчики, как маяки в её жизни, но особо не старались вмешиваться в течение её судьбы. То, что ты много лет назад взяла под крыло одного из рода Юмканов, тоже особой роли не играло, так как у мальчика была какая-никакая семья, дом и способности постоять за себя. Ты лишь выступила учителем в какой-то момент, а затем оставила его. И вспомнить ситуации с братьями Вольф и Ирбисом с дочерьми…

– А что с нами не так? – напрягся Люциус, потягивая холодную фруктовую воду.

– Не хочу задеть твои чувства, Люциус, но я должна это сказать, – и она вновь перевела взгляд на племянницу, – Братьев Вольф и Ирбиса с его дочками мы спасли потому, что хотели сохранить побольше сказочных видов. Да, эльфы, гномы и прочие жители Атлантиды спаслись сами, без нашей помощи, но как же быть с теми, кто остался на человеческой земле? И мы взяли их под своё крыло. В нужные для них моменты мы обучили их, отчасти воспитали, но особо не вмешивались в их обычную жизнь, давая им возможность жить и развиваться самостоятельно…

– Хотите сказать, – вновь перебил парень, – Что спасли нас лишь потому, что мы были редким видом? Точнее, последними вампирами?

– Да. Вы с братом выжили, поэтому мы взяли вас под крыло. Когда ты был совсем младенцем, мы с Медуларум и Ленноэлем приходили почти каждый день и ухаживали за тобой. Это были долгие года, ибо, как ты сам знаешь, младенческий возраст вампира – это почти два поколения для человека… Однако, когда вы с братом стали более менее справляться самостоятельно, мы перестали опекать вас и лишь изредка наведывались к вам, чтобы обеспечивать последних вампиров всем необходимым. То же самое было и с Ирбисом.

Возможно, был бы кто другой на месте Люциуса, его бы задели слова олицетворения ветра. Но Люциус не из тех, кто стал бы копаться в первопричинах случившегося. Он выжил, вырос и стал мужчиной, а сейчас имел возможность сидеть за одним столом с Всемогущими и наслаждаться каждым днём. За это Люц был благодарен, однако тёплых слов не сказал, а лишь кивнул и замолчал.

– К чему ты всё это говоришь? – спросила Джулия.

– К тому, что сейчас у тебя совершенно другая ситуация. Да, у мальчика есть дом, но он пуст. Он сирота, к тому же слабый и необразованный. Тебе придётся стать не только его учителем, но и опекуном. А поверь мне, если мальчик даже задержится у тебя на год или больше, тебе будет очень тяжело с ним расставаться. Особенно, если после этого он исчезнет без следа.

После этих речей Ви шумно отхлебнула напитка из своего стакана и потянулась к полоске копчёного мяса. Джулия же так и не притронулась к яствам.

– То есть, ты считаешь, что лучше не брать на себя такую ответственность? – уточнила девушка.

– Я такого не говорила.

– Неужели?

Люциус чувствовал себя максимально некомфортно. Он понимал, что является в этом разговоре лишним звеном, и до сих пор для него оставалось загадкой, зачем Джулия его сюда притащила. На самом же деле, если бы Люциуса не было рядом, девушка бы, которая унаследовала огненный характер обоих родителей, давно вскипела. А присутствие Люциуса её отчасти успокаивало. Её умиротворяла его хладнокровность.

– Хочу лишь сказать, что ты должна понимать всю ответственность за этого мальчика. К тому же, он просит твоей помощи для осуществления мести, а это не самые лучшие побуждения.

– Думаю, что его можно понять, – решил внести свою лепту Люциус, – Возможно, на его месте я поступил бы точно также.

– Ты в этом уверен? – спросила Ви, пронзительно вглядываясь в заострённое лицо Люца.

– Абсолютно.

Некоторое время они молчали, затем Джулия подсела поближе к своей тётке и сказала:

– Я пришла к вам, чтобы убедиться в своём решении. Меня не пугает ответственность за мальчика, просто я хочу знать, что это может мне дать. К тому же, не первый раз мне придётся столкнуться с бдением над человеческой жизнью.

– Это опыт, моя дорогая. К тому же, на твоих глазах будет развиваться человеческая жизнь, мальчик превратится в юношу, а затем в мужчину.

– Ему же не обязательно оставаться при мне, он в любой момент сможет уйти.

– Разницы особой нет. Если ты привяжешься к нему, а когда он уйдёт, останешься одна, то тебе будет больно.

– Я не останусь одна, – решительно ответила Джулия.

– Я говорю из личного опыта, – сказала Ви, продолжая трапезу.

– И вы никогда не оставались одни. Просто вам, тётушка, хотелось, чтобы Улисес стал вашим сыном. По-моему, вы поступили опрометчиво, в отличие от меня. Я не собираюсь заменять мальчику родителей. Поначалу, мне казалось, что и вы не хотели становиться Улисесу матерью, но теперь я понимаю, что вами двигало…

Джулия не закончила свою тираду. Её прервала Ви резким ударом кулака по столу.

– Не стоит продолжать эту тему.

Тогда Джулия спокойно встала и вышла из комнаты. За ней уже хотел пойти Люциус, но Ви схватила его за руку и сказала:

– Присмотри за ней, пожалуйста. Пусть не думает, что я не желаю ей добра. Всё это я делаю из лучших побуждений.

Юноша поблагодарил за гостеприимство Ви и вышел. Джулия уже ждала его на улице и с мрачным выражением лица потягивала свою трубку. Люциус встал рядом с ней и тоже закурил.

– Чего ты добивалась, скажи? – немного раздражённо спросил он.

– Когда мы отправились к родителям, я уже подсознательно понимала, что оставлю Скарлайта под свою ответственность. Но мне нужно было одобрение родителей. Они поддержали мою идею, однако сказали, что лучше зайти за советом к тётушке Ви, – говорила Джулия, не смотря на Люциуса, – Мы никогда не разговаривали с ней на тему её неудачного воспитания одного парня, не понимали первопричины. И мне казалось, что тётушкой двигают те же идеи, те же мысли, что и мной. Однако же…

– Ты считаешь, что в этом разговоре был смысл? По-моему, он был очень нерационален и бесполезен.

– Ну почему же… Я узнала теперь, какие причины двигали ею в тот момент.

Джулия не стала рассказывать Люциусу о своих догадках. А он и не спрашивал. Они лишь решили немного пройтись перед тем, как возвращаться к Скарлайту.

– Видимо, что Улисес – это парень, которого пыталась воспитать Ви? – через некоторое время возобновил Люциус разговор.

– Да. Я видела этого юношу пару раз. Но Ви всячески огораживала его от нашего влияния, и мы встречались только по самым значительным праздникам и датам.

Девушка говорила с неохотой, поэтому Люциус перестал лезть к ней в душу. Они уже спустились к замку королевской семьи народа ветров, как услышали позади:

– Джулия! Люциус!

К ним подбежал Фолиуверд.

– Здравствуй, родной, – обняла друга Джулия.

– Откуда вы?

– Ходили к моей тётушке за советом, – улыбнулась ему девушка, беря его под руку, – Твоя дражайшая жена у нас, приглядывает за одним непоседой.

– Ах, бедная моя Тенерзи! – стал сокрушаться Фоли, – Я совсем замотался, поэтому не уделяю ей должного внимания…

– Думаю, она всё прекрасно понимает, – сказал Люциус.

– В этом я не сомневаюсь. Однако любой женщине необходимы внимание и ласка, нежность и забота. Она должна чувствовать себя любимой… – продолжал сокрушаться принц народа ветров.

Втроём они прошлись мимо тенистых скудных садов, где росли крепкие серые деревья, способные выдержать натиски мощных ветров. Из королевских комнат слышались музыка и пение, всюду были развешаны ленточки, оставшиеся со свадьбы. И хоть беседа с прекрасными мужчинами немного отвлекла Джулию, она не могла полностью выкинуть мысли о Ви Потестатем из головы. Девушка пришла к выводу, что с помощью сироты Ви пыталась реализовать свои неудачные попытки обрести счастье. Ведь, как бы сильно она не любила сестёр и свою племянницу, как бы сильно не уважала своего друга Ленноэля, она не была счастливой. Именно Ви понесла самое страшное наказание – её возлюбленного убили, и это наложило отпечаток на свою её дальнейшую бессмертную жизнь. И, глядя на Медуларум с семьёй, её не могла ни брать зависть. А тут ей удалось найти дерзкого мальчишку, в котором она разглядела потенциал. Но и он её оставил, не смог разглядеть в ней мать. Поэтому разговор Ви с Джулией очень напряг могущественную колдунью, и она не смогла сказать ей нужные слова поддержки, хотя и очень хотела. Об этом Ви пожалела, когда Люциус с Джулией ушли, и стала вновь винить себя за случившееся. Однако же ни Джулия, ни Люциус об этом не подозревали, а лишь молча открыли портал и под фразу Фолиуверда «Возвращайте мою любимую Тенерзи поскорее!» отправились домой.

День уже клонился к закату. Люциус с Джулией сразу направились в гостиную, где расположились Тенерзи со Скарлайтом. Мальчик читал тяжёлую книгу в тёмно-синем переплёте, а Тенерзи разглядывала вечернее небо.

– Ах, дорогая Джулия! Прости, если без спроса взяли твои книги. Он просто захотел…

– Не нужно оправданий, любимая подруга. Всё хорошо, я не против, – с улыбкой сказала Джулия, – Мы встретили твоего дорогого мужа. Он безумно скучает по тебе.

Тенерзи сердечно попрощалась со Скарлайтом, расцеловав хрупкого мальчика в макушку, и удалилась вместе с подругой для небольшой прогулки перед отправкой домой. Люциус же подошёл к Скарлайту и уселся рядом с ним, откинув руки за спинку дивана.

– Когда госпожа Джулия вернётся, то скажет тебе, что ты можешь у неё остаться…

– Правда?! – перебил его радостный мальчишка.

– Не перебивай, – грозно зыркнул на него Люциус, – Во всём помогай ей и тысячу раз подумай перед тем, как что-то сделать. Если ты что-либо выкинешь, что заставит госпожу Джулию расстроиться, я тебя из-под земли достану, понял меня?

Скарлайт утвердительно замотал головой, в душе ликуя.

Джулия вернулась под ночь, когда Скарлайт уже спал, облачившись в одну из её ночных рубашек, а рядом на кресле дремал Люциус, раздевшись лишь по пояс. Девушка улыбнулась от такой картины и тихо погасила лампы и фонари в комнате. Видимо, Люциус уже сказал о её намерениях Скарлайту. Значит, слова излишни. Придётся взять себя в руки и воспитать этого мальчишку, превратить его в настоящего мужчину. А там, может быть, и мысли о мести покинут его…

IX

Те два года, что Скарлайт провёл в доме Джулии Целестибус, были одними из самых насыщенных в его жизни. Уже в самом начале своего пути он столкнулся с массой трудностей, о которых он даже не мог подозревать. Во-первых, это было его физическое состояние. Джулия настояла на том, что мальчику нужно привести себя в хорошую форму, чтобы потом уже говорить об абсолютном созидании. Этим занялся Люциус, из-за чего первое время Скарлайт стал его ненавидеть, так как вампир быстро раздражался, и мальчику часто прилетали оплеухи по голове. Но позже Скарлайт привык к такому и даже смирился. Уже под конец его физической подготовки им занялся Ленноэль Целестибус, и тренировки превратились в настоящий ад. Муж Медуларум, бессмертный человек, привык к такой нагрузке, а несформировавшееся тело подростка – нет. Очень часто Джулия ругалась с отцом на эту тему, говоря, что ему стоило бы пощадить юношу. Но Скарлайт никогда в открытую не жаловался и молча переносил все тяжбы своего обучения. И благодаря его решительности и выносливости он смог вытворять такие пируэты, от которых даже Люциус был в лёгком восхищении.

Где-то через пять месяцев упорных и постоянных тренировок началось его обучение в сфере магии. Однако же то, с чего оно начиналось, Скарлайт был в лёгком ужасе – ему предстояло чистить трубы, проводящие и откачивающие воду из ванной в доме Джулии. Для этого был вызван гном, который построил этот шедевр водопровода.

– Хоть это и кажется абсурдом в головах многих людей, но именно гномы придумали систему водопровода и городских канализаций на Атлантиде, – говорила Джулия, когда они ждали гостя в своём доме.

Однако же гость в тот день не явился, и позже оказалось, что он загремел в тюрьму на ближайшие несколько месяцев за «мелкое воровство». Когда Джулия об этом узнала, она стала быстро собираться на «свидание».

– Куда ты? – спросил Люциус, входя в её комнату.

– Убегу к своему другу, хочу узнать, что он натворил, что власти заключили его за решётку.

И она выпорхнула, подобно бабочке, из комнаты, похожей на пещеру. Тогда Люциус ещё раз подошёл к огромной картине, которая возвышалась от пола до потолка. Семь деяний милосердия, значит… А Джулия была довольно милосердной: она и пускала странников в свой дом, и давала им одежду, кормила голодных и поила жаждущих. Пока Люциус размышлял об этом, он услышал раздражённый женский голос:

– Так ты идёшь?

Люц вскочил на коня вместе с Джулией, а Скарлайту было велено привести дом в порядок. Этим занимался в основном Люциус, ибо он был помешан на чистоте. Джулии он хоть и высказывался на этот счёт, но всё же не обременял её излишним хлопотам, таким, как протирать пыль дважды в день. А вот на Скарлайте Люциус, похоже, решил отыграться в тот день…

– Вычисти место Вергилия. Не забудь про ванную комнату! Чтобы лестница вся сияла! – отдавал короткие приказы Люц.

– Я понял, господин, – устало сказал мальчик и побрёл выполнять поручения.

Они выехали через несколько часов после рассвета, и дорога их заняла полдня пути без передышки напрямик. Джулии не составило труда узнать, где же находится её товарищ, и тогда пару сразу повели к заключённому.

Краснадам был крепким рыжеволосым гномом с коричневой кожей и мелкими чёрными глазами. Руки его все в грязи и мозолях, ступни достигали гигантского размера. Преступника разместили в низкой камере с маленьким окном, кроватью, столом, стулом и ночным горшком, который меняли два раза в день. Однако вонь из-за этого не сильно уходила из камеры.

Очутившись у решетчатой двери, Джулия, не побоявшись замарать платье, села на пол. Люциус же остался стоять, размышляя о том, зачем гномам такие высокие потолки и такие низкие двери…

– Краснадам!

– Госпожа Джулия! Какими судьбами? – прохрипел гном, подходя к двери.

– Узнала, что ты загремел в тюрьму. Вот и решила у тебя спросить, как же так получилось!

– Ах, эти ублюдки… – и Краснадам стал страшно ругаться, проклиная чуть ли не весь свет, – Видите ли, властям не понравилась моя работа! А я продолжал требовать свою плату в виде трёх мешков с зерном, мешка с сушёными фруктами, ящика хмельной закваски и трёх головок сыра! Вот они и швырнули меня сюда, так сказать, за непослушание и оскорбление королевского рода у всех на глазах. Ну и за то, что попытался стащить свою законную плату.

– Зная тебя, Краснадам, могу быть убеждена, что ты сказал им все самые приятные слова на свете…

– Да потому что они… – и поток нецензурных и грязных выражений вновь полился изо рта Краснадама.

– Эй, ты, мелкий ублюдок, – вмешался Люциус, оскорблённый тем, что перед Джулией кто-то смел так выражаться, – Выбирай выражение. Перед тобой не уличная девка сидит.

– Ох, госпожа Джулия! Не уж то вы обзавелись любовником?

– Скажешь тоже! Это мой старинный друг – Люциус Вольф.

– Ах, вампирюга… Слыхали мы о таких.

– Что-то имеешь против? – оскалился Люц.

– Нисколько! – подняв руки, просвистел гном со злой ухмылкой.

Джулия улыбнулась, а затем вновь обратилась к своему другу:

– Ох, ты нам так нужен, Краснадам! Мальчику одному хотели показать, как трубы делаются, что для этого нужно…

– Трубочиста нашли себе? – ехидно посмеялся гном, отчего Люциусу захотелось прямо сейчас сломать решётку и отпинать этого полурослика.

– Нет-нет, Краснадам. Ко мне явился мальчик, уговорил меня научить его абсолютному созиданию. Вот я и подумала, что можно начать с труб!

– Дело говоришь, госпожа. Трубы – самое простое в этом деле… А для чего ему твоя магия понадобилась?

– Это личный вопрос, но я отвечу так – для боя. А хорошая крепкая труба из тяжёлого металла иной раз полезнее и практичнее меча.

– Ну да, меч – работа сложная. А труба – это так, детский лепет, – заключил Краснадам, поглаживая вьющуюся бороду, – Не, эти проходимцы меня долго отсюда не выпустят! Ты тогда зайди к моей дочурке – Гретштайне! Она тебе поможет.

– Спасибо, дорогой мой, обязательно к ней загляну, – и Джулия чмокнула маленький крепкий лоб через решётку, – Может мне замолвить за тебя словечко?

– Ко всем псам их! Вот ещё ты, госпожа, об их жадность будешь свои прелестные руки марать. Сам разберусь!

– Как скажешь, Краснадам. Я передам твоей дочери от тебя горячий привет и крепкое объятие.

– Вот это правильно! – махнув рукой на прощание, сказал гном и, ворча, уселся на свою железную казённую кровать.

Когда Люциус с Джулией вышли из тюремных коридоров на улицу, Люциус заметил:

– Не слишком он галантный.

– Они все такие. Но гномы – весёлый народ. И выпить любят. А Краснадам мне нравится, он мастер своего дела.

После этого они встретились с дочерью Краснадама – Гретштайной. Дочурка, точная копия своего отца, только без бороды, согласилась принять мальчишку.

– Давайте-ка так сделаем, господы, – начала она своим низким рокочущим басом, – Я поеду-ка с вами, а затем мальца с собой заберу.

Так и порешили. Гретштайна поехала вместе с Люциусом и Джулией, поглядела работу водопровода, побеседовала со Скарлайтом, а затем забрала мальчишку с собой. В гномьих владениях Скарлайт провёл несколько недель, где его каждый день по нескольку часов мучили «водопроводным учением». Зато, помимо труб, Скарлайт научился вырезать различные детали, которые, как ему казалось, могли ему понадобиться. Это были и винтики, и шурупчики, и причудливые гвоздики.

После двухнедельного обучения Люциус отвёл Скарлайта в эльфийские кузницы, где мальчика научили делать цепи, мечи и наконечники для стрел. Всё кузнечное ремесло мальчишка схватывал налету, поэтому через месяц работы в кузнице мог делать большую часть работы уже чуть ли не с завязанными глазами. Джулию удовлетворили его успехи в учёбе, поэтому, спустя ещё месяц оттачивания навыков, она допустила его до обучения магии.

– Запомни, Скарлайт, – говорила она, – Мысленно представляй себе весь процесс. Как берёшь кусок железа, что ты с ним делаешь. От тебя требует развитое воображение и знание своего дела. Поначалу будет получаться очень долго и не слишком хорошо… Наберись терпения! Не упускай ни одной детали!

Они занимались на небольшой поляне в тени около дома. Люциус же с книгой в руках наблюдал за ними, отмечая про себя успехи Скарлайта. А если же у мальчика что-то не получалось, он не мог удержаться от комментариев:

– Не позорься, Скарлайт! Штаны что ли просиживал ты у эльфов и этой гномихи?!

Мальчишка привык к замечаниям Люциуса, поэтому уже не обижался на его выпады. К тому же, по вечерам Люциус как будто бы остывал, и им удавалось мило побеседовать на различные темы. Хоть парни были и не в курсе, но Джулия подглядывала за ними, сидя на лестнице и слушая их разговоры.

– Давай, Скарлайт, маленькая деталь! Крошечный шурупчик для трубы! – подбадривала его Джулия во время тренировок.

Скарлайт пытался сосредоточиться. Это была уже десятая попытка подряд. И пока что безуспешно.

– Да ед… – начал ругаться Люциус, – Почему собраться не можешь?!

– Отстаньте от меня! Я пытаюсь! – не выдержал мальчишка.

Так и проходили их тренировки на протяжении девяти месяцев. Почти за год Скарлайт обучился абсолютному созиданию в области кузнечного ремесла: он умел создавать цепи разных размеров и форм, трубы различной ширины и длины, всевозможные шурупчики и винтики, но вершиной его ремесла был небольшой изогнутый меч, который он научился изготавливать в эльфийской кузнице.

– Ты хорошо поработал, – сказал ему однажды Люциус, потрепав юношу по волосам.

Скарлайту шёл уже семнадцатый год, и он верил, что уже скоро придёт час мщения.

* * *

Но не только жизнь Скарлайта подверглась всякого рода изменениям. Это коснулось и Джулии с Люциусом. Ведь, проживая под одной крышей какое-то значительное время, к тому же, занимаясь общим делом и имея одних и тех же друзей и знакомых, начинаешь потихоньку привыкать к такому формату жизни. Джулия уже не стеснялась показывать резкость своего характера, передавшуюся от родителей, а Люциус временами выпускал свою нервозность, которую он обрёл за время жизни в Докстоуне. Нередко в такие моменты Скарлайт находился как будто между молотом и наковальней, однако каждый раз его смех решал все проблемы разом.

– Ну вы, – заливался ангельским высоким смехом парень, наблюдая очередную ссору, – Точно старая супружеская пара! Будто господин Люциус вытоптал все ваши только что посаженные цветы, госпожа Джулия!

Люциусу обычно не нравилось, что Скарлайт лезет в их разговор со своими комментариями, однако Джулию это веселило не меньше, чем самого мальчишку, и, в конечном итоге, девушка тоже начинала смеяться, а ссора прекращалась.

Тенерзи и Фолиуверд, как самые частые их гости и близкие друзья Джулии, сразу заметили, что с их подругой что-то не так. И пусть она пустила к себе Люциуса, пусть таскала его везде – в этом было всё Бессмертное семейство, которое привязывалось к своим подопечным и друзьям, и такое поведение мало кого удивляло. Но вот Джулия уже начала цыкать языком, когда её что-то бесило, а Люциус начал вскидывать брови чаще, чем делал до этого. Иными словами, они стали перенимать привычки друг друга. К тому же, каждый раз, когда при каком-то приёме или встрече с Джулией обращались не слишком подобающе, как это казалось Люциусу, он мигом мчался показать, кто стоит перед «этим паршивым идиотом». И Тенерзи, и её муж понимали, к чему это всё идёт, однако не стали делиться своими домыслами ни с кем. От зорких глаз супругов Целестибус тоже ничего не утаилось. Поначалу Ленноэль воспринял эти перемены не слишком спокойно, считая, что Люциус слишком много себе позволяет, но Медуларум же приняла эти новости с улыбкой в одном уголке губ.

– Что ж, посмотрим, что же этот юный мужчина сможет сделать… – сказала она однажды мужу, когда очередной визит Люциуса, Джулии и Скарлайта подошёл к концу.

Так летели дни за днями, недели за неделями. Скарлайт не расслаблялся ни на секунду, тренировался каждый день, чтобы не растерять ни крупицы своего нового мастерства. И в один прохладный вечер он подошёл к Джулии и сказал ей:

– Я готов отомстить убийцам своих родителей.