Текст книги "Это нормальное сумасшедшее лето"

Это нормальное сумасшедшее лето
Надежда Анатольевна Сотникова

Иллюстрации Надежда Анатольевна Сотникова

© Надежда Анатольевна Сотникова, 2024

ISBN 978-5-0062-7149-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Я инженер-строитель мостов и тоннелей летом 1992 года работала вожатой в пионерском лагере (В СССР детские оздоровительные лагеря назывались пионерскими лагерями). Это не была моя инициатива, просто из нашего министерства пришла разнарядка, и меня отправили на «каторгу».

Отпахав на благо Отечества, я решила, что пора писать мемуары – воспоминания о лагерном лете, чтобы осчастливить человечество крупицами тяжко доставшегося опыта.

В предлагаемых вашему вниманию рассказах, написанных в юмористическом жанре, нет подсказок, как надо поступать вожатому в тех или иных ситуациях. Но надеюсь, что от вашего внимания не ускользнет тот несомненный факт, что в них много советов, как делать не надо. Не рекомендуется. Ни в коем случае. И все же, все же… Надеюсь, что польза будет.

Подумав немного, я все-таки решила в конце книги дать несколько советов неопытным вожатым, воспитателям, наставникам и старшим товарищам.

Книга предназначена для развлекательного чтения людям с чувством юмора, и людям, которые собираются работать с детьми, а также для тех, кто когда-то был маленьким и тоже ездил отдыхать в пионерский лагерь.

Правдивые истории

День настоящего счастья

ДЕНЬ настоящего счастья. ДЕНЬ истинного, неподдельного, настоящего счастья. Кто хотя бы один раз отдыхал в пионерском лагере, без труда назовет вам этот ДЕНЬ и скажет, что это самый лучший ДЕНЬ – ДЕНЬ получения посылки от родителей. Да, именно этот ДЕНЬ и есть ДЕНЬ настоящего счастья.

***

Вы скажете: «Привезли посылки, раздали их детям, дети довольны. Что здесь особенного?» Так скажет тот, кто никогда не был в пионерском лагере.

Это единственный ДЕНЬ, которого все ждут: пионеры с радостью, вожатые с ужасом.

Это единственный ДЕНЬ, к которому все готовятся очень тщательно: дети и вожатые, дворники и технички, врачи и медсестры, начальник пионерского лагеря и старший вожатый, шеф-повар и все работники столовой, причем подготовка идет помимо других мероприятий. Она идет мысленно каждый день, каждый час и каждую минуту. Дети думают, что как долго еще до этого ДНЯ, что все гостинцы у них закончились, ведут календарь, считая дни до ДНЯ настоящего счастья. Вожатые и весь персонал лагеря тоже думают, как близок этот ДЕНЬ, и что будет, когда ОН наступит?

***

И ОН наступил.

Просыпаюсь. Первая мысль – это ОН, это сегодня, это ужас.

Но именно в этот ДЕНЬ дети просыпаются раньше меня и именно сегодня, до получения посылки в руки, за их поведение можно не волноваться. Все как шелковые.

Одеваюсь. Выхожу к пионерам. Посыпались многочисленные вопросы:

– Когда привезут?

– Привезут ли всем?

– А, если кому-то не привезут?

– А, если листок с надписью «отряд и фамилия» отклеится от посылки, то, что тогда?

– Когда я буду раздавать посылки – сегодня или завтра?

– Буду ли я проверять посылки и выбрасывать порченые фрукты?

– И когда получат посылки те, кто вчера хулиганил?

***

На горизонте показалась колонна автобусов, да, именно колонна, потому что одного, двух автобусов не хватило бы перевести всё счастье. Я смотрю на эту вереницу, где каждый автобус пыхтит, старается, везет долгожданные посылочки для любимых чад, и вижу, что к этому ДНЮ готовились не только мы все здесь, а и там далеко в городе.

Любимые родители подготовились превосходно.

Они, видимо, начинали не с закупки всякой всячины для своих чад, а прямо с выбора размера упаковочной коробки, под объем которой и закупали гостинчики. Все родители, без исключения, имели богатую фантазию, начиная от обувных коробок, преимущественно из-под женских сапожек и кончая коробкой из-под цветного телевизора «Рекорд ВЦ—311».

***

Все посылки для нашего отряда у меня в вожатской комнате. Дверь закрыта. Несколько раз пересчитываю. Всем. Тишина, но знаю, что все до единого пионера стоят за моей дверью и ждут.

За сегодняшний день они устали не меньше меня, каждый измучил себя ожиданием.

«Ты плохо себя ведешь, посылку получишь завтра» – этой фразы из моих уст боятся больше всего, поэтому, стоя за дверью, они тихо ждут, все до одного, терпеливо ждут.

***

Открываю дверь. Терпение их лопается. Начинается страшный шум. Все наперебой задают один и тот же вопрос:

– А мне посылка есть?

– Есть.

– А мне есть?

– Есть.

– А мне?

– Есть.

– А мне?

– Всем есть!

Начинаю раздавать с самой маленькой. Получившие бегут в палату и сразу же начинают «уминать» за обе щеки долгожданное счастье.

Доходит дело и до «телевизора».

– У-у-у!!! Слышится, когда вручаешь такую посылку.

– У-у-у-у-у!!! Слышится, когда пионер толкает ее к себе в палату.

– У-у-у-у-у-у-у!!! Когда ее вскрыли.

***

Через пятнадцать минут после раздачи посылок наступает очень редкое затишье. Только шорох нарушает его. Все довольны, никто не обделен.

Вот только в этот момент я могу немного отдохнуть после сумасшедшего ДНЯ.

***

День подходит к концу. Машина ДНЯ настоящего счастья работает в конечном режиме «ПОЛНОГО И ОКОНЧАТЕЛЬНОГО БЛАЖЕНСТВА».

Пионеры жуют.

«К бою!» – командует начальник пионерского лагеря. И заработала другая машина. Дворники и технички вышли на поля сражений с фантиками, обертками, целлофановыми пакетами, коробками, летающими по всей территории как тополиный пух.

Пионеры жуют.

«К бою!» Врачи и медсестры закружились как белки в колесе. Пятна, сыпь, общее недомогание, промывание желудка.

Пионеры жуют.

«К бою!» Шеф-повар и работники столовой придумывают меню на сегодняшний ужин. Диетическое и вкусное.

Пионеры жуют.

***

Ночь. Все дети крепко спят. Я тоже хочу спать, но не спится, что-то мешает. Выхожу на улицу. Прислушиваюсь к ночной тишине. И понимаю, что мешает мне заснуть.

Как пар в холодную ночь поднимается от остывающей земли, так над всей территорией пионерского лагеря, погруженного в сон, плывет тихий монотонный гул. Я догадываюсь, откуда он, и вспоминаю, как слышала однажды, что в какой-то стране из-за нарушения природного равновесия развилось очень много гусениц, и по ночам, когда наступала тишина, люди слышали, как гусеницы жуют листья.

PS. Хочу подчеркнуть, что в те годы не было мобильных телефонов. Дети не могли созвониться с родителями и узнать, пришлют ли они им посылку. Поэтому это и был ДЕНЬ настоящего счастья.

Трудовой десант (рассказ-быль)

«Трудовой десант» – это одно из многочисленных обязательных мероприятий в пионерском лагере. Что оно собой представляет? Отряд пионеров выходит за пределы пионерского лагеря с целью сделать какое-нибудь доброе дело для людей.

***

Недолго думая, я решила пойти с ребятами в ближайшую деревню и помочь в огороде или по дому одиноким старичкам и старушкам.

Объявив об этом на утренней отрядной линейке, вижу, что лица ребят стали «кислыми».

Через час, с большим трудом, собрав всех ребят своего отряда, построив их парами и пересчитав, мы вышли из лагеря.

***

Для того чтобы подгонять отстающих и следить, чтобы впереди не отвлекались и не разбегались в разные стороны, я замыкала наш строй. Идя полем, многочисленный отряд растянулся так, что тем, кто шел сзади, не было видно идущих впереди.

Вдалеке виднелась деревня, и мы направились к ней.

По дороге нам попадались козочки, бычки и коровки, которые мирно паслись на лугу. Тут пионеры моего отряда, увидев животных, стали дразнить их, дергать за хвост, «строить рожицы», прикладывать руки с оттопыренными пальцами к своей голове и бодать ни в чем не повинное животное. При этом я бегала от одного пионера к другому, оттаскивала их от «бедных» животных, но никто не обращал на меня внимания. Пока держишь в каждой руке по хулигану и объясняешь им, что хорошо и что плохо, другие, только что наставленные мною на путь истинный, уже находятся на месте преступления – держат за хвост, бодаются, «строят рожицы». И, когда дело доходило до выдергивания колышка, за который привязано испуганное животное, я закрывала глаза и начинала кричать истошным охрипшим голосом: «Пре-кра-ти-ть!!!»

В этот момент все замолкали, переставали двигаться и с любопытством смотрели на меня (в том числе и животные). Но я знала, что в это секундное затишье, вызванное простым любопытством: «Чего это она так орет?», надо не дрогнуть. Быстро открыть глаза (с закрытыми глазами почему-то громче кричится), и таким же истошным голосом выкрикнуть фамилии наиболее отличившихся, и пообещать им, что по возвращении в пионерский лагерь, о них будет доложено начальнику.

Только после этого можно спокойно идти дальше, пока на горизонте не покажется очередная жертва.

***

Когда мы поравнялись с первыми деревенскими домиками, я почувствовала какое-то необычное оживление в наших рядах. Я уже научилась отличать «обычное» оживление от «необычного». «Необычное» от «обычного» отличается тем, что дети замолкают, начинают шептаться и делать вид, что они очень послушные и примерные, но от избытка эмоций они хаотически бегают от одного к другому и продолжают говорить шепотом.

Пока я разгадывала, что они замышляют, весь отряд побежал к крайнему дому. В саду этого дома стояли три яблони, которые были усыпаны, пока еще, зелеными яблоками. Пионеры «облепили» забор и стали срывать плоды.

Когда я подбежала к ним, чтобы пресечь это безобразие, яблони уже были наполовину голые, а яблоки рассовывались по карманам.

Читать мораль, объяснять, что плохо, что хорошо и, в конце концов, ругать их, было уже бесполезно. Я только с ужасом смотрела по сторонам, думала, что вся деревня сейчас с вилами и лопатами бросится на нас. К счастью, деревня ответила гробовой тишиной.

После этого я поняла, что в деревню лучше не ходить, этим мы окажем ей большую услугу.

***

Я изменила свой план, на счет одиноких старичков и старушек, и решила двинуть свой отряд подальше от населенных пунктов, полей с различными съедобными культурами и тому подобное. Найти какую-нибудь проселочную дорогу, засыпать на ней землей небольшую ямку и быстро идти назад в пионерский лагерь.

***

Свернув в другую сторону от деревни и немного пройдя, мы увидели небольшое кирпичное здание. Я была в растерянности: то ли уходить быстрее подальше, то ли около этого здания поискать людей, чтобы сделать им доброе дело.

Сказав себе: «Была, не была», бросила свой «трудовой десант» к кирпичному строению. Подойдя к зданию и убедившись, что на нем нет табличек с черепом и перекрещивающимися костями или «Не подходи, убьет», я вошла внутрь.

Внутри было много станков. Решив, что это мастерская, я разыскала начальника, от которого узнала, что это здание – цех по производству полиэтиленовой тары под химикаты.

Представившись начальнику и объяснив цель нашего прихода, с замиранием в сердце стала смотреть, как он на это отреагирует. Начальник был приветливый и добродушный. Ко мне отнесся с пониманием. Правда, подумав немного, он сказал, что никакой подходящей работы предложить не может.

Я очень расстроилась – это был мой последний шанс. Уставшие от ходьбы, разморенные палящими лучами солнца, мои пионеры не смогли бы больше идти на поиски хороших дел, да, и я вместе с ними. А это значило, что в последующие дни нам надо делать такую же «вылазку», чего мой уже подорванный детишками организм не выдержит.

***

Начальник действительно был очень приветливый человек, но когда он сказал: «Разве что бумажки подобрать вокруг цеха», мне он показался просто замечательным, симпатичным, очаровательным, и я с трудом удержалась на месте, чтобы от радости не броситься его обнимать.

Чтобы придать мероприятию как можно больше серьезности, и чтобы дети отнеслись к этому ответственно, я попросила начальника, самому сказать пионерам о возложенном на них задании.

***

Начальник вышел к пионерам. Представился. Очень доходчиво, просто и интересно рассказал ребятам о своем цехе. Показал образцы продукции, объяснил, почему они таких форм и для чего предназначены. Сказал даже, что часть их продукции идет за границу.

Я смотрела на детей, никто не отвлекался, не хулиганил, не задирал друг друга, все слушали очень внимательно.

В конце начальник таким же приятным и спокойным голосом сказал, что только хорошие дети проводят в своих пионерских лагерях такие интересные и полезные мероприятия и попросил подобрать мусор на территории цеха.

***

Ровно через десять минут «трудовой десант» доложил о выполнении задания. Начальник поблагодарил ребят за хорошую работу, написал слова благодарности в их трудовой листок и подарил на память две прозрачные полиэтиленовые фляги под воду – образцы продукции.

«Ребята», – сказал начальник – сейчас тетя Маша откроет склад, там есть кран с водой, где вы сможете помыть руки после работы. А, я с вами прощаюсь, желаю хорошего отдыха».

***

Такая же добродушная тетя Маша показала ребятам кран с водой и ушла.

Итак, есть уставшие от жары дети, есть кран, есть вода, но нет такой силы, которая могла бы удержать этих детей. Они с визгом бросились к крану с водой. Стали обливаться, брызгаться. Мальчики набирали в рот воды и фонтаном обрушивали ее на девочек, прикладывали палец к отверстию крана, откуда текла вода, зажимали его, и кран начинал брызгать тонкой длинной струей в разные стороны, заливая водой всех и все, что находилось на складе.

Я, такая же мокрая, как и весь склад, металась из стороны в сторону, от пионера к пионеру. Ругалась, уговаривала, грозила, успокаивала, объясняла, внушала, просила, обещала, что разрешу им все, что раньше запрещала, лишь бы они перестали хулиганить и вышли из склада. Но в этой беготне, суете, криках, визгах, брызгах и радостном смехе меня никто не слышал и не замечал. Я для них не существовала. Мой испытанный и верный способ – закрывание глаз и истошный крик – «Пре-кра-ти-ть!!!» в данный момент себя не оправдал.

Я открыла глаза, все было по-прежнему. А мой лучший пионер, активист, и вообще, мальчик с примерным поведением стоял в луже на полу склада, которая уже доходила ему до щиколотки, топал по ней ногой, и брызги разлетались в разные стороны. При этом он испытывал огромное удовольствие. Улыбка на его лице переходила в явное блаженство.

У меня опустились руки. Осталось только ждать, либо того момента, когда им все надоест, и они сами выбегут на улицу, либо прихода тети Маши. А дальше будь, что будет. В этот момент я еще не знала, что самое ужасное впереди.

***

Когда балаган был в полном разгаре, в глубине склада, где грудой до самого потолка лежали большие полиэтиленовые мешки, битком набитые чем-то белым, раздался крик: «Ребята, „ПЛЕВАЧКИ“!!!». И весь «десант» бросился в глубину склада.

Мешки были набиты маленькими полиэтиленовыми шариками, размером чуть меньше горошин. Не трудно догадаться, что это сырье для изготовления той полиэтиленовой тары, которую выпускает цех.

Но для оголтелого «трудового десанта» это ни что иное как «плевачки». Их можно набрать полный рот, ко рту приложить трубочку и плеваться через нее шариками в разные стороны, куда захочешь.

«Десантники» с криком «Ура-а-а!!! Как здорово!!!» бросились на мешки. Молниеносно мешки были разорваны, и оттуда горами стали высыпаться «плевачки». Мешки разрывались все подряд, до которых только могли дотянуться руки десятилетних «варваров». На место опустошенных нижних мешков, сползали верхние, где их ждала та же участь. Пол всего склада покрылся белым ковром. Пионеры набивали «плевачками» карманы, кепки, подаренные фляги, запихивали их за пазуху. Каждый «десантник» сделал себе запас боеприпасов как минимум до конца лета, с учетом, если плеваться каждый день. Но им было этого мало, они по-прежнему продолжали разрывать мешки, потому что это доставляло им удовольствие – смотреть, как маленькие шарики, шурша, высыпаются на пол. Шарики катились по полу, многие попадали в лужу, плавали в ней и постепенно покрыли всю ее поверхность.

У меня от бессилия на глазах навернулись слезы. Мне не было жалко ни разорванных мешков, ни испорченного пола, ни себя, ни этого склада, в конце концов, мне было жалко только двух людей: начальника и заведующую складом добрую тетю Машу. В этой ситуации я оказалась слаба и беспомощна. Мне оставалось только положиться на судьбу. Ничего хорошего я не ждала.

***

Меня спасли трубочки, те самые трубочки, через которые надо плеваться этими белыми шариками. Нарезвившись вдоволь на складе и набравшись «плевачек», «трудовой десант» открыл новый фронт работ – потребовались трубочки, то есть в переводе на варварский язык – «плевательницы».

В поисках «плевательниц», перевернув на складе все вверх дном и, к счастью, не найдя ничего подходящего, «трудовой десант», как тяжелая артиллерия, выкатился на улицу. Поиски почти сразу же увенчались успехом.

На той же территории цеха были сорваны все кусты с толстыми, сочными и полыми стеблями внутри. Разломив такой стебель и посмотрев на него с торца, видно сквозное отверстие – это и есть превосходная «плевательница».

Только после того, как «десантники» вышли победителями в поисках оружия и начали обстрел своих же товарищей и близлежащую территорию, я осмелилась осторожно попросить их вернуться обратно в лагерь.

***

Обратно возвращались той же дорогой, только долго пришлось обходить деревню. Я шла впереди. Никто не отставал, даже забегал вперед, спасаясь от полиэтиленовой картечи. Моя спина тоже ощущала точечное покалывание, не потому, что залпы белоснежной дроби были направлены в меня, просто не попав в цель, «плевачки» тормозились о мою спину.

***

На горизонте вижу спасительные крыши кирпичных корпусов пионерского лагеря. Я улыбаюсь. Ускоряю шаг.

Только немного позже я пойму, что нет такого места, где можно спастись от этого младого знакомого и незнакомого племени.

Вот и разобрались

В отряде происходит знакомство вожатого с ребятами. Дети наперебой выкрикивают свои фамилии:

– Меня зовут Лена Петрова;

– А меня – Галя Орлова;

– А я – Вася Булычев;

– А я – Женя Грачев;

– А я – Миша Горбачев, то есть Миша Иванов;

– А я – Света, а фамилия моя – Короткая.

– Ну и что, что короткая, а какая? – говорит вожатый.

– Короткая – моя фамилия – улыбаясь, отвечает Света.

– Светочка, ты не волнуйся – говорит вожатый – короткие фамилии тоже бывают очень красивые.

– Я не волнуюсь, просто фамилия моя – Короткая – говорит Света.

– Хорошо, не буду настаивать. Если стесняешься своей короткой фамилии, то не говори.

– Ребята, а кто из вас умеет хорошо рисовать? – говорит вожатый, чтобы снять легкое напряжение.

– Света Короткая – отвечают дети.

По грибки, о ягодки

Задолго до приезда детей в пионерский лагерь, вожатые выбирали в лесу самые лучшие местечки, где дети, выходя на прогулку, могли бы остановиться, поиграть в различные подвижные игры, загорать, читать книги, беседовать друг с другом, дышать свежим воздухом, культурно отдыхать.

Поляной для своего отряда я осталась довольна. Выбирая ее в лесу, я предусмотрела всё: и место для подвижных игр, и место для загорающих, и даже тенек, кому солнце противопоказано. Себе я тоже нашла местечко на поляне, откуда видно всех детей, и можно свободно общаться со всеми.

***

День в пионерском лагере начинается с отрядной линейки. Нет, конечно, до линейки еще есть вожатская планерка, горн-подъем, пробуждение, одевание на зарядку, зарядка, умывание, переодевание и «выползание» на линейку. Но, все же, день начинается с отрядной линейки. Не смотря на то, что дети неохотно строятся и выравнивают носки ног, они ждут ее. Ждут, потому что, я расскажу им, чем интересным мы будем заниматься сегодня.

Каждый день я начинаю свою речь с того, как они все вчера плохо себя вели, а особенно такой-то, такой или такие-то, такие, что они не слушались, не выполнили, не пришли, не убрали, не подмели, не …, не …, не… Затем объявляю распорядок дня.

Сегодня я говорю ребятам, что мы пойдем в лес на прогулку. Криками «Ура!!!» пионеры реагирует на мое заявление.

«По грибки, по ягодки, значит?» – говорит Коля Титов так, чтобы я услышала и оценила его юмор. Я оценила: «По грибки, по ягодки» – отвечаю.

***

Мы расположились на отрядной поляне. Мы – это я и еще двое пионеров, которым, по их словам, крупно не повезло, что пришлось помогать мне нести спортивный инвентарь для изъявивших желание играть в подвижные игры, одеяла для изъявивших желание загорать, шапочки от солнца для забывчивых, книги для изъявивших желание почитать на свежем воздухе, три фляги с водой для всегда просящих пить, конфеты и печенье для вечно голодных. С измученными выражениями на лицах и со словами: «Почему это всегда мы?», хотя ни разу этого не делали, пионеры бросили на поляне все, что несли, и быстро, чтобы я не успела попросить их еще что-нибудь сделать, скрылись в лесу, как и все остальные.

***

Я третий час сижу на поляне одна, никто не выходит из леса, даже изъявившие желание поиграть, почитать и позагорать. Мне жутко. Я успокаиваю себя, что ничего с ними не случится, хорошо, что их нет и можно немного отдохнуть. Стараюсь заставить себя расслабиться и думать о чем-нибудь приятном. Но ничего не получается.

***

Проходит еще час. Я по-прежнему одна. Нервы на пределе. Время возвращаться. Я начинаю кричать в разные стороны, что пионерам второго отряда пора уходить домой. Только после неоднократных призывов из леса выходят несколько человек – это девочки, которые боятся уйти далеко в лес.

Теперь мы вместе с боязливыми девочками продолжаем кричать, что второй отряд уходит из леса. Через некоторое время выходят еще несколько пионеров, которые помогают нам созывать остальных. Так продолжалось до тех пор, пока из леса не вышли все пионеры.

***

Все построились парами, я пересчитала их. Одного нет. Пересчитала снова. Одного нет. Кого? Коли Титова. Кричим всем отрядом: «Ко-ля Ти-тов!!! Ко-ля Ти-тов!!! Ко-ля Ти-тов!!!» Коли нет. Еще раз: «Ко-ля Ти-тов!!!» Коли нет. Так проходит еще полчаса. Никто не хочет больше кричать, но некоторые дети начинают вспоминать, что видели его в стороне оврага. Я посылаю троих обратно в лес поискать Колю. Разбегаются все, якобы они тоже видели Колю, но в другой стороне.

***

Я на поляне опять одна, конечно никто из моих пионеров не ищет Колю, они даже рады, что его нет, и есть еще немного времени для сбора ягод. Оглядываю поляну и мысленно представляю тихо играющих детей, как мне раньше казалось до приезда их в лагерь.

Набираю полные легкие воздуха и кричу: «К-о-л-я Т-и-т-о-в!!!». «Что?» – говорит Коля за моей спиной.

Я давно уже не ругаю провинившихся – пустое занятие. Они обладают завидной способностью – не слушать и делать то, что им хочется.

«После ужина будешь спать» – строго говорю я, ничуть не сомневаясь, что и из этого наказания он извлечет для себя немало выгоды.

Теперь уже вдвоем с Колей набираем полные легкие воздуха и кричим: «Вто-рой от-ряд, у-хо-дим!!!»

***

В лагерь вернулись все. В вожатской комнате я сбросила с себя непосильную ношу: одеяла, мячи, ракетки, кегли, книги, фляги и т.д.). Нести все это пришлось мне одной, так как оказалось, что каждый уже помогал мне когда-то, а детей, ранее изъявивших желание играть, читать и загорать, не оказалось.

***

После обеда «тихий час». Все дети должны спать, но им не хочется. Делая вид, что спят, они будут под одеялом нанизывать свои грибы на ниточки и развешивать по всей палате для сушки.

А я не должна спать, но очень хочется. Глаза слипаются. Я крепко сплю.